Боец 7: лихие 90-е

Глава 18

В автобусе, который вез нас в Лос-Анджелес, я снова глазел в окно. А поглазеть здесь действительно было на что. Природа в этом городе заметно отличалась от нью-йоркской. Да и самой природы в Лос-Анджелесе было ощутимо больше: не выезжая из города, здесь можно было увидеть и тропические деревья, и снежные горы, и океан. Правду говорят, что Лос-Анджелес — это все равно что копия всей Америки в миниатюре. Во всяком случае, у меня сложилось полное впечатление, что, живя в этом городе, можно увидеть все, что представлено в разных американских городах по отдельности. Эх, разве мог я, мальчишкой смотря голливудские фильмы, хотя бы мечтать о том, что я увижу все это вживую?

Вообще оказалось интересно понаблюдать, как сильно различается жизнь в разных штатах. Лос-Анджелес отличался от Нью-Йорка приблизительно так же, как Москва от Сочи. Если Нью-Йорк дышал суетой и бесконечными людскими потоками, спешащими в разные стороны, то здесь атмосфера была расслаблена настолько, насколько это можно себе представить. Казалось, здесь даже общественный транспорт ездил лениво. Это был курорт со всеми вытекающими отсюда последствиями: понты и демонстрация красивой жизни здесь значили гораздо больше, чем в Нью-Йорке. Можно сказать, на этих китах и была построена вся здешняя жизнь.

Конечно, был огромный соблазн поддаться этой атмосфере. Задвинуть подальше все дела, отправиться на какой-нибудь пляж, ну а дальше — как в красивых фильмах: океан, коктейли, фигуристке девушки, дорогие отели и прочие признаки того, что жизнь удалась. Но на те деньги, которые были у нас с собой, пошиковать подобным образом мы могли бы разве что пару часов. А вот для того, чтобы в дальнейшем иметь возможность жить чуть иначе, нам нужно было сегодня найти зал знаменитого борца и начать напряжённую работу.

В принципе, я понимал, почему Грейси решил открыть свой зал именно здесь, в Лос-Анджелесе. Причиной тому был не только подходящий климат — в том же Нью-Йорке, конечно же, погода не очень располагает к усиленным тренировкам. Лос-Анджелес — фактически центр всего американского шоу-бизнеса. Здесь и самые знаменитые музыканты, и спортсмены, и Голливуд. И, естественно, все, что происходит в Лос-Анджелесе, автоматически вызывает в разы больше интереса у журналистов, чем происходящее где-либо ещё. Поэтому раскрутить новый проект здесь намного проще. Но, разумеется, это правило работает при соблюдении всех остальных условий. Если ты ничего из себя не представляешь, а твоя идея — обычная калька с того, что уже сто раз было сделано другими, то никакие Лос-Анджелес с Голливудом тебе не помогут, как ты ни упирайся.

Мы вышли из автобуса на конечной. Это уже был типичный Лос-Анджелес — пальмы, летние кафешки, особняки, все, как в рекламных туристических буклетах. Казалось, заблудиться здесь было сложновато, особенно если хорошо знать, куда идешь. Однако города не знал даже Сема, который живёт в Америке уже несколько лет — что уж говорить обо мне. Поэтому теперь нам предстояло найти нужный нам адрес, указанный на визитке Грейси вместе с телефоном его офиса.

— Ну что, звоним? — спросил Сема. — Вон и будка телефонная как раз недалеко.

— А чего туда звонить-то, — после недолгого размышления сказал я. — Ехать надо. Адрес тут указан, время — как раз рабочий день начинается.

— Так они хоть объяснят, как до них добраться, — возразил промоутер.

— Чтобы они смогли объяснить, как добраться, нужно для начала понять, где мы находимся, — резонно возразил я. — А пока мы будем у кого-то выяснять, где мы, проще уж сразу спросить, на чем доехать.

— Ну вообще да, — согласился Семён, взглянув на ближайший дом, на котором висела только табличка «53», а улица указана не была. — Что ж, значит, будем интервьюировать прохожих!

Дело это оказалось не самым лёгким и быстрым. Некоторые из прохожих просто отказывались разговаривать, пробегая мимо. Наверное, после путешествия в кабине фуры мы и вправду выглядели не слишком внушающими доверия. Какой-то мужик все же выслушал наш вопрос, но, взглянув на адрес, удивлённо пожал плечами: он не то что не знает, как туда добраться — впервые слышит, что в городе вообще есть такая улица.

