Черные крылья (СИ)

Эпилог

Внутри изумрудного шатра царила гнетущая тишина. Даже проникающее через приоткрытый полог пение птиц, казалось, просто растворялось в воздухе, не принося радости. Собравшиеся сидели за столом, но изысканные яства были не тронуты, а вина в хрустальных бокалах не убавилось ни на каплю.

Арн смотрел на свои ладони, что держали оружие, убившее того, кого он мог назвать другом. Охотник понимал, что его вины в случившемся нет, но легче от этого осознания не становилось. Последние слова черного дракона до сих пор звучали в ушах Змееглазого, наполняя его сердце тоской. Хранительницы жизни могли излечить почти любые раны, но даже они были бессильны против душевной боли, что терзала охотника.

Подняв затуманенный взгляд, Арн посмотрел на спутниц. Девушки сидели рядом. Октавия расположилась чуть в стороне от стола. Она обняла колени руками и смотрела в одну точку. Пережитое тяжело далось дочери Ластарота, и сейчас она больше напоминала скульптуру, нежели живое существо. Только когда Октавия поднимала руку, чтобы стереть с лица выступающие слезы, становилось понятно, что девушка не прекрасное в своей печали изваяние.

Алика положила локти на стол и скрывала лицо в ладонях. По тому, как то и дело вздрагивали ее плечи, Змееглазый понимал, что ведьма плачет. Он мог лишь догадываться, какие чувства девушка питала к Вэлфиару, но его утрата однозначно давалась ведьме пугающе тяжело. Змееглазый вспомнил, как девушка, на негнущихся ногах подошла к тому месту, где исчез черный дракон в тщетных попытках коснуться тумана, которым обратилось тело Вэлфиара.

Рот Арна беззвучно приоткрылся, но он так и не нашел, что сказать. Устало проведя ладонью по лицу, охотник тяжело вздохнул. С тех пор, как Нэйвиара унесла их с острова Мрака и они вместе Хранительницами, пережившими страшную бойню, устроили лагерь у подножья гор Старого хребта, прошли уже сутки. Но никто не сомкнул глаз.

Несмотря на победу, ее цена оказалась высока — помимо Вэлфиара погибла и большая часть Хранительниц жизни, что до самого конца удерживали вход в пещеру от вернувшихся Вестников. Почти все черные драконы, что были на острове Мрака либо погибли, либо спаслись бегством, после смерти всего совета и таинственного золотого дракона. На миг Змееглазый отвлекся от тягостных мыслей и задумался — а куда же ушли выжившие Вестники? Кажется, Хранительницы говорили, что уцелевшие черные драконы полетели на север. Но что они хотят там найти? В той стороне лишь вечные льды…

Вошедшая в шатер Нэйвиара приветствовала всех вежливым кивком. Молча подойдя к столу, она села на подушки. Протянув руку, девушка взяла бокал вина, немного погрела его в ладонях и поставила обратно, так и не отпив.

— Сестра, что летала к Дланям Азариила, вернулась, — безжизненным голосом произнесла Нэйвиара и ее мелодичный голос, едва не угас в тишине. — Потери армии людей велики, но они смогли выстоять. Вторжение Вестников смерти отбито. Никто не поддержал разговора. Все были полностью погружены в собственные мысли.

— Как дела у Амелии? — наконец, спросил Арн, на которого нестерпимо давила тишина.

— Девочка спит, — при упоминании дочери Вэлфиара, губы Хранительницы тронула тень улыбки. — Мы сняли чары, что наложила на нее Минриатия, но Амелия еще слаба. Ей нужен отдых, как и нам всем…

— Да уж, — со вздохом согласился Змееглазый. Все же взяв со стола бокал с вином, он одним глотком осушил его. Утерев губы тыльной стороной ладони, охотник вдруг вскочил и с неожиданной злобой швырнул бокал в дальний угол шатра. Звякнул разбившийся хрусталь. Девушки, вздрогнув, испуганно посмотрели на мужчину.

— Что это вообще было?! Ты же говорила, что золотых драконов никто не видел со времен смерти Азариила, так откуда взялся тот проклятый ублюдок?! — стиснув зубы, выпалил Змееглазый.

Сжав кулаки в бессильной злобе, он встретился взглядом с большими миндалевидными глазами Нэйвиары. Сочувствие и боль, что увидел охотник, смутили его. Устыдившись собственной вспышки гнева, Арн сел на подушки и пробормотал: — Простите.

— Ничего, — мягко произнесла Хранительница жизни. — Нам всем тяжело и каждый из нас выражает скорбь по-своему. Что же до твоего вопроса — я не знаю, что делал золотой дракон на острове вечного Мрака. Но он явно был одержим жаждой мести. Думаю, все произошедшее его рук дело. Даже совет Вестников не обладал магией, необходимой для взращивания столь большой кладки. Что же до причин — вы сами слышали слова золотого дракона — он винил людей в смерти Златокрылого, а всех, кто с ними заодно — считал предателями.

