В Юду день отличался от ночи лишь тем, какие фонари — с надписью «день» или «ночь» — горели на улицах. Адская канцелярия не прекращала работу никогда, просто половина чиновников работала ночью, а половина — днём. В таком же ритме работали все заведения Города Мрака, причём большая часть кварталов делилась на «ночные» и «дневные», чтобы шум не мешал спать. Но дом, в котором Чжан Сяо снимал комнату, был недалеко от одной из центральных улиц, на которой народу было полно всегда — если можно назвать демонов «народом».
Комнату ему подыскал, конечно, Инь Фэй. Поговорил с хозяйкой своей домохозяйкой, тётушкой Чжу, так что Чжану Сяо разрешили полтора месяца пожить в долг, и отдать с первого жалования. Комната была бывшим чуланом, тёмным, тесным и пыльным, но Чжань Сяо не привередничал. За годы своего бродяжничества он привык спать в лесу, в сараях и конюшнях, так что чулан был роскошными покоями. А то, что там умещались только лежанка, стол и ящик с книгами, окошко же было совсем крошечное и под самым потолком — даже лучше, открытые пространства вызывали беспокойство, потому что враг мог напасть откуда угодно.
На свечи тут никто не тратился. Инь Фэй сказал — во всех этих фонарях вместо огня души самоубийц. Тяжкий грех — лишение себя жизни (если, конечно, не ради защиты чести или служения господину) наказывался сурово: вечным пребыванием в Преисподней. Сейчас законы стали чуть мягче, и самоубийца позволяли переродиться, если они отслужат тысячу лет на общественно полезных работах, к которым относилось освещение улиц и домов Города Мрака.
Сначала Чжану Сяо было не по себе из-за того что у него фонарик с чьей-то душой. Потом он так сосредоточился на подготовке к экзамену, что забыл об этом. Тем более что светила душа хорошо, старательно; дунешь — погаснет, снова дунешь — зажжётся. Иногда даже дуть не приходилось, а просто подумать. Странно, но привыкаешь. Как к тому, что еду тебе с утра приносит девушка с лисьим хвостом. Или к тому что над городом иногда пролетает дракон. Или к тому что он готовится к экзаменам… В аду. И здесь у него наконец-то будет возможность их сдать, исполнить свою мечту и данное отцу обещание. Только вот всех, ради кого он старался, нет в живых. У сестры и отца даже приличной могилы нет.
У него нет никого, кроме Тяньгоу. Дух, обитающий в оружии, стал его защитником, но вместе с тем был псом, отчаянно тосковавшим по хозяину. Одиноким, как и сам Чжан Сяо. Бросить его здесь, чёрт (или небожитель?) знает в каком запертом хранилище — значит, умереть самому и предать единственного друга, что у него есть.
Ну, если не считать демона-няньку.
Инь Фэй постучал в дверь с такими радостным энтузиазмом, что вся коморка содрогнулась. Собственно, поэтому Чжан Сяо и понял, что это адский чиновник — девушки-лисицы стучали тихо и неохотно, а больше к нему никто не захаживал. Чжан Сяо снял с шеи ключ и повернул его в замке, впуская Инь Фэя в комнату. Тот был в облике обычного человека и одет по-простому, без чиновничьей шапки.
— Ты тут не умер ещё? — сказал Инь Фэй вместо «здравствуйте». — Ты уже неделю выходишь только по нужде. Так с ума сойдёшь ещё до экзамена. Пойдём, развеешься.
Чжан Сяо увернулся от попытки схватить его за руку.
— Ты сдавал когда-нибудь экзамен? — спросил бывший бродяга. — Ты хоть представляешь, как…
— Сдавал, результат был так себе, седьмой ранг я за другие заслуги получил, — сказал Инь Фэй. — Но это отношения к делу не имеет! Сегодня праздник — день летнего солнцестояния, весь Юду будет праздновать три дня! Хоть один из них можешь не корпеть над книгами? Пойдём, в таверне сегодня такие закуски, пальчики откусишь!
— Лишних денег у меня нет, забыл? От тех монет, что мне дали за помощь вам в том деле, мало что осталось….
— Я угощаю!!
