Бой 28 июля 1904 года

1. Достижение целей и исполнение задач

Перед началом описания боя 28.07.1904 г. мы сформулировали цели и задачи, которые стояли перед противниками, теперь рассмотрим, что получилось фактически:

Из мнения, изложенного в таблице, отметим, что русская эскадра была устранена с ТВД не после боя 28.07.1904 г., а только спустя три месяца. То есть даже после возврата в Порт-Артур эскадра оставалась потенциальной угрозой японским сообщениям, и отказ от повторения попыток прорыва ошибочен. Прорываться можно было после окончания штурма 10.08.1904 г. и не дожидаться следующего штурма, последовавшего 05.09.1904 г.

Как видим из этих рассуждений, подтверждается наполеоновское военное правило «в бою — ситуация повелевает». Японский план едва не оказался сорван, и, надо отдать должное вице-адмиралу X. Того, он проявил выдержку, терпение, проглотил неудачу в 1-й фазе, осмыслил изменение ситуации и смог начать действовать по-новому (при этом проявил несомненную личную храбрость, простояв весь бой открыто на верхнем мостике). Во 2-й фазе японскому командующему подыграло и военное счастье — русский командующий проявил пассивность, давая возможность реализовать своему противнику огневое преимущество, что и привело к выходу из строя русского флагмана (и к расстройству всей русской эскадры). Поворот русских кораблей в Порт-Артур привел к осуществлению отложенного первоначального японского плана — не выпустить русскую эскадру из Порт-Артура и не вести решительных морских боев.

Малореальный русский замысел первоначально смог реализоваться в 1-й фазе — не имея преимущества в ходе русская эскадра оставила японские корабли за кормой, не получив существенных повреждений. Это хороший результат грамотного маневрирования. Контр-адмирал В. К. Витгефт, считая свою эскадру более слабой, действовал достаточно продуманно и несложными уклонениями доказал несостоятельность «палочки над Т» для боя 28.07.1904 г. Военная удача в 1-й фазе улыбнулась русскому командующему — ясная видимость дала возможность рассматривать, предугадывать действия противника и иметь время на обдумывание собственных маневров. Однако во 2-й фазе контр-адмирал В. К. Витгефт повел себя по-другому. Сейчас сложно судить о том, что именно думал о бое русский командующий, складывается впечатление, что он считал этот день уже выигранным и его больше заботила предстоящая ночь. Считая что эскадре нужно только продержаться до сумерек, контр-адмирал В. К. Витгефт отдает приказ о стрельбе по головному флагману противника, но от него требовалось и что-то большее, что он не смог осмыслить, ему надо было заставить противника не преследовать его, что выполнимо только нанесением серьезных повреждений, а это — решительный бой на выгодных для русских броненосцах условиях (вероятнее всего, сближение на близкие дистанции и/или расхождение контркурсом). Контр-адмирал В. К. Витгефт в отличие от вице-адмирала X. Того не смог оценить изменение ситуации вовремя, и удача отвернулась от русской эскадры. Подробнее оценку действий контр-адмирала В. К. Витгефта дадим в таблице:

В заключении оценки отдадим должное личной храбрости контр-адмирала В. К. Витгефта, он в этом не уступил вице-адмиралу X. Того, проведя весь бой на открытом мостике.

Как видно из таблицы, в боях 27.01.1904 г. и 28.07.1904 г. русская эскадра добивалась в 3,5–4 раза меньшего количества попаданий. При этом общий процент русских попаданий в бою 28.07.1904 г. ниже, чем 27.01.1904 г. в 1,5 раза.

Это плохо характеризует качество огневой подготовки русской эскадры, так как видно, что за время войны оно не улучшилось (с начала войны русская эскадра не проводила систематических учебных стрельб).

Количество русских попаданий в японские корабли (подробнее см. раздел 3. Повреждения кораблей японского флота) по расчетным данным составляет 37–38 шт., а общий расход снарядов калибра 75 мм — 12" — 5245 шт. Общая результативность русского огня составляет — 0,72 %.

По разным сведениям, взятым перимущественно из англоязычных источников в японские корабли попало до 18–19 10–12" русских снарядов. Опираясь на эти данные, можно провести подсчет процентов русских попаданий по снарядам калибра 10–12" (расход 10–12" снарядов — 567 шт.), который составляет от 3,17 % до 3,35 %. Для сравнения в бою 27.01.1904 г. процент попаданий по снарядам калибра 10–12" составил 8,6 %.

Таким образом, результативность огня русских орудий ГК снизилась более, чем в два раза, что можно объяснить тем, что дистанции боя 28.07.1904 г. были в среднем больше, чем 27.01.1904 г., а также общим снижением уровня подготовки русских артиллеристов.

Процент попаданий по снарядам среднего калибра 152 мм — 0,43 % (13 попаданий). Если считать, что все русские попадания (кроме калибра 10–12") были калибра 152 мм, то процент попаданий составит 0,64 % (19 попаданий), то есть это предельная результативность, которую продемонстрировала русская артиллерия СК.

Если считать, что в 19 русских попаданий входят снаряды калибра 75–152-мм, то процент попаданий составит 0,41 % (расход 4678 шт.). Для сравнения в бою 27.01.1904 г. процент попаданий по 75–152-мм снарядам составил 0,26 %.

Японский флот в бою 28.07.1904 г. отстрелялся лучше, чем 27.01.1904 г. улучшив результативность по общему проценту попаданий в 1,2 раза, то есть повысил качество своей огневой подготовки.

28.07.1904 г. японский флот выпустил 636 снарядов главного калибра 10–12", из них, по сведениям D. К. Brown'a 279 снарядов — примерных аналогов английскому типу Armour-piercing shell (бронепробивающая бомба). При этом зафиксирован один факт пробита брони, из по крайней мере десяти попавших снарядов аналогов Armour-piercing shell в русские корабли (по сведениям того же D. К. Brown'a).

Японский флот израсходовал достаточное большое число выстрелов ГК, так расход 12" снарядов составил до 63 %, а 10" — 48 %. Кроме того, японский флот выпустил 307 снарядов калибра 8", 3592 снаряда калибра 152 мм и 2142 76-мм снаряда.

Если бы русская эскадра продолжила путь во Владивосток, японский флот мог начать бой в расчете на последнее усилие и потратить остаток снарядов, но намного бы боезапаса не хватило. Японский резерв в виде эскадры вице-адмирала X. Камимуры вряд ли смог бы остановить русские броненосцы (даже поврежденные, но сохранившие строй). В этом случае русская эскадра имела бы шансы на прорыв.

Опираясь на данные, приведенные в Приложении 4, можно провести подсчет процентов японских попаданий:

1) процент попаданий по снарядам крупного калибра 10–12"–9,12 % (58 попаданий). Однако надо иметь в виду, что часть 10–12" попаданий на самом деле могут быть и 8". Автор считает, что это в основном касается повреждений верхних частей и попаданий в бронированные части;

2) процент попаданий по снарядам калибра 8–12" — 7,00 % (66 попаданий). Расчет сделан совокупно по попаданиям снарядов 8–12", чтобы результаты были сравнимы с данными по результативности японского огня 27.01.1904 г.;

3) процент попаданий по снарядам калибра 8" — 2,61 % (8 попаданий);

4) процент попаданий по снарядам среднего калибра 120–152 мм — 2,39 % (89 попаданий);

5) общий процент попаданий — 2,32 %.

Процент попаданий в бою 28.07.1904 г. по орудиям калибра 8–12" — 7,00 %, существенно (в 1,6 раза) превосходит результативность огня японских орудий калибра 8–12" в бою 27.01.1904 г. (4,3 %). Несмотря на то, что дистанции боя 28.07.1904 г. были в среднем больше, чем 27.01.1904 г. японский флот показал более высокую результативность огня.

Процент попаданий по орудиям калибра 76–152 мм составил в бою 28.07.1904 г. — 1,55 %, а в бою 27.01.1904 г. — 1,4 %. То есть, 28.07.1904 г. отстрелялись лучше (хотя и незначительно) и японские орудия малого и среднего калибра.

Комментарий:

Характеризуя качество огня противников в бою 28.07.1904 г. можно отметить, что стрельба из орудий ГК по сравнению со средним калибром была точнее, что вообщем неудивительно, принимая во внимание меньшее рассеивание при стрельбе из крупнокалиберных орудий. Например, доля русских снарядов калибра 10–12" в общем количестве попаданий составляла 27.01.1904 г. — 56 % (пять из девяти), а 28.07.1904 г. — 50 % (19 из 38). Доля японских снарядов калибра 8–12" в общем количестве попаданий составляла 27.01.1904 г. — 35,5 % (11 из 31), а 28.07.1904 г. — 42,6 % (66 из 155). В целом же русская стрельба из орудий ГК 28.07.1904 г. была хуже японской в 2,7 раза, в то время как 27.01.1904 г. была лучше в 2 раза.

Артиллерия среднего калибра русской эскадры в боях 27.01.1904 г. и 28.07.1904 г. отстрелялась хуже в 4–5 раз.

Характеризуя качество попаданий противников в бою 28.07.1904 г. хотелось отметить следующее — у обеих сторон на месте погибло близкое число людей 49 (66) русских — 52 японца и умерло после боя 25 (26) русских — 19 японцев, а вот по количеству раненых разница в 2,4–3,2 раза (365 (494) русских — 154 японца). Разницу в количестве раненых можно объяснить тем, что японская сторона применяла фугасные снаряды начиненные мелинитом, который по сравнению с бездымным порохом и влажным пироксилином обладает большей бризантностью, но влажный пироксилин (как бризантное взрывчатое вещество) превосходит мелинит в работоспособности (фугасности), поэтому число убитых и смертельно раненых незначительно меньше. В среднем получается, что один японский снаряд убивал и ранил 3–4 русских моряков, а русский снаряд — до 6 японских. Из этого можно сделать вывод, что если бы русские и японские корабли добились бы равного числа попаданий, то потери и повреждения японской стороны были бы существенно больше.

2. Причины неуспеха русской эскадры в бою 28.07.1904 г.

Эскадре неверно поставлена задача, точнее сказать, поставлена неполная задача, которая могла быть рассчитана только на слабое противодействие противника. Наместник, ставивший задачу «прорыв, по возможности избегая боя», не желал серьезного столкновения, но война сродни стихии, а это всегда крайность. Легкомысленно было рассчитывать обойтись простой перестрелкой с противником, целенаправленно начавшим войну и стремящимся всеми способами уничтожить русскую эскадру. Почему же Наместник поставил такую задачу? Потому, что выполнение задачи прорыва обеспечивало перспективы дальнейшей борьбы на море (сохранение сил 1-й эскадры, приход 2-й эскадры во Владивосток). Наместник как представитель военно-политического руководства на Дальнем Востоке не мог заявить, что война на море проиграна или близка к этому, он должен был войну выиграть. Почему Наместник не ставил задачи, которая действительно была по силам, а именно провоцировать бои с главными силами противника у Порт-Артура, используя близость к своей базе — тема особая. Время для проведения боев было упущено еще с начала войны до апреля-мая, а затем и в июне-июле, но даже после 28.07.1904 г. еще оставалась возможность реализовать шансы на прорыв сразу после устранения основных повреждений (учитывая, что броненосцам противника повреждения устранять негде). После боя японским кораблям некуда было идти кроме как в маневренную базу, а док в Дальнем мог принять только легкие крейсеры и миноносцы. Если бы вице-адмирал X. Того был вынужден отвести поврежденные броненосцы в Сасебо, то фактически этим он освобождал проход русской эскадре во Владивосток. Поэтому автор не считает, что возврат 28.07.1904 г. в Порт-Артур был ошибкой. Ошибкой контр-адмирала князя П. П. Ухтомского, а затем капитана I ранга Р. Н. Вирена стал отказ от повторного прорыва.

Старший офицер броненосца «Полтава» капитан II ранга С. И. Лутонин писал: «Когда эскадра вернулась после боя в бассейны, то все мы думали, что, починившись, скоро опять выйдем в море. Враг не казался нам таким непобедимым, мы еще раз хотели помериться силами, поэтому работы по исправлению повреждений шли ускоренным темпом. На «Полтаве» все младшие механики были распределены по работам, разбитым на отдельные группы. Младший инженер-механик Лосев ведал в порту пригоном, обрезкой и сверлением обшивных листов, механики Сичковский и Толмачев распоряжались заделкой пробоин и исправлением повреждений на месте. От порта нам дано было до 60 человек мастеровых, но расторопность этих людей была чрезвычайно мала, в большинстве случаев это были не мастеровые, а какой-то сброд, который пьянствовал, не являлся на броненосец и очень скоро ушел на передовые позиции. Пришлось обходиться своими людьми, и надо отдать полную справедливость нашим механикам и машинной команде — работы велись так энергично, что 18 августа «Полтава» могла уже идти в море и снова драться».

В бою ничто не гарантировано от повреждений, даже то, что находится за броней. Выход из строя броненосца «Цесаревич» в результате повреждения штурвала гидравлического привода рулевого управления, конечно, случайность. Но простой случайностью не назовешь то, что после выхода из строя флагмана вся эскадра пришла в расстройство. Это уже относится к закономерной случайности, причины которой лежат в годах, предшествующих войне 1904–1905 гг. Причины потери управления эскадрой, распад как организованной военной силы кроются в двух весомых факторах — нравственном (человеческом) и материальном (то, что создается человеческим трудом). Эти два фактора взаимно проникают друг в друга, дополняют и не могут существовать друг без друга. Для начала разберем факторы материальные, от которых зависели и одновременно существовали самостоятельно нравственные:

1) дефицит финансовых ресурсов и/или нерациональное распределение финансовых ресурсов государства, которое не смогло вовремя финансировать потребности флота и обеспечить:

— устойчивое в военном смысле базирование кораблей 1-й эскадры, включая навигационное, портовое, рейдовое, ремонтное обеспечение. По отзывам современников, к началу войны Порт-Артур представлял собой скорее укрепленную угольную станцию, чем полноценную военно-морскую базу;

— обеспечить эскадру броненосцев типом кораблей, имеющих схожие тактические элементы и спроектированных для противоборства с сильнейшими представителями своего класса боевых судов. Фактически из шести русских броненосцев только три были построены по специальной пятилетней программе 1898–1902 гг. «для нужд Дальнего Востока», при этом все три были разного типа. Постройка пяти броненосцев типа «Бородино» запоздала;

— обеспечить формирование сбалансированного флота. Эскадра в Порт-Артуре испытывала острый дефицит легких сил — крейсеров II ранга, миноносцев, катеров, кроме того, значительная часть миноносцев имела плохое качество сборки и уступала японским аналогам по ряду тактических элементов;

— обеспечить практическую подготовку флота не только как отдельных боевых единиц, но и как эскадры, способной действовать разнородными силами. Эта проблема весьма важна и разнопланова, так как именно дефицит практических плаваний в составе эскадры, дефицит и условность практических стрельб, маневрирований привел к большому количеству недоработок в материальной части кораблей, которые при комплексной проверке войной способствовали поражению. Об этом справедливо писал князь А. А. Ливен (в 1898 г. — военный наблюдатель на американском флоте, 28.07.1904 г. — командир крейсера I ранга «Диана»): «При совершенном, быстро и смертельно действующем оружии ошибка быстро превращается в катастрофу, маленький перевес в начале боя, через несколько минут, переходит в огромное превосходство, и небольшой недостаток в военной подготовке доводит в короткое время до полной деморализации». Это было написано о поражении испанской эскадры в бою с американцами при прорыве из Сантьяго-де-Куба.

Недостаток военно-морской практики способствовал:

а) недостатку управленческой, тактической подготовки флагманов и командиров. Острый дефицит этой подготовки в полной мере проявился в войне. Ряд флагманов не имели четких взглядов на роль флота в войне, не владели основами применения оружия, плохо изучали ТВД, своего противника, его тактику, сильные и слабые стороны.

б) неумению маневрировать в бою. Командир броненосца «Ретвизан» капитан I ранга Э. Н. Щенснович писал: «…могу все-таки сказать, что тактика адмирала Витгефта во время боя 28 июля была ошибочна. Когда мы сошлись с неприятелем, и японцы открыли огонь с расстояния около 100 кабельтовых, то следовало адмиралу повернуть всех вдруг вправо на четыре румба и, сблизившись с врагом, открыть огонь, когда расстояние уменьшилось до 40 кабельтовых. Адмирал этого не сделал, и единственно отношу это к тому, что он не был уверен в умении наших командиров маневрировать… Я помню как адмирал Григорий Иванович Бутаков обучал маневрированиям — это была целая школа. Там действительно командиры выучивались маневрировать, так что не было ни малейшего затруднения выполнить простой маневр, который бы следовало сделать нашей эскадре в бою 28 июля».

в) невысокой результативности артиллерийской стрельбы. Японский флот добился в три три раза большего числа попаданий, его огневое превосходство выразилось в отличном состоянии материальной части артиллерии, хороших навыках стрельбы на разных дистанциях, быстрой пристрелке, быстрому переходу на поражение.

Из-за недостаточного количества практических стрельб и заниженных требований к ним в русском флоте до войны не отрабатывались приемы стрельбы. Так, например капитан I ранга Э. Н. Щенснович писал: «… адмирал (имеется ввиду контр-адмирал В. К. Витгефт — П.Е.В.) знал, что на циркуляции мы дурно стреляли при всех бывших до сего стрельбах… Какой же меткости стрельбы при больших расстояниях можно было ожидать от комендоров, не стрелявших вовсе на расстояния больше 40 кабельтовых и не имевших телескопических прицелов. Другими словами, стрелявших наобум, как бы с закрытыми глазами».

