caure, varta, maile

Глава 13

Комментарий к Глава 13.

Огромная признательность авторам Daetron и Соня и ее голова (я уж запутался в наших повестях про этих товарищей, и не знаю, чья именно идейка, поэтому сразу двум, ага) за крутую идею, что Готмог — сынок Аулэ и Мелькора😆 ну правда ж, на обоих похож, как вылитый))

Аулэ в блаженстве после долгого поцелуя развалился поперёк на чёрном престоле, закинув ноги на широкий подлокотник и положив голову на бедро Мелькора, примостившегося с другой стороны. Темный безмятежно перебирал каштановые пряди.

— Интересно, что скажет Манве. — зловеще сказал дух Хаоса и Тьмы, разрушая блаженную идиллию. Все эти гармонии и спокойствия он долго терпеть не мог.

— Я все спихну на тебя, — откинув широкий шёлковый рукав роскошной мантии, Аулэ сделал большой глоток вина из кубка, выточенного из цельного куска дымчатого кварца.

— Подлец, и даже не скрывает этого! — одобрительно усмехнулся дух Тьмы.

— Да ладно, я пошутил. Они не расскажут, потому что побояться раскрытия своей связи. И совет будет за меня. Правда на моей стороне, как ни крути.

Мелькор вскользь созерцал как красиво струятся багряные складки длинных одежд огненного духа по чёрному трону и ледяным ступеням. Вдоль краев шелка иней медленно и благовейно отступал, по темному ониксовому полу разбегались тёплые струйки, словно чёрные змеи.

— Думаешь, мы правильно сделали, что свалили воблу в речку?

— Думаю, да. У совета, возможно, возникли бы небольшие вопросы, если бы мы его окончательно развоплотили. И… не совсем же мы изверги, — Аулэ чуть обернулся и очень тёплым взглядом посмотрел на любовника.

— А Йаванна? Вернулась в твои чертоги? — с ноткой подозрения спросил Темнейший.

— Упаси Эру, мне принимать эту шлюху в своём доме!

По руке мастера прошлась дорожка искр, нагрев кубок и почти вскипятив вино. А Мелькор недовольно отметил, что возлюбленный ещё не до конца позабыл супругу. Аулэ продолжил:

— Она поселилась отшельницей в своей избушке на опушке леса. Я за неё не переживаю — скоро царь рыбей восстановит своё хроа и приплывет ее утешать своим бульканьем.

Аулэ выдохнул воздух в кубок, заклокотав пузырьками вино, видимо, передразнивая водного духа, и рассмеялся:

— Фу! Какая гадость!

— Если ты про вино, подожди, горячее хорошо с травами и специями.

Мелькор взмахнул рукой, словно из воздуха материализовал россыпь пряностей, которая покружилась в воздухе и ленточкой спустилась в кубок огненному.

— Не дурно. Даже очень приятно! — оценил новый вариант напитка Аулэ. — А что до Йаванны… мне абсолютно без разницы. Отомщение я получил.

— Ну ты доволен, радость моя мстивая?

— Недостаточно. Надо было ему ещё Улумури{?}[Улумури — рог (или рога) Улмо Созданы из белый морской раковины огромного размера. Поднимаясь вверх по рекам Средиземья, Улмо трубил в рога, и те, кто слышал музыку вод, вечно помнили её и проникались тоской по морю.] в жопу запихать, подудеть и трижды провернуть.

— Он итак на всю жизнь запомнит! Ты видел в каком ужасе метались эти вылупленные рыбьи глазёнки!

— О, да! Это было великолепно! — Аулэ рассмеялся. А Мелькор огладил руками его плечи.

— Тебе понравился мой поцелуй? Быть может повторим? — и тут же не спрашивая разрешения, навис над ним и коснулся манящих губ, но Аулэ гордо отвернулся.

— Не сейчас. Лучше принеси мне ещё вина. С травой.

— А не рановато ли ты устроился на моем троне, дорогой? Да ещё и с приказаниями! — вскинулся Мелькор ледяным взрывом, и иглы чёрного льда кольнули огненного.

— Ты сам сказал, что я смотрюсь на нем дивно. — Аулэ небрежным взмахом руки растопил ледяные иголки и картинно перекинул ногу на ногу. — Почему бы мне не стать владыкой Огня и Тьмы. Звучит грозно и торжественно.

— Да, дивно-предивно, но немного не так…

Мелькор на одном дыхании вскочил с подлокотника, стянул Аулэ с теплого местечка и перегнул его через высокий край трона, так что голова огненного оказалась сильно ниже задницы, которую темный тут же любовно огладил руками.

— Вот так на моем престоле ты смотришься просто роскошно, особенно провоцируя своим нахальством, чтобы я тебя трахнул по-жёстче! Моя любимая поза! Знаешь как называется? «Гордец Аулэ в полной покорности», ммм!

Аулэ исчез в огненном смерче, только искры рассыпались по ступеням. И тут же материализовался за тёмным, мягко обняв его со спины.

