Бладхаунд. Играя на инстинктах

ГЛАВА XII. ДИССИПАТИВНАЯ СИСТЕМА

Выбраться из Арк-Сити, не имея собственного лайтера, та еще головоломка даже для жителя престижного района и при деньгах. Но для Марка перебить охрану на любом из пяти КПП было бы чем-то сродни изощренному развлечению, да только охотник не испытывал желания тащить на хвосте батальон Стражей.

В Цитадели Прайм он оставил после себя четыре трупа, и теперь для Ориона-17 это личное. Девчонка вряд ли его выдаст, но в Орионе трудятся неглупые ребята, они быстро поймут, кто он и куда идет. Тем не менее, у Марка в запасе дня два, это как минимум. Более чем достаточно, чтобы добраться до тайной лаборатории, вытащить оттуда Лару и свалить подальше от Побережья.

Так что из города он выскользнул тихо, по старой привычке – через коллектор. Пришлось дерьма нюхнуть, это да, зато кроме мутировавших крыс и пары раздувшихся трупов его никто не видел. А дальше дело техники – дойти до бывшего центра гумпомощи по координатам, которые дала Вика.

Марк никогда раньше не был в Пепельных Долинах, но знал, что здесь нельзя полагаться на электронику. Даже ренж-двигатели тут сбоят, а лайтеры снижаются только в критических ситуациях, рискуя пожечь себе навигационные модули.

Тем не менее, карту Долин он видел не раз, поэтому сходу определил место, на которое указала сестра Сакуры. К счастью, благословленному Порчей телу плевать на радиацию – оно восстанавливается быстрее, чем излучение успевает модифицировать структуру белков. А вот метели из черного густого пепла – с ними ничего не поделать и даже типовая маска с респиратором, которую Марк свистнул на одном из КПП, не особо помогала. Хотя без нее он скорее всего просто задохнулся бы – пепел здесь настолько плотный, что кажется, будто ты попал в миксер и тебя замешивают вместе с черничной мякотью в смузи.

Вскоре обнаружилась другая проблема – пепел снизил радиус действия охотничьего чутья до постыдных двадцати метров. Но учитывая, что обычный человек тут даже собственных рук не видит, результат неплохой. Тем более, что порой метель немного утихала и можно было ориентироваться по небу, определяя положение солнца по матово-желтому пятну на серых низких тучах.

Охотник бежал на предельной скорости через пепельный ад, периодически резко сворачивая в сторону от внезапно возникающих перед ним объектов. Чаще всего встречались скальные образования и руины городских кварталов, реже – бездонные трещины в земле или болотца с черной стоячей водой, присыпанной полуметровым слоем все того же пепла. Никто не знал, что здесь было раньше, в городских архивах не сохранилось никакой информации. Да и сама катастрофа, превратившая три четверти поверхности планеты в испепеленное безумие, давно уже стала мифом. Просто потому что ушли те поколения, которые помнили другую жизнь.

Ощутив рядом чье-то присутствие, Бладхаунд снизил скорость. Сначала он думал, что ему показалось, но затем существо приблизилось, обнаружив себя. Точнее – существа. Марк определил двоих справа, одного слева и еще одного – прямо по курсу. Они уже некоторое время бежали с ним рядом, сформировав что-то вроде кругового построения. Ну ясно – мутанты. Только вот какие? Хотя без разницы, тут вся фауна хочет тебя на куски порвать, и исключений нет!

– Сука, и не отстанут ведь, – пробубнел Марк и остановился. Твари могут поддерживать его темп, а значит – от них не убежать. Да и не в правилах Бладхаунда убегать, обычно происходит наоборот.

Он прошел еще несколько шагов, увидев сквозь притихшую метель кирпичную стену. Оказалось, это древняя водонапорная башня. Марк за считанные секунды забрался на ее вершину и осмотрелся. Высота башни составляла метров пятнадцать, но это не помогло – пепел здесь был таким же плотным, как и внизу.

Парень затаился и заставил сердце замедлить ритм. Но мутанты, похоже, отлично ориентировались в родных для себя условиях и не потеряли жертву из виду. Они собрались кружком около башни, позволив Бладхаунду их рассмотреть. И честно признаться – ничего отвратительнее он в жизни не видел.

Мутанты напоминали людей лишь тем, что было у них по две пары рук и ног, и стояли они именно на ногах, хотя по необходимости могли без проблем перемещаться на четырех конечностях. Их обнаженные тела лоснились и напоминали шкуры скатов, только покрытые огромными гноящимися язвами и пульсирующими черными нарывами. Руки у них заканчивались чем-то вроде рачьих клешней, причем видоизмененной была лишь одна рука – либо правая, либо левая. Но самое жуткое – головы, точнее – то, что находилось на их месте. Марк вживую никогда не встречал моллюсков, но по «Дискавери» видел немало фильмов про морскую живность. Так вот если посмотреть на осьминога со стороны щупалец, то у мутантов вместо голов было нечто подобное. И тоже в глубине – жесткий клюв. Короче – мерзость еще та.

А потом эти твари завыли. Или затрубили – охотник не смог однозначно идентифицировать этот невероятно громкий звук, пробирающий до костей своей неестественностью. Почему-то Бладхаунду в нем даже почудились отголоски человеческой речи и от этого отвращение только усилилось.

Зато сам будучи хищником он сходу сообразил, что этот звук значит. Клешнерукие уроды сообщали о добыче братцам и похоже в скором времени их тут будет не четверо, а гораздо больше. А потому единственной целесообразной стратегией остается – как там вояки изъясняются – превентивный удар!

