Чернокнижник

Эпилог

Мария Петровна Гапон стояла у окошка своего небольшого магазинчика и смотрела невидящим взглядом на дорогу. Как обычно в послеполуденную пору наплыв покупателей ослабевал и в течение пары часов в её ЧИК-ПОК мало кто заглядывал. Из динамика старенького FM-радиоприемника совсем не в настроение молотит что-то живое и веселое.

На душе грустно и печально. Вчера предали земле тело Трофима Афанасьевича — её Трофимушку. Никогда не думала, что смерть старика станет для нее невосполнимой утратой. И дело вовсе не в связывавших их интимных отношениях. Душевным человеком был Смирнов добрым отзывчивым, жаль раньше она об этом не узнала. Ромку обнаружил в лесу и доставил матери в цельности и сохранности. И вообще, ей с ним было хорошо. А что еще нужно простой русской бабе?

Теперь вольно или невольно она себя корила за то, что в последние дни не уделяла этому человеку толику необходимого внимания. Пришла бы в гости в тот злополучный день и не потащился бы он в лес за грибами, не прихватило бы там его изношенное сердечко. Глядишь, пожил бы еще сколько-нибудь. Оно ведь хоть и стар, да удал был. В постели огонь. Вспомнились крепкие вовсе не стариковские объятия и по телу пробежала приятная дрожь.

— Вот же тварь похотливая! — вслух обругала себя Мария. Действительно, что это с ней? Человек богу душу отдал, а она о жарких ночах грезит.

Неожиданно её внимание привлекла двигающаяся по щебнистому тракту, пролегавшему в непосредственной близости от магазинчика, одинокая мужская фигура. Почему именно этот человек? Мало ли всяких мужиков ежедневно проходит мимо чипка — на всех любоваться глаза на лоб вылезут. Однако Гапон на какое-то мгновение померещилось, что вот он её Афанасьевич, сейчас войдет, нежно обнимет, поцелует… Пригляделась повнимательнее осознала свою ошибку. Шагающий уверенной походкой мужчина был не старше тридцати лет. Высок, широкоплеч, определенно физически крепок. После того, как тот приблизился на достаточно близкое расстояние, Мария Петровна получила возможность рассмотреть незнакомца во всех подробностях. Черноволос, при этом глаза синие-синие, черты лица правильные мужественные. От него так и веяло «настоящим мужиком».

«Красавчик, — подумала женщина, — бабья погибель, за таким толпы, как там в песне поется: „Хоть на край земли, хоть за край“». — И тут же себя одернула — на днях хороший человек из жизни ушел, а она, как самая распоследняя блядь на незнакомых мужиков засматривается.

Неожиданно, молодой человек, будто заметил прятавшуюся за тюлевой занавеской даму. Помахав ей ручкой, заулыбался и пошагал себе дальше мимо небольшого сельского магазина. Вскоре и вовсе скрылся из её поля зрения.

В этот момент из динамика радиоприемника, прям как по заказу зазвучали музыка и слова старинного русского романса в исполнении Марии Максаковой:

Задушевная трогательная песня будто по сердцу острым ножиком полоснула и без того основательно расстроенной Маши. Глядя на опустевшую улицу, она и сама не заметила, как по её красивому лицу заструились потоком горючие слезы. Так и простояла, роняя соленые капли, на линолеум напольного покрытия, пока в магазин не заглянула за «лекарством от душевных мук» сладкая парочка — Боков и Спиридонов.