Бирма: Земля и люди

ПАГАН — НАЧАЛО НАЧАЛ

Уехать из Бирмы, не увидев Пагана, — все равно что уйти от родника, не утолив жажды. Паган — исток страны, отсюда началась ее духовность, государственность, культура. Некогда могущественное царство, а ныне безлюдный город, уснувший на берегу Иравади почти семьсот лет назад, город тысяч храмов. Лежит Паган в самом сердце страны, на древних торговых путях из Индии в Китай, и добраться до него непросто. Поезда туда не идут, самолеты редки, а машина может пройти только в сухой сезон.

Время расцвета Пагана часто называют золотым веком бирманской истории. Утверждают, что пятьдесят пять королей в течение двенадцати веков, начиная со 168 года, правили Паганом, и все они строили пагоды. Однако документальная история города началась в XI веке.

Расцвет Пагана связывают с именами царя Анируды, мудрого и просвещенного правителя, и его сына — короля Чанзитты. Анируда объединил страну и сделал Паган столицей. Он утвердил буддизм, вместе с которым в Бирму пришла письменность. Чтобы завладеть священными рукописями, он покорил соседнее царство Татхоун, пленил короля и пригнал в Паган тысячи рабов. Анируда собрал строителей и возвел в долине Иравади прекрасные пагоды.

Покрыв на машине семьсот километров за день, мы добрались до Пагана поздним вечером. Город тонул в сумерках. Сиреневое небо быстро темнело, поглощая силуэты островерхих храмов и пагод.

А потом первое утро в Нагане. Спит еще не тронутая солнцем старая земля. За порогом — тревожная неизвестность. Из окна отеля виден самый высокий храм Табинью, а за ним — море ступ и храмов, бесконечная поэма в камне во славу Будды. Поразительное впечатление производит Паган: он предстает в руинах, запустении и отблесках былого величия. Легкие зонтики пагод и резные арки храмов устремлены ввысь, и оттого город кажется невесомым.

Тихо. Какая-то вселенская тишина. Будто нет на планете двадцатого века. В памяти всплывают забытые поэтические строчки о нирване:

Здесь теряешь ощущение времени. Ни души. Лишь в тени дерева лежит монах — худой, как высохшая цикада. На груди и руках-синяя татуировка. Глаза на остром лице смотрят пусто и отрешенно.

Прямо на глазах разгорался день. Солнце обожгло город и будто выкрасило его жаркой охрой. Узкие тропинки, покрытые желтой пылью, змеятся между пагодами. Шуршат под ногами колючки, изредка вынырнет из-под камня ящерица или мелькнет хвост мангусты. И улыбаются под сводами древних храмов изваяния Будды. А когда-то здесь кипела жизнь.

Паган — город тысяч пагод

Паган был крупным городом средневековья, влиятельным государством в Азии. Имел торговые связи с Индией и Китаем, свод законов, свою систему мер и весов. Жители владели кузнечным, гончарным ремеслами. В Паган приезжали обучаться наукам молодые люди из других стран Азии. Существовала четкая классовая организация общества: наверху король и его министры, ниже — чиновники, писцы, за ними — горожане, свободные крестьяне. И, наконец, зависимые — чваны.

Одна бирманская газета писала: «Если верить хроникам, ежедневно в Пагане возводилось сорок храмов. Значит, за год пятнадцать тысяч, а за триста лет царства Пагана — четыре миллиона. Но это, конечно, легенда». Безусловно, легенда. Однако пагодам в Пагане нет числа. Возведение храма или пагоды до сих пор считается добрым делом, которое зачтется человеку в следующем рождении. А потому каждый буддист считал долгом или оставить после себя пагоду, или пожертвовать на ее строительство.

Есть в Пагане подлинные шедевры зодчества, и сегодня изумляющие специалистов. Ученые долго не хотели верить, что у этого архитектурного чуда бирманские корни. Конечно, можно отыскать в Пагане следы влияния соседних цивилизаций. Культуры народов неизбежно встречаются, обогащая друг друга. Но в целом Паган — создание глубоко национальное, неповторимое. В чистоте и строгости пагод живут душа народа, его понятие о красоте, его стремления, страхи, надежды. Паган — преемник художественных традиций пью и монов, его истоки, как считают большинство историков, вернее всего следует искать в руинах цивилизаций этих древних народов.

