Биография голубоглазого йогина

ГЛАВА 4

Будь я мудрецом-риши, бардом-сута, каким-нибудь древним рассказчиком историй или даже просто не в меру усердным последователем, то сказал бы, что, когда Хари Пури Баба родился на свет, боги и богини стали усеивать землю лепестками райских цветов, у коров утроился надой молока, и на мгновение на всей Земле наступил мир. Но я этого не скажу и предоставлю вам одни голые факты. Хари Пури Баба был необычным ребенком. Он родился в семье браминов, которые были личными астрологами королей Манди и жили в месте, которое сейчас называется штатом Химачал-Прадеш. Старая семья с древними традициями, в которой драгоценное знание о прошлом и будущем и о нахождении самого подходящего времени для важных начинаний передавалось от отца к сыну по меньшей мере со времен Риши Бригу, то есть в течение нескольких тысяч лет. Короли со всех сторон света, йогины, теологи и даже великие астрологи приходили к ним за консультацией и предсказаниями, и их совет всегда был безупречен.

Мать Хари Пури Баба упала в обморок, когда ее муж сообщил, что их первенец станет в будущем великим саньясином. Кем угодно, но только не саньясином. Женщина знала, что ее муж может противостоять определенным влияниям небес, и стала умолять его сделать хоть что-нибудь. Нельзя сказать, чтобы отец Хари Пури желал такого будущего для своего сына, но он с одного взгляда умел отличать баба от остальных людей.

Однажды, за день до приносящего несчастья лунного затмения, когда люди в страхе попрятались по домам, к отцу Хари Пури пришел за советом Сандхья Пури Баба, очень известный и великий сиддха, маг, обладающий огромными йогическими силами, недоступными обычному человеку. Этот день стал поворотным в жизни десятилетнего Хари Пури. Очарованный Сандхья Пури Баба, упрямый мальчишка решил всюду следовать за ним. Он не хотел становиться астрологом и говорить людям, что им нужно делать, а желал быть свободным как ветер, бродить тут и там, учиться и практиковать сиддхи также, как и Сандхья Пури Махарадж Слезы матери не остановили Хари Пури (но мать все-таки дала ему разрешение уйти и благословила его), и отец, находясь под впечатлением от Сандхья Пури Бабы, решил, что если его сыну суждено стать садху, пусть он, по крайней мере, будет учеником великого святого.

Ко времени своего десятилетия Хари Пури Баба уже обладал знанием нескольких интеллектуальных и духовных традиций, описываемых на санскрите (включая астрологию), и считался чем-то вроде вундеркинда из-за знания языков и мантр.

Став учеником Сандхья Пури, он отправился бродить пешком по миру, побывал в Гималаях, Кашмире, Пенджабе, Непале, Ярканде и Тибете. Сандхья Пури брал его с собой на даршан, встречи с другими сиддхами, живущими и практикующими в гималайских пещерах. Он оставил своего ученика там, высоко в горах, чтобы тот выполнил "севу", практику служения великим сиддхам.

Таков путь ученичества, "гуру шишья парампара": служи гуру, угождай ему, и, если повезет, он даст тебе свое благословение, "аширвад". Дай благословению взрасти, и тогда через какое-то время произойдет передача, благодаря которой ученик впитает опыт традиции и личность гуру. Если ты очень ему угодишь, то можешь просить выполнить свою просьбу так же, как давным-давно люди просили богов выполнять их мечты.

Прошли годы, Хари Пури Баба овладел некоторыми сиддхи. Я знал его в течение очень короткого промежутка времени и потому не могу судить о том, какими именно силами он обладал или не обладал, но о прекрасном знании иностранных языков могу смело свидетельствовать. Владение санскритом и современными индийскими языками, даже такими так тамильский, телугу и малаялам, было неудивительным. Английский, близкий к совершенству, тоже не был редкостью в Индии. Знание гypy европейских языков, таких как французский, итальянский и испанский, заставило меня поднять в изумлении брови, и по-настоящему я удивился, когда услышал, как Хари Пури Баба заговорил по-немецки, который он выучил со слуха меньше, чем за день. Но когда я увидел, как он разговаривает с воронами, у меня по-настоящему захватило дух. Он говорил на "ка блаше", языке ворон, птичьем, а не человеческом языке!