Другим последствием заниженных требований к практическим стрельбам стало то, что не совершенствовались приборы управления огнем, не устранялись недостатки материальной части артиллерии, башен, нерациональным было распределение обязанностей номеров расчетов орудий и другое. Осталось нереализованным и преимущество русской артиллерии — хорошие бронебойные снаряды, действие которых на близких дистанциях могло наносить противнику больший урон, возможно даже при меньшем количестве попаданий.

г) плохой отработке средств связи и управления на эскадре, что ярко проявилось после выхода из строя броненосца «Цесаревич», когда на скоростях до 13 узлов события меняются быстро и разбирать флажные сигналы по сигнальным книгам 1890 г. было некогда. Если бы эскадра в бою использовала однофлажную систему, все могло быть намного проще.

3. Повреждения кораблей японского флота

Достаточно подробного детального описания попаданий русских снарядов, как и нанесенного ущерба японским кораблям на русском языке автор не знает, возможно, все это есть на японском. Из имеемых описаний (N. Ogasavara, «Life of admiral Togo», Corbett, Julian S., «Maritime operations in the Russo-Japanese War 1904–1905», отчеты английских атташе W. С. Pakenham, «Fleet action of 10th August 1904» и J. de M. Hutchison «Fleet action of 10th August 1904, as seen from Japanese armoured cruiser Asama») в целом можно сказать, что полученные японскими кораблями попадания, видимо, не нанесли серьезных повреждений, тем более что количество попаданий с русской стороны было значительно ниже японских.

В первой фазе боя «Микаса» получил попадания семью, возможно, восемью снарядами:

1.1. и 1.2. Два попадания получены после второго поворота 1-го отряда японского флота. Видимо, имеется ввиду поворот после первого контргалса (по русскому времени это 12.25–12.35), так как дистанция составляла 12 000-14000 ярдов (1 ярд — 0,9144 м, 1 кб — 183 м, итого дистанция 10 972,8–12801,6 м или 60–70 кб). Попадания в этот момент боя могли быть получены только с правого борта. В описании попаданий есть расхождения:

Julian S. Corbett — повреждено радиооборудование (не совсем ясно какое?), пробита грот-мачта. Убиты четыре матроса, ранены один офицер и семь матросов;

N. Ogasavara — получены попадания в спардек двумя тяжелыми снарядами (в спардечную палубу в шканечную часть), грот-мачта повреждена только осколками. Убиты 12 и ранены пять человек.

Калибр попавших русских снарядов не упоминается, но, судя по дистанциям в этот промежуток боя (она падала с 90 до 57–60 кб), это были снаряды калибра не менее 10–12";

1.3. По сведениям W. С. Pakenham в правый борт было получено еще одно попадание. Около 13.40 (12.55 по русскому времени, при расхождении вторым контргалсом на дистанции 32–43 кб) 12" снаряд ударил в 178-мм броневой пояс правого борта против носового барбета. Снаряд очень сильно повредил броневую плиту Круппа, расколол и выбил кусок неправильной формы размером около 3 футов (около 1 м), сделав большую пробоину в опасной близости от ватерлинии. W. С. Pakenham писал: «К счастью, море было спокойным, и вода не поступала. В противном случае, это могло бы привести к серьезным последствиям для японцев». Так как не приводится сведений о повреждениях за бортом, возможно, что снаряд расколов плиту не разорвался после пробития или разорвался в момент удара, чем и можно объяснить отсутствие заброневого действия;

1.4. 15.00 (14.15 по русскому времени) — попадание в районе ватерлинии по левому борту. Точное место попадания, калибр и характер повреждений не указывается, но, судя по дистанциям в этот промежуток боя (до 51 кб) и по сведениям русской стороны о том, что в этом момент боя стрельба велась только из орудий ГК, это были снаряды не менее 10–12";

1.5. 15.05 (14.20 по русскому времени) — попадание в шканцы по левому борту. Калибр попавшего снаряда и характер повреждений не указывается, но, судя по дистанциям в этот промежуток боя (до 51 кб) и по сведениям русской стороны о том, что в этом момент боя стрельба велась только из орудий ГК, это были снаряды калибра не менее 10–12";

1.6. До 15.20 (14.35 по русскому времени) — попадание в левый борт ниже верхней палубы в средней части (то есть в казематированную батарею). Калибр попавшего снарядан характер повреждений не указывается, но, судя по дистанциям в этот промежуток боя (до 51 кб) и по сведениям русской стороны о том, что в этом момент боя стрельба велась только из орудий ГК, это были снаряды калибра не менее 10–12";

1.7. До 15.20 (14.35 по русскому времени) — попадание в заднюю дымовую трубу с левого борта. Калибр попавшего снаряда и характер повреждений не указывается, но, суда по дистанциям в этот промежуток боя (до 51 кб) и по сведениям русской стороны о том, что в этом момент боя стрельба велась только из орудий ГК, это были снаряды не менее 10–12". На схеме показана пробоина в кормовой дымовой трубе на виде с кормы;

Прочие попадания: N. Ogasavara отмечает еще одно попадание в левый борт ниже верхней палубы в средней части, но Julian S. Corbett о нем ничего не говорит. Так как точное место попадания (в первый, во второй броневой пояс или казематированную батарею) не указывается, то, возможно, что это попадание имеет отношение к попаданию № 1.3.

Во второй фазе боя в броненосец попало до 14–15 русских снарядов:

2.1. 17.40 (16.55 по русскому времени) — попадание русского бронебойного снаряда в 178-мм пояс под мостиком без пробития. С 16.45 дистанция боя сокращалась с 38–32 кб до 23 кб. (русские броненосцы стали применять бронебойные снаряды).

По сведениям W. С. Pakenham это был русский 10" снаряд, который пробил 178-мм пояс по левому борту;

2.2. Описания этого попадание разнятся существенно, при этом Julian S. Corbett и N. Ogasavara говорят об одном попадании в кормовую башню, a W. С. Pakenham о взрыве в стволе и попадании русского снаряда:

Julian S. Corbett — в 18.00 (17.15 по русскому времени) получено попадание в правую 12" пушку кормовой башни. Ствол оторван, левое орудие восстановлено только в базе. Башня перестала действовать, и была развернута на правый (нестреляющий) борт. Julian S. Corbett утверждает, что от взрыва башню развернуло на нестреляющий борт и в таком положении заклинило. Из контекста можно понять, что это утверждение основано на мнении японской стороны.

Ранены 17 человек, в том числе башенный командир — принц Фусими.

N. Ogasavara — русский 12" снаряд ударил в барбет кормовой башни ГК с левого борта, разорвался, в результате сильного сотрясения заклинило вращающийся стол (который был чуть позже исправлен), осколками поврежден ствол 12-дюймового орудия, в башне ранены 18 человек, в том числе капитан-лейтенант Хироясу (член японской императорской фамилии).

W. С. Pakenham — между 17.35 и 18.05 (16.50–17.20 по русскому времени) произошел взрыв собственного снаряда в одном из стволов кормовой башни. Ствол орудия полностью уничтожен и выведен из строя соседний ствол. Поврежден поворотный механизм башни. W. С. Pakenham писал: «… на «Mikasa» раздался ужасный взрыв, большие облака дыма не только поднялись вверх, но и стали расходиться в стороны от бортов, в то время как по всем направлениям летели и падали в воду обломки железа».

W. С. Pakenham о попадании — между 17.35 и 18.05 (16.50–17.20 по русскому времени) 12" снаряд попал в левый борт напротив кормового барбета и разорвался внутри корпуса. Получены сильные повреждения в двух палубах и экипаж понес большие потери убитыми. Головная часть снаряда пробила противоположный борт и вырвала лист бортовой обшивки чуть выше броневого пояса (по наблюдению J. de M. Hutchison, второго английского атташе). На схеме показан вид этого попадания и с левого и с правого бортов. W. С. Pakenham писал: «Обширность разрушений наводит на мысль о том, что снаряд был снаряжен пироксилином».

Сложно определить достоверность (кто прав, кто не прав) в описании данного попадания (попаданий), хотя конечные результаты, в общем, схожи. Кормовая башня действительно не стреляла (русские свидетели подтверждают, что башня была повернута на правый борт);

2.3.–2.11. После 18.00 (после 17.15 по русскому времени) получено восемь попаданий. Калибр попавших снарядов и характер повреждений не указывается, но, судя по дистанциям в этот промежуток боя (до 23 кб), это могли быть снаряды калибра от 75 мм до 10–12". В целом, потери от попаданий этих снарядов не слишком большие — повреждено и выведено из строя одно 76-мм орудие, два офицера убиты, шесть матросов ранены. Кроме того, судя по фото повреждений, броненосец имел попадание в носовую дымовую трубу и точно неизвестное количество попаданий в бронированные части (по наблюдению J. de M. Hutchison броненосец имел большую пробоину в кормовой трубе и поменьше в передней).

Возможно, что эти попадания были получены снарядами калибра 152-мм;

2.12. Результаты этого попадание по своим описаниям существенно разнятся:

Julian S. Corbett — в 18.30 (17.45 по русскому времени) — 152-мм снаряд взрывается на семафоре, убиты лейтенант и старший (возможно флагманский) сигнальщик, ранены — командир броненосца, два капитана-лейтенанта, два младших офицера и 14 матросов.

По сведениям W. С. Pakenham — 10" снаряд попал в семафор носового мостика. О потерях и/или повреждениях не сообщается.

N. Ogasavara дал другое описание — русский 12" снаряд ударил в левый борт немного впереди носового мостика. На нем находились вице-адмирал X. Того, начальник штаба капитан I ранга X. Симамура, командир броненосца капитан I ранга X. Идзичи и еще пять человек. В штурманской рубке под мостиком находилось еще четыре человека. Все находившиеся в штурманской рубке погибли, из тех, кто находился на мостике, ранены четыре человека, в том числе начальник штаба и командир броненосца. Всего на переднем мостике были убиты семь и ранены 16 человек, повреждена боевая рубка;

2.13. Чуть позже попадания № 2.3. получено попадание 12" снарядом в батарейную палубу. Тип снаряда и характер повреждений не указывается;

2.14. Точное время и калибр попавшего снаряда не указывается. W. С. Pakenham писал следующее: 12" снаряд попал в грот-мачту на уровне верхней палубы, вырвав 2/3 ее окружности. Судя по описанию можно думать, что русский снаряд попал в небронированную спардечную палубу (то есть выше верхней палубы) и пролетел до грот-мачты;

2.15. Чуть позже попадания № 2.12. и № 2.13. 12" русский снаряд сделал большую пробоину по правому борту над броневой палубой, 11 матросов ранено;

Это попадание упоминает Julian S. Corbett. Из контекста его описания можно предполагать, что попадание пришлось в левый борт, а затем русский снаряд пролетел до противоположного борта (после 17.45 по русскому времени бой велся с японской стороны только левым бортом). Julian S. Corbett не указывает конкретного места попадания, поэтому непонятно выше какой броневой палубы пришелся удар русского снаряда. На броненосце «Микаса» две броневые палубы, нижняя сплошная 51-мм и верхняя 25-мм в пределах цитадели.

Если повреждение получено выше верхней броневой палубы, то попадание пришлось в небронированный борт спардечной палубы. В этом случае срабатывание ударной трубки русского снаряда вполне могло произойти за несколько метров после пробития левого небронированного борта, то есть уже у правого борта.

Повреждение выше нижней броневой палубы могло быть получено в оконечностях, либо это было связано с пробитием второго броневого 178-мм пояса (Крупп). В этом случае русский снаряд должен был пробить левый борт и пролететь до правого борта и в нем пробить броню.

Памятуя, что в правом борту была оставлена большая пробоина, то вероятнее всего попадание пришлось выше второй броневой палубы, либо в оконечностях (то есть большая пробоина была оставлена в небронированном борту). С другой стороны о похожем повреждении небронированного правого борта сообщал W. С. Pakenham (попадание № 2.2., которое было получено между 16.50–17.20 по русскому времени). Вполне возможно, что это одно и тоже попадание, слишком схож характер повреждений и время его получения. Автор решил не отражать это попадание на схеме повреждений.

Всего в бою 28.07.1904 г. броненосец «Микаса» получил до 22 попаданий русскими снарядами, из них описаны, возможно, 13–14 попаданий снарядами калибрами 10–12" и до восьми 152-мм. На корабле погибли 36 и ранены 95 человека (русский флагман броненосец «Цесаревич» потерял 12 человек убитыми и 47 (или 58) ранеными, получив до 24 попаданий), это 13,4 % от общей численности экипажа.

W. С. Pakenham отмечал, что услуги плавмастерской потребовались лишь для «Микаса», остальные корабли ремонтировались своими силами. Через 48 часов после прибытия в маневренную базу у островов Эллиот японские главные силы, пополнив запасы, были готовы к бою. Остались не исправлены те повреждения, которые нельзя было устранить на месте, например — пять вышедших из строя 12" орудий. Для восстановления орудий ГК адмирал X. Того не отпускал броненосцы в Японию. Только ближе к падению Порт-Артура 07.11.1904 г. в Куре ушёл «Асахи», который был отремонтирован и вернулся к флоту 29.11.1904 г. В тот же день на ремонт убыл броненосец «Сикисима». Броненосец «Микаса» оставался под Порт-Артуром вплоть до капитуляции русской крепости с неисправной кормовой башней.

Свидетельства русских участников боя 28.07.1904 г.

Оговорка — свидетельства очевидцев всегда интересны, полезны, нужны, но опыт послевоенных разбирательств показывает, что к свидетельствам необходимо относиться осторожно, во всяком случае, их необходимо сверять с данными противника. В нашем случае это затруднительно, так как с японской стороны подробных данных мало. В принципе японскую сторону можно понять — зачем им в этом разбираться, они ведь победили, вот если бы проиграли, возможно, мы бы имели намного более полную информацию.

Оцени, читатель, русские свидетельства сам:

1) Капитан I ранга Э. Н. Щенснович (командир броненосца «Ретвизан»): «Я сам видел, как все четыре 12- и семь 6-дюймовых орудий Миказа все время беспрерывно стреляли в последний момент боя»;

2) Лейтенант В. Н. Черкасов (старший артиллерийский офицер броненосца «Пересвет»): «…В 5 часов, видя, что "Микаса" порядочно поврежден, перевели огонь на "Асахи". Расстояние 38 кабельтовых. На "Микасе" замечено было несколько пожаров, обе башни прекратили огонь и не поворачивались, а из 6-дюймовых батарейных пушек стреляла только одна из среднего каземата…»;

3) Капитан I ранга Н. О. Эссен (командир броненосца «Севастополь»): «Что же касается повреждений японских броненосцев, то, сойдясь с ними на 20 кб, можно было увидеть, что многие орудия на «Mikasa» молчали, кормовые части у «Asahi» и «Shikishima» разворочены, у «Mikasa» посередине сквозная надводная пробоина, по-видимому, от 12-дюймового снаряда «Севастополя», около боевой рубки все разворочено, мостик снесен над передней частью корабля дым»;

4) Старший офицер броненосца «Полтава» капитан II ранга С. И. Лутонин: «Носовая стреляет по «Микасе», у него обе башни повернуты на правый борт, видимо подбиты и не действуют»;

5) Мичман А. А. Пчельников (командир носовой башни СК правого борта броненосца «Полтава») произвел первый пристрелочный залп в начале второй фазы по броненосцу «Микаса» с дистанции 42 кб, который дал прямое попадание двумя 152-мм снарядами в каземат японского флагмана;

6) Лейтенант Н. Н. Азарьев с броненосца «Цесаревич» во второй фазе фиксировал попадания в «Микасу», «Асахи», «Якумо»;

Прочие обезличенные свидетельства:

— огонь вела только одна-две 152-мм пушки левого борта;

— вскоре после начала 2-й фазы боя броненосец «Микаса» получил несколько попаданий, рыскнул на курсе, но вернулся в строй;

— в течение боя на флагманском броненосце японского флота «Микаса» наблюдалось несколько пожаров;

— после выхода из строя «Цесаревича» броненосец «Ретвизан» вел действенный огонь по «Микасе» (наблюдался черный столб дыма в его носовой части).

У автора нет оснований не верить русским очевидцам, но в тоже время неверно делать выводы о повреждениях «Микаса» на основании свидетельств одной стороны.

Броненосец «Асахи»

1. В первой фазе боя в 14.50 (14.05 по русскому времени) броненосец «Асахи» получил попадание крупнокалиберным снарядом, который пробил борт ниже ватерлинии корме и произвел сильные повреждения в прилегающих отсеках. Потери — двое ранены, том числе старший артиллерийский офицер (0,2 % от общей численности экипажа).

W. С. Pakenham — единственное попадание получено около 14.28 (13.43 по русскому времени). 12" снаряд разорвался на тонком броневом поясе левого борта в кормовой оконечности. Снаряд был на излете, поэтому не пробил брони, а только «срезал несколько внутренних заклепок». Снесено много легкой оснастки, верхняя палуба засыпана осколками но серьёзных повреждений нет.

В единственном попадании не совсем ясен эпизод с ранением старшего артиллерийского офицера. В описываемый момент боя 1-й боевой отряд японского флота нагонял русскую эскадру после расхождения контргалсом и старший артиллерийский офицер должен был находиться в боевой рубке или на носовом мостике, а не в корме. Либо он был ранен в результате какого-то другого действия, либо по какой-то необычной причине находился в кормовых отсеках;

2. Julian S. Corbett — в 18.10 (17.25 по русскому времени) на броненосце произошел разрыв (от перегрева самовозгорелся заряд) в обоих 12" орудиях кормовой башни.