Охотник обрушился на стоявшего прямо под ним мутанта, выхватив камы с такой скоростью, что даже его собственный взгляд не различил этого движения. Урод явно не ожидал такого финта – одно лезвие вошло ему точно в клюв, другое в ключицу. Повалив чудовище и не имея твердой уверенности в том, что эти раны для него смертельны, Марк парой быстрых ударов разорвал грудную клетку мутанта и откатился в сторону. Собратья поверженной нечисти пару мгновений откровенно тупили, видимо, им еще не доводилось встречать добычу, которая имела наглость столь успешно огрызаться. Но затем сориентировались и рассыпным строем кинулись на охотника.

Первого мутанта он встретил восходящим ударом в основание щупальцевой головы, затем крутанулся в пируэте и вогнал вторую каму в живот следующему монстру. Клешня клацнула у него перед лицом, еще одна – едва не зацепив бок. Охотник завертелся в кругу врагов, нанося быстрые секущие удары по всем эшелонам, и вскоре противников не осталось – все они лежали на земле кучами гноящейся плоти. Но на празднование победы времени не осталось – на зов мутантов уже подоспели их сородичи.

Еще на подходе монстры обнаружили у себя дополнительное оружие – оказалось, что их маллюсковые головы могут исторгать что-то вроде кислотной слюны, причем на довольно большое расстояние – почти десять метров. Охотник увернулся от нескольких черных маслянистых струй и увидел, что солончаковая почва, на которую попал яд мутантов, начала дымиться и ощутимо проседать.

– Во мразь! – хмыкнул Бладхаунд и смачно сплюнул. Его слюна тоже задымилась на земле. – Но так у вас может хоть шансы появятся!

Он отскочил к башне, чтобы на него не могли наброситься с тыла и принялся кромсать молниеносными взмахами кам нахлынувшую волну чудовищ. Периодически ему приходилось смещаться из стороны в сторону, уходя от многочисленных ударов клешней и кислотных плевков. А потом оказалось, что мутанты не так уж глупы – некоторые из вновь прибывших держали в руках (в тех, что не превратились в клешни) обломки арматуры, камни и палки. Орудовали они всей это прелестью не ахти, что, однако, вполне компенсировалось их неимоверных количеством.

В какой-то момент охотник просто не успел увернуться от всех нацеленных на него атак, и клешня больно впилась в правое бедро. Он рванулся, по пути вскрывая шею ударившему его монстру, и скрипнул зубами от боли, когда клешня вырвала из него увесистый кусок плоти. Спустя минуту он пропустил еще один удар – в предплечье, и только затем, поняв, что врагов слишком много даже для него, призвал на помощь Коросту Порчи.

Время потеряло значение. Марк скользил спиной вдоль водонапорной башни, а его руки не останавливались ни на мгновение, выписывая в воздухе восьмерки и разнообразные геометрические узоры. Каждый удар разрывал плоть двух-трех мутантов и отнимал как минимум еще одну проклятую душу. Хотя… есть ли у них души? Да и вообще, откуда эта дрянь взялась? Никакая радиация не в силах создать подобное!

В Сети о происхождении мутантов из Пепельных Долин уже давно перестали говорить. Теорий нашлась масса, да только подтвердить их никто не мог. Ученые отлавливали монстров с определенной периодичностью, но исследования ни к чему не привели. Одни были похожи на людей, другие – на животных вроде волков или медведей. Но всех будто целенаправленно изменили, их генетический код был деформирован, причем довольно грубо. А самое интересное – регулярно появлялись новые виды, а старые исчезали бесследно и их больше не видели.

Но все это сейчас не имело никакого значения, потому что не проводилось никаких экспериментов (по крайне мере – официальных), которые наглядно разъясняли бы, как быстрее и надежнее всего убивать этих упырей. Да и не было смысла в таких исследованиях – мутанты не подходили близко к городам, а летучих среди них пока не встречалось. То есть если сидишь за городской стеной – никакой опасности эти веселые ребята для тебя не представляют. Ну да, это если сидишь за стеной…

Короста Порчи вспыхнула мягким темным сиянием и рассеялась, вобрав в себя критический объем урона. Охотник стал обороняться с удвоенной яростью, очистив мысли и отдав тело под абсолютный контроль инстинктов. Он видел перед собой только мельтешение рук, щупалец и клешней, изредка – металлических прутов и деревянных дубин. Он двигался с такой скоростью, что мутанты порой атаковали друг друга, даже не заметив, что враг уже сместился в сторону. Сам же Бладхаунд никогда не промахивался, но это не помогало. Чудовищ было слишком много и задние ряды вновь затрубили, призывая следующую волну.

Пропустив пару касательных ударов и едва не угодив под кислотную струю, Марк подпрыгнул, оттолкнулся ногами от двух мутантов, мгновенно занявших его место у стены, и взлетел вверх. Используя камы, как ледорубы, он стал карабкаться по отвесной стене и скоро оказался на вершине башни, где когда-то находилась емкость с водой, но теперь осталась лишь камена площадка, обвалившаяся с одной стороны.

Пепельная метель вновь усилилась и охотник не смог точно определить, сколько вокруг мутантов. Некоторые уже начали карабкаться вверх, образуя живые пирамиды. К счастью, с земли они не могли доплюнуть сюда кислотой, хотя некоторые пробовали, превращая десятки своих товарищей в дымящиеся груды подергивающегося мяса. Охотник присмотрелся и качнул головой – мутанты в задних рядах начали жрать павших собратьев.

На вершине башни ему было проще биться, потому что твари не могли наползать со всех сторон – только с той, где крыша еще не обвалилась. Контролируя это полукольцо, укрытый Коростой Порчи, он мог истреблять их еще очень и очень долго. Но не бесконечно, ибо уже начал чувствовать отголоски усталости, которая придет не через час и даже не через два, но – придет.

