Боги, пиво и дурак. Том 7

Глава 10 Арахнофобия

Мы выскочили на перекресток, и Альба повернул было своего коня вправо, как над дорогой вдруг возник парящий в воздухе череп в цилиндре и скрещенными костлявыми руками, точно веселый Роджер. Череп зловеще заклацал зубами.

От неожиданности принц натянул поводья и проехал мимо.

А справа вдруг засияли конструкты. Раздался грохот, и на дорогу обрушилась статуя всадника на горячем коне с развевающейся гривой. От удара о мостовую трехметровая фигура раскололась на части.

Так вот чего Самеди зубами щелкал.

— Спасибо! — крикнул я барону.

Тот развел свободно парящие руки, снял с черепа цилиндр, взмахнул им — и пропал.

И тут же появился перед дорогой, ведущей прямо.

Руки расположились с одной стороны от черепушки, указывая направление указательными пальцами.

— Навигатор нового поколения, криповость и стиль, — не удержался я от комментария, направляя коня в рекомендованную сторону.

— Что это такое⁈ — спросил меня Альба, опасливо проезжая мимо этого колоритно парящего в воздухе указателя.

— Эмодзи бай барон Самеди, — отозвался я, усмехнувшись. — Бояться не стоит — судя по всему, он сегодня добрый.

Указатель между тем исчез — и появился чуть дальше по дороге, на съезде в переулок. Только на этот раз кроме рук появились еще и костяные ноги. Получилась такая рукастая головешка на лапках. Раскорячившись, как вратарь, она преградила путь, и мы проскакали мимо.

— Ему разве можно доверять? Это же хитрый дьявол! — сказал Альба.

— Да, но пока у меня есть кое-что, нужное этому хитрому дьяволу, надежда тоже имеется, — улыбнулся я.

— Как будто есть причины, которые могли бы помешать ему взять это кое-что с твоего бездыханного тела, — хмуро отозвался Альба.

— Да, но труп не умеет делать вкусный ром! — крикнул я погромче, обернувшись.

А когда снова выпрямился, чуть не получил по лбу повисшим в воздухе костлявым лайком.

— Да блин, сколько у тебя рук? — пробормотал я, едва успевая отодвинуться в сторону.

— Нам нужно где-то сейчас свернуть, чтобы выехать к крепости! — крикнул мне принц.

— Да найдем сейчас…

Тут из-за поворота с криком и воплями чуть ли не под копыта лошадям выскочили горожане — простые торговцы или прислуга.

А впереди на перекрестке несколько тазовых костей с комплектом костяных ног ритмично и синхронно выплясывали летка-енку. Тыц, тыц, тыц-потыц-потыц. Летающая над ними костлявая рука весело дирижировала пальцем. Не в смысле вытянула палец, а позаимствовала костяшку из какого-то другого комплекта.

При виде нас (хотя, интересно, чем может смотреть кость?..) рука развернулась и показала нужный поворот.

Мне стало весело.

Рассмеявшись, я воскликнул:

— Ну что, мой друг? Жизнь-то налаживается!

— В каких это, интересно, местах, — пробормотал в ответ Альба, стараясь на смотреть на пляшущие кости, сменившие репертуар с детского на эротичную ламбаду. — Жуть-то жуткая, прости господи.

Над головой Альбы возник черепок в цилиндре.

— А вот это обидно, ваше высочество, — заявил Самеди, следуя за нами, как спутник за своей планетой. — Между прочим, я соизволил оказать вам дружескую услугу!

— И мы вам премного благодарны, барон! — искренне воскликнул я.

— Другое дело, — обиженно клацнул зубами Самеди. — И поспешите — там под стенами вашей крепости уже засели Эринии, с запасными ножницами и точильным камнем. При такой рабочей нагрузке запросто могут запутаться, какую нитку резать.

— Понял! — крикнул я, понукая коня.

— Твоя предыдущая говорящая голова мне нравилась больше, — негромко проговорил Альба, когда Самеди исчез. — Кстати, как он там?

— Лёха-то? — отозвался я, пригибаясь пониже, чтобы уклониться от просвистевшего над головой железного шара с шипами. — Да ничего, нормально. Творит сексуальную революцию.

— В смысле? — спросил Альба, резко натягивая правый повод, чтобы лошадь объехала выскочившую из-за дома женщину.

