Боги, пиво и дурак. Том 6 (СИ)

Глава 18 Особенности средневековой рекламы

От моих слов Гай изменился в лице.

С бесконечным укором он посмотрел на меня и произнес:

— Жрецы Нергала будут позорно бежать?

— Бегство сквозь ряды неприятельской армии во все века называлось атакой, — ответил я ему цитатой из «Трех мушкетеров».

И, скинув ногу с плеча, первым ринулся с места и спрыгнул вниз, прокладывая путь своему товарищу. Боль от недавних побоев пнула под дых и эхом пронеслась по всему телу.

Плевать!

Я побежал, не выбирая дороги. Черно-красные полы плаща захлопали на ветру, как знамена.

Люди спешно расступались передо мной, давая дорогу. И я мчал вперед, прямо на стражников!

— Держите их! — пронесся над площадью возглас их командира.

Но воины не спешили останавливать нас.

Кому в здравом уме захочется вставать поперек дороги жрецам воинственного и мстительного бога? Уж лучше плетей получить за нерасторопность.

Прорвавшись через дырявое оцепление, мы с Гаем бросились с площади прочь.

Люди на улице испуганно прижимались к зданиям, пропуская нас. Любопытные мальчишки стайкой следовали по пятам. И где-то позади слышался грохот сапог и цоканье конских копыт.

Начальник городской стражи не желал отступать.

— Быстрее! Догнать их! — время от времени покрикивал он, подгоняя своих подопечных.

— И что теперь? — злым голосом спросил меня Гай.

— А хрен его знает, — прохрипел я. — Беги быстрей!

— Я не могу быстрей!..

Это ты-то не можешь? Ты — здоровый, сильный, сытый и выспавшийся! Это я — узник замка Иф, которому пришлось новую дыру в ремне пробивать, чтобы оружие с Лёхой не потерять по дороге. И, между прочим, у меня с ребрами беда, и то, что я еще не сложился в полумертвую кучку на дороге — заслуга вовсе не моей физической кондиции, а стальных яиц и жажды выжить! Но я бегу и не жалуюсь! Качаю инспираторикой энергию в ноги и легкие, чтобы не захлебнуться холодным воздухом и собственной болью. И если это сумел сделать я, значит, ты тоже способен!

Но вслух вместо всей этой тирады крикнул только:

— Я верю, ты сможешь!

Проскользив на каблуках, я свернул в переулок.

Быстрей, быстрей!..

И вдруг прямо перед собой увидел возникшую из ниоткуда Лилит!

— А-аа! — вскрикнул я, пытаясь совладать со своим телом, с законом инерции и скользкой дорогой, но не смог.

И врезался прямо в нее.

— И-иииии — ууууууууу… — жалобно взвыл я.

Потому что удариться об Лилит, как оказалось, это вовсе не то же самое, что сбить с ног тяночку в аниме!

Демоница даже не пошевелилась.

А я медленно сползал вниз, хватаясь за складки ее монашеского платья, и все мое нутро скулило побитой собакой, будто я врезался в камень.

Господи, да я же отбил себе все, что можно!

Гай затормозил буквально в шаге от нас, изумленно распахнув глаза.

— Иллюзия?.. — проговорил он.

— Так, остатки былой роскоши, — небрежно ответила Ли.

А потом она сделала то, после чего я больше никогда не смогу увидеть в ней женщину.

Потому что в противном случае мне бы пришлось перестать видеть в себе мужчину.

Наклонившись, она взяла меня на стальные руки, как ребенка.

В переулок вбежали мальчишки. Переглядываясь между собой, они изумленными глазами смотрели вглубь переулка.

Я задергался, пытаясь спуститься на землю. Позорище-то какое!

— Отпусти, я сам! Сам! — сквозь стон и рычание запротестовал я, чтобы хоть как-то реабилитироваться в собственных глазах.

— Успокойся, нас никто не видит и не слышит, — заявила она, еще крепче сжала свои нечеловеческие руки и, покачивая попой, двинулась под арку. — Надо только убраться с дороги, и все будет хорошо.

Она обернулась к опешившему Гаю и строго спросила:

— Тебя тоже на ручки взять, или как-нибудь ножками дойдешь?

