Боксер-5: назад в СССР

Глава 10

Да уж, что ни говори, а природа на Северном Кавказе волшебная. Куда ни глянь — виды просто-таки завораживают. С одной стороны, я был рад, что сборы проводились именно здесь. Все-таки в таких живописных местах тренироваться гораздо приятнее, чем в душном спортзале — ведь в эти годы о системах кондиционирования, как и о хорошей вентиляции помещений, пока что приходилось только мечтать. Да и польза горного воздуха давно уже описана и признана всеми, и получается, что ты не просто тренируешься, но заодно еще и поправляешь здоровье. Сплошная польза и выгода, как ни крути. Но с другой стороны, когда видишь такую красоту, хочется изучить ее поближе, полюбоваться открывающимися пейзажами, которые мы в своей жизни видим в основном на картинах и фотографиях. А время на таких мероприятиях расписано практически по минутам, и зачастую не удается не то что полюбоваться, но и просто повернуть голову в другую сторону — занятия спортом требуют предельной концентрации внимания.

Впрочем, один из плюсов жизни профессионального спортсмена в том и заключается, что нашему брату удается побывать даже в тех местах, о которых большинство людей имеет самое отдаленное представление. И в этом смысле я был уверен, что, пусть в этот раз полноценных прогулок и экскурсий нам не видать как собственных ушей, зато когда-нибудь я обязательно появлюсь здесь снова. И вот тогда-то я точно буду знать, что именно я хочу увидеть и как туда добраться — уже провел, можно сказать, разведку на местности.

А пока что расслабляться было рано. Тем более что Кавказ, помимо невероятных природных красот, всегда был местом довольно-таки жестких ограничений. И это, нужно признать, тоже было одной из причин выбора этой местности для проведения сборов. Когда ты отрезан от всех возможных соблазнов, и даже если тебе удастся вырваться за пределы своей спортбазы, все равно особо разгуляться тебе никто не позволит — хочешь-не хочешь, а придется сконцентрироваться на работе. Выражаясь образно, это было вынужденное культивирование трудоголизма. Хотя, не скрою, у многих где-то на подкорке всегда сидела мысль, мол, «стоит мне только выйти за забор, как я дам такого жару!». Но на практике все понимали, что никакого жару ты не дашь — местные жители тебе очень быстро и доступно объяснят, в чем ты неправ и как здесь следует себя вести, уж если ты приехал к ним, а не они к тебе.

Правда, во всем этом был и другой, весьма существенный нюанс. Какими бы хранителями горских традиций ни были местные жители, все равно в первую очередь они оставались просто людьми, которым тоже иногда хотелось расслабиться. И вообще, каждому человеку независимо от его жизненных принципов, традиций, установок и прочего свойственны, по большому счету, одни и те же слабости. Поэтому лично я совсем не удивился, когда, прогуливаясь вдоль забора нашей базы и рассматривая чудесные горные пейзажи, мы в какой-то момент услышали негромкий голос, разговаривавший с характерным кавказским акцентом:

— Э, пацаны!

Мы переглянулись, не понимая, откуда идет звук и к кому он обращен. Может, это снаружи кто-то переговаривается между собой?

— Да, да, спортсмены, я к вам обращаюсь! — развеял все наши сомнения голос. — Идите сюда!

Поозиравшись, мы наконец смогли разглядеть довольно внушительную дырку в заборе, через которую на территорию спортбазы заглядывала физиономия какого-то местного горячего джигита. Интересно, и откуда в заборах закрытых территорий только берутся такие дырищи? Естественным путем, вроде случайного пробития тяжелым грузом или отваливания пары досок, такой дыры образоваться не может. Здесь явно кто-то постарался специально, причем постарался хорошо.

«Значит, это такой же режимный объект, как и армия», — подумал я, «откуда все, кому надо, прекрасно знают, как нужно бегать в самоволки к девчонкам. И эта дырка, судя по всему, служит кому-то ровно для тех же самых целей. Чем жестче запреты, тем сильнее соблазн их обойти. А уж чем старше нарушитель, тем интереснее его соблазны».

Джигит, впрочем, был примерно наших лет, а может быть, даже и чуть-чуть помладше — просто южные парни всегда выглядят немного постарше, чем есть на самом деле.

