Большое Сердце

4

В деревне Клавус с Гердой выбрали комнатку у старосты, остальным достался просторный амбар, где ещё валялись остатки соломы, ржавые косы, обломки вил, колёса от телег. Маг помог Богдану вынести рухлядь на двор, кое — как обустроил топчан. После этого сыны далёкой Славии вместе отправились пострелять дичи. Мага же не просто оставили без присмотра — никто от него вроде бы ничего не требовал. Он посидел на бревне и решил разогнать сомнения — прогуляться по деревне.

Зашёл к местному лекарю, поспорили о способах применения трав. Между делом маг узнал, что лопух вымачивают в молоке, затем делают повязки. Усомнился было в свойствах крапивы — мол, приложи — ка лист крапивы к ране, я посмотрю, что будет! Но лекарь настаивал, что крапива и кровь останавливает, и раны заживляет. Рыбаки почему заворачивают рыбу в крапиву — чтоб не портилась!

По пути к корчме наткнулся на баб, что несли белье к реке, другие развешивали стираное в соседнем дворе. Дородные бабы прошествовали мимо, а вот молодые девки в белых сорочках сверкали голыми ляжками, хихикали, глядя на мага, лукаво улыбались, отводя глаза. Сорочки развевались, платки падали, девки неторопливо нагибались, вроде невзначай позволяя оглядеть свои красоты. Одна девка то ли в насмешку, то ли сомлев от жары, вывалила на плетень прелести, точно булки из печи. Маг замедлил шаг, потерянно вылупил глаза. Девка ойкнула, поспешно кутаясь в сорочку, плеснула в него из ведра, он шатнулся, хотя несколько капель попало на плащ.

— Чего заскучал, красавчик? Айда с нами на речку!

— Твоими бы устами… — осипшим голосом сказал маг, затем опомнился и повторил: — М — да… твоими бы устами.

Местная корчма оказалась бывшим просторным амбаром, столы врыты прямо в землю, даже стойки нет, вместо неё три огромных пня рядком. За ними бородатый рыжий мужик в порядком потрёпанном, но чистом фартуке протирает оловянную миску. На мага кинул подозрительный взгляд:

— Гони монету! В долг не наливаю.

Маг растерянно ощупал карманы, повесил голову, пошёл к выходу. Чей-то громадный силуэт загородил свет — в дверях Клавус с рассеянным видом грыз травинку.

— Угости его, Боброк. Свои люди — сочтёмся.

— Так ты с этим громилой с большой дороги? — спросил Боброк вроде сердито, но толстые ладони откуда-то достали кружку, булькнуло. Маг принюхался — пиво оказалось как будто недурным.

— А сам кто будешь? Колдун, аль ворожей?

— Я не колдун, — слабо огрызнулся маг, присел за ближайший стол. — И вообще, и не из тех, на кого голуби гадят к деньгам… В приметы не верю, в предсказания тоже. Поэтому все обряды провожу сам!

Боброк сощурил глаза, толстые губы сложились в хитрую улыбку:

— Знавал я одного колдуна… Одна женщина попросила этого колдуна сделать её мужа как жеребца. Ну, получилось не совсем так… Она потом ругалась — мол, раздевается, а он ржёт и остановиться не может!

— Это не в Россошках было? — вдруг спросил Боброк. — Я, кажется, эту историю слыхал… Не знаю, тот колдун, аль не тот. Но пришла к нему как-то тоже женщина. Просит, умоляет, только что в ноги не падает — верни мужа! Муж к молодой ушёл, а у меня дитё! Колдун поломался для приличия, назвал неплохую цену. Так та через неделю прибежала — бледная, встрёпанная, руки трясутся, в глазах — ужас! Колдун и спрашивает озадаченно так — что, неужели муж не вернулся? А женщина и отвечает — вернулся, ещё как! Первый из земли поднялся, а я его похоронила уж десять лет как!

— Некромантия запрещена, — помотал головой маг. — Трупы из могилы… это нежить.

— А ты колдовать, значит, не умеешь?

— Знал бы прикуп, жил бы в Искре, — помотал головой маг. — Я так, ученик чародея… Новичок. Недоучка даже! Кто умеет колдовать, прячется подальше от людей — дураки замучают просьбами! Даже со мной один раз было… Явился мужик, уже бородатый, потрёпанный жизнью. Говорит, сними заклятие! Уже не первый десяток лет мучает! Я ему — хорошо, что за заклятие? Как оно звучало? А он возьми и бухни — мол, объявляю вас мужем и женой!

