Больше чем скандал

Глава 2

Весна, 1811 год

Лондон, Англия

Кэтрин Миллер осторожно переступила порог Андерсен-холла. Она уже тысячи раз входила в этот дверной проем, но не теряла осмотрительности. Ее нога была в куда лучшем состоянии, нежели когда-либо, но Кэтрин постоянно боялась, что в самый неожиданный момент она вновь захромает.

Пришло время ужина – самый подходящий момент для того, чтобы уединиться на веранде. Сумерки сгущались, со всех сторон доносился стрекот сверчков. В воздухе витали запахи прошлогодней листвы, близкой весны и… табачного дыма. Кэтрин догадывалась, что дымящаяся трубка принадлежит доктору, с которым девушка давно уже хотела поговорить наедине. Ее очень беспокоило здоровье директора Данна.

Она подошла к стоящему у перил Майклу Уиннеру, и они вместе стали наблюдать за тем, как невысокая экономка в сером одеянии шествует через двор – от главного здания приюта к своей резиденции. Даже в сумерках можно было увидеть ее белоснежную шапочку и белый передник.

– Мне оы не хотелось оказаться на месте миссис Нейгел, – заметила Кэтрин, миновав деревянное крыльцо.

– Почему вы так говорите? – осведомился доктор Уиннер, посасывая мундштук черной трубки и щурясь, дабы не упустить миссис Нейгел из виду. Доктор был высокий и крепкий. В его глазах читалась доброта, а пухлые губы легко складывались в улыбку. Все то время, которое Кэтрин провела в Андерсен-холле, он заботился о здоровье детей и обслуживающего персонала. Именно он постарался вылечить ее ногу, когда десять лет назад девушка приехала в Андерсен-холл.

– Она должна следить за поведением детей и чистотой в приюте, – пояснила Кэтрин, – при том что на ней еще вся кухня, а в это время человек, – смело продолжила она, – которого она любит больше всех на свете, умирает.

Темные брови доктора взлетели вверх, но его взгляд остался непроницаемым.

– Вам не нужно притворяться в моем обществе, сэр. Я знаю, что директор Данн болен.

Уиннер долго молчал, наблюдая, как белые облачка дыма от его трубки поднимаются вверх.

– И что навело вас на подобные мысли?

– Уже почти два года я выполняю для него работу секретаря. Я в курсе всего, что происходит, но не так давно он вдруг стал необычно скрытным. Он проводит конфиденциальные совещания с Советом попечителей. Кроме того, он переписывается с генералом Уэллзли, я имею в виду – с виконтом Уэллингтоном.

– Так Уэллингтон теперь виконт? Я не знал.

– И генерал.

– В любом случае, какой бы титул Уэллингтон ни носил, он – патрон приюта, и вам это хорошо известно. А разве для директора не естественно переписываться…

– Помилуйте, ведь Уэллингтон сейчас на Пиренейском полуострове. Он занят войной. И по-моему, директор может переписываться с Уэллингтоном только из-за Маркуса.

Уиннер поджал губы.

– Подобные вещи не могут быть доподлинно известны…

– Пожалуйста, доктор. Он умирает?

– Насколько я знаю – нет.

Кэтрин ощутила огромное облегчение и необъяснимую слабость в ногах. Великодушие, порядочность, ум и добрый юмор директора Данна были столь притягательны, что представить себе Андерсен-холл без этого человека казалось невозможным. Утрата была бы… безмерной.

– Благодарение небесам, – выдохнула Кэтрин, прижимая руку к сердцу. – Андерсен-холл, дети… У меня с плеч гора свалилась.

– Однако, – прибавил Уиннер, постукивая трубкой по решетке ограды, – кое-что все-таки происходит.

Кэтрин вздохнула:

– Если ему не грозит смерть, все остальное мне почти что безразлично.

– Ну а я любопытнее лисы, которую раздразнил запах курицы.

– Поэтому вы то и дело заходите к нам последние две недели?

Доктор покраснел.

– Я официально занимаю должность врача, а Совет…

– Мы всегда рады вашему присутствию, сэр, и вы знаете об этом, – поспешила заверить его Кэтрин, видя, как он смутился. – Не принимайте скрытность Данна близко к сердцу, доктор. Вы ведь его знаете: он будет держать свои карты в тайне до тех пор, пока удача ему не улыбнется.