— Чего надо? — с вызовом спросил Лева на формальных правах самого старшего.

— Шоколада, — хихикнул Шпала.

— Не, мармелада, — подхватил Колян.

«Еще одна-две реплики в подобном тоне, и как бы не пришлось разруливать ситуацию», — подумал я. «Пацаны, похоже, все еще уверены, что они находятся в центре Москвы. Совсем за речью не следят. А горячие южные парни бывают такими вещами очень недовольны».

Но в этот раз нам повезло. Пацанам, которые находились за забором, чего-то очень сильно от нас было нужно. И в связи с этим им было совсем не до того, каким тоном мы разговариваем. Ну, во всяком случае, до тех пор, пока мы не перешли какие-то понятные грани вроде оскорблений или задевания их близких. А уж не переходить на личности, как я надеялся, нашим пацанам соображения все-таки должно хватить.

— Пацаны, в общем, помощь ваша нужна, э, — сообщил юный джигит с просящим выражением лица.

— Так, а что все-таки требуется-то? — спросил я, опережая своих товарищей, чтобы они ненароком не сморозили какую-нибудь неосмотрительную ерунду. Все, конечно, люди уже почти взрослые и все понимают, но мало ли — вон не успели поздороваться, а уже расшутились на грани дозволенного. Еще нам только разборок с местными джигитами здесь не хватало. Семеныч тогда не то что меня или Леву — все московское «Динамо» со злости по домам за свой счет отправит и даже выяснять ничего не станет.

— В общем, тут это… — молодой кавказец помялся, еще раз посмотрел в разные стороны и, наконец, объяснил: — Тут рядом продуктовый магазин стоит. Прямо вон там, совсем недалеко! Так вот у них продается домашнее вино. Вкусное, вообще не оторвешься!

— Ну? Продается — так и пусть себе продается. А мы-то здесь при чем? — лениво спросил Лева.

— Ну понимаете, — принялся объяснять кавказец, — мы с пацанами хотели его купить, а нам не продают.

И он минут пять объяснял, что по обычаям местным алкоголь проблематично купить, а вот туристам вино продают, потому что они гости. Но продают из-под прилавка.

— Короче, надо нам вина прикупить, поможете? — заключил джигит. — Смотри: спокойно заходишь в магазин, подходишь к прилавку, пальцем по кадыку щёлк! И спрашиваешь, мол, есть чего-нибудь? Продавец тебе из-под прилавка сразу и вытаскивает это вино. Так все здесь туристы покупают, никаких вопросов вообще!

— А ничего, что мы несовершеннолетние по закону? — улыбнулся я.

Такого поворота кавказец, похоже, не ожидал. Видимо, для него мы выглядели уже совсем по-взрослому.

— Правда, что ли? Эх… Ну… — замялся он. — Ну скажешь, что, например, отцу покупать пришел. Да ну что вы, в самом деле, это же домашнее вино, не магазинное. Его не везут откуда-то по накладным, а тут у нас мужики и делают — кто там чего спрашивать-то будет, кому что надо! Тем более вон у вас какой есть пацан здоровый, — он кивнул на Леву, — со стороны никто и не подумает, что ему восемнадцати нет. У нас ребята из армии приходят, так он взрослее некоторых дембелей выглядит!

Что правда, то правда. Лева выглядел и вправду как взрослый здоровенный мужик. А уж при беглом взгляде — тем более.

Конечно, покупать алкоголь само по себе было весьма и весьма рискованной затеей. Семеныч не далее как сегодня в очередной раз предупреждал, что если мы вляпаемся в какую-нибудь нехорошую историю, то выгораживать он нас не будет, а очень даже наоборот — отправит с вещами на выход и пусть мы разбираемся сами как хотим. А уж тем более речь шла про покупку «из-под прилавка» — то есть, по сути, подпольную, нелегальную сделку, за которую при не самом лучшем стечении обстоятельств могли быть серьезные проблемы даже у вполне себе взрослых людей. Это он так рассказывает только, мол, «кому здесь что интересно» и «кто там будет чего спрашивать». Когда таким персонажам что-нибудь от тебя нужно, у них всегда и везде не возникает никаких проблем, только почему-то сами они туда идти не решаются, а уговаривают другого.

