Большое Сердце

3

— Так, говоришь, это были болотники?

— Рявкнул первое, что в голову пришло, — признался Ардит.

Отряд остановился у ручья, где маг начал действовать. Промыл найденные листья подорожника, как следует размял, до сока — и всё же заставил Клавуса приложить к ране. Герда следила за ними горящими глазами, видимо, в её душе боролись два волка. Богдан просто промыл нос в холодной воде, у Ардита и вовсе царапина, что заживёт через три дня.

— Не болотники это, — возразил маг усталым голосом, пытаясь хоть как — то отчистить свои штаны. — Болотоящеры… долбоящеры… Торфяники, твари болотные, гады, в общем.

— Да какая разница?! — ухмыльнулся Ардит, полоща руки в ручье. — Нам с ними за стол не садиться!

— А такая, — сварливо откликнулся маг. — Если правильно определить, что это за вражины — сможем предупредить остальных. Да и сами запомним, как с ними бороться. По — твоему, люди просто так договорились называть дерево — деревом, а собаку — собакой? Хотя, говорят, у бриттов собака это дог, а болото — так и вовсе bog…

— У нас в Славии не такие болотники, — Богдан отнял от носа мокрую тряпицу. — Бывает, идёшь по глухой чаще — и вдруг между тёмных хвойных стволов изумрудно — зелёный ковёр травы, там цветут кувшинки, купавки, незабудки… Иногда встретишь старика с веригами, с посохом, невысокого да плешивого, он начнёт с тобой говорить за жизнь, заманивать отдохнуть, а вдали уже и келья виднеется. То не старик — сам дедко болотняник, а ковёр травы — прямо поверх трясины растёт. Самое опасное это болото, называется чаруса — поляна или луговина, а растёт прямо поверх бездонной холодной трясины… А бывают ещё болотницы… — тут Богдан замялся и умолк.

— Ну, ну? — оживлённо подтолкнул его Ардит. — Красивые?

— Глаз не отвести… — голос парня стал мечтательным. — У торфяного края, где в темноте блуждают жёлтые огни, сидит девушка — обнажённая по пояс, а иногда выставит все свои прелести… глаз не оторвать! Белолицая, дородная, глаза как небо лазоревое, волосы как вороново крыло… перси, каких и у деревенских красавиц не всегда увидишь! Только бледная, кожа почти просвечивает. Натолкнись усталый путник на такую — где ему смотреть — примечать, прозрачная девушка или настоящая? А она его зовёт, манит, жалуется, из болота вытащить просит… А сделай путник несколько шагов — девушка вдруг обхватит его сильными холодными руками, да и потянет в топь…

Герда бросила на Богдана странный взгляд. Молчание нарушил голос Клавуса:

— Да, эти типы далеко не такие симпатичные. Да и прелестей у них нет…

— У них кожа очень твёрдая, — вдруг решилась высказаться Герда. Она смотрела на мага уже иначе. — Я того рубанула… Крестьянин бы закричал, завизжал от раны, воин зубы стиснет — а этот только заверещал. И на коже всего только ссадина…

— И часто тебе случалось… попадать по людям? — спросил вдруг маг.

Клавус тихо охнул, Ардит заинтересованно задержался невдалеке. Богдан даже глаза прикрыл, но смотрел сквозь пальцы. Даже качающиеся голубоватые цветки незабудки, казалось, остановились из любопытства. Герда закрыла глаза, затем отвернулась.

— Чаще, чем хотелось бы… — глухо прозвучал её голос. — Клавус, где ночуем?

— До Гнилухи далеко, но была тут одна деревушка… Лягушкино, или Квакшино вроде. Если не стоять на месте, к вечеру её увидим.

Однако к вечеру вышли на взгорье — под низиной полукругом тянулся негустой лес, тропа терялась в короткой луговине. Зато и увидели кое — что покрасивее деревни.

