Будни и праздники адского чиновника. Свиток 1 (СИ)

"Добро пожаловать в Преисподнюю, дорогой соратник!"

Чжану Сяо снова было десять. Он стоит в пустом классе, и, глядя на пляшущие в лучах светы пылинки, старательно рассказывает выученные наизусть «Сто фамилий»:

— Чжао, Цянь, Сунь, Ли…

Отец стоит за спиной. Он, простой гончар, лучится от гордости: наставник Шань назвал его сына «настоящим талантом»! У их семьи никогда не хватит денег платить за обучение грамоте — но учитель согласен обучать Чжана Сяо бесплатно, если тот будет помогать ему по хозяйству. Не то что бы наставнику нужен был помощник; просто он видит в Чжане Сяо огромный потенциал. У мальчика отличная память и острый ум.

— Лэй, Хэ, Ни, Тан…

Чжан Сяо говорит, лишь иногда прерываясь на несколько мгновений, чтобы перевести дыхание. Он не споткнётся, он не ошибётся. Ведь рядом отец, который на него так надеется. «Грамота — это как крылья; позволяет высоко взлететь», — говорит он, показывая в небо, где плывут мелкие облака.

— Юй, Вань, Чжи, Кэ…

Сестрица Мэй расплакалась, когда это услышала; она подумала, что братик Сяо отрастит крылья и улетит на небо! Но отец объяснил, что она ошибается: братик Сяо выучится грамоте, сдаст экзамен и станет чиновником в большом городе. И будет получать такое большое жалование, что они смогут купить А-Мэй все платья, которые она захочет.

— Цзайфу, Гулян…

Чжан Сяо старается. Он верит отцу — что учёба сможет вознести его высоко-высоко. Он представляет маму и А-Мэй в прекрасных одеждах и с руками, полными сладостей; ведь богатые могут себе позволить есть столько карамельных яблок, сколько захотят!

— ….Так закончились сто фамилий, — наконец говорит он. Во рту сухо, язык едва ворочается. Но он ни разу не ошибся, не сбился. Наставник Шань одобрительно кивает.

— Великолепно, мальчик мой. Уверен, ты далеко пойдёшь.

Он ошибался. Но тогда Чжан Сяо не знал этого. Тогда он был счастлив.

Через несколько дней отец не вернулся с рыбалки. Ни он, ни двое его друзей. Тела так и не нашли — только пробитую лодку на дне реки. Деревенские шептались о том, что это работа водных гулей, что надо звать заклинателя, надо собирать на него деньги… А Чжан Сяо прижимал к себе плачущую сестру, стоя около могилы, где даже тела не было — только одежда.

Мысленно он обещал отцу, что непременно заставит его гордиться, что непременно добьётся того, чтобы сестра и мать были сыты и одеты. Что взлетит так высоко, как только сможет…

***

Чжан Сяо открыл глаза и некоторое время смотрел на потолок. Незнакомый потолок, дома если не богатого, то довольно состоятельного человека. Он сто лет не видел таких потолков, не лежал в такой мягкой постели, да ещё прикрытый одеялом.

— Ой, ну наконец-то. Я уже думал, что ты всё-таки умер, и мне придётся искать твою душу около Врат Белого Тигра, чтобы извиниться, — голос был отвратительно бодрым и жизнерадостным. — Ты не представляешь, от какой мороки меня избавил. И сразу, отвечая на твой первый вопрос — ты в аду!! Добро пожаловать!

***

Чжан Сяо резко сел, отбросив в сторону одеяло. Он, похоже, был в комнате лекаря; тут пахло травами, стояло несколько кроватей, разгороженных ширмами, а неподалёку от окна— шкаф со множество ящиков, как в городских аптеках. За окном царила темнота, разбавленная огнём бумажных фонариков; а рядом в кресле развалилось знакомое лицо. Адский чиновник, как там его, Инь Фэй, покачивал кувшином вина в одной руке, в другой же держал книгу. От одного вида названия — «Повесть о приключениях бедного студента на острове наслаждений» — Чжана Сяо передёрнуло.

— Как себя чувствуешь? — спросил адский чиновник. Чиновничья шапка лежала на столе рядом, кудрявые волосы, завязанные в небрежный хвост, рассыпались по плечам.

— Где Тяньгоу? — резко спросил Чжан Сяо. Он был только в нижней одежде — что не удивительно, когда приходишь в себя у целителя — но без меча чувствовал себя голым.

— О… Твой меч взяла Цун Мин… Эй, не вставай! Целительница Пянь сказала, что тебе вредно двигаться много! — Инь Фэй преградил ему путь к выходу, размахивая своей пошлой книжонкой, как оружием.

— В договоре, который я с вами заключил, не было ничего о том, что вы можете брать мои вещи, — сердито сказал Чжан Сяо. Его пошатывало от слабости, но он был зол, как сотня демонов.

— Я тут не при чём! — Инь Фэй вскинул руки, будто сдаваясь. — Меня куда больше волновало, чтобы ты концы не отдал. Мне и так досталось за то, что я тебя сюда притащил — не в том я положении был, чтобы с Цун Мин спорить!

