Брак по завещанию

Глава 4. «ЕСЛИ АЛЛАХУ БУДЕТ УГОДНО…»

— Если все будет в порядке, четырнадцатого утром ты начнешь знакомиться со своей новой родиной, — сказал Шольц по-английски, пристегивая ремень безопасности в кресле самолета. Заметив, что Сандра по привычке наморщила лоб, вслушиваясь, он добавил: — Отныне мы будем говорить только по-английски. Привыкай, ведь по нашей легенде это твой родной язык.

— А почему ты говоришь «если все будет в порядке»? Что-то может пойти не так? — спросила она, стараясь скрыть слезы, почему-то выступившие при виде заскользившего в иллюминаторе летного поля.

Шольц старательно не замечал их.

— Да нет, я не жду никаких неожиданностей. Просто есть такая восточная притча… Рассказать?

Сандра молча кивнула.

— Однажды жена некоего арабского крестьянина спросила его, что он собирается делать завтра. Крестьянин, поразмыслив, ответил, что если будет солнечно, он отправится пахать свой клочок земли, а если пойдет дождь — останется дома чинить упряжь. Жена, выслушав его, заметила, что он ни разу не произнес: «Если Аллаху будет угодно». «При чем тут Аллах? — возмутился муж. — Будет солнце — поеду в поле, будет дождь — останусь дома». Назавтра погода оказалась хорошей, и крестьянин поехал пахать. На беду, мимо проезжали воины падишаха и что-то спросили у него. Пока он думал, терпение воинов лопнуло, и они разогнали его быков, а его самого до полусмерти отхлестали плетьми. Окровавленный, он с трудом приполз домой и из последних сил постучал в ворота. Его жена спросила, кто там. «Открой, жена, — простонал он. — Это я, твой муж, если Аллаху будет угодно!»…Вот и я так, — неожиданно серьезно закончил Шольц. — Просто привычка говорить о еще не случившемся с присказкой «если»….

Он приехал ровно в шесть утра, и дверь открыла заспанная Ядвига. Сандра, одетая в джинсы и футболку, с кожаной курткой в руках, уже сидела рядом с небольшим чемоданом — тем самым, с которым когда-то уезжала из дома в Лиепае. На чемодане с беспечно-сытой мордой возлежал плюшевый тигр. Не так уж много у нее оказалось вещей! Шольц прошел в комнату, удовлетворенно и даже ласково взглянул на девушку, тревожно поднявшуюся ему навстречу. Волосы, завязанные хвостом, и ненакрашенные глаза придавали ей совсем юный вид.

— Вы готовы? У нас мало времени, — сказал он, легко поднимая чемодан. Сандра накинула куртку и, прижав к груди тигра, вышла в прихожую. Ядвига, запахивая ситцевый халатик, засуетилась.

— Постойте, постойте. Надо же присесть на дорожку!

Шольц послушно опустился на стул, чинно сцепив перед собой руки; девушка села на чемодан. Сама Ядвига устроилась на тумбочке под зеркалом. Она уже успела снять бигуди, но еще не причесалась, и ее осветленные перекисью волосы торчали смешными кудельками. Хозяйка вдруг показалась Сандре очень родным человеком. Девушка порывисто подошла к ней и обняла; Ядвига всхлипнула ей в плечо.

— Ну, Сандрочка, видишь, как оно все… Ты, как денег заработаешь, возвращайся, может, комната свободная будет. — Ядвиге объяснили, что Сандра уезжает в Америку работать. Такая же версия была изложена в коротком письме к отцу, которое Сандра отправила накануне.

Наконец, дверь квартиры в последний раз захлопнулась со знакомым щелчком, Шольц и Сандра быстро спустились по ступеням. У подъезда стоял темно-зеленый джип. Водительская дверца машины распахнулась, и к ним подошел очень высокий и совершенно седой человек.

— Сандра, это Милош Дражкович, — представил его Шольц. — Превосходный водитель, пилот, телохранитель и вообще мастер на все руки.

Девушка заметила, что похвальный отзыв Шольца порадовал гиганта, который, несмотря на свою седину, оказался совсем не старым. Выверенным, почти неуловимым движением коснувшись ее пальцев своей огромной рукой, он сверкнул белозубой улыбкой и приветливо произнес по-русски:

— Искренне рад познакомиться.