А потом в сознании, заполненном лишь кристальной чистотой боевой ярости, родилось возможное решение. Крутнувшись волчком и превратив шупальцевые головы сразу пяти мутантов в фонтаны черной крови, Марк кашлянул и произнес несколько слов, призвав Темную Имитацию. А потом завыл, стараясь повторить слышимый ранее вой мутантов, но с измененными модуляциями. Горло, не привычное к исторжению подобных звуков, тут же заболело, но охотник продолжал трубить, пока в легких оставался воздух. Потом он быстро и глубоко продышался и затрубил снова.

На мгновение улыбка тронула искаженное нечеловеческим напряжением лицо, когда Марк понял, что у него получилось. Он инстинктивно подобрал верную тональность и похоже сообщил тварям, что еды здесь нет и не предвидится. Мутанты перестали карабкаться на башню. Затем немного побродили рядом и начали рассеиваться. Марк трубил еще некоторое время, а когда перестал и нагнулся, чтобы отдышаться, изо рта у него обильно потекла черно-алая кровь. Он даже сразу не смог произнести Темный Заговор, пришлось немного подождать, пока естественная регенерация подлечит покалеченное горло.

Когда охотник спустился с башни – вокруг никого не было, метель не спешила усиливаться и он ощущал пространство почти на сорок метров. Трупы убитых мутантов тоже исчезли, от них остались лишь густые черные пятна на земле.

Отметив в голове потенциал Темной Имитации, охотник снова побежал в направлении секретной лаборатории Ориона-17, которая, как сказала Вика, не имеет ни названия, ни кодового обозначения. Что не удивительно – объект был уникальным в своем роде, и его вполне можно было именовать просто – лаборатория.

По идее, двигаясь на полной скорости, Бладхаунд мог преодолеть расстояние до объекта меньше, чем за час. Но постоянно возобновлявшаяся метель не позволяла бежать так быстро, он едва выдавал половину своей мощи. Но было еще кое-что. Марк чувствовал, как пространство вокруг него меняется, ощутимо удлиняясь и будто петляя. Он читал о чем-то подобном в Сети и ученые Арк-Сити действительно иногда регистрировали в Пепельных Долинах пространственные аномалии. Судя по наблюдениям, здесь одно и то же расстояние в разные моменты преодолевается за разные промежутки времени, и невозможно заранее предсказать, сколько займет путь. Однако, как и в случае с мутантами, попытки изучить аномалии потерпели полный крах – их не смогли ни просчитать, ни повторить лабораторно.

Но охотник был к этому готов и не слишком переживал. Даже если из города за ним уже направили пару моторизированных отделений, Стражи столкнуться с теми же проблемами, что и он сам. С другой стороны – если скумекают позже, то аномалия вполне может сыграть им на руку и сократить путь. Но тут ничего не поделать, и охотник просто перестал об этом думать.

По его биологическим часам прошло ровно двести сорок минут с момента схватки с мутантами, когда впереди он почуял живых. На его удачу метель на несколько минут прекратилась и охотничье чутье заработало почти вполовину стандартного радиуса.

Сначала охотник подумал, что это опять мутанты, но потом увидел закономерности в движении объектов и понял, что это патрули. Кроме того, некоторые объекты занимали статичные позиции, сдвигаясь незначительно – судя по расположению сигнатур, это Стражи на вышках по периметру территории. Территория, кстати, оказалась довольно большой – около пяти гектар, причем почти четыре из них занимало невысокое двухэтажное строение, обнесенное примитивной проволочной стеной. Была ли стена под напряжением, охотник не мог определить, да и не собирался. Тут уже нет смысла скрываться, так что он войдет через парадный вход.

Всего Бладхаунд насчитал два патрульных отряда по два человека, еще четверых у единственного КПП, и по два Стража на каждой из двух вышек. Само собой, тут есть и другие вышки, но с противоположной стороны и его охотничье чутье до них не добивает. Скорее всего есть и другие патрульные отряды, но вряд ли больше одного-двух. На самой территории Марк никого пока не чувствовал, но лишь из-за расстояния, да и стены строения экранировали от него запахи, звуки и ментальные эманации людей.

Поэтому когда пепельная метель вновь стала набирать силу, он неспешно двинулся к пропускному пункту, на ходу извлекая из-за пояса камы. Черные хлопья ложились ему на плечи и на голову, скрытую просторным капюшоном, налипали на лицо, но крепчавший с каждым мгновением ветер, тут же рассеивал их, обращая иссушенной трухой. Труха вилась вокруг призрачными водоворотами, которые то и дело складывались в замысловатые иррациональные узоры.

Серый солнечный свет, и без того не сильно благоволивший Пепельным Долинам, еще больше померк, и грозовые тучи скрылись в хаотичном мельтешении адской метели, погружая безрадостный пейзаж в густые неоднородные сумерки. Хотя на самом деле тут и смотреть было не на что, разве только себе под ноги – на потрескавшийся солончак, по которому осязаемыми волнами туда-сюда гулял вездесущий пепел.

Видимо, локаторы Стражей на КПП все-таки засекли охотника, но вряд ли вояки сильно напряглись, будучи уверены, что это всего лишь одинокий мутант, отбившийся от стаи. Но даже если бы они что-то поняли, это не могло их спасти. Воины были мертвы с того момента, как Бладхаунд почуял их.

Приближаясь к Стражам сквозь пепельную мглу, Марк неожиданно почувствовал движение справа, на самой границе охотничьего чутья. Но едва он обратил внимание на это движение, оно тут же исчезло. А потом повторилось, но уже слева. Парень вспомнил – точно такие же тени встречались ему в городских коллекторах Арк-Сити. Он и тогда ловил их на самой границе восприятия и сразу терял, едва получалось сфокусироваться. Выглядело все так, будто кто-то следит за ним и это жутко бесило Бладхаунда, ведь он привык сам следить за своими жертвами, оставаясь в тени.