Чжан Сяо тяжело опустился на постель. Он чувствовал Тяньгоу; тот был где-то далеко, но невредим и крайне недоволен, что его разлучили с соратником.

— Этот меч — всё, что у меня есть, — вырвалось у бродяги. Звучало как мольба, то есть отвратительно и жалко.

Инь Фэй селя рядом с ним и протянул початый кувшин вина.

— Ты все проблемы решаешь выпивкой? — фыркнул Чжан Сяо.

— Нет, половину. От второй просто сбегаю, — Инь Фэй пожал плечами. — Слушай, уверен, ничего с твоим Небесным Псом не случится. Он ведь твой духовное оружие, так? Он идёт в руки только тому, к кому захочет. Сомневаюсь, что даже сам Небесный Император может вытащить его из ножен.

Чжан Сяо ничего не ответил, отвернувшись от протянутого кувшина.

— Меня оставили присматривать за тобой, как видишь, — адский чиновник продолжал говорить. — Думаю, в качестве наказания. Поскольку договор с тобой закончился после того, как я запечатал демона, я должен был бросить тебя умирать там. Хоть «спасибо» мне за это полагается? Нет?

Чжан Сяо закатил глаза.

— Спасибо. А что с этим… Безумцем-заклинателем? Он умер?

— Да, я отправил в ад его душу, — сказал Инь Фэй беззаботно. — Это убивает демона, если он ещё в смертном теле. Теперь он — проблема Дворца Белого Тигра. Поэтому выброси его из головы и просто отдыхай. Если чувствуешь себя не в своей тарелке, подумай вот о чём: раз тебя вылечили, значит, ты нужен не только мне.

Совет был удивительно дельный в устах демона, который до сих пор не производил впечатления особо умного, и Чжан Сяо решил ему последовать.

Когда через несколько часов он проснулся, за окном было всё так же темно. Либо он проспал сутки, либо тут, в аду, не было даже подобия дня. Логичнее было предположить, что второе. Адский чиновник всё ещё торчал рядом — порядком заскучавший и, как следствие, ещё более болтливый. Когда целительница Пань, выглядевшая как обычная полная женщина средних лет, разве что вышитые змеи на её ханьфу шевелились, пощупав пульс Чжана Сяо, сказала: «Жить будете, юноша», Инь Фэй тут же вклинился:

— Вашими заботами, целительница!

К счастью, он не лез под руку, когда Чжан Сяо одевался — одежда была новой, он не стал интересоваться, куда дели старую — и умывался. Только комментировал:

— Теперь ты больше похож на человека, а не на выкопавшегося из земли мертвеца. Стало видно, что ты даже симпатичный, нужно только немного откормить!

— Тебя ко мне нянькой приставили, как я понимаю? — перебил его Чжан Сяо.

— Правильно понимаешь. Я сказал тебе, что ты в аду, но не уточнил, где. Это Юду, Город Мрака. Он может очень сильно… Впечатлить простого смертного. И даже непростого. Поэтому я должен быть рядом и держать тебя за руку.

— Я выдержу, — сказал Чжан Сяо.

— Твоя уверенность в себе достойна всяческого восхищения, — ухмыльнулся Инь Фэй. –

Только надень вот это, — с бледных пальцев адского чиновника свисал амулет, — ты, поскольку живой, слишком аппетитно пахнешь энергией ян для здешних обитателей. Эта вещь приглушит человеческую ауру. А сейчас моя очередь приводить себя в порядок…

Плечом оттеснив Чжана Сяо от зеркала, демон уставился на своё отражение. Как и тогда, в пещере, его лицо начало меняться на глазах: пропали острые уши, стал нормального размера рот, глаза стали зеленоватыми, а не ярко-зелёными. Пара мгновений — и перед Чжаном Сяо стоял обычный юноша.

— Зачем тебе это? — спросил бродяга. Умение этого адского чиновника так запросто менять облик напрягало его. Наверное, потому что он не мог не думать о том, что этот демон может запросто подменить собой любого человека, и только близкие поймут, что с ним что-то не так.

— Демонам свойственны сентиментальные привязанности к прошлому, — вздохнул Инь Фэй. Не сводя взгляда со своего отражения, он надел высокую шапку чиновника и заправил под неё волнистый локон. — Например, к своему смертному облику. Я не вижу причин не потакать своей небольшой слабости. В конце концов, так никто не шутит насчёт величины моего рта! — последнее было явно шпилькой в сторону Чжана Сяо. Он предпочёл её проигнорировать.