W. С. Pakenham — в 18.12 (17.27 по русскому времени) взрыв собственного снаряда вывел из строя оба ствола кормовой башни.

Броненосец «Сикисима»

1N. Ogasavara упоминает о повреждениях в корме. Потерь в экипаже нет.

W. С. Pakenham — один или два небольших снаряда разорвались в кормовой оконечности. Упоминаний о потерях и/или повреждениях нет;

2 Julian S. Corbett пишет о том, что в 17.45 (17.00 по русскому времени) на броненосце произошел разрыв ствола одного из 12" орудий (какое именно не указывается). В результате взрыва у соседнего орудия вышел из строя на полчаса гидравлический привод.

W. С. Pakenham — в начале седьмого часа вечера (около 17.20 по русскому времени) одно из орудий носовой башни вышло из строя от взрыва собственного снаряда.

Контр-адмирал князь П. П. Ухтомский показал, а старший артиллерийский офицер броненосца «Пересвет» лейтенант В. Н. Черкасов подтвердил, что удалось достигнуть нескольких удачных попаданий в момент расхождения контркурсами (в первой фазе боя). Лейтенант В. Н. Черкасов писал: «В первую фазу этого боя огонь наш сперва был сосредоточен на «Ниссине», затем, по мере прохождения контргалсом, на всех судах по очереди и, наконец на «Микасе». Было замечено несколько попаданий. Кормовая башня произвела пожар на «Сикисиме». Один снаряд попал в кормовую башню «Сикисимы».

Броненосец «Фудзи»

Попаданий не имел, почти не имел повреждений. Потерь в экипаже нет.

Броненосный крейсер «Кассуга»

В течение боя 28.07.1904 г. в крейсер попало три снаряда неустановленного калибра, потери составили 1,8 % от общей численности экипажа (10 человек ранены).

Броненосный крейсер «Ниссин»

1. и 2. В первой фазе боя крейсер получил попадания двух русских снарядов калибра 10–12". Убиты три и ранены 13 человек;

3. Во второй фазе боя в 19.00 (18.15 по русскому времени) 12" снаряд нанес серьезные потери в людях и сильно повредил кормовой мостик. Убиты флагманский механик 3-го боевого отряда Сайто, капитан-лейтенанты Мацумото, Такахаси, два офицера и шесть матросов (от девяти человек не нашли останков). Потери составили 5,7 % от общей численности экипажа (13 человек убиты и 16 ранены, из которых три позже скончались).

Броненосный крейсер «Якумо»

Достоверно известно только об одном попадании 12" снарядом около 15.00 (по русскому времени), полученным в среднюю часть корабля с разрывом в батарейной палубе. В результате попадания получены большие разрушения. Потери составили убитыми 12 человек и 11 были ранены (3,1 % от общей численности экипажа). Попадание получено с концевых русских броненосцев («Полтава» или «Севастополь»).

Прочие корабли

Около 19.45 (около 19.00 по русскому времени) броненосец «Чин-иен» получил попадание двумя снарядами. Калибр попавших снарядов и характер повреждений не называется, но, судя по событиям в этот промежуток боя (прорыв крейсера I ранга «Аскольд»), это могли быть снаряды калибра до 152-мм.

Тяжело поврежден истребитель «Мурасаме». Julian S. Corbett отмечал попадание этот истребитель, которое было получено ночью при атаке «Ретвизана» или «Победы». 75-мм снаряд попал в котел и вывел его из строя.

По японским сведениям 4-й отряд истребителей (куда входил «Мурасаме») атаковал броненосцы «Пересвет», «Победа», «Полтава», а позже крейсер «Паллада» и миноносец «Бойкий». То есть истребитель «Мурасаме» вряд ли мог атаковать броненосец «Ретвизан».

Из этого же отряда пострадал и истребитель «Асагири», который получил попадание двух крупнокалиберных снарядов. Японская сторона утверждает, что на миноносце погибли девять человек.

W. С. Pakenham попаданий в истребитель «Мурасаме» не отмечал, упоминая повреждениях, полученных в ночь на 29.07. на крейсере «Идзуми» и истребителе «Асагири». Повреждения крейсера «Идзуми», вероятнее всего могли быть получены при прорыве «Аскольда» и «Новика».

Миноносец № 38 потерял управление и ход от попадания в него торпеды.

Миноносец № 40 понес повреждения от попадания снаряда.

Миноносец № 46 поврежден в результате столкновения.

1. Наиболее поврежденными японскими кораблями были флагман 1-го отряда — броненосец «Микаса» и концевой броненосный крейсер «Ниссин», прочие корабли имели единичные попадания. Японские источники отмечают, что русская эскадра с самого начала боя концентрировала свой огонь только на броненосце «Микаса».

2. Оценить тяжесть повреждений японских кораблей представляется сложным, так как нет подробных сведений о характере нанесенных повреждений конструкциям кораблей. Нам доступно сравнить тяжесть повреждений по человеческим потерям. Несмотря на то, что русские корабли добились в три раза меньшего числа попаданий, один русский снаряд в среднем убивал и ранил шесть японских моряков, тогда как японский снаряд убивал и ранил 3–4 русских моряков. Это в целом лучше характеризует русский снаряд, так как в дуэлной ситуации русский броненосец мог добиться меньшего числа попаданий, а потери были бы примерно равны.

3. Каких-либо сведений о расходе и запасах топлива на японских кораблях нет.

4. Каких-либо подробных сведений о фактах неразрыва русских снарядов при попадания нет. Возможно, с невзрывами русских снарядов связаны факты малых потерь и повреждений при попаданиях в японские миноносцы. В японском отчете об атаке 10.06.1904 г. отмечается попадание крупнокалиберного русского снаряда в миноносец «Чидори» (14-й отряд миноносцев). Снаряд попал в машинное отделение и не разорвался. В бою 28.07.1904 г. также зафиксированы попадания снарядов в японские миноносцы, но ни один из них не был потоплен (в «Асагири» попало даже два снаряда, и погибли девять человек).

4. Повреждения кораблей русской эскадры

Охарактеризуем тяжесть полученных повреждений с точки зрения влияния на выполнение основной задачи — прорыв во Владивосток (нейтральный порт). Степень повреждений кораблей можно рассмотреть еще и с точки зрения ремонтопригодности. Есть сведения, что через неделю после боя (к 05.08.) эскадра, пришедшая в Порт-Артур, была технически готова снова выйти в море. На кораблях были устранены основные повреждения — заделаны пробоины в трубах, бортах, переборках, мачтах, исправлены орудия, заглушены неисправные трубки в котлах и т. д. Насколько точны эти сведения сказать сложно, принимая во внимание слабую ремонтную базу Порт-Артура. По сведениям старшего офицера броненосца «Полтава» капитана II ранга С. И. Лутонина, его корабль был готов идти в море и в бой 18.08.1904 г. Таким образом, серьезных повреждений с точки зрения ремонтопригодности (при ремонте в базе) русские корабли не получили. Подробно повреждения русских кораблей и их анализ приведены в Приложении 4, здесь мы рассмотрим только короткое резюме:

Эскадренный броненосец «Цесаревич»

В первой фазе боя броненосец получил семь попаданий, из них пять снарядами калибра 10–12". Серьезных повреждений не получено.

Во второй фазе боя, будучи одной из главных целей 1-го боевого отряда японского флота, броненосец «Цесаревич» получил 17 попаданий, из них восемь — калибра 8–12" в период с 17.40 до 18.00 (не считая одного попадания в 17.00), позже этого времени броненосец получал попадания снарядами более мелких калибров.

В целом броненосец «Цесаревич» не получил серьезных повреждений в жизненно важных частях. Винто-рулевая группа, машины, котельные отделения работали бесперебойно, но уязвимость боевой рубки, где из-за недостатков ее конструкции вертикальное бронирование оказалось не задействовано в обеспечении неуязвимости, привело к временному выходу из строя штурвала гидравлического привода рулевого управления. Броненосец сохранил основные наступательные и оборонительные элементы. Повреждения верхних частей корабля, временная потеря управления не сыграли бы существенной роли, если бы эскадра была достаточно устойчива. Решающими основаниями для отказа от прорыва во Владивосток стали повреждения дымовых труб (особенно кормовой, которая требовала замены) и фок-мачты. В результате падения естественной тяги мелкий уголь при искусственной тяге не сгорал, а выносился в трубы, и значительно увеличился расход угля, которого стало не хватать до Владивостока. Перебитую фок-мачту при усилении волнения и ветра могло унести за борт и уничтожить весь носовой мостик.

Итого: в бою «Цесаревич» получил 13 попаданий снарядами калибра 10–12" — это чуть больше половины всех попавших снарядов (24 шт.). При этом на броненосце не было выведено из строя окончательно ни одного орудия, не заклинена ни одна башня, но временно выведен из строя гидравлический привод рулевого управления в боевой рубке и получен небольшой дифферент на нос. За время боя корабль выпустил 36 % снарядов ГК и 24 % 152-мм снарядов, то есть имелся достаточный запас для ведения еще одного боя, какой был 28.07.1904 г. Потери составили 7,8–9,1 % от общей численности экипажа — большие потери понесли экипажи броненосцев «Пересвет», «Севастополь», «Полтава».

Эскадренный броненосец «Ретвизан»

Из-за повреждений, полученных накануне боя, «Ретвизан» был единственным кораблем, который имел к моменту выхода эскадры разрешение (в зависимости от увеличения дифферента на нос) покинуть строй и вернуться в Порт-Артур.

В первой фазе боя, по воспоминаниям командира, броненосец получил 12 попаданий два попадания получены в период с 14.00 до 15.00, когда велся редкий огонь орудиями ГК). По корпусу серьезное повреждение — надводная пробоина в носу по правому борту, заливавшаяся водой при ходе SW курсами (против зыби), что с учетом повреждений, полученных до боя, делало переход к Корейскому проливу в ночь на 29.07.1904 г опасным морская зыбь с юго-востока ударяла как раз в нос по правому наветренному борту).

Во второй фазе точно по времени зафиксировано одно попадание 12" снаряд калибр остальных точно не установлен, и серьезных повреждений не получено, очевидно что в этот период боя «Ретвизан» был вспомогательной целью для японских кораблей. Трубы броненосца по сравнению с «Цесаревичем» пострадали мало, было всего одно попадание крупнокалиберным снарядом в носовую трубу.

По воспоминаниям капитана I ранга Э. Н. Щенсновича, к концу боя стреляло два-три орудия СК правого борта (при общем числе — пять 152-мм орудий на борт). Наиболее серьезное повреждение — заклинена носовая башня ГК, в этой же башне заклинен зарядник левого 12" орудия, испорчен электропривод наведения. Из 152-мм орудий временно выходила из строя часть пушек, а окончательно — одна.

В бою броненосец не был основной целью японской эскадры и получил попадания снарядами калибром 10–12" — 4 шт. (чуть более, чем в три раза меньше, чем «Цесаревич») всего попавших снарядов — до 24.

За время боя броненосец выпустил 25 % снарядов ГК. Это меньше, чем все другие корабли, так как левое орудие ГК носовой башни не стреляло на дальние дистанции из-за неисправного барабана зарядника. Также меньше всех «Ретвизан» выпустил 152-мм снарядов (всего 13 %). Потери составили 5,9–9,3 % от общей численности экипажа.

Итого: броненосец «Ретвизан» мог в составе отряда (эскадры) или в одиночно следовать до нейтрального порта, правда, длительное движение SO курсом могло закончиться увеличением дифферента на нос и падением скорости хода. При движении курсами W, N приток воды прекратился, и броненосец прибыл к Порт-Артуру к 04.00 (остальные в 06.00, 07.00) 29.07.1904 г., причем не ближайшим протраленным входом у полуострова Ляотешань (где выходила эскадра 28.07.1904 г.), а более дальним со стороны бухты Тахэ. После возвращения остальных кораблей «Ретвизан» был поставлен в проходе где и простоял последующие сутки (что было бы невозможно, если бы на броненосце была серьезная течь).

Эскадренный броненосец «Победа»

В первой фазе боя при контргалсовой стрельбе броненосец получил только одно попадание 12" снарядом в главный броневой пояс ниже ватерлинии, при этом была смещена плита, отколот кусок брони, прорвана рубашка за броней, затоплена угольная яма и три бортовых отсека.

Во второй фазе боя броненосец получил десять попаданий, из которых два были 10"-12". Один из 12" снарядов «чисто» пробил 102-мм плиту верхнего броневого пояса — единственное зафиксированное пробитие брони японским снарядом в бою 28.07.1904 г.

«Победа» стала самым малообстрелянным русским броненосцем. Общее количеств попаданий — 11 снарядов всех калибров, что в два раза меньше, чем «Цесаревич», при этом 10–12" снарядами — всего три.

В целом тяжелых повреждений получено не было, «Победа» была единственным русским броненосцем, на котором остался целым магнитный компас в боевой рубке.

Повреждения артиллерии — на броненосце вышло из строя одно 10" орудие в кормовой башне ГК (сломался контршток компрессора), и повреждены три 75-мм орудия. Всего броненосец выпустил 36 % снарядов ГК (столько же, сколько и «Цесаревич») и 25 % 152 — мм снарядов («Цесаревич» — 24 %). Потери составили 4,3–6,4 % от общей численности экипажа — самый низкий уровень потерь среди экипажей русских броненосцев.

Итого: броненосец «Победа» — единственный русский броненосец, способный к концу боя идти на прорыв во Владивосток и уж тем более в нейтральный порт.

Эскадренный броненосец «Пересвет»

В первой фазе боя при контргалсовой стрельбе броненосец «Пересвет» получил два попадания 12" снарядами.

Во второй фазе броненосец «Пересвет» был основной целью для 1-го боевого отряда японского флота как минимум в течение 20–30 мин (с 16.40 до 17.10) и получил до 35 попаданий.

Всего броненосец получил 37 попаданий («Цесаревич» — 24), из них 13 — калибра 10–12" («Цесаревич» тоже 13), при этом «Пересвет» получил намного более тяжелые повреждения. По корпусу — несколько попаданий в носовой части в районе жилой палубы по обе стороны от носовой переборки, что привело к интенсивному заливанию водой поверх скоса броневой палубы. Несколько попаданий в броню по ватерлинии привели к поступлению воды в бортовые отсеки ниже скоса броневой палубы, что привело к появлению крена (исправленному контрзатоплением). Дымовые трубы получили серьезные повреждения (сравнимые с «Цесаревичем»), особенно кормовая и средняя, носовая имела два попадания снарядами СК. Осколками была засыпана средняя машина (через машинный люк шахты вытяжной вентиляции), это заставило в течение получаса иметь ход не более 12 узлов. По артиллерии — заклинена носовая башня ГК и выведено из строя три 152-мм орудия (из пяти по правом борту). Внешне корабль имел множество мелких попаданий и выглядел намного более поврежденным, чем броненосец «Цесаревич».

Состояние корабля при выходе из боя было достаточно тяжелым, броненосец подолгу лежал в ходовом крене, плохо слушался руля. На пути в Порт-Артур на корабле приняли меры к повышению остойчивости (затопили отсеки двойного дна в днищевой части корабля), и броненосец к утру обрел прежние мореходные качества. Экипаж «Пересвета» в вопросе борьбы за живучесть проявил себя хорошо. Например, в подобных мероприятиях нуждался «Цесаревич», на котором не устранили носовой дифферент, что значительно ухудшило управляемость броненосцем.

Учитывая, что конструктивная броневая защита броненосца «Пересвет» была слабее, чем у броненосца «Цесаревич» (самое существенное — отсутствовала вертикальная броневая защита в оконечностях), можно сказать, что «Пересвет» относительно благополучно перенес сосредоточенный огонь. Цена за это была довольно высокая — большие повреждения и потери, тем не менее обстоятельства попаданий можно отнести к некоторому везению (оконечности остались целы, не нарушено управление рулем и т. д.).

За время боя броненосец «Пересвет» выпустил 34 % снарядов ГК («Цесаревич» — 36 %) и 41 % 152-мм снарядов (больше, чем, любой другой корабль русской эскадры). Потери в людях на броненосце «Пересвет» также больше, чем на остальных кораблях, они составили 12,1–19,6 % от общей численности экипажа. Большую выдержку показал командир броненосца капитан I ранга В. А. Бойсман, получивший тяжелое ранение, но не ушедший с мостика.

Итого: броненосец «Пересвет» мог вернуться в Порт-Артур, его состояние было достаточно серьезным, экипаж понес большие потери, прорыв во Владивосток в таком состоянии даже в составе эскадры рискован. Уход в нейтральный порт намного более вероятен.

Эскадренный броненосец «Севастополь»

В первой фазе боя при контргалсовой стрельбе броненосец «Севастополь» получил только одно попадание 12" снарядом.

Во второй фазе боя броненосец получил 16 попаданий, из которых шесть были 10–12", причем три попадания пришлись в главный броневой пояс и их последствия (местные течи и повреждения шпангоутов) были определены в базе. Прочие десять попаданий получены более мелкими снарядами. В этот период боя «Севастополь» не был основной целью японских броненосцев, и на него, видимо, переносили огонь как на вспомогательную цель.

Наиболее существенные повреждения броненосца «Севастополь» по артиллерии — выход из строя электрооборудования для подачи и заряжения правой кормовой башни СК, в результате оказалась возможна подача снарядов только вручную через верхнюю палубу. Это привело к большому количеству раненых (61–72 человека, по разным данным), больше было только на броненосце «Пересвет» (69–113 человек), правда, не было ни одного убитого в бою (двое раненых скончались после боя). Потери составили 9,5–11,3 % от численности экипажа.