— Ну, этого так просто не объяснишь. Тут видеть надо, — продолжил я нашу непринужденную беседу. — А вон и крепость! — радостно воскликнул я, предвкушая скорую встречу с друзьями.

И на этих словах над крепостью с жутким грохотом взметнулся черно-серый столб пыли и дыма. Земля под нами дрогнула. Невидимая волна с такой силой ударила в нас, что кони припали к земле на полусогнутых, Альбу вышибло из седла, а в ближайших домах жалобно зазвенели разбитые стекла. Из крепости сначала донеслись невнятные крики, а потом вдруг сотни голосов дружно и стройно грянули:

— За короля Георга! Вперед!!!

С той стороны крепости одна за другой замелькали вспышки. Стена пламени взметнулась вверх и огненными клубами пронеслась над стенами. Снова раздался грохот, и под скрежет и треск ломающегося кирпича в небо вытянулся второй столб дыма.

— Да твою жеж мать! — ругнулся я.

Проступивший на мостовой 2-д эмодзи от Самеди огорченно развел руками и исчез.

— Мой гарнизон!.. — с чувством выдохнул Альба, поднимаясь на ноги.

Я пропустил его возглас мимо ушей.

Чихать мне на гарнизон. Тут даже добрым словом вспомнить некого. А вот узники крепости меня очень даже волновали.

— Как можно по-другому попасть внутрь, кроме как через ворота? — внезапно осипшим голосом прохрипел я.

— Воины… Мои воины!.. — проговорил Альба, не слыша меня и глядя широко распахнутыми глазами на медленно оседающее серое облако.

И потянулся к оружию на поясе, будто лунатик.

Я соскочил с коня и безо всяких субординаций крепко встряхнул принца за плечи.

— Очнись! На меня посмотри. Посмотри, говорю! Ты ничего не можешь сделать, кроме как выжить всем назло. Понимаешь? А теперь скажи, здесь есть потайной вход? Или как еще можно попасть в крепость, кроме главных ворот, в которые сейчас ломятся фанаты твоего брата?

Альба перевел на меня остекленевший взгляд.

— Никак. Это же крепость, Даня.

— Да древнегреческая ж сила… — ругнулся я, отпуская его. — А проход в Шутиху, о котором ты говорил? Он где?

— В подвале под главной башней, — уже более вменяемо ответил Альба, понемногу очухиваясь от очередного потрясения. — Но, если что, это не дыра и не подземелье. А независимый портал, который можно активировать только королевской кровью.

— И куда ведет?

— Только в Шутиху. Если точнее, то в главный зал старой ратуши.

— Значит, говоришь, портал… — проговорил я, напряженно соображая. — Портал — это неплохо…

— Да. Правда им уже очень давно не пользовались, но он должен быть рабочим.

Ну, что же. Раз так, остается только одно.

А именно — лезть в крепость. И сделать это надо прямо сейчас, пока там все в дыму и творится полная неразбериха.

Идея безумная, но именно поэтому она и могла получиться. И да поможет нам старый добрый авось!

— Держись за мной, понял? — сказал я Альбе. — Не отставай, не вылезай вперед и ничему не удивляйся. Просто иди!

— Что? Куда?.. — не понял принц.

— За мной, говорю!

Выхватив меч из ножен, я поспешил к крепостной стене, откуда доносились громкие деловитые окрики, отчаянный мат и лязг мечей.

Когда мы приблизились к стене, у меня аж дыхание перехватило — дым, черными клубами расползавшийся в стороны, оказался жутко едким.

Что за хрень они тут активировали? Конструкт вонючей бомбы?

Вытирая слезы с глаз, я опустился на одно колено, сосредоточился и затаил дыхание.

Мне нужны были паучьи сети. Много сетей. Настоящих, крепких, как у Арахны. И для этого мне надо создать соответствующих пауков. Много пауков! Крупных таких, хороших, настоящих!

Не открывая глаза, я снова и снова рисовал меняющиеся перед глазами символы — до тех пор, пока не почувствовал, как Альба судорожно вцепился мне в спину.

— Даня…

Это мгновенно выдернуло меня из сосредоточенности.

Я поднял голову…

И чуть не сел на задницу.

Вокруг нас с Альбой на крепостную стену медленно текла паучья река. Она постоянно пополнялась из огромных белых коконов, которых я насоздавал вокруг штук двадцать. Самые маленькие твари были размером с мой кулак. Большие — ростом со спаниеля. Ну а самая крупная с лицом Арахны сейчас смотрела на меня сверху вниз, слегка раскачиваясь на мохнатых лапах.

