Больше, чем соседи

22

Итан

Когда Мия входит в парадную дверь «Бойдз», ее рот открывается так же широко, как и глаза, которые обшаривают каждый дюйм элитного универмага.

Вид Мии, вышедшей из своей стихии, возбуждает меня. Каждый опыт, который у нее был со мной, еще больше выводил ее из зоны комфорта, что меня идеально устраивало. Я хочу быть тем мужчиной, который даст ей все, что ей нужно.

— Вау! — визжит Мия. — Это шикарное место. Я, наверное, не смогла бы позволить себе здесь тюбик губной помады, не говоря уже об одежде, — она поворачивается в сторону, чтобы наши глаза встретились. — Чувствую себя так глупо, когда ты балуешь меня. Между тобой и Уиллом, я даже не знаю, кто хуже. Мне не нужны вещи, чтобы сделать меня счастливой.

— Я был бы счастлив, если бы у тебя были эти вещи, — мой тон тверд, но не настолько, чтобы она уступила мне. Нет, моей девочке нравится бросать вызов. Ей всегда это нравилось.

— Одежда и украшения — это материальные ценности. Просто вещи, которые собирают пыль в моей спальне. Мне не нравится, что ты или мой брат тратите на меня деньги, когда я не вижу в этом смысла. У меня есть все, что мне нужно.

Я провожу ладонями по ее рукам и направляю к Аланне, симпатичной брюнетке, которая с сияющей улыбкой ждет нас в отделе женской обуви.

— Не сопротивляйся мне, маленькая овечка. Волк всегда побеждает.

Ее тело дрожит, но не от страха. Ей нравится эта моя сторона. Моя девочка жаждет этого. Я вижу вожделение в ее глазах, то, как учащается ее сердцебиение с каждым властным словом, слетающим с моих губ.

— Мия, познакомься с Аланной, моим личным закупщиком. Аланна, это Мия, моя… деву… девушка.

Понятия не имею, как называть Мию, но девушка показалась мне лучше, чем приятельница по траху или младшая сестренка моего лучшего друга, с которой я тайком провожу время за его спиной. Она намного больше, чем обе эти вещи. Как мне вообще классифицировать наши отношения?

Мия смотрит на меня широко раскрытыми от любопытства глазами, и улыбка озаряет все ее лицо. Ей нравится слово, которое я ненавижу — девушка. Но оно звучит не так плохо, когда используется в отношении Мии. Я киваю, чтобы хоть как-то утешить ее.

Может быть, со временем это слово не будет таким горьким на моем языке. Не похоже, что я отпущу Мию. Единственная проблема, с которой мне нужно разобраться — это Уилл. Но это может подождать до следующего дня. До следующего месяца. Может быть, до момента, когда мы выиграем Кубок Стэнли. Если это когда-нибудь случится.

Глаза Аланны расширяются от шока. Она подписала соглашение о неразглашении. И если ей нужны мои деньги, она не будет придавать большое значения этому открытию.

— Что ж, конечно, приятно познакомиться с тобой, Мия, — Аланна протягивает Мие руку для рукопожатия.

— Мне тоже, — говорит Мия, убирая руку.

Аланна несколько секунд смотрит на лицо Мии, прежде чем окинуть взглядом ее тело, пытаясь угадать размеры Мии. Хороший специалист по персональным покупкам может разобраться в этих вещах без особых инструкций. Она знает мои параметры с того момента, как мы познакомились. Из всех женщин в моей жизни Аланна никогда не была кем-то большим, чем просто сотрудницей. У нас никогда не было секса, и я бы не подпустил Уилла к ней и близко. Потому что хорошего консультанта трудно найти.

— Я приготовила для тебя примерочную наверху, — говорит Аланна, протягивая руку, чтобы показать Мие дорогу. — Как насчет того, чтобы вы двое устроились поудобнее, а я вам все принесу.

Мия улыбается:

— Было бы здорово. Спасибо.

— Не хотите ли бутылку воды, шампанского, кофе или чая?

— Кофе было бы неплохо.

Аланна поднимает на меня взгляд:

— Я уже знаю, чего ты хочешь.

Я ухмыляюсь. Будь это в любой другой день, это было бы правдой. Сегодня я ничего так не хочу, как посмотреть, как Мия раздевается для меня.

Как только мы добираемся до большой отдельной комнаты, отведенной для особых клиентов, мы садимся на длинную мягкую скамью, Мия с чашкой кофе, а я с обычной бутылкой воды.

— Не могу поверить, что позволила тебе уговорить меня на это, — говорит Мия, ставя свою чашку на столик рядом с собой. — Чувствую себя здесь не в своей тарелке.