Но, с другой стороны, парни не наезжали и не угрожали, а просили вежливо. Да и алкоголь мы бы приобретали для них, а не для себя, поэтому уж выпившими-то нас точно никто не увидит, при любом раскладе. В этом смысле мы были все-таки более-менее в безопасности. Кроме того, мы здесь будем находиться не один день, и наладить хорошие отношения с местными жителями было бы совсем нелишним. А если им в чем-то разок помочь, то тогда и они могли бы чем-то помочь в ответ. А кто знает, как ситуация повернется? Жизнь ведь такая штука — никогда не угадаешь, в какой момент и какие знакомства могут пригодиться.

— Ну ладно, — Лева огляделся по сторонам, потом пристально посмотрел на меня. — Думаю, нам лучше отправиться с тобой вдвоем. Одному в чужом месте все-таки опаснее, а у нас с тобой в нашей компании самая взрослая внешность — пацаны, уж извините, но это правда так.

— В принципе, ты прав, — согласился я и посмотрел на кавказца, который до сих пор торчал в дырке забора. — Сколько нужно взять-то?

— А? — откликнулся кавказец. — Да две бутылки всего, не больше. Вот деньги, — и он протянул Лёве смятые бумажки и несколько монет.

Еще раз оглянувшись — пусть это и выглядело разновидностью паранойи, но осторожность в таких делах никогда не помешает, тем более что на кону стояло слишком многое — мы с Лёвой быстро вылезли через пресловутую дырку в заборе.

— Смотрите, пацаны, — тихо затараторили джигиты, — магазин вон там. Мы здесь, в сторонке постоим, а то они нас знают, чтобы вас там не раскусили.

И вот мы с Лёвой отправились в магазин за вином. Я в этой жизни — в первый раз, а вот и Лева — явно даже не второй. Конечно, картинка была та еще: двое боксеров тайно перелезают через забор, чтобы купить подпольный алкоголь… Да если бы мне кто-нибудь рассказал об этом еще пару часов назад, я бы послал его куда подальше! Но жизненные повороты иногда бывают непредсказуемее и оригинальнее любых фантазий.

— Миш, разговаривать буду я, — сказал Лева, когда мы подходили ко входной двери магазина. — Будем надеяться, что моя взрослая и солидная внешность сработает и нам все продадут. А ты уж будь рядом на подхвате, в случае чего поддержишь.

Я кивнул и открыл дверь, пропуская Леву. Изнутри помещение выглядело как самый обычный советский сельмаг. Нехитрый и не самый богатый ассортимент товаров частично компенсировался их массовой выгрузкой на витрины — как говорится, старожилы помнят. Грязноватый прилавок и такие же весы с качающейся стрелкой пустовали в ожидании покупателей, как и массивные деревянные счеты, которые для детей будущего будут выглядеть уже как бессмысленное соединение никак не связанных между собой составляющих.

Полноватая продавщица средних лет уставилась на нас, как только мы вошли в магазин. В эту минуту мы были здесь единственными посетителями, и взгляд продавщицы заставил меня заподозрить, что она прекрасно понимает, за чем именно мы к ней наведались.

— Вам чего? — казенно спросила эта явно уставшая тетка за прилавком.

— Нам бы это… — Лева ловко щелкнул себя пальцами по кадыку, как завсегдатай подобных заведений. — Пару бутылок!

— Никаких бутылок, — отрезала продавщица. — Ты чего, думаешь, что я не вижу, сколько тебе лет?

— А сколько… — вдруг залепетал Лева. Такого отпора он явно не ожидал.

«Ну вот, начинается», — с тоской подумал я. «Как бы эта царица торговли еще сейчас подмогу не позвала. Скандалов не оберешься».

— Да хватит вам тут выкобениваться, что ли! — раздраженно воскликнула продавщица. — А то я не знаю вас таких! У меня у самой вон племянник по магазинам так шастает. Самому пятнадцать лет, сопляку, а вымахал уже под два метра, усы выросли, и некоторые умудряются думать, что ему лет двадцать. Ага, сейчас! Нашли тут дурочку с переулочка! Брысь отсюда, пацанье!