Но орионовцы у КПП уже вскинули лучевые винтовки и у охотника не осталось времени на головоломку, которая вполне могла оказаться лишь его собственным глюком. Он призвал Нареченную Мглу, а сам сместился в сторону, ускорился и прыгнул. Стражи, у которых в поле зрения остались только сотканные Нареченной Мглой фантомы, что-то отрывисто прокричали через решетки герметичных шлемов. Спустя мгновение пепельные сумерки прорезала яркая вспышка когерентного света – она ударила в одного из фантомов, рассеивая его на лоскуты, мгновенно поглощенные непроницаемой круговертью.

Второй Страж тоже хотел выстрелить, но не успел – взмах камы отделил его голову от тела и нервный импульс попросту не достиг указательного пальца, покоящегося на спусковом крючке винтовки. Другой Страж уже разворачивался в сторону обезглавленного товарища, когда Бладхаунд снова прыгнул. Он приземлился точно на орионовца, ударив его ногами в грудь и одновременно погрузив обе камы в голову воина. Камы легко пробили многослойную защиту экзоскелета – во все стороны ударила кровь, искры, струи синей жидкости из гидравлической системы доспеха.

Остальные сориентировались на удивление быстро – оставшиеся на КПП Стражи ударили по нему перекрестным огнем из лучевых винтовок, а с двух ближайших вышек заговорили тяжелые пулеметы. Будь он в замкнутом пространстве, это могло стать проблемой, но на открытой местности при неограниченном маневре иллюзия близкой опасности лишь заставила охотника улыбнуться.

Он призвал Коросту Порчи и затянул Сумеречную Колыбельную, зигзагами сближаясь с одной из вышек. Пулеметные очереди взрывали землю вокруг него, но – слишком далеко, не ближе полутора метров. А когда он в два чудовищных прыжка оказался на вышке, лучевые винтовки смолки – Стражи с КПП поддались Колыбельной и отступили к зданию лаборатории.

Первому Стражу на вышке Марк отсек ногу, но прежде, чем тело неистово вопящего орионовца рухнуло на землю с высоты пяти метров, он распорол воину живот и фонтан внутренностей последовал за изуродованным мешком из плоти. Второй успел выхватить импульсный пистолет, но удар камы отделил его запястье от руки. Охотник замахнулся другой камой и Страж не придумал ничего умнее, как прикрыться оставшейся рукой. В другой ситуации трубчатые суставы экзоскелета, выполненные из примастали методом пакетной ковки, могли бы защитить его от клинкового оружия, но тактические камы охотника имели мономолекулярную заточку и уже успели напитаться Порчей, что значительно повысило их боевые качества.

Однако Бладхаунд не ударил. А когда воин опустил руку, охотник, сунув камы за пояс, схватил орионовца за голову, рывком содрал с него шлем и впился зубами ему в шею. Через две секунды тело воина, фонтанируя алыми струями, с хрустом упало на землю. А спустя еще пять секунд охотник был уже на второй вышке. Закончив, он плотоядно облизнулся и посмотрел вниз. Метель достигла пика и обычное зрение уже не давало никакой информации, зато охотничье чутье подсказало ему, что у КПП встретились два патрульных отряда. Недолго думая, охотник спрыгнул и бросился к пропускному пункту.

В этот раз, перестраховываясь, он не только создал теневых фантомов, но и призвал Коросту Порчи. И это решение оправдало себя, хотя и не сразу. Первому Стражу он начисто отсек обе ноги и, продолжая нарезать круги в пепельном сумраке вокруг тесной группки воинов, вновь запел. Эти ребята оказались чуть более стойкими, чем те двое, что скрылись в лаборатории, но их тоже пробрало – даже сквозь метель Бладхаунд ощущал их страх и неуверенность.

У второго он выбил оружие из рук, а когда воин потянулся за пистолетом, отрубил ему руку, но та недолго подергивалась на земле в одиночестве – почти сразу к ней присоединилась вторая. Один из оставшихся Стражей открыл беспорядочный огонь во всех направлениях, а второй пригнулся и дернул чеку плазменной гранаты. Для охотника так и осталось загадкой – куда орионовец хотел метнуть гранату, но лихой выстрел его товарища угодил бойцу в запястье и тот с криком выпустил из руки наливающийся синим светом цилиндр. Граната сдетонировала, едва коснувшись земли. Тут Марку и пригодилась Короста Порчи, потому что хотя он успел отпрыгнуть в сторону, радиус поражения у холодной плазмы оказался чрезмерно велик. Видимо, то была модифицированная версия, о которой охотник почему-то не знал.

Упиваясь безумием жестокой бойни, Бладхаунд лизнул металл окровавленной камы и дико рассмеялся, глубоко запрокинув голову. Он с трудом подавил желание освежевать поверженных Стражей и принести в жертву тенберису хотя бы одного из них.

– Нет уж, – прорычал он, направляясь к лаборатории. – Я здесь не за этим!

Герметичная полимерная дверь явно не была приспособлена для того, чтобы держать оборону. Бладхаунд выбил ее ударом ноги, но первым в тамбур ворвался не он, а трепещущие щупальца Нареченной Мглы. Марк вошел вслед за ними и охотничье чутье, которому больше не мешала пепельная метель, сразу предоставило ему требуемые сведения.

Тамбур представлял собой помещение около ста квадратных метров, плотно заставленное стеллажами и отдельными ящиками. Разумеется, названного гостя здесь уже поджидали – между ящиками, охватив вход полукольцом, затаилось восемь Стражей, причем двое успели развернуть мобильные турели.

В Нареченную Мглу ударили пули, пучки электронов, лучи когерентного света. Несколько выстрелов по касательной задели Марка, но охотник успел прикрыться Коростой Порчи и едва Нареченная Мгла рассеялась, он взмыл в воздух. Стражи за турелями среагировали быстрее остальных, но даже им не хватило сноровки, чтобы поразить до невозможности быструю цель. Бладхаунд приземлился за спинами орионовцев и продолжил кровавую жатву.