На броненосце вышло из строя одно 152-мм орудие, при этом броненосец выпустил, как и «Пересвет», 34 % снарядов ГК и всего лишь 13 % 152-мм снарядов (столько же, сколько и «Ретвизан»).

Итого: броненосец в составе отряда (эскадры) мог идти на прорыв во Владивосток, а в одиночку уверенно идти до нейтрального порта. Препятствием к этому было то, что за 10 мин до поворота эскадры в Порт-Артур японским снарядом были перебиты пароотводные трубы в правом кормовом кочегарном отделении, в котлах пришлось прекратить пары и скорость броненосца упала до 8 узлов. На броненосце долго не могли исправил повреждения, корабль отстал от основных сил эскадры и в одиночку следовал в Порт-Артур.

Эскадренный броненосец «Полтава»

В первой фазе боя при первой контргалсовой стрельбе броненосец «Полтава» получил только одно попадание 12" снарядом, который попал ниже ватерлинии в небронированную часть в корме. Последствия этого попадания могли бы быть тяжелее, если бы снаряд взорвался, но он был найден целым. Поступление воды ниже броневой палубы было небольшим, и рулевое управление не пострадало. Учитывая повышенный риск выхода из строя броненосца при повреждении небронированных оконечностей, можно сказать, что броненосец легко отделался.

Броненосец «Полтава» стал ближайшей целью японской эскадры в период с 13.40 до 14.00 и получил семь попаданий снарядов калибра 10–12" плюс как минимум еще два попадания снарядами меньших калибров. При этом практически все попадания нанесли серьезные повреждения по корпусу, преимущественно в корме и верхней палубе в кормовой части. Существенно сказались на боеспособности броненосца три попадания:

1) осколок ударил в подшипник паровой машины левого борта, броненосец уменьшил ход (максимальный ход не более 12–13 узлов) и стал отставать от эскадры;

2) два 12" снаряда ударили в верхний броневой пояс и заклинили 152-мм носовую башню по траверзу (она не прекращала огонь);

3) в результате двух последовательных попаданий 12" снарядов в небронированную надводную часть в корме образовалась большая пробоина, которая заливалась водой, и броненосец получил дифферент на корму. На корабле вышло из строя пять 152-мм орудий и ни одного орудия ГК, хотя было прямое попадание в носовую башню ГК и близкий разрыв с кормовой башней ГК.

Во второй фазе боя броненосец получил четыре попадания, из которых три были 10–12", при этом существенных повреждений получено не было. В этот период боя «Полтава» не была основной целью японской эскадры и, вероятнее всего, могла получить попадания в самом начале второй фазы боя, когда броненосец первым начал пристрелку.

Всего броненосец получил 11 попаданий снарядами калибра 10–12" («Цесаревич» и «Пересвет» — по 13), прочие 14 шт. были меньшего калибра. Потери составили 8,4–11,5 % от общей численности экипажа. Данных по расходу снарядов на «Полтаве» нет.

Итого: броненосец «Полтава» смог бы идти в нейтральный порт, но прорыв во Владивосток в составе эскадры рискован.

5. Статистика, анализ и общие выводы о боевых повреждениях русских броненосцев

1. Русская эскадра не потеряла ни одного корабля, но полученные повреждения повлияли на боеспособность кораблей таким образом, что прорываться в полном составе эскадра не могла (даже если бы бой 28.07.1904 г. был единственным на пути во Владивосток).

2. По причине тяжелых повреждений дымовых труб и связанного с этим повышенного расхода топлива во Владивосток никак не попадал броненосец «Цесаревич», весьма вероятно, также броненосцы «Пересвет» и «Севастополь». Броненосец «Полтава» из-за полученных повреждений рисковал отстать от эскадры уже в ночь на 29.07.1904 г. и мог рассчитывать пробиваться самостоятельно. Броненосец «Ретвизан» мог бы рассчитывать на прорыв, но сказались повреждения, полученные 27.07.-28.07.1904 г., неизвестно. Фактически шансы на прорыв имел броненосец «Победа».

Проблему досягаемости Владивостока в смысле достаточности топлива на русских кораблях рассмотрим в таблице:

Как видно из таблицы:

а) расчетных данных о расходе топлива за сутки 28.07.1904 г. по всем кораблям нет. Если считать по расходу «Цесаревича», «Пересвета», «Победы», то при расчетном расходе топлива, 10-узловом ходе и фактически имеющимся перед боем запасе угля этим кораблям таплива хватало на срок более 13 суток;

б) по имеющимся данным в течение 28.07.1904 г. броненосец «Цесаревич» израсходовал до 600 т угля (расчетный расход на 12-узловом ходе — 76 т). Такой большой расход связан в первую очередь с большими повреждениями дымовых труб. Это привело к тому, что при поддержании искусственной тяги мелкий уголь не сгорал и выносился в трубы. Продолжение прорыва становилось невозможным, и броненосец неизбежно был вынужден идти в нейтральный порт.

Точных данных о расходе угля на броненосце «Пересвет» нет, есть сведения, что корабль вернулся в Порт-Артур с почти пустыми угольными ямами. Это также можно связать в первую очередь с большими повреждениями дымовых труб, а также с тем, что мог быть повышенный расход угля при боевых режимах, во всяком случае косвенным свидетельством этого было «реноме» корабля как «углепожирателя» (или по американски — coal-eater), то есть фактический расход оказался значительно больше расчетного, продолжение прорыва в этих условиях также становилось невозможным.

Точных данных о расходе угля на броненосце «Севастополь» нет, есть сведения, что корабль вернулся в Порт-Артур с почти пустыми угольными ямами. В бою броненосец не получал серьезных повреждений в трубах, но в какой степени расход угля увеличился от боевых повреждений, неизвестно. Возможно, что повышенный расход угля мог быть при боевых режимах, с учетом плохого качества сборки главных машин корабля. Старший артиллерийский офицер броненосца «Пересвет» лейтенант В. Н. Черкасов писал: «…на «Севастополе» и «Полтаве» хватает угля в мирное время только для того, чтобы дойти кратчайшим путем экономическим ходом из Артура во Владивосток, то имеемого запаса в боевой обстановке им не хватит и на полпути. «Новику» и миноносцам придется грузить уголь в море с судов эскадры».

Точных данных о расходе угля на крейсере «Аскольд» нет, но отмечался повышенный расход, что связано в первую очередь с большими повреждениями дымовых труб;

в) при скорости 10 узлов эскадра была бы во Владивостоке через 4,5 суток, при скорости 12 узлов — 3 суток 18 час. Учитывая, что 12–13 узлов был максимальным ходом для броненосцев «Севастополь» и «Полтава» и в режиме полного хода, вероятнее всего, они не могли идти постоянно, поэтому крейсерский ход эскадры мог быть на уровне 9–10 узлов;

г) по данным максимальных скоростей на испытаниях видно, что эскадра могла бы иметь до 15,3 узла полного хода, но фактически она была на уровне 12–13 узлов (при 14 узлах броненосцы «Севастополь» и «Полтава» начинали отставать). При пробеге полным ходом в 1902 г. броненосцы «Пересвет», «Полтава» показали фактическую полную скорость хода на 3 узла меньше, чем на испытаниях, при этом хотелось бы отметить в целом благоприятные отзывы о качестве сборки машин этих броненосцев, чего нельзя сказать в отношении машин производства Франко-русского завода броненосца «Севастополь».

Причины уменьшенного хода русской эскадры были также — уменьшенный ход «Ретвизана» из-за повреждений, полученных 27.07.1904 г., и недостаток эскадренной слаженности на больших ходах. Так, вице-адмирал С. О. Макаров в рапорте Наместнику от 27.02.1904 г. о состоянии 1-й эскадры Тихого океана писал: «… покамест мы шли 12 узлов, все корабли держались хорошо, а когда я сигналом прибавил до 14 узлов, то линия растянулась чрезвычайно». Вероятнее всего, с марта ситуация мало изменилась, так как после гибели вице-адмирала С. О. Макарова 31.03.1904 г. эскадра совместно не тренировалась, кроме выхода 10.06.1904 г.

Таким образом, при повышенном расходе угля, связанном как с боевыми повреждениями, так и с эксплуатационными особенностями в напряженном режиме работы механизмов, эскадра в полном составе не смогла бы дойти до Владивостока, и кандидатами на «выбытие» стали бы броненосцы «Цесаревич», «Пересвет», «Севастополь», «Полтава».

Комментарии:

1) в бою зафиксировано до 20 попаданий, что составляет 12,9 % от общего их количества;

2) вертикальное поясное бронирование в целом выполнило свое предназначение, отразив удары крупнокалиберных снарядов, сохранив оборонительные качества кораблей — корпуса броненосцев сохранили целостность (нет серьезных повреждений, приведших к потере хода, остойчивости, поворотливости). При этом отмечалось нанесение повреждений креплению броневых плит и конструкциям корабля за броней.

Попадание 12" фугасного снаряда по WL в 368-мм сталеникелевую плиту первого броневого пояса броненосца «Севастополь»

Описание 1:

В период с 12.15 до 12.30 12" фугасный снаряд ударил в 368-мм плиту броневого пояса на уровне ватерлинии в средней части броненосца. Снаряд взорвался, вдавил плиту и повредил рубашку за броней. Затоплены два бортовых коридора. В результате сильного сотрясения корабля открылась течь в отсеке в месте, ранее поврежденном при столкновении с броненосцем «Пересвет».

Описание 2:

Внутрь броненосца «Севастополь» было принято небольшое количество воды от разошедшихся швов обшивки и рубашки за броней. Так, зафиксировано три попадания в 368-мм (184-мм) броню ниже ватерлинии, броневые плиты были целые, но осмотр после возращения в Порт-Артур показал, что искривлены шпангоуты за броней и потекли броневые болты.

3) в бою 28.07.1904 г. зафиксирован единственный факт чистого пробития 102-мм брони на броненосце «Победа». Японский снаряд пробил плиту, выбив аккуратный кружок диаметром 457 мм и разорвался в 1,2 м за бортом.

Пробитие 12" снарядом 102-мм стальной гарвеированной плиты второго броневого пояса броненосца «Победа»

Описание:

Снаряд калибром 12" ударил в 102-мм плиту верхнего броневого пояса в районе между средним и кормовым казематами 152-мм орудий на уровне жилой палубы. Снарад пробил плиту, оставив дыру диаметром около 457 мм. Снаряд разорвался на расстоянии 1,2 м за броней в жилой палубе, пробив бортовую переборку, срезал три шпангоута и уничтожил две лебедки подачи (погибли два матроса на подаче снарядов). Осколками брони и снаряда внутри броненосца пробиты трубы вентиляции угольной ямы № 5, кожух элеватора подачи боеприпасов, шахта кормового котельного отделения и кормовой трубы. Броневая плита сместилась на 102 мм, надорвав наружную обшивку, появилась небольшую течь (от захлестывания). Соседняя плита вдавлена внутрь на 20 см.

4) зафиксированы четыре факта сколов и нанесения тяжелых повреждений броне. Хотелось бы отметить, что три факта сколов произошли на броненосцах, имеющих гарвеированные или сталеникелевые плиты (два факта скола 229-мм гарвеированных плит произошли на броненосцах «Пересвет», «Победа» и один факт скола (с проникновением снаряда на глубину 4") 127-мм сталеникелевой плиты на броненосце «Севастополь». Повреждение брони зафиксировано на броненосце «Ретвизан», но поврежденная броня носового прикрытия толщиной всего 51 мм, и можно считать, что плита не в полной мере выполнила свое назначение из-за своей тонкости, кроме того, плита не была закалена с лицевой стороны (справочных данных о типе примененной стали в броне носового прикрытия нет).

Попадание 10–12" фугасного снаряда в 51-мм стальное незакаленное носовое бронирование броненосца «Ретвизан»

Описание: Фугасный снаряд калибром 10–12" ударил в правый борт в район лазаретного отделения в левый верхний край 2" плиты, разорвался, вмял плиту, сорвав болты крепления. Плита треснула в месте вмятины, и трещина прошла до иллюминатора. Мелкие осколки оцарапали борт, деформировали полупортик вышележащего 75-мм орудия. Нижележащее на полке сетевое заграждение не пострадало, как и лацпорт для погрузки торпед (правее попадания). Пробоина сильно заливалась водой.

Схема 1: разрез борта

Схема 2: наружная сторона борта

Попадание 12" фугасного снаряда по WL в 229-мм стальную гарвеированную плиту первого броневого пояса броненосца «Пересвет»

Описание: Около 16.45 12" бронебойный снаряд попал в броневой пояс по ватерлинии в районе 39 шп под носовым казематом. Удар пришелся в угол 229-мм броневой плиты и снаряд дал затяжной разрыв. В месте удара угол плиты вдавлен на 6,6 см, закаленная часть брони дала трещину, и отколотый кусок стали одним углом вышел наружу. Рубашка за броней смята и разорвана. Повреждения плиты с наружной стороны в виде треугольника (основание 0,8 м, высота около 1 м острием вниз). Пробоина заливалась на ходу водой, и были затоплены верхние отделения № 33 и 37. Нижние отделения под броневой палубой были затоплены через неплотно закрывающиеся горловины. Всего принято 160 т воды (по 60 т в нижние и по 20 т в верхние отделения), образовался значительный крен, устраненный затоплением соответствующих отсеков ЛБ.

Возможный механизм нанесения сколов и проломов.

Снаряд, вращаясь вокруг своей оси, ударяет в плиту и головной частью «высверливает» поверхностно-затверженный слой стали. Снаряд успевает заглубиться, после чего происходят срабатывание ударной трубки (с затяжением) и детонация взрывчатого вещества. В незатверженной упругой части плиты (в ее глубине) образуются трещины (броня Гарвея по сравнению с Круппом была более хрупкой, поэтому позже стали применять броню Гарвей-никель). Кинетической энергией осколков снаряда и химической энергией взрывчатого вещества трещины расширяются (вдоль оси снаряда), становятся сквозными. Скол в нашем случае произошел из-за того, что попадание пришлось в верхний край броневой плиты.

Выводы:

1) подавляющее большинство использованных в бою японских снарядов не были способны пробивать тяжелую броню, единственный факт пробития — исключение из всей массы японских снарядов, попавших в бронированные части русских кораблей;

2) 12" японские снаряды, не пробившие брони, оказались способны нарушать целостность плит, причем в первую очередь — гарвеированных и сталеникелевых. На броненосцах, несущих крупповскую броню, ни одного факта повреждения плит не зафиксировано;

3) 12" японские снаряды, не пробившие брони, способны были нарушать целостность крепления броневой плиты к рубашке, искривлять шпангоуты, вызывать водотечность. Это касается плит всех толщин. К сожалению, достоверные сведения о нарушении целостности крепления есть только по броненосцу «Севастополь», возможно, что это было и на прочих броненосцах, так как на «Севастополе» все попавшие в первый броневой пояс 12" снаряды ослабили крепления плит и искривили шпангоуты за броней.

Статистика по попаданиям в башни ГК, шт.

Табл. 2

Комментарии:

1) в бою зафиксировано десять попаданий в башни ГК, что составляет 6,45 % от общего количества попаданий;

2) фактов пробития, нанесения тяжелых повреждений броне нет;

3) зафиксирован один факт нанесения повреждения креплению крыши и вертикальной брони.

Попадание 10" фугасного снаряда в крышу кормовой башни ГК броненосца «Цесаревич»

Описание: Около 14.00–14.20 10" фугасный снаряд, выпущенный с дистанции 45 кб, ударил в крышу кормовой башни ГК в место скрепления крыши и вертикальной брони, разорвался, оставив в броне вмятину глубиной 18 мм (размеры 105x60 мм), трещина 50 мм. Рубашка отделена от брони на 90 мм, приподнят край крыши, выбито пять болтов (гайкой убит в башне матрос). Судя по цвету на коническом следе головной части, снаряд имел омедненную головную часть. Линия, соединяющая центр круга рассеивания осколков с точкой удара снаряда, наклонена к горизонту на 10 град, осколки посекли нижнюю кормовую рубку и разбили элеватор подачи 47-мм патронов. Убиты три и ранены восемь матросов.

4) все башни, получившие попадания, испытали сильное косвенное воздействие от попадания, при этом заклинены оказались две башни ГК.

Попадание 12" фугасного снаряда в левую кромку амбразуры носовой башни ГК броненосца «Ретвизан»

Описание: Около 17.20 крупнокалиберный фугасный снаряд ударил между амбразурами ближе к левой кромке носовой башни ГК, взорвался, сделал вмятину глубиной до 2". От вмятины радиально расходились трещины, плита вдалась внутрь на 2,5". Попадание вызвало сильное сотрясение, вышли из строя циферблаты управления огнем левого борта. При ударе пушка заряжалась, снаряд и первый полузаряд были досланы до места, а зарядник поднят в третье положение (со вторым полузарядом).

От удара снаряд вышел из ствола назад в камору, раздавил оба полузаряда и заклинил зарядник в верхнем положении. Загорелся парусиновый чехол в амбразуре, при его тушении водой сгорело реле, проводка прибойников и электропривода наведения башни. Осколками японского снаряда заклинило орудие в переднем связном кольце рамы и перебило плоский лист мамеринца, завернув его между неподвижной броней и вращающейся частью башни (до конца боя башня произвела три выстрела). Осколки оцарапали стволы 12" орудий.

Человеческие потери: убит один комендор, ранены командир башни, артиллерийский квартирмейстер, старший комендор, старший гальванер и три матроса.

