Будь моим Водителем (СИ)

Глава 20

За следующий час Орда расположилась в гаражах, как у себя дома — мотоциклы распределились по свободным местам, не поместившиеся скрылись под тентами, куртки и шлемы отправились в прихожую гостевого дома, а из кофров и рюкзаков возникли пенки, каны и куча разнообразных припасов. Некромант оглядел все происходящее, хмыкнул и пошел за чайником. Очень кстати — Гиена уже разводил костер в неизменной прямоугольной яме, а Багз колдовал над несколькими жестяными баночками.

— «Песья мокрая ноздря с мордою нетопыря, лягушиное бедро и совиное перо…» — продекламировал Прокси театральным полушепотом, подбираясь сзади.

— Вот не надо! — парировал Багз. — Ни одно животное не пострадало!

— Ага, Багз не ест животных, — тут же подключился Гиена. — Исключительно объедает!

И сам же заржал, хотя шутке было сто лет в обед. Но получалось у него это так заразительно, что присоединилась вся Орда, кроме Паука и «порождения пустынь». Последний лишь спросил Багза:

— Розового перца надо?

— Саммер, пощади людей! Не все употребляют вулканическую лаву!

— Хмм, а это может быть интересно… — проговорил Некромант, поглядывая в жестянки Багза. Прокси закатил глаза. Саммер несколько оживился и начал рассказывать, с чем лучше всего сочетается розовый перец в чае, даже извлек баночку с горошинами и щедрым жестом вручил Некроманту, сказав «у меня еще есть!».

— У него в рюкзаке портал в Индию, судя по запасам специй! — хмыкнул Паук. Саммер в ответ лишь чуть дернул углом рта — видимо, у него это означало улыбку.

— Да, народ, мы ж не все представились, — глубоким басом, под стать сложению, произнес седой байкер. — Непорядок. Я вот Дед Мороз. Специальный такой, летний. Подарочки раздаю исключительно непослушным деткам, никому не нравится, но всем хватает, — он усмехнулся с таким видом, что было понятно — несмотря на возраст и комплекцию, с ним и правда лучше не связываться.

— Ладно тебе, Дед, народ пугать, — засмеялась Ундина.

— А кого и чем я тут напугаю? — совершенно резонно возразил Дед. — Кто у нас там непредставленным остался? Белоснежка, не прячься!

Обладатель серебристого «Голдвинга» и неожиданно женского прозвища подошел ближе. Марек подавил усмешку — натурально, перед ним стояла мужская версия сказочной героини. Черные как смоль волосы, фарфоровой белизны кожа, по-девичьи мягкие черты лица — да что там, Ундина и та выглядела суровее. Таким был Вэл до ухода к Внешним, но с тех пор он сильно изменился. И в глазах Вэла давно не было такой печали.

— Недавнее наше пополнение, — сказал Дед. — Подобрали, натурально, в канаве. Орда в беде не бросает, взяли под свою защиту. Тот случай, когда Внешний и рад бы порвать все связи с прошлым, так они сами найти норовят. Ну ничего… мы там кое с кем поговорили, тем более нас тогда было немного больше.

Он ухмыльнулся, словно разом сбросив пару десятков лет. Паук многозначительно кивнул в подтверждение слов Деда. А Заславский тихо сказал Мареку:

— Там семейство похлеще моего — мои хоть ни в какой криминал не лезли. Белоснежка ушел во Внешние, чтобы не иметь с этим дела. Нашли.

— Не надо, ладно? — тихо попросил Белоснежка. И голос-то какой-то неживой — словно во сне разговаривает… Дед хлопнул его по плечу — эффектно, но очень аккуратно, поскольку Белоснежка уступал ему сложением раза в три:

— Что было — то прошло. Внешние не спрашивают, кто откуда взялся. Мы тебя подобрали — ты наш. А забрать из Орды может только дорога.

— В смысле? — поинтересовался незаметно подошедший Вэл. Однако, делает успехи — Марек и то не заметил, с какого момента он здесь! Дед долго смотрел Вэлу в глаза — тот не отводил взгляда — и наконец медленно произнес:

— Говорят, что из Орды уходят только вперед ногами. Что сказать — я помню многих, кто однажды не вернулся. Кого-то дорога увела в другую сторону, кого-то — увела совсем. Но всяким отморозкам, даже с пафосными фамилиями и должностями, мы не отдали еще никого. А ты, — обернулся он к Белоснежке, — кончай уже стесняться и садись. Который месяц с нами, все никак не привыкнешь.

— Да просто до сих пор с трудом верится, — слабо улыбнулся Белоснежка. — Сам понимаешь, когда тебе всю жизнь рассказывают, что друзей не существует, все всех просто используют, а лично тебе вообще лучше помереть и не позориться… Что, собственно, и попытались устроить. И чтобы какие-то мимо проезжавшие байкеры вот так вот взяли с собой, и вроде бы я такой же, как они… Иногда мне кажется, что на самом деле я до сих пор в той канаве валяюсь, и мне это мерещится.