До сегодняшнего дня я так и не встретил ни одного другого Нага-саньясина из древнего ордена Джуна Акхары, который говорил бы по-английски. То, что Гуру владел моим родным языком, было настоящим подарком небес и смягчало резкое погружение в незнакомый мир хинди.

В 1959 Хари Пури Баба отправился в город Хошапур, штат Пенджаб, чтобы встретиться там с Бригу Шастри, великим астрологом, обладающим "Бригу Шастра", текстом тысячелетней давности, составленным его далеким предком по имени Риши Бригу. Также Бригу Шастри был единственным хранителем той части этого древнего текста, в которой содержались гороскопы всех людей, которые когда-либо переступят порог дома хранителя. В этих гороскопах были описаны жизни людей на протяжении тысячи лет. Бригу Шастри мог найти гороскоп для любого, кто приходил к нему. Он просто отмечал точный момент, когда клиент переступал порог его скромного дома, делал необходимые расчеты, а затем начинал просматривать манускрипты, начертанные на пальмовых листах, в поисках гороскопа именно этого человека среди прочих, записанных без всякой хронологии. Хари Пури Баба пробыл с Шастри несколько недель, рассматривая эту и прошлые его жизни вместе с астрологом.

Бабаджи узнал, что у него будет всего три ученика. Один погибнет в пожаре, другой потеряет силы и в конце концов будет убит, а третий приедет из другой страны. Я несколько раз спрашивал у Хари Пури Баба, что же произойдет с иностранцем, но он так мне и не ответил. Он сказал только, что узнал у Шастри точное время, когда я десять лет спустя пересеку порог его ашрама в Амлода Кунд.

Обо всех этих подробностях я не имел ни малейшего понятия, когда сидел в окружении нагих йогинов, словно пришедших из далекого прошлого. Не знал я и о том, что уже являюсь частью истории о Хари Пури Баба. Все, что мне на тот момент было известно, это то, что меня вот-вот инициируют в Традицию Знания, что бы под этой самой традицией ни имелось в виду.

Увидев подходящего к ашраму парикмахера, я понял, что грядут неприятности. У всех баба были длинные волосы, намного более длинные, чем мои. Я решил, что не буду расставаться с собственной шевелюрой, пока не пойму, что Хари Пури Баба стоит доверия. Может, все эти баба просто разыгрывают меня?

— Я не могу это сделать, Свами Джи, — сказал я. — Я совсем не хочу обривать голову.

— Делай, что хочешь, — ответил Хари Пури Баба, сверкнув улыбкой. — Но как же иначе ты станешь похожим на ребенка, готового принять новое знание? Надо бы попросить парикмахера сбрить все твои волосы не только на голове и лице, но и ниже. А то как же иначе три мира узнают, что ты мой ученик, Рампури, если ты не следуешь традиции Пути?

Я спросил его, почему все продолжают называть меня каким-то "Рампури". В ответ он предположил, что я уже многое понял, включая и то, что мне было даровано новое имя. Я пробыл в Амлода Кунд всего полдня, а уже расстался со своим именем!

Всякий, кто хочет стать саньясином, получает новое имя, чтобы иметь возможность войти в новый мир. Вот так я узнал, что Хари Пури Баба назвал меня Рам Пури.

Он объяснил, почему дал мне именно это имя. В традиции саньясинов Пури используется как фамилия или имя, передающееся от гуру к ученику. В пятом веке до нашей эры Ади Шанкара оформил неорганизованные до того группы аскетов, шаманов и йогинов в орден, который позднее станет известен как Орден Десяти Имен, и членов которого станут называть саньясинами. Одним из Десяти Имен было Пури, и с того времени оно стало переходить от учителя к ученику.

Рам (Рама) — это распространенное индийское имя, принадлежавшее когда-то одному из воплощений Вишну, принцу из Айодхьи, который спас свою принцессу от демона Раваны. Имя Рам было выбрано Хари Пури Бабой на основе астрологических вычислений, "Рампури" также значит характерный нож с выбрасываемым лезвием, который делают только в городе Рампур.