Хозяин корчмы хмыкнул, крякнул, обтёр очередную кружку, отставил. Ловко водрузил пузатый кувшин на пень.

— М — да… Мужчина без жены — что рыба без уздечки!

— Хорошее дело браком не назовут, — откликнулся маг, почти утопив нос в кружке с пивом.

Снаружи донеслись отзвуки беспорядка, неясный шум некой возни. Клавус насторожился, ладонью прихлопнул монету к столу, исчез в дверном проёме, там остался лишь одинокий солнечный луч. Маг поднялся, передал монету Боброку, спешно бросился догонять.

С другого конца деревни нёсся шум, вопли, кто-то вскрикивал, сочно и тяжело шлёпались удары. Маг увидал, как Клавус остановился, с разбегу чуть не втемяшился в широкую спину. Силач разочарованно хлопнул кулаком о кулак.

— Что там? — маг выглянул из-за его плеча.

— Дурь, — буркнул Клавус. — Молодую кровь разгоняют!

В круге плотно утоптанной земли даже по краям ни травинки. Молодой парень в коротком зипуне стоит напротив мужика с залысиной, тот в короткой куртке, откинул капюшон, потирает кулаки. Парень перешагивает с места на место неуверенно, видимо, уже получил в челюсть.

Вдруг мужик с залысиной замахнулся, в воздухе замелькали кулаки, раздался сочный треск удара. Маг успел уследить, что двое бьются без злобы, забавы ради. Богдан с Ардитом рядом с деревенскими парнями, обсуждают драку, отпускают одобрительные шутки.

Ещё один сочный шлепок, от быстрого удара поединщик в зипуне покачнулся, рухнул, как молодое подрубленное деревцо. Двое мужиков заступили на круг, помогли подняться. Мужик в куртке, хоть и с кровоподтёком и порозовевшей скулой, торжествующе воздел кулаки, прошёлся по кругу:

— Ну? Есть смелые?

Богдан чуть не подпрыгнул, так рвался в круг. Неодобрительный взгляд Клавуса его не остановил. Мужик с залысиной упёр кулаки в бока, с иронией оглядел Богдана:

— Это что ещё за птица?

— Подходи, торопись! — не растерялся Богдан. — Сейчас огрею, только подставляй шею! Как дам в лоб — уляжешься в гроб!

— Ну иди, иди сюда… — мужик чуть пригнулся, отступил. Нечто со свистом мелькнуло в воздухе, маг даже не понял, что это был пробный удар. Богдан увернулся, развёл руками:

— Кто же так бьёт? Так жену гладят!

С расставленными руками он пошёл на мужика, синие глаза смотрели просто, доверчиво. Мужик резко шагнул в сторону, ударил сбоку. Богдана неожиданно не оказалось на месте, а мужику откуда-то с ясного неба прилетел полновесный удар. В последнюю секунду он вывернулся, чуть не рухнул — Богдан целил в скулу, попал в плечо.

Маг поймал себя на том, что соображает медленнее, чем идёт драка. Богдан только прикидывался неопытным растяпой, пентюхом с дурацкой улыбкой. Синие глаза на открытом ясном лице подкупают — народ готов принять за неопытного простофилю, за парня с сердцем на рукаве. И неважно, что сорочка с вышивкой чуть не трещит на покатых плечах, а неловкие руки вдруг стали раздавать точные, увесистые затрещины и солидные тычки.

Богдан резво уклонялся от замахов мужика, сам разил коротко и точно, будто став шире в плечах и размашистей в шаге. Неожиданно чуть не пропустил удар, откинулся, маг стиснул кулаки… но Богдан не упал, двинул мужика головой и плечом, тот улетел на другой край круга. Среди мужиков пролетел недовольный ропот, пришлец не должен был победить, да и кто захочет встать против такого?

— А что твой дружок, струсил?

— Нехай выходит в круг!

— Покажи умение! Аль слабо?

Ардит ухмыльнулся, снял лук и кинжал, с извиняющейся улыбкой прислонил к плетню под строгим взором Клавуса. В круг шагнул, как был — в короткой волчовке поверх простой сорочки, в прищуре чёрных глаз лукавый смех, редкие волосы пригладил:

— Ну выходи, честной народ, пробуй мой отворот! От сглаза и чёса, от прямого носа кулаком приложу, в гроб провожу!