Как только они вышли из дверей на улицу, Чжан Сяо понял, что чиновник был прав: ему нужно было, чтобы кто-то держал его за руку. Город Мрака впечатлял. Мягко говоря. Чжан Сяо как будто попал в кошмарный сон: вокруг был обычный большой город, шумный и людный. Покачивались над тёмными улицами бумажные фонарики, зазывали посетителей торговцы. Скучал на углу стражник. Какой-то важный господин шёл под руку с хихикающей девицей, судя по открытой одежде — певичкой. Только вот стражник был здоровым рогатым демоном с шипастой палицей размером с самого Чжан Сяо, важный господин имел вид полуразложившегося мертвеца с провалившимся носом, а у старательно смеющейся дамочки из-под ханьфу торчал пушистый рыжий хвост. Чжан Сяо отшатнулся — что-то, похожее на помесь обезьяны с летучей мышью, пронеслось у них над головами, сжимая в когтях свёрток. Мимо проплыла девушка — именно проплыла, ног у неё не было, она просто парила в воздухе. Уличные торговцы надрывались:

— Наши зонтики покрашены настоящей кровью без малейшей примеси красной краски! Да обрушат небеса гром на мою бедную отрубленную голову, если я лгу!

— Пилюли от лекаря, что когда-то лечил самого императора, но был несправедливо обвинён в отравлении и замучан в темницах! Увеличат вашу духовную силу, вернут румянец подгнившим щекам, способствуют тому, чтобы отрубленные конечности держались на месте!

— Маски, маски на любой вкус! Скройте своё лицо от врагов и от друзей, а более всего — от родичей, с которыми вы совсем не хотите встретиться после смерти! Жалкий вид? Отвалился нос? Наденьте маску, и снят вопрос!

— Леденцы, сладчайшие леденцы из лепестков роз, посаженных руками куртизанок!

— Хочешь? — Инь Фэй протянул Чжан Сяо леденец. Тот только покачал головой. Ему каждый шаг давался с трудом — хотелось бежать, бежать изо всех сил, вооружиться чем-то — например, вон той метлой, которой флегматичный демон с лягушачьими лапами метёт перекрёсток — и кинуться в бой.

Скалят зубы водяные гули около растерзанного тела на берегу.

Тело матери поднимается, жутко ухмыляясь и вывернул голову набок.

Отчаянный крик сестры резко обрывается, пропадают в ночи, а вокруг шелестят крылья летучих мышей, которые смеются человеческими голосами.

— Столько демонов, — наконец смог выдавить из себя он.

— Да, — невнятно отозвался Инь Фэй сквозь леденец. — Эй, тебе что, плохо? Чёрт, надо было взять паланкин…

— Демоны убили всех, кого я любил, — сказал Чжан Сяо резко.

— А. Сочувствую, — Инь Фэй мягко коснулся его плеча, — Постарайся думать о них как о людях. Местами рогатых, местами хвостатых, но людях. Сам подумай, стал бы ты паниковать при виде всех любых людей, если бы они убили твою семью?

Чжан Сяо непонимающе уставился на него.

— Я знаю, о чём говорю, Чжан Сяо. Когда я ещё не был демоном, когда я был живым, у меня тоже убили почти всех, кого я любил. Не демоны — люди. Нет, я не жалуюсь и не хочу сказать, что мне хуже пришлось чем тебе! Просто все демоны тоже разные. Те, кто живут в Юду… Как бы сказать? Они — то есть мы— тоже демоны, но законопослушные.

Чжан Сяо глубоко вдохнул, прогоняя панику. Инь Фэй говорил правильные вещи, но одно дело — понимать это разумом, а другое — сердцем.

— Кстати, у нас есть правило: мы не расспрашиваем друг друга о прошлом. «Как ты умер», «почему стал демоном», «в каком аду мучался» — это всё очень неприличные вопросы, — что ж, если сосредоточиться на этом щебете, а не на том, что вокруг полно жутких мертвецов, прогулка по этому странному месту выходила сносной, — Болтать о чужом прошлом тоже неприлично. Ты кое-что знаешь обо мне, я — о тебе, но говорить об этом при всех не стоит. Тут у всех прошлое. У тебя, у меня… У Цун Мин. Если бы ты не сказал, что она небожительница, я бы и не догадался, ха! Хотя, учитывая, как она на нас всегда смотрела, сверху вниз…

— Я слышал сказки про адскую канцелярию. Но не про целый город, — говорить самому тоже помогало. — Как он вообще был создан?

— Позволь тебя просветить, друг мой… Ладно, не делай такое лицо, не «друг». Дорогой соратник. Что такое демон? Это осквернённый дух. Чаще всего — дух умершего человека, но ничего не мешает духу срубленного дерева озлобиться и превратиться в демона. Мы не можем переродиться из-за груза страстей, который приковал нас к земле. Чем слабее этот груз страстей, тем слабее демон; самые слабые из нас — призрачные огни — даже тела не имеют, пока находятся в Срединном мире. Ну а когда демон обретает силу — потому что грудь страстей слишком силён, или потому что его кто-то напитал силой инь — он получает тело, сделанное из этой энергии, вполне материальное, очень выносливое, и, что очень приятно, не стареющее. Поэтому, кстати, я смог пережить удар в самое сердце — чтобы уничтожить демона, нужно гораздо больше… Голову отрубить, например…

— Буду знать.

— Ну, в Юду это знание точно пригодится, ха-ха! Так вот. Однако существование демона имеет один существенный плюс… Угадай какой? Мы бессмертны! Мы не стареем, а умираем, только если убить. А что это значит?

— Что стать демоном — завидная участь?

