Будь покорной, девочка

Глава 9

Проводив Мел, я снова погрузилась в свои тяжелые мысли.

Как мне принять этот новый мир? Как перестать бояться? Действительно ли Бергман такой замечательный, как его описывает Мел? Ведь на уроках он может вести себя так, а в реальной жизни совсем по-другому. И что он будет делать сегодня со мной? Будет ли мне больно? И насколько сильно больно? И главное, как переступить через себя и выполнить просьбу Мел? Я ведь ей заранее пообещала, не зная, что она попросит о таком!

Я подскочила на месте, когда услышала как открылась входная дверь. Мои нервы были напряжены до предела. Мне хотелось спрятаться, забиться в самый дальний угол, чтобы Бергман меня не нашел.

Не сейчас! Мне нужно отдышаться! Мне нужно еще немного времени!

Но вопреки своим мыслям, я понеслась к двери встречать своего Хозяина. Ведь если я не сделаю этого, возможно, он меня отругает или накажет!

Бергман едва заметно улыбнулся кончиками губ и приказал:

— Подойди ко мне.

Я шагнула навстречу мужчине, хотя мои ноги словно задеревенели, и тут же попала в крепкие мужские объятья. Бергман сдавил меня руками, заставляя мое тело непроизвольно выгнуться и еще плотнее прижаться к его телу. Он зарылся носом в мои волосы и укоризненно проговорил:

— Снова напряженная.

Мужчина резко развернулся и прижал меня к входной двери, а я испуганно глядела в его глаза, пытаясь предугадать следующее действие. Но мне все равно это не удалось. С хищной улыбкой на лице Бергман растолкал мои ноги в стороны и коленом поднялся до моей промежности.

Я дернулась от неожиданности и у меня перехватило дыхание. В этот же момент Бергман впился мне в губы, рукой стягивая волосы на затылке. Вместе с этим он сдавливал мне промежность коленом, вызывая естественное желание. И, несмотря на мой страх, я ответила на поцелуй, если мои скромные движения языком можно назвать ответом.

Наконец Арон отстранил меня, прижимая к двери за шею.

— Селина, меня забавляет твой страх, — прошептал он густым голосом. — Твои расширенные глазки, учащенное дыхание через приоткрытые губки… Страх, а не ужас. И если я еще раз увижу этот панический ужас в твоих глазах, я буду очень разочарован.

Я кивнула, опьяненная его поцелуем и давлением.

— Пойдем, — он отлепил меня от двери. — Тебе надо немного поесть.

«Немного поесть» оказывается действительно означало немного. Бергман уже заказал ужин и его доставили как раз через пять минут после того, как мужчина приехал в квартиру. Он лично положил мне малюсенькую порцию овощей на гриле и ложку риса. Мамин кот и то ест больше! Может Бергман решил, что мне нужно сбросить вес? Хотя я всегда считала себя даже слишком худенькой и завидовала девушкам с пышной грудью и женственным бедрами.

Бергман все прочитал на моем лице и ответил, наливая мне чуть-чуть красного вина в бокал.

— Пей. Это хоть немного придаст тебе смелости. После сессии я накормлю тебя как следует, но сейчас мне не нужна сытая и ленивая саба.

Я приняла бокал из рук Бергмана и с удовольствием осушила его. Сладкое, чуть терпкое вино приятно разлилось по пустому желудку и почти тут же выдало румянец на моем бледном лице.

— Отлично, — Бергман прожигал меня взглядом насквозь. — Как провела день?

— Спасибо, хорошо, — я в миг забыла о том, что возможно мне нельзя говорить. — А можно у вас кое-что спросить?

— Конечно, — мужчина буквально раздевал меня глазами, но мне было уже не так страшно.

Я вдруг представила, что если Бергман во мне разочаруется, то мне придется платить ему «неустойку» за разрыв отношений. И если Мел его так хвалит, значит я должна дорожить таким покровителем и постараться принять его интересы. В любом случае, пусть уж лучше бьет меня за деньги. Так я хотя бы помогу своей семье.

— Можно мне быть вашей… ассистенткой на уроках? — выпалила я.

— Сабочкой, — поправил меня он. — Но вообще-то ты совсем для этого не готова. Для клуба я имею в виду. У тебя доверия ко мне — ноль.