Мужики зашумели, засовещались, однако за соседней избой показался некто долговязый. На нём подобие укороченной туники с накидкой, на голове просторный куаф, который много десятков лет спустя назовут капюшоном.

— О, Варгас! А мы тебя звать хотели!

Долговязый откинул куаф, на мужиков и Ардита взглянули водянистые глаза на длинном бледноватом лице. Крючковатый, когда — то сломанный нос словно выискивает драку, уши сплющены. Видно, умелый поединщик, подумал маг и бросил тревожный взгляд на Клавуса. Тот, привалившись к стене избы, смотрел неодобрительно, пожёвывал травинку.

Долговязый ступил в круг, скинул накидку с куафом. Выпростал длинные, как грабли, руки, его удары начали прощупывать защиту Ардита, тот осторожно отходит. Почти сразу стало понятно, что длинные руки долговязого дают преимущество, удары Ардита почти не проходят защиту, длинный ставит блок за блоком или просто уходит в сторону. Вот Ардит получил удар в плечо, вот кулак скользнул по уху, хотя встречный удар тут же охладил пыл Варгаса. Маг подумал, что Варгас буквально сковывает движения Ардита, как паук пеленает муху, длинными руками может нанести удар на безопасном расстоянии… Вдруг Ардит подался вперёд, серия коротких тычков заставила Варгаса болезненно скорчиться, попятиться. Черноволосый не терял времени, быстро ударил в печень, затем почти попал под дых — но тут костистый кулак огрел его по уху, второй пришёлся прямо в скулу.

Магу показалось, что небо шатнулось, у него самого в глазах посыпались искры. Клавус недовольно шагнул от стены, в этот миг Ардит неловко попятился, споткнулся… и сел на зад, вызвав хохот среди мужиков. Варгас с бледной улыбкой поднял руки, прошёлся по кругу, повернулся к Ардиту, готовый нападать.

Черноволосый кое-как упёрся рукой в землю, кряхтя поднялся, покачивался, мотнул головой. Маг даже представил, как в глазах кружатся красные пятна…

Резкий бросок вперёд, удар. Варгас удивлённо покачнулся, нелепо взмахнул длинными руками и осел. Ардит, тяжело дыша, постоял над ним, погрозил кулаком:

— Хороший бой! Удар правой у тебя что надо. Но часто побеждаешь, потому расслабился.

Варгас мутными глазами зыркал по сторонам, мужики удивлённо смотрели на Ардита. Тот пошатывался, но пошёл подбирать лук и меч. Маг перевёл счастливый взгляд на Клавуса:

— Ну?

— Что ну? — нехотя ответил силач.

— А ты что же?

Клавус пожал плечами, на лице непонимание. Развернулся неторопливо и мощно, подобно портовому крану, зашагал к домам. Мужики провожают непонимающими взглядами, маг забежал вперёд, искательно заглянул в глаза:

— А ты то-что? Все ждали, что выйдешь биться!

— Биться так биться, чего же… Гм… — Клавус остановился — магу показалось, над ним навис скальный массив:

— Я не сражаюсь ради забавы, — с серьёзным вздохом пояснил Клавус. — И вообще! Бой — не потеха. Я не влезу в драку ради драки. Бой — это бой!

Какое-то время шли молча, Клавус хмурился, маг робко семенил следом. Дошли до поворота к кузне, повстречали Богдана, Клавус отправил его за ужином — и неожиданно поманил мага за собой.

Миновали околицу, солнце перевалило за половину неба. Из запахов сена, скота и пшеничных стогов нырнули в прохладную зелень леса, вместо просёлочных дорог и глинистых улочек снова под ногами камни, поросший травой дёрн. Цветы задирают головки к нежданным гостям, по редким упавшим брёвнам деловито бегают муравьи. Тонкие стройные берёзки постепенно уступили место хвойным, ели сначала просто загораживали ветвями дорогу, затем стремились как следует шлёпнуть по лицу. Басовито прогудел шмель, в кустах мелькнул чей-то хвост. Откуда в этой тишине взялась разлучница кукушка, подумал маг, услыхав далёкое мерное кукование-счёт.