— Если не вдумываться. Но за бессмертие мы платим разумом. Он искажается, как и тело. Страсть обращается в голод, и постепенно забирает всё. Не смотри на меня так, я на жизнь — ну, на посмертие — не жалуюсь! Просто объясняю, почему у некоторых демонов появляется желание снова стать смертными. Переродиться.

— И причём тут Адская канцелярия?

— Потому что она даёт демонам такой шанс. Служить Небесам, а не сражаться с ними, и, возможно, обрести искупление. Сам понимаешь, Небесной Канцелярии хлопот меньше, когда демоны охотятся на нарушителей Небесного Порядка вместо того чтобы создавать хлопоты небожителям! Тем более что этого народа намного меньше, чем демонов, скажу я тебе. Говорят, в давние времена судили умерших сплошь небожители, демоны же были охранниками, палачами и охотниками, но кому понравится в постоянном мраке? Так что небожителей тут становилось всё меньше и меньше. Сейчас, почитай, и нет, только инспекция иногда заявляется…. А Юду вырос уже вокруг Адской канцелярии, чиновникам ведь нужно где-то есть, спать и веселиться… Так что теперь у нас целый город демонов! Ну, не совсем город, тут и смертные, и даже небожители имеются, и даже духи умерших, которые демонами не стали, такие как сестрица Лю! Я с ней разговаривал, если не помнишь… А, вот и пришли!

Чжан Сяо непонимающе уставился на Инь Фэя. Здание, рядом с которым они стояли, было похоже на таверну, а не на управу, и называлось «Драконья лапа».

— Слушайся свою няньку, если не хочешь расстаться с Тяньгоу навсегда, — сказал Инь Фэй неожиданно тихо и серьёзно, а затем потащил Чжана Сяо внутрь.

— Юхэй! — выкрикнул он, взмахивая веером; порыв ветра заставил колокольчики по всей таверне зазвенеть, а фонарики — закачаться. К ним тут же подскочил слуга и низко поклонился.

— Юхэй, я сегодня с другом, как видишь. Он первый раз в Юду и ещё не очень-то привык к здешней публике.

Чжан Сяо как раз с интересом осматривался. Посетителей было немного, и откровенно нечеловеческий вид имел только один из них — острые уши и осунувшееся лицо мертвеца с жабрами. А так, таверна средней руки, чистая и светлая благодаря гирляндам фонариков под потолком, с галереей вдоль стен на втором этаже. Стену слева, такое ощущение, недавно заделывали — невольно Чжан Сяо задался вопросом, что (или кто?) умудрился проделать в ней дыру…

— Поэтому нам приватную комнату, дружище. И никакого вина — чаю на двоих.

Кажется, слуга Юхэй был чем-то разочарован, но понёсся выполнять приказание, как было велено.

— Чиновник!! — рыкнул огромный тигрообразный демон, появляясь из-за прилавка с окровавленным тесаком в руке. — Надеюсь, сегодня ты не собираешься громить моё заведение?

— Как можно, господин Хоу! — весело выкрикнул Инь Фэй, не прекращая тащить Чжана Сяо за руку, вверх, на галерею, а затем — за проклеенные рисовой бумагой двери комнаты. Захлопнув их за собой, адский чиновник запустил руку в собственный рукав и извлёк оттуда тушечницу с уже разведённой тушью и чистый лист бумаги.

— Простой магический трюк, — сказал он, увидев ошеломлённые глаза Чжана Сяо. — Тут им все чиновники владеют. Все четыре сокровища рабочего кабинета всегда при себе, и даже место для кувшина и пары персиков есть, ха-ха! Садись, садись, что стоишь? Времени у нас не так много!

Четыре сокровища рабочего кабинета — тушь, тушечница, кисть и бумага — легли на столешницу с застарелыми пятнами от еды и вина. Затем рядом с ними обосновался чайник и чашки, принесённые слугой. Для Чжана Сяо, привыкшего относиться к письменным принадлежностям с огромными уважением, это было каким-то святотатством, но возражать адскому чиновнику было глупо. Ведь он понимал в жизни тут больше, чем сын гончара, так и не сдавший экзамен.

— Я думал о твоей проблеме с Тяньгоу, — сказал Инь Фэй, нервно обмахиваясь веером. Стрекозы, что прежде были рисунками на его веере, сейчас кружились вокруг него. — И пришёл к неутешительному выводу: меч тебе могут не отдать. Это, судя по всему, ценный артефакт для Небес. Даже если он запечатал сам себя внутри ножен — а я уверен, он это сделал — небожители могут посчитать, что смертный недостоин им обладать…. Судя по взгляду, небожители сейчас очень упали в твоих глазах, да? Но, к счастью, на твоей стороне один очень сообразительный демон! — сложив веер, Инь Фэй указал им на себя. — Поэтому в двух словах расскажи мне о своей проблеме с нечистью. Да, знаю, это личное, но без рассказа я тебе не помогу!

Чжан Сяо вздохнул. Говорить об этом было тяжело, как и вспоминать.

