Каждый день, который проходит, подобен бомбе замедленного действия.
Каждый раз, когда папа или мама говорят, что хотят поговорить со мной о чём-то, я прыгаю в собственной шкуре.
Каждый раз, когда Хелен приносит мне еду, я морщусь, думая, что меня стошнит по утрам.
Каждый раз, когда Фредерик и Дерек говорят мне: «Доброе утро, мисс» или «Добрый вечер, мисс», я кричу внутри. Они знают!
Я провожу всю неделю с мамой, чтобы избежать встречи с Коулом.
Сначала он загоняет меня в угол, требуя, чтобы я сказал ему, что я скрываю, и угрожая, что я заплачу, если ему придётся узнать это самому.
Его форма оплаты не играет с моим телом так, как я хочу. Вместо этого он полностью отключает меня.
Впервые с тех пор, как мы начали то, что у нас было, Коул не разговаривает со мной.
Он говорит, что не сделает этого, пока я не расскажу ему, что происходит.
Всякий раз, когда я прохожу мимо него, а он делает вид, что меня не существует, я немного умираю внутри. У Коула совершенно пустое лицо, поэтому он может заставить вас почувствовать, что вы ничем не отличаетесь от пыли на его ботинке.
Это больно.
Из-за этого я каждую ночь засыпаю со слезами на глазах.
Но что ранит больше всего, так это мысль о том, что он сделает, когда узнает, что я ношу его ребёнка.
Сегодня я отказалась от ужина с мамой и Люсьеном. Обычно я люблю компанию француза. Он классный и харизматичный и напоминает мне о дяде Джонатане — без пугающей безжалостности. Пока он заставляет маму улыбаться и забывать о своих демонах, я одобряю.
Несмотря на приятную компанию Люсьена, я решаю вернуться в дом папы, надеясь, молясь, чтобы Коул действительно прокрался в мою комнату.
Он не делает этого.
Он не обращает на меня особого внимания за ужином, как будто я не сижу прямо перед ним. Даже Хелен спрашивает меня, возвращаемся ли мы с Коулом в то время, когда мы терпеть не могли друг друга.
Я думаю, что так и есть.
Почему он дал мне все эти мгновения только для того, чтобы забрать их? Мы прекрасно справлялись, вцепившись друг другу в глотки перед свадьбой.
Кого я обманываю? Я ненавидела прежние времена. Он всегда был далеко.
Просто слишком далеко.
Я просматриваю аккаунты Ронана и Эйдена в Instagram, надеясь мельком увидеть фотографию Коула, как чёртова дура.
Эйден посмеялся над тем, как Коул не разговаривает со мной. Этот засранец не заслуживает той огромной услуги, которую я ему оказала.
Несколько дней назад я сказала Эльзе, что помолвка и всё, что было, между нами, были фальшивыми. Хотя она еще не полностью простила его, моё добровольное признание — это только начало.
Я стала такой мягкой за эти дни.
Мой телефон вибрирует, и я сажусь, волнение кружится внутри меня. Это Коул?
Неизвестный номер: Встретимся.
Я сглатываю. Это первый раз, когда он об этом спрашивает. Это из-за того, что произошло на парковке несколько дней назад? Это новый номер. Он продолжает менять их, как будто играет в прятки с мерами безопасности папиной команды.
Неизвестный Номер: Я за забором твоего дома.
Неизвестный Номер: Если ты не выйдешь, я выложу твою голую фотографию на всеобщее обозрение.
Я могу разоблачить его блеф и сказать, что у него нет такой фотографии, но что, если у него есть? Я не могу рисковать кампанией папы или репутацией мамы.
Слезы щиплют мои глаза, когда моя грудь сжимается сама по себе.
Что, чёрт возьми, со мной не так? Почему я оказываюсь в одной неудаче за другой? Сначала Коул, потом беременность, а теперь чёртов сталкер.
Могу ли я быть большим позором для своих родителей?
Я всегда была хорошей девочкой. Когда я начала терять себя? Когда я успела превратиться в этого проклятого неудачника, который каждое утро видит неудачу в зеркале?
Глотая слезы, я печатаю дрожащими пальцами.
Сильвер: Зачем ты это делаешь, Адам?
Неизвестный номер: Потому что я люблю тебя. Помнишь, как эта сучка Эльза приставала к тебе? Это я столкнул её в тот бассейн. Для тебя, любовь моя. За твои прекрасные голубые глаза.
Неизвестный Номер: Я знаю, что ты порвала с Эйденом ради меня. Потому что ты тоже всегда любила меня.
О, Боже.
