Бой 28 июля 1904 года

3.1. Корабли 1-й эскадры флота Тихого, идущие на прорыв во Владивосток

Отряд броненосцев

1) эскадренный броненосец «Цесаревич» (флаг временно исправляющего должность начальника 1-й эскадры флота Тихого океана контр-адмирала В. К. Витгефта, командир — капитан I ранга Н. М. Иванов 2-й);

2) эскадренный броненосец «Ретвизан» (командир — капитан I ранга Э. Н. Щенснович);

3) эскадренный броненосец «Победа» (командир — капитан I ранга В. М. Зацаренный);

4) эскадренный броненосец «Пересвет» (флаг исправляющего должность младшего флагмана 1-й эскадры флота Тихого океана, начальника отряда броненосцев контр-адмирала князя П. П. Ухтомского, командир — капитан I ранга В. А. Бойсман);

5) эскадренный броненосец «Севастополь» (командир — капитан I ранга Н. О. Эссен);

6) эскадренный броненосец «Полтава» (командир — капитан I ранга И. П. Успенский).

Отряд крейсеров

1) крейсер I ранга «Аскольд» (флаг исправляющего должность младшего флагмана 1-й эскадры флота Тихого океана, начальника отряда крейсеров контр-адмирала Н. К. Рейценштейна, командир — капитан I ранга К. А. Грамматчиков);

2) крейсер I ранга «Паллада» (командир — капитан I ранга В. С. Сарнавский);

3) крейсер I ранга «Диана» (командир — капитан II ранга князь А. А. Ливен);

4) крейсер II ранга «Новик» (командир — капитан II ранга М. Ф. Шульц).

1-й отряд миноносцев

1-е отделение

1) «Выносливый» (брейд-вымпел заведующего отрядом миноносцев капитана II ранга Е. П. Елисеева, командир — лейтенант П. А. Рихтер);

2) «Властный» (командир — лейтенант А. А. Ковалевский);

3) «Грозовой» (командир — лейтенант А. А. Бровцын);

4) «Бойкий» (командир — лейтенант И. И. Подъяпольский).

2-е отделение

1) «Бесшумный» (начальник 2-го отделения и командир — лейтенант А. С. Максимов 3-й);

2) «Бесстрашный» (командир — лейтенант П. Л. Трухачев);

3) «Беспощадный» (командир — лейтенант Д. С. Михайлов 2-й);

4) «Бурный» (командир — лейтенант Н. Д. Тырков 3-й).

Транспорты

1. Пароход Красного Креста «Монголия».

Состояние части кораблей к 25.07.1904 г.:

1. Броненосец «Севастополь» заканчивал ремонт после подрыва на мине 10.06.1904 г.

2. крейсер I ранга «Баян» (командир — капитан I ранга Р. Н. Вирен) был в ремонте после подрыва на мине 14.07.1904 г. и выйти в море в ближайшее время не мог.

3. Из 1-ro отряда миноносцев не могли выйти в море — «Бдительный» (командир — лейтенант А. М. Косинский 2-й) из-за неисправности котлов и торпедированный японским катером «Боевой» (командир — лейтенант С. Л. Хмелев). На миноносце «Бурный» меняли гребные винты. В рапорте заведующего 1-м отрядом миноносцев капитана II ранга Е. П. Елисеева для штаба контр-адмирала В. К. Витгефта от 27.07.1904 г. отмечалось, что миноносцы «Бойкий» и «Бурный» могут идти с эскадрой до Владивостока экономическим ходом (13–15 узлов), полный ход (по проекту — 25 узлов) можно применять только кратковременно и на небольшой срок.

4. 2-й отряд миноносцев в состав эскадры для прорыва не включался ввиду крайней изношенности механизмов на кораблях. Для прорыва в Чифу и доставки донесения о выходе эскадры Наместнику из состава 2-го отряда выделялся миноносец «Решительный». Командир миноносца лейтенант М. С. Рощаковский должен был передать телеграмму Наместнику через русское консульство и имел предписание командира порта Артур контр-адмирала И. К. Григоровича интернировать миноносец (разоружиться, спустить флаг). Официальная причина интернирования — необходимость ремонта главных машин. Задача 2-го отряда миноносцев при выходе эскадры — исполнять функции тральщиков и вместе с отрядом канонерских лодок прикрывать тралящий караван.

3.2. Русские броненосцы

Русские эскадренные броненосцы (примерный аналог броненосцев 1 класса по английской классификации) представлены двумя типами кораблей новейшей постройки — «Цесаревич» и «Ретвизан». Броненосцы строились по специальной пятилетней программе 1898–1902 гг. «для нужд Дальнего Востока» (в 1899 г. эта программа была объединена с ранее принятой семилетней программой 1896–1902 гг. с перенесением срока исполнения на 1905 г.).

Эскадренный броненосец «Ретвизан» полным водоизмещением 12 900 т строился в 1898–1901 гг. на верфи «William Gramp & Sons» (Филадельфия, США). Конструктивно представлял собой броненосец с размещением 12" орудий ГК в концевых башнях цилиндрической формы (с электрическим приводом). 152-мм орудия СК размещены в нижних казематированных батареях и верхних отдельно бронированных казематах. Вертикальное бронирование — цитадельное, с двумя неполными броневыми поясами, траверзами и отдельно забронированными оконечностями. Плиты броневых поясов изготовлены из стали, закаленной по способу Круппа. Броневая плита, закаленная с лицевой поверхности по способу Круппа, к началу войны 1904–05 гг. превосходила по прочности все прочие закаленные и незакаленные стальные плиты одинаковой толщины. Броненосец оснащался современными водотрубными котлами Никлосса (Niclausse type).

Эскадренный броненосец «Цесаревич» полным водоизмещением 13 110 т строился в 1899–1903 гг. на верфи «Forges et Chantiers de la Mediterranee» (Тулон, Франция). Конструктивно представлял собой броненосец с размещением 12" орудий ГК в концевых башнях цилиндрической формы. 152-мм орудия СК размещались попарно в шести башнях. Все башни имели электрические приводы. Броненосец имел два полных броневых пояса по ватерлинии, противоторпедную переборку, две броневые палубы. Вертикальные плиты броневых поясов изготовлены из стали, закаленной по способу Круппа. Броненосец оснащался современными водотрубными котлами Бельвиля.

В состав 1-й эскадры флота Тихого океана входили относительно устаревшие эскадренные броненосцы «Полтава» и «Севастополь». Оба броненосца строились по программе ускоренного развития Балтийского флота на 1890–1895 гг. Броненосцы «Полтава» (строился в 1892–1899 гг. на верфи «Новое Адмиралтейство» (С-Петербург) и «Севастополь» (строился в 1892–1900 гг. на верфи «Галерный островок» (С-Петербург) были однотипны (полное водоизмещение 11 500 т и 11 842 т соответственно). Оба броненосца имели неполные главные броневые пояса по ватерлинии (плюс вторые неполные броневые пояса). На броненосце «Полтава» плиты главного броневого пояса изготовлены из стали, закаленной по способу Круппа, второй пояс — из стали, закаленной по способу Гарвея.

На броненосце «Севастополь» плиты главного броневого пояса изготовлены из стали закаленной по способу Гарвея и никелевой стали, второй пояс — из никелевой стали.

Вооружение обоих броненосцев одинаковое и состояло из 12" орудий ГК в концевых башнях цилиндрической формы. Две трети 152-мм орудий СК размещалось попарно в четырех башнях, а треть — в небронированных казематах (во время войны бортовую часть каземата бронировали корабельной сталью и сделали противоосколочную защиту из ящиков с углем). Все башни ГК имели гидравлические приводы и электрические системы подачи, а башни СК — электрические приводы. Оба броненосца были оснащены устаревшими цилиндрическими (огнетрубными) котлами.

Вертикальное и горизонтальное бронирование броненосца «Ретвизан»

Все русские броненосцы вооружались 12" 40-калиберными артиллерийскими орудиями производства Обуховского сталелитейного завода. На броненосцах «Полтава» и «Севастополь» 12" орудия ГК размещались в башнях производства С-Петербургского Металлического и Обуховского сталелитейного заводов (соответственно), заряжались при фиксированном угле возвышения, что увеличивало скорость заряжения по сравнению с башенными установками броненосцев «Цесаревич» (башни французского производства) и «Ретвизан» (башни С-Петербургского Металлического завода).

152-мм орудия СК производились на Обуховском сталелитейном заводе. Орудия установленные в башнях, имели несколько меньшую скорость заряжения, чем орудия, установленные в казематах.

3.3. Русские броненосцы-крейсеры

Однотипные эскадренные броненосцы (по официальной терминологии) «Пересвет» и «Победа» полным водоизмещением 12 674 т каждый строились на Балтийском заводе соответственно в 1895–1901 гг. и 1899–1902 гг. в С-Петербурге. Броненосец «Пересвет» строился по программе ускоренного развития Балтийского флота на 1890–95 гг. Броненосец «Победа» — по специальной пятилетней программе 1898–1902 гг. «для нужд Дальнего Востока» (в 1899 г. эта программа была объединена с ранее принятой семилетней программой 1896–1902 гг. с перенесением срока исполнения на 1905 г.).

Конструктивно корабли представляли собой броненосцы с уменьшенным калибром орудий ГК, ослабленной броневой защитой для придания крейсерских качеств (мореходность, скорость, дальность хода, возможность длительного нахождения в море вдали от баз). 10" орудия ГК размещались в концевых башнях цилиндрической формы (электрический привод). 152-мм орудия СК размещены в отдельных бронированных казематах в небронированной батарее. Бронирование цитадельное с двумя неполными броневыми поясами, траверзами. Оконечности небронированы и имели скосы броневой палубы. Плиты броневых поясов были изготовлены из стали, закаленной по способу Гарвея.

Существенными отличиями броненосца «Пересвет» от «Победы» были наличие второй кормовой боевой рубки и деревянно-медная обшивка в подводной части. Отличия по артиллерии касались и 10" орудий ГК. На броненосце «Пересвет» были установлены первые по выделке 10" орудия, на которых из-за конструктивных дефектов ствола пришлось уменьшить массу заряда, соответственно снизилась начальная скорость и уменьшилась дистанция ведения огня. Броненосец «Победа получил усиленные стволы 10" орудий ГК, которые обеспечили снаряду проектную начальную скорость, но угол возвышения орудий по сравнению с «Пересветом» был уменьшен.

152-мм орудия СК системы Канэ установленные, на броненосцах «Пересвет» и «Победа», не отличались от аналогичных пушек других русских эскадренных броненосцев.

3.4. Корабли японского флота — участники боя 28.07.1904 г.

1-й боевой отряд

1) броненосец 1 класса «Микаса» (флаг командующего Соединенным флотом и 1-м боевым отрядом вице-адмирала X. Того, командир — капитан I ранга X. Идзичи);

2) броненосец 1 класса «Асахи» (командир — капитан I ранга X. Ямада);

3) броненосец 1 класса «Фудзи» (командир — капитан I ранга К. Мацумото);

4) броненосец 1 класса «Сикисима» (флаг Младшего флагмана 2-й эскадры вице-адмирала С. Мису, командир — капитан I ранга И. Терагаки);

5) броненосный крейсер «Касуга» (командир — капитан I ранга Като);

6) броненосный крейсер «Ниссин» (флаг Начальника 3-й эскадры вице-адмирала С. Катаока, командир — капитан I ранга X. Такеноучи).

3-й боевой отряд (флаг младшего флагмана 3-й эскадры вице-адмирала С. Дева)

1) броненосный крейсер «Якумо» (командир — капитан I ранга А. Мацучи);

2) бронепалубный крейсер «Касаги» (командир — капитан I ранга Р. Идэ);

3) бронепалубный крейсер «Такасаго» (командир — капитан I ранга X. Исибаси);

4) бронепалубный крейсер «Читозе» (командир — капитан I ранга С. Такаги).

5-й боевой отряд (флаг младшего флагмана 3-й эскадры контр-адмирала X. Ямада)

1) броненосец «Чин-Иен» (командир — капитан I ранга К. Имаи);

2) бронепалубный крейсер «Хасидате» (командир — капитан I ранга С. Като);

3) бронепалубный крейсер «Мацусима» (командир — капитан I ранга Р. Кавасима).

6-й боевой отряд (флаг младшего флагмана 3-й эскадры контр-адмирала М. Того)

1) бронепалубный крейсер «Акаси» (командир — капитан II ранга Т. Миядзи);

2) бронепалубный крейсер «Сума» (командир — капитан I ранга Т. Цучия);

3) бронепалубный крейсер «Акицусима» (командир — капитан II ранга Т. Ямая).

Вне отрядов — броненосный крейсер «Асама», бронепалубные крейсеры «Ицукусима», «Идзуми».

Истребители

1-й отряд — «Асасиво», «Касуми», «Сиракумо»;

2-й отряд — «Икадзучи», «Инадзима», «Оборо», Акебоно»;

3-й отряд — «Усугумо», «Синономе», «Сазанами»;

4-й отряд — «Хаядори», «Харусаме», «Асагири», «Мурасаме»;

5-й отряд — «Кагеро», «Югири», «Сирануи», «Муракумо».

Миноносцы

1-й отряд — № 69, 68, 70,67;

2-й отряд — № 38, 37,45, 46;

6-й отряд — № 56, 51, 57, 59;

10-й отряд — № 43, 42, 40, 41;

14-й отряд — «Чидори», «Касасаги», «Каябуса», «Манадзура»;

16-й отряд — «Сиротака», № 39, 71, 66;

20-й отряд — № 62, 64, 63, 65;

21-й отряд — № 47, 49, 44.

3.5. Японские броненосцы

Японские броненосцы 1 класса строились по программе 1895–1903 гг. (с дополнениями 1896 г.). Японское морское министерство выбрало основными конструктивными типами английские броненосцы 1 класса типа «Royal Sovereign» (для «Фудзи» и «Ясима»), «Majestik» и «Formidable» (для «Хатсусе», «Сикисима», «Асахи», «Микаса»). Эти броненосцы характеризуются размещением артиллерии ГК в барбетах с бронированным прикрытием сверху, артиллерия СК — в казематированных батареях. Бронирование цитадельное с бронированием оконечностей (кроме «Фудзи» и «Ясима»).

Броненосец «Фудзи» полным водоизмещением 12 320 т был наиболее «старшим» по возрасту и строился в 1894–96 гг. на верфи «Thames Iron and Shipbuilding Works & C°» (Блекуолл, Англия). К началу русско-японской войны относительно устарел, так как имел два неполных броневых пояса (356–457 мм) из стали, закаленной по способу Гарвея. Орудия ГК размещались в барбетных башнях (сама башня неподвижна, а вращается площадка, на которой установлены орудия с броневым прикрытием сверху) и заряжались при фиксированном угле в диаметральной плоскости (гидравлический привод). Артиллерия была недостаточно забронирована (броня прикрытия башен ГК только 152 мм, шесть из десяти 152-мм орудий СК находились на верхней палубе за щитами). Кроме того, броненосец был оснащен устаревшими цилиндрическими (огнетрубными) котлами.

