Бывшие. Тайная дочь олигарха

Глава 17

Не знаю, как дожила до конца смены. Все было словно в тумане. Звонки, рутинные записи, вопросы горничных, улыбки постояльцам, все происходило не со мной. Я лишь отстраненно наблюдала за своими движениями, как актриса, играющая роль.

К обеду попросилась уйти пораньше, но Софья Геннадьевна сразу нахмурилась.

— Дарья, ты и так неделю на больничном отдыхала. Понравилось, да? Прости, но сейчас не время показывать начальству расхлябанность. Понимаю, ты не до конца оправилась, но придется потерпеть. Мы все сейчас под прицелом.

Я кивнула. Потерплю. Только бы не разрыдаться прямо у стойки.

К счастью, день выдался тихим, почти без новых заселений, без накладок. Просто бесконечное ожидание конца смены.

Артем предложил подвезти. — Не откажусь, — выдохнула, вжимаясь в кресло его машины. Все внутри стонало от усталости, а еще больше — оказаться наконец одной, дома.

Артем остановил машину у ворот нашего дома, повернулся ко мне с мягкой улыбкой: — Может, зайду? Выпьем чаю? — Извини, Артем, я правда очень устала…

— Хорошо. Отдыхай. Ты правда выглядишь… не очень. Завтра тебе витаминов куплю. Хороших. Он хороший. Заботливый. Но почему в нем нет ничего, что бы отзывалось?

Целую Артема в щеку в знак благодарности, выхожу из машины. Зайдя на участок удивленно моргаю, не понимая вначале что изменилось. Почему такой отличный обзор на соседский дом?

Сердце болезненно сжимается, застываю на месте. Забор, что отделял наш участок от пустующего дома Роберта, того самого дяди Тимура. Просто… исчез. Как будто его вырвали с корнем. Даже следов не осталось…

Да, он был старым, а соседи затеяли реконструкцию. Но разве так можно? Они хоть спросили вообще?

Во мне поднимается злость. Это опять Алиев, да? Решил окружить меня со всех сторон? Мало того, что теперь он мой прямой начальник, так еще и здесь, дома, преследует! Как тень, догоняющая в любом укрытии.

На крыльцо выходит Глафира с довольной Алисой за руку. Дочка бежит ко мне щебеча радостно:

— Мамочка! Мамочка! — обнимает крепко, уткнувшись в живот. — Тебя так долго не было! — ребенок привык за неделю что я все время дома. Сердце колет.

— Привет, сладкая. Я была на работе. Глаш, что с нашим забором?

— Дорогая, не нервничай, — отвечает тетушка спокойно. — Ремонт, ничего особенного. Будет куда красивее, обещаю.

— Они хоть спросили тебя? — голос срывается. Меня трясет от злости!

— Конечно, спросили. Я согласилась. А почему нет? Я люблю перемены.

Глафира явно не понимает моего настроения. А я не могу объяснить! Не сейчас… Не при дочке.

— Мам, мы едем к бабушке Лене, — сообщает Алиса. — У нее мороженое домашнее! Она его с малиной делает!

Лена — подруга Глаши, они часто общаются. Очень добрая и гостеприимная. У нее своих внуков аж шестеро, причем все мальчишки. Так что Лиска для нее как желанная внучка.

— Конечно, поезжайте, моя радость, — улыбаюсь, хоть и через силу. Провожу по волосам дочки, поправляю хвостики. — Поцелуешь маму?

— Я тебя зацелую! — заявляет моя принцесса и чмокает меня в обе щеки.

— А ты, Дашенька, отдохни, — мягко добавляет Глафира. — Ты еще не окрепла. Лицо у тебя бледное, как у творожного пирога.

— Спасибо, — усмехнулась я. — Сегодня мне это уже в третий раз говорят.

— Побудь на свежем воздухе. Погода — чудо. Мы тебе чего-нибудь вкусненького привезем от Ленуси.

Я действительно решила остаться во дворе. Прошла к дальнему краю участка, где между двух старых яблонь натянут гамак, самое любимое мое место Погода на редкость приятная, не жарко и не холодно: теплый воздух, легкий ветерок. Пахнет листвой, землей, цветами. Сажусь в гамак, запрокидываю голову, прикрываю глаза. Пусть хоть ненадолго все исчезнет.

Тимур. Работа. Вопросы.