Считается, что Ади Шанкара, почитаемый многими как одно из воплощений Шивы, был одним из величайших мыслителей и реформаторов Индии. В возрасте восьми лет он совершил отречение от всего мирского, уже изучив к тому времени священные Веды. К двадцати годам он успел стать автором работ на философские и религиозные темы, многие из которых стали величайшими в своем роде, реформировал религию браминов, основал четыре самых влиятельных из образовательных центров Индии и сформировал Орден саньясинов. Помимо этого он дал людям путь самопознания, который и поныне практикуют по всему миру. Этот путь называется Адвайта Веданта. Ади Шанкара исчез из мира (в буквальном смысле) в возрасте двадцати восьми лет.

Несколько любопытных детей последовали за мной на окруженную с трех сторон скалами затененную площадку, где цирюльник собирался попрактиковать свое искусство на моем бедном черепе. Медленно шагая, я размышлял над сделанным выбором. Может, лучше сбежать? Интересно, сколько отсюда до дороги? Да и как сбежать?

Стоп! Я же не приговоренный, которого в цепях ведут на галеры, чтобы цепляться за малейшую надежду освобождения. Это всего лишь стрижка. "Оставь свои привязанности!" — сказал я себе.

Цирюльник протянул мне маленькое зеркало в проржавевшей раме, чтобы я смог наблюдать за процессом. Дети захихикали, когда при помощи опасной бритвы он начал сбривать мне бороду и скальп. Осторожно прикоснувшись к гладкому черепу, на котором осталась лишь небольшая прядь волос на затылке, я взглянул на улыбающегося парикмахера. "Гуру Джи", — объяснил он, слегка потянув за оставшиеся волосы.

Хари Пури Баба собрал четверых садху в комнате для пуджи. Там было темно, и поэтому, войдя, я некоторое время ничего не видел. Стены комнаты были увешаны выцветшими фотографиями, одним своим видом внушающими благоговение садху, и постерами с индуистскими богами и богинями. По полу были разбросаны соломенные коврики. Несколько благовонных палочек тлели на алтаре с божествами и маленькими Шива-лингамами. Амар Пури Баба положил напротив Хари Пури Баба сверток, состоящий из оранжевого "дхоти", плода кокоса, бусин из семян рудракши, нанизанных на священный шнурок дважды рожденного, а также две полоски белой ткани для линготи. Рагунатх Пури, высокий, серебробородый садху с длинными руками, жестом велел мне сесть напротив Хари Пури Баба.

Пандит Шеш Нараян вошел в комнату, неся при помощи железных щипцов раскаленную жаровню с углями.

Пандит, Хари Пури Баба и я сели треугольником, в центре которого стояла жаровня. Комната начала наполняться дымом.

Подняв глаза к небу, пандит начал петь мантры. Магические слоги непрерывным потоком изливались из его рта. Я понял, что Шеш Нараян взывает к великим силам Вселенной. После каждой фразы, ведической "слоки", он бросал на пылающие угли растертые в порошок благовония, одновременно произнося "сваха!" и посвящая подношения жене бога огня.

Я смотрел на поднимающийся от углей белый дым, в котором была сокрыта подносимая богам жертва священных слогов. Шеш Нараян капнул на мою правую руку святой водой, насыпал туда же риса, цветочных лепестков, снова капнул воды, все это время продолжая петь мантры. Закончив ритуал, он взял с алтаря большой медный сосуд "катори" и велел мне выпить из него. Плескавшаяся в сосуде жидкость странного зеленоватого цвета очень подозрительно пахла.

— Что это? — спросил я у Хари Пури Баба.

— Ничего особенного, — ответил он. — Это жидкость, которая позволит твоему телу избавиться от загрязнений, нектар, приятный природе.

— Что это? — повторил я.

— Пять продуктов, производимых коровой: молоко, творог, топленое масло, коровья моча и ее кал, — ответил на сей раз Хари Пури, говоря так спокойно, будто ничего особенного в употреблении напитка из подобных ингридиентов не было.

— Серьезно? И я должен выпить это? — изумился я, молясь, чтобы это было шуткой. Однако на вкус жидкость оказалась не такой ужасной, как я опасался. Я представил, что каждая моя клетка превращается в золото по мере того, как жидкость проникает в тело. Выходя из комнаты, пандит обернулся и улыбнулся мне. Рагунатх Пури передал мне приготовленный сверток.