Броненосцы «Сикисима» (строился в 1897–1900 гг. на верфи «Thames Iron and Shipbuilding Works & C°» (Блекуолл, Англия) и «Асахи» (строился в 1898–1900 гг. на верфи «J. Brovn & C°» (Клайдбэнк, Англия) были наиболее близки конструктивно (полное водоизмещение 15 453 т и 15 374 т соответственно), хотя и отличались силуэтами. Оба броненосца имели полные главные броневые пояса (178–229 мм) по ватерлинии (плюс вторые неполные броневые пояса — до 152 мм) из никелевых стальных плит, закаленных по способу Гарвея. Орудия ГК имели электрический привод, а орудия СК размещались в отдельных бронированных казематах на верхней и казематной палубах. Кроме того, броненосцы оснащались современными водотрубными котлами.

Броненосец «Микаса» (строился в 1899–1902 гг. на верфи «Vickers, Sons & Mahim» (Бэрроу, Англия) был наиболее новым японским броненосцем (полное водоизмещение 15 979 т) и так же как броненосцы «Сикисима» и «Асахи», имел полный по ватерлинии главный броневой пояс (102–229 мм) и два неполных броневых пояса (152 мм) из стальных плит, закаленных по способу Круппа. Орудия ГК имели электрический привод, а орудия СК размещались в отдельных бронированных казематах на верхней и казематной палубах. Кроме того, броненосец оснащался современными водотрубными котлами.

Все японские броненосцы вооружались артиллерийскими орудиями производства компании «Armstrong, Whitworth & С°». На броненосцах «Сикисима» и «Асахи» 12" орудия ГК в башенных установках этой же компании могли обеспечить скорострельность не ниже одного выстрела в 2 мин. Броненосец «Микаса» имел башенные установки производства «Vickers, Sons & Mahim», которые могли обеспечить заряжение орудия в промежутке времени от 30 до 50 сек.

3.6. Японские броненосные крейсеры

Японские броненосные крейсеры «Ниссин», «Касуга» водоизмещением 8384 т и 8591 т соответственно строились в 1902–04 гг. на верфи Ансальдо (Генуя, Италия). Заложены для аргентинского флота как «Рока» и «Митра», затем переименованы в «Мариано Морено» и «Бернардино Ривадавиа». Приобретены японским флотом 29.12.1903 г.

Конструктивно представляли собой броненосные крейсеры с размещением 8" орудий ГК в концевых башнях цилиндрической формы («Ниссин»). На «Касуге» носовая башня 8" орудий была заменена на башню с одиночным 10" орудием. Десять из четырнадцати 152-мм орудий СК размещены в бронированной батарее, четыре 152-мм орудия установлены на верхней палубе открыто за щитами. Вертикальное бронирование включало в себя два бронированных пояса (до 150 мм), траверзы (120 мм) и отдельно забронированные оконечности (75 мм). Плиты броневых поясов изготовлены из стали, закаленной по способу Круппа-Терни. Броненосные крейсеры оснащались устаревшими цилиндрическими (огнетрубными) котлами.

Из числа японских броненосных крейсеров, которые могли бы в потенциале усилить средним калибром японские броненосцы 28.07.1904 г., были «Якумо» и «Асама».

Броненосный крейсер «Асама» полным водоизмещением до 10 476 т был наиболее «старшим» по возрасту из всех японских броненосных крейсеров и строился в 1896–98 гг. на верфи «Armstrong, Whitworth & С°» (Эльсвик, Англия). Броненосный крейсер «Асама» имел один полный броневой пояс (87–178 мм) и второй неполный броневой пояс (127 мм) из никелевой стали закаленной по способу Гарвея. 8" орудия ГК заряжались вручную с помощью талей. Десять из четырнадцати 152-мм орудий СК размещены в отдельных казематах (152 мм), четыре 152-мм орудия установлены на верхней палубе открыто за щитами. Броненосный крейсер был оснащен устаревшими цилиндрическими (огнетрубными) котлами.

Броненосный крейсер «Якумо» полным водоизмещением до 10 288 т строился в 1898–1900 гг. на верфи AG «Vulcan» (Штеттин, Германия). Крейсер имел один полный броневой пояс (89–178 мм) и второй неполный броневой пояс (127 мм) из стали, закаленной по способу Круппа. 8" орудия ГК заряжались вручную с помощью талей.

Восемь из двенадцати 152-мм орудий СК размещены в отдельных казематах (152 мм), четыре 152-мм орудия установлены на верхней палубе открыто за щитами. Броненосный крейсер был оснащен водотрубными котлами Бельвиля.

Все японские броненосные крейсеры вооружались артиллерийскими орудиями производства компании «Armstrong, Whitworth & C°».

3.7. Справочные данные по морской артиллерии

До 1880 г. артиллерийские системы были представлены нарезными орудиями, стрелявшими дымным порохом. Броня кораблей делалась из кованого железа, и для ее пробития появились снаряды из закаленного чугуна; кроме того, в связи с ростом толщины броневых плит (до 406–457 мм) началось производство снарядов длиной 3,5–4,1 калибра взамен прежних длиной 2,1–2,5 калибра. Так в русском флоте появился удлиненный 455-кг снаряд (в сравнении с обычным весом до 331,7 кг). В ответ на появление «длинных» и «тяжелых» снарядов броневую защиту стали увеличивать не столько за счет наращивания толщин, сколько за счет увеличения стойкости брони, так плиты стали делать из стали или из двух слоев стали и железа (броня компаунд).

Новые удлиненные 455-кг снаряды были значительно тяжелее прежних «коротких» и в связи с этим появилась проблема живучести стволов орудий. Русское 12" 35-калиберное орудие выдерживало до 60 выстрелов 455-кг снарядами, после чего теряло меткость. Отсутствие приборов для измерения дистанций до цели и обычные механические прицелы (прорезь-мушка) делали реальными дистанции боя в пределах 10–15 кб. Эта дистанция считалась предельной для эффективного огня к началу 1890-х годов, так как на больших дистанциях пристрелка занимала слишком много времени и требовала большого расхода боезапаса. Желание увеличить начальную скорость снаряда, сохранить удельную ударную нагрузку снаряда на броню в момент пробивания и добиться повышения меткости (за счет настильности траектории снаряда) повлекло к отказу от удлиненных 455-кг снарядов. Кроме того, в 1886 г. появились снаряды из хромовой стали, уверенно пробивающие стальную и смешанную броню (компаунд), которая в ответ была усилена добавками никеля (сталеникелевая броня).

Вице-адмирал С. О. Макаров, будучи главным инспектором корабельной артиллерии, произвел сравнительные расчеты баллистики, начальной скорости и бронепробиваемости «легких» и «тяжелых» снарядов. Придавая большое значение меткости ведения огня и стремясь к большему числу попаданий, С. О. Макаров пришел к выводу о рациональности применения «легких» снарядов. Одновременно с этим предполагалось создать тип быстроходного небронированного корабля уменьшенного водоизмещения. Такой тип корабля в русском флоте не был построен, но были приняты связанные с ним основные положения, которые были руководящим началом для развития русской морской артиллерии. Аргументы для использования «легкого» снаряда:

1) использование «легких» снарядов дает увеличение начальной скорости на 14–21 %;

2) в зависимости от увеличения начальных скоростей произойдет соответствующее увеличение настильности траектории, а следовательно и меткости стрельбы;

3) нет способа точно определять расстояния, которые быстро меняются вследствие большого хода кораблей;

4) орудие с комплектом «легких» снарядов весит меньше, чем орудие с таким же комплектом «тяжелых» снарядов (152-мм — на 2,2 т, 8" — на 3,9 т, 12" — на 7,5 т).

5) стоимость орудий с «легкими» боеприпасами дешевле (152-мм снаряд дешевле на 1,7 %, 8" дешевле на 12,8 %, 12" дешевле на 5,2 %);

6) на дистанции в 10 кб пробивающая способность «легких» снарядов при принятых весах и комплекте запасов превосходит пробивающую способность «тяжелых» в пересчете на единицу водоизмещения;

7) процент попаданий в морском бою небольшой, поэтому оправдываются меры, ведущие к увеличению числа попаданий. Выгода, представляемая большой настильностью траекторий, уравновесит выгоду, которую дает большой вес выбрасываемого металла;

8) одним из мотивов перехода к «легким» снарядам стало желание иметь однообразие, так чтобы вновь изготовляемые снаряды могли употребляться для всех орудий того же калибра (стандартизации и унификации С. О. Макаров справедливо предавал большое значение).

Система «легких» снарядов и пушек в 35 калибров длиной (называемая теперь концепцией: «легкий» снаряд — высокая начальная скорость») отвечала состоянию техники и требованиям тактики своего времени (к 1890 г.) с учетом опыта применения дымного пороха в морской войне.

В 1884 г. Поль-Мари-Эжен Вьель получил бездымный порох на основе желатинирования пироксилина. После формования и сушки пироксилиновый порох представляет собой упругие буроватые пластинки из рогообразного вещества, похожего на целлулоид.

Пироксилиновый порох давал при горении 800 л газа на килограмм своего веса (дымный порох — 300 л), позволяя при том же давлении в стволе и при меньшем заряде вдвое увеличить начальную скорость снаряда.

В 1887 г. Альфред Нобель изобрел баллистит — бездымный порох из смеси коллоксилина, нитроглицерина, камфары. Баллистит имел существенные преимущества перед пироксилиновым порохом Вьеля. Он почти негигроскопичен и не увлажняется при хранении; его изготовление продолжается примерно один день, в то время как пироксилиновый порох должен был сушиться неделями и даже месяцами.

Фридрих Абель и Дюар предложили свою разновидность нитроглицеринового пороха — «кордит» (от английского — cordite, в переводе на русский — струна), так как формовался в виде тонких длинных нитей — струн. Кордит мало отличающийся от баллистита составом и способом получения.

В дальнейшем баллистит производился в Италии (под названием «филит»), Германии, Австро-Венгрии, Швеции и Норвегии, кордит — в Англии, Японии и некоторых странах Латинской Америки. Франция, США, Россия выбрали пироксилиновый порох.

Россия по французской лицензии производила пироксилиновый порох Вьеля. Одновременно шли работы по испытанию и проверке пироколлодийного бездымного пороха (на основе пироксилина). Работами руководил Д. И. Менделеев. В 1892 г. при активном участии И. М. Чельцова, М. Г. Федорова, С. Л. Вуколова и Л. Л. Рубцова были получены образцы пироколлодийного пороха и произведена ими стрельба из морских орудий. Комиссия морской артиллерии во время опытной стрельбы установила, что после выстрела канал 12" орудия «был так чист, что не пачкал носового платка» и обнаружил «бесподобные баллистические свойства». Руководитель опытов вице-адмирал С. О. Макаров телеграммой поздравил Д. И. Менделеева с выдающимся результатом.

Тем не менее пироколлодийный бездымный порох так и не был принят на вооружение русского флота, хотя отдельные партии для Морского министерства изготовлялись.

Первые образцы бездымного пороха прессовались в виде тонких пластин различной формы. В России применялся порох ленточный и трубчатый. В Германии порох изготавливался длинными лентами, которые укладывались винтообразно по длине заряда. В Англии нитроглицериновый порох прессовался в виде длинных цилиндрических струн.

Пироксилиновые пороха создавали определенные трудности для тяжелых морских орудий в части равномерного горения, что было связано со сложной технологией изготовления и трудностями просушки крупных зерен, но благодаря невысокой температуре горения (температура горения пироксилинового пороха не превышает таковую у дымного пороха) такой порох не приводил к чрезмерному износу канала ствола при выстреле. При сгорании пироксилинового пороха, сравнительно бедного кислородом, образуется много окиси углерода, которая составляет почти половину общего количества газов, поэтому газы пироксилинового пороха для человека ядовиты.

Английский нитроцеллюлозный порох (кордит) был более дешев в производстве, позволял без затруднений делать зерна любых конфигураций и обеспечивал более равномерное горение при выстреле, однако обладал более высокой скоростью и температурой горения, что приводило к чрезмерному износу канала ствола орудия. Нитроглицериновые пороха богаче кислородом, и при горении обеспечивается более полное сгорание, чем в пироксилиновом порохе. Благодаря этому получается в полтора раза больше углекислоты и водяного пара в ущерб окиси углерода.

Переход к бездымному пороху совершил переворот в артиллерийском деле больше, чем переход от гладкоствольных пушек к нарезным казнозарядным орудиям. Бездымный порох позволял значительно увеличить начальную скорость снаряда, что позволило удлинить ствол орудия и ввести новую систему прогрессивной нарезки. Значительное увеличение начальной скорости снаряда позволяло использовать тяжелые снаряды без существенного увеличения массы потребного пороха и дало возможность вести огонь на дальние дистанции (до 80–90 кб).

Прежние артиллерийские системы с дымным порохом оказываются устаревшими и снимаются с вооружения. Морские страны переходят на бездымный порох.

При бездымном порохе значительно упростилось заряжение орудий, благодаря чему сильно выросла скорость стрельбы. В системе 90-х гг. XIX века пушки средних калибров (120 мм — 8"), способные делать более одного выстрела в минуту, называются скорострельными и составляют главное вооружение кораблей, так как способны выбрасывать больше, чем главный калибр (9–12") массу металла. Вместе с тем основным типом морской артиллерии является система 12" пушки в 35 или 40 калибров длиной в числе не более четырех, установленных в парных или одиночных башнях.

Из таблицы видно, что русские пушки почти не отличаются от основных образцов, но стреляли снарядами сравнительно более легкими с большей начальной скоростью.

Английская и американская артиллерия вооружается тяжелыми стальными снарядами. Таким образом, после внедрения бездымного пороха русская морская артиллерия в первой стадии своего развития отличалась наиболее легкими снарядами и наибольшими начальными скоростями. Эти особенности могут быть объяснены стремлением к возможному увеличению живой силы снарядов с целью усовершенствования их пробивной способности в ущерб дальнобойности и фугасному действию. При этом были введены бронебойные снаряды для всех калибров включительно до 47 мм.

К концу 90-х гг. XIX века усовершенствования в обработке прессованного, желатинированного пироксилина и различных видов плавленой пикриновой кислоты позволили употреблять эти взрывчатые вещества в морской артиллерии. Фугасное действие снаряда приобретает с этого времени важное значение, так как снаряды получают способность сильного разрушительного действия независимо от скорости снаряда при ударе. В 1901 г. в Англии появились 152-мм удлиненные тонкостенные снаряды, начиненные лиддитом до 9,5 % по весу. Ранее во Франции был принят на вооружение мелинит, а в России — пироксилин.