— Приезжий, что ли, — удивился я. — Тогда зачем вообще разговаривал — сказал бы сразу, что города не знает.

— Скорее всего, он просто живёт только в своем районе и слабо интересуется другими, — объяснил Сема. — Это мы в Советском Союзе еще привыкли, что у нас куча знакомых, полсотни мест по городу, куда мы мотаемся: с кем-то встретиться, что-то «достать»… А здесь человек может всю жизнь прожить, не выезжая за пределы нескольких ближайших кварталов и даже имён соседей толком не знать.

— Звериный оскал капитализма, — усмехнулся я. — Ладно, давай пробовать дальше.

Через несколько минут нам всё-таки повезло. Какая-то полная мэм средних лет знала эту улицу и подробно объяснила нам, как туда добраться. Однако выяснилось, что зал расположен не то что не в центре — скорее на окраине города, причем противоположной той окраине, на которой находились мы. Поэтому ехать нам предстояло с двумя пересадками.

— Странно это как-то все, — пробурчал Сема. — Вроде звезда, а зал сделал в такой глуши. Или он специально, что ли, отребье всякое по окраинным улицам собирает, чтобы криминала меньше было?

— Я думаю, тут все объясняется намного проще, — ответил я. — Зал этот он открыл только несколько месяцев назад. Раскрутиться ещё не успел. С каких же шишей он будет вбухивать деньги в аренду здания в центре? Это же тебе не квартирку снять на чердаке, там целый комплекс помещений нужен! Вряд ли Ройс Грейси будет довольствоваться маленькой тренажеркой в подвале!

— И то верно, — согласился Сема. — Ладно, что ж теперь делать. Поехали!

В автобусных окнах снова замелькали пальмы. Ей-богу, иногда становилось непонятно, как в такой расслабляющей атмосфере люди ухитрялись ещё и мотивировать себя на ежедневную работу. Хотя, конечно, все это — не более чем впечатления приезжего. В каждом городе живут прежде всего самые обычные люди, которым не до красот природы и достопримечательностей. Их повседневная жизнь как раз и состоит из работы и бытовых забот.

Впрочем, район, где находился зал Грейси, выглядел уже далеко не так презентабельно, как-то, что мы уже успели увидеть. Здесь преобладали небогатые жилища — конечно, по меркам Лос-Анджелеса, на спальные районы Ростова это все равно не походило ни малейшим образом. В принципе, Сема был прав: помимо экономии на аренде помещения, здесь можно было ещё и набрать больше учеников за счёт местного хулиганья, которому целыми днями нечем заняться.

Мы прошли примерно полквартала и уткнулись в огромную для этого района надпись: «Спортивный клуб Ройса Грейси».

— Ну вот, — сияя, сообщил Сема, — мы и на месте. Наконец-то наша жизнь изменится кардинальным образом!

Я не мог не улыбнуться, глядя на его по-детски счастливое лицо.

— Подожди радоваться, — отозвался я. — На месте-то мы, конечно, на месте, но для того чтобы все повернулось так, как мы хотим, нам ещё предстоит хорошенько попахать. Пошли внутрь, чего стоять здесь, как в почетном карауле. Поговорим с Грейси, потом уже и планы строить будем.

Самым шикарным, что было в зале Ройса Грейси, оказалась вывеска — красочная, кричащая, завлекающая. Венчал вывеску крупный портрет широко улыбающегося хозяина. Судя по всему, я был всё-таки прав: раскрутка сейчас была для него на первом месте. Такая реклама должна была способствовать привлечению новых клиентов и увеличению заработка. А пока что внутреннее убранство зала выглядело весьма скромным: ремонт помещения делался явно в режиме экономии. Хотя вентиляция и освещение были добротными: как профессионал, Грейси не мог не понимать важности правильной атмосферы во время занятий. Если вентиляция будет плохо работать — долго ты в таком зале не прозанимаешься, будь он хоть трижды разрекламированным. А в темноте отрабатывать приемы тоже не ахти: чтобы научиться взаимодействовать с противником, неплохо бы для начала визуально изучить все его возможные действия.

Мы зашли в зал в тот момент, когда тренировка там шла вовсю. Я сразу обратил внимание, что учеников в зале было гораздо больше, чем у нас в Москве. Может быть, сработала реклама и имя Грейси, а может, здесь просто было меньше мест, где можно было заниматься. Все ученики были одеты в кимоно, и у каждого был какой-нибудь пояс. Значит, это была группа не для начинающих.