Я опустила глаза и прикусила губу от волнения. Значит, он точно разочаруется во мне.

— Но, — хитро продолжил он. — Инициатива наказуема, Селин. Твоя неопытность будет даже мне полезна. Так что завтра я беру тебя на свой урок.

Я выдохнула, окончательно теряя почву из-под ног. Неужели я сама себе вырыла яму?

— А можно вас еще кое о чем попросить? — уже не так смело говорила я.

— Проси.

— Вы не могли бы позвать Маера и Мел? Мелита очень хотела посмотреть ваш урок.

— Так тебе Мелита посоветовала учувствовать на уроке? — Бергман еще пристальнее посмотрел мне в глаза.

— Да, — прошептала я, скованная его взглядом.

Ой, кажется, я подставила Мел. Мама права: вечно я ляпну что-нибудь не то!

— Селин, — Бергман чуть прищурил глаза. — А у тебя вообще есть свое мнение?

— Простите, — я сокрушенно опустила голову. — Простите, что разочаровываю вас. Пожалуйста, дайте мне немного привыкнуть!

— Хватит разговоров, — мужчина притянул меня к себе за талию и усадил верхом на свои колени. — Я хочу тебя.

То ли от вина, то ли от слов Бергмана, румянец защипал мои щёчки ещё сильнее, и мне стало неловко ещё и за это.

Мужчина ещё ближе придвинул меня к своему паху, и чтобы я не противилась, он тяжелой ладонью зафиксировал мои бедра. Его прожигающий взгляд заставлял меня гореть изнутри, но я не могла оторвать от него глаз.

Бергман медленно прошелся ладонями по моей груди и принялся мучительно медленно расстегивать пуговки на моей блузке. У меня пересохло во рту, но я все так же не могла отвести взгляд от черных глаз своего Хозяина. Расстегнув последнюю пуговичку, Бергман снял с меня блузку. Обхватив меня за шею, он притянул меня к себе, пока второй рукой избавлял меня от лифчика.

— Никакого белья, когда я рядом, — он сорвал кружевную преграду, заставив меня по инерции податься вперед. — Ты всегда будешь ходить только в том, в чем я тебе скажу.

Он говорил тихо, даже ласково, но его подавляющая энергетика превращала все слова в угрозы. Во всяком случае мне так казалось.

— Разденься, — приказал он, спихнув меня со своих колен.

Каждый его приказ я выполняла словно на автопилоте. И каким бы сильным не был страх, но мои движения были быстрее мыслей. Я стянула с себя джинсовые шорты вместе с трусиками, и только сделав это, смутилась и неуклюже попыталась прикрыться руками.

— Не нужно стесняться, — Бергман перехватил мои руки. — Ты очень красивая. Такая естественная.

Мне стало приятно от его слов и мой взгляд смягчился.

— Идем, — мужчина поднялся с кожаного дивана и повел меня в огороженную ширмами спальню.

Я как завороженная следовала за широкой спиной мужчины, забыв про свою наготу.

Каждый раз когда он говорил со мной, он словно полностью подавлял мою волю. В его голосе одновременно сочетались строгость и ласка, и ему хотелось подчиняться на каком-то подсознательном уровне.

— Сядь на колени. Руки на бедра, — приказал он.

Я опустилась на пол, поджав под себя ноги, и вспомнила, что именно с этой позы началось все самое страшное в прошлый раз.

— Посмотри на меня, Селина, — мужчина мягко приподнял мое лицо за подбородок, пока я не двигаясь сидела на коленях.

Я покорно и немного испуганно встретилась взглядом с моим Хозяином.

— Ты боишься? — он скользнул большим пальцем по моей щеке.

— Да, — прошелестела я, сдерживая дрожь во всем теле.

Мужчина снисходительно улыбнулся, обошел меня и встал позади.

Нервно сглотнув, я трепетно ждала его следующего действия.

— Постарайся расслабиться, — он медленно намотал мои волосы на кулак и притянул меня к себе.

Я сидела на коленях у его ног и глядела на возвышающегося надо мной мужчину: красивого, сильного, властного. На мгновенье я прильнула к его ноге и ласково обхватила его голень руками, желая поделиться своими страхами, но мой Хозяин строго пресек это действие.

— Я что сказал? Руки на колени!

Я покорно вернула ледяные ладошки на свои острые колени.

