#Бояръ-Аниме. Кодекс Агента. Том 3

Глава 8 Месть — смертельно опасное блюдо

Щенок плавать научился. Не прошло и трех дней. Таинственная и жеманная Сила покорилась мне, как площадная девка. Не с первого, правда, раза. Поначалу мои жалкие потуги овладеть энергией Фиолетового Кристалла вызывали скепсис даже у меня самого.

Я перепробовал все возможные способы слияния с Кристаллом, даже те, вспоминая которые буду краснеть до кончиков волос. Все было тщетно. А затем, потеряв счет времени и обессилев от голода и жажды, я лежал на холодном металле и смотрел в бездонную фиолетовую глубину над головой. Смотрел и воображал ночное августовское небо. Представлял себе, как взмываю в недостижимую высоту, распахиваю огромные крылья и лечу под яркими звездами, обретя, наконец, долгожданную свободу.

Я понял, что воображение завело меня очень далеко, когда почувствовал под лопатками посторонние предметы. Это были крылья. Фиолетовые, как и свет, излучаемый Кристаллом. В испуге я вскочил на ноги, попытался их сбросить, и огромные перепончатые полотнища растаяли в воздухе.

Потрясенный, я стоял в фиолетовом сиянии и разглядывал наручники, стягивающие мои запястья. Если у меня получилось воплотить что-то в реальности, то и развоплотить тоже должно получиться⁈

К успеху я шел долго. Часы, сутки или недели — сознание отказывалось фиксировать ход времени. Я настойчиво учился управлять силовыми полями, используя щедро разлитую в пространстве Силу.

Поначалу созданные мной фиолетовые конструкты были уродливы и недолговечны: они таяли в воздухе уже через мгновение после появления. Но я был упорен и создавал их вновь и вновь. Сначала простые геометрические формы — линии, плоскости и сферы, затем более сложные, и наконец, первые мечи и кинжалы. Мои творения приобретали все более сложную форму и не таяли в воздухе.

А браслеты не поддавались.

Мучаясь от жажды, я рисовал в воображении огромные сосуды с чистой родниковой водой и вновь, и вновь пытался уничтожить оковы, созданные Великим Князем. После сотой, тысячной или десятитысячной попытки, браслеты, наконец, сдались. Рассеяв свернутые в форму оков силовые поля на руках и ногах, я сел на железную плиту, отделяющую меня от внешнего мира, и попытался успокоиться.

Несмотря на чудовищную усталость, меня переполнял гнев. Гнев и чудовищная Сила, щедро транслируемая Кристаллом в Осколок на моей груди. Я снова ощущал невообразимую мощь, не только чувствовал ее, но контролировал и мог осознано ею управлять.

Гнев не утихал, несмотря на попытки успокоиться и воспринять ситуацию разумно. Великий Князь снова окунул меня в дерьмо по самую макушку, но результата добился. А я таю в сердце обиду и, закусив губу, рисую в воображении картины мести, как маленький несмышленый мальчишка.

Месть! Это слово сладко звучит даже в мыслях. Наверное, во мне говорит мое темное начало — в душе снова просыпается неукротимая жажда разрушения. Мной овладевают те же ощущения, что и на ступенях Храма Разделенного. Несколькими этажами ниже горит яркий фиолетовый сгусток — я вижу его сквозь стены и перекрытия. Великий Князь сидит в своем кабинете.

Мощным ударом Силы я выбиваю железную плиту под ногами из пазов, прыгаю на нее и опускаюсь под скрежет сминаемых ступеней лестницы. Стены окрашиваются в фиолетовый цвет, выгибаются наружу, и сирены сигнализации взрываются истошным воем. Я крушу все кроме камер — пусть они запишут последние минуты моей непутевой жизни!

Система безопасности останавливает движение скоростных лифтов, но они мне не нужны: я окутываю тело мерцающим фиолетовым Покровом, выламываю железные створки из проема и отбрасываю их за спину.

Прыгаю в шахту лифта, хватаю трос и скольжу вниз с головокружительной скоростью. Достигнув нужного этажа, срываю очередные лифтовые двери с креплений и прыгаю в холл. На меня испуганно таращатся шестеро гвардейцев в боевой броне. Они даже шлемы не надели, вояки плюшевые!

Ускорившись, вырубаю парней точными ударами в грудь. Они даже пистолеты достать не успевают. Бесчувственные тела оседают на мраморный пол, а я иду дальше.