Под ее взглядом непробиваемый мастер Гай вдруг зарумянился. И, кашлянув, поспешил за нами.

Разместившись под аркой, Ли отпустила меня. И мы прижались к стене, встав плечом к плечу. И видели, как по переулку проехали всадники с обнаженными мечами, и как потом за ними следом побрели горожане, наперебой пересказывая случившееся и явно добавляя в свои истории всяких подробностей.

Уже завтра случившееся станет городской легендой.

— Ну ты даешь, — шепотом проговорил я Лилит, когда основная масса народа схлынула.

Демоница прищурилась.

— И не говори. Хочу — даю, а хочу — беру и несу, куда глаза глядят, — протянула она, улыбнувшись блестящими вишневыми губами. И перевела взгляд на Гая. — А твой друг, кстати, при свете дня очень даже ничего. У него такой будоражащий, пряный запах пота…

Она потянулась к его плечу и глубоко втянула воздух трепетными ноздрями, как гончая нюхает след дичи на траве.

Бедный жрец смутился еще сильней, но не посмел отстраниться.

— Ли, перестань! — нахмурился я. — Ты сама сказала: он — мой друг. Относись к нему соответствующе.

Демоница разочарованно выдохнула.

— Умеешь ты кайф испортить.

— Благодарю тебя за помощь, — важно надувшись, как весенний голубь перед голубкой, проговорил Гай, склонив голову.

Ли просияла, заулыбалась.

— О-оо, какой милый! Даня, ты только посмотри. Он такой сладкий, так бы и съела, — кокетливо проговорила она, лизнув вишневую губу кончиком розового языка.

— Ли! — с укором окликнул я демоницу.

Та тихонечко рассмеялась, будто в колокольчик позвонила.

— Уж и пошутить нельзя, — И, повернувшись к Гаю, с печальным вздохом сказала: — Увы — злобный Даня бдит, и есть тебя не разрешает. Видимо, правда ценит. А вообще в следующий раз предупреждайте, когда решите почудить. Я хоть пути отступления вам обеспечу. А то ведь может так случиться, что меня поблизости не окажется. И придется тогда вам бегать долго и упорно, пока в Ямах отдохнуть не придется.

Она забрала наши плащи, а потом медленно подула в лицо сначала мне, а потом Гаю.

— А теперь пойдемте в таверну. Для всех остальных вы выглядите как пара стариков в одежде ремесленников. Но идти придется быстро — благодаря Эребу у меня энергии кот наплакал.

Так мы добрались до «Жареного Лося».

Каким же родным он мне показался!

И харчевня, и задний двор. Опустевшая кладовка для овощей с валявшимися огрызками стеблей нашего духа-хранителя выглядела осиротевшим храмом.

Собственную комнату, оставленную мной не так уж давно, я тоже увидел будто другими глазами. Такое бывает, когда возвращаешься домой после длительного отпуска и внезапно замечаешь мелочи, на которые до сих пор не обращал внимания: заляпанное зеркало, любопытная картина в коридоре, отошедшие в углу обои.

Вот и я сейчас осматривался в своей комнате, отмечая и забавно смотревшуюся корзину, в которой спала Ника, и королевские доски на полу, и брошенную на спинку стула рубашку…

Кстати, королевские доски.

Их следовало забрать для второго этапа нашей рекламной операции.

Связав покрепче, я вынес их в харчевню, где Гай с удовольствием потягивал прохладное пиво за стойкой.

— Данечка, вы что, уже уходите? — огорченно воскликнула Ника, увидев меня с досками.

— Можем еще посидеть немного, — улыбнулся я. — Кстати, хотел спросить — к нам сюда вообще какие-нибудь посетители заглядывают?

— Это после всего, что здесь было? — раздался недовольный голос Камиллы. Девушка вышла из кухни, и следом за ней, держась за брючину матери, плелась грустная Лидия. — Привет, Даня. Давно не виделись.

Следом за ней вышла Ли с кружкой пива в руках — для меня.

— В самом деле, давно, — кивнул я. — Так что насчет посетителей?

