Будь покорной, девочка

Глава 18

Разговор с Марго напугал меня, и я не могла решить, что же мне сейчас сделать. Первой мыслью было позвонить Бергману и все сообщить, но что-то внутри останавливало меня.

Вдруг он рассердится, что я только подкидываю ему проблем? Или что я отрываю его от дел? Или может быть мне вообще нельзя светиться и звонить ему? Он ведь не давал мне на это разрешение.

Но пока я терзалась в нерешительности, Бергман сам позвонил мне. Он сообщил, что через пару минут за мной приедет такси. Я заберу по дороге Мелиту и мы отправимся дальше. А затем добавил, что у него вылет через пару часов и в ближайшие пару дней его в стране не будет.

— Господин Бергман! — в страхе зачастила я. — Мне очень нужно с вами поговорить! Это очень важно!

— Ну, малышка, — его тон стал довольно-снисходительным. — Прям очень-очень важно?

— Да, — нерешительно ответила я. Мне показалось, что Бергман думает о чем-то другом.

— Хорошо, — с нотками самодовольства отвечал он. — В любом случае садись в такси, я перехвачу тебя по дороге.

Буквально через минуту и правда за мной приехала машина и повезла меня в сторону аэропорта. И наконец через полчаса я пересела в тонированный внедорожник Бергмана. Мужчина ждал меня на заднем сидении, предусмотрительно отправив своего водителя «проветриться».

— Ну? — хитро улыбнулся он, оглядев меня прожигающим взглядом и остановившись на моих коленях, не прикрытых юбкой.

— Г-господин Бергман, — я разволновалась от его взгляда и плотнее прижала колени друг к другу, — моя однокурсница узнала, что я живу у вас. И теперь…

Я невольно замолчала, потому что взгляд Бергмана становился все темнее и тяжелее. А затем его губы тронула предвкушающая улыбка.

— Медленно расстегивай блузку и продолжай говорить, — Арон даже откинулся на спинку поудобнее, чтобы лучше меня видеть.

Что? У нас тут реальная проблема, а он говорит мне… раздеться?!

— Не заставляй меня повторять дважды! — строже добавил он. — Продолжай!

Непослушными пальцами я принялась расстегивать пуговку за пуговкой, продолжая говорить:

— Она просит выбить ей грант на обучение в Малайзии… за молчание…

Я дошла до пояса юбки, в которую была заправлена блузка, и остановилась.

— Продолжай! — с нажимом повторил Бергман.

Я вытянула блузку из юбки и расстегнула оставшиеся пуговки, опасливо взглянув на мужчину.

— Снимай, — приказал он. — И лиф тоже.

Я в волнении забегала взглядом по лицу Бергмана, а он демонстративно заблокировал двери машины, чтобы убедить меня в мнимой безопасности. Хотя теперь, в заблокированной машине, уровень опасности поднялся для меня на критическую отметку.

Он что, хочет меня унизить? Или собирается взять прямо здесь?

— Ч-что мне теперь… делать? — я сняла блузку и обреченно расстегнула лиф.

— Чего ты боишься, Селина? — Арон терпеливо подождал пока я решусь и сниму лиф. — Я имею в виду не меня. Почему ты позволяешь своим сокурсницам так с тобой обращаться?

Я нерешительно отложила лиф на сиденье и опустила взгляд. Мои вершинки тут же затвердели от прохлады салона и жгучего стыда.

— Отвечай: чего ты боишься?! — рявкнул Арон, но вполне миролюбиво. — Теперь сними трусики.

Я снова подняла на Арона глаза, полные отчаяния.

Зачем он так со мной?! Неужели и он тоже будет надо мной издеваться?!

Но встретившись с его требовательным черным взглядом я поняла, что он все равно заставит меня сделать, все что запланировал.

Я стыдливо сняла трусики и снова сжала колени так сильно, что наверняка на внутренней стороне останутся синяки.

— Я боюсь… — сорвавшимся голосом заговорила я. — Что…Что… Они будут издеваться надо мной.

— Сядь ко мне, — потребовал он, похлопав по своим коленям.

Я послушно села, закусила губу и чуть ссутулилась от собственной беззащитности.

— Но ведь, как я понял, они и так над тобой издеваются, — мужчина обнял меня горячими ладонями. — В чем разница?

— Так будут сильнее, — с горечью прошептала я.