Он подтолкнул Эльзу из-за меня. Она могла утонуть и умереть.
Я должна увидеть его и положить этому конец.
Спотыкаясь на кровати, я выбегаю из своей комнаты, но меня останавливает широкая рама.
Коул.
Мы стоим перед моей дверью. На нем толстовка с капюшоном и хлопчатобумажные брюки. Его каштановые волосы падают на лоб.
— Куда, чёрт возьми, ты собралась в таком виде?
Я смотрю на себя и понимаю, что на мне только прозрачная футболка большого размера, под которой ничего нет, потому что я хотела соблазнить этого ублюдка.
— Н-никуда.
Он прищуривается, глядя на моё лицо, затем на мою руку, и я подсознательно прячу телефон за спину. Он выхватывает его, и когда я пытаюсь бороться с ним, он использует мой палец, чтобы разблокировать его.
Я даже не вышла из чата.
Он держит его вне досягаемости, и его глаза темнеют с каждой секундой. Черт возьми.
— Так это был Адам. — Говорит он холодно, почти без эмоций. Эта сторона Коула всегда пугала меня до чёртиков.
Я никогда не могу сказать, что он сделает дальше — взбесится ли он или уйдёт.
Хотя я никогда не видел его в ярости, по-настоящему.
— Это то, что ты скрывала от меня, Сильвер?
Я ненавижу, когда он называет меня по имени.
— Я должна встретиться с ним, — бормочу я. — Он опубликует фотографию, и разразится скандал.
— Он не сделает этого.
— Откуда ты это знаешь?
— Если бы она у него была, он бы прикрепил её к тексту и пригрозил тебе ею. Он блефует.
— А что, если это не так?
Он хватает меня за руку и заталкивает в мою комнату, затем прижимает к двери, удерживая на месте.
— Он не сделает. Даже если он это сделает, ты сделаешь только хуже, если встретишься с ним.
— Но…
— Заткнись.
— Коул…
Я умоляю.
— Заткнись нахуй, Сильвер. Я же сказал тебе, что не буду снисходителен, если узнаю сам. — Он достаёт свой телефон и прикладывает его к уху. — Фредерик. Как твои дела? Я думаю, что в саду за домом может быть злоумышленник. Можешь попросить кого-нибудь из охранников проверить?
Я ёрзаю, прижавшись спиной к двери, мои пальцы скручиваются на полу, прежде чем я их отпускаю.
— А он не разозлится, если мы его спровоцируем? — шепчу я.
Коул прикладывает палец к моему рту, заставляя меня замолчать. Однако в моем мозгу есть и другие мысли, например, поцеловать этот палец и рассказать ему всё, что у меня внутри.
— Понятно, — говорит он Фредерику. — Спасибо. Желаю вам хорошо провести вечер.
— И что? — спрашиваю я, как только он вешает трубку.
— Там никого не было. Должно быть, он ушёл.
— А что, если он этого не сделал?
— Что ты собираешься с этим делать? Выйти вот так и встретиться с ним?
— Нет. Я очень торопилась. Я не подумала.
— Кажется, в последнее время ты не часто этим занимаешься.
Это больше похоже на то, что я слишком много думаю.
— Я конфискую твой телефон. Иди спать.
Я смотрю на него сквозь ресницы.
— Ты не будешь спать со мной?
— Я думал, ты ненавидишь меня. Почему ты хочешь, чтобы я переспал с тобой?
Тьфу. Задница.
Я фыркаю, забираясь под одеяло и натягивая его до подбородка. Он выдвигает мой стул и книгу, которую мы читаем для литературы, и садится напротив меня.
— Ты можешь идти. Мне не нужна нянька.
Я стараюсь не казаться расстроенной из-за того, что он предпочитает кресло мне.
— Учитывая, что ты собиралась встретиться со своим стакером в одежде «трахни меня», тебе, очевидно, это нужно. — Говорит он, не отрывая головы от книги.
Грозовой перевал. Подходяще.
— Какое тебе дело? Я думала, ты не собираешься со мной разговаривать.
— Я не собираюсь.
— Ну, сейчас ты явно прав.
— Спи. Ты признаешься завтра.
— Признаешься? Кому?
— Эльзе, которая чуть не утонула из-за тебя. Потому что ты была эгоцентрична и наслаждалась, когда сталкер говорил, что ты красивая.
Слезы покалывают мои веки, и я еще глубже прячусь под простынями.
— Ты же знаешь, что это не так.
— Ага.
— Ты думаешь, я хочу причинить боль другим людям? Что с тобой не так? Ты с ума сошёл?