Комментарий: смятие пороховых зарядов — вещь очень опасная. Схожая ситуация со смятием порохового заряда произошла 13.06.1973 г. на легком крейсере «Адмирал Сенявин» (пр. 68 бис). В башне ГК № 2 24-килограммовый заряд пороха был смят повторно поданным снарядом (орудие уже было заряжено). Порох воспламенился в стволе при открытом затворе. На несчастье расчетов орудий и прислуги погребов крейсера в боевом отделении башни находились «раздетые» заряды, готовые к подаче, часть из которых, видимо, вопламенились после загорания пороха в стволе. Расчет башни погиб сразу. Форсы пламени ударили по элеваторам подачи в погреба и там погибла вся прислуга.

Относительно ситуации на броненосце «Ретвизан» думаю, что можно предположить — расчет башни мог залить водой все полузаряды, даже если парусиновый чехол и не загорелся, из-за чего была испорчена электрическая часть подачи и механизмов вращения башни. В любом случае можно сказать, что броненосцу повезло — полузаряды не воспламенились (сами или в результате действий расчета башни).

Попадание двух крупнокалиберных фугасных снарядов в носовую башню ГК броненосца «Пересвет»

Описание:

Около 16.40 с небольшим промежутком времени в носовую башню ГК попали два фугасных снаряда и разорвались. Один из них, 10" или 12", ударил в откидную крышку над правым орудием, сбил ее, избил осколками оба ствола 10" орудий, сделал выбоины в тройниковой коробке левого орудия. Осколки через амбразуры комендорских колпаков (рубок) и амбразуру правого орудия попали в боевое отделение башни и убили ее командира лейтенанта А. В. Салтанова, комендоров Шевченко и Вдовицкого. Прочие люди из прислуги башни получили различные ранения и контузии.

Одновременно другой крупнокалиберный снаряд ударил в вертикальную броню башни, разорвался, броневую плиту не пробил и не сдвинул ее. Осколки снаряда погнули угольники мамеринца, и башню заклинило так, что она смогла проворачиваться только вручную при усилии не менее десяти человек. Приборы управления огнем в башне вышли из строя, но их быстро исправили (не сразу удалось ввести в строй только горизонтальную наводку). Осколки снаряда попали в боевую рубку, перебили кабели управления огнем, переговорную трубу в носовую башню ГК и пробили палубу полубака. Носовая башня ГК не вращалась, но стреляла.

Выводы:

1) башни ГК вполне удовлетворительно перенесли прямые попадания, при этом не получили тяжелых повреждений в основных механизмах и требовали только краткосрочного ремонта в базе;

2) наиболее уязвимые части башенных установок — приборы управления огнем, электрообрудование наведения башни (от сотрясений и осколков) и повреждение конструкций, обеспечивающих водонепроницаемость башни (мамеринец) от осколочного действия, что стало основной причиной заклинивания башенных установок.

Статистика по попаданиям в башни СК, казематы, шт. *

Табл. 3

Комментарии:

1) в бою зафиксировано четыре прямых попадания в башни СК и казематы, что составляет 2,6 % от общего количества попаданий;

2) устойчивость башен СК к прямым попаданиям проверить сложно ввиду их малого количества, но зафиксированы факты заклинивания одной башни СК и, возможно, выход из строя электрооборудования, крепящегося к вертикальной броне внутри башни.

Заклинивание правой носовой башни СК броненосца «Полтава» в результате попаданий двух 12" фугасных снаряда в небронированный борт выше второго броневого пояса.

Описание:

В 13.50 два 12" фугасных снаряда попали в небронированный правый борт выше верхнего броневого пояса под правую носовую 152-мм башню. Снаряды разорвались, заклинив осколками башню в положении «по траверзу», так как оказалась разорвана и смята переходная площадка вокруг башни и повреждено ограждение мамеринца. Действие снарядов в палубе было ослаблено расположенным в коридоре вокруг башни углем. Повреждения получил привязной выстрел.

3) устойчивость казематов СК к прямым попаданиям проверить сложно ввиду их малого количества, но вероятно косвенное действие — сотрясение, срыв креплений створок орудийных портов, повреждения косяков, повреждения подъемных механизмов и оборудования, крепящегося к внутренним частям бортов.

Попадание фугасного снаряда неустановленного калибра в броню нижнего кормового каземата батареи броненосца Ретвизан»

Описание:

Снаряд неустановленного калибра (по сведениям Н. Н. Кутейникова — 12") попал в гнутую 127-мм броню выступа для 152-мм пушки нижнего каземата батареи по ПБ. Снаряд ударил в броню, взорвался и нанес две трещины (одна из них сквозная). Плита была вдавлена и повреждены косяки и станки портов этой 152-мм пушки и 75-мм, расположенной выше. Осколками или от сотрясения были выведены из строя приборы управления огнем орудий батареи по ПБ.

* — приборы управления огнем выведены из строя:

1) попаданием осколков в амбразуру орудия или в амбразуру откинутого бокового полупортика;

2) либо, что автор считает более вероятным, — в результате сотрясения броневой плиты. Жестко крепящиеся к вертикальной броне циферблаты воспринимали сотрясение и разрушались.

Статистика по попаданиям в боевые рубки

Табл. 4

Комментарии:

1) в бою зафиксировано всего два прямых попадания в боевые рубки, что составляет 1,3 % от общего количества попаданий. При этом наиболее пострадавшие корабли — русские флагманы.

Попадание головной части 12" бронебойного снаряда в визирный просвет боевой рубки броненосца «Цесаревич»

Описание:

Около 18.00 12" бронебойный снаряд, выпущенный с дистанции 45–50 кб, упал недолетом, рикошетом поднялся от воды, разорвался. Головная часть, смяв верх коечной сетки, влетела в боевую рубку через визирный просвет, выбив полукруг из кромки крыши, дала несколько осколков и вылетела, упав в коечные сетки. На внешней стороне брони и окружающих предметах снаряд оставил осадки желтого цвета (осадок мелинита). Один матрос погиб, тяжело ранен и позже скончался от ранения лейтенант СВ. Драгичевич-Никшич. Командир броненосца капитан I ранга Н. М. Иванов 2-й, лейтенанты Д. В. Ненюков, В. К. Пилкин, К. Ф. Кетлинский и пять матросов (в том числе рулевой) получили ранения. Выведены из строя штурвал гидравлического привода рулевого управления, сгорели кабели телефона, электрического машинного телеграфа, смяты переговорные трубы. Компас вышел из строя — сорваны девиационные магниты, картушка свободно вращалась.

2) вертикальное бронирование боевых рубок из-за ее неоптимальной конструкции оказалось не задействовано в обеспечении оборонительных качеств корабля — неуязвимости, живучести. Выявился явный конструктивный просчет в конфигурации крыши и размере визирных просветов боевой рубки, из-за этого она оказалась уязвима для косвенного воздействия попаданий в корабль.

До русско-японской войны грибовидная форма крыши считалась оптимальной для отражения снарядов и/или осколков, летящих сверху. Кроме того, недостатками можно считать — наличие открытого входного пространства в боевую рубку, скученность надстроек около боевой рубки.

До 1893 г. размер визирных просветов боевых рубок на русском флоте был 152 мм. При постройке крейсера I ранга «Рюрик» по требованию Морского технического комитета размер визирных просветов был увеличен. Старший офицер «Рюрика» капитан II ранга П. И. Серебренников предложил вместо крайне трудоемкого вырезания отверстий в броне поднять над ней всю крышу, увеличив просвет до 254 мм. Эта конструкция была применена на всех крупных кораблях, построенных до русско-японской войны. Жестокая ирония судьбы — в Цусиме автор этой конструкции командир броненосца «Бородино» капитан I ранга П. И. Серебренников был тяжело ранен, находясь в боевой рубке.

Горизонтальное бронирование В течение боя случаев повреждений или прямого воздействия на броневые палубы, котельные кожухи броненосцев не зафиксировано. Осколочных или иных повреждений брони, креплений палуб в результате попаданий японских снарядов в небронированный борт выше бронированных палуб также не зафиксировано.

Попадание 12" фугасного снаряда по WL в 229-мм стальную гарвеированную плиту первого броневого пояса броненосца «Победа»

Описание:

12" фугасный снаряд ударил в 229-мм плиту броневого пояса по ватерлинии под носовым казематом 152-мм орудий (район 33–34 шп). Снаряд ударил плиту, разорвался, сдвинул плиту с места и выбил пробку размером 356 мм на 406 мм, весом около 120 кг. Пробка влетела внутрь, пробила бортовую переборку и застряла в угле около внутренней переборки верхней угольной ямы. В угольной яме был найден и кусок, по-видимому, головной части снаряда. Пробиты рубашка брони и двойной внутренний борт, кроме того, нанесены мелкие множественные повреждения обшивке и набору корпуса. Вода затопила нижнюю угольную яму и три бортовых отсека. Разрывом смят полупортик нижнего 152-мм орудия.

5.2. Повреждения небронированных частей

Статистика по попаданиям в небронированную часть корпуса

Комментарии:

1) в бою зафиксировано до 50 попаданий, что составляет около 32,3 % от общего количества попаданий;

2) в бою зафиксировано два попадания ниже ватерлинии в небронированную часть борта, что привело к местным затоплениям. Старший офицер броненосца «Полтава» капитан II ранга С. И. Лутонин по поводу скопления воды писал: «…зато воды на спардеке, на верхней палубе, на батарейной и даже в оконечностях жилой палубы было много. Где были шпигаты, там вода выливалась за борт через них, а в жилой по временам откачивали брандспойтами».

Попадание 12" фугасного снаряда в первый броневой пояс и его разрыв ниже WL броненосца «Цесаревич»

Описание:

В период с 12.30 до 13.00 12" фугасный снаряд ударил в главный броневой пояс по ПБ, соскользнул по броне, заглубился в воду и ударил (вероятнее всего, взорвался рядом) в обшивку небронировнного борта ниже броневого пояса против 28–31 шп. В результате были смяты флоры и стрингеры (на 0,6 м), вырваны заклепки, и разошлись швы обшивки. Водой заполнились два верхних и два нижних бортовых коридора между 23 и 37 шп. (153 т воды), наблюдалась небольшая фильтрация в правый носовой погреб 152-мм снарядов. Крен 3 град исправлен контрзатоплением.

Попадание 12" фугасного снаряда ниже WL в небронированную часть кормовой оконечности броненосца «Полтава»

Описание:

Около 12.30 12" фугасный снаряд, выпущенный с дистанции 80 кб, ударил в небронированную часть правого борта в кормовой части ниже ватерлинии (на 0,1 м). Снаряд не разорвался и лег в помещении сухой провизии, которое заполнилось водой. Через щель в броневой шахте вода стала поступать в помещение рулевой машины (ниже броневой палубы). Образовавшийся крен исправлен затоплением отсека в носу по левому борту.

3) наибольшее количество попаданий получили флагманские броненосцы «Цесаревич», «Пересвет» и концевая «Полтава». При этом серьезные повреждения получили «Пересвет» и «Полтава» в основном в небронированных частях незащищенных броней оконечностей. Корабельный инженер Н. Н. Кутейников писал — «Затопления не распространялись более, чем на два бортовых отсека или угольные ямы и вызывали крен не свыше 5°-7°, который легко выпрямляли наливанием воды на другой борт. Неприятно было затопление броневой палубы на «Пересвете» и «Полтаве» в морском бою 28 июля через бортовые пробоины около ватерлинии; вода, попавшая на палубу, стала переливаться с борта на борт и тем заметно уменьшила остойчивость брененосцев, которые начали валиться».

Схема:

«Цесаревич», имеющий полный броневой пояс по ватерлинии, серьезно не пострадал, это говорит о достоинствах полного бронирования по ватерлинии.

Повреждения небронированной части борта в носовой оконечности броненосца «Пересвет»

Описание:

Около 16.40 фугасный снаряд неустановленного калибра попал в небронированный борт против жилой палубы по правому борту впереди носовой переборки. Пробоина заливалась водой на ходу, и уровень воды поднялся до полуметра. Распространение воды остановлено носовой переборкой.

Около 16.40 12" фугасный снаряд попал в жилую палубу правого борта позади носовой переборки, взорвался, уничтожил помещение канцелярии и оставил большую пробоину. Пробоина заливалась водой на ходу и стала поступать в подбашенное отделение, боевые погреба, отделение носовых ТА и боевых динамомашин (их пришлось остановить).

Прислугу (25 человек) из подбашенного отделения и погребов не выводили, хотя вода затопила отсеки, находившиеся выше. Распространение воды в нижележащие отсеки остановлено задраиванием водонепроницаемых люков, а по жилой палубе вода была остановлена третьей переборкой впереди носового траверза. Заделка пробоины не производилась из-за ее большого размера и захлестывания водой.

Результат этих попаданий — вода скопилась в носовых отсеках жилой палубы свободно перетекала в сторону ходового крена, который стал увеличиваться до 8 град В результате затопления, израсходования части боезапаса и угля остойчивость корабля опасно снизилась, и командир приказал затопить отсеки междудонного пространства (за исключением носовых), и броненосец приобрел свои прежние мореходные качества.

Повреждения небронированного борта по батарейной палубе в корме броненосца «Полтава»

Описание:

В 13.55 12" фугасный снаряд попал в кормовое нижнее офицерское отделение. Разорвался, оставив пробоину в небронированном борту от главного броневого пояса до батарейной палубы.

В 13.57 12" фугасный снаряд попал в кормовое нижнее офицерское отделение по правому борту рядом и выше предыдущего попадания.

Совокупный размер пробоины от двух попаданий в небронированном борту — 6,3x2 м над ватерлинией. Пробоины интенсивно заливались водой, отделение затопило водой на 1 м (к вечеру 28.07 погода на море засвежела), и броненосец получил дифферент на корму.

Повреждения небронированного борта по батарейной палубе в корме броненосца «Ретвизан»

Описание:

12" фугасный снаряд ударил в правый борт (размер 2x2 м) в кормовой части в районе каюты командира, взорвался, уничтожив три каюты, головная часть и/или осколки снаряда и части борта ударили в 127-мм броню траверзной кормовой переборки. Возник небольшой пожар, потушенный штатными средствами. Осколками посечен фальшборт кормового мостика и спардека, а также верхний каземат справа от пробоины. Повреждена полка левого заграждения, и сеть провисла на расстоянии от нижнего 152-мм каземата до 75-мм каземата.

4) пожары в местах попаданий фиксировались, но не всегда, а те, что фиксировались, был небольшими и быстро тушились штатными средствами. В местах разрыва снарядов дерево и уголь не загорались. Бухты троса и командные койки затлевали. Парусина, ткани горели в основном в жилых помещениях. При этом хотелось бы отметить, что перед боем специальных мер по освобождению броненосцев от пожароопасных материалов не проводилось (не убиралась краска, плавсредства, деревянные настилы, одежда, мебель, личные вещи офицеров и команды оставались в каютах и рундуках).

Бросается в глаза большое количество пожаров, зафиксированных на броненосце «Севастополь», но сюда попали любые случаи возгораний, при этом отмечалось, что пожаров с открытым пламенем не было, в основном горели вещи и бумаги, дававшие удушливый дым.

Старший офицер броненосца «Полтава» капитан II ранга С. И. Лутонин писал: «Пожар в бою — самое ужасное, он парализует все действия, прекращает огонь, поэтому перед боем на предосторожность от его возникновения должно быть обращено особое внимание… попадая снаряд рвался, начинали тлеть обильно смоченные койки, чемоданы, но специально направленная струя воды из шланга быстро прекращала пожар в самом его начале. Важно предупредить пожар, тушить его при возникновении, вот в чем состоит организация, и на Первой эскадре (1-я эскадра флота Тихого океана — П.Е.В.) она была доведена до совершенства, наши корабли не горели».

Статистика по попаданиям в верхние части (в том числе трубы, мачты, мостики), шт. *

Комментарии:

1) в бою зафиксировано до 41 попадания, что составляет 26,5 % от общего количества попаданий;

2) наибольшее количество повреждений получили флагманские броненосцы «Цесаревич» и «Пересвет»;

Повреждения носового мостика броненосца «Цесаревич»

Описание:

Около 17.40 12" фугасный снаряд, выпущенный с дистанции менее 40 кб, ударил в носовой мостик между первым и вторым ярусами. Снаряд задел коечные сетки, свернув листы ограждения, и пролетел до фок-мачты расстояние до 3 м. Разрыв произошел сразу по пробитии первой стенки мачты (на высоте 0,6 м от палубы). Взрывом снаряда разорвало и свернуло переднюю стенку мачты, а заднюю вырвало. Объем главного разрушения небольшой и направлен конусообразно по направлению полета снаряда. В 3 м за местом разрыва повреждения очень небольшие — тонкие стенки ограждения мостика не разворочены, а только пробиты осколками и погнуты. Мелкие разрушения заметны на расстоянии до 10 м. Желтый налет от мелинита был преимущественно в части мостика сзади места взрыва.

По направлению вверх от места разрыва осколочные повреждения сильные от осколков снаряда и обломков мачты. Верхний мостик получил в горизонтальной плоскости повреждений больше палубы (верхний мостик на 1,5–2 м, палуба — 0,75–1 м).

Внутри мачты перебита труба с проводами. От сотрясения оторвалась проводка под верхним мостиком (газы выпучили настил верхнего яруса мостика на протяжении 2 м). При этом телеграфная рубка, находящаяся в 2 м слева от места разрыва, практически не пострадала. Отмечена ненормальность траектории полета снаряда — сильно пологая.