— Очень тебя понимаю, — кивнул Вэл. Белоснежка не без удивления взглянул на подростка. — Я сам из примерно таких же кругов. Да, будем знакомы — меня зовут Вэл, я Пассажир Марека, вот его.

Вэл протянул руку, и Белоснежка с некоторой задержкой ответил. Марек загородился кружкой с чаем, пряча расплывающуюся до ушей улыбку — ну ведь получилось же! Он сам не понимал, как и даже что, но получилось! А Вэл продолжал:

— Я тоже успел наслушаться, что не бывает дружбы, бывают только полезные связи. Но знаешь — я у Внешних с ноября и уже не верю, что кто-то такое мог задвигать на полном серьезе. Хотя ты старше, тебе больше ерунды наговорить успели. Передай мне ту колбасу, а?

— Предупреждаю, — ухмыльнулся Гиена, — это из запасов Саммера!

И Вэл улыбнулся в ответ:

— Не страшно, я люблю острое. Так вот, — снова обратился он к Белоснежке, — я знаю, что о прошлом не спрашивают и все такое, но если тебе интересно — я могу рассказать. Потому что тоже долго не верил, что все на самом деле.

Белоснежка благодарно кивнул, и Вэл поманил его в сторону. Марек уже не мог расслышать, о чем они говорят — впрочем, он и так это знал. Он прислонился к удобной развилке двух берез, оглядывая происходящее. Ундина и Прокси вовсю обсуждали какой-то сайт, по которому Ундине кто-то прислал правки, откуда-то уже возник планшет в ярко-синем чехле, Прокси опять обругал несовершенство технологий, и оба скрылись в «Фольксвагене», прихватив по большой кружке чая. Марек снова посмотрел в сторону Вэла и Белоснежки и не мог отделаться от ощущения, что видит очередную развилку реальностей прямо здесь. Только старше и увереннее выглядел как раз Вэл.

— Кабы этот юноша не представился, — снова заговорил Дед, кивая на Вэла, — я бы в ту сказочку окончательно поверил, хотя и знаю, что на дороге чего только не болтают. Вон, про нас истории собрать — так мы всадники Апокалипсиса, татаро-монгольское иго и инопланетный коллективный разум в одном лице. Точнее, сейчас в семи.

— Так мы и есть коллективный разум! — осклабился Багз. — Одна извилина на всех!

— И она не у тебя! — тут же подхватил Гиена. Но Дед решительным жестом пресек начинающееся шоу и продолжал, как бы размышляя вслух:

— Да… Что нас семь — в этом тоже глубоких смыслов понаходили… Багз, еще раз ляпнешь про семь гномов — я тебе лично откручу башку!.. Хотя, на самом деле, в разное время нас бывало и больше десятка, и мы с Пауком вдвоем оставались. Вот, захочет ясновельможный пан дальше с нами кататься — будет нас восемь. Глядишь, и про это число что-нибудь придумают.

— Это в Сибирь надо ехать, — ожил Саммер. — Там буддисты.

— А что, а и поедем, — пожал плечами Дед. — Так вот, и число-то у нас неизменное, и попадают-то к нам только на место предшественника, причем еще жестче, чем вообще к Внешним, а спрашивать, куда мы в этот раз едем, вообще чревато немедленной потерей рассудка. Особенно если спрашивать у Багза, потому что они с Гиеной способны заболтать насмерть все живое!

— И не только они, — усмехнулся Марек. Дед хитро подмигнул в ответ. — Что за сказочка-то, в которую… ты верить собрался?

Он чуть запнулся, прежде чем обратиться на «ты» к человеку настолько его старше. Хотя, насколько он видел, Внешние все друг к другу на «ты»… Как бы то ни было, Дед все воспринял как должное. Чуть кивнув — мол, понял — он заговорил с той же усмешкой:

— Да так, повстречались на дороге с ребятами из-под Нижнего. Хотя, как я понял, кочевники не меньше нашего — так-то и у нас, что бы ни болтали, база в Краснодаре, да только мы там появляемся раз в год по обещанию. А эти, значит, еще и рок-группа, а их Шевик им за гастрольный автобус. Ну что, Внешние друг другу всегда рады, прямо там в чистом поле привал и устроили, с гитарой, костром и страшными историями. А про что у Внешних страшные истории? Ясное дело, про Ликвидатора, мы ж не знали, что прямо к нему в гости едем!

— И я послушаю, — тут уже Дед, несмотря на комплекцию, подскочил на месте, потому что Некромант возник совершенно бесшумно. — За слухи о себе, опять же, не убиваю.

— Да я уж понял, — Дед снова подмигнул. — Это уж я так, от неожиданности. Да, имя-то у тебя еще какое-нибудь есть? Я не суеверный, но Ликвидатором звать и мне как-то стремно.

— Некромант.

— Час от часу не легче! — рассмеялся Дед. — Ну, будем знакомы, Некромант.

