Брак по завещанию

Глава 8. ИЕРОГЛИФЫ НА РИСОВОЙ БУМАГЕ

Наутро Сандра уже почти привычно проснулась под настойчивое пиликанье телефона. Вежливый дежурный с пульта дал ей целых двадцать минут на сборы и попросил одеться в спортивный костюм. Милош, тоже в спортивном костюме, встретил ежившуюся от недосыпания девушку возле стеклянной будки и вывел ее на улицу. В быстром темпе они дошли до старого парка.

Влажный после ночного дождя воздух висел туманной дымкой над мокрыми дорожками парка, над блестящей чугунной оградой; капли скатывались с глянцевых листьев ясеней на замершую в безветрии траву. В кустах отцветшей сирени пели невидимые птицы. Очарованная лондонским ранним утром, девушка перестала дрожать и с надеждой оглядывала прекрасный, еще безлюдный мир.

Милош, однако, не был настроен на романтический лад. Сразу за чугунными воротами парка он проинструктировал свою подопечную насчёт того, как следует дышать и как двигаться, и сорвался с места, увлекая ее за собой. После первых же пяти минут бега все наставления вылетели у Сандры из головы. Жадно вдыхая прохладный воздух ртом, чувствуя, как бешено колотится сердце, она думала уже только о том, как бы не споткнуться и не упасть в какую-нибудь лужу. А когда еще через несколько минут девушке показалось, что уже никакие силы не могут заставить ее бежать дальше и сейчас она в изнеможении рухнет, Милош перешел на шаг и таким же ровным голосом, как и до начала пробежки, стал рассказывать, как восстанавливать дыхание после нагрузки. Но через короткое время, за которое Сандра, конечно, не успела отдышаться, безжалостный инструктор побежал снова. Вот так, чередуя бег с быстрым шагом, они дважды обогнули огромный парк. В заключение Милош показал девушке комплекс упражнений, включавший простые наклоны, приседания и махи, но потребовал выполнять их вместе с ним в каких-то сложных сочетаниях, которые она никак не могла понять и запомнить. Потом, еще раз медленно обойдя парк по кругу, они пошли домой, и по дороге югослав «обрадовал» ее тем, что вечером им предстоят еще и занятия в спортивном зале.

Вернувшись к себе и принимая душ, девушка ощущала полную разбитость. Казалось, в ее теле не осталось ни одной мышцы, которая бы не болела. Причем боль эта, как подозревала Сандра, к вечеру должна была только усилиться.

Не успела она растереться полотенцем, как телефон зазвонил опять. С некоторой опаской сняв трубку, она услышала, что сейчас принесут завтрак, а ровно в восемь ее ждут в офисе. Сандра привычно подождала указаний по поводу одежды, но на этот раз их не последовало. Раздумья девушки по поводу того, что бы это могло значить, прервал стук в дверь — это явилась безукоризненно одетая и столь же безукоризненно вежливая миссис Берри с подносом.

— Это что, весь мой завтрак? — обиженно спросила Сандра, разглядывая тарелку с ложкой овсянки на донышке, вазочку с какой-то зеленью, тоненький ломтик сыра и стакан йогурта.

— Да, мисс Сеймур, — с неожиданным сочувствием отозвалась миссис Берри. — Мистер Шольц сказал, что это рекомендация вашего диетолога и что отныне он лично будет контролировать ваше меню. Он также просил меня забрать все лишние продукты, если позволите.

Сандре ничего не оставалось, как кивнуть и взяться за еду. Незнакомая зелень в вазочке оказалась на вкус удивительно противной. По-прежнему голодная, девушка открыла холодильник, но в нем после ухода миссис Берри остались только соки и минеральная вода.

«Круто за меня взялись, что же будет дальше?» — спросила себя Сандра, на негнущихся ногах дойдя до ближайшего кресла. У нее были пятнадцать свободных минут, но ведь надо еще решить, в чем появиться перед сэром Грэхемом, которым пугала ее Расти… Девушка хотела было надеть вчерашний костюм, но его в шкафу уже не было. Рассмотрев черную брючную пару, она сочла ее чересчур официальной. В конце концов девушка выбрала простые серые брюки, а к ним блузку строгого покроя, но из удивительно красивого жемчужно-серого шелка.

Скромно застегнув ворот и подтянув черный галстучек, прилагавшийся к блузке, Сандра удовлетворенно увидела в зеркале симпатичную молодую особу — звезд с неба, наверное, не хватает, но лицо вполне осмысленное. Она слегка подкрасила глаза и губы и, с трудом передвигая ноги, спустилась в офис.

Сияющий бодрой свежестью Шольц взглянул на нее с интересом, и девушка поняла, что он оценил ее внешний вид положительно. Но они не успели перемолвиться и словом, как у дверей послышались шаги, и, обернувшись, Сандра увидела пожилого сухопарого джентльмена в темном костюме с кожаной старомодной папкой под мышкой. Стоя в дверях, он опирался обеими руками на трость с рукояткой в форме дубовой ветки. Сухое, продолговатое лицо прибывшего не выражало никаких эмоций. Его мертвые рыбьи глаза были совершенно бесстрастными.

