caure, varta, maile

II. Чёрное. Глава 5

Келебримбор вообще ничего не понимал. Странности на той сцене в кузне вовсе не закончились. Произрастали, как сорная ядовитая трава, отравляющая его до того такое счастливое существование. В тот день и несколько следующих возлюбленный будто сторонился его.

Тьелпэ уговаривал себя, что ему просто кажется, а на самом деле все как всегда. Благостно, надёжно и уверенно. Но когда майа не пришел на заранее условленную встречу, эльда совсем затревожился. Он честно прождал его три часа возле входа сад Лориен. Свечерело, но светлой и лёгкой фигурки так и не появилось из-за поворота аллеи падубов. Впервые за сотню лет.

Эльда походил ещё немного взад-назад возле кованой калитки волшебного сада. Остановился и решительно бросился к чертогам Аулэ.

Однако чем ближе он подбегал к дворцу айнур-мастеров, тем стремительнее угасал его пыл желания все срочно выяснить. Молодому эльфу становилось все страшнее. Все знали, как опасен в ярости Аулэ, все были в курсе его нестабильного, непредсказуемого, как само пламя, характера, его пугающей страсти к порядку. Он даже не будет разбираться, кто шарится ночами под его балконами — тут же испепелит на месте. А если он узнает, зачем и к кому эльф приходил… то не только ему, но и Майрону будут грозить мучительные кары. Сердце эльфа ушло в пятки, кровь застыла в жилах.

Но любовь так сладка и она сильнее жутких липких предчувствий. И он, поборов ужас, бесшумной тенью крадучись по кустам выбрал место из которого его вроде бы не видно, зато на окна хороший обзор. Келебримбор отчаянно и пытливо начал вглядываться в озарённые янтарным блеском окошки покоев возлюбленного, пытаясь определить один ли он. Наконец, возле окна возникла фигурка Майрона.

Майа долго стоял, вглядываясь в сине-чёрный мрак ночи. Облик его был светел и печален, губы сжаты, а их уголки опущены. За все это время любимый не произнес ни слова — значит один. Келебримбор уже хотел выползти из своего укрытия и залезть на балкон по скульптурным украшениям огненного дворца, но тут майа быстро развернулся и погасил весть огонь в своих покоях.

Тьелпэ остался на месте и принялся раздумывать. Отправится ли ему сейчас домой и не тревожить любимого, оставив разговоры на завтра, или всё-таки разрешить все вопросы и тревоги крайне дерзким штурмом его балкона. И пока он думал на вымощенной дорожке среди огромных кадок и кустиков лаванды показалась фигурка в плаще. Фонари, установленные вдоль дорожки осветили путника, и Келебримбор ошеломлённо увидел, что это ни кто иной, как его майа. И вышел он не на вечернюю прогулку по саду.

Майрон лёгкой и мягкой поступью спешил в направлении парадных ворот. При том он все время воровато оглядывался, иногда затаившись на месте и надвигая глубже широкий капюшон из-под которого то и дело выпадали золотые прядки.

Когда майа приблизился, Келебримбор отважно вышел на дорожку и встал прямо перед ним.

— Майрон, что происходит? Объяснись! — Келебримбор развернул его к себе и вдруг всем существом почувствовал, что они теперь чужие друг другу.

— Тихо! Тут окна Аулэ! — Из-под темно-коричневого капюшона блеснули безысходные горящие очи.

— Мы же любим друг друга! — последним аргументом упала фраза эльфа и будто разбилась о камни мощеной каменной кладки. Тёплые очи заслезились и похолодели до глубокого почти чёрного оттенка.

— Замолчи! Умоляю! Мастер услышит! — пугливо оборачиваясь и плотнее кутаясь в плащ Майрон прижал палец к губам. — Я все равно уйду и я очень спешу!

— Ты уходишь… Куда? В такую темень… Ты собрался сбежать! Но не ко мне! Ты сбегаешь к нему! — Келебримбор боялся опустить руки, зная, что когда он распахнёт объятия его любовь в них уже не вернётся. Теперь уже на фоне его собственной катастрофы угроза того, что их кто-то увидит казалась такой малостью.