Для приветствия Некромант обычно протягивал правую руку — все-таки удобнее с большинством собеседников. Почему в свое время мелкий Вадик и не осознал сразу, что Некромант — левша. Но Дед, похоже, замечал и осознавал все — цепкий взгляд скользнул по фигуре Некроманта, по ножу у него на поясе, на мгновение метнулся к Вэлу — и снова все та же усмешка «все мне с вами ясно»:

— Так вот, рассказали нам эти ребята из минивэна интересную сказочку. Что Ликвидатор — сущность демоническая и нематериальная, я давно слышал. Что для своих дел эта сущность временно вселяется в носителя — то есть, собственно, тебя — тоже. А тут, значит, рассказали, что не так все просто. Что на самом деле Ликвидатору чуть не тыща лет, но человеческая оболочка, значит, эту сущность долго не выдерживает, а потому нуждается в замене… Марек, не падать!

Дед с необыкновенным проворством перехватил кружку, которую Марек чуть не перевернул на себя, сложившись от хохота.

— Да блин! — наконец выговорил он. — Мы с Некромантом, реально, вообще куда-то ездили вместе ровно один раз! Нет, каждая вторая история норовит нас в одно слепить! Я просто про себя такое же слышал, — пояснил он Деду. — Если вдруг доходили истории про некоего Гонщика, так это типа я.

— До меня доходит туго, но много, — хмыкнул Дед. — Наслышан, наслышан и уважаю, что швали всякой борзеть не даешь. Ну так вот. Ликвидатору, значит, время от времени преемник нужен. Да не абы какой — его узнать надо по особым приметам. Тут все понятно — открываем любую историю про метки дьявола и смотрим. Левша, черные глаза, темное прошлое… в общем, полное ощущение, что преемник уже есть, — он кивнул на Вэла.

— Я не беру Пассажиров, — коротко сказал Некромант. — И на свое место в здравом уме не позову никого.

— Да я уж понял. Говорю ж — сейчас я уже знаю, кто тут чей, а так — ну натурально нижегородская сказочка!

— Я такой еще не слышал, — усмехнулся Некромант. — Но есть подозрения, откуда пошло. Наш юный адепт изначальной тьмы, как выражается Прокси, решил стать автомехаником — а значит, моим помощником. Был тут один рязанский деятель, обходил по широкой дуге и меня, и его. Видно, он и разнес. Слышал, юный падаван? Идешь на рекорд, уже в легенды угодил!

— Да я, кажется, с самого начала, — засмеялся Вэл. — Я же, это, жертва гипнотического влияния Гонщика… ну и просто жертва. Как раз сейчас Белоснежке рассказывал.

— Дело хорошее, — кивнул Дед. — Нет, мы точно удачно заехали — может, это несчастье оживет наконец.

«А я надеялась, что хоть так оживет…» — отчетливо прозвучал в памяти Марека низкий женский голос, и в теплый весенний вечер стало холодно. Тут, конечно, совсем другая история, но… Тем временем Белоснежка тоже вернулся к костру. Может быть, Мареку просто очень хотелось так думать — хотя, по большому счету, кто ему этот байкер в серебристой куртке? — но в его движениях и речи вроде бы уже не было этой заторможенности. Он улыбался шуткам Багза, заговорил с Мареком об аэрографии, а когда Прокси и Ундина снова вылезли из «Фольксвагена», оба с планшетами наперевес — даже сам пошутил про «сине-зеленые водоросли».

— Белоснежка, ты гений! — крикнула Ундина. И, обернувшись к Мареку, пояснила: — Мы ж чего за Стасом сорвались — это все я. Давно хочу аэрографию, но сама не могу придумать, а ничего приличного как-то не попадалось. Черепа, пламя, розочки, черепа в розочках, розочки в пламени… тьфу! Ну или вовсе всякая похабщина, типа как у Багза на баке творится. Я, между прочим, интеллигентная девушка!

— Тульским это расскажи, — хмыкнул Паук. Ундина гордо выпрямилась во весь свой небольшой рост:

— А что тульские? Я даже ниже пояса никого не била! И вообще, не отвлекай. Вот всю дорогу придумывала, что бы мне такое изобразить, а Белоснежка сейчас сказал — и щелкнуло. Водоросли же! Я Ундина или кто?

Она распахнула свою мотокуртку, под которой совершенно внезапно оказался воздушный шарф в оттенках голубого и зеленого, весь летящий и струящийся. Ундина подбросила его концы вверх и закружилась. Марек схватился за блокнот. Тут, конечно, как с Алексом — одними контурами ничего не выйдет, но действительно, переплетающиеся ленты в сине-зеленых тонах, и струи воды, а может, пара маленьких рыбок… Марек очнулся, когда Ундина со смехом защелкала пальцами у него перед лицом:

— Вот сразу видно — художник! Я еще сформулировать не успела, а уже прямо то, что надо!

— Да это даже еще не эскиз, тут цветом надо… — смутился было Марек.

— Не прибедняйся! — хором ответили Прокси, Ундина и Вэл. И Марек ответил точно так же, как этот самый Вэл:

— Договорились, не буду.