Скромный чемодан Сандры без следа поглотил бездонный багажник джипа. Шольц усадил девушку на заднее сидение. Она никогда не ездила на таких машинах и почувствовала себя в настоящей карете. Состояние тревоги и непонятной тоски, не покидавшее ее весь вчерашний день, сменилось предвкушением потрясающего приключения. Вчера она лихорадочно собирала вещи, изорвала три черновика, сочиняя письмо отцу, выдержала неприятный разговор с заведующей магазина. Ядвигу она попросила позвонить Максиму уже после ее отъезда. Надо было пораньше лечь спать, но мысль о том, что ей предстоит последняя ночь на родине, не давала уснуть. Она поплакала в подушку, сходила на кухню покурить да так и засиделась там до трех ночи, перебирая в памяти события своей жизни, словно прощаясь с ними. Потом она все-таки добралась до постели и провалилась в короткий сон, прерванный через два часа дребезжащим звонком старого будильника, который в течение последних пяти лет будил ее, чтобы ехать в университет. Но сейчас, глядя, как мелькают за окном шикарной машины знакомые улицы, девушка мечтательно улыбалась.

Шольц, сидевший рядом с водителем, обернулся и протянул ей заграничный паспорт.

— А откуда у вас моя фотография? — удивленно спросила Сандра.

Мужчины переглянулись, и Шольц, сделав виноватое лицо, сказал:

— Помнишь, ты потеряла студенческий билет? Извини, что я обращаюсь к тебе на «ты», но так будет проще, не возражаешь? — Она растерянно кивнула. — Ну вот, — продолжал он, — когда ты фотографировалась на новый, фотограф щелкнул тебя и для паспорта.

Сандра покачала головой: пожалуй, удивляться больше ничему не следовало.

Как только они въехали на парковку в аэропорту, к ним подошел белокурый мускулистый верзила со шрамом через пол-лица, в тяжелых армейских ботинках, камуфляжных брюках и кожаной безрукавке, надетой прямо на голое тело. Девушка поежилась: внешность каждого из ее новых знакомых не внушила бы доверия правоохранительным органам.

Жизнерадостно улыбаясь, верзила со шрамом обменялся с Шольцем рукопожатием, обнял Милоша Дражковича и повернулся к ней.

— Сандра, это Карл, — пояснил Шольц. — Он в нашей команде. Не пугайся его вида, на этого человека вполне можно положиться. Ты занял очередь на регистрацию? — спросил он по-английски у Карла.

— Занял, вы пятые. Там уже началось, пошли.

Карл направился в здание аэропорта, Урмас Шольц, с чемоданом Сандры в руке, двинулся за ним, не глядя, как девушка неуклюже спрыгивает с высокой подножки джипа…

И вот самолет начал набирать высоту, а Сандра запоздало, но чрезвычайно остро почувствовала, как щемит и рвется сердце. Она вежливо выслушала восточную притчу, попыталась проглотить подступившие к горлу слезы, но не выдержала. Напряжение последней недели прорвалось рыданием, которое девушка тщетно пыталась скрыть в холодных ладонях. Шольц и Милош даже не пошевелились, и Сандра была им благодарна за это.

Наплакавшись, она полезла в сумочку за пудреницей. Шольц, как ни в чем не бывало, спросил:

— Как ты чувствуешь себя в полете? Может, пока поспишь? Нам долго лететь.

— Я не хочу спать. Расскажи мне что-нибудь.

— Что бы ты хотела услышать?

— Не знаю, — она пожала плечами. — Что-нибудь о наших дальнейших планах. Я же не имею ни малейшего представления о том, как ты собираешься работать моей свахой.

— Ну, до этого еще далеко, так что подожди мысленно примерять флердоранж, — усмехнулся он. — Сначала будет Нью-Йорк, потом нам предстоит добраться до Лондона. Ты познакомишься с остальными членами команды, они уже ждут нас. Жить ты будешь не в отеле, у нас есть дом в старой части города, не в Сити, но близко. Это хороший, тихий район, рядом замечательный парк. Для тебя уже подготовили апартаменты, думаю, тебе понравится. В доме четыре этажа, в цокольном — гараж, мастерские, небольшой спортзал и сауна, на втором — офис и кухня, где правит наша кухарка, миссис Берри. Это очень суровая дама, даже Милош ее побаивается, но готовит она прекрасно. На третьем — жилые помещения, а на четвертом, это переоборудованный чердак, — служебные.

Слушая размеренный голос собеседника под ровное урчание двигателя, Сандра с ногами забралась на сиденье и свернулась клубочком.

— Когда освоишься, — продолжал он, — начнем работать. Ты познакомишься с всевозможными материалами о Джеймсе Харпере, узнаешь о его семье и окружении, о его бизнесе. Мы создадим твой новый имидж. Потом начнем искать подходы и устанавливать нужные связи… Что будет дальше — покажет время. Но легко тебе не будет.

