Человек из-под земли

Глава 27

Гравий перед домом захрустел под колесами большого автомобиля. Эллен подняла голову. Я пошел к входной двери, она двинулась за мной. На веранде ждала Марта Крендалл, при виде меня ее лицо вытянулось.

— Они не приехали?

— Они не приедут никогда, если вы будете вот так стоять на виду, миссис. Дом под наблюдением.

Эллен окинула меня влажным взглядом. Я попросил их с Мартой войти в дом, а сам сбежал по лесенке к новенькому золотисто-коричневому «Седан-де-вилль». Лестер Крендалл неподвижно сидел за рулем.

— Я говорил мамочке, что все это — пустая трата времени и сил. Но она уперлась на том, чтобы ехать сюда. — Он окинул холодным взглядом фасад дома. — Значит, вот где живет знаменитая Эллен? Дом форменным образом разваливается…

— Подумайте лучше, куда деть машину, мистер, — оборвал я его. — Или подвиньтесь и это сделаю я.

— Делайте. Я выжат, как лимон.

Он перенес свое тяжелое тело на соседнее сидение, давая мне возможность отвести машину за дом. Дело понемногу начинало проясняться, отдельные элементы складывались в целое, и это привело меня в состояние приподнятости и обострило чувства. Если я и услышал звук другой машины, то лишь подсознательно. Когда мы с Крендаллом выходили из-за дома, я заметил на краю гравиевой дорожки человеческий силуэт — бородатую голову над светлым треугольником сорочки, похожим на предостерегающий сигнал. В ту же секунду дорожку залил свет фар, выхватив из темноты Джерри Килпатрика с рукой на перевязи. Видимо, он узнал Крендалла и меня, потому что повернулся к уже близким фарам с криком:

— Сьюзи! Смывайся!

«Шевроле» затормозил, покачнулся и с нарастающим шумом двинулся назад. Джерри неуверенно осмотрелся и прихрамывая бросился с дорожки в сторону, прямо в объятия Вилли Маккея и его солидного помощника. Прежде, чем я добежал до них, машина вывернула на асфальт Хэвен-Роуд, свет фар метнулся по стволам деревьев, словно длинный мазок кисти и начал удаляться в сторону Сан-Франциско.

— Я дам сигнал тревоги на мост! — крикнул Вилли.

Я вскочил в свою машину и поехал за беглецами. У въезда на мост уже был затор. Первым стоял «Шевроле», он был пуст. Сьюзи бежала по мосту, волоча малыша за руку. На порядочном расстоянии от них переваливался полный человек в форме дорожной полиции.

Я припустил за ними изо всех сил. Сьюзи обернулась, выпустила руку Ронни, подбежала к ограждению и исчезла за ним. На какое-то парализующее мгновение мне показалось, что она совершила непоправимый шаг. Потом я заметил развевающиеся над парапетом светлые девичьи волосы.

Полицейский остановился. Малыш растерянно стоял за ним. Он выглядел как беспризорник, с чумазой мордашкой, в великоватых штанишках и свитере. Он улыбнулся мне встревожено, словно я поймал его на чем-то, заслуживающем наказания.

— Привет, Ронни!

— Привет! Смотрите, что делает Сьюзи, мистер…

Она держалась за барьер обеими руками, наклонившись над ночной темнотой. За нею, прорезав тучи, блеснула молния, обвивая темноту, как огонь обвивает стены дома. Я крепко взял мальчика за руку и двинулся к парапету. Девушка смотрела на меня и в глазах ее не было ни тени узнавания или заинтересованности — так смотрят на представителей другой расы — человек после двадцати…

— Вы знаете ее? — спросил полицейский.

— Я знаю, кто она. Ее зовут Сьюзан Крендалл.

— Я слышу ваш разговор, — вдруг отозвалась она. — Прекратите, а то я прыгну!

Полицейский отступил на шаг.

— Скажите ему, чтоб отошел подальше, — обратилась она ко мне.

Я сделал это и полицейский послушно отошел. Теперь она смотрела на нас уже более заинтересованно, как на актеров, послушных ее воле. Лицо ее словно застыло и лишь широко открытые глаза обводили сцену.

— Что вы сделаете с Ронни, мистер? — спросила она мертвым голосом.

— Отвезу его к маме.

— Откуда мне знать, что вы действительно это сделаете?

— Спроси у Ронни, он меня знает.

Малыш заявил громким голосом:

— Он разрешил мне кормить птичек.

— А, так это вы… Он об этом целый день рассказывал…

Она улыбнулась Ронни бледной покровительственной улыбкой особы, давно выросшей из этих детских радостей. Но сама она, с белыми пальцами, судорожно вцепившимися в барьер, с развевающимися волосами, была словно полуребенок-полуптица, замершая у края пропасти.

— Что вы мне сделаете, если я вернусь?

— Ничего.

— Вы меня застрелите или посадите в тюрьму? — продолжала она, словно не слышала ответа.

— Ни то, ни другое.

— Что вы сделаете? — повторила она.

— Отвез бы тебя в более безопасное место.

Она серьезно покачала головой.

— На свете нет безопасных мест.

— Я сказал: в более безопасное место.

— И что бы вы со мной сделали?

— Ничего.

— Мерзкий вонючий врун!

Она склонила голову и посмотрела через плечо вниз, туда, где нет ни моего вранья, ни ее гнева.

Со стороны Сан-Франциско на мосту показался тягач с прицепом. Я обеими руками изобразил останавливающий жест, полицейский повторил его. Тягач притормозил и остановился.

— Возвращайся, Сьюзи, — сказал я.

— Да, возвращайся, — поддержал меня Ронни. — А то упадешь!

— Я уже упала, — горько ответила она. — Мне некуда возвращаться.

— Я отвезу тебя к маме.

— Я не хочу ее видеть! Я не хочу больше жить с ними!

— Скажи им это, — заявил я. — Ты взрослый человек, можешь жить с другими людьми. Стоя там, ты ничего не добьешься.

— А если мне здесь нравится? — Однако, она тотчас же спросила: — С какими людьми?

— Разве на свете мало людей?

— Но я боюсь!

— Боишься, после того, что с тобой случилось?

Она кивнула головой. Потом снова посмотрела вниз. Я замер, уверенный, что потерял ее. Но она лишь прощалась с пропастью. Потом перелезла обратно через барьер на мост и прислонилась к нему, дыша часто и неглубоко.

Малыш двинулся к ней, потянув меня за руку. Он сжал другой лапкой ее ладонь и мы втроем пошли к въезду на мост, где Вилли Маккей и его помощник говорили с местными полицейскими. Видимо, Вилли нашел к ним подход, потому что они задали нам несколько вопросов, записали наши фамилии и отпустили.