— Следи за своим грёбаным языком, Сильвер.
— А если я этого не сделаю?
— Спи, — тихо повторяет он.
Я делаю это со слезами на глазах и пустотой в груди.
Впервые с тех пор, как он переехал сюда, Коул не обнимает меня перед сном. Впервые я вызываю у него такое отвращение, что он не хочет ко мне прикасаться.
Я ненавижу себя за то, что ненавижу это.
И я ненавижу его.
Я ненавижу его так сильно, что мечтаю о том, как он обнимет меня.
Утром Коул ведёт меня в Meet Up.
Скорее, он тащит меня за собой.
Он всё ещё не разговаривает со мной, и я начинаю чувствовать себя жалкой.
Я ненавижу быть жалкой. Это навевает воспоминания о том времени, когда я была ребёнком, и каждый из друзей моих родителей бросал на меня такой взгляд.
Бедная Сильвер.
С тех пор я построила стены и совершенно новую личность, чтобы никто больше не смотрел на меня так.
Мы с Коулом сидим в маленьком коттедже, и я вспоминаю боль, которую испытала, когда подумала, что он потерял девственность с мисс Голдман.
Ну и что с того, что этого не произошло? Он заставил меня поверить в это.
Ну, я заставила его поверить, что потеряла девственность с Эйденом, вот и все.
Фу. Я ненавижу это напряжение.
Я сижу на стуле, ожидая Эйдена и Эльзу. Коул стоит прямо за мной, как Мрачный Жнец.
Верный своему образу Мрачного Жнеца, он также молчит.
Я слишком напугана, чтобы оглянуться, поэтому бормочу.
— Ты долго собираешься молчать?
— Ни слова, Сильвер. Я не хочу слышать твой голос.
Я притворяюсь, что он не вскрыл мне этим сердце, и бормочу.
— Пошёл ты, Коул.
Дверь открывается, и Эйден и Эльза входят внутрь.
Она смотрит на меня, как на урода, в то время как Эйден выглядит в основном раздражённым.
— Что ты здесь делаешь, Куинс?
— Спроси Коула. — Говорю я тихо.
Эльза заходит внутрь, внимательно наблюдая за мной и Коулом, как будто мы собираемся наброситься на неё.
— Привет.
Коул одаривает её своей фирменной вежливой улыбкой, которую он дарит всем. Образ хорошего мальчика. Хороший сын, хороший пасынок, хороший долбаный гражданин.
Но я знаю Коула лучше всех. Я знаю образ, который он выставляет, и тот, который он прячет под слоями практики.
Он джентльмен на публике. Монстр в уединении.
Со мной.
Сейчас он ведёт себя со мной как монстр, и я ненавижу, как это больно.
— Эльза, — говорит он. — Садись. Есть кое-что, что тебе нужно знать.
Эйден бросает свой вес на диван, и она устраивается рядом с ним, всё ещё пристально наблюдая за нами, как будто пытается разобраться в ситуации.
Интересно, видит ли она боль в моих глазах?
Никто не должен видеть твою боль, Куколка. Твоя боль принадлежит тебе, а не людям. Они будут использовать это только против тебя.
Я глубоко вдыхаю, вспоминая мамины слова.
— Скажи им, — приказывает Коул низким, спокойным тоном. — Если ты этого не сделаешь, это сделаю я. Ты хочешь, чтобы они услышали мою версию?
Он скажет им, что я хотела причинить Эльзе боль. Я хотела, чтобы Ким причинили боль.
Что я тварь.
Что я вызываю у него отвращение.
— Покончи с этим, Куинс, — нетерпеливо говорит Эйден. — У меня нет целого дня.
Я поднимаю голову и сосредотачиваюсь на Эльзе.
— Я не знаю, почему мы продолжаем быть связанными, ты и я.
Она бросает на меня взгляд, который говорит: «То же самое».
— Это моё последнее предупреждение. — Безжалостный голос Коула пронзает мою голову, как нож. — Говори, или я это сделаю.
Сделав еще один глубокий вдох, я говорю самым спокойным тоном, какой у меня есть.
— Помнишь Адама?
— Он снова причинил тебе боль? — выпаливает она.
Дерьмо. Почему она должна была упомянуть об этом?
— Снова. — Голос Коула понижается. — Значит, это случалось и раньше, да?
Он не позволит мне смириться с этим, не так ли?
Эйден крепко хватает Эльзу за плечо. Я почти могу представить, как напряглась бы челюсть Коула, если бы у меня хватило смелости взглянуть на него.
— Откуда ты знаешь об этом, милая? Хм?