— Настало время просить меня о том, чтобы ты стал моим учеником, моим "шишья", — сказал Хари Пури Баба.

Я поднял сверток и положил его у ног Хари Пури с просьбой сделать меня его шишья.

В этот момент вмешался Рагунатх Пури. Я понял из его речи лишь слово "гуру".

— Я не его гуру! — закричал в ответ Хари Пури Баба по-английски.

— Разве нет? — поразился я.

Указав на алтарь, Хари Пури Баба объяснил мне, что становится мне не гуру, а "шакти гуру", гуру-свидетелем того, что я стал учеником главы йогинов, Гуру Даттатрейи, Того, Кто указывает Путь. Маленькая бронзовая иконка на алтаре изображала Даттатрейю полностью обнаженным, с тремя головами, принадлежавшими Браме, Вишну и Шиве.

— Его милостью ты входишь в мир ученичества и знания, — сказал Хари Пури Баба. — У его ног ты сидишь. Он твой гуру. Я лишь помощник. Вот Он, сидит на алтаре и одновременно находится в нашем кругу, в нашей маленькой мандале, составленной из пяти саньясинов, идущих по Пути. Эти саньясины будут твоими пятью гуру. У меня есть много подарков для тебя, и первый — это твои пять гуру. Каждый из них преподнесет тебе свой подарок. Мой второй дар это гуру-мантра, слоги и звуки, которые привяжут тебя ко мне и через меня — к Пути, это основа и главное прибежище.

Хари Пури Баба потянул себя за бороду и нахмурился.

— Посвящаешь ли ты свою жизнь познанию Бога? Познанию собственного Истинного Я, "брахмавидье"? — спросил он.

Я начал колебаться, ведь это был мой первый серьезный обет в жизни. "Что, если я не прав? — спрашивал я самого себя. — Может, не стоит делать этого?" И вдруг я понял, что через эту ли инициацию и с помощью этого гуру, или любого другого, или вообще своими силами, но я всегда буду стремиться к Пути Знания. Такой обет, который я уже давно дал самому себе, был самым важным.

— Да, посвящаю, — ответил я.

— Может, ты лучше вернешься в свою деревню и оставишь традицию ученичества? — строго спросил меня Хари Пури Баба.

— Нет, — трижды ответил я на трижды заданный вопрос, потому что знал, что никогда не смогу вернуться к прежней жизни в Калифорнии.

Магнал Бхарти, один из пяти гуру, накинул оранжевый дхоти на мою голову. Я услышал, как несколько благословляющих капель упали на ткань, растягиваемую тремя гуру. Хари Пури Баба проник в мою оранжевую пещеру с ножом в руке.

— Не бойся, больно не будет, — прошептал он и наклонил мне голову, срезая довольно тупым ножом прядь волос.

Он обнял мою сверкающую побритую голову своими руками и повернул ее так, чтобы правая сторона оказалась прямо напротив его губ. Дыхание щекотало мне ухо.

— Теперь закрой глаза, сконцентрируйся и случай очень-очень внимательно, — прошептал он еще тише.

Время остановилось, наступила тишина, мир словно перестал существовать, и Вселенная совсем опустела. А затем налетел ветер, обжигающий ураган. Мое правое ухо взорвалось горячим пламенем, когда в него проник тяжелый шепот Хари Пури Баба. Звенящей гармонией, один за другим, без перерыва лились слоги, нанизанные на единую нить. Звучала гуру-мантра. Она прозвучала так быстро, что я не успел толком расслышать ее. Я был слишком плохо сконцентрирован. Это же самая важная мантра! Как я мог позволить своему уму блуждать в такой момент?

Затем Хари Пури Баба прошептал ее в мое левое ухо, снова в правое, и так далее, пока каждое ухо не услышало мантру три раза. После этого ткань была снята, и хор поприветствовал нас:

Намах парвати пате хара харамахадев!

Приветствие Шиве,

Повелителю Госпожи горы!

Меня послали к источнику, чтобы я быстро окунулся в продолжение ритуала, а затем вернулся в темную комнату для пуджи. Там меня заставили снять набедренную повязку, и я предстал перед пятью гуру совершенно обнаженным.

— Он совсем как мусульманин, похоже, тоже прошел обрезание! — пошутил лысеющий Мангал Бхарти, сделав режущее движение указательным пальцем, словно тот был скальпелем. Все засмеялись.