— Я родился в деревне Излучина Реки, в Речных Землях. Отец был гончаром. Он утонул во время рыбной ловли, вместе с друзьями. Тел так не нашли — говорили о том, что появились водные гули. Это оказалось правдой, потом ещё несколько рыбаков пропали. Через несколько лет крысы съели нашего учителя — я прислуживал ему в доме, а за это он позволял мне бесплатно посещать свои уроки. Тогда же моя мать умерла из-за болезни, но демон вселился в её тело, и пришлось… Пришлось убить её, — у Чжана Сяо перехватило дыхание. Инь Фэй достал из рукава флягу из тыквы-горлянки и наполнил чашку Чжана Сяо, судя по запаху — отнюдь не чаем. Тот выпил её залпом.

О, как бы он хотел забыть мёртвую мать, которая идёт на него, пошатываясь, вывернув голову и не по-человечески ухмыляясь… Как визжит младшая сестрёнка…. Как он разбивает ей голову лопатой. Своей матери.

— Тогда уже все сложились деньгами и заплатили бродячему заклинателю. И он сказал, что в бедах деревни виноват я. Что я проклят. Что я притягиваю демонов, — Чжан Сяо говорил односложно. — Мне с младшей сестрой пришлось бежать ночью. Демоны, похожие на летучих мышей, напали на нас. Они утащили сестру. Нашёл только её ленту для волос, — он перевёл дыхание. — Я… стал бродягой. Поскольку грамоте учитель меня успел научить, как-то зарабатывал этим на жизнь, но стоило мне задержаться где-то дольше чем на пару дней, тут же появлялись демоны. Я пытался вылечиться. Заходил в храмы. Монастыри. К отшельникам. Но они либо не могли помочь, либо им нужны были деньги, которых у меня не было…

— Демоны не трогали тебя, а только тех, кто рядом с тобой? — уточнил адский чиновник, серьёзный и сосредоточенный.

— Да. Как будто они хотели не убить меня, а просто измучить. Я… В итоге я просто пришёл в место, которое считалось проклятым — развалины какого-то имения. Думал, там демоны покончат со мной, но тут меня защитил чёрный пёс. А наутро он превратился в меч. Так я познакомился с Тяньгоу. Если бы не он, я был бы давно мёртв.

Голова кружилась от выпитого вина, и во рту стало горько от ощущения роковой ошибки. Кому он рассказал эту историю? Демону?! Который превращается в женщину? Который пьёт и читает пошлые книжонки? Просто потому, что он пообещал ему помочь?! Но отступать было некуда.

— Я не знаю, почему так получилось. Я не знаю, почему демоны меня преследуют. Я хочу от этого избавиться, — сказал Чжан Сяо; каждое слово выходила с болью. Он уже давно не надеялся на богов, но никогда не думал, что будет просить о помощи демона.

— Тяжело тебе пришлось, даже не знаю что сказать, — вздохнул адский чиновник. — Я… Давай постараемся сосредоточиться на деле. Так тебя не учили драться на мечах? Эту способность тебе дал Тяньгоу?

— Да.

Инь Фэй пододвинул к Чжану Сяо тушечницу и кисть.

— Тогда пиши, — велел он.

— Что?

— Пиши жалобу. Да-да, так у нас все дела делаются. Нет жалобы — никто и пальцем не пошевельнёт, чтобы тебе помочь. А так я постараюсь дать делу ход. Тот заклинатель проклятым тебя назвал, говоришь? Проклятья — это как раз по нашему ведомству!

Когда они вышли из таверны, у Чжана Сяо было ощущение, что у него вместо головы колокольчик — так ней было пусто и звонко. Ведь сначала он хлебнул какой-то адской выпивки, затем съел пару горьких пилюль, протянутых ему адским чиновником — «от этого всё опьянение как рукой снимет!!», а потом принялся писать жалобу во Дворец Золотого Цилиня. Который располагается в аду. В Первом Аду. Всего их десять. Боги, как это вообще можно осознать и не сойти с ума?! Он ощутил себя листком дерева, которого подхватил своенравный ветер и куда-то несёт. В какой-то мере так оно и было, учитывая, что этот адский чиновник умел управлять ветром…

— Вот и пришли, — радостно сказал Инь Фэй. — Место, где я работаю.

Они стояли перед огромными воротами, украшенными золотым цилинем. За ним было видно несколько богато украшенных зданий, действительно больше похожих на дворцы, чем на строения управы.

— Огромное, — сказал Чжан Сяо, когда обрёл дар речи.

— Внутри ещё больше, чем снаружи, дорогой соратник. Ну что, вперёд? — Инь Фэй нервно обмахивался веером.

— Чего-то боишься? — спросил Чжан Сяо.

— Цун Мин опять будет меня ругать, — признался Инь Фэй. — Она мной всегда недовольна.

«Интересно, почему», — подумал Чжан Сяо, входя через ворота вслед за адским чиновником. Как и снаружи, внутри царило великолепие, перемешанное с кошмаром. В лабиринте статуй, дворцов и галерей ходили и летали чудовища в человеческой одежде; почти все тащили в руках груды свитков, кто-то визгливо ругался, стоя в длинной очереди. В приоткрытую дверь одного из «дворцов» Чжан Сяо увидел настоящего дракона, свернувшегося рядом со столом и занёсшего когтистую лапу с печатью над каким-то документом. Инь Фэй уверенно вёл его по этому казавшемуся хаотичным лабиринту, после чего они вошли в небольшое здание, поднялись по лестнице и остановились в дверей.