Девушка слушала, временами прикрывая глаза, а мужчина продолжал говорить, и его спокойный голос словно убаюкивал ее.

— Ты никогда не будешь одна. Рядом с тобой всегда будут надежные, компетентные люди, лучшие специалисты, которых можно найти за деньги. Но основные трудности все равно выпадут на твою долю. Ты будешь уставать, уставать так, как никогда раньше. Но я уверен, что в конце концов у нас с тобой все получится. А теперь засыпай.

Сандра хотела сказать, что по-прежнему не хочет спать, но вдруг провалилась в глубокий сон, словно полетела в теплую приятную бездну.

Ее разбудило осторожное прикосновение. Кресло слева пустовало. Милош смущенно протягивал ей бутылку с минеральной водой:

— Спасибо, — улыбнулась она. — Меня надо тормошить, иначе я могу спать сутками.

— Я сам такой же, — признался он. — А теперь надо поесть. Сейчас принесут ланч.

Девушка приняла поднос с жареной курицей, пюре, джемом и булочкой. Аппетитные запахи напомнили, что с утра она не смогла заставить себя даже выпить глоток чая. Она заткнула салфетку за вырез футболки и принялась за еду.

— Я хочу вас спросить, — обратилась она к своему молчаливому соседу, — откуда вы родом, Милош? Вы ведь не англичанин?

— Я югослав, мисс Сандра, — коротко ответил Дражкович, и глаза его отчего-то сразу стали печальными.

— Мне неловко, что вы называете меня «мисс». Мне ведь не представляли вас мистером Дражковичем. Зовите меня просто Сандрой.

— Хорошо… Сандра, — ответил Милош и чуть покраснел, а девушка посмотрела на него укоризненно.

— Не торопи его, Сандра, — неожиданно раздался бодрый голос Шольца, садившегося на свое место. — Субординация стала второй натурой Милоша — он много лет служил в армии у себя на родине.

Лицо югослава выразило заметное облегчение. Девушка взглянула на Шольца: он был чисто выбрит и благоухал одеколоном. Почувствовав себя неухоженной, Сандра поспешно полезла в сумку за косметичкой и тоже отправилась в туалетную комнату.

Прошло, однако, еще часа три, прежде чем объявили посадку. Девушку, забывшую о часовых поясах, удивило, что в Нью-Йорке их встречает раннее утро. Выйдя на трап самолета, она подумала, что Колумб, высаживаясь на неведомый континент, должен был испытывать нечто сродни ее чувствам. Но сосредоточиться на этих мыслях ей не позволили таможенные хлопоты и паспортный контроль. Потом Милош куда-то исчез, а Урмас Шольц, одной рукой подхватив под локоть ее, а другой — чемодан с наклеенной биркой и полиэтиленовый пакет с тигром, вскинул на плечо спортивную сумку Милоша и увлек девушку к выходу из аэропорта. Она даже не успела толком вдохнуть американского воздуха и оглядеться вокруг, как подъехало желтое такси, в котором рядом с водителем уже сидел Милош. Югослав отдал Шольцу какие-то бумаги. Быстро просмотрев их, тот протянул Сандре паспорт.

— Открой, — приказал он.

Это был паспорт для выезда за границу американской гражданки Сандры Сеймур, 1960 года рождения, уроженки штата Калифорния.

— Отдай свой советский заграничный паспорт Милошу, — последовал новый приказ Шольца.

Девушка дрогнувшей рукой протянула паспорт. Она поняла, что с этого момента ее, прежней Сандры, больше не существует. «Сандра Сеймур», — повторила она про себя. Это было совершенно нереально. Настолько нереально, что удивляться этой нереальности было уже невозможно. Что ж, пусть будет Сандра Сеймур!.. Она примеривала к себе это имя, пробовала первый в своей жизни гамбургер, запивала его ледяной кока-колой и тем самым приобщалась к запретной символике западного мира…

Что было дальше? Она не помнила, как и сколько времени они ехали, но в конце концов то же такси подвезло их к какой-то небольшой пригородной гостинице, где для них были забронированы номера. Шольц проводил девушку в ее номер.

— У тебя сорок минут, — сказал он. — Чистая одежда в шкафу.