— Я и так перед тобой в долгу по уши, — отмахнулся Чжан Сяо.
— Я кое-что выяснил о проклятии, что на тебе лежит. Могу рассказать в таверне, хоть это и способно испортить аппетит, — не сдавался Инь Фэй. На это Чжану Сяо было нечего возразить.
— Ладно, веди, — сказал он, и Инь Фэй, широко ухмыльнувшись, повлёк его на улицу. У Чжана Сяо сразу голова пошла кругом от шума, количества людей вокруг и ярких нарядов. Улицы Города Мрака были залиты светом — кажется, в честь праздника зажгли вдвое больше фонарей. С балконов на вторых этажах, смеясь, бросали на толпу внизу цветы и лепестки девицы, открытые наряды которых заставили бы покраснеть даже даоса.
— У вас как-то странно отмечают день летнего солнцестояния, — только и мог выдавить он.
— Ахаха, ну это же Преисподняя! У нас всё не так, как в Срединном мире! А ещё в эти три дня даже грешников не мучают!
— Человеколюбие в аду…
— Никакого человеколюбия, просто если палачам выходных не давать, они взбунтуются!! Пойдём смотреть на гонки драконьих лодок? Знаю, у тебя отец утонул, но эти лодки ты хоть увидеть просто обязан!!
— Братец Фэй!! — с оглушительным визгом, от которого Чжан Сяо на несколько мгновений оглох, на шею адскому чиновнику прыгнула полузнакомая девушка. Чжан Сяо ощутил себя единственным грешником, которого почему-то пытают и на праздник летнего солнцестояния.
— Сестрёнка Мэйхуа!! — заорал ей в ответ Инь Фэй. — Празднуешь?!
— О да! Сейчас пойду смотреть на гонки драконьих лодок с Башни Горького Миндаля!! — воскликнула Мэйхуа. — Желаю тебе повеселиться! И этого повесели, а то он такой мрачный! — и невежливо ткнула пальцем прям в лоб Чжану Сяо. — Сидит в своей комнате, как мертвец в гробу, даже не улыбнётся лишний раз!
— Сестрица, я же сказал, не приставайте к Чжану Сяо!
— Да нужен он мне, у меня ты есть!
— Сестрица!! — возмущённо прокричал Инь Фэй вслед лисице, которая с хохотом убежала в толпу.
— Её зовут Мэйхуа? — спросил Чжан Сяо.
— Да! А ты до сих пор не запомнил? Ужасно приставучая особа!
— Они от меня держатся подальше….
— Да, говорят от тебя «собакой пахнет». Даже запечатанный, Тяньгоу тебя защищает! Ты не представляешь, как тебе повезло!
Мэйхуа. Цветок сливы. Так звали его сестру… В сердце забилась безумная надежда — вдруг эта девушка-лисица на самом деле его сестра? Она ведь могла превратиться в демона… Но Чжан Сяо сам этой надежде не верил: эта кокетка в розовом одеянии не была похожа на его сестру ни внешне, ни по характеру.
— Давай о деле, — сказал он коротко, пытаясь выбросить из головы печальные мысли.
— Ладно, ладно, пойдём в Драконью Лапу! Ммм, пирожки со скорпионами! Хочешь?
К счастью, адский чиновник правильно понял, что мёртвый взгляд Чжана Сяо означает «нет», и с радостью захрумкал какой-то несъедобной гадостью сам.
В «Драконей лапе», в приватной комнате, Чжан Сяо только и смог перевести дыхание.
— Мне кажется, у такого, как ты, должно быть много друзей, — сказал он то, что вертелось на языке. — И тебе есть с кем провести праздник, а не возиться со мной.
— Ох, дорогой соратник, у нас, демонов, с дружбой сложно, — Инь Фэй пододвинул Чжану Сяо миску лапши с мясом. — У меня множество приятелей и сослуживцев, но друзья — это всё осталось в смертной жизни. Да и там у меня, если честно, настоящих друзей было не так много и все умерли ещё раньше меня. А за тебя я вроде как отвечаю, ведь это я притащил тебя в Преисподнюю. К тому же если ты думаешь, что твоя мрачная физиономия способна испортить мне выходной, ты себя переоцениваешь! — он баззаботно расхохотался; Чжан Сяо проглотил вертящиеся на языке извинения — он явно залез демону в душу глубже, чем рассчитывал — и принялся за лапшу. Инь Фэй с завидной скоростью поглощал какой-то диковинный суп, некоторые ингредиенты которого, кажется, ещё шевелились (Чжан Сяо не стал приглядываться).