Французский флот употреблял чугунные гранаты (obus en fonte), снаряженные черным порохом. Чугунные гранаты, снаряженные мелинитом, считались ненадежными при стрельбе боевыми зарядами, так как были возможны разрывы в канале ствола вследствие малого сопротивления стенок снаряда. Чугунные гранаты заменялись на стальные следующих типов:

1) бронебойные гранаты с колпачками (obus de rupture), которые сначала снаряжались черным порохом, а затем переснаряжались 2 %-3%-м зарядом мелинита.

2) полубронебойные гранаты с колпачками (obus de semirupture R/2), которые снаряжались 6 % — м зарядом мелинита.

Вслед за введением сильных взрывчатых веществ почти на всех флотах были приняты более тяжелые и прочные системы орудий в 40 и 45 калибров длиной, что позволило увеличить начальные скорости снарядов.

Краткая заметка о создании бризантных взрывчатых веществах

В 1846 г. Шенбейн сделал доклад о получении пироксилина. В этом же году итальянец Асканио Собреро получил в Турине нитроглицерин.

В 1863 г. немецким химиком Вильбрандом впервые был получен тринитротолуол. В 1905 г. немецкий инженер Г. Каст начал руководить работами по производству тринитротолуола в военных целях. Военный тринитротолуол выпускался в Германии под названием «тротил».

07.05.1867 г. динамит Альфреда Нобеля был запатентован в Англии, а затем в Швеции, России, Германии и других странах.

В 1868 г. Фридрих Абель в Англии нашел метод безопасного изготовления пироксилина, который размельчался в воде, после чего из него формовали бруски, шашки.

В 1873 г. Шпренгель разработал детонатор для тринитрофенола (другое название — пикриновая кислота, которая как химическое соединение была известна давно).

Пионерами применения пикриновой кислоты для своего флота были французы. Тюрпен установил, что литая пикриновая кислота меняет свои свойства по сравнению с прессованным порошком и теряет свою опасную чувствительность (это также относится и к другим взрывчатым веществам, например к тротилу), а значит расплавленная и охлажденная пикриновая кислота, может применяться для начинки снарядов.

В 80-е гг. XIX века французы стали выпускать новое взрывчатое вещество под названием «мелинит» (расплавленная пикриновая кислота своим янтарным цветом напоминает мед (по-гречески — «мели»). Недостаток мелинита — вступает в реакцию с металлами (в нашем случае с железом, из которого изготовляется снаряд), образуя соли — пикраты. Пикраты очень неустойчивы, инициируя кислоту. Для предотвращения несанкционированной детонации мелинита внутреннюю поверхность снарядов лудили (пикрат олова малочувствителен) или эмалировали, что значительно удорожало производство снаряда.

Литой пикриновой кислотой снаряжали только малокалиберные снаряды, так как в большем весе пикриновая кислота от одного детонатора полностью не успевала взрываться (для полного сгорания нужны были дополнительные детонаторы). Снаряды калибром 120 мм — 12" снаряжали сплавленной по «методу Бертло» смесью пикриновой кислоты и динитронафталина (в разных пропорциях). Так появились французский мелинит, английский лиддит, японский мелинит Шимосе, русский мелинит.

В заключение этой части нужно отметить, что взрывчатые соединения или смеси могут быть чувствительны к внешним воздействиям. Для того чтобы умерять их чрезмерную возбудимость используют, специальные добавки, называемые флегматизаторы. Например, для нитроглицерина в динамитах флегматизатором служит инфузорная земля. Для большинства же взрывчатых веществ флегматизатором служит вода. Так, сухой пироксилин чувствителен к механическому воздействию (например, трению, удару), а увлажненный пироксилин имеет пониженную чувствительность к механическому воздействию, что очень важно при снаряжении, перевозке, хранении снарядов (и не ведет к ухудшению качеств пироксилина как бризантного взрывчатого вещества).

Последнее десятилетие XIX века ознаменовалось несколькими морскими войнами, в которых скорострельная артиллерия на основе бездымного пороха со стальными снарядами порохового и пироксилинового снаряжения впервые получила боевое применение. Опыт японо-китайской войны 1894 г. позволил сделать следующие выводы:

1) многочисленная скорострельная артиллерия побеждает недальнобойную артиллерию крупных калибров. Масса выпущенных фугасных калибром 120 мм — 8" превращает в решето все небронированные надстройки и части борта, производит пожары, с которыми трудно бороться.

2) сильное бронирование (даже устаревшее сталежелезное) показало большую устойчивость, чем предполагалось. Броня не была повреждена снарядами, способными ее пробивать.

3) малая скорострельность и несовершенство установок тяжелой артиллерии (9–12"), по свидетельству японских моряков, сделали их дальнобойные 12" орудия во время боя лишним грузом. В бою при Ялу китайские моряки открывали огонь на 30 кб, тогда как японские, обладавшие новейшей артиллерией, стреляли не далее чем на 20 кб.

Испано-американская война 1898 г. не внесла много нового в смысле накопления боевого опыта, так как морские силы воюющих сторон оказались слишком неравными. В сражении при Сантьяго-де-Куба артиллерийский бой происходил при уменьшении дистанции с 26 до 16 кб. Скорострельность американской артиллерии, по свидетельству очевидцев, в этих условиях оказалась излишней, так как развивалась в ущерб меткости огня. Отсюда получился вывод в пользу увеличения калибра средней артиллерии.

Новшеством стало применение американским флотом оптических прицелов, которые способствовали увеличению эффективности ведения огня на дистанции 30–40 кб.

Под влиянием морских войн конца XIX в начале XX века во всех флотах установился почти одинаковый тип броненосца — водоизмещением от 13 000 до 15 000 т, наибольший ход 18 узлов, поверхность борта в количестве 40–60 % закрыта броней главного пояса толщиной 200–250 мм, казематные и башенные установки 100–150 мм. Артиллерийское вооружение состояло из четырех 12", от двенадцати до шестнадцати 152 мм и свыше двадцати мелких скорострельных орудий. Корабли имели тараны и подводные минные аппараты.

В отношении системы бронирования по-прежнему господствовали две различные идеи (английская и французская), причем корабли русского флота были забронированы исходя из расчета надежной защиты жизненно-важных частей.

В 1890 г. появились плиты американского завода Гарвея (гарвеированная броня). Плита делалась из вязкой стали, а лицевая поверхность подвергалась цементации-науглероживанию (поверхностный слой стали твердый, а мягкие тыльные слои играют роль упругого основания).

В 1895 г. на германских заводах Круппа усовершенствовали способ цементации, и новая броня получила название крупповской. Крупп нашел способ выделывать поверхностно-затвержденные плиты из литой стали, что значительно облегчало выделку лекальных цементированных плит толщиной свыше 75 мм.

Соотношение устойчивости типов брони:

— гарвеированная плита в 1,3 раза прочнее негарвеированной, но уступает на 13–26 % хромоникелевой закаленной броне Круппа;

— крупповская в 2,3–2,9 раза прочнее железной.

В русском флоте для бронирования палуб стали применять броню из экстрамягкой никелевой стали. Благодаря повышенным пластическим свойствам этой брони снаряд, попавший в нее под небольшим углом, рикошетил, не пробивая плиты, и оставляя на ней лишь глубокую ложкообразную вмятину. Качество такой брони соответствовало крупповской хромоникелевой для вертикальных поверхностей.

К началу русско-японской войны 1904–05 гг. бронепробивающие качества снарядов из хромовой стали остались примерно на уровне 1890 г. В России попытки улучшить бронепробиваемость за счет особых колпачков, надевающихся на головную часть снаряда, успехов не принесли (с колпачками бронепробиваемость повышалась на 15–20 %). Вице-адмирал С. О. Макаров разрабатывал несколько типов бронебойных колпачков из мягкой стали с 1893 г., но надежного способа крепления колпачка к снаряду найдено не было (на 1-й эскадре флота Тихого океана снаряды были без колпачков). При этом было известно, что бронепробиваемость улучшается при употреблении снарядов с притуплённой головной частью, но внедрение такого типа снаряда потребовало бы переделки как минимум ⅓ русского боекомплекта, а колпачками можно было оснастить весь готовый боекомплект без большой переделки.

Как видно из таблицы, русский снаряд самый «легкий» по весу. Это первоначально оправдывалось большой энергией, которую развивали эти снаряды на малых дистанциях, но ко времени появления тонкостенных снарядов и более тяжелых орудий это преимущество значительно уменьшилось, при этом на возросших дистанциях (до 40 кб) преимуществ практически не осталось. То есть при прочих равных погодных, морских условиях, приборах управления и равенстве уровня подготовки артиллеристов из русской 12" пушки на дистанции до 40 кб точно попасть сложнее, чем из английской 12" пушки, а фугасное и бронебойное действия снарядов будет меньше.

Русское морское командование в начале XX века сохранило тактические представления о бое на дистанциях до 20 кб, поэтому флот вооружался артиллерией наиболее легкого типа, а полученный запас водоизмещения не был использован на улучшение бронирования, мореходных и скоростных качеств русских кораблей.

С другой стороны, неверно говорить о технической устарелости русской морской артиллерии. Можно с позиции времени говорить о том, что концепция «легкий снаряд — высокая начальная скорость» перестала соответствовать требованиям времени, и из-за этого русская морская артиллерия превратилась из универсальной (действенной на реальных дистанциях боя в 1890–95 гг.) в более специализированную для дистанций, которые в изменившихся условиях стали относится к коротким (раньше дальней была дистанция до 15 кб, теперь до 40 кб). При этом надо учитывать, что к началу русско-японской войны 1904–1905 гг. опыта ведения действительного огня (попадания! А не возможности ведения!) на дальние дистанции не было практически ни у одной страны, имевшей флот. Создание условий для результативной стрельбы на дальние дистанции еще только созревало в умах офицеров и адмиралов разных флотов, при этом английские и американские моряки относительно своей материальной части артиллерии оказались более подготовлены к стрельбе на дальние дистанции, и дело, видимо, не в особой прозорливости англичан и американцев, а скорее в интуитивном решении, предопределенном желанием иметь образцы вооружения максимальные (предельные) по своим возможностям. Поэтому факт того, что японский флот в бою у Порт-Артура 27.01.1904 г. начал вести результативный огонь с дистанции 46,5 кб и оказался неожиданностью для русских морских артиллеристов (надо думать, и не для них одних), при этом русская артиллерия вполне могла вести огонь на такую дистанцию, но по сравнению с японской (английской) артиллерией стрелять с равной меткостью из русских 12" пушек технически было сложнее, а из-за малого веса взрывчатого вещества в снаряде эффект от попаданий был меньше.

Главные артиллерийские силы обеих флотов — броненосцы. Каждый из противоборствующих флотов к 28.07.1904 г. имел по четыре примерных аналога — эскадренные броненосцы и броненосцы 1-го класса. Именно эти корабли должны были вынести основную артиллерийскую нагрузку, а также отразить основные ответные удары противника.

К числу кораблей второй линии (входящих в состав основных сил) относятся:

а) два русских броненосца-крейсера (официально принадлежали к классу эскадренных броненосцев, но больше соответствовали броненосцам 2-го класса по английской классиффикации);

б) два японских броненосных крейсера типа «Касуга».

Как видно из таблицы, по числу орудий ГК эскадры примерно равны с плюсом в русскую сторону (совокупно по русским 10–12" орудиям — 6777,1, японский флот — 6402,5), в основном за счет 10" орудий «Пересвета» и «Победы», а по количеству орудий СК (152 мм — 8") значительно уступает (2732,4 против 4280,0).

Сравнение огневой мощи нужно, но необходимо помнить, что этот металл еще нужно донести до неприятеля, то есть точно попасть своими снарядами. Это в совокупности зависит от баллистических качеств артиллерийских орудий, систем управления стрельбой, методикой управления огнем, уровня подготовки артиллеристов. Кратко рассмотрим материальные факторы, составляющие эффективность огня, а после рассмотрения обстоятельств боя 28.07.1904 г. и его результатов оценим уровень артиллерийской подготовки противников.

Морская артиллерия должна отвечать требованиям: меткобойность (обеспечивается настильностью, что достигается при высоких начальных скоростях), сильнобойность (обеспечивается при сохранении высоких скоростей снаряда на разных дистанциях), дальнобойность (в соединии с меткобойностью). Русский и японский флоты использовали для своей артиллерии бездымные пороха наиболее современных типов.

Русский флот использовал пироксилиновый бездымный порох Вьеля.

17.02.1893 г. японский флот принял на вооружение бездымный порох «Jinio Chujo kayaki» (common cordite powder — порох общего назначения, кордовый) под обозначением «кордит» (common cordite) и имеющий сокращенный индекс «порох С». Этот порох был аналогом английского бездымного пороха Мк1–30. Он мощнее, чем пироксилиновый, применяемый в России, Франции, США, и вызывал значительную эрозию ствола, что заставляло ограничивать количество выстрелов и тем самым снижать скорострельность. Из-за этого в 1901 г. английский флот перешел для 152-мм орудий на менее мощный кордит МД-26, который по составу больше приближался к пироксилиновому пороху.

Как видно из таблицы, русские броненосцы обладали более меткобойными и сильнобойными 152-мм орудиями (снаряд имеет большую скорость, более настильную траекторию, а значит, тратится меньшее время на полет снаряда, отсюда меньше рассеивание и больше кучность стрельбы).

Из русских крупнокалиберных пушек требованиям меткобойности и сильнобойности полностью отвечают только 10" пушки (в составе 1-й эскадры флота Тихого океана пушки с рассматриваемой начальной скоростью стояли только на броненосце «Победа»), но орудия этого калибра не были основными у японских броненосцев, и 10" снаряд безусловно уступает японскому 12". Сравнения же русского 12" снаряда с японским не в пользу русского, который уступает японскому аналогу по бронепробиваемости уже на дистанции свыше 20 кб. Таким образом, при стрельбе на дальние дистанции русское 12" орудие менее меткобойно, менее сильнобойно и русский снаряд сравнивается с японским в бронепробиваемости только на дистанциях до 20 кб.

В заключение комментариев к таблице хотелось бы отметить, что в принципе, чем крупнее калибр, тем меньший разброс имеют снаряды. Так, 152-мм снаряды как самые легкие больше подвержены разбрасыванию, а на предельных дистанциях (до 50 кб) особенно. При этом 12" снаряды на этой же дистанции дают намного меньший разброс.

Все снаряды русской корабельной артиллерии подразделялись на стальные бронебойные, стальные фугасные (палубобойные), обыкновенные чугунные, шрапнели (в том числе сегментные) и картечи.

Стальные бронебойные снаряды предназначались для пробивания брони, имели толстые стенки и небольшое количество разрывного заряда. Бронебойное действие снаряда зависело от его размеров, устройства, живой силы, угла встречи с броней и качества самой брони. На бронебойное действие также оказывал влияние тип взрывчатого вещества.