В памяти всплывают обрывки детства. Угол палисадника, где я когда-то посадила свой первый огурец. Маленькая грядка, которую называла «моим садом». Я любила землю, обожала рыться в ней, сажать, поливать, ждать первых ростков.

Может, и сейчас заняться? Посадить зелень. Немного лаванды.

Надо купить семена.

Переключение помогло, голова стала чуть легче. Дыхание выровнялось.

Я только задремала — легкий ветерок, запах теплой земли, шелест травы… все убаюкивало, как в детстве. Но мимолетный толчок, словно промелькнувшая тень, заставило дернуться и открыть глаза. Первое что попадает в поле моего зрения — пара дорогих мокасин. Дорогая мягкая коричневая кожа, явно не из местного магазина. Потом — джинсы, сидящие на крепких, длинных ногах, майка-борцовка, подчеркивающая силу плеч, руки…

Мозг отказывается принимать информацию.

Сердце проваливается в пятки.

Передо мной стоит Тимур Алиев.

Не в костюме, не с хмурым деловым лицом, а такой, каким, наверное, бывает дома: расслабленный, но по-прежнему опасно красивый. Волосы чуть растрепаны, на губах легкая усмешка.

Но в глазах — не расслабленность. В них — холод, напряжение, нетерпение.

Резко приподнимаюсь, чуть не падая с гамака. Голова немного кружится, слишком резко прервался мой сон.

— Ты серьезно? Решил теперь преследовать меня и здесь? — голос срывается на шепот, потом взвился в злость.

— А ты, похоже, все никак не успокоишься, — отвечает спокойно, почти насмешливо. И от этого мне хочется закричать.

Сердце грохочет. Он стоит посреди двора Глафиры, моего убежища, моего единственного безопасного места, как будто имеет на это право!

— Ты для этого снес забор? Чтобы появляться, когда вздумается?! — я вскакиваю, сбрасывая плед с ног.

— Я хотел поговорить с тобой. И увидеться с Алисой.

Он произнес ее имя. Мягко. Без угрозы. Но меня пронзает ледяной ужас. Я буквально чувствую, как кровь отхлынула от лица.

— Не смей приближаться к моей дочери, — выдавливаю. — Никогда. Ты слышишь?

Он делает шаг ближе. Спокойный. Взвешенный. И это пугает больше, чем если бы он закричал.

— Даша, — тихо, устало. — Хватит играть в молчанку. Это ничего не изменит, но только разозлит меня.

Отступаю на шаг, врезаюсь в край гамака. Все мышцы напряжены.

— Ты мне угрожаешь?

— Я хочу поговорить. Без обвинений. Без лжи. Просто скажи мне правду.

— Может ты начнешь?

— Легко. О чем тебе поведать, Дарья? Я открыт к любому разговору.

Мерзавец! Открыт он!

— Начни с того, зачем вы снесли забор? Ты хотя бы у Глаши спросил? У меня?

— Спросил Роберт. Это их дела. Нас с тобой не касается. Мы оба тут в качестве гостей, разве не так? Глафира насколько знаю была не против. Забор был старый и гнилой. Тебе правда жаль его? Откуда столько возмущений, Даша?

— Потому что ты появляешься в моей жизни, как буря! Сначала в гостинице, теперь здесь! Я не хочу… Это слишком!

Криво усмехается, и на секунду в этой усмешке мне мерещится… боль.

— Думаешь, для меня это все легко? Думаешь, я не офигел, когда увидел тебя… Узнал. Ты полна сюрпризов, Дарья. Я ведь понятия не имел, когда мы с тобой были вместе, что Светка Сомова — твоя сестра. Что ты та девочка в сарафане, которая подглядывала за мной через тот пресловутый забор. Может этим он тебе так дорог? — издевается по полной. — Почему ты не сказала, что мы знакомы с детства?

Сжимаю губы. Щеки горят, будто кто-то поливает их кипятком.

— Почему ты молчала? Представилась другой фамилией. Обожаешь вранье, да?

Пауза повисает. Тяжелая, как плита.

— Разве это было важно? Вы уехали давным-давно из этого города. О чем было вспоминать? Мы не общались с тобой! Большая разница в возрасте. И Света…

— Была моей сталкершей, — усмехается Алиев.

— Не преувеличивай!

— Да я еще очень сдержан в выражениях.