Почти триста лет длилось царство Пагана. Город пал от руки монгольского хана Хубилая, внука Чингисхана. В том далеком сражении участвовал Марко Поло. Он и рассказал потомкам, как дрогнули и отступили под натиском юркой монгольской конницы неповоротливые слоны с воинами на спинах, как в панике бежали, спасаясь от метких стрел лучников, воины Пагана. Пал Паган. Пришельцы предали огню и мечу все, что могли, разграбили город и умчались на север. Но Паган больше не возродился. К 1300 году последний житель «по божественному гласу» покинул город.

Одним нравится строгий Годопалин, другим — позолоченный Швезигоун, где хранятся кость и зубы Будды, третьим — Махабодхи, шпиль которого покрыт сотнями ниш с изображениями божества; кто-то отдает предпочтение древнейшей ступе Бупая, кто-то — легкому храму Нагайоун или мрачному Манухи.

Но, бесспорно, главное святилище Пагана — храм Ананда. Четыре входа с каждой стороны света ведут в храм. Четыре коридора сходятся в центре, где, облокотись спинами о колонну, стоят четыре гигантские статуи Будды. Лица дышат покоем, светятся опущенные веки, на скользящих в улыбке губах — печать тайны. Стены храма, словно сплошным ковром, покрыты росписью, барельефы из керамики рассказывают о жизни и перевоплощениях Будды. Вот фреска — рождение Будды из бедра матери. Вот она же, великая Мать, кормит грудью младенца. Все изображения очень земные, от них веет добротой и жизнелюбием.

Почти все храмы поражают богатейшей настенной живописью. Кажется, каменотесы и художники Пагана соревновались в своем искусстве. И хотя мастера писали героев буддийского эпоса, они изображали их простыми смертными, своими современниками, рядили в обычное платье, селили в привычную обстановку. По фрескам можно представить быт того времени.

Велись войны, менялись династии, возвышались и падали города, но живы древние пагоды, и сохранились старые надписи на истертых временем камнях. Почти каждая пагода может поведать исследователю много интересного: на стенах высекали просьбы к Будде, молитвы и даже перечни пожертвований.

Паган — не только храм. Дошли до нас упалитейны (от «теин» — здание, «упали» — монах), где проходили ритуальные торжества. Стоят еще городские ворота Тарапа, которым девятьсот лет; высится пятиярусная библиотека — Питакатай, построенная Анирудой для хранения рукописей, привезенных из Татхоуна.

Но Паган разрушается, выветривается, расщепляется травой. В 1975 году он сильно пострадал от землетрясения. Рухнуло больше ста уникальных строений. Упала в реку пагода Бупая, пошатнулся Швезнгоун, треснула митра Ананды. Уже полным ходом идут реставрационные работы. Паган быстро восстанавливается. В работах помогают описания храмов, подготовленные ранее совместным трудом бирманских и советских специалистов.

Практически сейчас в Пагане никто не живет. Из окрестных деревень сюда приходят торговцы сувенирами, чтобы предложить туристам поделки из перламутра, дерева, бамбука. К ним прибавился еще обслуживающий персонал отеля. Но к ночи люди возвращаются домой, в свои деревни — и снова пустеет Паган. Таинственный, окостеневший мир.

А недалеко — беспокойные ритмы сегодняшнего дня. День и ночь качают нефть вышки Чау, снабжая страну собственным горючим. В Юатиджи работает Академия (школа) по развитию национальных меньшинств. За десять лет ее окончили сотни юношей и девушек, посланцы пятидесяти трех народностей страны. Овладев основами агрономии, медицины, педагогики, они вернулись в родные места.

Когда-то Паган никем не охранялся, и там основательно погрели руки «археологи» с Запада. Они вывозили статуи Будды из яшмы и нефрита, безнаказанно вырубали бесценные фрески. И сегодня рваными ранами зияют на стенах следы их «изысканий». Но теперь Паган объявлен государственным заповедником. Здесь работают историки, филологи, археологи, резчики по камню. И нет сомнения: Паган поведает миру еще много удивительных тайн.

Когда в Рангуне открылась выставка древней архитектуры и живописи Пагана, простые труженики — рабочие, портовики, грузчики, рыбаки — приходили посмотреть на шедевры национального зодчества и оставляли в книге такие отзывы: «Спасибо, мы учимся, чтобы строить новую жизнь!»