— Милый Мелькор, я, кажется, уже расплатился за все свои долги и просьбы. Теперь наша страсть равнозначна.

Мелькор хотел было показать дерзкому огненному кто в темных чертогах хозяин. Но, повернул голову и встретил его взгляд, полный любви и огня.

Страсть… огненная и необузданная страсть, как раскалённая стрела пронзила все существо Мелькора. И он вдруг сказал:

— Ну что ж, интересный вариант. Пусть будет так!

Мелькор обернулся и, обнимая мастера в ответ, превратился в тучу, которая тут же испарилась легким дымком.

Валар вновь обрели форму, оказавшись сразу на ложе, и без лишних слов скинули мантии. Аулэ жадно оглядел фигуру Мелькора и плотоядно улыбнулся, а затем распластал темного на застеленном покрывале и переплел его пальцы со своими.

Несмотря на свои вызывающие слова и звериные улыбки, огненный вала был нежен и аккуратен. Его пламя было не пожаром, а тёплым согревающим огоньком в камине. Он долго целовал темного в основании шеи, упиваясь приятной прохладой его шелковистой белой кожи, россыпью тонких, едва ощущаемых прикосновений гладил его крепкое тело с твёрдыми, налитыми мышцами. Осторожно вошёл долгим сводящим с ума движением, и одновременно лаская рукой его естество. Мир перед взором темного запылал красочным огнём, языки пламени ласково лизали тело, проникая будто под кожу и касаясь самой феа.

— Давай сильнее! Не стесняйся! — рыкнул Мелькор, насаживаясь на огненный член. По его телу пошли судороги.

Аулэ успел довольно хохотнуть, прежде чем, усилив и замедлив движения, сам запрокинул голову и потерял дыхание. Несколько протяжных, тяжелых, наполненных огромным наслаждением для обоих, ударов, и кипящий ледяной гранит Темнейшего раскалился до красна, взорвался, принимая в себя мощный лавовый поток.

— Тебе понравилось? — спросил огненный, любуясь чёрными шелковистыми прядками, скользящими прохладой сквозь его пальцы.

— Ты прекрасен в любой роли, Пламя, но это всё-таки не мое…

— Не ври! Ты кончал дальше, чем видел!

Последнее слово Мелькор все же оставил за собой. Едва отдышавшись, он высвободился из горячих объятий, поставил любовника на четвереньки и медленно да страстно овладел и им тоже. А после принял в объятия прильнувшего к нему и дрожащего от страсти, словно свеча на ветру, мастера.

— Может извернешься и родишь мне кого-нибудь? А вдруг у нашего сына будут такие же симпатичные рожки как у тебя. — целуя пламенного, с ехидством спрашивает Мелькор.

— Нет уж, давай будем делать барлогов как-нибудь по-другому.

Мелькор провёл губами по его шее и дальше по щеке, оставляя влажную дорожку, которую Аулэ тут же стёр об его плечо.

— Пусть весь мир разорвётся в клочья. Мы теперь заодно и это — главное! Это начало новой жизни. Нас ждёт успех, Аулэ. Я угадал, я предвидел.

— Скажи мне это ещё раз… — пламенный айну прижался к Мелькору, жадно выцеловывая его соски. Огненно-каштановый водопад рассыпался по груди духа тьмы. — Слово в слово, скажи!

Темный что-то ещё говорил, но Ауле не слышал. Он в тот момент почувствовал, как осколки его собственной души, разбитой предательством, с легким отвратительным скрежетом и свистом сползаются и срастаются заново. Только отражение теперь искажено.

Maile. Страсть.

Страх, ложь, измена и порождённая ими ненависть изъели, растворили все внутри. Оставив только звенящую полупрозрачную наскоро кое-как склеенную оболочку. И сейчас она заполнилась алой, точно кровь, горячей, как лава, дикой, как глаза зверя, огненной страстью.

Помрачение, наваждение или действительно она… любовь… сцепившая огненное сердце ожоговой каймой.

В сознание Темнейшего прокрадывается пудрово-бархатный голос. Таким только склонять на преступления. Или шептать о сильных чувствах.

— Я люблю тебя. Мелькор. Я ведаю, чего ты желаешь. Я все подготовлю. Те камни должны быть в твоей короне.

— Аулэ, твоё мастерство и мои идеи… Да мы с тобой этот Таникветиль весь выдерем! Скажи только, ты пойдёшь со мной? Умоляю, ответь мне «да»!

— Умоляю, ответь мне «да»!

В полутемных чертогах огня скользит один единственный луч небесного светила из-за наспех неплотно задернутых гардин. Луч широкой полосой освещает фигурку эльфа. Келебримбор сидит на ложе весь в золотом сиянии. Солнце венчает короной его растрепанные волосы, согревает полуобнажённый стан. Но больше греет и тело, и душу нежное блаженство от недавней близости, и ярче солнца горят глаза майа, прислонившегося спиной к стене в тени алого шёлкового полога. Они разделены этим полусветом или полутьмой. Но все равно неразделимы, словно две частицы чего-то единого.

