caure, varta, maile

Глава 6

— Тьелпэ!

Вопль боли разрушил чары, чёрными дымными щупальцами подползавшими к сердцу Пламенного.

Аулэ посмотрел через плечо Мелькора и увидел — нолдо и след простыл, а Майрон замер тихим и холодным изваянием, положив руки на дверь и прислонившись к ней лбом. Огненный вала, тотчас позабыв о Темнейшем, его грязных намеках, подлых угрозах, темных вихрях в жутких очах, и всему прочему не столь сейчас и важному, и поспешил к майа. Майрон сейчас показался мастеру действительно маленьким и хрупким, готовым рассыпаться на осколки, стоит только коснуться. С необычайной осторожностью он тронул его за плечо.

— Ты хочешь говорить? — спросил вала тихо, с огромным участием и печалью, уже не допуская и мысли, чтобы его отчитывать и наказывать, как собирался ранее, как вообще-то должно бы.

— Мастер, прости меня… — глухо отозвался Майрон, не сразу, со второй попытки, но все же посмотрел на своего валу обреченными золотыми глазами без блеска.

Аулэ обвил руками его дрожащую фигурку, аккуратно привлекая к себе, крепче сжал объятия и понял, что разговаривать майа сейчас может и хочет, но вряд ли в состоянии. Майрон сильнее прижался к нему, роняя голову на грудь валы и пряча лицо в алом бархате. Аулэ коснулся подбородком золотой макушки и сказал упавшим голосом:

— Майрон, родной. Отдохни, усмири эти чувства. И когда будешь готов — приходи. Я все время буду здесь и ждать тебя.

На прекрасном лице майа отразилась тень благодарной слабой улыбки. Он бесшумно скрылся за дверьми и, едва дыша, поплёлся в свои палаты. А за спиной Аулэ сгустилось облако мрака, вряд ли более чёрного, чем его думы сейчас.

— Мелькор, спасибо, что привёл его и что не сделал ему зла. — почувствовав морозный холод рядом с собой, проговорил мастер. В словах его смешалась и горечь, и облегчение.

— Спасибо? И все? — разочарованно бросил темный вала.

— Нет, не все. — хитро улыбнулся развернувшийся Аулэ. — Я, кажется, знаю, как тебя отблагодарю.

— Ну наконец-то! Заметь, ты сам предложил. Пойдём скорее в спальню, или, если хочешь, можешь отсосать мне прямо здесь! — хлопнул по плечу огненного Мелькор с довольной и хищной улыбочкой.

Аулэ закатил чуть засветившиеся глаза.

— Тебе повезло, что я уже почти привык к твоим грубым выражениям, и у меня сегодня нет никакого желания рассыпать искры и ругаться. — Мастер взглядом пригласил Мелькора сесть на диван.

Мелькор, конечно кристально-чисто понимал, что сейчас ему не время на что-то рассчитывать. И все же, чтобы побесить упёртого Аулэ, демонстративно изящно и медленно снял бархатный плащ, оставшись в красивом коротком чёрном камзоле, прекрасно, как он сам не сомневался, смотрящимся на его высокой и стройной фигуре. Темный развалился на диване, расстегнул верхние пуговицы воротника с золотой вышивкой, подмял по себя ногу, а обе руки закинул на спинку. Дождавшись, наконец, окончания всех этих действий, Аулэ тоже расположился на диване, но не слишком близко.

— Твои почти разумные драконы меня очень впечатлили! Я долго думал на досуге. И вот что им не хватает — полёта! — азартно заполыхали огоньки в глазах огненного валы. В отличие от духа хаоса Аулэ всегда думал конструктивно, чем очень гордился.

— Зачем им летать? Они и пешком всех сожрут, — старательно изображал несогласие Мелькор, все ещё строя вид, что рассчитывает хотя бы на поцелуй. На самом деле внутренне он загорелся затеей не слабее мастера.

Ауле спел в воздухе из огненных нитей какие-то формулы, рисунки и расчёты. Он увлечённо рассказывал о давлении, температурах, энергии, обосновывая все свои умозаключения законами пламядвижения.{?}[термодинамики😆]

— Таким образом, если включить в рацион драконов кремневые или похожие по составу камни, сила трения о клыки и мощные стенки желудка будет провоцировать реакцию с высвобождением тепла. Накопление которого в брюхе дракона позволит ему взлететь.

— Интересно, Аулэ! А опускаться как? А! Знаю! Излишки они могут сбрасывать через пасть и опускаться! — уже и забыл о всяких непотребствах заворожённый полетом драконов в своих мечтах Мелькор.

— Отличная идея, да! И огненное дыхание — это будет красиво и эффектно! — Аулэ тоже так вошёл во вкус, что позабыл о том, что его собеседник — Мелькор. Почти забыл. Потому как вдруг его глаза распахнулись, а губы дрогнули.

Мелькор увидел в лице мастера запоздалое признание ошибки: «Он будет использовать это для убийства и зла!»

Не желая останавливать красоту этого смертельно-лакомого момента, дух Тьмы наскоро распрощался:

— Спасибо, дорогой мастер! Уже не терпится скорее попробовать реализовать твою гениальную идею. Прощай! — весело сказал Мелькор, запрыгнул на подоконник и шагнул в окно, на лету обращаясь чёрной крылатой тенью.