Сандра незамедлительно бросилась в ванную, но потратила минут десять на то, чтобы совладать с незнакомой конструкцией смесителя. Потом она не сразу догадалась, что мыло в жидком виде залито в специальный флакон. Наконец, кое-как разобравшись с этими непривычными вещами, она закрутила волосы на макушке, надела шапочку, висевшую на крючке, и с наслаждением приняла душ. Закутавшись в огромное махровое полотенце до самых пяток, девушка подошла к шкафу и обнаружила на полке комплект дорогого белья, а на плечиках — светло-серый в мелкую клетку летний брючный костюм. Внизу стояла обувная коробка. Одежда села на нее как влитая, по особенно удивили Сандру изящные бежевые туфли на небольшом каблуке: девушка привыкла подолгу страдать, разнашивая обувь, особенно по жаре, но в эту пару она скользнула ступнями, как в уютные домашние тапки. Она не успела достать свою косметичку, как в номер после короткого стука вошел Урмас Шольц — в черном костюме и белой рубашке.

— Готова? — скорее утверждая, спросил он.

— Одну минутку, — пробормотала она.

— Макияж не обязателен — большинство американок пользуются косметикой только на вечерний выход. А вот почему ты не помыла голову?

— Так ведь волосы не высохли бы, — краснея, произнесла она, машинально поправляя действительно потускневшие после дороги пряди.

— А фен в ванной ты не заметила? — насмешливо прищурился он. — Да, непростая нам с тобой предстоит работа… Что ж, следуйте за мной, мисс Сеймур. Вам настало время вступить во владение своей собственностью.

Он протянул ей элегантную, под цвет туфель, сумочку, и, не дав ей даже открыть ее, повел девушку вниз, в холл гостиницы, где уже ожидал Милош, тоже одетый в черный костюм и белую рубашку.

Дальнейшие события замелькали как в калейдоскопе. Втроем они перемещались по городу на такси, маленькие конторки сменялись шикарными офисами на каких-то немыслимых этажах; по дороге Сандра пыталась создать в голове более или менее цельный образ Нью-Йорка, но в глазах мелькали лишь яркие вывески, зеркальные небоскребы, уходившие в самое небо, и потоки нарядных машин. По дороге из гостиницы ее заставили десять раз расписаться по-английски на листке бумаги, и теперь она машинально ставила в указанных местах свою новую подпись, даже не пытаясь вникать в смысл документов, которые подписывала. Лишь иногда девушка поднимала вопросительный взгляд на неизменно собранного Шольца, не оставлявшего ее ни на минуту, и тот успокаивающе кивал головой. Наконец, спустившись в стеклянном лифте из какого-то очередного бизнес-центра, Шольц повел их в кафе, находившееся на первом этаже небоскреба.

Все трое в изнеможении рухнули в мягкие кресла. Принимать заказ подошла негритянка, и Сандра поймала себя на том, что разглядывает курчавую чернокожую красавицу с неприличным любопытством. Заказав на всех кофе, сэндвичи и салат, Шольц погладил кейс с документами и сказал, обращаясь к Милошу:

— Ну вот, полная победа.

— Да, я уже боялся, что придется задержаться до завтра, — с набитым ртом отозвался югослав.

— Я тоже. Когда они пропустили «Ltd» в названии фирмы…

— Да, лицо у тебя было выразительное. Даже клерки это поняли. Ты видел, как они засуетились?

— Послушайте, а мне кто-нибудь что-нибудь объяснит? — возмутилась вдруг Сандра, до этого меланхолично дувшая на горячий черный кофе. — Я подписала не глядя такую кучу бумаг, что по ним меня, наверное, можно продать в рабство.

— Рабство в Америке отменили в тысяча восемьсот шестьдесят пятом году, — невозмутимо ответил Шольц, — а вы, мисс Сеймур, напротив, стали владелицей достаточно прибыльной фирмы и, заодно, уютного дома на Лонг-Айленд. Очень жаль, что мы уже не успеем туда заехать. Но здесь, — он снова любовно коснулся кейса, — есть все фотографии интерьеров, дома во всех ракурсах и даже окрестных улиц. Так что пока придется со всем этим знакомиться теоретически. Ну, перекусили? Тогда идем, нам пора.

— Куда теперь? — жалобно спросила Сандра, залпом допивая кофе.

— Как куда? В аэропорт. Нас ждет Лондон!

Вечерний Нью-Йорк на прощание окатил девушку неоновой волной разноцветных вспыхивающих реклам, взлетающих до самого неба, пронзительная голубизна которого приобрела глубокий фиалковый оттенок. В машине, мчавшей их в аэропорт, Сандра уже начала дремать, потом в полусне выдержала все формальности перед посадкой — у нее не было даже сил переживать из-за фальшивого паспорта. Как только самолет взлетел, она, донельзя переполненная впечатлениями, уснула, и ее растрепанная голова скользнула со спинки кресла на плечо Урмасу Шольцу.