— Вот так, — его голос снова стал обманчиво ласковым. — Умничка. Будь покорной, девочка, и тебе всегда со мной будет хорошо.

Мужчина готовился к чему-то за моей спиной, и каждая секунда без его голоса, без зрительного контакта превращалась для меня в ад.

— Можно мне на вас посмотреть? — взмолилась я. — Пожалуйста!

Бергман тут же подсел ко мне и осыпал мое плечо горячей цепочкой поцелуев.

— Не бойся, — он провел пальцами по моей спине, с силой надавливая на лопатки и позвоночник, но это было приятно. — Я хочу заслужить твое доверие. И быстрее всего ты начнешь мне доверять, когда пройдешь со мной по-настоящему пугающие тебя вещи.

— Не надо… — я разом напряглась в его руках. — Пожалуйста…

— Тише, малышка, — мужчина продолжал ласкать губами мою кожу. — Просто доверься мне и внимательно слушай. Я прекрасно знаю, что делаю.

— Нет! — пискнула я, порываясь встать, но тяжелые ладони легли на мой плечи, не давая подняться.

— С этой минуты я запрещаю тебе произносить хоть слово, — Бергман принялся озвучивать правила, а у меня все холодело внутри. — Запрещаю пытаться меня разжалобить. Ты должна только глубоко дышать и слушаться меня.

Я отрицательно замотала головой, пытаясь взглянуть на Арона через плечо.

— Закрой глаза, — потребовал он.

Но это стало для меня последним рубежом. Истерика настигла мой измученный разум и словно ледяной водой прошлась по моему телу.

— Нет, я не смогу! — зарыдала я, понимая, что это конец. — Господин Бергман! Мне так страшно! Зачем вы это делаете?! Прошу вас…

— Селин, малышка, — мужчина обошел меня и сел напротив, возвращая наш зрительный контакт. — Ты не понимаешь, о чем меня просишь. То, что я сделаю — не наказание, не пытка, не издевательство, на насилие над тобой. Я помогу преодолеть тебе целую тонну барьеров в твоей голове. Но перед этим ты должна мне поверить. Я буду тщательно следить за любой реакцией твоего организма. От меня ничто не ускользнет. Я запрещаю тебе говорить, чтобы ты не сбивала саму себя. Я запрещаю тебе видеть, потому что «у страха глаза велики». Любой предмет в моих руках ты увидишь, как какое-нибудь орудие пытки, хотя на самом деле оно предназначено для твоего удовольствия.

Его голос и взгляд снова успокоили меня, и я устыдилась своего поступка.

— Простите, — с сожалением выдохнула я.

В глазах мужчины промелькнула хитрость. Он ничего не ответил, только лишь снова обошел меня и сел позади.

— Расслабься, — вновь повторил он, — и закрой глаза.

Я глубоко вздохнула и покорно закрыла глаза.

— Я буду с тобой говорить, чтобы ты все понимала, — Бергман собрал мои волосы и принялся чуть оттягивать их вниз, слегка запрокидывая мне голову. — И буду с тобой достаточно мягок на первый раз. Но ты не должна бояться всех последующих. На каждой сессии я буду стремиться приносить тебе удовольствие. Но и не забывай, что я выкупил тебя прежде всего для своих удовольствий. И ты должна думать об этом в первую очередь.

С каждой минутой, Бергман тянул меня за волосы все сильнее, все ощутимее прибавляя силу, но к моему удивлению я наоборот чувствовала себя все спокойнее. Наконец он властно потянул меня на себя, и я покорно уронила голову ему на плечо.

Тогда Бергман переместил руки на мою обнаженную грудь и сдавил ее в ладонях. Волнение снова начало накатывать на меня, но я также отмечала, что действия мужчины, хоть и вызывают во мне стыд, но все же очень приятные. Арон прохаживался ладонью между моих полушарий, то откровенно сжимал напряженные вершинки, то нарочно дразнил и практически не касался их.

В очередной раз, когда он вознамерился меня подразнить, я бесконтрольно подалась вперед, желая вернуть его пальцы к прежним действиям.

— Хорошо, — сдержанно похвалил меня он. — Помни про глубокое дыхание.

Он отстранил меня от себя, вынуждая снова сесть на колени. Затем перекинул мне на грудь что-то странное, похожее на веревки и принялся медленно стягивать ими мои ребра и плечи.