Стальные фугасные снаряды предназначались для поражения горизонтальной брони и слабозащищенных частей корабля, имели стенки гораздо тоньше и содержали большее (в сравнении с бронебойными) количество взрывчатого вещества.

К 1886 г. русские заводы (Обуховский, Путиловские, Нобеля, Брянский, Пермский) освоили производство стальных литых термически обработанных бронебойных снарядов всех калибров. При этом толщина стенок литого снаряда была не тоньше калибра, в то время как более дорогие по выделке вальцованные или штампованные снаряды допускали толщину стенок в 0,08 калибра (то есть вальцованный или штампованный снаряд можно было снарядить большим количество взрывчатого вещества, чем литой снаряд).

В начале 90-х гг. XIX века для разрывных зарядов морских снарядов наравне с дымным порохом стали применять бездымный порох и влажный пироксилин (влажность около 18 %). В состав боекомплекта кораблей 1-й эскадры флота Тихого океана входили стальные бронебойные, стальные фугасные снаряды, начиненные бездымным порохом или влажным пироксилином. Пироксилин, используемый в качестве начинки снаряда, формовался в виде лекальных шашек. При снаряжении снаряда пироксилиновые шашки укладывались в никелированные футляры, вставлявшиеся в снаряд.

Старший артиллерийский офицер броненосца «Пересвет» лейтенант В. Н. Черкасов писал: «Наши снаряды начинены дымным порохом (чугунные), бездымным (12-дм и мелкие) и пироксилином (10-дм, 8-дм и 6-дм)». Например, русский 152-мм бронебойный снаряд содержал около 1 фунта (438 г влажного и 45 г сухого (во взрывателе) пироксилина), а фугасный около 2 фунтов (920 г влажного и 45 г сухого (во взрывателе) пироксилина).

В состав боекомплекта мирного времени входили также чугунные снаряды, снаряженные черным порохом (снаряды «старого снаряжения»). Решение о замене всех чугунных снарядов стальными было принято в 1889 г. В 1892 г. было принято решение оставить на вооружении в видах экономии 25 % чугунных снарядов, которые использовались еще при стрельбе из орудий с бурыми порохами. При стрельбе бездымным порохом чугунные снаряды раскалывались на части вследствие непрочности из-за возросших начальных скоростей, поэтому стрельба чугунными снарядами велась при половинных (практических) зарядах. Раскалывания чугунных снарядов неоднократно происходили при довоенных учебных стрельбах, и их относили к браку снарядов.

В 1901 г. было принято решение об изъятии из боевых комплектов чугунных снарядов. Таким образом, они в Порт-Артуре должны были находиться как учебные, но после блокирования Порт-Артура с суши на кораблях 1-й эскадры флота Тихого океана чугунные снаряды использовались в составе боевых комплектов. Старший артиллерийский офицер броненосца «Пересвет» лейтенант В. Н. Черкасов писал: «Для экономии снарядов приказано стрелять чугунными снарядами… После первого выстрела с «Отважного» передали, что снаряд разорвался над ними и осколки упали в воду».

Чугунными снарядами в основном велся огонь с кораблей по японским сухопутным позициям или при перекидной стрельбе, но, сколько их осталось в боекомплекте к 28.07.1904 г., точных сведений нет. Корабельным артиллеристам были прекрасно известны неудовлетворительные качества чугунных снарядов, и, судя по типам выпущенных снарядов броненосцем «Ретвизан» (см. сноску таблицы «Боекомплект и расход боезапаса» в Приложении 3), чугунные снаряды были только калибра 75 мм.

В японском флоте, который в основном ориентировался на английские стандарты морской артиллерии, на вооружении, возможно, состояло несколько типов снарядов (на один калибр — несколько типов снарядов разных производителей). Установить точно, какие снаряды, чьего производства, с каким снаряжением находились в боекомплектах японских кораблей к 28.07.1904 г., представляется сложным без привлечения японских источников. С русской стороны можно привести мнение старшего артиллерийского офицера броненосца «Пересвет» лейтенанта В. Н. Черкасова: «Японские снаряды начинены дымным порохом, мелинитом, а возможно, что есть и кордитные».

По доступным японским источникам во флоте использовали три типа снарядов — бронебойный (длиной 2,7 калибра), полубронебойный (длиной 3 калибра) и бризантный (длиной 3,3 калибра). Все типы снарядов снаряжались пикриновой кислотой — «shimose» (в честь инженера японского флота Shimose Masachika (1860–1911 гг.) или того, кто изобрёл порох в Японии Shimose Kayaku (в 1888 г.). Это взрывчатое вещество было принято на вооружение японского флота в 1893 г.

Известно, что основным поставщиком артиллерийских орудий для японского флота была компания «Armstrong, Whitworth & С°». При этом, например, точно неизвестно, какое снаряжение имели снаряды на броненосцах «Фудзи» и «Ясима» после постройки в Англии (в британском флоте в то время лиддитом снаряжались только снаряды калибром 152 мм. Снаряды остальных калибров снаряжались дымным порохом). Переснаряжались ли эти снаряды в Японии в последующие годы? Чьего производства, какие и чем были снаряжены снаряды на броненосных крейсерах «Якумо» (строился в Германии, где немецкий флот снаряжал свои снаряды влажным пироксилином), «Адзума» (строился во Франции, где снаряды для своего флота французы снаряжали дымным порохом и мелинитом), «Ниссин» и «Касуга» (строились в Италии)? Производила ли Япония снаряды, какие и каких калибров?

27.01.1904 г. в бою у Порт-Артура русский флот получил некоторое представление о действии японских снарядов, но из-за единичности попаданий каких-либо серьезных далекоидущих выводов сделать было сложно, поэтому, получив информацию о бое 28.07.1904 г., вопрос о снарядах рассмотрим отдельно. Производителей употребленных японской стороной снарядов мы не узнаем, но познакомимся с характером действия снарядов, их снаряжением и т. д.

Как видно из таблицы, значительно тяжелее японские снаряды по калибрам 12" и 8". Выше автор отмечал, что в русском флоте решающее значение придавалось бронепробивающим качествам (при тактических воззрениях на ведение боя на дистанциях до 20 кб), что было реализовано в концепции «легкий снаряд — высокая начальная скорость». В соответствии с этой концепцией для орудий были изготовлены снаряды, которые подчинялись в первую очередь требованиям бронепробивания.

В соответствии с концепцией «легкий снаряд — высокая начальная скорость» производились ударные трубки и выбирался тип взрывчатого вещества. Так, основной ударной трубкой для русского бронебойного и фугасного снарядов была трубка с детонатором из сухого пироксилина, а бездымный порох и влажный пироксилин в большей степени, чем мелинит, отвечали требованиям к устойчивости при ударе снаряда о броню.

Как видно из таблицы, вес взрывчатого вещества в японских бронебойных снарядах превосходит вес взрывчатого вещества в русских бронебойных снарядах в 4–5 раз, что связано с большим внутренним объемом японского снаряда (больше вес, больше длина, возможно, тоньше боковые стенки) и более высокой плотностью заполнения внутренней полости снаряда мелинитом по сравнению с пироксилином. Для фугасных снарядов разница в весах зарядов еще больше — в 4–6 раз.

Это означает, что при равном количестве попаданий японский флот донесет до русского флота большее количество взрывчатого вещества (в среднем в 4–5 раз).

В поражении корабля при попадании снаряда участвуют два вида энергии:

1) химическая энергия взрывчатого вещества, высвобождаемая при реакции горения (взрыв);

2) кинетическая энергия снаряда, выделяющаяся при ударе (кинетическая энергия определяется массой снаряда и его скоростью (в квадрате). Наибольшее ее значение будет при начальной скорости, когда снаряд выходит из дула орудия (дульная энергия).

Как видно из таблицы, разница в кинетической энергии снарядов противников в целом не слишком значительная и определяющим фактором в поражении корабля остается химическая энергия взрывчатого вещества. При этом надо иметь в виду, что воздействие оказывает не вся химическая энергия, а та, которая выполняет работу.

Для оценки действия взрывчатого вещества используется несколько показателей, из которых можно выделить наиболее значимые — работоспособность (фугасность) и бризантность.

1. Работоспособность (фугасность) зависит главным образом от химической энергии взрывчатого вещества. Например, величина воронки при взрыве заряда в земле, количество выбрасываемого грунта зависит от фугасности, которая определяется теплотой, а также объемом газообразования продуктов горения (взрыва).

2. Бризантность (от французского briser — дробить) — это способность взрывчатого вещества дробить прилегающую среду (в снаряде, в частности, эта способность определяет количество и размер осколков). Бризантность в значительной мере зависит от скорости (резкости) взрыва, чем выше скорость детонации, тем сильнее дробящее действие взрывчатого вещества.

Как видно из таблицы, пироксилин превосходит мелинит (пикриновая кислота, плавленная с динитронафталином по «методу Бертло») по работоспособности (фугасности) на 34–40 % и на 7 % (по верхней планке) по теплоте, выделяемой при взрыве. В свою очередь, мелинит превосходит пироксилин по бризантности на 20 %.

Таким образом, можно заключить, что 1 кг пироксилина произведет больше разрушений (работы), чем 1 кг мелинита (приближенно и грубо в 1,3 раза), но нужно учитывать, что в японском 12" бризантном снаряде содержится 36,6 кг мелинита, а в русском 12" фугасном (палубобойном) снаряде всего 6 кг пироксилина. Если считать, что кинетическая энергия русского и японского 12" фугасных снарядов в момент попадания (например, в небронированную часть корабля) примерно равна, при этом оба снаряда имеют трубки мгновенного действия, то фугасность 36,6 кг мелинита превысит фугасность 6 кг пироксилина и даст больший эффект от попадания (приближенно и грубо — примерно в 4 раза). При этом необходимо учитывать, что мелинитовый снаряд даст и большее количество осколков, а значит, способен нанести ранения большему количеству людей.

Важное значение для взрывчатого вещества имеет возможность производить пожары. Если в месте падения снаряда есть чему гореть, то пороховые и пироксилиновые снаряды достаточно легко производят пожар, тогда как мелинитовый снаряд если и может произвести пожар, то только в исключительных случаях.

В 1899 г. во французском флоте при опытном расстреле мелинитовыми снарядами деревянного авизо «Parsival» от десяти попаданий не произошло ни одного пожара.

В том же 1899 г. был проведен опытный расстрел металлических щитов с деревянной отделкой на опытной батарее в Карлскроне (Швеция). Цель опытов — проверить способность разрывных снарядов зажигать дерево. Вывод — способность зажигать дерево несколько преувеличена (имеется в виду опыт сражения при Ялу и Сантьяго-де-Куба). Обстрел целей велся бомбами, снаряженными порохом (то есть снарядами, аналогичными тем, что употреблялись в японо-китайской и испано-американской войнах). Весьма вероятно, что в большинстве случаев первым загоралось не дерево, а драпировка, матрасы и т. д., от которых огонь переходил на дерево. Расследование, проведенное по факту возгорания части опытной палубы, пришло к выводу о том, что причиной возгорания стало воспламенение конопатки (то есть кроме дерева на боевых судах много материала, могущего служить пищей огню).

Перед русско-японской войной специалисты по артиллерии в разных странах прекрасно знали о качествах используемых взрывчатых веществ, и каждый военно-морской флот выбирал себе то взрывчатое вещество, которое более отвечало тактическим представлениям моряков. Пироксилин и бездымный порох — выбор русского военно-морского командования.

Английский флот также предпочел употреблять два вида взрывчатых веществ. Liddite common shell (лиддитовая фугасная бомба кованой стали) снаряжался лиддитом, a Nose-fused common shell (фугасная бомба стальная с головным взрывателем) и Pointed-common shell (фугасная бомба стальная) снаряжались дымным порохом (фугасность 30 куб. см, что в 14 раз меньше фугасности пироксилина).

На кораблях русской флота употреблялись ударные трубки трех типов:

а) мгновенного действия (донная трубка Барановского);

б) с замедленным действием (трубка с детонатором из сухого пироксилина, называемая в литературе донной двухкапсюльной трубкой Бринка). Взрыватель ввинчивался в дно или в донный винт снаряда с внутренней стороны;

в) дистанционная трубка двойного действия с 12-секундным горением, типа Норденфельда (для сегментных снарядов).

Сведений о единичном или массовом использовании донных трубок Барановского нет, при этом самой употребляемой трубкой для бронебойных и стальных фугасных (палубобойных) снарядов была трубка с детонатором из сухого пироксилина:

Горящая пороховая петарда заставляла двигаться вперед заостренный алюминиевый боек (6), преодолевая сопротивление предохранительной гильзы с разрезными краями (7). Алюминиевый боек накалывал и воспламенял капсюль-детонатор (8) с 2 г гремучей ртути, которая воспламеняла в запальном стакане две шашки (9) сухого пироксилина (общий вес 45 г), после чего снаряд взрывался.

Вообще при косвенной встрече снаряда с небронированными частями, водой сила набегания ударника, вызывающая накол капсюля-воспламенителя, невелика. Трубочные капсюли начала XX века давали 100 % воспламенение при затрате энергии около 1600 г×см (при заостренных бойках). Винтовочный капсюль, примененный в донной двухкапсюльной трубке Бринка, воспламенялся от удара тупым бойком при затрате энергии не менее 13 000 г×см. То есть для того, чтобы воспламенить винтовочный капсюль, необходимы были большие затраты энергии для удара тупого бойка, что достигалось при резком торможении снаряда при ударе и пробивании броневой плиты. После пробития брони наличие второго капсюля позволяло обеспечить подрыв снаряда после углубления внутрь корабля или же сразу после преодоления броневой преграды.

При ударе в небронированные части и при падении в воду, когда винтовочный капсюль мог быть не воспламенен из-за малой энергии тупого бойка, трубка могла не срабатывать, и снаряд не разрывался. С другой стороны отмечалось, что вообще донные ударные трубки с замедлителями, хорошо срабатывали при нормальном ударе, но оказались менее надежны при косвенных ударах, при которых снаряды часто не разрывались.

Русские артиллерийские офицеры отмечали большое удобство унификации снарядов корабельной и сухопутной артиллерии, введенной в 1893 г. по инициативе вице-адмирала С. О. Макарова (береговые батареи без проблем стреляли снарядами, переданными с кораблей). Унификация, однако, не коснулась взрывателей, так как морские ударные трубки не взводились при выстреле сухопутных гаубиц (начальные скорости у орудий на батареях меньше, чем у корабельных пушек) и не давали разрыва при ударе снаряда о землю. В результате артиллеристам пришлось пренебрегать безопасностью при выстреле и ослаблять в трубках предохранители.