Взрывом снаряда убиты контр-адмирал В. К. Витгефт (находился около фок-мачты, и от тела контр-адмирала остались только фрагменты), флагманский штурман лейтенант Н. Н. Азарьев, младший флаг-офицер мичман О. Н. Эллис и три матроса, ранены начальник штаба контр-адмирал Н. А. Матусевич, старший флаг-офицер лейтенант М. А. Кедров, младший флаг-офицер мичман В. В. Кушинников и несколько матросов. Убитые лежали между левыми стенками рубок и мачтой головами к последней, хотя газами их должно было откинуть от мачты.

Около 17.40 12" фугасный снаряд, выпущенный с дистанции около 50 кб, попал в телеграфную рубку. Снаряд разорвался в передней стенке или до нее в ограждении, так как входное отверстие в стенке рубки большое (4 кв. м). Разрыв произошел примерно в 1 м от палубы. Переборка между командирским помещением и телеграфной рубкой разбита только осколками. Отдельными осколками пробит кожух дымовой трубы в 2 м от места взрыва, Большие осколки пробили листы обеих палуб ярусов мостика, но под верхней рубкой, пробив палубу, остались в дереве стола, дивана рубки и до крыши не долетели. В целом снаряд дал много мелких осколков-крапинок (ни головной части, ни донышка снаряда не найдено), которыми побито дерево, обшивка рубки.

Действие газов сильное и, как в предыдущем случае, в основном вверх. Вогнут настил верхнего яруса мостика, но только в одном месте рубка оторвана от палубы. Газами и сотрясением уничтожены все приборы, но сильным действие газов было только вдоль траектории снаряда, и проводка под верхним мостиком осталась нетронутой.

Повреждения дымовых труб броненосца «Цесаревич», в связи с чем увеличился расход угля, делал невозможным индивидуальный прорыв во Владивосток, а повреждения фок-мачты стали дополнительным фактором в пользу решения следовать в нейтральный порт.

Попадания двух 12" фугасных снарядов в кормовую дымовую трубу броненосца «Цесаревич»

Описание:

12" фугасный снаряд ударил в верхнюю часть задней дымовой трубы. Разрыв произошел по пробитии кожуха трубы и дал массу мелких осколков (больших совершенно не найдено). Осыпавшиеся осколки вывели из строя котел № 13.

В 17.45 12" фугасный снаряд с дистанции около 45 кб ударил в кормовую трубу, вниз правой передней части, пробил кожух и трубу (10 мм), разорвался, сломал крестовину, разорвал листы кожуха сверху до низу трубы, двойное тавровое железо. Завернутые внутрь листы почти перекрыли тягу котлам десятой группы. На противоположной попаданию стороне труба и кожух имеют вмятину наружу, лист по высоте деформирован и отогнут по месту склепывания, образовав вертикальную щель (то есть получилась почти сквозная дыра). Выведены из строя котлы № 14 и № 15, ранены два кочегара.

Обоими снарядами сильно расшатано крепление трубы, которая серединой левой стороны вогнулась внутрь и вверх на левый борт. Взрывы далеко не распространялись, мелкие осколки разлетелись по всем направлениям.

Дымовая труба находилась в таком состоянии, что исправить ее было нельзя и она потребовала замены (в базе), если бы в бою она получила еще одно попадание снарядом калибра 10–12", она, несомненно, упала бы на ростры.

Тяжелые повреждения дымовых труб броненосца «Пересвет» также вызвал перерасход угля, кроме того, броненосцы «Пересвет» и «Победа», как правило, выходили из гавани Порт-Артура с уменьшенным запасом угля (до 1200–1500 т) во избежание посадок на мель в проходе (даже в полную воду). Интересно отметить отличие повреждений труб «Пересвета» от «Цесаревича» — на первом снаряды на большой площади уничтожали наружный кожух, а площадь пробоины в самой трубе значительно меньше. Возможно, что такие повреждения могли наносить 8" снаряды.

Мачты броненосца «Пересвет» не получили повреждений, способных серьезно повлиять на боеспособность, но уничтожение обеих стеньг не позволило реализовать возможности средств связи, когда это стало необходимым для оповещения эскадры о вступлении в командование младшего флагмана.

3) броненосец «Севастополь» получил серьезное повреждение в трубопроводах кормового кочегарного отделения, что не позволило ему иметь достаточный ход для следования с эскадрой при отступлении в Порт-Артур. В результате броненосец следовал в базу в одиночку, кроме того, среди ночи пришлось сбрасывать за борт поврежденные минные выстрелы, так как под действием снарядов, попавших в борт, они упали в воду и ухудшили управляемость броненосца (корабль рыскал на курсе).

Общие выводы:

1. Бронирование кораблей не гарантировало полной защиты от повреждений, полученных в результате попадания неприятельских снарядов, но значительно снижало объем повреждений, даже тонкое бронирование сыграло положительную роль в обеспечении живучести кораблей.

1.2. Вертикальное поясное бронирование, несмотря на отдельные факты повреждений броневых плит, выполнило свое предназначение, отразив в жизненно важные части кораблей примерно седьмую часть от общего числа попаданий.

1.3. Бронирование артиллерии в целом выполнило свои функции. Утрата части наступательных качеств в основном связана с косвенным действием попаданий (сотрясение, вызывающие уничтожение приборов управления огнем, осколочное действие, заклинивание мамеринцев башен и т. д.) и с не боевыми потерями (обрыв дул стволов, недостатки подъемного механизма и т. д.).

1.4. Неудовлетворительная конструкция боевых рубок привела к повышенной уязвимости, к косвенным повреждениям, в первую очередь осколочным. Бронирование боевых рубок оказалось не в полной мере задействовано в обеспечении устойчивого функционирования систем управления, включающих в себя оборудование управления кораблем, артиллерией, связь (в том числе внутрикорабельную).

2. На небронированные части корпусов и верхние части кораблей пришлось около 50 % попаданий, при этом пострадали в первую очередь корабли, подвергшиеся длительному огневому воздействию, а из этих кораблей — те, которые имели конструктивное неполное вертикальное бронирование.

2.1. Сбить дымовую трубу сложно одним, даже 12" снарядом. Попадания двух снарядов калибра 12" не смогли сбить кормовую трубу на броненосце «Цесаревич», а пятая труба крейсера I ранга «Аскольд» получила до трех попаданий снарядов калибром 152 мм — 8", и сбитой оказалась только верхняя треть трубы.

6. Оценка устойчивости броненосцев русской эскадры в бою 28.07.1904 г.

В течение боя интенсивному сосредоточенному обстрелу подверглись три броненосца:

1. «Полтава». Броненосец получил до семи 10–12" попаданий за период с 13.30 до 14.00. Полученные попадания не вывели корабль из строя (броненосец начал отставать от основных сил эскадры, но в полном объеме принял участие в бою), не нанесли существенных повреждений корпусу (учитывая уязвимость небронированных оконечностей данного типа кораблей).

2. «Пересвет». Броненосец получил до 11 10–12" и до 14 152-мм — 8" попаданий за период с 16.40 до 17.10. Полученные попадания нанесли серьезные повреждения по корпусу (с затоплением отсеков в носу выше броневой палубы) и верхним частям корабля. Несмотря на повреждения, броненосец перенес сосредоточенный огонь удовлетворительно, весь бой оставался в линии судов и вел интенсивный огонь (больше других кораблей расстрелял 152-мм снарядов).

3. «Цесаревич». Броненосец получил восемь 10–12" и до шести 152-мм снарядов за период с 17.40 до 18.00. Хотелось бы отметить, что броненосец покинул строй около 17.50 и до этого времени получил до пяти 12" снарядов, то есть новейший по постройке и системе бронирования (в сравнении с «Полтавой» и «Пересветом») броненосец продержался под сосредоточенным японским огнем только около 10–15 мин («Полтава» выдержала полчаса, «Пересвет» — более получаса). Однако неверно делать заключение о неудовлетворительном типе броненосца «Цесаревич», так как выход из строя был связан со случайным фактором — повреждением колонки гидравлического привода рулевого управления в боевой рубке. Прочие повреждения не нанесли кораблю существенного урона (за исключением дымовых труб).

Исходя из проведенного анализа боевых повреждений русских броненосцев в бою 28.07.1904 г. (см. подробнее Приложение 4), можно сделать следующие заключения относительно оптимальности типов броненосцев:

Однозначно установить, какой тип броненосцев (из новейших по постройке) оказался для эскадренного боя оптимальнее — «Цесаревич» или «Ретвизан», трудно. Эти два корабля в бою 28.07.1904 г. находились в разных условиях, «Цесаревич» как флагман был основной целью для японских артиллеристов, а следующий за ним «Ретвизан» — вспомогательной. Какие выводы можно сделать:

— предпочтительнее иметь полное бронирование по ватерлинии из стальных, цементированных по способу Круппа плит. «Цесаревич», имея два полных пояса бронирования по ватерлинии из стальных плит, закаленных по способу Круппа, не имел повреждений, хотя попадания по ватерлинии фиксировались. «Ретвизан» имел два неполных пояса бронирования по ватерлинии из стальных плит, закаленных по способу Круппа, и также не имел повреждений. Оконечности «Ретвизана» забронированы стальными нецементированными плитами небольшой толщины (50 мм). В то время технологически было невозможно цементировать плиты по способу Круппа толщиной менее 75 мм. В бою «Ретвизан» получил попадание 10–12" фугасным снарядом в 50-мм плиту нецементировашюй стали, она получила сильные повреждения, и вода затопила лазаретное отделение;

— траверзное бронирование «Ретвизана» не проявило себя ввиду отсутствия продольных попаданий. В 1-й фазе боя продольное взаимное положение противников было скоротечным и малорезультативным. Во 2-й фазе бой происходил на углах, близких к траверзным (траверзное бронирование на «Цесаревиче» отсутствовало, что делало его относительно уязвимым при продольных попаданиях, которых фактически в бою 28.07.1904 г. не было);

— башенное расположение артиллерии СК предпочтительнее, так как обеспечивает большие углы обстрела и лучшую защиту прислуги орудий, но размещение артиллерии СК в бронированных казематах дешевле при строительстве и эксплуатации корабля. С учетом того, что реализация русской специальной пятилетней программы 1898–1902 гг. «для нужд Дальнего Востока» (в 1899 г. эта программа была объединена с ранее принятой семилетней программой 1896–1902 гг. с перенесением срока исполнения на 1905 г.) к началу войны запаздывала, дешевле и быстрее было бы строить броненосцы с казематным расположением орудий СК. Относительно живучести проборов управления огнем ни башни, ни казематы не выказали преимуществ, так как сотрясения, полученные от прямых попаданий в вертикальную броню, выводят из строя приборы с жестким креплением к вертикальной броне и в башнях, и в казематах.

В войну 1904–05 гг. отмечалась разница в скорострельности 152-мм орудий Канэ — башенные стреляли реже казематных (в японском флоте отмечалась разница в скорострельности 152-мм пушек казематного и палубного размещения), отчасти это связано с тем, что башенные орудия заряжались механически, то есть более низкая скорострельного связана с недостатками механизмов подачи и заряжения. Фактически в бою 28.07.1904 г. «Цесаревич» выпустил на 11 % больше 152-мм снарядов, чем «Ретвизан», что в основном связано с выходом из строя двух 152-мм пушек ПБ на «Ретвизане» по небоевым причинам (на «Цесаревиче» из строя не вышла ни одна 152-мм пушка).

К этому хотелось бы добавить, что в бою 28.07.1904 г. максимальная скорострельность артиллерии СК не достигалась и была мало нужной. В 1-й фазе боя артиллерия СК была введена в действие всего на 20–30 мин, а из-за больших дистанций в основном молчала. Во 2-й фазе часть старших артиллерийских офицеров броненосцев предпочитала вести огонь залпами (то есть индивидуальная скорострельность 152-мм орудий не играла роли);

— «Цесаревич» и «Ретвизан» имели одинаковую максимальную скорость (18 узлов), так как строились по одному тактико-техническому заданию, при этом максимальная скорость в бою была ограничена эскадренной скоростью (12–13 узлов). Какой фактический максимальный ход могли показать «Цесаревич» и «Ретвизан» (с учетом повреждения полученного, 27.07.1904 г.), неизвестно, но в бою 28.07.1904 г. оба броненосца с легкостью дали 14 узлов, что оказалось фактически не по силам броненосцам «Севастополь» и «Полтава».

Сравнение «Цесаревича» и «Ретвизана» по прочим ходовым элементам — легкость управления рулем, диаметр циркуляции — не в пользу «Цесаревича». Броненосец был сложен в управлении (особенно с дифферентом на нос), проявлял рыскливость на курсе, имел избыточную поворотливость, демонстрировал большой ходовой крен на циркуляции (при выходе из строя в бою 28.07.1904 г. имел крен на ПБ до 12 град).

Итого: «Цесаревич» и «Ретвизан» в целом отвечали требованиям боя. По критерию «стоимость-эффективность» «Ретвизан» более полно отвечает оптимальному типу броненосца для русско-японской войны в основном из-за относительной дешевизны и скорости постройки («Ретвизан» строился три года, «Цесаревич» — четыре года). По ходовым элементам «Ретвизан» оказался проще в управлении, котельная группа с водотрубными котлами Niclausse type в бою отрицательно себя не проявила, хотя и значительно лучше котлов Бельвиля тоже.

В заключение осталось сравнить «Цесаревич» и «Ретвизан» с типом японского броненосца, однако, принимая во внимание отсутствие базы для сравнения (разность боевых условий, существенную разницу в общем количестве попаданий, дефицит полной информации о характере наносимых русскими снарядами повреждений), провести такое сравнение представляется трудным, и заключение будет весьма поверхностным. Единственными «общими» недостатками русских броненосцев можно назвать:

— меньшее число орудий СК (на борт шесть русских против семи японских);

— сокращенное водоизмещение (русские 12–13 тыс. т против японских 15 тыс. т), что делает русские броненосцы менее устойчивой платформой для орудий.

Броненосцы-крейсеры типа «Пересвет» проявили себя в бою 28.07.1904 г. вполне удовлетворительно, даже принимая во внимание разницу положения броненосцев («Пересвет» как флагманский корабль был под сосредоточенным огнем более получаса, а «Победа» была самым мало обстрелянным русским броненосцем) и их слабую (по сравнению с «Цесаревичем» и «Ретвизаном») конструктивную броневую защиту. Броневые плиты, закаленные с лицевой стороны по способу Гарвея, могли повреждаться 12" снарядами (проломы и сколы). Это явление не было массовым, но на 5–10 попаданий в броневые пояса «Пересвета» и «Победы» (точное количество неизвестно, но точно зафиксировано до пяти штук) приходится одно чистое пробитие и два сквозных пролома.

«Пересвет» как самый продолжительно обстрелянный и сильно поврежденный русский броненосец, имел достаточно удачное распределение попаданий. Так, ни один японский снаряд не попал по ватерлинии или чуть ниже в небронированных оконечностях. Тем не менее всего два попадания (к счастью, по разные стороны от носовой водонепроницаемой переборки) выше ватерлинии в носовой небронированной части привели к заполнению водой части отсеков корабля. Экипажу пришлось бороться за живучесть дополнительным укреплением межпалубных люков и горловин. Прислуга погребов носовой башни ГК в результате затоплений оказалась отрезана от выходов наверх и была выведена с постов только после боя (после разворота в Порт-Артур зыбь стала ударять броненосцу в неповрежденный левый борт, и захлестывание водой пробоин по правому борту прекратилось).

Таким образом, удачное распределение попаданий и отсутствие случайностей, способных привести к быстрому выходу из строя, позволили броненосцу перенести сосредоточенный огонь дольше, чем броненосцу «Цесаревич». Тем не менее броненосец «Пересвет» получил много более серьезные повреждения, чем головной русский флагман.

В течение русско-японской войны остались нереализованными крейсерские возможности броненосцев-крейсеров «Пересвет» и «Победа», которые близки к типу броненосца 2-го класса по британской классификации, а значит, в линейном бою они первыми рисковали выйти из строя под огнем японских (английской постройки) броненосцев 1-го класса. Лучше было бы их использовать для придания боевой устойчивости владивостокскому отряду крейсеров при действии в Тихом океане (с учетом близости к японской военно-морской базе Иокосука). Однако в реальности это сильно бы осложнялось повышенным расходом угля, например броненосец «Пересвет» на 12-узловом ходу потреблял угля в 1,5 раза больше, чем «Цесаревич».

Тем не менее приход во Владивосток после начала войны броненосца-крейсера «Ослябя» и крейсера «Аврора» из отряда контр-адмирала А. А. Вирениуса позволил бы создать сильную крейсерскую эскадру из девяти кораблей I ранга (считая крейсеры «Диана» и «Паллада» из Порт-Артура и не считая крейсера «Богатырь»). Действуя этими силами (включая вспомогательные крейсеры), можно было обеспечить пусть даже частичное, временное, но периодическое блокирование двух подходов (в пролив Изуми и в Токийский залив) к главным коммерческим портам Японии — Кобе-Осака, Иокагама-Токио.

Июльский рейд крейсеров I ранга «Россия», «Громобой» и «Рюрик» в Тихий океан принес небольшой успех в смысле прямого ущерба японской торговле, но вызвал большую тревогу у нейтральных перевозчиков (в первую очередь английских). Даже кратковременные действия русских крейсеров привели к тому, что ряд компаний ограничил и даже прекратил рейсы в Японию, а страховые компании не производили страховок от военного риска.