Камилла фыркнула. Подошла к входной двери, заглянула под первый стол и вытащила оттуда странную конструкцию из веточек и лент.

— Вот! Годится в качестве ответа?

— Что это? — озадаченно спросил я.

— Оберег от нечистой силы. Нахожу регулярно на территории таверны, рядом с калиткой, выходящей на улицу. Вот тебе и все посетители.

Я хмыкнул. Подошел к Камилле, забрал оберег, покрутил в руках.

— В самом деле? От нечистой силы?.. И что, правда помогает? — поинтересовался я.

Камилла покосилась на Лилит.

— Как видишь, не особо.

— Суеверия это все, — подала голос Ли, усевшись на краю стойки. Упругий черный хвост игриво покачивался под задравшейся почти до колен юбки. — Веточки омелы в дверном проеме, сушеная рябина, обережный круг. Чушь, да и только. Но люди искренне хотят верить, что они могут каким-то образом обезопасить дом своими собственными силами. Реальность для них слишком жестока.

— Но это еще не самое неприятное, — сказала Камилла со вздохом. — Хуже, что…

— Нам обязательно говорить об этом? — тихо и хмуро проговорила Ника, покосившись на подругу.

— А что такое? — насторожился я.

— Ничего особенного, но, если ты заметил, двери у нас свежевыкрашенные. И это неспроста, — ответила Камилла. — До Вышгорода добрались столичные новости, так что вряд ли в ближайшее время ситуация с таверной изменится в лучшую сторону.

— Ой, ну подумаешь! Написали на двери ругательство, — протянула Лилит, поднимаясь из-за стола. — Тоже мне проблема. Никто же не умер?

— Не просто ругательство, а обвинение в смерти короля! — воскликнула Камилла. — И это, знаешь ли, проблема!

Ли зевнула.

— Скучная ты. Удивляюсь даже, как с такими исходными данными отец Лидии не заснул на тебе, а довел дело до конца, — с чисто женской жестокостью заявила Ли.

Камилла вспыхнула.

— Это подло!

— Зато ты — добрая и душевная, так чудесно всем настроение поднимаешь — прямо любо-дорого поглядеть.

— Хватит собачиться, — нахмурился я. — Януса на вас нет!

— Это да, — с тихим вздохом отозвалась Ника, потупив глаза. — Был бы с нами магистр…

Она умолкла и отвернулась, пряча глаза.

Все трое сразу умолкли. Зато четвертая, маленькая, вдруг завсхлипывала и протянула жалобным голоском.

— Ня-ня Тень…

Я поднял девочку на руки.

— Ну-ну, не плачь. Хочешь, в следующий раз тебе леденцов принесу? Таких большущих, на палочке?

— Не хочу-уу, — захныкала Лидия. — Хочу няню Тень!..

Я вздохнул, погладил ее по голове.

— Все будет хорошо. Только плакать не надо, ладно? Все наладится. Я обещаю. Скоро все-все будет хорошо. Дядя Даня работает над этим. Он пытается сейчас сделать кое-что для одного сильного дяди, чтобы тот потом помог найти другого, нехорошего. И когда мы его найдем, няня Тень вернется. Понимаешь? Ты только потерпи немного. Мне нужно время. Ладно?

Девочка всхлипнула еще раз и кивнула.

Я отдал ребенка матери, и Камилла унесла ее обратно на кухню, чтобы переключить внимание.

— Ты правда думаешь, что это возможно? — серьезно спросила Ли.

— Да, — с самым уверенным видом ответил я.

Надежда — это всегда лучше, чем чужие сомнения.

— А где Август и Графыч? — спросил я, меняя тему. — И Леандра я что-то не слышу. Он здесь?

— Парни сегодня на закупку поехали, — отозвалась Ли. — А так они на подработках пропадают. Конюшни чистят за медяки, чтобы хоть на постой лошадей заработать.

У меня сердце сжалось.

— А деньги, которые я оставлял? Уже закончились?

— Ими расплатились за услуги целителя. Леандру стало хуже. Он даже с постели не мог подняться.

Я тихо выругался.

— Да что ж за черная полоса у нас такая. Как он сейчас?