Келебримбор нежно гладил майа по обнаженной ноге, целовал его колени.

— Ты станешь моим? Мы поженимся?

Преодолев взвихрённые волны бордового покрывала, Майрон заключил возлюбленного в лёгкий плен своих рук.

— Больше всего в жизни я хотел бы ответить сейчас: «да!» — майа издал дрожащий вздох.

Следующие слова дались огненному духу особо тяжело. Они были так неправильны, так не к месту в мире, до краев заполненном любовью и счастьем. Майрон всей душой противился фразам, что должен был сказать. Ему приходилось долго и мучительно подбирать и облекать слова в звуки, словно он говорил на незнакомом языке.

— Но я не могу связывать тебя этими узами. Я не хочу, чтобы ты пожалел, когда уже поздно будет жалеть. Меня скоро не будет здесь. И только поэтому я оставляю тебе свободу.

— Эру с тобой, Майрон! Это неправда! Неправда! — Келебримбор обнял его крепко, не желая никуда отпускать. — Куда ты опять собрался? Зачем?

— Далеко. И надолго. В Средиземье.

— Ты больше не любишь меня? — едва слышно прошептал эльф, однако, не выпуская любимого из объятий. — Даже пусть так! Я больше не отступлюсь! Я сделаю все, чтобы быть достойным тебя и твоей любви!

Он сомкнул руки ещё крепче, сильнее прижал к жаркому сердцу своё бесценное пламя, желая спрятать и уберечь от всего мира, слиться с ним воедино окончательно. И Майрон, растворяясь в этой бесконечной нежности, прильнул к его плечу.

— Я люблю тебя, как саму жизнь. Ты и есть моя жизнь, мельдо. Но я в неволе перед замыслом. И мне суждено уйти, подчиниться предназначению. — он с силой зажмурился, утонув в своём бесконечно глубоком чувстве и в такой же бескрайней горечи. — Но я найду тебя, клянусь! Так или иначе, в этом ли воплощении или нет, но мы встретимся, даже если весь мир рухнет. Ты на века и безвозвратно — мой! Мельдо…

Келебримбор посмотрел в золотые глаза и вдруг смирился, поверил, что это правильно. Все так и будет, раз он сказал, значит несомненно они будут вместе. Пусть все предназначения и призвания падут в бездну! Они больше не потеряют друг друга. Его Пламя будет гореть ярко-огненной звездой, освещая весь путь к нему. Пусть оно обожжет его сердце, пусть суждено ему сгореть в этом огне. Пусть светит ярче!

Они молча сидели в объятиях друг друга, понимая, что этим последним тёплым и светлым днём им лучше быть вместе как можно дольше. Только так удавалось сдержать бурю страха и слез в душе каждого. Только так удавалось задержать стрелки часов, что приближали час неизбежной разлуки. Ведь, как только они разомкнут руки, тут же время побежит, приводя в действие мельницу событий, о которых лучше не думать.

***На исходе дня благословенный край валар последним ласковым приветом освещали длинные рыжие лучи, а из углов бесшумно ползли синие тени. В этот час, когда мгла захватывала власть над миром, в открытой колоннаде провожали светило в черные воды ночи две фигуры под темно-карими капюшонами.

— Не страшно? От этой красоты в холодные края.

— Не страшно. Ведь это — воля твоя. А остальное неважно.

— Что нолдо?

— Мы… были близки. Я заручился его доверием. Он окажет нам содействие в назначенный срок.

— Прекрасно.

— А дух Тьмы? О чем он говорил с тобой?

— Он хочет отомстить Таникветиль. Хочет убить древа и завладеть камнями Феанора.

— Мастер? Но ведь будет война! Мир утонет в слезах, огне и крови.

— Это не столь уж и высокая цена для власти. И Мелькор нам в этом поможет. Пройдя в его тенях, по его следам, мы получим полный контроль над миром.

— Неужели благая цель и нам выстелит путь во мрак?

— Есть важней дела, чем беспокоиться об этом.

— Ты пойдёшь с нами? В Средиземье?

— Нет. Я останусь здесь и буду твоим оком. У нас надвоих достаточно огня, чтобы не сойти с пути и не сбиться с дороги. И я подготовлю для нас с тобой таникветильские троны.

— А если нет, мастер? Если эльф изменит или Мелькор обманет нас? — сомневается собеседник. Но старший дух заботливым жестом поправляет его капюшон.

— Ковать цепи и ошейники — не труднее, чем кольца и короны, дорогой мой. Не так ли?

Глаза златооких айнур одновременно вспыхнули пламенем. Вала и майа лукаво улыбнулись друг другу безмолвным согласием:

«Пора навести в мире порядок».

Комментарий к Глава 13.

Вроде бы и вот оно — логическое завершение страшной сказоньки, 13 глав, 66 страниц😈. Но я — не я, если не допишу ещё кой-чего…🌚