— Он приставал к ней на парковке; я остановила его. — Говорит она.
— Ты остановила его, — повторяет Эйден. — Как именно ты его остановила?
— Я только что пригрозил ему позвонить директору и использовать перцовый баллончик.
— У тебя нет перцового баллончика.
— Он поверил, что я это есть. Чего ты так разволновался?
— Из-за чего я так волнуюсь? — Его слова отрывисты. — Почему ты, блядь, так думаешь? Он мог бы отвезти вас обоих Бог знает куда в своём штате. У тебя что, совсем нет чувства самосохранения?
— Я делал только то, что считал правильным. Хорошо?
— Не хорошо. Это, блядь, не нормально так подвергать себя опасности.
Он смотрит на неё, а она смотрит в ответ, непреклонно.
Я уважаю это в Эльзе. Эйден — псих, но он встретил в ней достойную пару.
Во время всего их разговора я пытаюсь игнорировать мрачную энергию за моей спиной, но терплю неудачу.
— Очень хорошо, Сильвер. Очень хорошо. — Голос Коула подобен удару тысячи ножей. — Скажи им, зачем мы здесь.
— Я узнала только вчера. — Я уставилась на свои ногти. — Адам подошёл и… ну, он наговорил много дерьма.
— Скажи это, — Коул берёт всё в свои руки.
— Адам сказал, что… — Я облизываю губы. Чёрт. Почему я чувствую себя такой виноватой из-за этого? — Это он столкнул Эльзу в бассейн.
Голубые глаза Эльзы увеличиваются вдвое, но она молчит.
— Он сделал это, да? — Эйден растягивает слова.
— Продолжай, — настаивает Коул. — Скажи им, почему он это сделал.
— Он сказал, что сделал это, чтобы заслужить моё расположение, ясно? — Я перевожу взгляд на Эльзу. — Клянусь, я не имею к этому никакого отношения. Я сам только что узнала. Если бы я знала, я бы сказал тебе.
— Но ты знала о намерениях Адама. — Коул вонзает нож глубже. — И, по-видимому, ты знала о них уже давно.
Я сглатываю.
— Коул…
— Ни слова.
— Коул…
— Иди, подожди в машине.
Фу. Серьёзно. Почему он продолжает это делать?
Знаешь что? Хватит, значит, хватит.
Я вскакиваю, вскидывая руки в воздух.
— Иди сюда, Сильвер. Иди туда, Сильвер. За кого ты меня принимаешь? Твою грёбаную игрушку?
Он остаётся неподвижным, повторяя.
— Иди, подожди в машине.
Затем я делаю то, чего никогда раньше не делал на публике. Я показываю ему средний палец. Я показываю фак Коулу Нэшу.
И поскольку я в некотором роде трусиха, я бросаюсь ко входу.
Не доходя до него, я останавливаюсь, вспоминая кое-что важное. Я поворачиваюсь к Эльзе и шепчу.
— Прости.
Я захлопываю за собой дверь, но не ухожу. Дело в том, что эта дверь не звуконепроницаемая — скорее всего, потому, что она старая. Я обнаружила это однажды, когда пришла сюда и подслушала, как Леви, двоюродный брат Эйдена, занимался сексом со своей девушкой Астрид. Но я убежала прежде, чем они смогли обнаружить мои извращённые наклонности.
Это был мой первый опыт вуайеризм. Ну, это было просто слышно, но это имеет значение. Именно тогда я начал думать, что, возможно, мне нравятся вещи на грани.
Может быть, именно поэтому я слишком быстро связалась с Коулом. Он не только не осуждает меня, но и разделяет со мной эти тенденции, и он совсем не извиняется за это.
— Давай встретимся позже. — Говорит Коул — Эйдену, я полагаю. — Я свяжусь с тобой, — отвечает другой член.
— И, Эльза? — говорит Коул.
— Да?
Она кажется рассеянной.
— Она узнала эту информацию только вчера. Не бей её больше.
Моё сердце чуть не разрывается от слов Коула. Я не могу поверить, что он только что сказал это, когда злится на меня.
— Говорит парень, который наблюдал, как её избивали до полусмерти.
Эйден усмехается.
— В тот раз она сама навлекла это на себя.
И он должен был все испортить.
Впрочем, это не имеет значения. Он заступился за меня.
Прежде чем он выйдет, я бегу на главную улицу и некоторое время иду пешком, прежде чем поймать такси.
Да, я трусиха, и я действительно не хочу иметь дело с его гневом прямо сейчас.
Я знаю, что только оттягиваю неизбежное, но в конце концов он остынет.
Верно?