— Эль, — монотонно проговорила она. — Мы с детками хотим вкусный темный эль…

— Хорошо, — проговорил я, стараясь на всякий случай не делать резких движений, говорить плавно и не смотреть ей в глаза.

— Ты же нас угостишь? — угрожающим шепотом проговорила псевдобогиня.

— Конечно, без сомнения, — заверил я самодельную Арахну. — Только солдат отвлеки?

— Зачем? — по-совиному мигнув круглыми глазами, спросила паучиха.

— Иначе они выпьют весь твой эль, — ляпнул я.

— А этот? — повернув голову почти на сто восемьдесят градусов, ткнула она в Альбу пальцем. — Он плохо на нас смотрит. Он хочет наш эль!

Принц побледнел.

— Нет-нет, тебе показалось! Он вообще не пьет! — заверил я, строго зыркнув на Альбу. — Сейчас он сделает лицо попроще, посмотрит на тебя хорошо — и ты поймешь, что он очень хороший парень. А эля я потом наделаю, сколько захочешь! Только отвлеки их там, если вдруг нас заметят, ладно?

— Это мы можем, — все так же монотонно протянула Арахна.

И все остальные пауки будто эхом повторили: «Можем, можем!»

Вот тут уже и у меня по спине мурашки поползли. Но я с видом довольного придурка продолжал дружелюбно улыбаться.

А моя хендмейд-богиня начала трансформироваться. Худое синюшное тело расперло от железных мускулов, лицо вытянулось, рот превратился в зубастую пасть.

Конечно, она едва вмещала в себя и пятую часть всей красоты истинной Арахны, но принцу и того, что было, оказалось многовато.

По крайней мере мне так показалось по выражению его лица, которое он их последних сил старался не потерять.

Все-таки хрупкие они, аристократы.

Сразу несколько золотистых канатов перелетели через стену, и Арахна устремились по ним.

В этот момент какое-то неприятное чувство шевельнулось у меня в груди. Все-таки она была так похожа на настоящую богиню! А я отправил ее как пушечное мясо…

Тут в крепости послышались первые испуганные вопли.

— Чудовище!!! — завопил кто-то.

— Где?

— Да вон там, в дыму!.. Умри, тварь! За короля Георга — А-ААА!

Фанатская речевка сменилась истошным воплем, за которым тут же последовал влажный хруст.

У меня сразу как-то отлегло и на душе стало легче — все-таки это была фальшивка, не имевшая никакого отношения к оригиналу. Ведь настоящая Арахна не грызет своих жертв, а заворачивает в кокон, где они «приготавливаются».

Но все равно, как вернусь в Вышгород, сделаю ей бочонок самого вкусного эля и отнесу в храм!

— Пошли, — сказал я Альбе и принялся карабкаться вверх, цепляясь за паутину.

Поднявшись на стену, я припал к ней животом и по-быстрому осмотрелся.

В крепости сверкали конструкты. Вокруг творилось что-то безумное: воины бились, трупы — кровоточили, пауки копошились в растаявшей грязи внутреннего двора. Дым ел глаза, а Арахна — какого-то лысого мужика в вычурных доспехах.

Просто отлично.

Почти в самом центре двора зияла двухметровая воронка — это из нее и валил черный смрад. Въездные ворота и часть стены просто отсутствовали — вместо них висела дымовая завеса, из которой с радостными воплями один за другим в крепость вбегали солдаты Георга.

А ближе к тюремному корпусу виднелась клетка с начертаниями на металлических подвесках, закрепленных по углам. И в ней сладко спал наш медведь, развалившись на спине.

Тут до меня добрался Альба.

Пора было двигаться дальше. Я бесшумно соскользнул по паутине вниз и метнулся вдоль стены к клетке.

— Та’ки! — полушепотом позвал я, отпирая задвижки. — Эй, давай просыпайся!

Медведь приоткрыл один глаз, посмотрел на меня — и продолжил спать.

— Давай вылезай уже! — возмутился я, и, сунув руку в клетку, принялся толкать лежебоку.

Медведь очнулся, Заворчал. Приподнялся. А потом приподнял хвост и… прогадился. Прямо у меня на глазах. Как самая последняя скотина!