Рассеянно глядя вдаль, доктор нахмурился.

– И в самом деле, досадная привычка.

– Однако, как мы оба знаем, в таком поведении есть свои плюсы.

– Но вам-то, по крайней мере, он бы мог довериться. Нет никакого сомнения, что вы не разгласили бы его секреты.

Кэтрин грустно улыбнулась. Сплетничать ей действительно было не с кем.

Храня спокойное, но задумчивое молчание, они смотрели на исчезающие в темноте деревья. Уиннер потер подбородок.

– Так Данн переписывается с Уэллингтоном…

– Я не должна была упоминать об этом, сэр, – Кэтрин почувствовала некоторую неловкость. – Мне не следовало проявлять любопытство. Переписка мистера Данна с Уэллингтоном – не мое дело.

– Но вас что-то встревожило. – Доктор задумался, – Вы не обращались с этим вопросом к Данну?

– Конечно, – ответила Кэтрин. – Ведь задать прямой вопрос – это лучший способ получить откровенный ответ.

– И что он сказал?

Ее щеки запылали, и она почувствовала себя крайне неловко.

– Он чрезвычайно настойчиво пытался заверить меня, что Маркус не умер.

– Ах, дитя. Ваша привязанность уже ни для кого не секрет.

Боже, она была такой глупой. Такой неопытной. И разумеется, сама себя не понимала. Когда Маркус Данн проходил мимо нее, она чувствовала необъяснимое желание вскочить и спрятаться где-нибудь. Но в то же время, когда он оказывался в столовой, она умирала от желания подойти к нему и убрать темный завиток с его лба. Сколько часов провела она в часовне, глядя с любовью на его широкие плечи? Она готова была отдать свою жизнь только за то, чтобы прикоснуться к этим мечтательным глазам цвета лазури и упругим алым губам. В своем спасительном одиночестве она надеялась, что никто не узнает, какие тайные фантазии убаюкивают ее по ночам. Но, кажется, незамеченными для всех остались только лишь эти ночные мечты.

– Это было тысячу лет назад, – как можно увереннее заявила Кэтрин, стараясь изгнать унизительные воспоминания. – Стоит ли возвращаться к тому, что все давно позабыли! Я, по крайней мере, уж точно забыла.

И тут внезапная мысль потрясла ее.

– Ведь он мог даже жениться, как вам кажется?

– Кто? – переспросил Уиннер, подавляя невольную улыбку.

Кэтрин загнала себя в угол. Она произнесла это вслух, даже сама того не сознавая.

Девушка неторопливо прокашлялась.

– Маркус. Возможно, это и стало поводом для переписки директора Данна?

– Но зачем тогда такая секретность? – Уиннер покачал головой. – Нет, Данн всегда опасался, что Маркус ни с кем не свяжет свою судьбу. Поэтому подобное известие он бы воспринял с восторгом и с радостью бы поучаствовал в приготовлениях к этому торжественному событию.

Кэтрин постаралась скрыть чувство облегчения. Если бы Маркус вступил в брак, она не имела бы ни малейшего шанса… Ужасная глупость, не правда ли? Когда они жили под одной крышей, он едва подозревал о ее существовании. А теперь их разделяет океан и целый мир. Любые предположения абсурдны.

– Миссис Нейгел говорила, что Маркус поклялся не возвращаться в Андерсен-холл, – с расстановкой сообщила Кэтрин. – Почему же он уехал в таком гневе?

– А вот это, моя милая, тема, которой лучше даже не касаться, – поежился Уиннер. – Данн никогда не говорил об этом и, похоже, никогда уже не заговорит.

– Он до сих пор горюет. Он старается это скрыть, однако из года в год проводит весь день девятого мая на кладбище. Не ест и не пьет. Просто сидит у могилы жены.

Брови Уиннера сдвинулись:

– Миссис Данн умерла зимой. От затяжной лихорадки. При чем тут девятое мая?

– Это день рождения Маркуса.