Огромное усталое солнце тяжело ползло к земле, ветви деревьев проткнули его, расплавленная красная масса выплеснулась на полнеба и долго — долго остывала. Поднялся ветерок, остановились под холмом, рядом высились два выбеленных ветром обломка скалы. Герда приткнулась было к первому попавшемуся, но Клавус сначала всё обошёл, чуть не обнюхал землю. Вернулся с охапкой листьев, полевых трав, сверху набросил гамак. Богдан под присмотром Ардита учился разводить костёр, маг подумал было пустить искру, но смолчал. Над разгорающимся огнём повесили котелок, Ардит что — то помешивал, довольно посвистывал, затем сообщил:

— Вот и снова день прошёл! Гм… завтра будет день опять!

Клавус протянул магу кружку с деревянной ложкой:

— Чем богаты…

В похлёбке оказалась не то зайчатина, не то утка, да ещё и с приправами. Мужчины уселись вокруг костра, маг заметил, что только они с Богданом смотрят на огонь. Герда вообще лежала в гамаке, блестящими глазами неодобрительно посматривала на мага, но молчала. Маг не видел, как она ужинала, но значения не придал. Первым на стражу встал Богдан.

Уже после полуночи что — то свистнуло в лесу, с дикой скоростью пронеслось меж ветвей. Маг кое — как продрал глаза, спросонья увидал, как Клавус поднялся, легко цапнул с бедра кинжал, укрыл Герду лишний раз — и исчез во тьме. Ардит тоже поднялся, сменил сына далёкой Славии. Великан отсутствовал долго, маг даже забеспокоился, встал, обошёл лагерь вокруг. Тихо, мягко шумят ветви, луна стеснительно прячется за угрюмые тучи. Клавус возник из темноты почти бесшумно, зыркнул на мага, пошёл было мимо, но тот протянул руку:

— Послушай… Чего она такая… занозистая?

Клавус бросил быстрый взгляд на спящую девушку, поманил мага в сторонку. Его густой голос даже шёпотом звучал, как басистая струна:

— Сестру у неё тоже маг украл… Мать умерла при родах, отец человек военный, строгий. Дома бывал нечасто, за ней присматривал одноглазый слуга… Так что вместо кукол и мячиков она играла с деревянными мечами и балансирами. Ну, потом папаня доумился нанять ей учителя фехтования…

Эх, помню, как она к нам в стражу пришла… Даже я тогда улыбался, а наши ветераны вдоволь посмеялись… Так она сразу в стойку, плащ сбросила, глазами сверкает, чуть в зубы кинжал не взяла! Выставил против неё новичка с тупым мечом, пошли размахивать… И что ты думаешь — одолела парня! Сама невысокая, быстрая, а энергия откуда только и берётся. Ну, думаю, сгорит быстро, таких ненадолго хватает.

Пошёл старшина. Взял меч подлиннее. Смотрю, Герда наседает на него, а он отмахивается вроде так небрежно… Видно, училась в гвардии. Ловкость вроде есть, скорость неплохая, но забывает следить за дыханием, силу удара не бережёт… Скоро вымотается. Однако после трёх кругов старшина поглядел на меня и говорит — Клавус, тут случай особенный. Он — то и не думал сдаваться, просто посоветовал мне выйти в круг.

Ну, вышел я сам в круг и взял меч с накладками. Такие делают в Рославле Поначалу — то она рвалась этим же мечом меня отлупить, ан начала выдыхаться… Но, веришь ли — она меня заставила не отводить глаз! Это меня — то! Был даже момент, чуть по коленке не задела… Прыткая была и тогда, а сейчас… я бы с ней и против Чёрного Рыцаря пошёл бы.

Маг слушал, слушал, медленно поднял голову и посмотрел прямо в глаза:

— Постой, постой… Говоришь, какой — то маг у неё сестру украл? Но как так?

— А вот так, — спокойно и жёстко сказал Клавус. — Как раз когда девчонки одни дома оставались. Через город близ Тинска проезжал какой — то тип в капюшоне. Постучал в окно, воды попросить… Увёз голосящую девчонку, городская стража было вдогонку, да под ногами у них полыхнул огненный круг…

— Орден не интересуется девочками, — твёрдо возразил маг. — Их может приманить или утянуть ведьма, может пригреть и воспитать настоящая чародейка. Ну разве что… кто — то польстится на красивую девушку, но такого из Башни быстро выгоняют.