Периодическое появление сильных отрядов русского флота то в Тихом океане, то в Корейском и Цусимском проливах вынуждало бы японский флот разделить силы, ослабляя присутствие у Порт-Артура. Угроза коммуникациям и необходимости контролировать большие водные пространства заставляла бы отвлекать для патрулирования большую часть легких сил. При наличии же у японского командования информации (или предположении) о присутствии и составе сил русского отряда вице-адмирал X. Того вынужден был бы выделять из состава 1-го отряда броненосцы в состав эскадры вице-адмирала X. Камимуры. При этом относительно низкобортные японские броненосцы и броненосные крейсеры в Тихом океане оказались в более сложном положении, чем более высокобортные и мореходные броненосцы-крейсеры типа «Пересвет» и крейсеры I ранга серии «Рюрик-Россия-Громобой».

Затягивание войны было выгодно России, ограничение импорта, угроза коммуникациям в Корею и возникновение внутренних трудностей в Японии способствовало бы перелому настроения японского правительства в сторону мира.

В бою 28.07.1904 г. рациональнее было бы использовать «Пересвет» и «Победу» не в середине строя броненосцев, а предоставить им роль самостоятельного отряда, действующего в общем тактическом замысле боя. Но приходится констатировать, что при недостаточной эскадренной практике младший флагман и командиры «Пересвета» и «Победы» вряд ли были готовы к полноценным самостоятельным действиям (тем более при отсутствии плана боя). Контр-адмирал В. К. Витгефт предпочел управлять эскадрой строго линейно, то есть поставил «Пересвет» и «Победу» в общую кильватерную колонну броненосцев.

Броненосцы типа «Полтава» проявили удовлетворительную устойчивость в бою 28.07.1904 г. в основном из-за того, что для противника были вспомогательными целями. «Полтава» подверглась обстрелу как концевой корабль, а на «Севастополь», видимо, переносили огонь тогда, когда шедший впереди «Пересвет» закрывался всплесками. Оба броненосца получили достаточно удачное распределение попаданий, не получив серьезных повреждений в небронированных оконечностях — самое уязвимое место этого типа кораблей. Из интересностей можно отметить, что на «Севастополе» сталеникелевая 127-мм плита второго броневого пояса получила сквозной пролом от попадания 12" бронебойного снаряд (снаряд заглубился в плиту на 102 мм и отколол угол плиты).

Оценить индивидуальную результативность стрельбы броненосцев типа «Полтава» практически невозможно, но, как правило, мало обстрелянные корабли имеют больше возможности вести результативный огонь, чем те, на которые падает основной огонь противника. С учетом этого можно было ожидать от «Полтавы» и «Севастополя» большего результата («Полтава» до войны считалась лучшим «стрелком» эскадры). Однако, выполняя общую директиву «Стрелять по головному», концевые броненосцы оказались в сложном положении — «Полтава» отстала от основных сил и стреляла с большей на 20 кб дистанции, чем «Севастополь», который, в свою очередь не видел броненосец «Микаса» за всплесками и вел огонь по дальномерной, то есть примерной дистанции. Думается, что относительно условий стрельбы артиллеристы «Полтавы» были в худшем положении. И результативность огня, вероятнее всего, не была высокой.

Максимальная скорость броненосцев типа «Полтава» (12–13 узлов) существенно лимитировала эскадренный ход, но при удачном маневрировании это не помешало эскадре оторваться от японских сил. Если бы русская эскадра смогла нанести повреждения одному-двум японским броненосцам из трех («Микаса», «Асахи», «Сикисима») и заставила бы японский флот не преследовать русскую эскадру главными силами, 12–13-узловой эскадренный ход для прорыва был бы вполне достаточен.

7. Особенности боевых повреждениях русских крейсеров

С учетом особенностей конструктивной защиты бронепалубных крейсеров можно отметить:

1) обеспечить полноценную защиту крейсера по ватерлинии без бортовой брони невозможно, многочисленные осколочные попадания, ослабления креплений борта наносят повреждения, которые существенно снижают живучесть крейсеров (повреждения по борту близ ватерлинии могут быть устранены только в доке);

2) длительный огневой контакт с превосходящими силами противника противопоказан как ввиду уязвимости, так и ввиду относительно быстрой утраты огневой мощи из-за отсутствия конструктивного бронирования артиллерии (щиты оказались недостаточными по размеру для обеспечения защиты расчета).

8. Оценка типов крейсеров и миноносцев русской эскадры по опыту боя 28.07.1904 г.

В бою 28.07.1904 г. русская эскадра имела три крейсера I ранга двух типов:

— «Аскольд» — тип бронепалубного крейсера водоизмещением 6 тыс. т, предназначенного для ведения дальней разведки при эскадре. Характеризовался большой скоростью хода, несколько ограниченной дальностью, палубным размещение двенадцати 152-мм орудий;

— «Диана», «Паллада» — тип бронепалубного крейсера водоизмещением 6 тыс. т, предназначенного для войны на коммуникациях, еще этот тип крейсеров называли «истребители торговли». Характеризовался относительно небольшой скоростью хода (для погони за коммерческими пароходами большой ход не нужен), большой дальностью плавания, палубным размещением десяти 152-мм орудий, большим количеством 75-мм артиллерии.

По своему тактическому назначению «Диана» и «Паллада» были бы намного полезнее в отдельном отряде крейсеров во Владивостоке, однако оставались в Порт-Артуре и из-за относительно слабого вооружения, малого хода были ненужным грузом для эскадры, вызывая во многом незаслуженные иронические отзывы офицеров.

Таким образом, тип бронепалубного крейсера — «истребителя торговли» оказался невостребованным из-за того, что фактически крейсерской войны против Японии в Тихом океане не было, за исключением одного похода владивостокского отряда крейсеров. Почему не стали вести крейсерскую войну в Тихом океане, если создали целый класс кораблей для ее ведения (броненосцы-крейсеры типа «Пересвет», крейсеры I ранга серии «Рюрик-Россия-Громобой» и типа «Диана»)? Очевидно, что если не добиться господства русского флота в Желтом, Японском морях и проливах (Корейском и Цусимском), то и крейсерской войной в Тихом океане победы не добыть, но и упускать возможность нанесения существенного ущерба противнику тоже было нельзя. В результате при общей нехватке сил в Порт-Артуре корабли крейсерского назначения и включались в общую колонну эскадры для «количества». С типом бронепалубного крейсера-разведчика при эскадре картина похожая. В течение всей войны и в частности в бою 28.07.1904 г. этот тип крейсеров оказался невостребован в соответствии со своим тактическим назначением.

После оставления в начале войны японскому флоту контроля в Желтом море выходы эскадры на внешний рейд были редки, а наиболее дальним походом стал бой 28.07.1904 г. При описании боя мы уже рассмотрели, что ни дальняя, ни ближняя разведка контр-адмиралу В. К. Витгефту была не нужна, противник ожидал выхода русской эскадры, и бой произошел вблизи базы. В случае удачности боя и продолжения похода во Владивосток возможно, что дальняя разведка тоже бы не была использована, чтобы ею не привлекать к себе много внимания.

Использование бронепалубного крейсера в бою линейных сил чревато быстрым получением повреждений даже от одного попадания снарядом калибра 10–12". Опыт прорыва крейсера I ранга «Аскольд» показал уязвимость бронепалубного крейсера даже от близких разрывов снарядов калибра 120 мм-8", когда для заделки ослабленных, разошедшихся швов и выбитых заклепок обшивки ниже ватерлинии крейсер потребовал срочного докования.

Для какой же войны создавался тип бронепалубного крейсера — дальнего эскадренного разведчика? Вероятнее всего, для виртуальной войны, где русский флот загнал бы противника в базы и контролировал Желтое, Японское моря. В этом случае крейсер I ранга «Аскольд» со своими «одноклассниками» периодически появлялся бы перед японскими базами, крейсировал в проливах и т. д. В реальности война обернулась наоборот.

Таким образом, можно заключить, что фактически в русско-японской войне тип бронепалубного крейсера — дальнего эскадренного разведчика, созданного для войны на Дальнем Востоке, себя не оправдал. Такой крейсер слишком слаб, чтобы вести бой с броненосным крейсером (а по стоимости достаточно близок), а свои более легкие бронепалубные крейсеры наш японский противник под огонь русских крейсеров не допускал, прикрывая их одним-двумя броненосными крейсерами (вспомним, что русскую эскадру 28.07.1904 г. сторожил 3-й боевой отряд, усиленный броненосным крейсером «Якумо»).

В заключение хотелось бы задать риторический вопрос — не слишком ли большой и дорогой (для бюджета русского морского ведомства) получился крейсер для столь узкой задачи (дальняя разведка) при фактически полном отсутствии крейсеров универсального назначения?

В бою 28.07.1904 г. с русской эскадрой шел единственный новый крейсер II ранга «Новик», который обладал большим ходом (до 25 узлов) и был вооружен шестью 120-мм пушками.

В сравнении с японскими крейсерами «Новик» существенно превосходил их по скорости хода, но уступал по главному калибру артиллерии (японские крейсеры несли 152-мм пушки). Значит, даже в дуэльной ситуации «Новик» должен был в первую очередь пользоваться преимуществами своей скорости и маневрированием стараться избегать попаданий.

Крейсер II ранга «Новик» в течение всей своей службы в русском флоте был одним из самых востребованных кораблей эскадры. В течение трех месяцев, предшествующих бою 28.07.1904 г., крейсер постоянно находился в 40-минутной готовности к выходу в море Такая напряженная эксплуатация корабля привела к тому, что сразу после прорыва ночью 28.07.1904 г. механизмы машинно-котельной группы стали выходить из строя:

— начался нагрев воздушных насосов холодильников, и увеличилась соленость воды в котлах — потекли трубки холодильников, а в самом корпусе холодильника обнаружен песок, водоросли и прочий мусор;

— из-за течи в трубках водотрубных котлов начался попеременный вывод котлов из строя;

— в машинах обнаружены побеги пара.

В результате повреждений в механизмах на крейсере значительно увеличился расход угля и упала скорость хода. В первые сутки после выхода из Циндао расход топлива составил 50 т, за вторые — 55 т, за третьи — 58 т (нормальный средний суточный расход — 30 т). Экипаж принял меры к уменьшению расхода угля — были отключены все вспомогательные механизмы, вентиляторы, динамо-машины. В топки пошло дерево, пакля с маслом, краска. Расход угля удалось снизить до 36 т в сутки, тем не менее запаса топлива до Владивостока не хватало, поэтому командир крейсера принял решение зайти в Корсаковский пост (о. Сахалин).

07.08.1904 г. у Корсаковского поста произошел бой с японским крейсером «Цусима».

В 16.25 японский крейсер «Цусима» вошел в залив Анива, придерживаясь его восточной стороны, то есть отрезая возможный отход «Новика» во Владивосток. Крейсер «Читозе» находился поблизости и страховал возможный прорыв «Новика», не вступая с ним в визуальный контакт.

В 16.30 крейсер II ранга «Новик» снялся с якоря, и вышел в залив Анива, двигаясь западным курсом. Командир крейсера капитан II ранга М. Ф. Шульц хотел этим ввести противника в заблуждение, так как западный курс ввел в сторону, противоположную от Владивостока. Дождавшись темноты, командир крейсера предполагал следовать в пролив Лаперуза и далее во Владивосток.

К 17.00 крейсеры «Новик» и «Цусима» визуально наблюдали и опознали друг друга. На «Новике» поддерживали ход до 20 узлов.

В 17.15 противники сблизились до 40 кб и почти одновременно начали стрелять (очередность открытия огня в данном вопросе несущественна). Крейсер «Новик» открыл огонь правым бортом. Крейсер «Цусима» лег параллельным курсом и открыл огонь левым бортом.

Японский крейсер быстро пристрелялся, начав с перелетов, и в течение последующих 15–20 мин стал накрывать «Новик», из-за чего командир русского крейсера стал сбивать пристрелку противника рядом разнодужных координат, не выходя за пределы 35–40 кб.

В 17.20 японский снаряд ударил ниже ватерлинии в районе рулевого отделения.

В 17.30 еще один снаряд нанес повреждения кормовому мостику, машинным вентиляторам, командирской и штурманской рубкам.

В 17.35 152-мм японский фугасный снаряд попал в правый борт в районе рулевого отделения, которое стало заполняться водой, и кормовая часть крейсера села на 80–90 см. В течение 5–10 мин затопило отделение под командирским помещением, часть кают, провизионное отделение и кормовой патронный погреб.

Кроме того, получено еще несколько попаданий (часть из них снарядами калибра 76 мм) в кормовой части — рядом с ютовым 120-мм орудием, в ПБ в районе каюты старшего офицера, кают-компании, а также в жилую палубу. 152-мм снаряд разорвался рядом с кормовым мостиком, убив и ранив десять человек (в числе раненых — лейтенант А. П. Штер).

Одновременно в двух котлах лопнули трубки, из-за чего пришлось снизить ход.

В 17.50 командир крейсера до полного затопления рулевого отделения и выхода из строя управления приказал положить руль на правый борт, чтобы иметь возможность отвернуть к берегу и вернуться в Корсаковский пост. На повороте крейсер получил еще одно попадание в рулевое отделение ниже ватерлинии, после чего «Новик» лег обратным курсом и команда приступила к подводке пластыря. Дифферент на корму вырос до 1,8 м. При следовании в Корсаковский пост затопление кормовых отсеков шло так быстро, что по возможности крейсер придерживали ближе к берегу, чтобы легче было эвакуировать команду.

Почти одновременно крейсер «Цусима» отвернул в сторону моря и прекратил огонь, который поддерживался «Новиком» до тех пор, пока дистанция не выросла до 50 кб.

Крейсер «Новик» вернулся в Корсаковский пост для осмотра повреждений. Крейсер «Цусима» при выходе из боя имел крен на левый борт (две пробоины по ватерлинии), плохо управлялся, но не имел потерь в людях.

В 18.20 с приходом «Новика» на рейд Корсаковского поста рулевое управление уже не действовало и устранить повреждения оказалось невозможно. Один из японских снарядов ударил в стык борта с броневой палубой, вызвав целый ряд трещин, расходившихся от места попадания, кроме того, исправной была только половина котлов. Крейсер имел крен на правый борт и дифферент на корму, но ни одно орудия из строя выведено не было.

Крейсер «Читозе» получив информацию с крейсера «Цусима» о присутствии «Новика» и бое с ним, подошел к мысу Эндум и в наступившей темноте старался держаться у входа в порт, периодически освещая горизонт прожекторами.

В связи с повреждениями, которые исправить в Корсаковском посту было невозможно, а также принимая во внимание то, что противник неизвестными силами контролировал выход из Корсаковского поста (горизонте со стороны моря освещался тремя прожекторами), командир крейсера «Новик» капитан II ранга М. Ф. Шульц отдал приказание затопить крейсер (взорвать было невозможно, так как подрывные патроны находились в затопленном рулевом отделении).

Как видно из этого описания боя 07.08.1904 г., у Корсаковского поста на крейсере II ранга «Новик» с повреждениями механизмов машинно-котельной группы исчезло и главное его преимущество. Главная же причина гибели крейсера лежит в жестокой эксплуатации механизмов, не получивших своевременных и достаточных ремонтов, а причины жестокой эксплуатации — недостаток количества универсальных по назначению крейсеров II ранга. При этом хотелось бы отметить, что рациональнее было бы в составе эскадры иметь крейсеры II ранга несколько большего водоизмещения, скорости и вооруженные большим количеством 152-мм пушек, чем имели японские «одноклассники».

Опыт боя 28.07.1904 г. не принес какого-либо существенного опыта боевого использования миноносцев в эскадренном бою. В первую очередь это связано с тем, что контр-адмирал В. К. Витгефт не проводил комплексного воздействия сил флота на противника и оценить качества миноносцев можно только по общему опыту русско-японской войны, но можно сделать некоторые выводы:

— с эскадрой на прорыв, в основном из-за технической готовности механизмов машинно-котельной группы, пошел только 1-й отряд миноносцев;

— в наилучшей технической форме находились миноносцы зарубежного изготовления — французской постройки «Forges et Chanters de la Mediterranee» («Выносливый», «Властный», «Грозовой») и немецкой постройки «F. Schichau» типа «Кит» («Бесшумный», «Бесстрашный», «Беспощадный»);

— миноносцы типа «Буйный» («Бойкий», «Бурный») постройки Невского завода имели проблемы в машинно-котельной группе, что привело к тому, что миноносцы могли поддерживать полный ход только кратковременно, с неизвестными последствиями (вплоть до полного выхода из строя) при продолжительном полном ходе. Проблемы машинно-котельной группы механизмов в основном связываются с невысоким (по сравнению с миноносцами зарубежной постройки) качеством сборки механизмов;

— на миноносцах зарубежной постройки в бою 28.07.1904 г. после напряжения механизмов продолжительными полными ходами также наблюдались выходы из строя механизмов. Так, миноносец «Бесшумный» случайно столкнувшийся с броненосцами 1-го боевого отряда японского флота, оторвался от преследования, после чего у него вышла из строя левая машина. Командир миноносца «Грозовой» лейтенант А. А. Бровцын следовал вслед за крейсером II ранга «Новик» во Владивосток, но на корабле потекли холодильники.

Миноносец ушел в Шанхай (после преследования японским вспомогательным крейсером), где был интернирован;

— в течение войны 1904–05 гг. русское Морское министерство выдало заказ заводам «Forges et Chantiers de la Mediterranee» и «F. Schichau» на дополнительные серии миноносцев типа «Лейтенант Бураков» (воспроизведение типа «Форель») и типа «Капитан-лейтенант Юрасовский» (воспроизведение типа «Кит»). То есть Морское министерство, с запозданием заказавшее корабли для срочного пополнения миноносных сил, не делало выводы о том, какой тип миноносца лучше, но позже, после войны, предпочтение было отдано миноносцам германского производства;

— общим слабым местом артиллерийского вооружения русских миноносцев было меньшее число орудий (одно 75-мм русское орудие против двух 76-мм на японских истребителях).