— Это кабинет Цун Мин. Дальше ты сам. Главное, помни, что я тебе говорил, — сказал он Чжану Сяо. — Удачи.

Чжан Сяо кивнул. Он не доверял этому демону — как можно доверять оборотню, который способен запросто скопировать чьё угодно лицо?! — но всё же доверился. И сейчас очень надеялся, что это доверие окупится.

Он вошёл. Стен комнаты не было видно за набитыми свитками шкафами, а за столом в центре сидела женщина. Если верить адскому чиновнику — та самая небожительница, что управляла бумажными марионетками в Лошадином Броде. В это трудно было поверить: в ней не было ничего от прекрасной небожительницы — ни роскошного наряда, ни сияющих драгоценностей, ни заоблачной красоты. Обычная женщина с лицом строгим, не красивым и не дурным, в высокой шапке чиновника с поблёскивающим золотым цилинем, и в чёрных одеяниях учёной. Когда они с учителем Шанем отправлялись в город, чтобы купить бумаги и туши, Чжан Сяо видел городских богачек, куда больше похожих на небесных фей.

Он низко поклонился. Может быть, эта небожительница и не была прекрасной, но она была, наверное, самой знатной персоной, с которыми ему приходилось говорить. Цун Мин склонила голову, сложив руки у груди — чисто символический поклон.

— Садитесь, — сказала она, указывая на стул перед собой. — Я должна вас известить, что ваш договор с нами истёк. Обе стороны полностью выполнили свои обязательства и теперь от них свободны, — она подняла со стола свёрток, и тот, развернувшись сам собой, повис в воздухе. Чжан Сяо узнал заключённый договор и отпечаток собственного пальца внизу. — Если у вас есть жалобы, подавайте их в Нефритовые Врата в установленном порядке, — свиток сам собой свернулся и исчез во вспышке пламени, — Этот договор считаем завершённым и исчерпанным. — Но у Дворца Золотого Цилиня к вам есть вопросы. Ваш меч, Тяньгоу, — в руках у небожительницы появилась призрачная копия Небесного Пса, — относится к опасным артефактам, которыми не должны обладать смертные. Вы должны рассказать, откуда он у вас.

Чжан Сяо сжал кулаки, зная, что небожительница этого не видит. Они забрали его меч, а теперь разговаривают с ним, как с преступником. Видимо, не врали ярмарочные сказочники, рассказывая о продажности и несправедливости адских чиновников! Но Инь Фэй сказал — «Не выказывай гнева, это бесполезно». И Чжан Сяо ответил так спокойно, как мог:

— Тяньгоу явился ко мне в облике пса на кладбище Лисьего Поместья и стал моим защитником. Когда я беру его в руки, то наши души соединяются, и я овладеваю умением сражаться на мечах, которым не обладаю в обычное время.

— Вы знаете историю этого меча?

— Нет. Он не общается со мной словами, как человек. Лишь отзвуками эмоций.

И сейчас Тяньгоу был очень, очень зол. Был бы он на месте Чжана Сяо — давно бы запустил в бесстрастное лицо Цун Мин чайником.

— Когда-то Тяньгоу принадлежал одному из светлейших небожителей, убийце демонов и герою по имени Гуан Сянь. Но он покончил жизнь самоубийством, перерезав себе горло этим мечом. С тех пор дух его меча, прежде отважный и бесстрашный, превратился в злобного демона, уничтожающего разум всякого, кто им овладеет. Я прочитала свиток вашей судьбы, юноша Чжан; хоть вы и обучены грамоте, что необычно для человека столь низкого происхождения, вас никогда не обучали Пути Дао. Иными словами, настоящее чудо, что Тяньгоу подчинялся вам. Однако Дворец Цилиня не может оставить столь опасную вещь в руках смертного, — призрачное изображение меча исчезло. Из шкафа сам собой выплыл свиток и развернулся перед Чжаном Сяо. — Законы Небесного Императора, том сто восьмой, статья тысяча двести сорок вторая. Таким образом, прежде чем вы будете возвращены в Срединный мир, ваш меч будет изъят…

Дверь кабинета распахнулись.

— Госпожа Цун! — Инь Фэй влетел в кабинет вместе с порывом ветра и упал на колени, распластавшись по земле в поклоне. — Прошу простить за вмешательство, но дело срочное! Мне только что поступила жалоба!! Отправив этого юношу обратно в Срединный Мир, мы нарушили главный из законов Адской Канцелярии!

Бесстрастное лицо Цун Мин умудрилось выразить крайнюю степень раздражения, при этом оставшись неподвижным. Инь Фэй вскочил и с низким поклоном протянул свиток — тот самый, который Чжан Сяо написал в таверне буквально под диктовку Инь Фэя.

Цун Мин принялась неторопливо его изучать. Затем кивнула. Свиток с написанным на нём законом свернулся сам собой и улетел на своё место в шкафу.