— В самом деле? — Клавус пристально смотрел на мага. — А каково оно там, в Башне?

— А каково было в казармах? — вместо ответа спросил маг. Клавус нахмурился:

— Ну, не думаю, что вас гоняли с тяжёлыми мешками на плечах! Или заставляли держать стойку и отрабатывать удары на чучеле.

— Нет, — медленно произнёс маг. — Мечи нам не давали… Я не хочу об этом говорить, Клавус. Я хочу другое сказать.

Великан взглянул на мага с некоторым любопытством.

— Там, у болота, я не всё сказал… Я могу пустить искру. Неплохо разбираюсь в лекарском деле. И ещё… я могу создавать иллюзии. Не всегда, нужно собраться, сосредоточиться…

— Иллюзии? — недоверчиво повторил Клавус.

— Ну, морок, если тебе так понятнее. Образ.

— Ну так покажи.

Маг встал, вытянулся. Свет луны облил худощавую фигуру, плащ зашуршал на ветру. Он сложил руки на груди, затем повернулся к Клавусу, протянул перед собой одну ладонь.

В лунном свете блеснул кинжал. Как настоящий, тяжёлый, в узорных ножнах из Гестиона, он лежал на длинной ладони мага и даже чуть поблёскивал.

Клавус одним неуловимым движением вскочил и уставился на кинжал. Затем перевёл взгляд на лицо мага. Тот улыбнулся, взмахнул рукой — никакого оружия не было и в помине.

— За один раз только одна иллюзия. И это выматывает. Не хуже твоих мешков с камнями.

— То есть ты можешь создать образы вещей? — Клавус смотрел на мага так, будто у того изо рта выпрыгнула змея. — А животных? Людей?

— Человек двигается и говорит, — покачал головой маг, — и не всегда угадаешь, какую штуку выкинут… Нет, образ человека мне не под силу. Какого-нибудь пугала, типа тех же болотников, животного — возможно…

У Клавуса до сих пор был такой вид, будто он вот-вот съест мага живьём. Пройдясь по поляне, великан о чём-то задумался, опустил голову, затем резко взглянул на мага:

— Ну вот что… Чтобы без моего ведома никаких фокусов!

— Клавус, — спокойным голосом ответил маг. — Может возникнуть такой момент, когда моя помощь пригодится в бою… Напугать какого-нибудь вражину, скажем.

— И всё же это лучше обсудить!

— Ну само собой, — развёл руками маг. — Только… Герде можешь сказать. А этим, из Славии… лучше не говори.

— Что, не нравится тебе Ардит? Хороший боец. Ну да я подумаю. Одно запомни — лучше меня предупреждать. А то в бою не до шуток, знаешь ли.

Маг посмотрел исподлобья, хмыкнул и ушёл к костру.

Под утро он начал подмерзать, ворочаться и снова жесточайше отдавил руку, проснулся — в шее стреляло холодными колючими иголками. Клавус уже засыпал костёр землёй, Герда зябко куталась в короткий зелёный плащ. Наскоро перекусили холодной говядиной с солью. Как ни хотелось магу спать, как ни драл глаза кулаками, всё же сообразил — Клавус что — то нашёл в лесу. Про тропинку в обход говорил вроде ненароком, Герда зевала, не вслушиваясь. Но пошли поодаль леса, по тропинке с подорожником. В жёсткой траве кое — где робко прятались одуванчики, первые птахи завели перекличку в сыроватом рассвете.

Ноги зашоркали по ещё влажной траве, тропинка исчезла, но вдали уже видна околица, за которой вольготно расположилась небольшая деревенька. Трое мужиков с косами идут в поле, бабы несут бельё к ручью, солнце начинает золотить крыши, кое — где виден дымок из труб, слабо гавкнул пёс. Клавус остановился, спросил косарей:

— Мужики! Это Квакшино?

Двое даже не удостоили его взглядом, третий, сутуловатый и с залысиной, цыкнул длинно и с недоумением уставился на силача:

— Квакшино?! Вот чудак — человек! Сколько раз повторять — не Лягушкино это, не Квакшино! Жабокряки, понимаешь? Жабокряки!