В японском флоте на вооружении состояло несколько типов ударных трубок. В бою 27.01.1904 г. у Порт-Артура некоторые японские снаряды, попавшие в землю при обстреле береговых укреплений и батарей, не взорвались и были разоружены. На одном из 12" снарядов была установлена ударная трубка мгновенного действия английского производства.

Помимо импортных образцов ударных трубок, возможно, поступавших с боекомплектами кораблей, построенных в Англии, Германии, Италии, Франции, японский флот имел ударные трубки собственного производства:

а) ударный взрыватель «Higo» (принят на вооружение в 1884 г.);

б) основной ударный взрыватель (dantei chakahatsu shinkan) «Ijuin» (ijuin base percussion fuze), конструкции капитан-лейтенанта Горо Идзюина (Lt-Commander Ijuin Goro). Принят на вооружение 02.07.1900 г.:

Таким образом, японская ударная трубка «Ijuin» через короткое время после выстрела была готова к действию (боек удерживался от удара по капсюлю только силой инерции). При ударе о преграду боек ударял по капсюлю и пороховой заряд (4) поджигал взрывчатое вещество (порох или мелинит) в снаряде.

Какие именно типы трубок и чьего производства были употреблены японской стороной точно установить очень сложно, поэтому, рассмотрев обстоятельства боя 28.07.1904 г., отдельно рассмотрим и характер действия ударных трубок японских снарядов.

Дальномер использовался для начального определения расстояния до цели (называемой дальномерной дистанцией) и служил для первой установки прицела орудия, предназначенного для пристрелки. В дальнейшем в течение боя дальномер использовался в качестве помощи для удержания дальности и проверки дистанции, так как после пристрелки управление артиллерийским огнем заключалась в основном в наблюдении и корректировке сделанных выстрелов. При ведении огня использовался метод захвата цели в вилку, при этом дальномер мог постоянно не использоваться.

В 1904 г. на каждом русском броненосце из состава 1-й эскадры флота Тихого океана имелось до двух горизонтальных дальномеров фирмы «Barr & Stroud» с 0,91 м базой, угломеры (микрометры) Люжоля-Мякишева (по пять штук на броненосец, крейсер I ранга). Угломеры (микрометры) Люжоля, усовершенствованные лейтенантом А. К. Мякишевым, стояли на вооружении флота с 1882 г. Угломер представлял собой ручной прибор, способный определить дистанцию до цели на основании известной высоты рангоута. Микрометры Люжоля-Мякишева могли применяться только на самых малых дистанциях (2–3 кб) и во время войны 1904–05 гг. были бесполезны. Кроме дальномеров фирмы «Barr & Stroud» в русском флоте проходили испытания, но не были приняты на вооружение дальномеры барона Врангеля и Гербста.

Основным прибором для определения дистанций в бою 28.07.1904 г. были горизонтальные внутрибазисные оптические дальномеры «Barr & Stroud» с базой 0,91 м. Дальномеры размещались открыто вне боевой рубки на верхнем ярусе носового (и кормового, если на корабле было два дальномера) мостика или ходовой рубки. Замеренная дальномером дистанция вручную выставлялась на «дающем циферблате» системы управления стрельбой образца 1893/94 гг. производства электромеханического завода «Н. К. Гейслер и К» и благодаря синхронной электрической связи поступала в боевую рубку на «главный дальномерный циферблат».

В японском флоте на вооружении состояли горизонтальные дальномеры фирмы «Barr & Stroud» с 1,2-м базой. Чем больше база горизонтального дальномера, тем больше точность определения дистанции до цели (конечно, при правильно отрегулированном дальномере). В нашем случае точность 1,2-м дальномера не должна сильно отличаться от точности дальномера с 0,91-м базой. Всего японский флот закупил перед войной до полутора сотен дальномеров, но какое количество дальномеров точно имелось на кораблях к 28.07.1904 г., неизвестно.

До войны в русском флоте действенным способом стрельбы считался беглый огонь орудиями СК. Залповая стрельба считалась менее эффективной, так как затруднялась тем, что тратилось много времени на наведение противника на точку, в которой сосредоточивается подготовленный залповый огонь. Тем не менее опыт ведения залпового огня в пределах одного корабля в русском флоте был, и система управления огнем производить одновременный залп орудий позволяла.

Управление огнем в то время сводилась в целом к нескольким операциям:

— начальное наблюдение за целью, примерное определение курса цели, ее скорости. Начальное наблюдение осуществлялось в бинокли, а дистанция определялась дальномером;

— курсовой угол на цель определялся посредством наведения оптической зрительной трубы, установленной на боевом указателе в виде алидады на градуированном диске. Поворачивание рукоятки оптической зрительной трубы задавало курсовой угол и передавалось на циферблаты к орудиям;

— выработка данных для прицела 152-мм орудия, предназначенного для пристрелки. Передача данных осуществлялась посредством командных указателей, где стрелками указывалось приказание о виде выполняемой стрельбы — например, «пристрелка». Ввод данных в «дающий циферблат» осуществлялся вручную;

— определение рода боезапаса. Передача данных осуществлялась посредством снарядных указателей, где стрелками указывался род применяемых снарядов. Ввод данных в «дающий циферблат» осуществлялся вручную;

— для контроля точности введенных в прицелы данных от «главного дальномерного циферблата» использовался «контрольный дальномерный циферблат»;

— пристрелка позволяла определить поправки к прицелу и целику, зависящие от состояния барометра, атмосферы, моря, силы и направления ветра, а также деривации, качества пороха, параметров качки и т. д. Скорострельность орудий на быстроту пристрелки не влияла. Например, 152-мм снаряд на 40 кб летит 17,4 сек., старший артиллерийский офицер, увидев падение снаряда, должен оценить величину недолета или перелета, скомбинировать ее с изменением движения своего судна и противника, передать новую установку прицела, поставить его и произвести выстрел. На этой уйдет минимум 25–30 сек.;

— после того как пристрелочные снаряды начнут ложиться хорошо, старший артиллерийский офицер производил выработку фактических данных для стрельбы на основании фиксирования всплесков падений пристрелочных выстрелов для последующей стрельбы определенной группой орудий (борт, плутонг) и давал указания орудиям открыть беглый огонь;

— в продолжении беглого огня осуществлялась перестановка прицела. При выходе цели из-под беглого огня стрельба прекращалась, и вновь начиналась пристрелка;

— передача выработанных показателей для стрельбы осуществлялась ручным вводом данных в «дающий циферблат» командных и снарядных указателей, откуда информация поступала в «принимающие циферблаты» командных и снарядных указателей орудий указанного борта, плутонга, башни, каземата с указанием рода боеприпаса (эти данные поступали в погреб боезапаса, откуда питалось данное орудие). Кроме того, отдавалась команда, определяющая характер стрельбы (на примере русских команд), — «короткая тревога» (команда к началу стрельбы для орудий от 75 мм до 12"), «тревога» (для артиллерийского боя), «дробь» (временное прекращение стрельбы для орудий от 75 мм до 12"), «атака» (отражение минной атаки) и др.;

— по мере изменения параметров стрельбы соответственно производился ручной ввод поправочных данных, ввод в действие новых орудий и/или вывод из действия других орудий;

— при стрельбе по двум целям одна или две артиллерийские части получают самостоятельность в ведении стрельбы;

— если нарушено управление огнем из боевой рубки, артиллерия переходит на плутонговый огонь или даже на индивидуальный.

Одно из правил действительно меткой стрельбы — сравнительное постоянство расстояний и постоянство курсового угла.

На русских броненосцах и крейсерах была установлена система управления стрельбой образца 1893/94 гг. производства электромеханического завода «Н. К. Гейслер и К». Электрическая передача приказаний (по принципу сельсинов) осуществлялась поворотом рукоятки задающего прибора, который вызывал поворот на тот же угол стрелки циферблата принимающего прибора. В боевой рубке устанавливаются посылающие приборы (указатели):

— боевой — представлял алидаду со зрительной трубой (окружность разделена на градусы). При наведении трубы на противника направление относительно носа корабля передается принимающим циферблатам у орудия (орудий);

— сигнальный — давал орудиям сигналы для производства стрельбы. «Дробь», «Целься», «Короткая тревога». У циферблатов правого борта имелись дублирующие электрические звонки, у левого борта — электрические ревуны;

— снарядный — давал орудиям и погребам указания относительно типов снарядов для употребления;

— дальномерный указатель — указывал расстояние до противника (градуировка до 43 кб.).

Старший артиллерийский офицер отдавал команды и приказания нижним чинам-гальванерам, которые вручную вводили данные в «дающие циферблаты», располагавшиеся в боевой рубке. «Принимающие циферблаты» для каждого орудия (свыше 4,7" калибра) находились вблизи орудия (или орудий в башне), при этом в башнях ГК имелись «принимающие циферблаты» для каждого 10–12" орудия. «Принимающие циферблаты» на кораблях, где орудия СК размещались в башнях, казематах, казематированных или небронированных батареях, имели жесткое крепление, чаще всего к вертикальной броне (борту).

На японских броненосцах и крейсерах была установлена система управления стрельбой фирмы «Barr & Stroud». Как и в русской системе образца 1893/94 гг. «Н. К. Гейслер и К», в системе «Barr & Stroud» использовалась электрическая синхронная система передачи приказаний. Возможно, что на японских кораблях старой постройки использовалась механическая система передачи, требующая завода механизма ключом.

Принципиально системы управления стрельбой во флотах противников не различались.

Стрельба с больших дистанций может быть неточна еще и вследствие того (помимо других факторов), что неясно видна цель. Для устранения этого использовались оптические прицелы, представляющие земную трубу, ось которой совпадает с прицельной линией. В трубе имеются перекрестные нити, что позволяет ясно видеть цель и точно наводить пушку, приводя точку прицеливания на пересечение нитей. В прицел вставляется стекло особого желтого цвета, которое обладает способностью делать цель более ясной и позволяет различать очертания облаков бездымного пороха.

В течение 1899–1903 гг. на русском флоте проводились испытания различных типов оптических прицелов для морских орудий. В частности, испытывались оптические прицелы систем Мякишева, Гейслера, Апостоли, лейтенанта Я. Н. Перепелкина, но до русско-японской войны в 1903 г. единственным кораблем, где только 152-мм орудия были оснащены оптическими прицелами лейтенанта Я. Н. Перепелкина, был броненосец «Ослябя» (плюс несколько штук прицелов на кораблях учебно-артиллерийского отряда). Все морские орудия калибра 12", 10", 152 мм, 120 мм, 75 мм кораблей 1-й эскадры флота Тихого океана имели обыкновенные механические (синусовые и тангенсовые) прицелы (прицел-мушка).

В японском флоте на снабжение оптическими прицелами, доказавшими свою эффективность еще в испано-американскую войну 1898 гг., было обращено больше внимания. Все орудия калибра 10–12", 120 мм — 8", 76 мм кораблей японского флота имели оптические прицелы компании «Vickers, Sons & Mahim».

В описываемое нами время башни были барбетные и закрытые. В барбетных башнях сам барбет неподвижен, а вращается площадка, на которой установлены орудия. Барбет защищает только основание орудий, а прислуга и орудия сверху защищаются броневыми щитами (до 10" толщиной), которые вращаются вместе с платформой. Барбетные башни получили свое начало во французском флоте (без верхних броневых щитов), но логическое завершение, уже близкое к закрытой башне, — в английском флоте. Броненосцы японского флота, строившиеся в Англии, получили только барбетные башни с броневым прикрытием, При этом английский флот предпочитал употреблять гидравлические механизмы вращения башни, а в русском флоте употребляли электрические системы наведения.

В закрытых башнях площадка с установленными на ней орудиями, механизмами и прислугой защищена вертикальными броневыми плитами, броневой крышей. Механизмы башни вращают платформу с орудиями и броней. В русском флоте использовались французские образцы башен с вертикальными плитами брони, бронированной поданной трубой.

К началу русско-японской войны 1904–05 гг. башни обоих типов имели сильное бронирование и по устойчивости к попаданиям практически были идентичны. Достоинства и недостатки обеих типов башен рассмотрим, подводя итоги и изучая опыт боя 28.07.1904 г.

Старшие по «возрасту» броненосцы противников — «Полтава», «Севастополь» и «Фудзи» имели относительно устаревшую систему бронирования. Оба типа кораблей несли два неполных по ватерлинии броневых пояса из гарвеированных плит (на «Полтаве» первый броневой пояс — Крупп). Оконечности не бронированы и прикрыты только броневой палубой. «Фудзи» в отличие от «Полтавы» и «Севастополя» имеет более сильное траверзное бронирование, а у русских броненосцев преимущество — более длинные броневые пояса, более хорошо забронированая артиллерия СК и башни ГК (кроме брони барбетов на «Фудзи»).

Броненосцы «Полтава», «Севастополь» и «Фудзи» относительно уязвимы к попаданиям по оконечностям. Они входили в основные силы противников, но в принципе, они корабли второй линии. По артиллерийской мощи они мало уступают более новым броненосцам, но менее устойчивы к воздействию артиллерийского огня. Одно или несколько попаданий способны привести к затоплению оконечностей, из-за чего корабль вынужден будет снизить ход или даже покинуть линию, снизив огневую мощь своей эскадры. В этом случае русская эскадра рискует больше, так как половина кораблей (из эскадренных броненосцев — аналогов броненосцев 1-го класса) основных сил может вынужденно покинуть эскадру в любое время.

«Новые» русские броненосцы «Цесаревич», «Ретвизан» должны были противостоять «новым» японским броненосцам «Микаса», «Асахи», «Сикисима». Все пять кораблей относятся к наиболее современным типам основного класса броненосных судов того времени. При этом хотелось бы отметить особенности русских броненосцев:

а) «Цесаревич» и «Ретвизан» — суда, имеющие разные типы бронирования. У «Ретвизана» цитадельное бронирование с отдельно забронированной батареей палубных орудий СК, одна броневая палуба и отдельно забронированные оконечности из нецементированной стали. «Цесаревич» — два полных броневых пояса по ватерлинии (этого не имеет никто из пяти рассматриваемых кораблей), не имеет траверзной брони (все остальные имеют), имеет две сплошные броневые палубы (толщина до 90 мм — больше, чем на японских броненосцах «Сикисима-Асахи-Микаса», имевших одну сплошную броневую палубу и верхнюю в пределах цитадели).

б) «Цесаревич» и «Ретвизан» спроектированы с ограничениями по водоизмещению (по сравнению с японскими броненосцами на 1,5–2 тыс. т), поэтому имеют несколько меньшую толщину брони и меньший количественный состав артиллерии СК.

Какой из рассматриваемых типов русских броненосцев лучше проявил себя в бою в смысле устойчивости к ответному огню, мы узнаем после рассмотрения боя 28.07.1904 г.