— Ты совсем, что ли, одичал за решеткой? Гадить-то на людях!

Но Та’ки моя лекция была глубоко до лампочки. Он почесал себе брюхо и принялся вылизываться.

И только тут до меня дошло.

Наш панда действительно был просто пандой! Божественной, конечно, но все равно лишенной человеческого разума. Ведь человеческая сущность наставника сейчас дремала в истерзанном теле в подземелье!

Твою жеж мать.

И как мне теперь совладать со зверюгой? Он же никуда со мной не пойдет, а так и будет спать, гадить и лизать себе зад!

Хотя…

Присев возле клетки, я закрыл глаза и мысленно представил себе любимые дурманные стебли, которые Та’ки жрал целыми днями.

Пожалуйста, пусть мне и в этот раз повезет! Конечно, везение не бывает вечным, и очень скоро мне прилетит такой откат, что я, небось, неделю буду сидеть в комнате, обитой одеялами, чтобы не убиться на смерть на ровном месте.

Но прямо сейчас мне должно повезти. Ради всех нас, ради «Грифа»! Потому что какой мы «Гриф» без пьяного Та’ки?

Я повторил возникший перед глазами символ…

И тут в глазах у меня потемнело. В ушах невыносимо громко застучал пульс. В груди все как будто каменной плитой придавило, не вдохнуть, не выдохнуть.

Господи, только не это. Я не могу помереть от сердечного приступа прямо сейчас, это слишком комично! Надо мной же все ржать будут — скажут, не вынесла его нежная душа вида наставнической кучи…

Что-то меховое ткнулось мне в руку, и я сквозь мутную пелену увидел медведя. Он выбрался из своей клетки и пытался взять у меня из руки дурман.

Альба понял, что со мной что-то не то, и поспешил на помощь. Но стоило ему протянуть ко мне руку, как медведь вдруг оскалился.

Серьезно? Панды, оказывается, умеют скалить зубы? Кто бы мог подумать…

— Спокойно, он свой, — сдавленным голосом проговорил я, давая Та’ки откусить кусок стебля. Опираясь на плечо принца, я с трудом заставил себя сделать вдох.

Все, на сегодня хватит призывов. А то я реально ноги протяну.

И тут в опустевшую клетку врезался здоровенный булыжник, отлетевший в сторону от боевого конструкта.

— Уходим! — скомандовал я. Пригнувшись, двинулся в сторону входа в тюремный корпус, но поскользнулся на растаявшей липкой глине и рухнул в нее всем прикладом.

Ну вот и все. Отняли у кота Масленицу. Начались суровые будни. Что там тебе обещали? Титул? Получите, распишитесь!

Подхватившись из грязи, я рванулся в сторону тюрьмы. За мной, как приклеенный, побежал медведь, а уже следом за медведем — Альба.

За Альбой цепочкой увязалась Арахна, бормоча себе под нос: «Эль! Вкусный эль!» Короче, собрание всех граций. Дедка, бабка, внучка, Жучка.

С первым аборигеном мы вплотную столкнулись уже внутри тюрьмы. Правда, меньше всего было похоже, чтобы он кого-то здесь охранял — скорее, сам прятался. При виде нашего дружного хоровода с жующим медведем и бормочущей паучихой он бросился по коридору куда-то вглубь тюрьмы. А я ринулся вниз по ступенькам — туда, где сидели наши. И еще совсем недавно вместе с ними обитал и сам.

— Эй, парни! — крикнул я, очутившись внизу. — Подайте голос, кто где!

— Даня?.. — услышал я в ближайшей каморке голос Азры. — Даня, что происходит?

— Это долгая история, — сказал я и принялся срубать замки.

Операция по высвобождению «Парящего грифа» прошла практически без осложнений, если не считать, что в процессе я получил по лбу отскочившей скобой, уронил один из замков себе на ногу и радостная Майка, едва дождавшись снятия замыкающих начертаний, с такой стремительностью вылетела из своей темницы, распахнув дверь, что долбанула меня этой самой дверью по больной ноге.

В общем, я аж прослезился. Предпочитаю думать, что от радости.

А когда мы поднялись наверх, я услышал жалобные крики из дальнего коридора.

— Помогите! Помогите, не бросайте нас! — надрывно кричал кто-то.

Оставить людей запертыми здесь мне показалось жестоким.

И это касалось абсолютно всех заключенных.