– Скверные дела, – покачал головой доктор. – Ведь Маркус очень упрям. Поэтому я не думаю, что мы увидим его когда-либо у родного порога. Что ж, тем прискорбнее.

В этот момент на лужайке подле церкви что-то промелькнуло и привлекло внимание Кэтрин. Она прищурила глаза.

– Вы видели, сэр?

Доктор Уиннер сунул в рот трубку и облокотился на перила.

– Разглядеть что-нибудь в этих проклятых сумерках – большая проблема. Меня часто подводит зрение.

– Сейчас все должны ужинать в столовой, – рассеянно пробормотала Кэтрин.

Даже напрягая слух, она не могла расслышать ничего, кроме пения птиц и шелеста листьев на деревьях.

Но вот опять возле кустов, образовавших живую изгородь, она заметила какое-то движение. Из-за ограды вынырнул юноша с белокурой шевелюрой. Разглядев четырнадцатилетнего паренька с гривой светлых волос, Кэтрин подивилась отсутствию его приятелей. Изгородь уже тряслась с такой силой, что Кэтрин ясно видела разлетающиеся вокруг нее листья.

– Простите меня, сэр.

Подобрав юбки, она быстро сбежала по ступенькам и пошла через лужайку, стараясь, чтобы ее не услышали. В умении двигаться тихо она достигла совершенства, это помогало управляться с проказниками.

– Керби Джоунз! – октикнула она мальчика, открыв убежище плутишки.

Светловолосый паренек немного отступил, съежился и обернулся.

– А, добрый вечер, мисс.

Его голос прозвучал слишком невинно. Худшие опасения Кэтрин подтверждались: ничего хорошего ждать не приходилось. Тем более что наконец-то она разглядела рядом с Керби Джоунзом и его закадычных дружков. Всем им было лет тринадцать-четырнадцать, и все они больше походили на проказливых щенят.

– Выходите, мальчики! – скомандовала Кэтрин. – Немедленно!

Первым к ней подошел четырнадцатилетний Джек О'Малли с поразительно рыжими волосами, веснушчатой кожей и явно недовольной гримасой. Затем – двенадцатилетний застенчивый Бенджамин Берк с волосами цвета воронова крыла и смуглой кожей желтоватого оттенка. Он всегда отирался возле старших мальчиков. А за ним…

– Джаред Миллер! – Кэтрин погрозила пальцем своему брату. – Ведь я, кажется, велела тебе держаться от этих мальчиков подальше!

– Черт возьми, Кэтрин… – пробормотал Джаред, чьи розовые щеки были различимы даже в темноте.

– И не огрызайся на меня, молодой человек. Тебе прекрасно известно… – Она пристально помотрела на прочих ребят, практически уже молодых людей, и скрестила руки. – Почему вы не на обеде?

– Мы уже пообедали, – начал Джек.

– В таком случае вы должны были помогать с уборкой! – воскликнула Кэтрин.

– Да, мисс, – ответил Бенджамин, послав товарищам предостерегающий взгляд. – Мы сейчас же этим займемся…

– Да, – прибавил Джаред, зашаркав по направлению к главному дому. – Мы направляемся назад, в кухню…

Мальчишки быстро покинули свое укрытие. Что они задумали? Они находились шагах в пятнадцати от часовни, но, похоже, здание их не интересовало. Кажется, они стремились убраться подальше от изгороди… Или увести ее подальше от изгороди.

– Оставайтесь на месте. – Кэтрин неторопливо обогнула кусты и огляделась. В самой гуще куста бы спрятан кувшин грушеобразной формы.

– Она такая же вредная, как проклятая миссис Нейгел, – кисло пробормотал Бенджамин.

– Нет, она хуже, – возразил Джек, – она сообразительнее.

– И она – моя сестра, – с легким стоном заключил Джаред.

Вернувшись к ребятам, Кэтрин открыла кувшин и понюхала содержимое. Оно оказалось отвратительно крепким, ощущение было такое, словно в глаза и нос вцепились тысячи пчел.

– Что это? – закричала она, закрывая сосуд и вытирая навернувшиеся слезы.

Ребята пожали плечами почти одновременно.

– Чуть полегчало, – Кэтрин поморщилась, – где вы его взяли?