— Перестань беспокоиться о том, что подумают люди. У тебя такое же право находиться здесь, как и у любого другого. Такая красивая женщина, как ты, должна чувствовать себя комфортно, куда бы ты ни пошла.

— Люди странно смотрели на меня, как будто мне здесь не место. Что мне не место с тобой.

Я ставлю бутылку, которую держу в руке, на стол и придвигаюсь к ней поближе. Приподняв рукой ее подбородок, я заставляю ее посмотреть мне в глаза:

— Никто никогда не вписывался в мою жизнь так, как ты, Мия. Никто. Ни одна гребаная женщина. Никогда. Ты ведешь себя так, как будто ты здесь та самая счастливица, в то время как на самом деле это я ублюдок, который тебя не заслуживает.

Она прищуривается, глядя на меня:

— Ты не ублюдок.

— Нет?

— Нет, вовсе нет. Я не встречаюсь с ублюдками и уж точно не позволяю им трахать меня, — последнюю часть она произносит себе под нос, чтобы никто ее не услышал.

— Я ублюдок, потому что трахаю тебя так, как я это делаю. Но я не могу остановиться. Твоя киска чертовски сладкая. Я не могу контролировать себя с тобой.

— Никто не говорил, что ты должен это делать. Продолжай трахать меня. На самом деле, вообще никогда не останавливайся.

Уголок моего рта приподнимается в злой усмешке. Я хватаюсь за промежность и поправляю свою растущую эрекцию:

— Этот разговор так напрягает меня. Поторопись и примерь все это дерьмо, или мне придется трахнуть тебя в этой комнате, и мне все равно, кто нас услышит.

Мия хихикает. Мне нравится звук ее смеха.

Быть с ней напоминает о том, что у нас было, когда мы были младше. Когда она доверяла мне свои секреты. Когда она смотрела на меня так, словно я был всем ее миром. Она все еще так смотрит. Эта часть пугает меня больше всего, потому что это означает, что у меня есть власть причинить ей боль. И я никогда не хотел, чтобы она почувствовала ту боль, которую я терпел последние одиннадцать лет. Я никогда не хотел, чтобы ее сердце болело от потери того, кого она любит. Я знаю, что она любит меня. Какая-то часть меня, даже больная и измученная, всегда любила ее.

Я встаю, чтобы помочь Аланне, когда она заходит в раздевалку с одеждой в руках, накинутой на плечи.

— У меня всего понемногу, — говорит она своим певучим голосом. — Не была уверена, в каком ты настроении, Мия, но давай, выбирай то, что тебе нравится. Если тебе что-нибудь понадобится, что я забыла принести, просто крикни мне.

Я снимаю стопку платьев, юбок и топов с плеч Аланны и вешаю плечики на металлические крючки. Она выходит из комнаты, слегка помахав рукой, обещая зайти к нам через пять минут.

— Что ты хочешь примерить в первую очередь? — я поворачиваюсь лицом к Мие, держа в руках короткое черное платье без рукавов с открытой спиной. — Думаю, это смотрелось бы на тебе сексуально. Моя мама всегда говорила, что каждой женщине нужно маленькое черное платье. Тебе тоже стоит попробовать.

Мия поднимается со скамейки и сокращает расстояние между нами:

— Ты пытаешься превратить меня в женщину, которой ты хочешь, чтобы я была?

— Конечно, нет. Ты и так та женщина, которой я хочу, чтобы ты была. Я бы ничего в тебе не менял.

Она упирает руки в бока:

— За исключением моей одежды.

— Это не имеет никакого отношения к одежде или к тому, как ты одеваешься. Ты могла бы надеть пару потрепанных сланцев с рваными джинсами и поношенной футболкой, мне все равно. Ты бы хорошо смотрелась в чем угодно.

— Тогда какая разница, будет ли у меня маленькое черное платье или новая рубашка?

— Это не так. Я хочу заботиться о тебе. Нет ничего плохого в желании дать тебе все. Я также надеялся пригласить тебя поужинать в какое-нибудь милое местечко, и это как раз повод для черных платьев.

Она выхватывает платье у меня из рук со слащавой ухмылкой:

— Отлично. Я буду носить это платье до тех пор, пока ты не выберешь хороший ресторан. Что-нибудь итальянское.

— Это я могу сделать. Я подумал, мы могли бы сходить в «Лучиано». Что скажешь?

— Я твоя девушка?

Я делаю глубокий вдох и отвожу от нее взгляд:

— Не уверен, как нас называть. У нас был секс только прошлой ночью.

