Будь покорной, девочка

Глава 27

Бергман учил меня плавать больше двух часов. Строгий и назидательный тон Бергмана контрастировал с его чуткими руками. Он словно знал все мои действия на несколько шагов вперед и едва я только начинала паниковать под водой, его руки тут же обхватывали меня и возвращали на поверхность.

И каково было мое удивление, когда я впервые смогла оттолкнуться от бортика и проплыть к Бергману целый метр! В этот момент я радостно взвизгнула и обвила шею Арона руками.

— Нравится? — чуть надменно спросил он, словно не замечая моей радости.

— Д-да! — дрожала я от нервного возбуждения.

— Продолжим в следующий раз, — Бергман потянул меня к бортику.

— Но у меня только н-начало получаться! — недоуменно воскликнула я и тут же прикусила язык.

Не слишком ли фамильярно я себя сейчас повела?

— Селин, — укоризненно произнес он. — У тебя уже губы синие. Давай поужинаем и поедем домой.

Арон помог мне выйти из бассейна и завернул в большое полотенце.

— Д-домой? — я задрожала сильнее.

— Тебе нужно отдохнуть, — строго продолжал он, будто я не понимала очевидных вещей. — Я останусь с тобой. Но учти, что такое будет очень редко.

Я понимающе закивала.

Вскоре мы приехали в какой-то очень томный и уютный ресторанчик с приглушенным светом. Почти все столики ограждались друг от друга непроницаемыми ширмами, сделанными из широких деревянных бревен. Сами же столики были выполнены из цельного дерева, расколотого пополам. А тот самый раскол был заполнен лазурной эпоксидной смолой. Выглядели они завораживающе. Будто прямо через стол протекал прозрачный искристый ручей.

Однако Бергман как обычно не стал довольствоваться общим залом и провел меня в закрытую VIP-кабинку, которую и кабинкой-то язык не повернется назвать. Шикарнейшая комната с огромным аквариумом во всю стену. Освещение в комнате исходило только от аквариума и от атмосферных соляных ламп на столе. Они были похожи на обработанною глыбу застывших солевых кристаллов, внутри которых горел уютный желтый свет. Стол также разделялся эпоксидным «ручейком», но здесь он уже переливался от нежно голубого до цвета индиго.

И я бы так и застыла в изумлении на пороге, если бы не увидела за столом Маера Вирта и Мел.

Боже! Бергман пригласил Мелиту только ради меня?

Я посмотрела на Арона просящим взглядом, словно спрашивая разрешения, и он позволил мне оторваться от него и пойти к Мел.

Ну вот. Я уже спрашиваю разрешение на все подряд прямо как Мел!

Однако не могу сказать, что я чувствовала себя ущемленной или униженной. Наоборот, теперь я понимала всю прелесть доверия к своему Хозяину и подчинения. Когда ты словно под надежным крылом своего Доминанта.

— Селя! — обрадовалась Мел. — А я беспокоилась куда ты пропала! Что с коленом?

Я уже и забыла, что у меня небольшое ранение. Словно это было не сегодня, а в прошлой жизни!

И пока мужчины говорили о своем, я тихо пересказала Мел события этого утра, а она лишь сочувственно кивала.

— После этого, — почти шепотом отвечала Мел, — Алина и Марго были просто в бешенстве. Завтра я тебя одну уже не оставлю!

Мел осеклась, испуганно взглянув на Бергмана, хотя он продолжал говорить с Маером и кажется, не расслышал наш диалог.

Но мужчины не оставили нас надолго без присмотра. Бергман собственнически притянул меня к себе за талию и принялся угощать красным вином из черной смородины. Оно было невероятно вкусным и как оказалось крепким. Так что я после первого бокала осоловела и уже не могла ни есть, ни говорить.

Однако Бергман все же втолкнул в меня нежное рагу из кролика, а когда я после третьего бокала уже не стесняясь склонила ему голову на плечо, он извинился перед Виртами и, обняв меня за талию, потянул к выходу.

Весь обратный путь до дому я отчаянно боролась со сном. Все мое тело мелко трясло от утомительной сессии, первой тренировки по плаванию, да и в целом от стресса.

Когда же Бергман в очередной раз раздел меня и обнаженную уложил на кровать, я прижалась к нему всем телом и прошептала:

— Я люблю Вас, господин Бергман!

Вряд ли Бергман воспримет всерьез слова своей пьяненькой сабочки. Да и я могла откровенно воспользоваться этой ситуацией и на утро «забыть» о сказанном. Но сейчас, в эту минуту, я произнесла то, что действительно чувствовала внутри. То, с чем я хотела просыпаться теперь каждое утро.