— Селина, — голос Бергмана стал совсем серьезным. — Ты никогда не добьешься даже мизерного успеха, если будешь так зависеть от других людей. Более того, ты всю жизнь будешь притягивать к себе только подобные ситуации. Ты строишь из себя жертву. Все это видят. И все этим пользуются. Так вот усвой прямо сейчас одну важную вещь. С этого момента только один человек способен тебя обидеть, унизить, отругать, наказать и вообще превратить твою жизнь в ад. Это я. Я могу прямо сейчас выгнать тебя из машины — голую и беззащитную. Могу разорвать наше соглашение и оставить тебя наедине со своими проблемами. Могу каждый урок в клубе превращать в откровенное порно с тобой. Я могу лишить тебя всего на свете, даже жизни, — с этими словами Бергман сжал мою шею ладонями. Несильно, но достаточно, чтобы ввести меня в панику. — Ты должна бояться только меня и никого больше. Никто другой не способен повлиять на твою жизнь, кроме меня. А теперь скажи, что самое страшное, что твои сокурсницы могут сделать? И сравнимо ли это хоть с одним пунктом из того, что я перечислил?

Я шокировано глядела Арону в глаза, судорожно вцепившись пальцами в его руки. Сейчас меня переполнял такой ужас от его слов, что я не могла ответить. Но вдруг, постепенно, до меня начал доходить смысл его слов. Действительно, из всех людей на свете Бергман — единственный, кто мог окончательно разрушить мою жизнь, или, напротив, спасти.

Когда мое дыхание чуть выровнялось, я ответила:

— Нет. То, что вы перечислили, они не сделают… наверное.

Бергман довольно улыбнулся, пробрался рукой мне под юбку и, обхватив за ягодицу, придвинул меня ближе к себе. Теперь я чувствовала, что он хочет меня и к моему жгучему стыду прибавилось возбуждение.

— Вот как мы поступим теперь, малышка Селина, — Арон сжал мне ягодицы под юбкой, пробираясь пальцами чуть дальше и глубже, касаясь моей интимной зоны, заставляя меня выгнуться и закусить губу. — С этого момента ты будешь давать своим обидчикам такой агрессивный отпор, на какой только будешь способна. Если ты еще раз позволишь им себя обидеть, я прилюдно накажу тебя на уроке. Выпорю и вытрахаю как последнюю сучку. И еще сниму на видео. Поэтому в следующий раз, когда тебя кто-то попытается прессануть, вспомни о своем будущем наказании и представь, что именно из-за своего обидчика ты получишь такое. И готова ли ты будешь стать жертвой уже при таком раскладе?

Я зажмурилась и вцепилась в бедра Арона, чтобы вытерпеть все те сладкие пытки, что он причинял мне сейчас своими пальцами. Мне хотелось, чтобы он унял этот огонь внутри, чтобы взял меня, какой бы стыд и страх я сейчас ни испытывала.

— А теперь докажи, что ты только моя послушная девочка, — приказал он и вложил мне в руку мой смартфон. — Позвони этой дуре, которая посмела тявкнуть на тебя, и пошли ее в задницу.

Я жалобно сдвинула брови на переносице, но Бергман своими пальцами красноречиво дал понять, что замучает меня, если я не выполню приказание. Тогда я набрала номер Марго и выпалила, лишь только она ответила на звонок:

— Пошла ты в задницу, стерва, со своими условиями! Только попробуй еще раз сунуться ко мне… — я запнулась, не зная, чем ей пригрозить, но Бергман одобрительно кивнул, показывая, что любая моя угроза будет лично им исполнена. — … и я сама прослежу, чтобы ты никогда не получила этот грант!

Марго сбросила вызов, и я тут же умоляюще посмотрела на Арона.

— Хочешь, чтобы я взял тебя, малышка? — довольно спросил он, возвращаясь к своим пыткам и смелее пробираясь пальцами все глубже.

Я кивнула, закусив губу.

— Грубо. Прямо здесь. Чтобы ты кричала подо мной?

— Да, — попросила я, заливаясь румянцем от своей несдержанности.

— Нет, — с каким-то садистским удовольствием произнес он, а я захныкала от его отказа. — Я хочу, чтобы эти два дня ты думала только обо мне. О том, что я приеду и свяжу свою маленькую горячую девочку. Я буду играть с тобой всю ночь. А ты будешь кричать, стонать, плакать от стыда и удовольствия, и сладко скулить, как ты умеешь. Я купил тебя для полноценных сессий, а не для короткого перепихона на заднем сидении. Ты — моя сабочка, а не дешевая шлюшка на полчаса. Поэтому терпи, малышка. Это придаст тебе необходимую агрессию на пару дней.

Бергман взял мои трусики и провел ими по моей промежности, а затем положил в карман своего пиджака.

— Это останется со мной, — он с предвкушением сверкнул глазами. — А теперь одевайся. Очень-очень медленно.