Вышедшая из тамбура фигура уже мало напоминала человека – охотник был весь забрызган кровью и жидкостью из гидравлики экзоскелетов, тут и там с него свисали обрывки плоти и синюшные ошметки внутренних органов. Он откинул капюшон и встряхнулся, точно пес, во все стороны полетели алые брызги, а по полу застучало дробное стаккато костяных осколков.

Здесь его чутье работало на полную мощность и Бладхаунд определил, что почти половина здания либо вообще не используется, либо выполняет функции склада. Наибольшая концентрация живых объектов наблюдалась прямо по курсу – за длинным коридором с множественными ответвлениями. Впереди Марк ощущал больше двух десятков человек, которые кричали и суетились. Очевидно, это ученые. И не менее очевидно, что Стражи с КПП успели передать им сигнал тревоги. Охотник улавливал лишь обрывки криков и остаточные эмоциональные мыслеобразы, поглощаемые несколькими рядами металлических стен, но этого было достаточно, чтобы понять – ему готовят теплый прием.

– Ну давайте, давайте, – усмехнулся Марк, неспешно продвигаясь вперед по коридору. Парень знал, что Лара там, в помещении с учеными. Также он знал, что больше никто не сможет остановить его на пути к дочери. А если эти глупцы так хотят – пусть попробуют, он убьет их всех.

И все же умники в белых халатах удивили его. Когда охотник распахнул широкие двери главного помещения лаборатории, в него со всех сторон ударили снопы света. Здесь было неестественно светло – десятки люминотонов работали на максимальной мощности, заливая все поверхности и предметы расплавленной платиной. Но зрение охотника мгновенно адаптировалось к новым условиям и ему потребовалось меньше секунды, чтобы оценить ситуацию.

Круглый зал с высоким потолком был уставлен самым разнообразным оборудованием, большую часть которого Марк видел впервые. Зато он сразу узнал несколько био-валентных верстаков с мнемопластическими граверами, хотя аппаратура отличалась необычными модификациями. Повсюду сновали люди в белых халатах, но почти половина из них собралась в центре зала, где на возвышении стоял синхронизационный ложемент, к которому были подключены не только стандартные нейрокиты, но еще с десяток толстенных кабелей, часть из которых спускалась с потолка, тогда как другие тянулись от верстаков.

Со своего места Марк не видел человека в ложементе, но ему не нужно было даже охотничье чутье, чтобы это определить. Сердце охотника забилось в непривычном ритме и последние сомнения исчезли. Он сделал шаг к центру зала, и затуманенное надеждой сознание не сразу отреагировало на новую опасность. Уже потом он увидел в углублении перед ложементом три клетки с толстыми стальными прутьями, к которым, судя по окалинам на металле, были подведены стрейн-потоки. Это потом охотник боковым зрением отметил, что клетки открыты, а их пол устилает плотный слой давно засохшей крови. Все это было потом, но сейчас, поддавшись мимолетной слабости, он дал шанс противнику, который не нуждался в форе.

Парень получил скользящий удар в плечо, потому что в последнее мгновение рефлексы все же сработали, опередив и мысль, и нервные импульсы, посланные к мышцам. Несмотря на то, что примасталевые когти, искрящие стрейн-энергией, лишь чиркнули плоть Бладхаунда, рука у него едва не отнялась. Марк отпрыгнул и начал читать Темный Заговор, чтобы быстрее избавиться от опасной раны.

Едва он скороговоркой выплюнул заклинание, его вновь атаковали. Все трое одновременно. Согбенные существа, которые раньше явно были людьми, подверглись жестоким метаморфозам, из которых тридцатисантиметровые стальные когти вместо запястий оказались самыми безобидными. Похоже, их плоть сплавили с экзоскелетами, добавив множество металлических элементов, так что теперь создания буквально ощетинились узкими стальными клинками, точно антропоморфные ежи.

По низкому гулу, источником которого были животы монстров, охотник определил, что туда им вживили генераторы стрейн-потоков, которые направляли энергию на все металлические фрагменты в телах созданий. Они, должно быть, каждую секунду испытывали неописуемую боль, и вполне вероятно чудовища кричали бы, если бы их создатели оставили им рты. Но бритые на лысо посеревшие черепа имели только глаза, лишенные век, и носы без спинок и крыльев, будто плоть в этих местах выела какая-то страшная болезнь.

Бладхаунд вновь отпрыгнул, уходя с линии атаки, а затем резко бросился вперед, контратакуя. Его камы несколько раз столкнулись с когтями искусственных мутантов, высекая ослепительные снопы синих искр. К счастью, рукоятки оружия были выполнены из изолирующего материала, так что Марку не грозил испепеляющий удар стрейн-потока. Он успел призвать Коросту Порчи и чудовища снова атаковали.

В этот раз один ринулся в лобовую, другой зашел с фланга, а третий, перемахнув через Марка в длинном затяжном прыжке, хотел наброситься сзади, но охотник не дал этому плану осуществиться. Он оказался в месте приземления третьего монстра раньше него самого и встретил мутанта шквалом молниеносных ударов. Перерубив несколько шипов и разрезав грудь мутанта, Бладхаунд заставил его отступить, но сразу же развернулся, встречая атаку двух его собратьев.

Вполне вероятно, раньше существа были Стражами, и скорее всего – ветеранами Ориона-17. В их движениях не было слепой ярости, как в монстро-рыбах, которых он встретил в коллекторе Маджестика. Эти бились разумно, они знали, что такое тактика, и умело использовали численное превосходство. Они заставили Бладхаунда отступить, атакуя одновременно, и хотя их когти не достигли цели, охотник несколько раз оцарапался о шипы. Короста Порчи все еще держалась.