Я автоматически начал наблюдать за их действиями. Сразу было видно, что ребята впахивают капитально. Тренера в зале видно не было, тем не менее поблажек никто себе не давал. Юные спортсмены были разбиты на группы, в зависимости от того, какой прием они отрабатывали. Не у всех движения были совершенными, но в целом было заметно, что уровень здесь достаточно серьезный.

Несколько раз на нас взглянули с подозрением. Понятное дело: вообще-то, конечно, не принято, чтобы во время занятий в зале шатались случайные прохожие. А о том, что мы здесь оказались не случайно, бойцы, естественно, знать не могли.

Сэм сделал шаг вперед, намереваясь, по всей видимости, начать разговор с кем-то из бойцов.

— Погоди, — остановил его я.

— Что такое? — удивился Сема. — Ты хочешь и дальше просто стоять и смотреть, как они тренируются? Мы что, для этого тащились сюда черт знает откуда?

— Сем, — тихо сказал я. — Вообще-то при входе в зал принято разуваться.

— Да? — изумился Сема. — Так это же тебе не дом! Тут может быть грязно!

«Да, дружок», — подумал я. «Охренительный ты спортивный менеджер и промоутер, конечно. Сразу видно — суперпрофессионал! Не знает элементарных правил, о которых в курсе каждый школьник. Это ведь даже не этикет — это обязательное правило работы! За такое нарушение, если сильно не повезет, можно и в морду получить. Не говоря уже о том, что после этого на тебя ещё долго будут коситься».

Но что толку сейчас было заниматься этой воспитательной работой!

— Сем, так принято, — терпеливо сказал я. — Если хочешь пройти, просто разуйся и все.

— Да ладно тебе! — отмахнулся Семён. — Я же не заниматься иду, а поговорить и узнать, где их начальство. Не отсюда же мне им орать, правильно?

Впрочем, сами бойцы орать не стеснялись. Как только Сема сделал ещё один шаг в обуви, откуда-то из середины зала раздался грубый окрик:

— Эй, ты! А тебя не учили разуваться, когда входишь в помещение?

— Если не учили, то мы сейчас научим, — подтвердил второй голос.

Я понял, что если не вмешаться, то бедного Сему здесь могут «научить» так, что придется вызывать скорую.

— Ребята, все нормально, — примирительно начал я. — Мой друг просто ещё не совсем освоился. Конечно, мы сейчас разуемся, нет никаких проблем.

— Нет проблем, говоришь? А вы вообще кто такие? — от бойцов отделился один из них и направился ко мне. — Откуда вы припёрлись и какого хрена здесь делаете? Вы не видите, что здесь люди занимаются? Какого черта вас сюда принесло — чтобы всех отвлекать и грязь по полу размазывать?

Я уже приметил этого бойца, когда наблюдал за тренировкой. Судя по тому, что этот парень делал, он был грэпплером, причем довольно крутого уровня. Сейчас же выяснилось, что и нрава он тоже достаточно крутого. Что ж, без характера в нашем деле тоже ничего не добьешься, это факт. Правда, выкаблучиваться на пустом месте на незнакомых людей тоже бы не следовало. Мало ли на кого нарвешься. Да и не в этом заключается доблесть настоящего бойца. Такие вещи хорошо бы объяснять с самого начала, как только человек приходит в зал. Но что ж — если его тренер это упустил, жизнь скоро всему научит. Причем намного убедительнее любых тренеров.

— Нет, дружище, все не совсем так, — как можно миролюбивые ответил я. — Мы приехали по приглашению Ройса Грейси. Мы спортсмены, и хотим…

— Да что ты говоришь, мать твою! — захохотал грэпплер. — Знаешь, сколько здесь таких, как ты? «Приглашенных»? И все чего-то хотят от Грейси! И все — его лучшие друзья! Давай, вали лучше отсюда по-хорошему, и дружка своего забери!

— Я тебе не хамил, — возразил я, повысив голос. Не в моих правилах было пререкаться, будучи незваным гостем, но и спускать оскорбления на тормозах тоже нельзя. Тем более что этот щегол — явно один из учеников, а не начальник, и вся его бравада была не более чем гнилыми понтами. — Поэтому будь любезен и ты разговаривать вежливо. На тебя тут пока что никто не наезжал.

— Да что ты говоришь! — совсем развеселился грэпплер. — А ты что, ещё и наехать на меня думаешь? Ну давай, попробуй, ублюдок! Я тебе живо башку и задницу местами поменяю!