— Сэр Грэхем, позвольте представить вам мисс Сандру Сеймур, — сказал Шольц, и девушка заметила, что он улыбнулся Грэхему, как очень близкому человеку.

— Рада познакомиться с вами, сэр, — произнесла она, с достоинством наклоняя голову.

На протяжении нескольких секунд Грэхем пристально разглядывал ее, а потом коротко улыбнулся, не разжимая губ, и от этой улыбки Сандра чуть не отпрянула. Она поняла, насколько точно Расти сравнила этого человека с хищным зверем. Матерый волк, лишь по недоразумению вынужденный, как маскарадный костюм, носить стесняющее его человеческое тело, — вот кто стоял сейчас перед нею!..

— Мисс Сеймур, как вы оцениваете свои познания в области экономики? — спросил он оробевшую девушку, усаживаясь за стол.

— Я закончила экономический факультет университета, сэр, у меня есть диплом.

— Какой университет вы закончили? — так же негромко продолжал он. По выражению его лица Сандра видела, что старик все про нее знает, но была вынуждена ответить:

— Рижский университет, сэр.

— Мисс Сеймур, — сказал Грэхем тоном, который показался Сандре обидным, — я мог бы сразу заявить вам, что вам следует забыть все до единого слова, чему вас учили раньше. Но чтобы наверняка развеять ваши иллюзии по поводу собственного образования, я могу предложить вам ответить на вопросы несложного теста. Так что, вы поверите мне на слово или потратите время на тест?

— Я бы попробовала ответить, — проговорила Сандра.

Конечно, она была заранее уверена в провале! Просто тон этого человека очень задел ее. Однако, садясь за стол, она заметила, как в глазах Шольца мелькнуло едва уловимое одобрение, а невозмутимое лицо Грэхема чуть смягчилось. Тем не менее, он молча раскрыл принесенную с собой кожаную папку и извлек из нее несколько листков бумаги.

— Время тестирования я не ограничиваю, но если какое-либо из заданий вызовет у вас непреодолимые затруднения, ставьте прочерк и переходите к следующему. Под каждым вопросом вы увидите три пустые строки, куда надлежит вписать ответ. Вам ясна процедура, мисс Сеймур?

— Да, — коротко ответила она.

— В таком случае, приступим, — объявил Грэхем, подвигая к ней листки.

Задания были пронумерованы. В первую очередь Сандра посмотрела, сколько их всего. На шести страницах мелким шрифтом было напечатано семьдесят пять вопросов. Вопрос под номером один был таков: «Объясните основную идею работы Джона Мейнарда Кейнса «Общая теория занятости, процента и денег». Девушка хмуро поставила прочерк — она не имела ни малейшего представления ни об этом авторе, ни о его работе…

Через пятнадцать минут она сдалась. Перестав ставить прочерки против каждого вопроса, девушка протянула листки Грэхему и пробормотала:

— Вообще-то я с самого начала знала, что так и будет.

Тот удовлетворенно улыбнулся тонкими губами.

— Я тоже, мисс. Но теперь вы убедились в этом окончательно. То, что вас, мисс Сеймур, не отягощают бесполезные и бессистемные познания, не недостаток, а преимущество. Мы начнем с самого начала. Итак, сегодняшнее занятие будет посвящено краткому обзору истории экономических учений. В верхнем правом ящике вашего стола вы обнаружите диктофон и чистые кассеты, а также все необходимое для того, чтобы вы могли вести конспект…

Шольц, ободряюще коснувшись плеча девушки, вышел из офиса.

В четыре часа Сандра в одиночестве меланхолично доедала свой скудный обед. Ей ужасно хотелось спать: ранний подъем, бег по парку, занятия с Грэхемом, а потом с мисс Мэрдсток утомили ее, и ей казалось, что правила произношения гласных перемешались у нее в голове с теорией Адама Смита. А впереди еще была работа в просмотровом зале и вечерняя тренировка с Милошем, о которой девушка думала с настоящим ужасом: все тело ломило так, будто ее избили палками, и любое движение причиняло боль. Сандра, в студенческие годы занимавшаяся время от времени то бегом, то плаваньем, знала, что так всегда бывает после первой нагрузки, но сейчас от этого знания было не легче.

Когда она, неуклюже ступая, явилась в офис, к ее облегчению, выяснилось, что сегодня ей не придется больше ничего учить. Урмас решил показать ей фильм, посвященный Джеймсу Кристиану Харперу.