— Прости, прости, Тьелпэ! Все в руках Эру! — Майрон последний раз сжал руки эльфа, потом обхватил его лицо руками в безнадёжном порыве и отчаянно поцеловал. А затем, ни разу не обернувшись неистово бросился к воротам. За кованной решеткой сверкнуло пламя, и прекрасная золотая огнептица понеслась в беспросветную тьму.

Тьелпэ сокрушенно проводил его взглядом. И тут его взор зажегся ярким огнём, все звёзды Варды закружились в бешеном хороводе. Эльф шумно выдохнул и храбро рванулся к огненному дворцу.

***Влюблённое сердце не обманешь. Майрон, разрезая небеса огненным крылом, летел прямиком в чертоги темного валы.

Мелькор поселился в валинорской резиденции на самом севере рядом с пределом скорби Ниенны. Злословили, что они любовники. Но на самом деле тут просто было холоднее: сказывались ледяные течения возле дворца слез и близкое морозное дыхание Хэлкараксэ.

Огромное помещение встретило пламенного майа гулкой тишиной. Майрона объял восторг и трепет. Высокие и прямые без украшений железные колонны терялись в недостижимой глубине сводчатого купола, в чёрном гладком ониксовом полу, казалось, застыли морозные узоры. Редко и хаотично попадались целые сугробы снега и

голубоватые мерцающие, как в их огненных чертогах, стрелы острых минералов. Он коснулся кристалла и ощутил влагу на ладони. Нет не такие. Сверкающий синий лёд. Златоокий почувствовал, что в его сердце совсем угас огонь. Он плотнее закутался в плащ и осторожно двинулся к чёрному заиндевелому трону.

Пространство было громадно, но оно не зияло пустотной. Чертоги Тьмы были наоборот слишком густо изобильны. Из каждой щели, из всех углов, с теряющегося в сумраке потолка, из мрака следили за майа сотни не мигающих глаз.

Вот Майрон подошёл к трону, и ему показалось, что он там кто-то восседает, прячась в тенях. Майа напряг зрение, чтобы разглядеть хозяина, его глаза разгорелись чуть ярче. Он уже мог выхватить из бездонной тьмы сильные плечи с гордым разворотом, царственную стать. И вроде бы глаза серебрянные, острые, звёздные.

— Господин… — начал майа, но остановился и замер.

«Это мираж!»

В подтверждение догадки каменный истукан на троне стал прозрачным, словно чистейший лёд, по его телу пошли трещины, и следом фигура рассыпалась на осколки. Майрон, обомлев, смотрел, как блестящие ледышки прозвенели по подножию трона и ударились о носки его сапог. Все заняло меньше мгновения. Как его кто-то бесцеремонно и нещадно ухватил за локоть.

— Здесь чужие не ходят. Ты пришел шпионить? У нас кто шпион — будет тотчас развоплощен. Я всех предупреждал.

Темный вала нагнулся к самому лицу перепуганного майа. Его зеркально-блестящие волосы коснулись разгоряченной майарской щеки, от них отлетел ворох крупных хрупких блистающих снежинок. Мелькор скинул капюшон с головы гостя.

— Аа-а, маленький майа Аулэ! — тон владыки хаоса, кажется переменился на почти радостный. Он отпустил захват. — И какой барлог тебя принёс совать свою симпатичную мордашку во тьму?

Майрон испуганно качнулся — его хроа само хотело защититься от холодной и зловещей ауры — но, пересилив себя, майа остался неколебим. А затем припал на одно колено, вскинул горящий страстью взгляд и смело продолжил.

— Владыка! Я пришел к вам, как велит мне мое сердце! Я прошу вас примите мою присягу, позвольте служить вам! Быть вашим щитом, мечом и оком! Я клянусь вам в верности! Я…

Вокруг запястий и ног Майрона закружились кольца темных потоков дыма в сосредоточении огромной силы, словно кандалы.

