Болотная роща

Волчья верность

Поймали однажды селяне серого волка. Давно мечтали пакостника изловить, чтобы прикончить – слишком много скота задрал. Бросили его в волчью яму без кольев, да оставили помирать с голоду. Выл волк, спать людям не давал, но они отмахивались и говорили: «скоро подохнет, а пока пущай воет».

Шел как-то мимо местный дурачок. Никто его не жаловал: гнали от любой работы, потому что все из рук валилось, да в спину дурных слов наговаривали. Услышал он истошный вой, заглянул в яму и спросил:

– Чего развылся?

К удивлению самого волка, тот ответил:

– Надоела тюрьма эта, есть хочется, а выбраться не могу.

– И что же ты мне дашь, если я тебя вытащу и накормлю? – спросил дурак.

– Мне нечего тебе дать, кроме своего слова, – молвил волк. – Буду верен тебе, покуда смерть не разлучит нас.

Рассмеялся дурак.

– Смерть не разлучит! Ну, сказанул.

Ушел он, оставив волка. Взвыл тот от отчаяния и довылся до хрипа. В скором времени совсем обессилел он, а голос и вовсе пропал. Лежал волк, размышляя о своей горькой судьбе, когда сверху прилетела веревка.

На дворе стояла жаркая ночь. Повсюду сновала мошкара, а дурак, опоясавшись крепкой веревкой, лез в яму к волку. Если б увидали его селяне, то без зазрения совести обрубили бы путь наверх, чтоб избавиться от глупца нерадивого.

– Лежи тихо и притворись мертвым. Если кто спросит, я скажу, что ты издох, и что я несу тебя в лес, чтобы туша не воняла, – сказал дурак.

Послушался его волк. Так и вытащил его местный дурак, а в лесу накормил небольшими кусками кроличьего мяса, чтобы волк с голоду не издох, да желудок не повредил.

Отхаживал дурак его несколько дней, а потом стал брать с собой на охоту. Завидели это местные и стали обходить их стороной, боясь, что волк их детей и скот задерет. Волк же слушался только своего дурака и не давал его в обиду. 27

1

Звуки природы казались фоном, не отвлекающим меня от дела. Спустив рукава на ладони, я нарвала крапивы. Никто ведь не говорил, что ее можно рвать только голыми руками? Василиса сказала, что нужно сплести пояс. Я побаивалась мучений, которые мне предстояли, но не хотела отступать. Я всю жизнь от чего-то бежала или скрывала свои настоящие чувства. Пора освободиться и начать с чистого листа.

«Ты уве-ерена?» – пропел голос Наташи.

«Да».

«Мне нравится, что ты стала решительнее, но мне непонятно твое стремление себя угробить. Конечно, мы все поступили на факультет психологии из-за каких-то своих проблем, но ты не думала, что тебе пока еще рано принимать подобные решения?»

«Если сидеть на месте и ждать чуда, чудо не случится! – огрызнулась я, вглядываясь в листья крапивы. – Поэтому лучше быть тем, кто творит чудо, вместо того, кто его ожидает».

«И убить кожу на руках. Мазохистка», – Наташа хихикнула.

«Отстань. Я собираюсь спасти Кощея. Для этого мне не нужно ничье одобрение, поняла?»

Не дожидаясь ответа, я вцепилась в лист крапивы. Пальцы зажгло, глаза заслезились. Я пожалела, что сейчас под рукой нет смартфона и интернета, в котором можно найти нужную информацию. Может, можно было смягчить боль? Но менять что-либо было уже поздно.

– Я делаю это не для себя. Я плету пояс для Кощея, – проговаривала я вслух, с трудом сдерживая слезы.

Пальцы ныли все сильнее. Я сворачивала листок трубочкой и катала его между ладонями. Мои познания в рукоделии заканчивались на уроках труда, где учительница показала, как вышивать крестиком. Вот и сейчас я ругалась про себя, пытаясь вспомнить хоть что-то о плетении поясков.

Казалось, что время застыло. Из-за ноющих рук хотелось все бросить и опустить их в ледяную воду, лишь бы саднящее жжение исчезло. В какой-то момент у меня потекли слезы и в душе поселилось отчаяние.

– Так ты никогда не сплетешь пояс, – сказал кто-то.