— Поскольку лишение оружия перед лицом опасности также считается причинением вреда смертному, жалоба могла бы быть правомерной. Однако у нас нет весомых доказательств, что сын гончара, Чжан Сяо действительно проклят, а его столкновения с нечистью не являлись просто трагической случайностью. Также Чжан Сяо по-прежнему не имеет уровня духовной силы, достаточного чтобы признать за ним право владеть проклятым мечом, а значит вернуть артефакт в его руки — также подвергнуть его опасности.

— Но мы не можем оставить эту жалобу без ответа, — сказал Инь Фэй, не разгибая спину в поклоне.

— Таким образом, новое дело для нашего Дворца, — глаза Цун Мин чуть сузились. — Благодарю вас за сообразительность, магистрат Инь. Если вы не были столь расторопны, это могло бы привести к печальным последствиям.

Инь Фэй улыбнулся.

— Таков мой долг, старший магистрат Цун.

Взгляды, которыми они обменялись, напоминали удары мечами.

— Теперь я попрошу вас вернуться на работу, магистрат. Но прежде отведите молодого господина Чжана в приёмные покои. Там прошу молодого господина Чжана подождать, пока по его делу не будет принято решение.

В приёмных покоях было, к счастью, пусто — ожидания в толпе демонов Чжан Сяо не выдержал бы. Ни стульев, ни скамеек не было тоже. Похоже, здешние чиновники тоже считали, что лишь те, кто готов часами торчать в управе в ожидании приёма, его достойны. Хорошо хоть, в отличие от управ в людском мире, тут над головой была крыша — не придётся молиться богам о хорошей погоде.

— Не унывай, Цун Мин не сможет оставить тебя без защиты, — сказал Инь Фэй. — Тем более после жалобы.

— Она догадалась о том, что ты схитрил, — сказал Чжан Сяо.

— Конечно, догадалась, — сказал Инь Фэй. — И уверен, уже придумала, как можно выпутаться из этой ситуации. Только вот сейчас наиболее выгодный для неё способ является и наиболее выгодным для тебя. Я же говорил, что небожители всеми силами стараются избежать работы в Преисподней? Если Чернильное Сердце из них, то она мечтает вернуться назад. Выслужиться. Думаю, Тяньгоу — ключ к этому. А ты — ключ к Тяньгоу. Верно, старший магистрат Цун? — он ухмыльнулся, обводя взглядом комнату. — Главное правило адской канцелярии: всегда говори так, как будто тебя подслушивают, — сказал он Чжану Сяо и заговорщески подмигнул. — Что ж, я побежал! — махнув на прощание веером, он унёсся по коридору, придерживая покосившуюся чиновничью шапку.

Чжан Сяо смотрел ему вслед. Затем сел в углу, сложив руки на груди.

— Спасибо, — сказал он себе под нос.

«Ты выучишь грамоту, сдашь экзамены и станешь чиновником, — говорила матушка, хлопоча у очага, — Может, даже в столице будешь сидеть. И за нас, бедных крестьян, будет кому заступиться… Знакомый чиновник — великое дело!»

«Матушка, чиновники служат Императору, а не своим родственникам, — отвечал Чжан Сяо тогда. — Такова суть нравственности».

Сейчас Чжан Сяо только печально усмехнулся. Ох и глупцом же он был. Пришло время повзрослеть и признать: знакомый чиновник в нужном месте действительно решает кучу проблем.

Даже если этот чиновник — демон.

Особенно если этот чиновник — демон.

Он не знал, сколько прошло времени, но он успел задремать. Его разбудили, резко тряхнув за плечо; он думал снова увидеть Инь Фэя, но чиновник перед ним был совершенно незнаком. У него был цепкий, хитрый взгляд и золотистые глаза.

— Чжан Сяо, старший магистрат Цун Мин просит к себе в кабинет, — сказал он. Чжан Сяо встал, ощущая себя разбитым; он коротко поклонился чиновнику:

— Благодарю.

— Не за что, — сказали ему в спину со странным смешком.

И вот снова он сидит перед Цун Мин.

— Дело о проклятье, которое, как вы утверждаете, лежит на вас, будет расследовано, — сказала небожительница. — И поскольку Небесный Пёс является вашим защитником, он будет вам возвращён. Однако мы не можем отпустить вас в Срединный Мир с такой опасной вещью. Вам придётся остаться в аду.

«Это лучшее, на что ты можешь рассчитывать, — предупредил Инь Фэй. — Тяньгоу выбрал тебя, так что ты ценен так же, как этот клинок».

— Будет мне позволено спросить, в каком качестве, старший магистрат Цун? — спросил Чжан Сяо.

— Насколько я знаю из вашего свитка, вы хотели сдать экзамен на право быть чиновником, — сказала Цун Мин. — При этом вашим наставником был ни кто иной, как Вэнь И, знаменитый учёный из Столицы, попавший в опалу и вынужденный скрываться в глуши под чужим именем… Вы это знали?