— Кажется, я знаю, что с тобой сделаю. — высокомерно и льдисто прищурился Мелькор.

***Быстро, словно подхваченный пламенем, Келебримбор взвился по мраморной лестнице, не чуя ног под собой пробежал по галерее, только струи темных волос вились за спиной, и без стука и остановки ввалился в покои огненного валы.

Мастер мастеров в этот момент стоял возле стола и рассматривал в ювелирную лупу какой-то фиолетовый минерал.

— Владыка! Аулэ! — положив руку на синюю ткань плотной туники тяжело дышал в дверях нолдо.

— Келебримбор? — Аулэ отложил лупу и уставился на эльфа, но в голосе его не было и ноты раздражения, только тревога. Мастер понял, что случилось что-то чрезвычайное. Иначе ни одна живая или даже не живая душа не рискнула бы завалиться к высшему духу огня без приглашения да ещё и в ночи. — Что случилось?

— Майрон! Я думаю, что он в беде!

Аулэ кинул и образец, и инструмент в сторону. Камень упал со стола, но мастер не обратил на это внимания.

— Я видел, как он улетел! Он улетел к Мелькору! Темный вала хитёр и жесток! Что он сделает с ним! Умоляю, вала, спасите его!

Келебримбор поведал о встрече в саду. Он выжидающе и с надеждой смотрел на владыку, весь на взводе, готовый бежать за любимым сейчас же очертя голову. Вала выдохнул и болезненно зажмурился. Первое его желание тоже было без слов кинуться на помощь, но это было глупо. Аулэ привык даже в критических ситуациях сначала думать, потом делать.

«Мелькор до безумия любит власть, он умеет овладевать и феа, и хроа. Это доставляет ему самое большое удовольствие. И он не гнушается никакими методами на пути к цели», — с испугом признал Аулэ.

Он подумал пару секунд. Сделал несколько быстрых и легких шагов туда-сюда по центру комнаты, оставляя за собой струйки пламени и тлеющие дырки на ковре. Потом резко развернулся, взметнув полы алой мантии, и высоко подняв строгий и красивый лик, сказал понурому возле дверей эльфу:

— Ты молодец, что не испугался и пришел ко мне. Нолдо, я знаю, что ты хочешь его. В любой другой ситуации, если бы ты рискнул обратиться ко мне за таким дозволением, я бы просто прибил тебя за острые бесстыжие уши к стенке в нашей мастерской. Но сейчас знаешь, что я скажу? — дух пламени подошёл к эльфу и проникновенно на него взглянул. — Женитесь! Я разрешаю, я отдаю его тебе! Лишь бы оттащить от Мелькора! Оставайся здесь, я полечу и заберу Майрона. Надеюсь, ещё не поздно.

— Я с вами!

Вала очень не любил бессмысленные препирания и неповиновение. Но готовый родиться спор совершенно внезапно и удивительно разрешился.

В покоях Аулэ снова открылась дверь, в зал вошёл сам Мелькор и чуть ли не за шкирку запихнул в помещение майа.

— Аулэ, твой котёночек? — Мелькор улыбнулся смешливо во весь рот и толкнул Майрона к огненному мастеру, скользнул острым взглядом по эльфийской фигурке и добавил, что прежде не собирался. — Сделай так, чтобы твои золотые котятки не таскались ночами под мои окна и не предлагали мне себя… — а потом, наслаждаясь немой сценой, посмотрел на Келебримбора уже в упор, — О, привет, нолдо! Как дедуля? Жив-здоров, к несчастью?

Аулэ фыркнул, одарил майа строгим и беспокойным взглядом «позже поговорим» и, гордо вздёрнув нос, пошёл в другой конец зала. Мелькор потащился за ним. Эльф и майа остались одни.

В глазах Келебримбора заметались тени сомнения и разочарования. Майрон смиренно, словно в ожидании казни, уронил голову на грудь, тяжелая растрепанная коса скрыла убитый печалью лик. Блеск его огненной феа тревожно замерцал, а затем и вовсе погас.