В коридоре мне навстречу бежит еще десяток бойцов Императорской гвардии — что они все здесь делают? Перегораживаю коридор и методично выбиваю их одного за другим. У двух последних вырываю из рук автоматические пистолеты и разряжаю их в потолок.

Конибродский с округлившимися от страха глазами выскакивает из Приемной и выставляет перед собой руки, будто может защититься от моих атак.

— Остановитесь, Князь! — истошно вопит он. — Там Им…

Я отбрасываю его в сторону и врываюсь внутрь. Между мной и дверью в кабинет Шувалова стоит Бестужев-старший. Его Зеленый Покров ярко мерцает, а глаза светятся двумя изумрудами. В них нет страха — князь готов к бою. Что ж, умирать — так с музыкой!

Мечу два магошара из-за спины и смещаюсь вправо. Затем — еще два и ухожу влево. Пуляю следующую двойку, отступаю и делаю шаг влево. Отправляю в полет новую пару, пригибаюсь и перекатываюсь вправо, за секретарский стол.

Удар длинной зеленой булавы превращает его в груду щепок, и я едва успеваю уклониться от обрушившегося на меня наконечника. Сжимаю его в ладонях словно в тисках и дергаю на себя. Бестужев подается вперед, а затем конструкт тает в воздухе, и, влекомый инерцией, я падаю на спину.

Князь атакует меня зелеными плетьми в руку толщиной. Они со свистом режут воздух, и я попеременно перекатываюсь вправо и влево, уходя от смертоносных ударов. У меня нет опыта сражений с применением Силы, и я не уверен, что мой Покров защитит от подобных атак.

В коридоре слышится топот множества ног — видимо, прибыло подкрепление. Я запечатываю дверь непроницаемым щитом, бросаю в Бестужева горсть вращающихся фиолетовых лезвий и бросаюсь вперед вслед за ними. У меня за спиной вспыхивает яркий зеленый огонь, я падаю на пол плашмя и вжимаюсь в дымящийся османский ковер. Над головой проносятся осколки, и запоздало приходит понимание, что я действую неправильно!

Мое тело защищает Покров, его энергия защитит меня даже от автоматных пуль, но я по привычке бьюсь так, будто моя плоть остается уязвимой для острой древесной щепы. Медленно поднимаюсь во весь рост и иду на ошалевшего Бестужева. Он явно не знал, что я овладел Силой.

— Я был прав, красавчик! — медленно произносит он и выставляет перед собой руки, предлагая поговорить. — Ты — агент Темных⁈

Я криво улыбаюсь. Все это похоже на третьесортный сериал, в котором антагонист и протагонист сотрясают воздух, вместо того, чтобы решить давний спор в старой доброй драке.

— Может быть, я и сам — Темный⁈ — вопрошаю я, зажигая фиолетовые радужки на полную. — И читаю твои гнусные мыслишки⁈

В зеленых глазах мелькает сомнение и испуг. Они мимолетны и едва заметны, но сигнализируют, что Бестужеву есть, что скрывать. Князь делает шаг назад и отрицательно мотает головой.

— Блеф! — говорит он и улыбается. — Для настоящего Темного в твоих глазах слишком много цвета!

Князь атакует серией прямых ударов в лицо. Я блокирую их и чувствую острую боль в пальцах. Приседаю и провожу подсечку. Князь делает кувырок назад. Он двигается слишком быстро для его возраста, или я — слишком медленно для своего.

Я наступаю и бью ногой по голени. Бестужев его не блокирует. Удар неблагородный, но действенный. Действенный, если соперник не защищен Покровом. Князь лишь недовольно морщится, и выражение его окрашенного зеленым мерцанием лица кажется зловещим.

Наношу удар другой ногой и встречаю блок. Князь переходит в контратаку и наносит серию прямых ударов в голову. Похоже, это его конек в рукопашной. Блокирую и уклоняюсь, пропуская боковой в корпус. Слишком быстро, я не успеваю вовремя реагировать.

Дыхание сбивается, я делаю шаг назад и получаю удар ногой с разворота. Левое плечо взрывается болью, и я понимаю что, не будь Покрова, Бестужев проломил бы мне грудную клетку вместе с костью руки.