Он призвал Нареченную Мглу, но это не сработало – по какой-то причине мутанты отлично ориентировались в колдовском мраке. Тогда, вынужденный отступить под их натиском, Марк запел Сумеречную Колыбельную. На удивление получилось – движения «ежей» стали рваными и немного замедлились. Похоже, остатки человеческих личностей, которые по задумке их создателей должны были стать сильной стороной монстров, одновременно оказались их слабостью.

Едва противники стушевались под влиянием Колыбельной, Марк сделал несколько ложных финтов и отпрыгнул в сторону, давая себе несколько секунд на прочтение Коросты Порчи. Затем уже сам атаковал и прежде чем его мистический доспех рассеялся, он сумел ранить одного из монстров, перерубив ему локтевое сухожилие на правой руке. Однако одновременное использование сразу трех заклинаний требовало слишком много сил – охотник задышал глубоко и надсадно, на лбу выступил пот.

Марк отозвал Нареченную Мглу, но продолжил петь, ввинчиваясь меж двух мутантов. Резко остановившись, он нырнул под неуклюжую атаку существа, у которого теперь была только одна рука, и подсек камой его ногу. Следующий удар пришелся монстру в живот и разорвал его серую плоть до солнечного сплетения, но в атаке Бладхаунд раскрылся и не сумел защититься сразу от двух мутантов, насевших с разных сторон. Три стальных когтя разорвали ему плечо, а стрейн-разряд отшвырнул охотника к дальней стене зала. Он с рычаньем вскочил на ноги и принял защитную стойку, игнорируя жестокую боль в плече и колокольный звон в голове.

Периферийным зрением парень отметил, что монстр с развороченным животом все еще жив, но принимать активное участие в схватке больше не может. Однако от него к двум другим мутантам точно молния к громоотводу протянулись скачущие синие жгуты. Это усилило оставшихся в строю чудовищ – они атаковали Марка с удвоенной мощью, а их удары вернули себе изначальную скорость, несмотря на Сумеречную Колыбельную.

Охотник изловчился и резанул одного из них по шее, увы – недостаточно глубоко, зато в ответ пропустил прямой удар в живот и стрейн-разряд снова бросил его на стену, причем в этот раз металл не выдержал и с натужным воем разорвался. Тело Бладхаунда вылетело из лаборатории под пепельную метель и мутанты последовали за ним. Это стало их главной ошибкой, потому что в бушующей круговерти они вообще ничего не видели, тогда как охотник сохранил охотничье чутье, пусть и подавленное.

Не обращая внимания на широкие рваные раны в области живота, через которые проглядывали осклизлые стенки почерневшего кишечника, Бладхаунд метнулся к ближайшему мутанту и тот ответил на его выпад, но – с секундной задержкой. Этой секунды охотнику хватило, чтобы нанести монстру повторный удар в шею и в этот раз кама распорола не только плоть, но и трахею, и позвоночный столб за ней.

От поверженного врага в пепельный сумрак ударила синяя молния и это позволило Марку точно определить местоположение последнего чудовища. Но монстр и не собирался скрываться – он сам атаковал охотника и теперь его движения казались почти такими же быстрыми, как у Бладхаунда. Но именно что почти.

Охотник ушел в сторону от первой атаки, сблокировал вторую, провернулся, огибая противника с фланга, и срезал с него полдюжины шипов. Монстр смекнул, что на улице у него меньше шансов, чем в помещении, хотел было ретироваться и уже подогнул ноги для прыжка, но просвистевшая в непригодном для человеческого дыхания воздухе кама ударила его в колено, заставив пошатнуться и упасть. Бладхаунд пантерой подскочил к раненому противнику с той стороны, где больше не было шипов, и погрузил лезвие второй камы ему в шею.

А в следующую секунду генераторы стрейн-потоков в телах мутантов взорвались. И хотя Марк за миг до финальной атаки успел прикрыться Коростой Порчи, его отбросило ударной волной почти к самому КПП. Вся кожа у него на спине мгновенно сгорела, а два ребра превратились в костяную труху, причем одно проткнуло печень, а другое – левое легкое. Боль показалась Марку столь невыносимой, что он не сумел сдержать крик.

Однако парень нашел в себе силы подняться и, бубня Темный Заговор, побрести в сторону лаборатории. Когда он вошел, навстречу ему прозвучало несколько неприцельных выстрелов. Раны, полученные от «ежей», требовали времени для полного восстановления, но чтобы справиться с самыми ретивыми из учеными Бладхаунду было достаточно того, что есть.

Меньше чем за пять минут он вырезал две трети персонала лаборатории, оставшиеся сбежали. Охотник медленно подковылял к центру зала и заглянул в синхронизационный ложемент. Его губы дрогнули, а глаза заволокла мутная пелена, когда он увидел Лару.

– Девочка моя, – прошептал Бладхаунд, боясь поверить собственным глазам. Не сдерживая слез, которые двумя черными змейками заструились по его щекам, он протянул окровавленную руку и нежно коснулся щеки дочери. – Я все-таки нашел тебя, милая.

Затем Марк перевел взгляд на управляющую панель ложемента. Демонстрационный экран показывал эфирный шум, дисплей с биоданными не выдавал аномалий – девочка здорова и в полном порядке. Но третий экран заставил охотника вздрогнуть.

– Офферинг? – удивился он. Однако помимо названия запущенной симуляции на экране не было никаких данных, хотя обычно там присутствовали подробные сведения о матче – код сессии, локация, список участников и линки каждого из них.

Прохромав к задней части ложемента, Бладхаунд стал отключать нейрокиты в десинхронизационной последовательности. Хотя он никогда не выполнял функции администратора, как профессиональный игрок Марк знал, что нужно делать, чтобы безболезненно прервать симуляцию. Отключив последний нейрокит, он посмотрел на дочь и следующее мгновение показалось ему самым долгим в его жизни.