— Уже гораздо лучше, — отозвалась Ника. — Но ближайшие пару дней он побудет у целителя, чтобы если вдруг что-то пойдет не так, можно было сразу поправить дело.

Я вздохнул.

— Ну хоть что-то хорошее. Ладно, я постараюсь в ближайшее время сходить в банк и взять оттуда немного денег. Еще нужно разобраться с документацией по школе и по таверне — не может быть, чтобы у Януса не имелось никаких нычек на черный день. А по поводу чистки конюшен… Других заказов совсем нет?..

Ли отрицательно покачала головой.

— Мало кто хочет с нами связываться.

— Ясно. Ладно, не вешайте нос. Я обязательно что-нибудь придумаю. В конце концов, Лёха может перехватывать сообщения для Багряного святилища, и мы будем знать, кто и где нуждается в услуге. Школы не любят браться за дешевые и трудные задания. Может быть, если вместо них мы предложим свои услуги, да еще и за меньшую плату, кто-нибудь согласится?

Ника и Ли переглянулись.

— Может быть, — задумчиво проговорила Ли.

— Тогда мы, пожалуй, пойдем. Дела сами не сделаются.

Обнявшись на прощанье со всеми по очереди, я подхватил королевские доски, кивнул Гаю — и мы покинули таверну.

Черт возьми, ну почему у нас вечно все через задницу?

Если что, одних моих сбережений нам надолго не хватит. Нужно все-таки как-то искать дополнительные источники дохода. И одновременно с этим — помочь подняться на ноги Нергалу. Да еще и Лёху выручать надо…

Вот как все успеть? Хоть разорвись, блин!

Из задумчивости меня вывел Гай.

— Смотри, — сказал он, указав рукой на лист бумаги, приклеенный к столбу. — Кошки начали свое дело!

Я подошел поближе.

«Милостивый господь Нергал!» — было написано на бумажке мелким убористым почерком. «Я не знаю, как передала вам свою просьбу Мария, за которую ты заступился. Меня тоже зовут Мария, и я молю о помощи!..» И все в таком роде.

— Не слишком слезливо написано? — с сомнением в голосе спросил Гай.

— Нормально, — отозвался я. — Посмотрим, каким будет эффект.

И мы отправились в конюшню, где школа «Парящего Грифа» держала лошадей, потому что возвращаться в святилище предстояло своим ходом.

В лесу возле перекрестка нас уже ждали две кошки с тремя мертвецами на руках.

— Это казненные каторжники из соседнего города, — пояснила одна из девушек, указав рукой на трупы. — Как и просили — тела целые, не гнилые.

— Это, конечно, хорошо. Но зачем столько-то? — удивился я. — Нам с Лёхой и одного было бы достаточно.

— Много не мало, — отозвался Гай.

Кошки вышли на середину перекрестка, бросили на землю амулет — и над поверхностью открылось тусклое зеркало перехода грязно-серого цвета.

Загрузив туда мертвецов, мы попрощались с кошками и вошли в него сами.

— Лёха, встречай! — крикнул я некроманту, затаскивая первый труп в нашу совещательную комнату. — Мы тебе работу принесли!

Как оказалось, три мертвеца — это вовсе не плохо, а очень даже хорошо. После того, как они разморозились, Лёха поднял одного из них и заставил сунуть руку в устье доски.

Потом некромант погрузился в молчаливое созерцание, а я отправился к Нергалу посмотреть, как он там.

На повязках снова яркими пятнами алела кровь, но если в прошлый раз их можно было выжимать, то сейчас они выглядели обычными бинтами раненого человека.

Я почесал затылок.

Интересно, это наша заслуга, или нет?

Тщательно обработав раны, я вернулся в каморку к Лёхе и Гаю, то увидел неожиданную картину: поднятых мертвецов было уже двое, причем один из них крепко обнимал второго. Они оба покачивались из стороны в сторону, привязанные к королевской доске и друг к другу и жалобно постанывали.

— А-аа! — вздыхал один.

И второй тот час ему отвечал:

— Ы-ыы!

— Это что здесь у вас происходит? — с любопытством спросил я.

Гай пожал плечами.