Он сокращает дистанцию и бьет левой. С трудом успеваю отбить, но открываюсь и мне прилетает прямой в челюсть. Теряю равновесие и с размаха бью правой. Бестужев ожидал, что свалил меня нокдауном и потому пропускает удар в голову. Покачнувшись, он делает шаг назад и крутит головой.

Стряхнув оцепенение, князь атакует стремительно. Прыгает вперед и бьет правым кулаком в грудь. Левым целится в горло, но я уворачиваюсь и пробиваю ему правой в челюсть. Пробиваю сбоку с разворота, и зеленое мерцание на его щеке становится ослепительно-белым.

Бестужев и глазом не ведет. Даже не имитирует потерю ориентации. Мне прилетает ответный удар в челюсть. Тоже с разворота. Правой. Но это — отвлекающий маневр, основной удар он наносит левой в печень.

Уклоняюсь от первого удара и блокирую второй. На ослепительные вспышки я уже не обращаю внимания. Следует серия любимых князем прямых в лицо. Закрываюсь кулаками и блокирую их, уходя в глухую оборону.

Когда скорость и частота ударов падает, перехожу в контратаку. Бью правым коленом в печень — князь блокирует, наношу удар другой ногой — снова блок. Я все же добиваюсь своего: Бестужев на мгновение открывается.

Я молочу его по лицу, не обращая внимания на боль в запястьях. Бью прямыми в голову, возвращая долг. Один удар достигает цели, князь отшатывается и тут же резко наклоняется вперед. Выстреливает кулаками и достает меня правой в живот.

В желудок врезается тяжелый таран, а следующий летит в висок. Молниеносно пригибаюсь, уворачиваясь от смертельного выпада, и перекатываюсь назад. Успеваю подняться на одно колено, чтобы закрыться от очередного удара с разворота.

Блокирую его левой рукой, а правой бью князя под колено. Поворачиваюсь на своем колене и добиваю ногой его опорную ступню. Есть! Бестужев вскрикивает от боли и отступает: Покров все же не абсолютная защита.

Он пятится назад, а я, тяжело дыша, вскакиваю с пола. Таких соперников у меня еще не было. Кажется, что болит каждая клеточка, превращенного в фарш тела, кажется, что я не растекся кровавой лужей лишь благодаря Покрову, кажется, что нужно остановиться…

Тьма меня раздери, я бы не отказался от ежедневных тренировок с этим упоротым солдафоном!

Он снова бросается в атаку! Стремительно сокращает дистанцию и бьет в голову левой. А я ожидаю выпада правой или излюбленную им серию прямых. В последний момент отклоняюсь в сторону, и удар проходит вскользь. Второй почти достигает цели и чугунным молотом врезается в левое плечо.

Меня разворачивает вокруг своей оси, но я перехватываю левую руку Князя. Перехватываю левой рукой, а правой бью в локоть. Раздаются тошнотворный хруст и сдавленный крик — Покров не может защитить от ударов одаренного, также облаченного в Покров. Выворачиваю пойманную руку и пробиваю ногой в бок.

Бестужев стонет на выдохе, сближается и правой бьет меня в живот, пытаясь высвободить руку. Я ослабляю захват и отступаю. Князь выхватывает руку, не давая возможности ее доломать, и идет в атаку, но скорость уже не та: теперь я без труда читаю его намерения и сбиваю движение ударом в правое предплечье.

Бестужев отступает и смотрит на меня обезумевшим взглядом: больше всего он хочет меня убить.

— Ты — покойник, щенок! — цедит он сквозь зубы, криво улыбаясь, и в его правой руке появляется зеленый меч.

— Только после вас, Князь! — отвечаю я и склоняю голову в поклоне.

Бестужев кричит от ярости и бросается в атаку. Он вращает клинок, и передо мной возникает сверкающий зеленый водоворот. У меня нет уверенности, что Покров меня защитит, и я создаю два коротких меча. Кручу ими перед собой и создаю непреодолимый для атак барьер.

Преимущество у меня: левая рука старика висит бесполезной плетью, и мне нужно лишь выждать момент, чтобы атаковать его с незащищенной стороны. Князь тоже понимает это и резко меняет тактику. Он увеличивает дистанцию и переходит к классическому бою на мечах. Делает быстрые выпады, молниеносно атакует и сразу отступает.

Я уклоняюсь от ударов узкого лезвия и медленно сокращаю дистанцию. Мечи в моих руках удлиняются, и наше оружие скрещивается все чаще, высекая ослепительно-белые искры. Глядя на результат, я понимаю, почему никто не может противостоять фиолетовым магам. Зеленые конструкты Бестужева не отражают моих ударов, а поддаются им, словно бронза — остро наточенной стали.