Пока соображал, куда идут, Клавус нашёл раскидистую ель, от неё повернул к кустарнику, посреди которого темнеет здоровенный валун. Обогнув валун, маг чуть не стукнулся лицом в скалу — и вопросительно взглянул на Клавуса. Тот присел, огромные ладони что-то искали в логе, заваленном листвой. С многозначительным видом обернулся — на мага смотрело что-то белое, округлое…

Против ожиданий, маг не отпрянул:

— Будто я их в Башне не видел…

Присел, пальцы коснулись тонкой кости. Череп выбелен ветром и дождями, Клавус уже собирался что-то сообщить — но маг поднял руку и зажмурился:

— Погоди!

В пальцах закололи тёплые иголки. Так… Молодая женщина бежит сквозь лес… Её кто-то настигает. Заносит нож… Нет, сначала он совершил злодейство… Магу стало дурно, он сглотнул, распахнул глаза, тяжело задышал. Пересилив себя, снова зажмурился. Сначала некто неизвестный в тёмно-красном жилете настиг женщину, ударил, повалил… надругался над ней. Бедняжка отбивалась… Потом блеснул нож. Широкий замах, удар такой, что голова чуть не слетела с плеч…

— Ну? — нетерпеливо перебил видение Клавус. Маг был почти благодарен ему — такого он не ожидал.

— Кто-то в красном жилете. И рубашка тоже красная… Догнал женщину, совершил злодейство и убил. Тело забросал ветками и листвой. Сначала потрудились волки с куницами, затем насекомые, ветер и дождь довершили дело…

— Когда? — резко спросил Клавус. Маг безнадёжно махнул рукой.

— Кто ж его упомнит, когда… Может, я под стол пешком бегал, а может, и ты был ещё мальчишкой. А может, и правители Искры ещё не родились…

— Не то, — нахмурился Клавус. — Не больше десяти лет назад. Череп рассохся бы на черепки. Ещё какие-то приметы есть?

— Будто они нам что-то дадут! — Маг поднялся. — Я не видел его лица. Смутно, размыто… Жилет дорогой, с расшитыми карманами, может, из Рославля или Аль-Джебали. Нож охотничий, за поясом кинжал со странным рисунком в рукояти… Фу, будто на навозника наступил… или глотнул прокисшего кваса. Ну и гадость… Постой, вот ещё…

Отыскав в логе ветку толщиной с удочку, начал шарить в листве, рыл землю. Клавус смотрел непонимающе, маг нагнулся, наметил место носком, затем начал сосредоточенно рыть одной рукой. Отбросив несколько пригоршней палых листьев, гноя, земли, зажал нос, поворошил веткой… и неожиданно среди листвы что — то блеснуло. Клавус глянул уже уважительно, маг отряхнул руку, обчистил той же листвой, обдул и протёр находку. На ладони его лежала простенькая брошь — камушек, обшитый лепестками из металла и заключённый в фигурное кольцо.

— Спрятала… Или тот гад не позарился.

Молча он глядел на белеющий череп. Чьи губы ты жадно целовала при жизни, какие мечты метались в твоей головушке? Какие рассветы видели твои глаза, какие песни ловил девичий слух? Мать поила тебя парным молоком, отец носил на руках, ты падала, разбивая коленки и учась ходить… чтобы потом научиться падать на спинку. И жизнь была прекрасна. Не без неприятностей, не без боли, но всё равно прекрасна. А осталась только белеющая кругляшка…

Клавус помолчал, сообщил серьёзным тоном:

— Дальше всё будет не как в сказке. Можешь идти с нами, а можешь… сам по себе. Но мы, как понимаешь, не грибов в лесу ищем. Мы люди меча.

— Ещё скажи, работники ножа и топора! — усмехнулся маг. — Что вы с ножа пропитание добываете, это и простаку понятно. Но… меня не пытали, ни разу не ударили, даже не обругали. Значит, гвардия. Возможно, даже из Семи Городов. Я не прав?

— Сообразительный, — хмыкнул Клавус. — В общем, так. Я за тебя ответственности не несу. Можешь остаться в деревне, можешь идти своей дорогой. А можешь — с нами. Но если пойдёшь с нами, рано или поздно натолкнёмся на каких-нибудь… И тебя всякое может ждать.

Он красноречиво указал на белеющий в листве череп.