2

Когда я обернулась, на меня смотрела девушка. Ее платье было ей мало, светлые почти белые волосы растрепались, а любопытные голубые глаза следили за мной. Она стояла, сложив руки за спиной.

– Ты кто? – спросила я.

– Майя.

– Мне бы не хотелось, чтобы ты так на меня смотрела.

Майя присела на корточки рядом со мной, сложила руки на коленях, выглядывающих из-под съехавшего платья.

– Крапива не любит, когда с ней так грубо обращаются, поэтому она жалит, – сказала она.

«Что за чокнутая?» – подумали мы одновременно с Наташей.

– Послушай, у меня нет времени на игры. Я пытаюсь спасти Кощея.

Взгляд Майи впечатался в меня. Яркие голубые глаза теперь казались тяжелыми и ледяными.

– Что-то не так с Кощеем?

– Ты его знаешь?

– Я помогала ему когда-то.

Во мне проснулась ревность. Я прижала листы крапивы к груди, чтобы спрятать от настойчивой незнакомки, и тут же взвыла, когда трава ужалила нежную кожу на ключице.

«Глупость – страшная вещь».

– С чем помогала?

– Он сидел один в своем замке. В те времена его окружал густой лес. Тихая роща цвела, как цветет сейчас Густая, – Майя указала на деревья. Я подняла голову и заметила распускающиеся цветы. Никогда не видела таких деревьев. – Я позволила ему остаться в его владениях, он даже получил бессмертие, но решил предать меня.

– Как? Кощей? – я не поверила ей. – Он изменился.

– Я тоже так думала, а потом он повесил свои грехи на меня. Если бы у меня остались теплые чувства к нему, я бы показала тебе, как плести поясок. Но я хочу, чтобы он потерял бессмертие и упокоился в земле. Только это спасет его измученную душу.

Я удивленно посмотрела на Майю. Она казалась такой чистой и невинной, но говорила страшные вещи. Я заметила, что под ее ногами трава начала увядать, земля обращалась в черные сухие комья. Меня зазнобило.

– Кто ты? – прошептала я. Мой голос дрожал.

– Мара, – ответила она. Ее глаза сверкнули.

3

– Неси нас избушка в Тихую рощу, – скомандовала Яга. – Там теперь никого не осталось. Эта противная русалья девка скоро умрет, Кощей мой, а Тае замок не достанется.

Избушка скрипнула ставнями, размяла ножки и поспешила в лес. Ягиня присела на стул. Кощей встал позади нее, положив руки на спинку стула.

– Однажды у меня была мечта, – сказала Яга, глядя на пейзажи, проносящиеся за окном, – я хотела стать самой богатой и желанной царевной. Хотела, чтобы царевичи, проезжая мимо, останавливались возле моего дома и сватались ко мне один за другим. Потом моя мечта изменилась. В ней появился ты.

– Я не тот, о ком тебе стоило бы мечтать, – сказал Кощей.

– Верно. Но мне до сих пор снятся твои белокурые волосы. Я вспоминаю, как ты смотрел на меня серыми глазами. Помню, как твой Буян ел сено и ластился к моим рукам. Тогда моя мечта стала другой. Я возжелала стать царицей, чтобы ты был моим царем. Я уже говорила тебе об этом, а ты наговорил гадостей. Но в этот раз я тебя прощу. Ты можешь злиться на меня за то, что я сделала. Однако ж я буду поступать так и дальше, даже если ты не захочешь видеть меня рядом. Я всегда буду с тобой, кого бы ты ни любил, как бы ни хотел умереть. Мы связаны единой судьбой с того самого дня, когда я вытащила тебя из Затуманья.

Ягиня подняла черную руку. Кощей сжал ее тонкие сухие пальцы.

– Я узнала от своей сестры кое-что, что осчастливило меня. И я думаю, что после того, как мы спасем Залесье, наша жизнь наладится. Ты женишься на мне, я буду управлять царством. Отдельных рощ не будет, а твоих братьев мы отправим в темницу.

– Как пожелаешь, моя царица, – сказал Кощей, про себя подумав, что первым делом бросит в темницу ее саму.

Избушка остановилась, присела. Дверь отворилась. Солнечные лучи проникли в каждую щель между широкими бревнами.

– Вот увидишь, царевич, – сказала Яга, – нас ждет новый рассвет.