Лева огорченно пожал плечами и уже было собрался разворачиваться, чтобы выходить из магазина, как вдруг мне пришла в голову спасительная мысль:

— Так мы же не себе покупаем-то! — выпалил я, стараясь говорить как можно более напористо, чтобы продавщица не успевала осмыслить и придумать аргументы против. — Это мой дядя нас попросил купить!

— Н-да? — продавщица недоверчиво сощурилась, с подозрением глядя на меня. — А чего же твой дядя сам сюда прийти не может, если такое дело?

— Да он ногу подвернул сильно, — не моргнув глазом, выдал я. — Лежит сейчас на диване, охает, по дому еле-еле передвигается. А у вас, говорит, такое вкусное вино продают на Кавказе, что пусть хоть умирать буду, а должен его еще раз отведать!

— Прямо так и говорит? — смягчилась продавщица, улыбнувшись.

— Ну да, — продолжал я гнать свою пургу. — Говорит, ради такого вина только и жить стоит на свете, и что если бы он не ногу подвернул, а обе руки сломал, то тогда бы все равно пришел и в зубах сумку с вином нес, лишь бы только не упустить шанс полакомиться этим напитком богов!

— Ох, складно поешь, хитрец, — продавщица засмеялась и полезла куда-то под прилавок. Что-то там поискав, она извлекла на свет две бутылки вина. — Ладно, что с вами делать. Сочиняешь ты наверняка, но уж больно красиво!

Я толкнул Леву в бок. Он понял, торопливо подошел к прилавку и положил врученные ему деньги, забрав сумку-авоську с двумя бутылками вина.

— Ты бы, парень, между прочим, сам лечился лучше, — уже серьезно сказала продавщица вслед Лева, который до сих пор продолжал чуть-чуть прихрамывать. — Дядя-то, конечно, дядей, но если такие вещи не лечить, все это может плохо закончиться. А ты еще молодой, у тебя вся жизнь впереди!

На улице нас ожидали наши новые знакомые, которые, будучи не в силах ждать, уже подбежали поближе к магазину и приплясывали от нетерпения.

— Ну что, ну как? — окружили они нас, как только мы показались в магазинных дверях. — Все получилось?

— А ты сам не видишь, что ли? — усмехнулся Лева, протягивая парню сумку с вином. — Вот, все как заказывали, в лучшем виде!

— Спасибо вам, ребята! — наперебой загалдели радостные кавказцы. — Выручили, как родные! Слушайте, у нас завтра здесь танцы будут вечером в клубе. Приходите в гости! Пообщаемся, отдохнем, познакомимся поближе!

— Не уверен, что получится — у нас все-таки режим и расписание очень жесткое, — задумчиво проговорил я. — Тренер строгий — все развлечения запрещены, а если что, сразу обратно домой высылает. Но спасибо вам за приглашение, мы будем иметь в виду и если вдруг получится, то придем!

Наскоро попрощавшись с нашими новыми знакомыми, мы поспешили к пресловутой дырке в заборе. Мы отсутствовали уже довольно долго, и тренеры вполне могли нас хватиться, тем более что наступало время ужина.

Когда мы, запыхавшись.вбежали в столовую, Григорий Семенович подозрительно посмотрел на нас:

— И где вы были, что аж к ужину чуть не опоздали?

— Да мы гуляли просто, Григорий Семенович, по территории! — заверил я. — Ну местность-то незнакомая, а природа вон какая красивая — горы, леса! Мы и забрели далеко, не рассчитали. А когда спохватились, припустили обратно бегом.

— Леса, говорите? — задумчиво переспросил Григорий Семенович. — Горы… Ну, это-то конечно, да, горы… Ну ладно, идите ужинать. Да, и вот еще что! Мне только что сообщили — завтра утром будут проводиться тесты и замеры по функциональному состоянию. Ребята все уже в курсе, вот вам отдельно говорю.

Ну, тесты так тесты. С завтрашнего дня в любом случае пахота начинается, так какая разница, с чего ее начинать. На ужин мы набросились так, как будто голодали с неделю — дал о себе знать переизбыток впечатлений первого дня пребывания на спортбазе. Несмотря на это, я время от времени бросал взгляд на товарищей и заметил, что свердловские динамовцы смотрят на нашего Бабушкина так выразительно, что не оставалось ни малейших сомнений: их конфликт не затух, он продолжится здесь, на базе. И вспышка может произойти абсолютно в любой момент. Поэтому следовало все время быть начеку.