— Теперь поговорим о проклятии, — сказал Инь Фэй, когда они отодвинули опустевшие тарелки в сторону.
Кроме как за конфискацию Тяньгоу, Чжану Сяо не за что было упрекнуть Дворец Золотого Цилиня. Они честно взялись за расследование его дела. Старик, больше похожий на мумию с козлиной бородкой, чем на человека — господин Шуйшу, как назвал его Инь Фэй — ощупал тело Чжана Сяо, как будто массаж хотел сделать. Затем долго возился с засушенными стеблями; сначала окуривал их дымом благовоний, затем перебирал и раскладывал сухими старческими пальцами. И в итоге сказал: «Огорчительные новости для вас, юноша. На вас действительно проклятие. Кармическое и весьма могучее. Вы обречены притягивать к себе демонов, и сначала терять всех и всё, кто дорог вам, а затем гибнуть весьма болезненной смертью. И со следующим перерождением это всё повторится. Источник, к сожалению, неясен». Потом он вручили ему подвеску из белого нефрита в виде дракона: «Этот талисман должен защитить от проклятия, пока вы находитесь в Нижнем Мире. Носите не снимая. Предупреждаю, юноша: в Срединном Мире он быстро потеряет силу и станет обычной безделушкой». Дракон был тёплый наощупь и лучился магической силой, не говоря уже о том что такой нефрит стоил целое состояние. Поначалу Чжану Сяо было очень неуютно ощущать его на груди, но уже через несколько дней он едва ли помнил о нём.
Тем не менее, само проклятье никуда не делось. Чтобы его снять, было необходимо узнать его источник— по крайней мере, так авторитетно заявил Инь Фэй. Чем адский чиновник и занимался. Он вывалил перед Чжаном Сяо штук шесть свитков. Тот развернул один и пробежал глазами по столбцам иероглифов:
— «Я, Сю Сюань, проживающая на улице Пятого Потока, владение 20, прошу обратить внимание на то, что сосед мой проводит в обществе лисицы всё больше и больше времени с каждым днём. Как ответственный житель Города Мрака, я подозреваю, что лисица использует запретные чары…» О чём это вообще?
— Какого чёрта — к нам опять попал свиток из Дворца Феникса?! — Инь Фэй порывисто выхватил его из рук Чжана Сяо. — Служба распределения жалоб совсем работать не хочет накануне выходных!! Случайно схватил, вестимо, — свиток опять скрылся в рукаве. — Твои — остальные.
Чжан Сяо развернул первый свиток.
— Это свитки посмертной судьбы твоих предшествующих перерождений, — сказал Инь Фэй. — Вот этот — чуть больше ста лет назад. Крестьянин Центральных равнин, женитьба, смерть среднем возрасте. Жил праведно, взял на воспитание троих детей брата, когда тот умер от болезни… Одним словом, всё в порядке, никаких проклятий, никаких демонов.
— Кто пишет эти свитки? — спросил Чжан Сяо.
— Небеса, — Инь Фэй пожал плечами. — Возможно, это знает кто-то из небожителей, но не мы. Судьба даётся каждому человеку про рождении, на основании заслуг прежней жизни; и хоть перерождением заведует Дворец Лазурного Дракона, они не имеют власти над судьбой. Судьба может вознести высоко раба и превратить жизнь придворного в мучение. Так, по крайней мере, говорят.
— Все свитки судьбы написаны одинаковым почерком….
— Да, да, но кому он принадлежит — вечная загадка. Кто бы это ни был, мне жаль этого беднягу от души, у него всегда столько работы!
— Старший магистрат Цун говорила, что смотрела в мой свиток судьбы.
— Свитки судьбы живых хранятся на Небесах, а не здесь. Чтобы их тебе выдали, я не знаю сколько бумаг нужно заполнить, или иметь прекрасные связи там, наверху, ха-ха! Наверное, этим только Цун Мин и может похвастаться.