Японские броненосцы «Микаса», «Асахи», «Сикисима» в сравнении с русскими броненосцами несут намного более мощное цитадельное бронирование. Наибольшее развитие оно получило на броненосце «Микаса», который имеет три неполных главных броневых пояса и две броневые палубы. Середина корабля (включая барбеты ГК) представляет собой сильно забронированный «ящик», а оконечности имеют отдельное бронирование по мощности, в целом не сопоставимое с цитаделью. Это недостаточное внимание к бронированию оконечностей и сильное траверзное бронирование — черты системы английского военного судостроения, в то время как на построенном во Франции «Цесаревиче» проектант стремился к максимальной площади бронирования вдоль ватерлинии, обеспечив устойчивость к продольным попаданиям только броневыми палубами.

В состав главных сил противников входили также корабли второй линии:

а) броненосные крейсеры «Ниссин» и «Касуга», которые заменили в 1-м боевом отряде японского флота погибшие броненосцы «Хатсусе» и «Ясима». Крейсеры по системе бронирования напоминают броненосец «Микаса» (с меньшей толщиной брони) и имеют большую площадь бронирования, чем броненосные крейсеры типа «Асама». По огневой мощи орудий ГК они уступали русским броненосцам типа «Пересвет», но зато имели большее количество орудий СК и забронированные оконечности;

б) русские эскадренные броненосцы «Пересвет» и «Победа» (по официальной классификации) при проектировании получили название «броненосцы-крейсеры» (примерный аналог броненосцев 2-го класса по английской классификации). Это в полной мере определяет их черты. Корабли имели удлиненные корпуса, высокий надводный борт для нормального плавания в условиях длинной океанской волны и забрызгивания, большую дальность хода — все это за счет установки более тонкой брони, уменьшения площади бронирования (не бронированы оконечности), уменьшения калибра ГК с 12" до 10", уменьшения количества орудий СК с двеннадцати до одинадцати 152-мм пушек (фактически до десяти 152-мм пушек, так как с началом войны сняли погонную 152-мм пушку).

Таким образом, из шести кораблей русских главных сил четыре броненосца («Пересвет», «Победа», «Полтава», «Севастополь») подвергались дополнительному риску быстрого получения повреждений из-за уязвимости к попаданиям снарядов по оконечностям.

Из шести кораблей японских главных сил один броненосец и два броненосных крейсера подвергались дополнительному риску быстрого получения повреждений.

Бронепалубные крейсеры с обеих сторон мало могли повлиять на исход артиллерийской дуэли броненосцев, но смогли бы провести действия по отвлечению сил противника, сковать его действия, прикрыть атаку миноносцев и т. д. При этом хотелось отметить численное преимущество японской стороны — девять японских против четырех русских (с учетом крупнокалиберных, хотя и устаревших орудий крейсеров «Мацусима». «Ицукусима» да плюс еще устаревший броненосец «Чин-Иен»). Слабостью русского крейсерского отряда была и разнотипность — «Аскольд» и «Новик» предназначены для действия в составе эскадры (при этом они крейсеры разных рангов). Крейсеры I ранга «Диана» и «Паллада», спроектированные как «истребители торговли», были бы намного полезнее в отдельном отряде крейсеров во Владивостоке. В течение всей обороны Порт-Артура и в бою 28.07.1904 г. эти крейсеры из-за относительно слабого вооружения, малого хода были ненужным грузом для эскадры и вызывали во многом незаслуженные отзывы.

Силы миноносцев и сравнивать не будем — ввиду явного преимущества японской стороны. Преимущество японского флота в легких силах позволило осуществлять постоянный надзор за внешним рейдом Порт-Артура отрядами канонерских лодок, истребителей и миноносцев. Выход русских кораблей затруднялся выставлением мин, преимущественно в ночное время суток. Для оказания помощи приморским флангам 3-й армии генерала М. Ноги японский флот выделил отряд канонерских лодок для правого фланга («Сайен», «Хей-Иен», «Чокай», «Акаги») и для левого — сменные флотилии истребителей и миноносцев. Дополнительные силы крейсеров и устаревших кораблей позволяли в бою планировать комплексную операцию, так как легкие силы способны совершать отвлекающие маневры и вступать в бой при благоприятных ситуациях.

3.8. Подготовка сторон к эскадренному бою

Руководящим документом для подготовки русских артиллеристов были «Правила артиллерийской службы» 1892 г. К началу войны инструкция не отвечала требованиям войны, так как разработанные требования документа относились к орудиям с дымными и бурыми порохами и соответственно предусматривали соответствующие дистанции. На практических стрельбах дистанции не превышали 7–15 кб, и корабли, как правило, двигались на небольших скоростях.

В соответствии с «Правилами артиллерийской службы» назначение крупной артиллерии (10–12") — поражать жизенные, наилучшим образом защищенные части корабля, так чтобы его утопить, если удастся пробить его подводную часть, или вывести одним ударом из строя, если снаряд серьезно повредит машину или котлы.

Назначение артиллерии средних калибров (5–8") — поражение всей надводной поверхности корабля, главным образом менее защищенного и разбросанного по всему кораблю личного состава — главного боевого элемента корабля. Средняя артиллерия признавалась главной артиллерий корабля. Крупный калибр не отвечал требованию внесения внутрь корабля противника наибольшего количества металла и взрывчатого вещества в определенный промежуток времени и не давал наибольшего число пробоин на единицу поражаемой поверхности. Этому требованию в лучшей степени отвечал калибр 7,5–8".

В 1901 г. началась разработка новой редакции правил управления артиллерийским огнем, где предусматривались пристрелка «уступом», поражение цели «струей» с корректурой по наблюдению всплесков падений, централизованным управлением огнем старшим артиллеристом корабля. В 1903 г. разработку новой инструкции закончили, но принять в действие до войны не успели. В довоенный период стрельба на дальние дистанции проводилась один раз в 1903 г., когда корабли эскадры Тихого океана отстрелялись на дальность в 30 кб. В том же 1903 г. флагманский артиллерист владивостокского отряда крейсеров лейтенант В. А. Гревниц в разрабатываемой им инструкции о правилах стрельбы указал, что предельные дистанции боя могут достичь 60–70 кб, но практических стрельб на такие дистанции не проводилось.

Бой 27.01.1904 г. у Порт-Артура начался с дистанции 46,5 кб, которая снизилась до 22 кб, при этом японские корабли продемонстрировали лучшую меткость. В последующие месяцы войны русский флот каких-либо систематических учебных стрельб не проводил.

Участники событий 28.07.1904 г., отмечали, что контр-адмирал В. К. Витгефт старательно избегал каких-либо обсуждений предстоящего сражения и ссылался на использование в бою инструкций, разработанных и принятых при вице-адмирале С. О. Макарове.

Такой «базовой» инструкцией была «Инструкция для похода и боя» (введена приказом вице-адмирала С. О. Макарова № 21 от 04.03.1904 г.). Бой с эскадрой противника вице-адмирал С. О. Макаров планировал вести в строю кильватера, основу которого составляли броненосцы. При этом каждый корабль мог корректировать свою позицию в колонне, чтобы лучше видеть сигналы флагмана и противника. Кильватерная колонна могла образовывать дугу, позволяющую сблизить концевые корабли с противником, и должна была быть компактной (за счет уменьшения расстояний между мателотами) для реализации возможности создания перевеса сил против флагманов или части линии кораблей противника. В случае атаки и опасного сближения броненосцев с миноносцами противника корабли могли, не дожидаясь особых распоряжений флагмана, менять курс и приводить миноносцы к выгодным кормовым курсовым углам артиллерии. В случае сближения на дистанцию выпуска торпед миноносец противника приводили за корму и уклонялись от линии движения торпеды.

Крейсеры в море должны были нести разведывательную службу при эскадре. В бою крейсеры под командой своего флагмана должны были идти в строе с броненосцами. Пользуясь предоставленной отряду крейсеров самостоятельностью, необходимо было стремиться обойти и поставить в два огня часть неприятельской линии, на которую была направлена атака главных сил. При атаке главных сил миноносцами противника крейсеры должны были без сигнала флагмана артиллерийским огнем встречать атаку.

Отряд русских миноносцев в двух группах должен был находиться в стороне, противоположной от противника. После сигнала флагмана миноносцы атакуют строем фронта, так как этот строй наиболее выгоден для единовременности атаки. Атака могла быть и самостоятельной, без сигнала флагмана при благоприятных условиях (или вынужденных обстоятельствах); например, С. О. Макаров полагал, что при уклонении броненосцев от неприятельских торпед появляется удачный момент для миноносцев провести контратаку, стреляя по миноносцам и атакуя торпедами броненосцы и крейсеры противника. Помимо атак предусматривалась и возможность оказания сковывающего воздействия на главные силы противника, а именно выпуск торпед не по отдельным кораблям, а «по площади».

При эскадренных маневрированиях и перестроениях предоставлялась достаточная самостоятельность при выборе наиболее выгодного положения относительно противника (при выполнении известного плана боя).

«Инструкция для похода и боя» предусматривала также рекомендации для обеспечения устойчивости управления, боевой работы экипажа, устранения повреждений, поддержания морального духа личного состава. Например, инструкция предусматривала, что в случае выбытия командующего флотом его замещает начальник штаба, в случае повреждения флагманского корабля флаг переносится на другой корабль. Возможность гибели командующего эскадрой, начальника штаба и выход из строя флагмана одновременно не рассматривалась, не было специального сигнала о передаче управления, и в бою 28.07.1904 г. его пришлось набирать по обычному флажному своду. В период командования вице-адмирала С. О. Макарова на эскадре проходила опробование система однофлажных сигналов. Контр-адмирал В. К. Витгефт во избежание ошибок вернул в действие общие сигнальные книги и морские эволюционные сигналы 1890 г. Попутно еще можно отметить, что в период командования эскадрой контр-адмиралом В. К. Витгефтом в дополнение к разработанным ранее инструкциям были приняты инструкции о сигналопроизводстве при обнаружении по курсу плавающих мин, правила стрельбы и использование прожекторов во время атаки кораблей японскими миноносцами.

Составной частью «Инструкции для похода и боя» была «Инструкция для управления огнем в бою, выработанная флагманским артиллеристом флота в Тихом океане при содействии всех старших артиллерийских офицеров больших судов этого флота» (подписал флагманский артиллерист капитан II ранга А. К. Мякишев).

Основные положения Инструкции для управления огнем:

1) система огня на дальние дистанции (до 40 кб) — централизованно управляемая стрельба с пристрелкой;

2) при эскадренной стрельбе на дистанции до 40 кб головной корабль пристреливается чугунными снарядами из одиночного 152-мм орудия, определяет установку прицела, показывает сигналом расстояние (только цифра) и одновременно делает залп всем бортом. Всплески от падения залпа 152-мм снарядов очень хорошо видны до расстояния в 40 кб;

3) корабли, следующие за головным, исправляют прицел относительно отстояния от головного корабля и также делают залп;

4) каждый корабль, основываясь на своих падениях, корректирует стрельбу. Падения своих залпов даже при сосредоточении огня по одной цели хорошо видны (свои падения можно отследить по секундомеру);

5) система огня на средние дистанции (до 25 кб) и менее — беглая стрельба, управляемая централизованно или плутонгами без пристрелки, с использованием дальномерных дистанций;

6) при контргалсовой стрельбе распределять огонь — встречать всеми способными действовать орудиями, провожать носовыми орудиями не далее половины своего обстрела от траверза на нос, кормовыми — не далее половины своего обстрела от траверза на корму, средние — не далее своего траверза;

7) при стрельбе на дистанции свыше 25 кб употреблять фугасные снаряды. Употреблять 10–12" бронебойные снаряды с дистанций до 25 кб, 8" бронебойные до 20 кб, 152-мм бронебойные до 15 кб, 120-мм бронебойные до 10 кб;

8) тяжелыми орудиями (10–12") стрелять в броненосцы, при отражении атаки миноносцев употреблять орудия от 152-мм и ниже.

При ведении артиллерийского огня японский флот руководствовался инструкцией 1903 г. «Управление судовыми орудиями». В инструкции разрабатывались тактические вопросы — постановка огневых задач, выбор оптимальных дистанций, способы управления огнем, сосредоточение. При выполнении довоенных практических стрельб в японском флоте отрабатывалось централизованное управление огнем одиночных кораблей и отдельных отрядов на дистанции 40–50 кб. К сожалению, этот документ в подробностях не печатался на русском языке, как и подробное описание артиллерийских практических упражнений японского флота перед войной (и в течение войны), поэтому можно судить об уровне артиллерийской подготовки только по факту боев.

3.9. Особенности морского театра военных действий

Русская эскадра базировалась в Порт-Артуре (расположен на южной оконечности Ляодунского полуострова, на западном берегу Корейского залива), особенности базы применительно к бою 28.07.1904 г. можно описать следующими чертами:

1 Наружный рейд, открытый с южной стороны, для стоянок удобен при северных ветрах, господствующих зимой. Южные ветры, господствующие летом, делают стоянку почти невозможной (наружного волнолома нет). Глубины, открытость рейда способствуют минным постановкам, чем активно пользовался японский флот, существенно затрудняя передвижения по внешнему рейду.

2 Проход, соединяющий внутренний рейд с наружным, узок, мелководен (выход из него ограничен приливно-отливными течениями), поэтому русская эскадра не могла выйти из гавани по первой необходимости и незаметно (при наличии наблюдателей с японской стороны), — важное тактическое неудобство.

3. Порт-Артур находится в 550 милях от середины Корейского пролива. Для движения от Порт-Артура к Корейскому проливу русская эскадра могла продвигаться только SO, S курсами, так как прочие курсы ограничиваются движениями в сторону берегов Китая и Кореи, что для японского флота значительно сужает секторы поиска и выхода на визуальный контакт.

Основные силы японского флота во время блокады Порт-Артура и при переброске 2-й армии из Кореи на Ляодунский полуостров базировались на группу островов Эллиот (70 миль от Порт-Артура), то есть имели возможность быстро выдвинуть свои главные силы для перехвата русской эскадры.

4. Порт-Артур находится в 1062–1080 милях от главной базы — Владивостока (в обход Кореи). Линия сообщения Порт-Артур — Владивосток не имела контролируемых русскими силами промежуточных опорных пунктов и по всей длине могла быть подвержена нападению разнородных сил японского флота.

Для перехода во Владивосток русской эскадре необходимо было преодолеть:

1) Желтое море (глубины моря 70–100 м, у Порт-Артура до 30 м, течения спокойные, ветров мало, к югу бывают тайфуны);

2) Японское море, которое соединяется с Желтым морем Корейским и Цусимским проливами, разделяющимся островом Цусима. На северном берегу южной оконечности о. Цусима располагалась база Озаки-ван, опираясь на нее, действовала эскадра вице-адмирала X. Камимуры, основной задачей которой было прикрытие от Владивостокского отряда крейсеров пути перевозок из Японии (порты Майдзуру, Цурута) в Корею (порты Чемульпо, Цинампо).