Тишина. Видимо, этим вечером охотно издавали звуки только сверчки.

Покачав головой, она вздохнула.

– Вы могли бы сообщить мне об этом сейчас, ведь вам будет только хуже, если я сама доберусь до правды.

Керби устремил взгляд вдаль, изображая невинность. Джек и Бен смотрели на Джареда, который озабоченно рассматривал свои поношенные башмаки.

Джек шепнул Джареду:

– Все равно сильнее, чем в прошлый раз, не накажут.

– Очистка кровли часовни от летучих мышей и грязи – ерунда по сравнению с тем, что вам предстоит вынести, – уверила их Кэтрин.

Со стиснутых губ Джареда сорвался нечленораздельный звук. Лучше бы он лишился слуха! Ведь ему, пожалуй, навечно придется возненавидеть ее за то, что она стыдит его в присутствии друзей.

– Итак, – медленно произнесла она, – если я не дождусь от вас искреннего признания, то придется попросить директора Данна, чтобы он отменил уроки профессиональной подготовки.

– Нет! – взвизгнул Керби. Ему очень нравилось работать мыловаром при магазине мистера Шейфера. И кто только догадался, что призвание парня – торговля парфюмерией? Конечно же, директор Данн.

– Ты не должна этого делать! – прокричал Джаред. – Это нечестно! – Роль помощника учителя латыни не вполне его удовлетворяла, но он знал, как много значат для его друзей их занятия.

Кэтрин покачала головой:

– Вам хорошо известно: мистер Данн категорически запретил пить любое спиртное. И он будет чрезвычайно огорчен, если узнает…

Мальчики обменялись взглядами. Они преклонялись перед Данном, словно молодые волки перед вожаком стаи.

– Это мистер Грейвз, – пробормотал Джек.

Кэтрин свела брови. По всей видимости, садовник, мистер Грейвз, нарушает принятые в Андерсен-холле правила. Если происшедшее дойдет до мистера Данна, то Грейвз, несомненно, потеряет свою должность. А это ведь такой позор после стольких лет работы. Неужели мистер Грейвз будет так рисковать? Впрочем, она не должна заниматься решением подобных вопросов. Ее задача – оберегать детей и поддерживать в приюте порядок.

– И вы все готовы подтвердить, что мистер Грейвз дал вам… кувшин с этим содержимым? – спросила она.

– Он его нам не давал, – Керби пнул комок грязи. – Он его нам, черт побери, продал.

Все еще не веря в услышанное, Кэтрин решила уточнить:

– И почем?

– Два шиллинга. – Джек поднял голову, и в его глазах блеснула заинтересованность. – Он сказал, что это обычная цена.

– Вас надули, – сказала она резко. – И вместо удовольствия вам достанется только наказание и пустые карманы.

– Обманщик! – закричал Керби. – Я потратил на эту дрянь все до последнего пенса!

Увидев, как огорчила мальчиков мысль о предательстве, Кэтрин вздохнула. Да, ребята совершили скверный поступок, но разве они за него уже не поплатились своими потерянными сбережениями? Правда, усвоен ли урок?

Джек нахлобучил на голову шапку и умоляюще произнес:

– Так вы не расскажете директору?

– Я обязана известить его о нарушениях, допущенных мистером Грейвзом. Но это не значит, что я назову еще какие-то имена.

Ребята вздохнули с явным облегчением.

– А как вы нас накажете? – спросил Керби, почесываясь. Проигнорировав его вопрос, Кэтрин быстро обдумала ситуацию. Ей следовало сохранять твердость.

– Я дам вам знать, когда придумаю что-нибудь подходящее.

Керби застонал.

Джек пробормотал нечто нечленораздельное.

– Возвращайтесь в столовую, – велела Кэтрин. – Думаю, миссис Бартон будет довольна, если ей помогут вычистить котлы.

Надувшись, парни медленно зашаркали в дом.

Кэтрин бросила взгляд на брата:

– Джаред, останься.

Джаред остановился и стал ждать, наблюдая за уходящими друзьями. По одному только выражению его лица было понятно, что он готов на любые жертвы, лишь бы только остаться в их компании.