«Нет! Он не виноват! Он не может быть виноват! Это Мелькор пытался его соблазнить, сильнейший айну! Кто же перед ним устоит! Бедный мой, несчастный!»

Келебримбор с плохо скрываемой нежностью и любовью взял руку майа и прижал к своим губам. Не отрывая туманного от накатившей смеси чувств взгляда, он сказал шёпотом:

— Майрон, я верю тебе! Ты не виноват, это Мелькор завладел твоим разумом, он околдовал тебя, это был не ты, правда же? Мы справимся, мы выдержим, любовь моя! — говорил эльда робко заключив фигурку возлюбленного в объятия и сцеловывая горькие и горячие слёзы майа. — Аулэ разрешил. Уже почти рассвет. Мы обвенчаемся сегодня же!

А Майрон так и не поднял золото глаз, лишь прошептал беззвучно, так, что нолдо скорее угадал, чем расслышал:

— Но… я не могу. Все так неожиданно!

— Неожиданно? Но я ждал, я надеялся! — вспылил Тьелпэ, отпуская его из своих рук.

— Прости… я… люблю…

— Ты любишь. Но не меня. — перебил Майрона эльф и резко развернулся к выходу.

— Тьелпэ! — вопль боли не остановил уже мчавшего по лестнице озверевшего в своем горе и мертвенно-бледного нолдо.

Тем временем Аулэ отошёл к окну, и смотрел в ночную синь небес, сложив руки на груди, всем своим видом показывая гостю, что ему пора восвояси. А Мелькор, даже не обратив на эти намеки никакого внимания, поднял с ковра фиолетовый минерал, облокотился на угол стола и стал придирчиво рассматривать камень, как несколько минут назад это делал сам Аулэ.

— Какой интересный чароит, ничего себе. — сказал владыка хаоса. Однако дух огня и недр не поддержал беседу про минералы. Аулэ расстегнул верхнюю мантию и достал из-за пояса туники небольшой, но опасный ювелирный молоток.

— Ещё раз я увижу, что ты к моему мальчишке клеишься, — Он бесшумно и медленно ступая по ковру, приблизился со спины к Мелькору и с мрачной улыбкой мягко провёл по горлу темного духа острым концом адамантового инструмента. Затем ещё чуть понизил голос. — Я тебе гвоздей пооолную задницу натромбую!

Но Мелькор не смутился, лишь медленно повернул голову и бросил в ответ ту же очаровательно-кровожадную улыбку.

— Мне твой таракашка вовсе не нужен. Я хочу тебя. Но как же забавно смотреть на его романтическую влюблённость, у него в глазах голубки целуются и звёздочки пляшут. А он и не знает, что ночами в планах я таскаю его мастера за каштановую гриву.

— Это. не. весело.

Мелькор повернулся лицом к собеседнику и с не скрываемым вожделением рассматривал локон непослушных темно-рыжих волос, который выбился из-под венца.

— Давай условимся, Пламя: отдайся мне по своей воле. И я клянусь, совсе-насовсем отстану от всех твои майар.

Аулэ едва сдержался, чтобы не отвесить ему свободной от молотка рукой оплевуху и с ехидством протянул:

— Благодарю, но я, наверно, от этой сделки откажусь.

Тёмную душу Мелькора затопила волна колючей ледяной ярости и неодолимой жажды обладания. Но его облик остался холодным.

— Не выйдет. Откажешься сегодня, придётся просто предложить тебе завтра. — пожал плечами Мелькор. — Ты любишь, чтобы тебя уговаривали? Или может уже пора применить силу?

Аулэ, смелому и решительному, стало не по себе от этих слов. Он, словно под чарами, смотрел, как истинная глубокая Тьма взвилась, закружилась бешено, и затанцевала свой ледяной мёртвый танец в серебряных глазах напротив.

Комментарий к II. Чёрное. Глава 5.

Ну ё-маё! Заявил жесть, а сплошная лирика и стеклофлафф какой-то выходит… ничего, скоро будет треш)))😏