— Это не то, что ты сказал Аланне. Ты сказал «девушка».

— Мне нужно поговорить с Уиллом, помнишь? Мы уже говорили об этом.

— Может, мне стоит сказать ему. Я могла бы смягчить удар. Если я скажу ему, что хочу быть с тобой, он поймет.

Я качаю головой и становлюсь перед ней:

— Нет, он не поймет. Уилл спрашивал меня, нравишься ли ты мне слишком часто, и я каждый раз отрицал это. Он злился, когда я случайно касался твоего колена или говорил, что ты горячая штучка.

Она улыбается:

— Ты думаешь, я горячая штучка?

Я улыбаюсь в ответ:

— Это еще одна вещь, которая мне в тебе нравится. Ты великолепна, умна и невероятно сексуальна и даже не подозреваешь об этом.

— Итак, что будем делать с моим братом?

— Понятия не имею. С той ночи, когда мы поцеловались, я задавал себе тот же вопрос. Хотел бы я знать ответ. Давай придерживаться нашего плана и посмотрим, к чему это нас приведет, хорошо? Нам не нужно забегать вперед.

— В любом случае, мы его обманываем. Я ненавижу все эти секреты.

— Уилл мне как брат. Я встретил его вскоре после того, как… — я останавливаю себя, чтобы не сказать больше, из страха, что Мия захочет ворошить мое прошлое.

— Вскоре после того, как ты потерял своего брата, — заканчивает она за меня.

Я прищуриваюсь, глядя на нее:

— Как ты узнала об Эрике?

Она хмурится, уставившись на меня так, как будто я только что задал самый глупый вопрос в мире:

— Я репортер. Да, глупыш. Я когда-нибудь говорила тебе, почему захотела стать журналистом?

Я качаю головой:

— Нет, никогда.

— Из-за тебя, — она тычет своим острым пальцем в мой бицепс. — Все потому, что ты бросил меня, не попрощавшись. В тот день ты разбил мне сердце. Я подумала, что если бы научилась находить информацию, то смогла бы найти тебя. А потом появился ты, сразу после того, как меня приняли в колледж. Я лишь всего несколько месяцев проучилась на первом семестре, когда ты, вальсируя, вернулся в мою жизнь, как будто ничего и не случилось. Но ты был другим, гораздо темнее, чем мальчик, с которым я разговаривала на качелях у себя на заднем дворе. Итан, которого я знала, давно ушел.

— Значит, ты знаешь об Эрике, — желчь поднимается из моего желудка, душит меня, как только достигает задней стенки горла.

Она качает головой:

— Да, но газеты были ограничены в своих подробностях. Я знаю только, что он погиб в автомобильной катастрофе. Он снился тебе сегодня утром.

Мне потребовались годы, чтобы рассказать Уиллу о моем брате. Иногда у репортеров хватает наглости спрашивать меня об Эрике, и каждый раз я их торможу. Я переплетаю свои пальцы с ее и веду к скамейке. Она бросает платье рядом с собой и поворачивается ко мне лицом, ободряюще сжимая мою руку.

— Да, мне снятся кошмары о моем брате. Я ненавижу тот факт, что я выжил, а он умер. Я чувствую себя виноватым. Мы были близнецами. Потерять Эрика было все равно, что отрезать часть себя. Это оставило во мне пустоту. Я все еще пуст. Твой брат появился в моей жизни в нужное время. Он так сильно напомнил мне Эрика. Я снова начал улыбаться, после того как очень долгое время не мог этого делать. Рядом с Уиллом я чувствовал себя живым.

Она подносит свободную руку ко рту, и ее глаза наполняются слезами. Боль на ее лице вонзается мне в грудь.

Я смахиваю слезинку с ее щеки и решаю продолжать. После того, как я так много рассказал ей о своем прошлом, она должна услышать остальную часть истории, хотя я предпочел бы ее не рассказывать.

— Врачи сказали моим родителям, что у Эрика был тромб, который попал в его мозг, вызвав инсульт. Это была бомба замедленного действия, живущая внутри его тела, о существовании которой никто никогда не подозревал. Я был за рулем машины. Я пытался помочь ему, когда у него начались судороги, и в итоге врезался в ограждение. Все произошло так быстро. Я очнулся в больнице. В последний раз я видел своего брата, когда машина перевернулась. Почти все после этого как в тумане.

Она крепче сжимает мою руку:

— Ты тоже пострадал?

— Да. У меня была кратковременная потеря памяти на несколько месяцев и сломана нога. Я сильно ударился головой о руль. Когда подушка безопасности лопнула, я разбил череп об окно, и вот так я получил этот сувенир, — я указываю на шрам над своей левой бровью. — Это не из-за хоккейного матча, хотя я всем говорю, что именно так у меня он появился. В то время звучало круче, когда я говорил, что это боевой шрам.