О, боже! Он реально свяжет меня?! Нет! Мне будет больно! Мне будет нечем дышать! И я ничего не смогу сделать!

Мое дыхание тут же сбилось, переключаясь вместо глубокого размеренного на короткое паническое. В следующую секунду я уже собиралась закричать, но Бергман вовремя пресек это.

— Даже не думай! — строго заговорил он и одним движением натянул на себя веревки. Они тут же больно впились мне в область подмышек и нижних ребер. Веревки были стянуты в какой-то странный узел так, что при натяжении давили мне на лопатки и вынуждали отставить руки назад.

— Все хорошо, моя малышка, — Бергман ласково прошелся поцелуями по линии моего лица. — Как только ты расслабишься, у тебя пропадут все неприятные ощущения. Давай, дыши со мной. Раз…

Арон обхватил мою голову руками, пробираясь пальцами в волосы, и коснулся губами макушки. Он монотонно считал, при этом сам глубоко дышал, касаясь грудью моей спины. На седьмой вдох приступ паники отступил, оставляя только страх и тревогу. Но спокойную тревогу.

— Моя умничка, — протянул он горячим шепотом, и эта похвала принесла мне короткое чувство радости. — Продолжай дышать. Ты очень способная девочка.

Мое сердце кольнуло в груди. «Ты очень способная девочка». Никто никогда не отзывался обо мне так! Я привыкла что меня всегда только ругают. Ни один мой педагог, ни мама, ни череда отчимов никогда не хвалили меня хоть за что-нибудь. Я никогда не успевала за возлагаемыми на меня надеждами. Все требовали от меня на мой взгляд невозможного, даже Бергман, но сейчас вдруг мой мир словно остановился.

Мне так отчаянно захотелось еще одной похвалы от Бергмана, что я тут же взяла себя в руки и принялась с замиранием сердца ловить каждое его следующее движение.

Убедившись, что я пришла в себя, Бергман стянул веревки еще туже, вытянул мне руки назад и начал медленно обвязывать левую руку от плеча до запястья. Он приятно массировал мне мышцы, перед тем как обвязать следующий участок, а я отметила, что мне действительно не больно. Веревки не впиваются, не причиняют боль, если мышцы полностью расслаблены. Бергман собрал мои пальцы в кулачок и обвязал его, а затем согнул мою руку в локте и привязал к спине. В этот момент я дернулась, снова испытывая приступ страха. Мне казалось, что он больше никогда меня не освободит, не развяжет. Что я так и умру связанная и забытая всеми.

— Все хорошо, дыши, — снова ободрил меня он. — Моя искренняя и красивая девочка. У тебя все получается.

Как же приятно, когда он со мной говорит!

— Это и есть твоя клаустрофобия, — продолжал он. — Хорошенько почувствуй свое состояние.

Я чуть нахмурилась, концентрируясь на своих ощущениях. Здесь я не была согласна с Бергманом. Моя клаустрофобия проявляется совсем не так, но он явно понимал больше моего, поэтому продолжал говорить.

— Когда ты напугана, встревожена, то весь твой мир сужается до состояния одной точки. Ты чувствуешь огромное давление пространства и собственного тела. Но все это лишь иллюзия. Игра разума. Сейчас ты связана и полностью принадлежишь мне. Я могу сделать с тобой все, что захочу. Могу сделать больно или очень приятно, могу бросить тебя совсем одну, а могу пройти с тобой весь путь. Ты боишься негативных последствий, поэтому не можешь довериться мне и поэтому сужаешь свое пространство. Но заметь, сейчас ты по-прежнему можешь глубоко дышать, ты не чувствуешь боли, и я уверен, ты уже отметила тот факт, что тебе приятно быть со мной. Поэтому все, что тебе нужно в пугающей тебя ситуации — это расширить личное пространство. Закрой глаза, и ты увидишь, как безгранично пространство вокруг тебя, глубоко дыши и ты поймешь, что ты больше не в клетке. И главное: доверься мне. Принимай все, что я делаю для тебя и ты поймешь, что все не зря.

Я не понимала и десятой части того, о чем говорил Бергман. Мне просто хотелось слушать его голос бесконечно долго. И наслаждаясь этим я незаметно для себя позволила мужчине привязать мне вторую руку, а заодно и щиколотки.