С первых же кадров она забыла о боли в мышцах и, как завороженная, уставилась на экран. Вот Джеймс, в сопровождении гувернантки, делает свои первые шаги, вот учится ездить на велосипеде, а вот, уже юношей, скачет на тонконогом жеребце, а рядом с ним, на жеребце той же масти — девушка в бриджах, но лица ее разглядеть не удается, потому что камера направлена на Джеймса… Дальше длинной чередой следовали приемы, фуршеты, пикники, охоты, деловые встречи. На фоне роскошных интерьеров мелькали смокинги мужчин и нарядные туалеты дам. И среди всей этой совершенно незнакомой Сандре сказочной жизни — он, с улыбкой баловня судьбы на губах. Темноволосый, ясноглазый, все более и более знакомый… Однако мысль о том, что она когда-нибудь войдет в этот круг избранных, став женой Джеймса Харпера, стала еще более нереальной. О чем думал Теренс Харпер, когда ставил подпись под своим завещанием?..

Экран погас, в зале зажегся свет, и Шольц объявил, что Сандра свободна.

— Возьми папку с материалами, полистаешь у себя.

Девушка попыталась встать из кресла, но мышцы отказывались слушаться — она не могла пошевелить ни рукой ни ногой. Шольц посмотрел на нее чуть насмешливо и помог подняться.

— Бедная девочка! Придется тебе сегодня вместо тренировки делать массаж.

Он проводил ее до комнаты. Всю недолгую дорогу Сандра мысленно благодарила Милоша с его адскими упражнениями: Урмас Шольц был так близко к ней, она чувствовала его тепло… «Сейчас он уйдет, он доведет меня до дверей и уйдет», — думала девушка. Однако он не ушел. Зайдя вслед за ней в прихожую, он посоветовал Сандре не ложиться на мягкую постель.

— Иначе совсем не сможешь встать. Если хочешь, полежи на спине прямо на полу. А я тут захватил кое-что для тебя…

Он вынул из внутреннего кармана пиджака сложенный вдвое необычный листок бумаги, тонкий и плотный одновременно, и протянул девушке. Она развернула листок и увидела несколько иероглифов, выведенных черной тушью.

— Что это?

Это подарок Теренса Харпера. Он привез его из Японии очень давно. Специально для меня, — с печалью в голосе ответил Шольц. — Мне тогда было меньше лет, чем тебе сейчас, и занимался я примерно тем же, чем занимаешься ты. Это настоящая рисовая бумага.

— Но что здесь написано?

— Примерно следующее: «Будешь пять часов в сутки спать — в университет попадешь, будешь спать шесть часов — провалишься».

Сандра вопросительно подняла глаза. Едва заметно улыбаясь, Шольц смотрел на нее прищуренными глазами. Немного помолчав, он сказал:

— Я был несносным мальчишкой, настоящей шпаной. И далеко не таким способным, как ты. Правда, мне больше повезло с наставниками. Из тех, кто учил меня, остался только Сэм — я имею в виду сэра Грэхема. Всех остальных уже давно нет в живых. Как и самого Теренса. Видишь ли, в отличие от тебя, я не обладал ни выдержкой, ни тактом — я не льщу тебе, я просто констатирую факт. И когда за меня серьезно взялись, я не выдержал. Это не очень веселая история… А потом, когда все пришло в норму, Теренс сделал мне этот подарок. Несколько лет листок висел над моим столом. Я каждое утро начинал с того, что заново вдумывался в надпись и всматривался в очертания иероглифов, а вечером, подводя итоги дня, делал это еще раз. Когда мне нужно решить что-то важное, я и теперь иногда на него смотрю. Но тебе он сейчас нужнее. Возьми его, — он опять помолчал, а потом, смущенно пожав плечами, уточнил: — На время.

Бережно держа листок, Сандра спросила:

— А помнишь, ты говорил про фотографию, которая досталась тебе от Теренса Харпера? Где я с мамой? Ты обещал объяснить, почему она у тебя.

Шольц прислонился к шкафу, по-мальчишески засунув руки в карманы брюк.

— Знаешь, — он снова прищурился, — моя жизнь в какой-то мере оказалась неразрывно связана с тобой. Ведь Теренс подобрал меня на улице примерно тогда, когда тебе исполнилось два года. Я почти уверен, что, едва ты родилась, он начал планировать и твою… и мою судьбу. Во мне он увидел инструмент, предназначенный для исполнения его замысла.

— И ты… Почему ты смирился с этим?

— Теренс был особенным человеком, — очень серьезно ответил Шольц. — Мощный интеллект, всесокрушающая воля, несгибаемый характер, огромное природное обаяние… У него были настоящие друзья, которые стояли с ним плечом к плечу, и настоящие враги, которые, ни минуты не колеблясь, стерли бы его в порошок… если бы смогли. Но он уничтожал их одного за другим. Он взламывал жизнь, как таран крепостные ворота, он вел войну каждый день и час… Я не просто смирился, я считал и продолжаю считать, что вытянул у судьбы счастливый билет.

— Ты был так сильно привязан к нему?

— Теренс создал меня, — коротко ответил Урмас Шольц. А потом, немного помолчав, добавил: — Я, собственно, хотел тебя предупредить, что завтра утром уеду — на месяц-полтора. Милош, Расти и Сэм будут с тобой заниматься. Они в состоянии решить любую твою проблему. Будь добра, не пренебрегай занятиями. Приеду — обязательно проверю!