Глава 31

9.40, вторник 30 марта. Бланкенезе, Гамбург

Фабель и Мария условились встретиться на вилле Лауры фон Клостерштадт в Бланкенезе. Как они и предполагали, вилла оказалась действительно грандиозным сооружением. Построенная значительно позже своих соседей, она несла на себе явную печать модерна и во многом, как казалось Фабелю, напоминала роскошные калифорнийские особняки в стиле ар-деко, являвшимся почти непременным атрибутом голливудских films noire 30—40-х годов прошлого века. Когда он парковал машину на подъездной аллее рядом с домом, ему казалось, что он подъехал вовсе не на «БМВ», а на «олдсмобиле», а на нем самом не куртка, а плащ со зловеще поднятым воротником.

Интерьер виллы отличался массой свободного пространства и обилием прямых линий. Мария и Фабель вошли в огромный, высотой в два этажа, вестибюль с большим, от пола до потолка, элегантным окном-аркой. Само окно было сплошным витражом в стиле модерн и являлось единственным цветовым пятном в сплошь белоснежном зале.

— Недостаток минимализма состоит в том, что его может быть слишком много… — рассмеялся Фабель, но тут же умолк, поймав непонимающий взгляд Марии. Фабель немало удивился, увидев, что в зале их ждет министр внутренних дел земли Гамбург Гуго Ганц. Вид у члена правительства был даже более цветущий, чем обычно. Рядом с ним стоял худощавый молодой человек лет двадцати семи — двадцати восьми. Одет молодой человек был в строгий, весьма консервативного кроя костюм, и создавалось впечатление, что этим нарядом он хочет скрыть свою моложавость и придать своей персоне особую значимость. У него были те же тонкие черты лица и золотистые волосы, что и у мертвой женщины, но у мужчины они выглядели несколько неуместно.

— Герр криминальгаупткомиссар Фабель, позвольте представить вам Губерта фон Клостерштадт, — сказал Ганц. — Брата Лауры.

— Позвольте мне, герр Клостерштадт, принести вам наши соболезнования в связи с постигшей вас утратой, — сказал Фабель, пожимая молодому человеку руку.

Рука у брата Лауры оказалась холодной, а рукопожатие вялым. В ответ на слова Фабеля он ограничился коротким кивком. Взгляд его светло-голубых глаз при этом оставался ровным и безмятежным. Фабель не знал, что думать. Молодой человек либо умел скрывать свое горе за напускной ледяной холодностью, либо смерть сестры затронула его чувства не столь глубоко, как можно было ожидать.

— Насколько далеко вам удалось продвинуться в расследовании, герр криминальгаупткомиссар? — спросил Губерт фон Клостерштадт.

Ганц ответил раньше, чем Фабель успел открыть рот.

— Основной подозреваемый ударился в бега, Губерт. Психопат по имени Ольсен. Криминальгаупткомиссар Фабель и его команда задержат преступника. Это всего лишь вопрос времени.

Фабель промолчал. Ему было ясно, что криминальдиректор ван Хайден делится с министром всеми деталями расследования, а тот, в свою очередь, передает полученные сведения полезным для себя людям. Из этого вытекало, что информацию для криминальдиректора следует существенно урезать.

— Мы прорабатываем несколько версий, — произнес Фабель, многозначительно взглянув на Ганца. — Вы живете здесь, герр фон Клостерштадт?

— Слава Богу, нет. Жить в ледяном дворце? Брр… увольте. Это было местом, где Лаура искала уединение. У меня квартира на Альстере. А здесь я лишь для того, чтобы оказать вам посильную помощь.

— А как ваши родители? Их уже проинформировали?

— Они на пути домой из Нью-Йорка, где были с филантропической миссией… в пользу немцев, пострадавших 11 сентября, — ответил Губерт.

— Мы попросили полицию Нью-Йорка их известить, — вставила Мария.

— Если не возражаете, то нам хотелось бы осмотреть дом, — сказал Фабель.

Губерт одарил их холодной вежливой улыбкой и, указав на одну из выходивших в зал дверей, сказал:

— Мы с герром Ганцом будем в кабинете. Мне надо разобрать кое-какие бумаги Лауры.

— Если не возражаете, герр фон Клостерштадт, — вмешалась Мария, — то мы предпочли бы, чтобы все в доме, включая документы, оставалось на своих местах. До тех пор пока мы все не изучим.

— Понимаю. — Температура улыбки Губерта упала еще на несколько градусов.

Ганц взял молодого человека под руку и покровительственно произнес:

— Будет, пожалуй, лучше, если мы подождем в моем доме, Губерт.