— Молодец. Ты станешь моей самой лучшей, самой покорной, самой послушной сабочкой, ведь так? — Бергман обвязал мою шею и завершил работу связав мои волосы в узел той же веревкой.

Я горячо закивала.

— Ты никогда не разочаруешь меня и всегда будешь приносить мне удовольствие, что бы я ни захотел сделать, — продолжал он.

Я снова кивнула.

— Вдохни поглубже, — приказал он, и я осторожно выполнила приказ, все еще опасаясь режущей боли от веревок. — Помни, что глаза нельзя открывать.

И тут Бергман провел по моему животу чем-то металлическим острым и холодным. От неожиданности я втянула живот, но мужчина безжалостно продолжал водить этим предметом по моей коже, переходя то на плечи, то на бедра, то на спину. Мне было одновременно страшно и щекотно. А еще я почувствовала возбуждение.

Бергман перешел на мою грудь, лаская одну вершинку горячими пальцами, а вторую все тем же острым металлическим предметом. Я выдохнула с едва слышным стоном и тут же закусила губу, чтобы сохранять молчание, хотя теперь это казалось невозможным. Бергман терзал мою грудь столь противоположными прикосновениями, а я выгибалась дугой от желания.

После пережитого страха, бокала вина и ласковых речей Арона, я чувствовала нестерпимое желание.

— Нравится, моя малышка? — спросил он, усиливая ласки, а я только застонала в ответ.

Мне казалось, я не принадлежу сама себе, настолько мне хотелось сейчас близости с этим мужчиной. Не в силах справиться с собой, я отставила ягодицы назад так, что промежностью коснулась своей пятки, но тут Бергман резко шлепнул меня ладонью по попе.

— Нет! Твое тело принадлежит только мне! И лишь я решаю, когда доставить тебе удовольствие, а когда нет.

Я вздрогнула, но мое желание ничуть не убавилось, наоборот: стало острее. Я сгорала от собственной похоти, но готова была подождать, только пусть Арон сделает это!

Бергман спустился металлическим предметом к моей интимной зоне и надавил широкой стороной на чувствительную кнопочку, заставляя меня на мгновенье задохнуться от наслаждения.

— А теперь открой глаза, моя горячая девочка, — властно приказал он.

Я распахнула глаза и увидела саму себя в зеркале. Увиденное на мгновенье повергло в ужас. Я была связана настолько, что никогда в жизни бы не смогла выбраться из этой ловушки. Моя бесстыдно открытая грудь тяжело поднималась от недавнего возбуждения. Сочные налитые полушария с призывно острыми вершинками.

Бергман показал мне тот самый предмет, которым он так сладко мучал меня и это оказался красивый изогнутый нож. Вроде бы без заточенного лезвия, но все же нож. В этот момент я почувствовала себя извращенкой от того, что мне действительно было хорошо.

Как я могла? Это ненормально!

— Видишь? — спросил Бергман, снова опускаясь ножом вниз моего живота. — Ты снова сужаешь свой мир до одной точки, хотя совсем недавно он открылся тебе настолько, что ты сгорала от желания ко мне — тому, к кому до сих пор испытывала только ужас. Перестань видеть мир таким, каким ты привыкла его видеть. Со мной тебе нечего бояться. Согласна?

Я нерешительно кивнула.

— Вот и молодец, — Бергман размотал узел веревки с моих волос и несколько раз обвязал мне ею глаза. Теперь я бы не смогла их открыть, даже если бы захотела. — А теперь мою самую способную девочку ждет награда.

Нож снова прошелся по моей промежности, возвращая меня ровно на тот же момент дикого желания, на котором Бергман меня прервал, и я тихо заскулила от возбуждения.

Бергман развязал мне руки, но тут же снова зафиксировал их веревками, уже сложенными на груди. А затем наклонил меня вперед, так чтобы я уткнулась лбом в теплый пол.

— Не двигайся, — приказал он, а сам звякнул ремнем.

Я молча горела от возбуждения, пока Арон избавлялся от своей одежды. Наконец я снова почувствовала его ладони на моей спине и подалась навстречу ласкам.

Огладив мне спину, он просунул руку между моими бедрами и животом и обхватил за талию. А затем так легко, будто я не весила ни грамма поднял меня одной рукой и переложил на кровать. Он обхватил мои бедра и резко, без предупреждения вошел в меня. Я зажмурила и без того закрытые глаза и замерла от заполнившей меня интимной боли.