3.10. Цели и задачи морских сил противников перед боем 28.07.1904 г.

1. Цель русской эскадры к 25.07.1904 г. — сохранить силы для соединения со 2-й эскадрой Тихого океана для последующего уничтожения японского флота и прерывания морских коммуникаций противника из Японии в Корею и Манчжурию.

2. Задача 1-й эскадры Тихого океана — перебазировать корабли из Порт-Артура во Владивосток.

3. Препятствия:

— морское обеспечение — вопрос, который не мог вызвать затруднений, так как путь из Порт-Артура во Владивосток был не раз пройден флагманами и командирами судов;

— обеспеченность запасами для перехода — перед боем корабли приняли запасы угля, расходных материалов, боеприпасов. Дефицита этих запасов в блокированной крепости не отмечалось;

— противодействие неприятеля — как мы видели выше, контр-адмирал В. К. Витгефт и его штаб имели скудную информацию о противнике, слабо знали его характер, считали противника значительно превосходящим по силам и боевой готовности, поэтому прогнозировать его возможное противодействие и свое поведение было сложно.

Таким образом, от исхода прорыва зависело, стоит ли продолжать формирование 2-й эскадры флота Тихого океана и стоит ли браться за продолжение борьбы на море. Рассмотрим ниже, как шла подготовка к прорыву и как он осуществлялся.

1. Цель японского флота — обеспечить свои морские коммуникации в Корею и Манчжурию.

2. Задача японского флота — устранить с ТВД русскую эскадру, обеспечить высадку десантов, затем прикрывать коммуникации.

Решение задач:

— внезапным нападением в ночь на 26.01.-27.01.1904 г. нанести потери русской эскадре — задача выполнена;

— в дневном бою разгромить русскую эскадру — от боя 27.01.1904 г. русская эскадра уклонилась, задача по устранению с ТВД русской эскадры не выполнена;

— обеспечить высадку десантов — задача выполнена;

— прикрывать коммуникации — задача выполнена, но опасность в виде русской эскадры не устранена;

— устранить с ТВД русскую эскадру, заблокировав выходной фарватер, — задача не выполнена;

— затруднить выходы русской эскадры минированием — задача в целом выполнена;

— обеспечить высадку армии для осады Порт-Артура с суши. К 25.07.1904 г. задача выполнена.

— теперь при неизбежном выходе русской эскадры в море необходимо было решить следующие задачи:

а) организовать наблюдение за Порт-Артуром, чтобы не пропустить выхода русских кораблей;

б) заставить русские корабли вернуться в Порт-Артур под огонь осадных орудий или полностью уничтожить русскую эскадру в морском бою.

Какой образ мыслей предопределил план действий вице-адмирала X. Того, увидим ниже.

3.11. Прогноз об артиллерийском бое между эскадрами противников

Попробуем сделать прогноз об артиллерийском бое между русской и японской эскадрами, основываясь на том, что нам известно до 28.07.1904 г. Для этого рассмотрим учебно-боевой опыт в период, предшествующий русско-японской войне, и опыт боя 27.01.1904 г. под Порт-Артуром.

В мае 1901 г. английский флот провел опытный расстрел устаревшего броненосного корабля «Belleisle». Огонь велся броненосцем 1-го класса «Majestik» с дистанции 6–8 кб.

Из 12" орудий, которые на этой дистанции должны были пробивать 607–660-мм железные плиты, только один 12" снаряд пробил железную 305-мм броню, хотя в главный броневой пояс зафиксировано несколько попаданий. 152-мм железная броня должна была пробиваться и 152-мм снарядами, но таковые ни разу ее не пробили, несмотря на множественные попадания.

Пороховой английский снаряд с заостренной головной частью предназначался для того, чтобы пробить броню и внести свой заряд внутрь корабля. Снаряд с заостренной головной частью, сохраняющий свою форму, продавливает свое острие сквозь броню и буквально высверливает дыру, выдавливая металл радиально от центра. Броня современного качества (Гарвей, Крупп) в состоянии сопротивляться этому и способна притупить или сломать острие. В этом случае броня лучше пробивается только выворотом диска (выбитием пробки) плиты, а это лучше получается у снаряда с тупой головной частью. То есть броня выдерживает действие фугасных бомб сравнительно легко. Лиддитовый снаряд предназначался для произведения сильного действия (в сравнении с пороховой бомбой) в самый момент встречи. По результатам расстрела «Belleisle» снаряды с сильным взрывчатым веществом оказались гораздо более действительны. Зафиксирован такой факт — лиддитовый снаряд, пробив бортовую обшивку, ударил в траверзную броню и разорвался. Газы отразились назад и вырвали с креплений кусок обшивки общим размером до 9 кв. м.

В местах, где крупнокалиберные снаряды взрывались в межпалубном пространстве, верхняя палуба сильно выпучивалась, а нижняя страдала значительно меньше, так как газы уходили по направлению наименьшего сопротивления, кроме того, газы, отразившиеся от более прочной броневой палубы, также уходили вверх.

Батарея и носовая часть «Belleisle» обстреливалась 152-мм лиддитовыми снарядами, а пороховыми 152-мм — кормовая часть. Пороховые и лиддитовые снаряды произвели пробоины в небронированных оконечностях. 152-мм пороховые снаряды разрушали деревянные устройства внутри отсеков в щепы, лиддитовые снаряды размельчали дерево в порошок (местами палуба исчезла, края досок выкрошены, местами дерево как бы сдавлено ударами молота без признаков обугливания). При разрыве порохового 152-мм снаряда в межпалубном пространстве на палубе сверху не оставалось следов взрыва. При разрыве лиддитового снаряда над местом вызрыва палуба вырвана и выпучена вверх, поперечные бимсы практически уничтожены.

Внутри батареи разрушены все орудийные прицелы. Сами орудия не получили повреждений, но вследствие уничтожения прицелов и приводов для управления ими орудия приведены в негодность. Все манекены людей у орудий уничтожены.

Мачты пострадали довольно сильно: реи сбиты, и оконечности обеих мачт сломаны и отогнуты вниз. Грот-мачта в своей нижней части разбита на две отдельные половины, которые держались на одном целом куске, и мачта устояла из-за того, что были перебиты не все ванты.

Несмотря на массу снарядов, которыми был осыпан «Belleisle», корабль не был затоплен артиллерийским огнем, поэтому делался вывод о том, что современное (на начало XX века) судно не будет затоплено артиллерийским огнем, хотя могут быть случаи опрокидывания. На «Belleisle» после расстрела высадилась партия спасателей, приступившая к тушению небольших пожаров, при этом водотечности корпуса от полученных повреждений практически не было, а затопление корабля началось после неумеренного употребления воды пожарной партией. «Belleisle» был вновь оставлен и затонул утром следующего дня.

Японский флот в бою у Порт-Артура 27.01.1904 г. начал вести огонь с дистанции 46,5 кб, которая уменьшалась до 22 кб. За 35 мин боя японские корабли выпустили 288 снарядов калибром от 8 до 12" (из них около 30 по берегу), 935 снарядов калибром 152 мм и 120 мм, а также 467 мелких снарядов (калибром от 76 мм и меньше). Всего японские корабли добились до 31 прямого попадания в русские корабли (из них 11 — снарядами от 8 до 12"). Средний (выпущено 1660 снарядов всех калибров до 76 мм) процент попаданий — 1,87 %. Процент попаданий по снарядам калибра 8–12" составил 4,3 %. Процент попаданий снарядами среднего и малого калибра у японской эскадры составил 1,4 %. Показатель эффективности действия японских снарядов — четыре убитых, раненых человека на попавший снаряд.

Русская эскадра выпустила 86 снарядов калибра 8–12", 337 снарядов калибром 120–152 мм и 435 малокалиберных (от 75 мм и менее). Все стрелявшие береговые батареи выпустили 151 снаряд. Японские корабли попадали в сектора береговых батарей № 15 («Электрический утес», пять 254-мм орудий), № 9 (пять 152-мм орудий Канэ), № 2 (пять 152-мм орудий Канэ), № 7 (четыре 280-мм мортиры). При этом батарея № 15 «Электрический утес» вела стрельбу уменьшенными зарядами и по дальности не достигала целей, батарея № 2 не имела боевых снарядов, а батарея № 7 не могла вести огонь по движущимся целям. Реально японским кораблям могла нанести ущерб только батарея № 9.

Всего русская эскадра добилась семи попаданий (из них пять калибра 10–12") в японские корабли, повреждения были нанесены и двумя близкими падениями. Учитывал небольшое фактическое участие в бою береговых батарей, можно с небольшой натяжкой подсчитать средний (выпущено 858 снарядов всех калибров до 75 мм) процент попаданий с кораблей (считая близкие падения) — 1,05 %. Процент попаданий по снарядам калибра 8–12" составил 5,8 % (выпущено 86 снарядов). Попаданий снарядами калибра 8" в японские корбалине зафиксировано не было, поэтому можно подсчитать результативность по попаданиям снарядов калибра 10–12" — 8,6 % (расход 58 снарядов). Процент попаданий снарядами среднего и малого калибра составил (два попадания и без учета расхода береговых батарей) — 0,26 %. Показатель эффективности действия русских снарядов — до десяти убитых, раненых человека на попавший снаряд.

Русские корабли при дистанции более 30 кб вели огонь только фугасными снарядами, а при уменьшении дистанции переходили на бронебойные. Например, крейсер I ранга «Баян» вел огонь, выпуская на один бронебойный снаряд два фугасных.

Учитывая кратковременность и специфику боя у базы, опыт столкновения можно считать ограниченным, но попробуем обобщить:

1) вертикальное бронирование не понесло повреждений, но зафиксировано повреждение плит броневых поясов на броненосцах «Петропавловск» и «Полтава»;

2) не зафиксировано попаданий русских снарядов в бронированные части японских броненосцев и броненосных крейсеров. Попадания в основном пришлись в верхние части (верхняя палуба, дымовые трубы) японских кораблей;

3) воздействие 12" японских фугасных снарядов с мгновенной трубкой достаточно сильное, снаряды давали многочисленные осколки, зафиксировано также сильное действие газов (в целом это характерно для мелинитового снаряжения).

Броненосец «Победа» — 12" снаряд попал в борт у среза кормового каземата 152-мм орудий по левому борту между 89 и 90 шпангоутами. Снаряд пробил палубу среза, наружный борт, разорвавшись, уничтожил две каюты, разбил маховики помпы Стона, пробил осколками вентиляционную шахту и причинил некоторые мелкие повреждения.

Крейсер I ранга «Баян» — 12" снаряд попал в середину левого борта и разорвался, ударившись о 10-мм стальной лист, за которым были снайтованы койки. Большинство осколков и ударная волна пошли вверх, разрушив шлюпку, которая висела над местом взрыва. Стальные листы на пространстве 2,4 м (8 футов) во все стороны от центра взрыва были сметены ударной волной. Внутренний слой снайтованных коек был уничтожен на меньшем расстоянии. Койки разлетелись по всей палубе. Многие из них загорелись, но они остановили большинство осколков, направленных вперед, вовнутрь корабля.

Крупнокалиберные (10–12") русские снаряды, разрывались, прежде пролетев достаточно большое расстояние после удара о препятствие.

Броненосец «Фудзи» — русский снаряд попал в носовой мостик, предварительно пробив переднюю часть дымового кожуха дымовой трубы. На мостике погиб старший артиллерийский офицер, и ранены состоявший в его распоряжении гардемарин, сигнальный кондуктор и два нижних чина. После удара о мостик снаряд разорвался, разбив у левого борта шлюпку и ранив офицера и пять человек нижних чинов.

Сравним это попадание с действием 10" русского снаряда, который лег с недолетом и срикошетил от воды у борта броненосца «Микаса». Поднявшись в воздух снаряд снес часть заднего мостика, разорвался у основания грот-мачты. Ранены три офицера, гардемарин и три нижних чина.

Из описаний этих попаданий видно, что русские снаряды от момента удара о препятствие до момента взрыва пролетали достаточно большое расстояние (до нескольких метров), кроме того, нанесли потери в людях больше, чем японские, что в первую очередь связано с тем, что русские попадания пришлись по мостикам, а японские попадания — в бортовую часть;

4) сколько-нибудь серьезного воздействия от попаданий японских 152-мм — 8" снарядов в русские корабли не зафиксировано, единственное существенное осколочное действие зафиксировано на крейсере I ранга «Баян». 152-мм японский снаряд попал под верхнюю палубу крейсера, приблизительно в 5 м позади кормового левого 152-мм орудия. Снаряд взорвался при ударе, сделав пробоину неправильной формы около 0,5 м диаметром. Часть осколков снаряда и обшивки проникла внутрь, но не нанесла потерь. Русское 152-мм орудие в кормовом каземате вело огонь на максимальном угле поворота в нос — 30 град. Порт был открыт, и осколки проникли на батарейную палубу. Весь расчет орудия из шести человек погиб, а осколки, распространясь по палубе, ранили еще около 30 человек.

Как видно из описания, это весьма результативное попадание. Один снаряд СК ранил чуть больше половины людей из общего числа раненых на русской эскадре. Это, конечно, исключение, при этом основная масса попавших японских 152-мм — 8" снарядов имела куда более скромный результат, например:

Броненосец «Петропавловск» — японский 8" снаряд попал в носовую часть левого борта, сделав пробоину в 0,6x0,75 м (2x2,5 фута), повредив осколками палубу и 47-мм орудие. Был убит один и ранено пять матросов.

Броненосец «Севастополь» — японский 152-мм или 8" снаряд попал в кормовую дымовую трубу, разорвал ее на треть окружности и осколками разбил вельбот. При этом были легко ранены офицер и два матроса.

Русские 152-мм снаряды при удачном стечении обстоятельств также могли наносить серьезные потери — 152-мм снаряд попал в переднюю дымовую трубу броненосца «Сикисима», разорвался, и разлетевшимися осколками была разбита подъемная стрела фок-мачты. Ранены два офицера и 15 нижних чинов;

5) что касается типа взрывчатого вещества, примененного в японских снарядах, свое мнение оставил старший артиллерийский офицер броненосца «Севастополь» лейтенант В. Н. Черкасов писал: «В 11 часов 25 минут недалеко от нас у борта какого-то миноносца грохнулся в воду первый японский снаряд и разорвался с черным дымом».

Черный дым — примета мелинитового снаряжения снаряда. Позже при перекидной стрельбе японский флот также употреблял снаряды, дававшие при разрыве черный дым.