— Ты так смешно выглядишь! — сказал Хари Пури Баба, держась за бок, который заболел у него от сильного смеха. — Словно огромный ребенок! У тебя ничего нет ни в руках, ни на теле. Совсем ничего! Видишь? Нет больше багажа! Властью, данною мне всеми сумасшедшими этого мира я объявляю тебя очищенным от всех грехов!

Рамаватар Гири что-то проворчал, обращаясь к Хари Пури Баба и показывая ему две полоски белой ткани.

— Ах, да! — воскликнул Хари Пури Баба, — твой гуру Рамаватар Гири желает преподнести тебе в дар эту набедренную повязку "линготи".

Рамаватар Гири обмотал одну полоску белой ткани вокруг моей талии, другую, сложенную согласно его указаниям вдвое, он обернул вокруг первой, прикрыл мои гениталии, а затем завязал на боку.

— Этот линготи будет побуждать твои жизненные энергии, твою прану, к движению вверх, что пробудит богиню Кундалини, спящую глубоко внутри тебя. Он сделает тебя сильным, способным выполнять обеты отречения, он прояснит и сделает более острым твой ум, будет устремлять твое внимание наверх, мимо пяти элементов, составляющих мир материальный, к миру духовному, — объяснил мне Хари Пури Баба.

Рагунатх Пури смешал в маленькой медной миске белый пепел, называемый вибхути, и воду так, что получилось что-то вроде пасты. Вибхути это не обычный пепел, но субстанция силы.

— Вибхути создан священным огнем "дхуни", который никогда не гаснет. Мы приносим дхуни свои жертвы и используем его как средство обоюдного обмена с силами природы. В этом пепле плод бесчисленных жертвоприношений, и иллюзия, несомненно, сожжена в нем дотла. Дуальность не может выдержать силы огня. Дар вибхути это твое материальное благополучие и твоя одежда. Это самое последнее лекарство. Он целителен, но помимо этого ты можешь создать при помощи него все, что угодно. Это очень важная вещь, — сказал Хари Пури Баба.

Рагунатх Пури нанес три горизонтальные линии пастой на мой лоб, а затем передал мне миску, чтобы я размазал оставшееся по всему лицу и телу.

Пока Рагунатх Пури пел мантру, Амар Пури Баба надел мне на шею длинные бусы из семян рудракши, нанизанные на священный шнурок.

— Мой брат, твой гуру, дал тебе рудракшу в подарок. Эти бусы, как ты сам можешь видеть, сделаны из семян дерева, дарующего силу ученичества. Это проявление завета между людьми и Великим Богом Шивой, завет о том, что Путь Знания будет передаваться через традицию ученичества. Самая жестокосердная манифестация Шивы, Рудра, спрятал свою слезу сострадания человечеству, и эта слеза стала деревом рудракша. Эти семена двигают прану вверх, бусы можно носить на любой части верхней половины туловища, чтобы сфокусировать там энергию, но бусы, которые дает тебе гуру, надо носить напротив сердца, там, где находится центр связи между тобой и гуру.

Мангал Бхарти преподнес свой подарок последним, обернув вокруг меня оранжевый дхоти так, что, согласно традиционной манере саньясинов, руки стали наполовину прикрыты тканью.

— Последний подарок твоих пяти гуру это защита Матери Земли. Погляди на цвет ткани: это охра, цвет крови Земли, цвет ее почвы. Эта замечательная ткань очень длинна в знак того, что Земля своими руками обнимает тебя, пока ты идешь по Пути.

Амар Пури Баба вытащил из складок своего дхоти банкноту в сто рупий и монетку в одну рупию. Он вложил деньги мне в руки и подтолкнул в сторону Хари Пури Баба. Я собирался было просто отдать их гуру Джи, но Амар Пури Баба схватил меня за запястье, показывая, что я должен положить деньги под стопу учителя.

— Apex ва, бакча! — сказал Гуру Джи. — Это большая дакшина. Ну, ты из Лондона, или чего-то на него похожего, там ведь улицы мостят золотом, верно?

Не имело никакого значения, что я был более нищ, чем умирающий от голода индийский крестьянин, и деньгами меня снабдил Амар Пури Баба. В этот момент деньги перестали быть деньгами.