Фабель и Мария изучали виллу, комната за комнатой, напоминая собой потенциальных покупателей дома. Что касается мебели и стиля обстановки, то Лаура фон Клостерштадт обладала безукоризненным и весьма сдержанным вкусом. Может быть, даже излишне сдержанным. Казалось, что Лаура сознательно пыталась сочетать в своем доме роскошь со спартанской простотой. Одно из помещений особенно обеспокоило Фабеля. Это была большая, полная воздуха комната, залитая светом из обращенного на юг окна. Такие комнаты обычно выступают в роли гостиных, но в этом помещении не было мебели, за исключением низкого шкафа у стены со стереосистемой на нем и единственного кресла с высокой спинкой. Кресло стояло в центре комнаты напротив окна и было похоже на трон. Несмотря на пустоту, Фабель чувствовал, что комнатой часто пользовались. Атмосфера помещения дышала печалью и одиночеством, и Фабель понял, что Лаура фон Клостерштадт была существом чрезвычайно одиноким. Он подошел к низкому шкафу, открыл дверцу и увидел несколько CD. Это была только современная классическая музыка, и Фабель удивился, увидев, насколько совпадают вкусы девушки с его музыкальными предпочтениями. В основном это были опусы скандинавских и прибалтийских композиторов. Там оказались композиции Арво Пярта, Георгия Пелециса и «Musica Dolorosa» Петериса Васкса. Фабель проверил CD-плейер. Внутри его оказался диск. Это был Opus 61, «Cantus Arcticus» Эйно-Юхани Раутаваара.

Фабель нажал на кнопку воспроизведения и уселся в единственное кресло. Вначале флейта имитировала взлет и падение птицы, а затем началась «Cantus», но исполнялась она не голосами людей, а голосами полярных морских птиц. Птичье пение усиливалось, диссонирующие крики крачек и чаек сливались в едином хоре, а флейта и медные инструменты прокладывали путь широкому потоку оркестра, на который накладывалась мелкая рябь арфы. Фабель часто слушал эту музыку — у него был такой же диск, и каждый раз она переносила его в бесплодный, но бесконечно красивый мир Арктики. «Ледяной дворец». Фабель вспомнил слова, которыми характеризовал Губерт дом своей мертвой сестры и ее одинокое существование в этом доме. Он немного послушал музыку, выключил плейер и продолжил вместе с Марией осмотр дома, деликатно, но в то же время безжалостно вторгаясь в самые интимные уголки чужой жизни. Они просмотрели книги Лауры, порылись в прикроватных тумбочках, проверили смежную со спальней гардеробную комнату, покопались в косметике на громадном туалетном столе 30-х годов с зеркалом, подсвеченным допотопными лампами накаливания.

Затем сыщики прошли в глубину дома и, открыв тяжелую двустворчатую дверь, оказались в помещении плавательного бассейна. Ванна бассейна шла не по центру вытянутого помещения, а ближе к одной стене. У другой стены находились кабины для переодевания и сауна. Всю дальнюю стену бассейна занимали окна, через которые Фабель мог видеть только небо. Ему казалось, что он смотрит на живую картину с изображением перемещающихся облаков.

— Вау… — услышал Фабель голос Марии. — Это, наверное, обошлось ей в целое состояние.

Фабель представил, что он плывет в этом бассейне прямо к небу. Как и в почти пустой комнате внизу, Лаура фон Клостерштадт оставила здесь частичку самой себя. Это было еще одно место для одиноких размышлений. По какой-то непонятной причине сама идея проведения веселой вечеринки в этом бассейне казалась нелепой. Фабель прошел по бортику до окон. Посмотрев в одно из них, он увидел круто спускающиеся вниз террасы Бланкенезе и ровное, заканчивающееся берегом Эльбы пространство внизу. Из окна бассейна он хорошо видел находящиеся за рекой плоские зеленые лоскутки земельных участков Альтесланда. Лаура поместила себя над всеми. Вне досягаемости.

Оба полицейских вздрогнули, когда мобильный телефон Фабеля издал тревожный сигнал. Сигнал, многократно отразившись от керамических плиток пола и стен, звучал здесь неестественно громко.

— Алло, шеф. Вы все еще в доме Лауры фон Клостерштадт?

— Да. Мы с Марией здесь. Почему ты спрашиваешь?

— Нет ли у вас там, случайно, плавательного бассейна?

Фабель неуверенно огляделся по сторонам, словно желая еще раз проверить, где находится, и сказал в трубку:

— Да, есть, и по странному стечению обстоятельств мы в данный момент находимся именно в помещении бассейна.

— На вашем месте, шеф, я приняла бы все меры, чтобы обеспечить его неприкосновенность. Я немедленно направляю к вам герра Браунера со всей его командой.

Фабель посмотрел на шелковую поверхность бассейна. Он знал ответ еще до того, как успел задать вопрос.

— Что тебе удалось узнать, Анна?

— Герр доктор Меллер только что сообщил нам о причинах смерти Лауры фон Клостерштадт. Утопление. Вода в ее легких и дыхательных путях оказалась хлорированной.

Загрузка...