— Значит, она знает моё будущее?
— Сомневаюсь. Насколько я знаю, Небеса выдают нам не оригинал свитков, а лишь копию, при этом не раскрывая события будущего. Так, давай ближе к проблеме, я ещё на гонки лодок по Жёлтым Источникам хочу успеть! Вот этот свиток — твоя жизнь столетие назад, и не похоже, чтобы ты был проклят. Этот — уже примерно семьдесят лет назад. Готовься: чтение неприятное.
Чжан Сяо читал. О младшем сыне придворного, который с детства отличался талантами и к музыке, и к стрельбе из лука. Однако когда он достиг совершеннолетия, его близкие начали погибать загадочным образом, пока он не остался единственным наследником. К тому времени он был женат на девушке, которую искренне любил; но вместо ребёнка у его жены родился чудовищный уродец, а сама жена умерла, проклиная его. Недруги воспользовались этим, обвинив его в государственной измене. Юноша умер в темницах мучительной смертью, когда ему было чуть за двадцать… В конце было подписано иным почерком заключение — «Ввиду отсутствия серьёзных грехов и несправедливой смерти даровать перерождение в человека низкого рода, но счастливой судьбы», и поставлена алая печать, где иероглифы окружали изображение тигра.
Следующий свиток рассказывал о девушке, крестьянке, рано осиротевшей. К счастью, нашлась родственница, которая взяла её к себе. Девушка была очень хозяйственной и талантливой: она прекрасно вышивала. Однако со всеми, кто носил вышитые ей наряды, начали происходить несчастья. В конце концов, по распоряжению мачехи, девушку, которой было где-то пятнадцать, ночью связали, положили в гроб наполненный камнями и утопили в пруду далеко от родной деревни. Заключение было в целом такое же, только душу признали достойной перерождения в человека среднего сословия.
Сын целителя. Отличался талантом. Помогал своему отцу и уже в подростковом возрасте превзошёл его. Но потом его пациентов начали преследовать демоны, и они стали умирать от одержимости. Юношу казнили вместо со всей его семьёй.
Сын торговца, сбежавший к бродячим музыкантам. Его игра на флейте была прекрасна. Но она нравилась не только людям, но и демонам. Он притягивал всё новые и новые несчастья к бродячим музыкантам и зрителям, так что его просто выгнали. Демоны-людоеды в первую же ночь утащили его в свои пещеры и сожрали заживо.
Чжан Сяо отложил свиток и перевёл дыхание. Эти истории были о других людях — и всё же о нём самом, обречённом снова и снова разыгрывать одно и то же представление. Талант от рождения, мечта, к которой он шёл — и демоны. Демоны приходили и превращали жизнь человека в ад, приводили к смерти в юном возрасте.
— И никто ничего не заподозрил за столько лет, — сказал Инь Фэй. — Уж извини. У Дворца Белого Тигра и Дворца Лазурного Дракона слишком много работы. В Поднебесной ТАК много людей, и все постоянно то рождаются, то умирают! Но теперь у тебя есть шанс докопаться до правды и разорвать порочный круг!
— Да, да, я счастлив, что встретил тебя.
— Я про себя ничего не говорил!
— Но думал, — буркнул Чжан Сяо. Он развернул все пять свитков и разложил их на столе, чуть отодвинув один в сторону.
— Тоже заметил, да? Между вот этим перерождением, лишённым проклятья, и чёрной полосой прошло слишком много нет. Если умерший не накопил грехов, вся канцелярия между смертью и новым рождением занимает лет пять… Но почему душа добродетельного крестьянина проторчала тут двадцать годов? Такое ощущение, что одного свитка не хватает.
— А? Да. Но я заметил другое. Тут некоторые иероглифы написаны другим почерком, — сказал Чжан Сяо. — Словно все записи о демонах писал кто-то иной. Не тот, кто обычно пишет судьбу, кем бы он ни был.
— Что? — Инь Фэй вскочил и, обогнув стол, согнулся над свитками. — Не вижу!
— Точно различаются. Незначительно, но всё же…
— Ладно, теперь вижу. Или мне чудится. Но поверю тебе.