— Я не знала, как сказать, — признаюсь. — Решила, что это не имеет значения. А может сказала бы позже, да не успела. Ты меня бросил.

— Ты должна была мне сказать. — Его голос становится тверже. — И я не бросал тебя. У меня были сложности в Америке. Я не мог резко сорваться обратно. А ты не отвечала ни на звонки, ни на смс. Ни на одно.

— Это ложь!! — срываюсь я. — Это я пыталась связаться с тобой, но ты… Я думаю, как только ты уехал, сразу поставил точку! Только смелости не хватило сказать мне это в лицо…

— Не смей, — перебивает Алиев тихо. — Не смей говорить за меня. И не делай из меня идиота. Алиса моя дочь? По срокам она точно моей может быть. В чем сложность ответить, Дарья? Почему ты такая лживая? Если это окажется правдой — не жди прощения!

Снова пауза.

Безумно ненавижу его в этот момент! Его уверенность в собственной правоте и то, как давит на меня. Как он смеет меня выставлять крайней во всем? Деньги и власть не дают ему право на это! С болью смотрю на бывшего. Он такой близкий и в то же время чужой. Опасный. Все во мне разрывается между паникой и воспоминаниями.

— Роберт хочет вернуться, — говорит Тимур чуть тише. — Дом полностью обновили. Я буду жить здесь. Так что теперь мы соседи. Мне и ответы твои не нужны, я уже заказал тест ДНК.

— Что??

— Это было не сложно. Твоя родственница очень общительная.

— Глафира?? Как ты подобрался к ней?? Боже… Ты чудовище! Живи где хочешь, а я съеду! Сделаю все, чтобы Алиса не пересекалась с тобой. Потому что не знаю, чего от тебя ждать. Я смогу ее защитить!

— От кого? От родного отца? Я не чудовище, Даша. И не враг вам. Возможно я отец, которого ты держала в неведении шесть лет. Ты сама хоть понимаешь, что натворила??

Мне хочется разрыдаться от страха и безысходности.

Держусь из последних сил!

Во время разговора мы все время движемся вокруг клумб, будто ищем уязвимость друг друга, пытаемся не дать врагу зайти за спину. Тимур приближается — и я делаю полшага назад, но оказываюсь у самого края клумбы. Дальше — некуда. Он останавливается в опасной близости. Стою, скрестив руки на груди, пытаюсь удержать себя от дрожи. Она ощутимая, тревожная, цепкая. Я в ужасе от перспектив будущего! Все мои страхи сбылись!

Я уже не могу отгородиться, как раньше. Для меня дом Глафиры, участок, был островком покоя. Цветы, лаванда, зелень…

Этот мужчина опять все украл у меня.

— Мы можем попытаться услышать друг друга, — его голос становится ниже, грубее, с хрипотцой, будто наждаком проходится по сердцу. — Даже забыть ложь. Не воевать. Или можем уничтожить друг друга…

Приближается еще. Воздух между нами становится густым, вязким. Кажется, даже ветер затаил дыхание.

Его голос обволакивает. Бархатный, уверенный, чуть убаюкивающий. Мне даже сложно понять, о чем он говорит, я тонy в интонациях. Все внимание — на тембре, на его дыхании, на том, как звучит мое имя в его голосе.

Его лицо приближается. Я чувствую дыхание на своей щеке — теплое, с ароматом мяты и корицы. Делаю вдох, невольно, и это выбивает почву из-под ног.

Тимур тянется ближе. Медленно. Я не двигаюсь. Не могу. Словно попала под гипноз. В висках стучит. Хочется отступить, но не могу пошевелиться.

В этот момент резко, с хрустом гравия под каблуками, кто-то появляется за спиной Тимура. Громко. Вторгается в наше напряженное, интимное противостояние.

— Тимур! Вот ты где! Почему трубку не берешь! Я еле добралась сюда! — женский голос, высокий, хищный, пронзительный. Смутно знакомый.

Оба поворачиваемся.

Красивая женщина, в дорогом льняном костюме кораллового цвета. Стройная, даже слишком худая, с идеальным макияжем, держится за ручки двух больших чемоданов. Да что там — огромных!

На ее лице смесь радости, раздражения и злости. Последнее — явно в мою сторону.

Она бросается к Алиеву, виснет на нем, как обезьяна на пальме…