— Гляди, как бы наоборот не получилось, — заметил я, машинально разминая кулаки. Сзади этого смельчака тем временем начала собираться «группа поддержки» — несколько тренировавшихся парней выстроились треугольником и сделали суровые лица. Со стороны это смотрелось даже забавно — этакие птенцы, которые изо всех сил пытались выглядеть орлами.

— Ты ещё пооткрывай тут свою вонючую пасть! — заорал парень, явно теряя над собой контроль. Вероятно, он был одним из тех, кого набрали с улиц этого не самого благополучного района Лос-Анджелеса. — Ты здесь никто, хрен с горы, понял? И будешь делать то, что тебе скажут, если хочешь остаться целым, а если очень повезет, то и здоровым!

— В самом деле, приятель, — поддакнул один из тех, кто стоял позади. — Шел бы ты отсюда по-хорошему. Здесь чужих не любят. А тебя все первый раз в жизни видят. Сваливай, а то мамаша твоя очень огорчится, а зачем же зазря огорчать пожилого человека!

— Сергей, не надо, — тронул меня за локоть Семён, глядя, как я, вскипев, начинаю играть мускулами. — Давай лучше уйдем отсюда и подождем Грейси на выходе.

— Думаешь, мне заняться больше нечем, кроме как весь день торчать у выхода? — я уже завелся, и поставить на место этого выскочку было делом принципа. Дальше я обратился уже к нему: — Ты что, получить хочешь? Нарвешься ведь, тебе оно надо? Ты думаешь, сюда задохлики зашли, которые от твоих воплей в ужасе в обморок упадут? Да хрен ты угадал!

— Ну что, сука, ты сам напросился, — грэпплер нетерпеливо приплясывал, как боксер перед боем. Руками он делал недвусмысленные движения, похожие на удары. — Последний раз предупреждаю — сваливай отсюда, или тебя добрые доктора по кускам собирать будут, если, конечно, успеют доехать!

— Я что-то не понял, — раздался за спиной знакомый голос. — А кто это здесь у нас такой умный, что переквалифицировался из бойца в моего секретаря?

Я обернулся. Из тренерской комнаты вышел Ройс Грейси собственной персоной.

— Босс, тут опять какие-то ушлепки, — начал оправдываться грэпплер. — Плетут разную ерунду, говорят, что вы их пригласили и так далее. Ну сами знаете, такие тут по десять раз в день мотаются, задрали уже, позаниматься не дают нормально! А эти вообще в обуви начали по залу шастать!

— А ты, значит, решил тут порядок навести, да? — голос Грейси стал жёстче. — Я, когда уходил, что сказал делать? Продолжать тренироваться или строить из себя секьюрити?

— Да мы… в общем…

— Что «мы в общем»? Не слышу!

— Продолжать тренироваться, — обречённо ответил боец.

— Так какого же дьявола вы тут крутых из себя строите, а? — голос Грейси теперь грохотал на весь зал. — Боевиков насмотрелись? Здесь вам не улица! В моем зале действует первое и главное железное правило: дисциплина, дисциплина и ещё раз дисциплина! Если вы будете отвлекаться на каждого, кто вошёл, вышел, позвонил или сделал фотоснимок — вы говно, а не бойцы! Это понятно, нет?

— Так этот вон вообще за языком не следил! — сделал последнюю попытку ученик, указывая на меня. — Зашёл сюда, не разувшись, и начал на всех наезжать, дескать, я от Ройса Грейси, а вы вообще кто такие…

— Ройс, все было немного не так, — мягко заметил я.

— Да я догадываюсь, — усмехнулся владелец зала. — Не обращай внимания, он уличный. Его ещё обтесывать и обтесывать.

Надо было видеть глаза этого «уличного», когда Грейси подошёл к нам с Семёном, широко улыбнулся и обнял нас обоих за плечи.

— Ты бы лучше сам последил за своим языком, — произнес он, смакуя каждое слово. — Это мои гости, и я их ждал. Вместо того, чтобы объяснить им, как пройти ко мне, ты устроил им встречу, как каким-нибудь вымогателям. Они приехали издалека и встречают вот такое гостеприимство. Это что, нормально, по-твоему?

— Так я же это, босс, — смущённо заговорил грэпплер, — я же не знал…

— Ну а раз не знал, зачем тогда на рожон лезешь? Ладно, с тобой мы ещё потом отдельно поговорим, — парировал Грейси и добавил, обращаясь уже ко всем: — Ребята, этот парень — из России. И совсем недавно он сделал то, чего никому ещё не удавалось. Он выиграл бой у меня.