***Свои серые будни в несчастливом браке владычица природы скрашивала походами в Лориен к своей подруге Эстэ. Они сблизились, когда врачевательнице пришлось залечивать душевные раны Кементари после очередного скандала с унижениями от бешеного супруга. И только Эстэ до недавнего времени была в курсе тяжелого положения валие природы.

Обычно с Йаванной всегда посещал Лориен и Аулэ. Но вовсе не для того, чтобы сопровождать супругу, и даже не для того, чтобы охранять красавицу Кементари от чужих взглядов — просто был очень дружен с Ирмо. Встретившись, они тотчас забывали о существовании жён и шли по каким-то своим делам. Эстэ очень сочувствовала и со всей теплотой старалась помочь Йаванне оттого, что сама в некотором смысле находилась в похожей ситуации. Но, конечно, несравнимо не столь плачевной.

И вот, наконец-то, даже на улице Кементари настал долгожданный праздник. Последние недели супруг не поддерживал совместные визиты, ссылаясь на занятость.

Йаванна была рада. Она, наконец-то, почувствовала дыхание свежего ветра, сладостного будто морской бриз, в противовес удушливому и чадному дыму кузниц.

Аулэ перестал навещать друга. Зато чаще и чаще Йаванна стала видеть в Лориене Ульмо. Сначала ее тревожило это, и ещё более, чем тревожило, смущало. Она опасалась встречаться с печальным взглядом синих глаз. Но в один из дней Ульмо не появился. Кементари сидела с Эстэ как на иголках, не вслушивалась в слова подруги, а все глядела на ажурную серебряную дверь, не появятся ли за ней лазорево-белоснежные одежды.

Но двери открывались, и в них входил кто угодно, только не он. Тогда валие природы и поняла, что ждёт только его и только из-за него теперь и ходит в Лориен.

Йаванна стала очень тщательно готовиться к походам к Ирмо и Эстэ, колдовала над прической, подбирала украшения и цветы в волосы. Особая сложность была в том, чтобы не нарядиться слишком навязчиво, чтобы ее приготовления не были заметны Аулэ. Больше всего валие, появляющейся везде, от греха подальше, в скромных платьях, хотелось одеть более открытый наряд. Тот, в зелено-синей гамме, который был ей особенно к лицу.

Хотела, но переживала, что Аулэ это заметит и как всегда скажет: «Ты выглядишь, как человеческая блудница!». И повезёт ещё, если не отвесит оплевуху за негожий вид для его официальной супруги. И вот однажды она всё-таки трясясь всеми поджилками решилась.

Только лишь потому, что всю ночь в покоях ее мужа горел огонь, мимо ее дверей пробежал, как ошпаренный, эльда из мастеров, потом проковылял бледный, словно из Мандоса, майа. За окнами разгорался рассвет, но огонь в палатах Аулэ все не гас.

«У него какие-то важные дела с мастерами. Всю ночь опять работали, он не выйдет из покоев раньше обеда».

Но Аулэ и ранним утром был на ногах. Йаванна столкнулась с ним в коридоре и оробело замерла на месте. Супруг между тем оглядел ее, как пустое место.

— В Лориен? — не заинтересовано спросил вала.

— Да, ты пойдёшь со мной? — шелестела Йаванна моля Эру, чтобы он не согласился. И Творец словно услышал.

— Нет. У меня дела. Передавай валар поклон. — сказал Аулэ и вернулся в свои покои.

Йаванна радостно полетела к Лориену. Но едва она подошла ко дворцу снов, как прямо перед ней возник прекрасный Владыка вод.

Йаванна не успела не то, чтобы обрадоваться, — даже удивиться неожиданной встрече, как Ульмо, торопясь, сказал:

— Милая Йаванна, ты, вестимо, заметила, что я появляюсь здесь теперь чаще. И каждый раз я вижу, что твои нежные и добрые глаза печальны. Это разрывает мне сердце. — секунду помедлив и вдруг смущённо опустив глубокий взгляд, белокурый вала продолжил, — Я приглашаю тебя развеять тоску. Ничего компроментирующего — небольшая прогулка по морю. Умоляю, согласись! Другого шанса, зная твою ситуацию, может нам и не представится.

Йаванна напряжённо взирала прямо в глаза вале. В ее душе одновременно спорили два чувства: непреодолимое желание вырваться хотя бы ненадолго из кованых тяжелых оков предначертанной Судьбы, и леденящий ужас перед мужем.

— Дорогой, милый, славный Ульмо! Ты представить не можешь, как бы мне этого хотелось, — Йаванна прижала ручки к пышной груди, красиво виднеющейся в откровенном вырезе, и тяжело да бедственно глядела в бездонную ласковую синь глаз владыки вод, отметив про себя, что они похожи на васильки. — Ирмо дружен с ним… — Кементари не смогла произнести имя мужа.

— Ирмо сейчас на Таникветиль. Я встретил его перед тем, как он улетел. Сама знаешь, это надолго. И если что, Эстэ обещала нас прикрыть.

Йаванна посмотрела на балкон, куда только что вышла прекрасная темноволосая валие-целительница. Она не слышала разговора, но издалека кивнула в ответ на вопросительный взгляд подруги. И это стало последней каплей в принятии решения.

— Да будет так! — валие смело вложила свою руку в ладонь повелителя вод.