На клинке Князя появляются белые разрезы, и лезвия моих мечей погружаются в его зеленое мерцание все глубже и глубже. Магия одаренных может защитить от самого страшного оружия бездарей, но бессильна перед натиском такой же энергии более высокой частоты.

Бесполезные доспехи князя растворяются в воздухе, и между нами встает зеленая стена. Я рассекаю ее мечами, и передо мной возникает следующая. И следующая. И следующая. Бестужев отступает и, наконец, упирается спиной в стену. Его лицо бледно, как лист бумаги, это заметно даже сквозь зеленое мерцание.

Я атакую. Просто прыгаю вперед, проламывая очередную светящуюся стену, и начинаю молотить князя кулаками. Это очень странное ощущение. Мой Покров сталкивается с его, боли я почти не чувствую, а места соприкосновения наших энергетических коконов вспыхивают слепящим белым светом.

Я останавливаюсь лишь тогда, когда Бестужев тяжело оседает на пол, и Покров, окутывающий его тело, гаснет. Князь закрывает глаза и теряет сознание. Сейчас я могу убить его одним ударом, но не делаю этого. Не потому, что боюсь, а потому, что на самом деле Командир Императорской Гвардии мне не враг. Он просто цепной пес, заблудившийся в придуманных им же подозрениях.

Я выбиваю ногой дверь и врываюсь в кабинет Шувалова. Старик расположился в кресле, напротив него спиной ко мне сидит гость в темно-зеленом костюме, и оба они заключены фиолетовую, блокирующую звуки и энергетические потоки. Великий Князь еще не в курсе моего очередного художества!

Я бью Силой за мгновение до того, как Шувалов поднимает взгляд на меня. Он мгновенно выпрыгивает из-за стола, пролетает над головой посетителя, приземляется между нами и закрывает его собой.

Защитная сфера гаснет, гостя окутывает темно-зеленый Покров, а я продолжаю наносить удар за ударом, выплескивая гнев. Я прекрасно понимаю, что они не могут причинить вред Великому Князю, но не могу устоять перед искушением отомстить, пусть даже и по-детски.

Фиолетовые волны крушат все вокруг, раздается оглушающий грохот и треск бронированного стекла, но старик не обращает на это внимания. Окутанный Покровом насыщенного фиолетового цвета, он идет мне навстречу, вздрагивая от каждого моего удара, и широко улыбается.

Я выдыхаюсь и опускаю руки. Осколок на груди пылает, словно кусок раскаленного металла, а мой костюм превратился в лохмотья. Великий Князь подходит ближе, обнимает меня за плечи, поднимает над полом и кружит в воздухе, как в Храме после Инициации. Из фиолетовых глаз катятся слезы счастья, и мой гнев улетучивается без следа.

Наконец, он прекращает сумасшедшее кружение и ставит меня на пол. Я смотрю на улыбающееся лицо наблюдающего за нами посетителя, а затем поднимаю глаза на портрет на стене.

Император? Здесь? Тьма меня забери!

Остатки моего боевого пыла рассеиваются, словно туман, вместе с защищающим меня Покровом.

— На ловца и зверь бежит! — невозмутимо заявляет Самодержец Всея Руси и подмигивает, будто устроенный мной погром — нечто само собой разумеющееся.

— Простите, Ваше Величество, — только и могу промямлить я, и кланяюсь. — Мы с Великим Князем не закончили боевую тренировку…

— Хорошую смену вы себе вырастили, Игорь Всеволодович! — говорит Николай Романов, поднимаясь с кресла и оглядывая разнесенный вдребезги кабинет.

Я чувствую опасность инстинктивно, видимо, это часть дремлющего во мне Дара Темных. Стремительно оборачиваюсь и вижу в дверях едва стоящего на ногах Князя Бестужева. Вижу его прищуренные светящиеся глаза, направленные на меня руки и зеленый магошар в его ладонях.

Сгусток огня разрастается и выстреливает в меня. Я ставлю щит, но опаздываю. Опаздываю катастрофически. Щит наливается свечением и Силой, но не успевает обрести мощь. Темно-зеленый снаряд пробивает его, врезается мне в грудь, и я сгораю в ярко-зеленом сиянии.