9. Действие японских снарядов

9.1. Разрыв

Вообще действие химической энергии взрывчатого вещества выражается в передаче энергии во всех направлениях. При взрыве снаряда действие взрывчатого вещества ограничивается формой снаряда (головная часть более толстая, боковые стенки тоньше, и их площадь больше). Бризантность взрывчатого вещества в основном определяет количество и размер осколков (чем выше бризантность, тем больше осколков и тем меньше их размеры и соответственно наоборот — ниже бризантность, меньше количество осколков и больше их размеры). При взрыве снаряда осколки стремятся разлететься по направлениям, перпендикулярным оси снаряда и по направлению оси снаряда. Чем меньше скорость снаряда при ударе, тем более отклоняются осколки от направления полета снаряда и обширнее разрушения, производимые снарядом при прохождении брони. Если снаряд разрывается, недостаточно углубившись в броню, или взорвался при ударе в наружную поверхность, то направление движения осколков не способствует проникновению их в толщу плиты и они разлетаются в стороны. Для снарядов, предназначенных для пробития брони, слабое по бризантному действию взрывчатое вещество более выгодно, кроме того, сильное по бризантному действию взрывчатое вещество часто взрывается не тогда, когда действует трубка, а раньше, то есть взрыв происходит преждевременно.

Японская сторона применяла снаряды, разрывы которых отличались друг от друга:

1) первый тип, называемый «фугасным» снарядом (бомбой) — давал разрыв сразу при пробитии небронированного борта (прикосновения к препятствию). Действие ударной трубки мгновенное. Так, в местах попаданий в небронированных бортах видны борозды и следы от осколков на наружной части борта, прилегающей к попаданию (снаряд разрывался, не заглубившись за бортовое пространство). На бронированные части такой снаряд действия не оказывал, оставляя неглубокие борозды и царапины на внешней стороне плиты, но снаряд калибра не менее 10–12" мог оказывать сильное косвенное действие. Тип снаряда с мгновенным разрывом составлял большинство из числа попавших в русские корабли.

Общий вывод по русской оценке — такие снаряды давали слишком ранний разрыв;

2) второй тип, называемый полубронебойным или бронебойным снарядом (в дальнейшем будем называть их полубронебойными, так как по сравнению с русским бронебойным снарядом японский снаряд имел более короткое затяжение), — давал разрыв, пробив небронированный борт. Трубка имела небольшое замедление, что давало возможность снаряду заглубиться, поэтому в местах попаданий в небронированных бортах снаряд мог не оставлять борозды и следы от осколков на наружной части борта, прилегающего к попаданию.

Вероятнее всего, полубронебойный снаряд мог оказывать действие на броню, а именно при благоприятных факторах (угол встречи, близкий к нормали и т. д.) давать разрыв после заглублении в лицевую поверхность броневой плиты. Силой взрыва плита могла получить трещины, сколы (зафиксированы четыре факта сколов плит). Пробивать главные броневые пояса броненосцев такой снаряд в целом не мог, но есть исключение — японский снаряд пробил 102-мм гарвеированную плиту верхнего броневого пояса на броненосце «Победа» и разорвался в 1,2 м за бортом, то есть не исключается вероятность пробития брони, хотя замедление этого снаряда в целом нестандартно.

Ударные трубки (мгновенная и с небольшим замедлением) обоих типов японских снарядов были донные (не найдено ни одного снаряда с головным взрывателем). В целом оба типа японских снарядов при падении в воду давали разрывы, например, полубронебойный снаряд, попавший в боевую рубку броненосца «Цесаревич», взорвался после рикошета от воды (в боевую рубку влетела головная часть снаряда). Случаев нахождения неразорвавшихся японских снарядов три — 12" фугасный снаряд был найден на броненосце «Полтава» (снаряд попал ниже ватерлинии, пробил небронированный борт и был найден в отсеке), 10" фугасный снаряд ударил в самодельную броню батареи броненосца «Полтава», перевернулся, отбил себе дно и пролетел в спардек, ударившись о лебедки. Далее снаряд сломал шестерню и был найден в коечных сетках. 152-мм фугасный снаряд был найден целым в разбитой шлюпке на броненосце «Севастополь».

Японские снаряды, попавшие в воду или рикошетили (полубронебойные), или разворачивались в воде, если были фугасные. Фугасные снаряды, разорвавшиеся в воде, давали целый столб воды, обдавая высоту мостика до верхнего компаса, но на мостик осколки не долетали (пролетали выше, до марсов). Сила этих осколков была небольшая, так как фугасные снаряды зарывались в воду и осколкам приходилось преодолевать сопротивление слоя воды.

В бою 28.07.1904 г. разрывы всех типов японских снарядов давали черные, зеленовато-бурые дымы.

9.3. Характер наносимых повреждений

При разрыве фугасного снаряда, начиненного мелинитом с трубкой мгновенного срабатывания, в открытом пространстве (например, мостики, ростры) действие было наиболее сильным в районе разрыва, далее действие осколков и газов сильно убывало с расстоянием. При попадании 12" фугасного снаряда уже в пределах 3 м от места разрыва осколочное действие оценивается как слабое, хотя отдельные осколки, образующиеся в основном от поврежденных частей корабля, пролетали до 8–10 м. Осколки самих фугасных снарядов очень часто были весьма малы и представляли собой набор частиц и крапинок (вблизи места попадания в наружной части борта оставались следы от мелких осколков, разлетающихся при взрыве снаряда).

С другой стороны на броненосцах, вернувшихся в Порт-Артур, не осталось ни одного целого компаса (кроме «Победы»). Шлюпки нельзя было спустить на воду, так как практически все они были повреждены (отбита корма, нос или изрешечена осколками). Металлические шлюпки, дымовые трубы и вентиляторные раструбы были осыпаны мелким пробоинами с отогнутыми в одну сторону заусенцами. Подъемные стрелы, шлюпбалки сбиты, на одном из броненосцев перебило канат и отдался якорь. Каждое из этих повреждений мелкое, но в совокупности приносят результаты. Например, из-за массы крупных и мелких пробоин в дымовых трубах «Севастополя» и «Пересвета» тяга в котлах сильно упала и ход броненосцев снизился.

Пробоины надводных бортов получались в большинстве случаев неправильной формы с загнутыми внутрь кромками. Величина отверстий от попаданий снарядов в небронированные части изменялась в зависимости от прочности борта и его креплений в данном месте корабля и от калибра снаряда. Пробоина борта могла получиться небольшой, если пробивался стальной лист между стойками. Если стойка была близко к месту попадания, то она сгибалась или даже разрывалась. 12" японские фугасные снаряды могли делать пробоины в борту высотой до 5 м и шириной до 1,8 м. В среднем 12" снаряд делал отверстие высотой и шириной около 0,9–1,2 м. Весьма существенно в этом отношения отличаются попадания в мачты, дымовые трубы, фальшборты, произведенные снарядами калибра 8–12", где были оставлены намного большие, чем в бортах, отверстия.

В легких небронированных частях (например, дымовые трубы) фугасные снаряды оставляли большие разрушения, например, кормовая труба броненосца «Цесаревич» имела два попадания 12" снарядами и общий объем повреждений оценивается в 300 куб. м.

При разрыве фугасного снаряда в замкнутом пространстве (например, в межпалубном) действие было значительно сильнее, чем в открытом пространстве, так как действие осколков и газов получало наложение в результате многократного отражения осколков и силы давления.

Старший офицер броненосца «Полтава» капитан II ранга С. И. Лутонин писал — «Характерный факт при разрыве японских 12-дм бомб в небронированных частях был тот, что наружная обшивка вырвалась огромными воротами, снаряд рвался при ударе об обшивку, выворачивал ее, а затем мелкие осколки не наносили нам никакого вреда. Например, четыре 12-дм бомбы, разорвавшись в офицерских каютах, совершенно раскрыли борт, уничтожили мебель, затем осколки слабо местами перебили переборку в одну шестнадцатую дюйма, отделяющую каюты от офицерского отделения, и потом, ударясь с неподвижную десятидюймовую броню, срывали только краску. Осколки большей частью шли вверх, и очень небольшое их количество пробивало палубу».

Газы, образующиеся при разрыве крупнокалиберных снарядов внутри судна, распирают легкие переборки по швам скрепления, ослабляют швы водонепроницаемых переборок или пробивают их. Кроме того, газы срывают разные подвешенные предметы, отбрасывают их, наносят контузии людям. Например, сила газов от разорвавшихся на носовом мостике броненосца «Цесаревич» двух снарядов калибром 12" была такова, что вверх был выпучен стальной настил верхнего яруса мостика.

Газы от среднекалиберных снарядов особого эффекта не имеют, хотя разрушают каюты, ломают мебель в щепы, рвут книги, бумагу и одежду.

Поражение внутри корабля производилась не только осколками снаряда, но и кусками борта с его креплениями, кусками шпангоутов, накладок и другими оторванными частями. При этом сила кусков обшивки борта была достаточно большой, и действие такого осколка было значительнее действия осколков от самого снаряда. Лишь малая часть осколков разорвавшегося снаряда разлеталась вдоль борта, большая же часть влетала через пробоину широким конусом внутрь корабля. Осколки, разлетавшиеся вдоль борта, также наносили повреждения — полупортикам, стволам орудий, сетевому заграждению и прочим частям. Действие осколков на деревянные палубы оценивается как незначительное.

Пробоины в небронированных бортах трудно поддавались временному исправлению деревянными щитами (для недопущения захлестывания водой на качке).

Точное действие полубронебойных снарядов, снаряженных мелинитом с трубкой небольшого замедления, оценить сложно ввиду малого количества зафиксированных попаданий снарядов данного типа. Попаданий полубронебойных снарядов в верхние части кораблей точно не зафиксировано, поэтому описать отличия полубронебойного и фугасного снарядов в действии на небронированные части сложно, возможно также, что эти отличия не были существенны.

При действии на бронированные части уже отмечалось, что полубронебойный снаряд благодаря небольшому замедлению ударной трубки мог заглубляться в лицевую поверхность плиты и наносить серьезные повреждения. При этом хотелось бы отметить, что полубронебойный снаряд мог давать достаточно крупные осколки.

Существенного прямого воздействия (как то обрыв стволов, повреждение станков) японских снарядов всех типов на артиллерию броненосцев не зафиксировано. Отмечается только существенное косвенное воздействие (осколки, сотрясения, уничтожение приборов для ведения огня и т. д.).

9.4. Разница в действии крупно- и среднекалиберных снарядов

1. Наиболее существенный урон небронированным и бронированным частям кораблей наносили снаряды калибром не менее 10–12" всех типов. Объем разрушений небронированных частей от попаданий японских 10–12" снарядов мог достигать от 10 куб. м при попадании в борт и до 300 куб. м (на два снаряда) в дымовые трубы. Объем разрушений от 152-мм снаряда при попаданиях в борта и палубы составлял от 1,5 куб. м.

Бортовое бронирование может пробиваться только крупнокалиберными снарядами с затяжными трубками. Если японский 12" снаряд не разрывался при ударе о броню, то он делал в поверхности плиты неглубокую впадину или рикошетил (иногда след снаряда был виден по сорванному кружку шпаклевки). При ударе с близкой дистанции могла несколько прогнуться стальная рубашка за броней и погнутся стойки, но броневые болты не срезались.

Если японский 12" снаряд разрывался при ударе в броню, то плита как правило вминалась в борт, при этом стальная рубашка за плитой разрывалась или сильно прогибалась, когда удар приходился против стойки.

Старший офицер броненосца «Полтава» капитан II ранга С. И. Лутонин писал: «Попадания в броню принесли самые незначительные повреждения. Два 12-дм снаряда, попавшие в 12-дм носовую башню, сделали в броне неглубокую вмятину, получились многочисленные тонкие поверхностные трещины, плита одной кромкой вышла наружу на два дюйма, другой врезалась в деревянную подушку — плита сыграла на шпиронах, в башне все приборы остались на местах, ничего не сорвалось, не испортилось. Три 12-дм снаряда в 14,5-дюймовой нижней броне сделали только отпечатки с сиянием — броня осталась цела».

Бронированные части могли испытывать косвенное воздействие — сильные сотрясения. Например, при попадании 12" снаряда в середину главного броневого пояса броненосца «Севастополь» корабль испытал такое сильное сотрясение, что открылась течь в корме в месте, ранее временно заделанном после столкновения с броненосцем «Пересвет». Броня башен, казематов также испытывала сильные сотрясения, отрыв предметов, крепящихся с обратной стороны брони, что приводило к гибели, тяжелым, легким ранениям и контузии людей, находящихся за броней.

10–12" снаряды смогли нанести прямой ущерб броне — на броненосцах «Победа» и «Пересвет» 12" фугасные снаряды нанесли сильные повреждения гарвеированным плитам толщиной 229 мм и нарушили целостность корпуса (правда, без серьезных последствий). Кроме того, на броненосце «Победа» 12" снаряд пробил 102-мм гарвеированную плиту (заброневое действие достаточно сильное — нанесены повреждения корабельным конструкциям).

2. Снаряды среднего калибра (5–8") бронированным частям повреждений не наносили. Старший офицер броненосца «Полтава» капитан II ранга С. И. Лутонин писал: «О 6-дм снарядах, попавших в броню, я и не говорю, попадание можно было заметить лишь по сияниям, ни трещин, ни выбоин не получили».

Снаряды среднего калибра наносили только локальные повреждения, которые в целом не сказачись существенно, но несомненно, что это во многом зависело от относительно малого количества попаданий и удачности того или иного попадания. Относительно длительное воздействие большого количества попаданий снарядов СК испытал только броненосец «Пересвет», который выглядел намного более поврежденным, чем остальные броненосцы русской эскадры.

С другой стороны отмечалось, что снаряды среднего калибра пробив наружную обшивку борта (палубы) и разорвавшись, давали осколки, которые обладали достаточной силой. Осколки могли пробить трубчатый пиллерс, минный аппарат, легкую каютную переборку и не толстый палубный настил.

Попадания 152-мм фугасных снарядов в верхнюю палубу броненосца «Цесаревич»

Описание:

1. Около 18.00, 152-мм фугасный снаряд ударил в палубу бака в район 17–18 бимсов. Ударившись о палубу, разорвался и сделал круглое отверстие диаметром около 1,5 м. Газы и осколки разбили отливную трубу, согнули пиллерс (отделился от бимса). Осколки, ударившись в пиллерс, разлетелись в две стороны и достигли бортов, расстояние между которыми достигает 8,5 м. В палубе спардека осколки оставили выемку 50 мм. Общий объем разрушений — около 1,5 куб. м.

Схема: вид сверху

2. После 19.30 152-мм фугасный снаряд, выпущенный с дистанции 36–38 кб, в конце боя пробил фальшборт и ударил в палубу юта рядом с буксирным кнехтом. Снаряд при ударе плашмя о палубу разорвался. Газами на протяжении 1,1 м вырваны листы фальшборта. Взрывом продавило деревянную и железную палубу, сделав пробоину размерами 1,3–0,7 м. Стрингер и бимсы помяты, но не сломаны. Газами в кают-компании сломан железный письменный стол и осколками пробита водонепроницаемая переборка (между помещениями офицерских кают и кают-компанией).

Схема 1: вид сверху

Схема 2: вид сбоку на первое попадание 152-мм снаряда

3. 152-мм фугасный снаряд ударил двумя минутами позже предыдущего снаряда прямо в буксирный кнехт, разорвался, пробил палубу, выломал кусок бимса и стрингера (10,53 м). Убит один и ранены два человека в кают-компании. Характер ранений — у одного матроса отрезана осколком кисть левой руки, у второго вырвана часть мышцы в бедренной части левой ноги. Раненые находились в 8 м от взрыва. Убитый матрос находился у открытых дверей кормовой 12" башни. Осколками этих снарядов повреждено 75-мм орудие:

— пробито резервуарное кольцо;

— пробита трубка, соединяющая прицел и мушку;

— побита трубка спускового механизма;

— отбита пружина бесконечного винта;

— испорчен штурвалик для подъема прицела.

На стволе орудия имеется несколько следов от осколков глубиной до 3 мм и длиной до 8–12 мм.

Схема 3: вид в нос в поперечном разрезе на второе попадание 152-мм снаряда

Нельзя также сбрасывать со счетов «моральное» воздействие снарядов СК, их осколочное действие, что при беглом или залповом огне оказывало серьезное психологическое воздействие на людей, впечатляя их своим «градом», при этом, как правило, реальный материальный ущерб оказался намного менее весом, чем при относительно редких попаданиях снарядов калибра 10–12".

3) Роль снарядов малого калибра (3" и менее) просматривается только наравне с осколочными, и в числе удачных отметить можно только попадание 57-мм снаряда с японского миноносца точно в ствол 10" орудия броненосца «Пересвет».

Пробитие ствола правого 10" орудия в носовой башне броненосца «Пересвет»

Описание:

Ствол орудия с боковой плоскости пробит 57-мм снарядом с японского миноносца при отражении минной атаки ночью 28.07.-29.07.1904 г.

10. Использование боевых средств артиллерии

11. Выявленные проблемы материальной части артиллерии, башен, боевых рубок

12. Человеческий фактор