Хотелось немедленно все закончить, почувствовать свободу своего тела или хотя бы чтобы Бергман вышел из меня. Но очередная похвала не дала мне смелости нарушить правила.

— Какая ты маленькая, Селина, — мужчина принялся двигаться во мне, не дав даже секунду на привыкание. — Моя покорная девочка. Если ты расслабишься, тебе не будет так больно. А если нет, то доставишь мне большее удовольствие. Ты ведь выберешь второй вариант, да?

Я и не могла выбрать первый. Как тут расслабиться?! Я зарылась лицом в свои ладони, одновременно с этим поджав пальчики на руках и ногах, а Бергман продолжал двигаться в своем жестком ритме.

Обняв меня за плечи, он заставил меня встать на колени и продолжил вторгаться в меня как голодный зверь. Я вздрагивала всем телом, но мне стало чуточку легче от того, что Арон обнимает меня и что я чувствую спиной его грудь. Я словно обрела опору.

Вот бы он еще говорил со мной!

Постепенно я почувствовала, что его толчки стали более плавными и глубокими. Мне еще было немного больно, но теперь появилось слабое желание, хотя казалось, что в следующую секунду Бергман снова станет грубым.

— Умничка, — выдохнул мне в висок мужчина. — Не бойся, я не оставлю свою способную девочку без награды.

Бергман спустился рукой в низ живота и надавил на меня ладонью, заставляя прогнуться в пояснице. Проникновения вновь стали грубыми и резкими, но теперь я шумно выдыхала от головокружительного удовольствия. Палитра чувств была просто неуловимой. Секунду назад мне хотелось рыдать от боли, а теперь я растворялась в порочных ласках. Я прогнулась сильнее и плотнее прижалась к телу Арона. Ничего не соображая, я желала только одного, чтобы он всегда был рядом. И говорил со мной!

Бергман прошелся кистью по моей промежности и плотно прижался к ней пальцами, и здесь мне окончательно сорвало все границы. Я забыла где я нахожусь и с кем. В ушах звенело. Дыхание будто остановилось вовсе. А все тело прострелило сладостной судорогой.

Я все еще была игрушкой Бергмана, все еще была заложницей его похоти, но я чувствовала победу над собой. Почему-то мне было невероятно радостно от того, через что я прошла. В глубине души во мне снова рос ужас, что Бергман будет так испытывать меня каждый раз, но сейчас во мне теплилось чувство гордости.

Хоть кого-то хоть в чем-то я не разочаровала!

Мужчина замер во мне, до боли сжимая бедра. И даже эта боль показалась мне чем-то сладостным. Ведь я смогла через это пройти!

От нахлынувших эмоций, я вдруг услышала собственные судорожные всхлипы и ощутила горячие дорожки от слез на щеках.

Бергман одним движением дернул узел на веревке, и она начала кольцами спадать к моим коленям. Он освободил меня за минуту и отбросил веревки с кровати. А затем он уселся у самого изголовья и взял меня к себе на руки как маленькую девочку.

Уткнувшись ему в грудь, я продолжала плакать, не понимая от чего именно. Это был не страх, не жалость к себе, не боль. Это была скорее благодарность. Несмотря на весь ужас, что я пережила за этот день, я услышала от Бергмана столько приятных слов, сколько не слышала за всю свою жизнь.

Мужчина прижал мою голову к себе и закрыл от всего, пока второй рукой он мягко прохаживался по тем местам, где я была связана веревками.

Мне стало так неловко за свою слабость, что я попыталась немедленно успокоиться. Закрыла рот ладонью, чтобы хотя бы рыдать бесшумно, но Бергман взял меня за руку.

— Не надо, моя искренняя девочка, — его голос был скорее строгим, чем нежным, но я все равно таяла от его слов. — Мне нравятся твои эмоции. Плачь, если хочется. Твои слезы — комплемент для меня. Ты ведь плачешь не от боли?

Я мотнула головой.

— Вот и хорошо. Переживи это и успокойся. Можешь полчаса поспать, а потом я тебя искупаю и накормлю.

Бергман накрыл меня покрывалом, продолжая гладить мое тело и всем своим видом показывал, что пока я буду спать он никуда не уйдет.