— Он сказал, что первое сообщение «Нергал видит тебя!» пробилось не на все королевские доски. И решил… Как это… Увеличить мощность.

— А-аа, — понимающе протянул я. — Понятно.

Тут включился Лёха.

— Господа… — с придыханием проговорил он, сверкая синими глазами. — Господа, я достиг вершины погружения! Вернее, я достиг дна! Но у меня такое чувство, что там, под этим дном, есть что-то еще! И это так восхитительно! Мой призрак прямо сейчас купается в потоках чужих писем, сообщений и документов…

— Ты там про главное дело не забыл, купальщик ты наш? — нахмурился я.

— Да разослал я все твои сообщения, — обиженно отозвался Лёха. — Я ему про красоту информационного моря, а он…

Тут в комнате раздался новый загробный голос.

— У-ууу!

Вздрогнув от неожиданности, я обернулся.

Раскачиваясь походкой пьяного моряка, к двум своим собратьям двигался третий зомби.

Обхватив крайнего за пояс здоровенными ручищами, он присоединился к странной мертвяцкой подтанцовке с подпевкой.

— А-ааа!

— Ы-ыыы!

— У-ууу!

— Прямо абевегедейка какая-то, — пробормотал я, разыскивая по карманам папиросы.

Глаза Лёхи погасли, и он умолк, погрузившись в свои изыскания.

Мы с Гаем между тем перекурили минувший день, выпили, обсудили планы на завтра и перекусили.

При этом на фоне нашей беседы постоянно кто-то стонал и ухал. Наконец, мне это надоело.

— Лёха, вот свалим завтра по делам — тогда и заводи свою заводиловку, все равно заняться будет нечем. А сейчас давай-ка прекращай, бесит уже!

Но некромант мне не ответил.

Тогда я взял его черепушку в руки и легонько тряхнул.

— Эй, Лёха! Лёха, ты слышишь?

Ответа не последовало.

— Лёха, ау! — уже забеспокоился я и принялся энергично трясти череп. — Ты здесь?

Огоньки его синих глаз загорелись — сначала едва, а потом с обычной яркостью.

— Ну ты даешь, я уж испугался за тебя!..

— Господа… — еле слышным взволнованным голосом проговорил мой приятель. — Я такое нашел!.. Я нашел… Такое! Такое…

— Да какое?

— Такое, что проще показать, чем описать словами! Где вторая доска?

И тут в нашей каморке раздался громкий женский стон. На фоне покрикиваний и покряхтываний наших зомби он прозвучал особенно двусмысленно.

Хотя секунд через пять я понял, что эти ритмичные женские звуки вовсе не двусмысленные, а прямо-таки вполне определенные.

А когда я развернул вторую доску…

Гай охнул. Отвел глаза. Снова уставился на доску круглыми глазами. И снова отвернулся. Но лишь для того, чтобы с открытым ртом опять впиться глазами в изображение на доске.

А изображение там было четкое, крупное и живое! Кадры сменяли друг друга, и на них кроме обнаженных тел на заднем фоне виднелась картина с красным автомобилем. Пластиковое окно. И открытая бутылка шампанского.

У меня перехватило дыхание. В груди гулко и радостно забилось сердце.

— Я только так и не понял… Она что, со всеми троими мужчинами по очереди будет?.. — проговорил Лёха.

— Разврат-то какой, — проговорил Гай, во все глаза уставившись на доску, чтобы ничего не пропустить.

— И не говори, — выдохнул Лёха. — Непотребство такое, что и сказать нельзя! Святые угодники… Ты смотри, смотри, что она делает! Что, и второго тоже, одновременно?.. Ох ты ж прости господи… Да как же так-то?

Я расплылся в счастливой улыбке.

— Лёха, ты… Ты волшебник!!! Ты знаешь, что это такое???

— Ну… эм… Признаться, в одном борделе возле Нагорницы…

Я расхохотался.

— Да я не про это, я про вообще! Так знайте же, друзья мои, прямо сейчас вы смотрите самую настоящую порнуху! И знаете, что это означает? Наша таверна скоро будет грести золото лопатой! Только ты это, канал не переключай…