Чжан Сяо покачала головой. Узнай он это пару дней назад — удивился бы. Но сейчас его жизнь перевернулась так резко, что все душевные силы уходили на то, чтобы не разразиться безумным смехом. Его, отравленного каким-то ужасным ядом, вытащили буквально с того света, но сделали непосредственно это на том свете, а сейчас он в Преисподней, и разговаривает с небожительницей, которая куда хуже улыбчивого демона. Тут надолго разучишься удивляться.

— Ввиду того, что Вэнь И был настолько высокого мнения о вас, что взялся обучать за символическую плату, я считаю, что вам необходимо дать право сдать необходимый экзамен.

— Но как это возможно? — спросил Чжан Сяо.

— Мы тоже проводим экзамены, — сказала Цун Мин, слегка подняв брови, будто удивляясь, почему такой умный молодой человек, как Чжан Сяо, не может додуматься до такой простой вещи. — Вам повезло — у вас есть полтора месяца на подготовку. В случае сдачи вы сможете получить должность и право носить оружие.

Полтора месяца. Чжан Сяо прикрыл глаза, сжимая кулаки. Полтора месяца, и это в лучшем случае, он будет разлучён со своим единственным другом, защитником, который спасал его недостойную жизнь множество раз. Беззащитный — в городе, наполненном демонами всех мастей.

«Несправедливо». Это слово огнём вспыхнуло за прикрытыми веками. Чжану Сяо показалось, что он летит в пропасть — тёмную пропасть, рычащую и стенающую на все голоса: «несправедливо, несправедливо, несправедливо!!».

«Они отняли у тебя всё. Отца, мать, сестру, надежду на будущее. И теперь отнимают твоего единственного друга. Справедливости нет ни на Небесах, ни в Преисподней. Справедливость есть только та, что мы творим своими руками», — чья рука лежит у него на плече? Чей голос звучит над ухом? Такой знакомый… Почему он не может его узнать и вспомнить…

«Я помогу тебе, чем могу. Пожалуйста, держи себя в руках. Но если ты выйдешь из себя и врежешь Чернильному Сердцу по голове стулом — поверь, это хочется сделать каждому, кто её знает — то уже ничего не сделаешь», — а вот этот обеспокоенный голос ему был знаком. Назойливый, как комариное жужжание, как его обладатель. И тем не менее, он оказался громче, чем тот, другой.

***

Чжан Сяо открыл глаза. Он… Лежит? Да. Лежит. На полу. Головой на чьих-то коленях. Его обеспокоенно обмахивает веером — ну, можно догадаться, кто. А ещё миловидная девушка с перепуганным лицом щупает его пульс.

— Вот вам и доказательство, что общение с Цун Мин вредно для здоровья, — проворчал Инь Фэй. — Ты в обморок грохнулся, дорогой соратник. Хорошо, что у нас есть Лю Ян, — он улыбнулся девушке. У той щёки вспыхнули, и она поспешно вскочила… Нет, взлетела — ног у неё не было — и отпрянула от Чжана Сяо, который пытался подняться. — Эй, не падай в обморок, сестрица, кто будет тебя в себя приводить?

— Вот позор, — хрипло сказал Чжан Сяо. Он помнил, что Цун Мин предложила ему сдать экзамен, а он… С ним случилось что-то странное, но он не мог вспомнить, что.

— Да не расстраивайся, ты после серьёзного отравления, и сразу на приём к Чернильному Сердцу, — весело сказал Инь Фэй. — Такое не всякий вынесет. Только скажи, как твой обморок толковать — как восторженное согласие или возмущённое несогласие?

***

Инь Фэй поклонился. Цун Мин, как всегда, была бесстрастна. Она была бледновата после случившегося с марионетками, но в остальном никаких признаков плохого самочувствия не проявляла.

— Уважаемый Чжан Сяо сказал ответил согласием на ваше щедрое предложение, — сказал он.

— Благодарю вас, магистрат Инь. А особенно за ваше содействие в этом деле. Я не сомневалась, что вы по собственной инициативе придёте на помощь этому несчастному смертному, — Чернильное Сердце чуть склонила голову.

«Ты думал, что обманул меня? Нет, малыш, ты был лишь камушком в вэйци, который сам встал на нужную позицию».

— Старший магистрат Цун, ваша благодарность льстит мне, — усмехнулся Инь Фэй. — Не сомневаюсь, ваша мудрость подсказала бы вам наилучший вариант.

«Если бы ты вышвырнула Чжана Сяо в Срединный Мир на милость демонов — ты получила бы мёртвого Чжана Сяо и меч без хозяина, который с поклоном можно вручить представителям Небес, вернуть великую драгоценность в руки достойных. А так ты получила в свои руки смертного, что подчинил себе меч. И несомненно намерена его использовать. Да, Чернильное Сердце?»

— Я не могу не отметить ваше человеколюбие. Я попрошу вас помочь юному Чжану Сяо освоиться в Юду, раз вы так подружились.

«Теперь ты будешь его нянькой. Прибавка к жалованию и дополнительные выходные не положены, заметь».

— Это мой долг, старший магистрат.

«Не думаю, что смертный доставит мне много проблем. Хотя про «подружились» — это ты погорячилась. Боюсь, я его только раздражаю».