— Теперь я понимаю тебя намного лучше. Твой брат — причина, по которой Уилл так важен для тебя, поэтому тебе нужно его одобрение, — Мия с трудом сглатывает и вытирает слезу с уголка глаза. — Я не хочу быть тем, кто заберет его у тебя. Я не могу… Не после того, как ты так много потерял.

Я заставляю ее замолчать быстрым поцелуем, и это простое действие заставляет ее замереть.

— Мы разберемся с этим, — обещаю я.

— И, я не хочу прекращать твою дружбу с Уиллом из-за того, что мы встречаемся или что бы мы там ни делали. Он разозлится, если узнает, что мы занимались сексом за его спиной и что это не более чем эксперимент, чтобы проверить, способен ли ты на что-то долгосрочное.

Прежде чем я успеваю ответить, звонит мой сотовый, неприятный звук прерывает наш разговор. Я достаю его из кармана и смотрю на определитель номера. Уилл. Конечно же, это Уилл. Как будто судьба посылает мне напоминание о том, что я ужасный лучший друг и сосед по комнате.

— Привет, — говорю я, поднося телефон к уху. — Да, я сейчас здесь с Мией.

Он спрашивает о нашем походе по магазинам и говорит мне записать счет на его кредитную карту. У Аланны есть вся информация в файле. Я бы предпочел сам купить платье Мие для нашего ужина, но Уилл настаивает на том, чтобы сделать для нее что-нибудь приятное.

— Мне позвонили из ассоциации, — говорит он. — Ты что-нибудь слышал от них?

— Не-а, пока нет. Что они сказали?

— Мы можем вернуться в следующий четверг. Подрядчики работают быстрее, чем они ожидали. Всего лишь еще одна неделя сна на диване Мии. Ты возвращаешься к ней или как?

Я бросаю взгляд на Мию и подмигиваю:

— Да, конечно. Думаю, я смогу потерпеть с тобой еще несколько дней. Если только ты не захочешь остановиться в «Ритце» со мной.

— Не, Мие может понадобится компания. Когда вы вернетесь? Я подумал, мы могли бы поужинать дальше по улице в мексиканском ресторанчике, который только что открылся.

— Ммм… ладно. Мы должны вернуться в ближайшие два часа.

Мы прощаемся, мое сердце уходит в пятки, когда я вижу выражение лица Мии. Она выглядит опустошенной.

— Мы ведь не собираемся теперь на ужин, не так ли?

— Нет, но я заглажу свою вину на этой неделе.

— Когда Уилла не будет рядом, — добавляет она.

Я вздыхаю:

— Я не хотел говорить ему «нет».

— Я не злюсь, И. Я понимаю. Веди себя непринужденно. Друзья с привилегиями не ходят друг с другом на шикарные ужины. Так что, думаю, платье мне не понадобится, — она отпускает мою руку и приподнимается.

Я провожу руками вверх по ее ногам, останавливаясь на бедрах:

— Мы найдем способ, хорошо? Сегодняшняя ночь — небольшая встряска на нашем пути. Купи платье, потому что оно тебе понадобится, и твой брат заподозрит неладное, если ты не придешь домой с сумкой от «Бойдз».

— Верно. Хорошая мысль, — она прикусывает губу, и этот едва уловимый жест заставляет мой член затвердеть.

Я сажаю ее к себе на колени, покрывая нежными поцелуями ее ключицу и плечо, прежде чем добраться до ее губ. На вкус она как кофе, и пахнет цветочными духами. Упиваясь ее восхитительным ароматом, я зарываюсь лицом в ее шею. Мурашки пробегают по ее телу, заставляя дрожать ее в моих объятиях. Мне нравится оказывать на нее такое воздействие. Если бы только я мог каждый день быть с ней наедине. Каждую ночь.

— У вас двоих там все в порядке? — спрашивает Аланна с другой стороны двери.

Однозначно хорошо.

— Да, — говорю я. — Нам нужно больше времени. Я найду тебя, если Мие что-нибудь понадобится.

— О, хорошо. Идеально. Я буду в женском отделе, если понадоблюсь.

В ту секунду, когда Аланна исчезает, мой рот оказывается на губах Мии, и мой язык раздвигает ее губы. Нам нужно побыть наедине, прежде чем придется вернуться в квартиру Мии. Прежде чем нам придется встретиться с Уиллом. Если бы только у меня хватило смелости признаться ему во всем.