Но потом сердце охотника гулко бухнуло в висках и Лара открыла глаза. Эти карие глаза с медовым песочком вокруг зрачка Марк не спутал бы ни с одними другими.

– Дочка, – его губы шевельнулись, но дар речи пропал. Он потянулся к девочке и она, ухватив его за руки, поднялась с ложемента. На мгновение Марк подумал, что, быть может, Лару постигла судьба Даши, но нет – дочь узнала его, и помимо узнавания в ее взгляде читалась еще целая гамма эмоций.

Целую секунду душа охотника была открыта окружающему миру. Целую секунду он испытывал непередаваемое облегчение, находясь в состоянии, которое сам он не мог определить, но которое вполне можно было бы назвать счастьем.

– Папа… – вопрос, констатация, вера, надежда и страх, все смешалось в этом коротком восклицании. Девочка хотела продолжить, но моргнула и слова умерли на чуть приоткрытых губах, а карие глаза с медовым песочком сменились жемчужно-черными сферами обсидиана. Ледяная волна раскатилась в груди Бладхаунда, когда он понял, что у него самого теперь точно такие же глаза.

На лице девочки рваным шрамом вспыхнула безумная улыбка серийного маньяка, а черные глаза наполнились осознанием превосходства высшего хищника. Растопырив ноздри и задрав голову, она глубоко втянула насыщенный кровью воздух и с шипением выпустила его из легких сквозь острые треугольные зубки, на мгновение показав алый язычок, по которому уже разбегались черные прожилки.

– Ну здравствуй, Бладхаунд, – сказала Лара сразу двумя голосами. Первый голос, несомненно, принадлежал маленькой девочке, но второй просто не мог быть человеческим, он напоминал грохот лавины, приглушенный пластами земли.

– Забавно, не находишь? – Лара по-собачьи склонила голову, продолжая неотрывно смотреть Марку в глаза. – Я в теле твоей дочери, но меня ты с полным правом можешь звать папой. Ведь я тебя создал, мой охотник!

– Эссенциал? – парень отступил на шаг. – Тенебрис?

– Какой умный мальчик! – Лара весело захлопала в ладоши и рассмеялась двойным смехом – будто одновременно с хрустальным колокольчиком громыхнул чугунный колокол, зарытый в песок. – Догадался с первой подсказки!

– Какого черта? – Марк ощутил, как место непонимания занимает ярость. – Ты солгал мне, демон! Ты обещал, что я верну дочь!

– И ты вернул ее! – рявкнул тенебрис и на мгновение рот девочки неестественно увеличился в размерах. – Не смей обвинять меня во лжи, пес! Твоя дочь здесь, перед тобой. Она – во мне, – и Эссенциал ехидно скривился, видя, что до Марка начинает доходить.

– Твои Знающие были правы, Аниматика – мое детище, – Лара непринужденно болтала ногами, не спеша слезать с ложемента. – Но начал это не я, дорой мой. Это вы первыми пробились ко мне, не наоборот! Проблема заключалась в том, что я не мог придти в ваш мир, как вы говорите, во плоти. И даже мое воздействие на сознание людей носило… ограниченный характер. Но эти ребята из Ориона-17, ха! Да они же сделали за меня всю работу!

Лара снова рассмеялась, и от того, что один из этих голосов действительно принадлежал его дочери, у Марка свело сердце. Он упал на одно колено и часто задышал.

– Тише, тише! – девочка спрыгнула с ложемента и подошла к Марку. Взяла его голову в свои детские ладошки и посмотрела прямо в глаза. – Не понимаешь, да? Ну и не поймешь! – Лара хмыкнула, небрежно выпустив голову отца из рук. – Я и сам не до конца понял их мотивы. Похоже, эти ваши Стражи хотели попасть в мой мир через био-валентную синхронизацию нового поколения. Вряд ли из чистого альтруизма, правда же? Хотя без разницы, у них ведь не получилось. Зато получилось у меня, – и черный язык вновь пробежал по заостренным зубам. Глядя на это, Марк инстинктивно потянулся за камами.

– А вот этого не надо, – улыбка медленно сползла с лица девочки, которая теперь стала вместилищем непредставимого зла. – Ты ведь не хочешь навредить дочурке, м? – и черные буркала внезапно сменились обычными человеческими глазами. Ее глазами!

– Папа! – пискнула Лара. – Папа, я… – она рванулась навстречу Марку и тот подхватил ее на руки, нежно прижав к себе.

– Ну мы все же не настолько близки, – прошептал ему в ухо двойной голос и охотник отстранился от девочки, будто его ударило стрейн-разрядом.

– Ты… – процедил Бладхаунд, бессильно сжимая и разжимая пальцы на рукоятках кам. – Выродок…

– Да называй как хочешь, – Эссенциал пожал плечиками Лары. – А вообще, ты не вправе на меня злиться, потому что аварию я не планировал. И Клинику, и эксперименты с твоей дочерью – это все Орион-17.

– Лжешь, – процедил Марк, понимая, что не в силах навредить тенебрису, пока тот занимает тело его дочери.

– Ну вот опять, – Эссенциал всплеснул детскими ручками. – Когда я тебя обманывал, а? Вот именно! Ты просто должен был выиграть турнир и возможно – возможно! – победил бы Лоубрингера, чтобы добиться абсолютной синхронизации с охотником и стать моим карающим мечом, – Лара пожевала губами и сплюнула на пол. Черная слюна задымилась. – Но эта авария и твое безумие… сначала я думал, что потерял тебя, но потом… Знаешь, похоже именно безумие позволило тебе не просто слиться с охотником, но поглотить его, растворить личность искусственного убийцы в своем человеческом сознании. Ведь задумывалось как раз наоборот!

Марк молчал, не в силах придумать, что делать дальше. Он не был уверен, что сумеет победить тенебриса, но обязательно попробовал бы, будь у демона другая оболочка.