— Это священная плата учителю. Как вы это называете, гонорар, да? — сказал Хари Пури Баба, хихикая. "Священные деньги", - подумал я.

Амар Пури Баба сложил мои ладони вместе, словно для молитвы.

Ом намо нараян! Ом намо нараян!

Он сделал движение ланонями вверх, и я повторил вслед за ним:

Ом намо нараян!

— Это мантра, которую мы используем, чтобы приветствовать гуру и друг друга, — объяснил мне Гуру Джи. Затем мне показали, как делать почтительные поклоны, называемые "омкарами", которые было необходимо выполнять каждое утро и вечер перед всеми гуру. Присев на корточки, не отрывая ступней от земли, я прикоснулся большими пальцами рук к мизинцам ног и стал повторять:

Ом гуру джи! Ом девджи! Ом датджи! Ом свамиджи! Ом алакхджи! Ом намо нараян!

Каждый раз я что-то забывал, и каждый раз меня поправляли. Я выполнил это по пять раз для каждого гуру, наклоняясь вперед и прикасаясь лбом к большим пальцам в конце каждого цикла. Амар Пури Баба дал мне монетки в одну рупию для дакшины пяти гуру.

Мои гуру воззвали к Шиве, Повелителю Госпожи Горы:

Намах парвати пате хара хора махадев!

Рагунатх Пури Баба взял жертвенный кокос и внимательно осмотрел его. Орех был похож на голову маленького круглого человечка с бородой. Кончить свою жизнь ему было суждено не от обыкновенного ножа: кокос бросили прямо на пол, и он разлетелся на две части, разливая священную жидкость. Разбитый на части, орех стал подношением богам, знаком инициации и обручения. Это было похоже на то, как на еврейских свадьбах разбивают бокалы.

В кокосе оказалось много молока.

— Хороший знак, — сказал Хари Пури Баба. — Ты будешь плодоносящим учеником, видишь, сколько молока вылилось!

Затем Рагунатх Пури выскреб мякоть кокоса и перемешал его с "гуром", натуральным коричневым сахаром, который получался от выпаривания сока сахарного тростника.

— Это вкус богини Лакшми, — сказал Хари Пури Баба. Он взял небольшой кусочек гура и положил его мне в рот. Я, ведомый наитием, сделал тоже самое. Рагунатх Пури несколько секунд смотрел на меня, а потом спросил:

— Гур сладкий или гуру сладкий? Я ответил:

— Гуру.

Он повторил вопрос еще два раза, и всякий раз я отвечал правильно. Он поднял поднос "тхали" над своей головой и трижды прокричал:

Махант хари пури бабаджи ка чела…

Рам пуриджи!

Совершив "пукар", сообщение всем трем мирам, что я стал учеником Хари Пури Баба и что мое новое имя — Рам Пури, Рагунатх Пури раздал смесь кокоса и гура присутствующим садху, а затем послал лакомство на подносе — тхали остальным садху, а также браминам, совершавшим хаван, жертвоприношение огню.

Таинство пяти гуру, "панч гуру санскар", было совершено, отношения между гуру-учителем и шишья-учеником установлены. Теперь, когда я стал его учеником, Хари Пури Баба пообещал, что сделает меня саньясином на приближающемся празднике Ардх Кумбха Мела, который состоится в Праяг Радже, штат Аллахабад, во время пребывания Сурья-солнца в доме Макара-крокодила, находящегося примерно в районе Водолея. До этого знаменательного события я буду учиться, учиться усердно и много.

После инициации я почувствовал себя совсем не так, как раньше. Мне казалось, что, пожелай я пройтись по воздуху, точно не упаду. А если куплю лотерейный билет, непременно выиграю. Отражение в зеркале, сверкающее свежепобритым черепом, внимательно посмотрело на меня. Голова казалась голой. Да, это уже не тот я, к которому я так привык В другого человека я не превратился, просто за спиной поубавилось багажа.

Я дал серьезный обет в присутствии святых людей. В тот вечер, перед тем как отправиться спать, я сел у окруженного богами источника, молясь о том, чтобы я оказался достоин собственных обещаний. Непокрытой голове было холодно, ничто не защищало ее от окружающих стихий.