— Получается, свитки моей судьбы кто-то переписывал?
— Ха! — Инь Фэй с горестным смешком взмахнул веером, подняв порыв ледяного ветра. — На твоём месте я бы молился, чтобы это было не так! Потому что если кто-то переписал твою судьбу — это был небожитель, а над ними мы власти не имеем. Нет, скорее всего, это действие проклятья. Тот, кто проклял, как бы каждый раз переписывает твою судьбу, даже не касаясь свитка. Кому ж ты так насолил?!
— Скорее всего, ответ содержится в пропавшем свитке…. — сказал Чжан Сяо.
И тут двери комнаты распахнулись.
— ИНЬ ФЭЙ!!! — проревел огромный демон, появившийся на пороге. Не один — в компании трёх других. — ИЗ-ЗА ТЕБЯ МУ ТОУ ОТПРАВИЛИ ВО ВТОРОЙ АД!!
— Му Тоу? — глаза Инь Фэя вспыхнули зелёным. Щёки побледнели, а уши заострились: маска человека сползла, уступая место демону. — Может, ему не следовало нападать на чиновника?! — он резким движением раскрыл веер. Ветер заплясал вокруг, развевая его ставшими кудрявыми волосы.
— Ты подставил его брата! — прорычал тот громила, что стоял справа.
— Он не убивал ту лисицу-оборотня! — вторил тот, что слева.
Чжан Сяо в панике пытался нащупать Тяньгоу на поясе, хоть и знал, что его там нет и быть не может. Инь Фэй же расхохотался.
— Простите, господин Хоу! — выкрикнул он, взмахивая веером. Волна ветра ударила Чжана Сяо в грудь, опрокинув на землю вместе со стулом.
«Притвориться мёртвым? Сбежать? Позвать на помощь?» — та часть его разума, что не вопила от ужаса, пыталась вычислить тот вариант действий, который позволит ему выжить.
«А я говорила, что не стоит совершать ошибку и выходить из комнаты», — уныло заметила интуиция.
Раздался грохот — такой, что всё здание содрогнулось. Чжан Сяо схватился за край стола и заставил себя подняться на ноги. Он тупо уставился на вышибленную дверь и сломанные перила галереи за ней; ни Инь Фэя, ни обидчиков не было видно.
Но скоро стало слышно.
— Только не смейте обвинять меня, что я «громлю ваше заведение»!! Где у вас вышибалы?! Почему на меня тут уже второй раз нападают, и я вынужден сражаться не на жизнь а на смерть?! — возмущался Инь Фэй.
Он стоял напротив здорового демона — господина Хоу, хозяина «Драконьей Лапы», уперев руки в бока, растрёпанный и очень злой. Стоял на груди одного из падавших, который без сознания валялся на обломках стола. Не разбежавшиеся посетители и слуги жались к стенам. Других двоих громил не было видно.
— Так, пошёл вон! — демон Хоу указал тесаком на выход. — Я из-за тебя без посетителей останусь!
— О, господин Хоу, вы забыли, что нам нужно дождаться стражи?! И я не забуду пожаловаться на то, что безопасность посетителей вашего заведения не обепечена!!
Чжан Сяо покачал головой и вернулся в разгромленную приватную комнату; собрать свитки посмертной судьбы, которые раскидало порывом ветра.
***
— Вот идиоты, испортили весь праздник! — сердито сказал Инь Фэй, когда они вышли из «Драконьей Лапы». — Больше никогда туда не пойду! Прости, старина Юхэй, мне уже второй раз не дают спокойно выпить вина — а это чёрная метка любого заведения!
— Вот свитки, — сказал Чжан Сяо, протягивая их Инь Фэю. — Думаю, мне лучше пойти домой.
«Хватит с меня праздника».
— Эх, я хотел помочь тебя развеяться, но эти дуболомы… — проворчал Инь Фэй, пряча свитки в рукаве. — Погодите-ка!! Какого чёрта?! Свиток пропал!!
— Я вроде все отдал. Их было пять…
— Нет! Шестой! То есть первый! Который ты первым в руки взял! Тот самый, который попал ко мне по ошибке! Сейчас его нет!!