— Слушай, Мишаня, — обратился ко мне Сеня, сидевший рядом со мной за столом. — Я посмотрел во время турнира, как ты работаешь на ногах, и просто обалдел! Ты можешь научить меня так же?

— Я что тебе, тренер, что ли? — ответил я и мысленно усмехнулся: а кто же я, интересно, если не тренер. Вот только знать об этом никому, кроме меня самого, не полагалось.

— Нет, ну тренер — не тренер, а как-то же ты этому научился, — не унимался Сеня. — Наверно, какие-то специальные упражнения для этого есть. Покажешь?

— Покажу, покажу, — засмеялся я. — Поесть только дай мне спокойно, пожалуйста.

— А, нет-нет, ты ешь, конечно, — засуетился Сеня, — а после ужина пойдем на площадку возле корпуса?

— Ох. Пойдем, — вздохнул я с притворной усталостью, — что же с тобой делать-то. Ты же ведь не отстанешь?

— Не отстану! — радостно подтвердил Сеня.

Площадка находилась действительно в непосредственной близости от нашего корпуса — видимо, подразумевалось, что в погожие теплые дни тренировки могут проходить и на свежем воздухе.

— Ну вот смотри, — я начертил носком ноги на земле крест и встал в левую нижнюю его часть. — Ты должен мысленно начертить такой же крест и в этой точке встать в стойку.

Сеня повторил мои действия.

— Вот так, — одобрил я и начал показывать правильные движения в медленном темпе, чтобы приятель успел все разглядеть и запомнить. — Теперь левую ногу выставляешь за горизонтальную черту, а левой рукой одновременно наносишь удар прямо. Попробуй!

Сеня сумел сделать это не с первого раза. Это было даже удивительно — ведь все-таки он уже имел опыт боев, не говоря уже о напряженных тренировках. С другой стороны, с новыми приемами всегда так: тело легко отзывается в основном на то, что оно уже успело хорошо изучить, и всегда пусть слегка, но сопротивляется новому.

— Вот, хорошо, — остановил я Сеню, когда движения его приняли более-менее осмысленный характер и стало видно, что руки и ноги подчиняются командам головы. — Но это еще не все. Это была только первая часть работы. А для второй части мы, опять же с левой ноги, переходим на правую верхнюю половину квадрата, разворачиваемся лицом к предполагаемому противнику и работаем уже обеими руками! При этом пружиним на ногах, что дает нам большую устойчивость при нанесении своих ударов и уклонении от встречных, а также возможность в любой момент закрыться в случае непредвиденной атаки противника.

Сеня слушал так внимательно, как будто я излагал ему внезапно открывшийся мне смысл жизни.

«Даже удивительно, что до сих пор никто не объяснял ему таких элементарных вещей», — подумал я.

Впрочем, это для меня они были элементарными, а Сеня, можно сказать, открывал для себя новый мир. А тренеры работают со всеми сразу и, понятное дело, не всегда у них получается уделять внимание каждому воспитаннику.

— А давай попробуем побыстрее, — предложил нетерпеливый Сеня.

— Подожди, — предостерег его я. — Высокий темп сразу брать не стоит.

— А что, опасно? — задумался Сеня. — Вроде ничего особенного здесь, в этих движениях, и нет…

— Ну, травму ты, конечно, тут вряд ли получишь, — согласился я. — Но вся штука в том, что ты должен максимально прочувствовать свое тело. И туловище твое должно быть одной большой напряженной пружиной, которая время от времени выстреливает вот такими кулачными ударами. И вот когда ты сможешь почувствовать себя этой пружиной, будешь не на сто, а на двести процентов уверен в каждом своем движении, только тогда и можно будет понемногу, постепенно увеличивать темп.

— Спасибо! — искренне поблагодарил меня Сеня. — Мне кажется, такая работа дает гораздо больше возможностей в бою.

— Конечно, — охотно согласился я. — Как и любой новый прием, который мы осваиваем.

— Миша, а я чего-то не понял, — раздался сзади веселый голос Григория Семеновича. — Ты что, на мое место метишь, хлеб мой отбираешь? Это чем вы тут таким занимаетесь?