Предварительные выводы

1) вертикальное бронирование не прошло существенного испытания, но можно предполагать, что пробитие «табличных» толщин брони бронебойными снарядами в реальности возможно только при благоприятных обстоятельствах (основные из них — небольшая дистанция, удар снаряда о плиту по нормали и курсовом угле 90 град и др.). При опытном расстреле броненосного корабля «Belleisle» в броневой пояс было достигнуто несколько попаданий с очень короткой дистанции (всего 6–8 кб), но пробита 12" броневая плита была только в одном случае. В бою 27.01.1904 г. броня пробита не была, но и попаданий в броневые пояса, башни практически не было;

2) фугасные снаряды, снаряженные мелинитом, оснащенные мгновенной трубкой, по сравнению со снарядами, снаряженными порохом, производят более сильные повреждения небронированных частей. При этом большие потери наносятся в основном попаданиями крупнокалиберных снарядов. Снаряды СК способны наносить серьезные потери при благоприятном стечении обстоятельств, которые могут возрастать при увеличении количества попаданий.

3) уничтожить броненосный корабль в открытом артиллерийском бою сложно даже при благоприятном стечении обстоятельств (расстрел с короткой дистанции, неподвижность цели, отсутствие на расстреливаемом корабле борьбы за живучесть и т. д.).

Попробуем провести предварительный прогноз об артиллерийском бое между русской и японской эскадрами имея ввиду цель русского командования о прорыве и применительно к дистанциям, калибрам, типам снарядов.

А) дальние дистанции (40–60 кб и более)

Исходные данные:

1) русские приборы управления огнем имели градуировку до 40 кб, артиллеристы имели только расчетные таблицы стрельбы для дистанций до 60 кб и не имели поправок упреждения на ход неприятеля;

2) на русской эскадре практики стрельбы на дистанции 40–60 кб не было, поэтому стрельба могла вестись только с постоянной пристрелкой, что делает периоды перехода на поражение очень короткими;

3) на дистанциях 40–60 кб противники употребляют только фугасные снаряды;

4) русские корабли не оснащались оптическими прицелами, которые существенно облегчали японским артиллеристам ведение огня на дистанции более 40 кб.

Прогноз: 12" русские фугасные снаряды незначительно уступают 12" японским фугасным снарядам по кинетической энергии, но русская пушка и снаряд легче, и на дальней дистанции русский снаряд больше подвержен разбросу. Если противник употребляет снаряды, снаряженные порохом, то для нанесения примерно равных повреждений и потерь русской стороне необходимо добиться примерно равного количества попаданий, что маловероятно учитывая изложенное в пп. 1–3 данного раздела.

Если противник употребляет снаряды, снаряженные мелинитом, то русской стороне необходимо добиться приближенно в 1,5 раза большего количества попаданий (чтобы компенсировать отрицательную разницу в весах, положительную разницу в фугасности взрывчатых веществ и с учетом положительного эффекта от большего количества кинетической энергии попавших русских снарядов), что маловероятно учитывая изложенное в пп.1–3 данного раздела.

10" русские фугасные снаряды незначительно превосходят 10" японские фугасные снаряды по кинетической энергии. Для нанесения противнику примерно равного урона (от японских 10" фугасных мелинитовых снарядов) необходимо добиться примерно в 1,1 раза большего количества попаданий, но надо учитывать, что 10" пушек на японской эскадре всего одна, а на русской — восемь, поэтому сравним 10" русский фугасный снаряд с 12" японским. Если противник употребляет 12" снаряды снаряженные порохом, то для нанесения примерно равных повреждений и потерь русской стороне необходимо добиться примерно чуть большего количества попаданий, что маловероятно, учитывая изложенное в пп. 1–3 данного раздела.

Если противник употребляет снаряды, снаряженные мелинитом, то русской стороне необходимо добиться приближенно в два раза большего количества попаданий, при этом надо учитывать, что русский 10" фугасный снаряд уступает японскому 12" фугасному снаряду по кинетической энергии, существенно легче и на дальней дистанции больше подвержен разбросу.

152-мм снаряды на предельной дистанции до 50 кб подвержены большому разбросу и начинают употреблятся с 40 кб. К этому можно добавить, что большого процента попаданий 152-мм снарядами на дальности в 40 кб добиться вообще практически очень трудно (в бою 27.01.1904 г. в русские корабли попало всего 1,4 %, и это при том что дистанция была меньше, чем 40 кб).

Выводы:

— на дальних дистанциях 40–60 кб процент попаданий значительно падает и делает невозможным употребление орудий СК. Малое количество попаданий ведет к малому объему повреждений, особенно с учетом того, что вероятность пробития брони практически равна нулю;

— бой на дальних дистанциях выгоден русской эскадре при реализации цели «прорыв, по возможности избегая боя», но не имея преимущества в ходе и ограничивая маневрирование между корейским и китайским берегами, русская эскадра практически не может поддерживать выгодную дистанцию длительное время, кроме того, при маневрировании результативность собственного огня значительно падает.

Б) средние дистанции (20–40 кб)

Исходные данные: 1) на дистанции до 40 кб в бой могут вступить орудия СК;

3) на дистанциях 20–25 кб противники могут употреблять как фугасные, так и бронебойные 10–12" снаряды;

3) русские корабли не имели оптических прицелов (что значительно снижало быстроту, точность наводки), которые позволяли японским артиллеристам вести прицельный огонь (наводить в конкретную часть корабля, например боевую рубку) на дистанции 20–40 кб.

Прогноз: 12" русский фугасный снаряд практически равен 12" японскому фугасному снаряду по кинетической энергии и имеет небольшое преимущество в настильности траектории, что способствует уменьшению разброса и повышению точности. Если противник употребляет снаряды, снаряженные порохом, то для нанесения примерно равных повреждений и потерь русской стороне необходимо добиться примерно равного, а может быть и меньшего количества попаданий, так как русский 12" фугасный снаряд оснащен трубкой с затяжением и имеет преимущество в пробитии брони перед японским 12" фугасным снарядом.

Если противник употребляет снаряды, снаряженные мелинитом, то русской стороне необходимо добиться приближенно в 1,5 раза большего количества попаданий (чтобы компенсировать отрицательную разницу в весах, положительную разницу в фугасности взрывчатых веществ и с учетом положительного эффекта от большего количества кинетической энергии попавших русских снарядов).

10" русские фугасные снаряды незначительно превосходят 10" японские фугасные снаряды по кинетической энергии. Для нанесения противнику примерно равного урона (от японских 10" фугасных мелинитовых снарядов) необходимо добиться примерно в 1,1 раза большего количества попаданий. Сравним 10" русский фугасный снаряд с 12" японским.

Если противник употребляет 12" снаряды, снаряженные порохом, то для нанесения примерно равных повреждений и потерь русской стороне необходимо добиться чуть большего количества попаданий.

Если противник употребляет снаряды, снаряженные мелинитом, то русской стороне необходимо добиться приближенно в два раза большего количества попаданий; при этом надо учитывать, что русский 10" фугасный снаряд уступает японскому 12" фугасному снаряду по кинетической энергии. С другой стороны, русский 10" фугасный снаряд оснащен трубкой с затяжением и имеет преимущество в пробитии брони перед японскими 10–12" фугасными снарядами.

При употреблении 10–12" бронебойных снарядов предсказать результативность с обеих сторон представляется сложным, так как случаи пробития брони даже с меньших дистанций не часты, а пробитие «табличных» толщин возможно лишь в исключительно благоприятных (полигонных!) условиях встречи снаряда с броней.

152-мм русский фугасный снаряд практически равен 152-мм японскому фугасному снаряду по кинетической энергии и имеет небольшое преимущество в настильности траектории, что способствует уменьшению разброса и повышению точности. Если противник употребляет снаряды, снаряженные порохом, то для нанесения примерно равных повреждений русской стороне нужно добиться примерно равного количества попаданий.

Если противник употребляет снаряды, снаряженные мелинитом, то русской стороне необходимо добиться приближенно в 1,5 раза большего количества попаданий (чтобы компенсировать отрицательную разницу в весах, положительную разницу в фугасности взрывчатых веществ и с учетом положительного эффекта от большего количества кинетической энергии попавших русских снарядов). К этому можно добавить, что вообще большого процента попаданий 152-мм снарядами добиться сложно. В бою 27.01.1904 г. в русские корабли попало всего 1,2 % снарядов калибром 152 м и менее (на дистанции как раз в 20–40 кб).

Выводы:

— на дистанции 20–40 кб добиться с противником равного количества попаданий сложно, даже с учетом более настильной траектории полета русских 12" и 152-мм снарядов, так как точность наводки при использовании простых (неоптических) прицелов значительно снижается, особенно с учетом волнения людей в бою. Это недостаток можно компенсировать отличным владением техникой наводки по простому прицелу и богатой практикой стрельб, чем русская эскадра перед боем 28.07.1904 г. не располагала;

— на средних дистанциях 20–40 кб процент попаданий с обеих сторон значительно возрастет как по орудиям ГК, так и СК. Вероятность нанесения повреждений броне увеличивается с дистанции около 25 кб в связи с употреблением бронебойных снарядов;

— бой на средних дистанциях 20–40 кб в целом невыгоден русской эскадре при реализации цели «прорыв, по возможности избегая боя». Если русская эскадра будет принуждена вступить в бой на рассматриваемой дистанции, ей выгоднее уйти с нее, не оставаясь на ней длительное время, так как эффективность русских бронебойных и фугасных снарядов с трубками с затяжением значительно может не проявится из-за недостатков точной наводки и малоприцельной стрельбы.

В) малые дистанции (до 20 кб)

Исходные данные:

1) на дистанции до 20 кб в бой могут вступить орудия всех калибров от 75 мм;

3) на дистанциях до 20 кб противники могут употреблять как фугасные, так и бронебойные снаряды всех калибров;

3) на дистанции до 20 кб простые прицелы русских кораблей позволяют комендорам вести прицельный огонь (хотя и значительно хуже, чем с помощью оптического прицела).

Прогноз: 12" русский фугасный снаряд практически равен 12" японскому фугасному снаряду по кинетической энергии и имеет небольшое преимущество в настильности траектории, что способствует уменьшению разброса и повышению точности. Если противник употребляет снаряды, снаряженные порохом, то для нанесения примерно равных повреждений и потерь русской стороне необходимо добиться примерно равного, а может быть, и меньшего количества попаданий, так как русский 12" фугасный снаряд оснащен трубкой с затяжением и имеет преимущество в пробитии брони перед японским 12" фугасным снарядом.

Если противник употребляет снаряды, снаряженные мелинитом, то русской стороне необходимо добиться приближенно в 1,5 раза большего количества попаданий (чтобы компенсировать отрицательную разницу в весах, положительную разницу в фугасности взрывчатых веществ и с учетом положительного эффекта от большего количества кинетической энергии попавших русских снарядов).

12" русский бронебойный снаряд незначительно уступает 12" японскому бронебойному снаряду по толщине пробиваемой брони, при этом надо учесть, что русский снаряд имеет более высокую скорость и настильность, что способствует уменьшению разброса и увеличению количества попаданий.

10" русские фугасные снаряды незначительно превосходят 10" японские фугасные снаряды по кинетической энергии. Для нанесения противнику примерно равного урона (от японских 10" фугасных мелинитовых снарядов) необходимо добиться примерно в 1,1 раза большего количества попаданий. Сравним 10" русский фугасный снаряд с 12" японским.

Если противник употребляет 12" снаряды, снаряженные порохом, то для нанесения примерно равных повреждений и потерь русской стороне необходимо добиться чуть большего количества попаданий.

Если противник употребляет снаряды, снаряженные мелинитом, то русской стороне необходимо добиться приближенно в два раза большего количества попаданий, при этом надо учитывать, что русский 10" фугасный снаряд уступает японскому 12" фугасному снаряду по кинетической энергии. С другой стороны, русский 10" фугасный снаряд оснащен трубкой с затяжением и имеет преимущество в пробитии брони перед японскими 10–12" фугасными снарядами.

10" русский бронебойный снаряд на 13 % превосходит 10" японский бронебойный снаряд по толщине пробиваемой брони и в таком же размере уступает 12" японскому бронебойному снаряду по толщине пробиваемой брони.

При употреблении 10–12" бронебойных снарядов предсказать результативность с обеих сторон представляется сложным, так как возможны, пусть даже единичные, случаи пробития «табличных» толщин, а вероятнее всего, пробитие средних толщин снарядами более крупного калибра (например, 12" снаряд пробивает 120–152-мм броню).

152-мм русский фугасный снаряд практически равен 152-мм японскому фугасному снаряду по кинетической энергии и имеет небольшое преимущество в настильности траектории, что способствует уменьшению разброса и повышению точности. Если противник употребляет снаряды, снаряженные порохом, то для нанесения примерно равных повреждений русской стороне необходимо добиться равного количества попаданий.

Если противник употребляет снаряды, снаряженные мелинитом, то русской стороне необходимо добиться приближенно в 1,5 раза большего количества попаданий (чтобы компенсировать отрицательную разницу в весах, положительную разницу в фугасности взрывчатых веществ и с учетом положительного эффекта от большего количества кинетической энергии попавших русских снарядов). Кроме того, надо учитывать, что русский 152-мм фугасный снаряд имеет преимущество перед японскими аналогами в пробитии брони, так как в отличие от японских снарядов оснащен трубкой с затяжением.

152-мм русские бронебойные снаряды на 13 % превосходят 152-мм японские бронебойные снаряды по толщине пробиваемой брони. Для нанесения противнику примерно равного урона (от японских 152-мм бронебойных снарядов при условии равного количества стволов с обеих сторон) необходимо добиться примерно равного количества попаданий. При этом надо учитывать, что на рассматриваемой дистанции русский 152-мм снаряд имеет преимущество в настильности, скорости, а значит и в точности.

Выводы:

— на дистанции до 20 кб добиться с противником равного количества попаданий несколько проще, чем со средних дистанций;

— на малых дистанциях до 20 кб процент попаданий с обеих сторон значительно возрастет как по орудиям ГК, так и СК. Вероятность нанесения повреждений броне значительно увеличится;

— бой на дистанциях до 20 кб в целом невыгоден русской эскадре при реализации цели «прорыв, по возможности избегая боя», но если русская эскадра будет принуждена вступить в бой на невыгодной дистанции, а тактических условий для значительного увеличении дистанции, вероятнее всего, не будет (нет преимущества в эскадренном ходе), то вступать в бой на полную силу с целью нанесения противнику серьезных повреждений и потерь выгодно на короткой дистанции (менее 20 кб).

Данный прогноз, конечно, весьма приблизителен, условен и сделан без учета многих факторов (большинство из которых и учесть практически невозможно), но он позволяет хотя бы примерно понять, что было выгодно, а что невыгодно русскому флоту для достижения своей цели. Из приведенных рассуждений видно, что русскому флоту выгоднее было вести бой на коротких дистанциях, при этом желательно добиваться чуть большего количества попаданий 10–12" снарядами и примерно равного 152-мм снарядами. Какова же была фактическая результативность огня в бою 28.07.1904 г., мы узнаем после рассмотрения обстоятельств боя в конце книги.