– А им, Ориону-17 я имею ввиду, ты должен быть благодарен, – тенебрис начал расхаживать вокруг ложемента, делая осторожные мягкие шаги, будто раньше никогда не ходил. – Ведь они спасли твою дочь, хотя ваши обычные медики не смогли бы этого сделать, не тот уровень технологий. А то, что потом они решили использовать ее в своих целях, разглядев уникальный потенциал ее ДНК… ну, их сложно винить. Уж точно не мне!

И снова двойной смех разнесся по лаборатории. Охотнику показалось, что со стороны пролома в стене доносится отдаленный вой сирен, и он наклонил голову, меняя угол вхождения звуковых волн в ушную раковину.

– Верно, верно, – покивал тенебрис. – За тобой уже идут. И кстати, – он вновь оказался рядом с Марком, причем парень не заметил, как темный лорд переместился в пространстве. – Спасибо за помощь! – Эссенциал с кривой ухмылкой кивнул на труп «ежа». – Похоже, в Орионе знают обо мне и подготовили сюрприз на случай, если бы двери, которые они так упорно пытались открыть, распахнулись бы в вашу сторону.

Марк подумал, что в свои опасениях орионовцы оказались удивительно прозорливы, а Лара тем временем подошла к трупу мутанта и пнула его тонкой ножкой. Труп отлетел к противоположной стене, будто в него на всем ходу врезался грузовой лайтер.

– Не то, чтобы они представляли для меня опасность, но… – протянул тенебрис. – Я не люблю марать руки! Как ты уже понял.

С этими словами он развернулся на месте и зашагал к пролому в стене, из которого уже абсолютно четко доносились сирены.

– Постой! – окликнул его Марк. – Так что… что теперь?

– Теперь? – девочка остановилась и посмотрела на охотника вполоборота. – Теперь этот мир станет моим! Не сразу, конечно, здесь не все так просто. Да и Орион будет мешаться под ногами. А еще Знающие эти, они ведь и в других городах есть. И все же – это вопрос времени.

Лара отвернулась и продолжила путь к пролому. Марк вскочил, метнулся за ней и впервые встретил существо, не уступавшее ему в реакции. За наносекунду до того, как он настиг свою дочь, та развернулась на сто восемьдесят градусов и уставилась на отца немигающими жемчужно-черными глазами.

– Не приближайся, – прошипел тенебрис. – Иначе твоя дочурка будет страдать так, как не страдала ни одна из твоих жертв, охотник!

– Хорошо! – выпалил Марк, инстинктивно демонстрируя открытые ладони. – Только не трогай ее! И скажи… – он замялся, опустив взгляд и ненавидя себя за то, что не может найти выход из этой ситуации. – Скажи, что теперь делать мне?

– И правда! – Лара хихикнула, притопнув ножкой. – Ты же мое самое верное и самое смертоносное оружие. И мой самый опасный враг! Но по крайней мере в этом теле я себя обезопасил, не так ли? – и он лукаво подмигнул Марку. – А вообще ты свою миссию выполнил и можешь делать, что хочешь. Только не смей идти за мной, иначе… – губы девочки исказила отвратительная улыбка двинутого кровопийцы. – Хотя почему-то я уверен, что мы все равно еще увидимся.

Бладхаунд не заметил удара, но едва маленький кулачок Лары погрузился ему в живот, охотник сложился пополам, на несколько мгновений лишившись всех своих чувств и способности дышать. Когда он с рычанием разогнулся, тенебриса и след простыл. Не отдавая отчета своим действиям и даже не думая о том, что Эссенциал приказал не преследовать его, Марк выскочил из здания через пролом в стене.

Метель улеглась, а сквозь тучи выглянул раскаленный до розовой охры дьявольский глаз, впервые за несколько десятилетий коснувшийся своим взором Пепельных Долин. Охотник осмотрелся.

Пролом, из которого он вышел, полукольцом окружили Стражи – три полных отделения, тридцать шесть человек. Все – закованные в экзоскелеты, с тяжелыми пулеметами и лучевыми винтовками в руках, а у некоторых обнаружились даже плазматреки – новейшая разработка научного отдела Департамента Стражей. Воины стояли подле броневиков военного образца с турелями на крышах, а над ними, выжигая рассеянный в воздухе пепел фотонными отражателями, гудело восемь лайтеров.

Оглядев их, Марк усмехнулся. Стражи ничего не говорили, не выдвигали требований бросить оружие и лечь на землю. А ведь могли с полным правом, потому что огневой мощи здесь хватит на маленькую армию.

– Но на одного охотника будет маловато, – плотоядно улыбнувшись, Бладхаунд откинул капюшон и выхватил из-за пояса камы. В ответ на его движение загудели набирающие энергию плазменные генераторы и синхронно щелкнули пулеметные затворы.

– Я – Марк Свартальв, – он не спеша двинулся на ряды Стражей, с каждым словом повышая голос. – Безумец, беглец, навеки любящий отец и муж, – он видел каждое движение воинов, чувствовал, как зачастили их сердца, как в ответ на гормональные реакции их потовые железы начали выбрасывать феромоновые смеси. – Я – Бладхаунд. Убийца, собирать душ, чемпион темных богов!

Внезапно налетела метель и шквал пламени ушел в пустоту. Выстрелы громыхали еще ровно сто двадцать секунды, а когда они стихли пространство перед лабораторией превратилось в забрызганный кровью склеп, где не осталось и больше не могло быть жизни.

Из экспедиционного корпуса Ориона-17 в Арк-Сити тем вечером не вернулся никто. Охотник тоже не вернулся. У него больше не было дома, семьи, друзей. Остались только боль и кровь. Боль, от которой нельзя избавиться и с которой можно только примириться. И кровь, которая будет литься до тех пор, пока он не остановит тьму.