Я велел друзьям потихоньку выдвигаться в сторону главной башни, а сам побежал вглубь тюрьмы.

Двери в камеры здесь были заперты только самым простым физическим способом. Никаких начертаний и прочих наворотов не было и в помине. Так что я просто принялся сносить замки, внимательно поглядывая в темноту впереди.

Туда, куда убежал стражник, с которым мы столкнулись при входе.

Темнота шевельнулась, и я молниеносным прыжком налетел на беднягу, окончательно испугав его.

— Извини, промахнулся, — пробормотал я, поднимая парня за ворот. И чуть тише добавил: — Выжить хочешь?

Тот энергично закивал головой.

— Освободи убийцу короля. Он тебя выведет.

— А если прибьет?..

— Не прибьет, — сказал я, вытаскивая из кармана пригоршню монет — на всякий пожарный, на дорогу. — Просто скажи, что ты от Дани. И что теперь он мне должен.

Прости, Альба.

Конечно, король был твоим отцом, но как человек, похоже, он был говно. Не зря народ его не любил. Обещать награду победителям турнира, а самому запланировать жертвоприношение Аресу — это такое себе. А Кир хоть крыса и паскудник, но в целом неплохой парень.

И я дам ему шанс выбраться отсюда.

А потом я бросился догонять своих, и мы гуськом один за другим прошмыгнули вдоль тюрьмы по направлению к главной башне, в то время как Арахна гонялась по двору за воинами, а воины — за Арахной и пауками.

Битва между людьми прекратилась. Мертвецов прибавилось. А над крепостью развевался новый герб.

Вопросов мне больше никто не задавал — ни про армагеддец в крепости, ни про мое появление, ни про Альбу. Просто все поняли, что вокруг стряслась какая-то несусветная жопа, но, к счастью, я вроде как знаю, что надо делать. И просто доверились мне.

В башне мои славные друзья чуть не замочили по ошибке одну из крупных деток Арахны, и мне пришлось вмешаться. После этого обиженная копия богини попыталась в отместку съесть Бобра, и мне опять пришлось вмешиваться и объяснять, что этого делать не надо.

За это время трое из местных приметили какую-то возню и подтянулись в башню, чем удовлетворили всех, жаждущих сатисфакции.

Дальше роль Сусанина взял на себя Альба. Причем, сделал это качественно: провел нас в подвал, где мы сначала весело заблудились, а потом назло всем врагам и Фортунам все-таки отыскали нужный проход и дверь.

В крошечной сырой комнатке, пропахшей крысами и плесенью, обнаружился высокий постамент под портал и выгравированный на нем символ, похожий на китайский иероглиф.

— И что теперь? — спросил Азра, уставившись недобрым взглядом на Альбу.

Вместо ответа принц достал из кармана небольшой нож и сделал надрез на руке. Быстрые капельки крови заструились по ребру ладони и закапали на камень.

Альба поднес руку к иероглифу, и когда несколько капель попали на гравировку, он весь наполнился темно-красным сиянием. Свет становился все ярче, и вскоре вверх медленно поднялось слабое, зыбкое зеркало перехода.

— Путь в Шутиху открыт, — сказал принц.

Один за другим мы все вошли в красное сияние.

Нам с Берном выпала почетная должность запихивателей в портал связанного Та’ки, который вырывался и стонал, как самая последняя панда. Поэтому мы оказались замыкающими.

Шагнув в портал, я облегченно вздохнул. Неужели мы сумели выбраться из столицы? Счастье-то какое!..

А через мгновенье я с грохотом заземлился в вонючую жижу рядом с кучей соломы.

От женских криков у меня аж уши заложило. От топота копыт брызги чавкающей грязи летели в стороны.

— Выпустите нас! Выпустите! — кричали вразнобой сразу десятки женских голосов.

Подняв голову, я увидел, что мы приземлились у задней стенки огромного загона с кентаврами.

Того самого, на Арене, где мы уже как-то раз заземлялись с Киром благодаря промаху портального.

У них тут мёдом, что ли, намазано? Чего они все в конюшню-то промахиваются?

На Альбу было жалко смотреть — он растерянно хлопал глазами, стоя по колено в конском навозе.

— Ты же, вроде, говорил, что он ведет в старую ратушу? — проговорил я, поднимаясь с колен.

— Я же не знал, что на ее месте устроили конюшню, — растерянно проговорил Альба.