4

Раскопать могилы было несложно, а вот привести невест в чувство…Вурдалак осознал, что кое о чем забыл. Он посмотрел на кости, беспорядочно выпирающие из-под земли, и почесал подбородок. Первая из невест, которую он поставил на ноги, стояла, не шевелясь.

– Никакого желания жить, – он поправил скелету осанку, но тот не шелохнулся. – Ах, да, как я не подумал? – Вурдалак улыбнулся, щелкнул пальцами и выбил красную искру. Она коснулась костей, исчезла, а в пустых глазницах появилось красное свечение.

Убедившись, что невеста смотрит на него, Вурдалак поклонился.

– Добро пожаловать в Залесье, дорогая, – он взял костлявую руку. – Ты спала слишком долго. Теперь я даю тебе шанс жить новой жизнью. Подай голос и назови свое имя.

Невеста осмотрела Вурдалака с ног до головы. Он мог бы поклясться, что видит ее хитрую улыбку.

– Я не помню своего настоящего имени, но сейчас можешь звать меня Трясея.

– Красивое имя. Ты знаешь, для чего я оживил тебя?

– Твоя магия хочет смерти Кощею. Того же хочу и я, – ответила невеста. – Он отнял у меня жизнь, хотя мне не исполнилось и семнадцати. Я хочу, чтобы он сполна отплатил за то, что сделал со мной. Где он?

– Увы, моя дорогая, сначала мне нужно пробудить твоих подруг по несчастью. Ты поможешь мне?

– А что я получу взамен?

– Кроме жизни, которую я тебе дал?

Трясея кивнула.

– Залесье станет твоим. Но главным все же останусь я. Такое предложение тебя устроит?

– Только если ты позволишь мне отомстить царевичу и убить всех его близких.

Вурдалак хрипло рассмеялся.

– Я знал, что мы с тобой поладим, Трясея. Я тоже хочу отомстить ему.

Трясея протянула руку.

– Дай мне сил, чтобы я смогла помочь тебе разбудить бедняжек.

Вурдалак передал ей сноп из двухсот сорока девяти искр. Они окружили ее руки, словно длинные браслеты-наручи, тянущиеся до локтей.

– Повторяй за мной, – сказал Вурдалак, поднимая ладони. Он резко стряхнул искры на землю. То же самое сделала Трясея.

Когда искры растворились, земля оставалась неподвижной. Постепенно кости зашевелились. Руки и ноги появлялись из-под рыхлых комьев. Каждая из невест пробивала дорогу к жизни. Одна за другой они выбирались на твердую землю, поднимались и вглядывались в одинаковые лица друг друга. Лишь несколько невест, умерших не так давно, не успели потерять свой человеческий вид.

Время в Залесье текло медленнее, чем за его пределами, поэтому некоторые мертвые невесты сохранили плоть и волосы. Они и приглянулись Вурдалаку больше остальных.

– Подойдите, – позвал он их.

Переступая перекошенными ногами, раскачиваясь из стороны в сторону, тряся головой от ходьбы они двинулись к нему.

– Им нужны имена, – сказал Вурдалак Трясее. – Они должны возглавлять часть армии, каждая свою.

– Не беспокойся об этом. У меня найдется имя для каждой из них, – Трясея подошла к невесте с красными волосами. Она выглядела лучше всех – ее принесли в жертву год назад. – Ты будешь Огнея.

Следующей оказалась худая невеста со скрюченными руками.

– Ты будешь Знобея.

Третья невеста стояла, низко склонив голову. Ее длинные черные волосы закрывали лицо.

– Тебя нареку Гнетеей.

Четвертая была выше и крупнее остальных. На ее голове было мало волос из-за короткой стрижки.

– Ты – Ломея.

Пятая невеста могла бы заменить двух в ширину.

– Моя дорогая Пухлея.

Трясея остановилась перед шестой невестой. Ее таз сдвинулся вбок, отчего она стояла, косолапя, а из-за переломанного позвоночника голова свешивалась к ребрам.

– И младшую зовут Корчея. Моя любимая сестра.

Когда она закончила, Вурдалак плавно захлопал в ладоши.

– Чудесно. Теперь мы все можем отправиться в Тихую рощу… —не успел он договорить, как содрогнулась земля. Вороны с истошным карканьем вылетели из гнезд. Ветер загибал верхушки деревьев. Небо затянуло черными тучами. Начался дождь.