— Так это все месть? — Арн хотел выпить еще, но в последний момент передумал.

— У меня нет точного ответа, — с грустью сказала Нэйвиара. — Возможно, когда мы доберемся до Тэрнанна, мать сможет что-то прояснить, но не я. Мне ведомо не больше вашего.

— Тэрнанн… — Арн прикрыл глаза. — Сможет ли Амелия жить там без страха, как того желал ее отец?

— Сможет, — уверенно заявила Нэйвиара. — А если нет, то… Хранительница замолчала, так и не договорив. Она сама точно не знала, какая судьба ждет наследницу Первородных, но была готова поклясться, что сделает все возможное, чтобы дочь Вэлфиара больше не страдала. Но было кое-что еще — Нэйвиара, как и остальные, даже подумать не могла, как сообщить девочке о гибели ее отца. Никогда прежде она еще не приносила столь мрачные вести и надеялась, что кто-то из близких Амелии сообщит ей печальную весть.

— А почему вы все здесь, — сонный голосок нарушил воцарившуюся тишину.

Шлепая босыми ногами, Амелия вошла в шатер и, сонно потирая темные глазки кулачком, огляделась. Следом за дочерью Мраконосца в шатер вошли две обеспокоенные Хранительницы, но Нэйвиара жестом показала им, что причин для беспокойства нет, и воительницы удалились, плотно прикрыв за собой полог.

— Амелия, — ведьма протянула руки, и девочка подошла к ней. Крепко обняв ребенка, Алика зарылась лицом в черные волосы.

— Что случилось? — Амелия непонимающе захлопала длинными ресницами. — Ты такая горячая, — вдруг заявила она, коснувшись ладошками заплаканного лица ведьмы. Руки девочки скользнули по щекам Алики, коснулись плеч и замерли на груди, в том месте, где арбалетный болт когда-то пронзил это тело. — Вот здесь. Так быстро бьется.

Ведьма накрыла ладошки девочки своими руками, но та выскользнула. Отстранившись, Амелия привстала на цыпочки и огляделась.

— А где отец? — спросила она. — Я его не вижу… Услышав эти слова, Алика вздрогнула.

— Амелия, — Арн взглянул на женщин в поисках поддержки, но понял, что рассчитывать не на кого — Нэйвиару, Октавию и Алику душили слезы. В таком состоянии им самим нужна помощь.

— Амелия, — еще раз повторил Змееглазый.

Тяжело поднявшись, мужчина выпрямился и подошел к ребенку. Он положил руки на хрупкие плечи и, опустившись на колено, заглянул в темные глаза девочки, такие же, как у ее отца.

— Амелия…

И снова Арн не смог найти подходящих слов. Да и как объяснить ребенку, что отца больше нет? Охотник закусил губу едва ли не до крови.

— Я слышала, — важно кивнула девочка. Сжав пальцы в кулак, она одними губами повторила свое имя столько же раз, сколько его произнес охотник. Разжав три пальца, Амелия посмотрела на них и спросила Змееглазого:

— Зачем ты произнес мое имя три раза?

— Просто, я не знаю, что сказать.

— Тогда зачем говоришь? — не поняла девочка.

— Потому что должен, — признался Арн. — Я должен тебе кое-что сказать, но не знаю как…

— Скажи так, чтобы я поняла, — услужливо подсказала Амелия, погладив охотника по рыжей шевелюре.

— Амелия…

— Четыре, — одним словом, девочка разрушила весь настрой только что собравшегося с духом Арна. Кажется, вместе с сознанием к ней вернулся еще и сложный характер.

Несколько раз шумно вдохнув и выдохнув, Змееглазый попробовал начать сначала:

— Послушай.

— Слушаю!

— Твой отец… — Арн замолчал, подбирая слова. — Он… — Где он? — Амелия опять обернулась. — Я чувствую его, но не вижу, — она поджала тонкие губы.

— Его… — Змееглазый набрал полную грудь воздуха и прижал девочку к себе. — Его больше нет, — выдохнул он.

Арн ожидал чего угодно: глупых вопросов, детских слез или истерики. Он даже был готов к тому, что Амелия превратится в дракона, но слова, что услышал Арн, обескуражили его.

— Ты что, глупый? — деловито поинтересовалась дочь Вэлфиара. — Мой отец не может умереть. Он обещал защищать меня всегда! Он обещал…

— Милая, — не выдержав, Нэйвиара подошла к Амелии и обняла ее за плечи. — Пойми…

Но девочка не желала ничего понимать, ровно так же, как и не реагировала на призывы Арна успокоиться. Изо всех сил она забилась в объятиях охотника и Хранительницы, стараясь вырваться.

— Пустите меня, я должна найти отца!

— Да не сидите же вы, помогите, — наследница Вестников обладала нешуточной для своей комплекции силой, поэтому Арн позвал на помощь и Октавию с Аликой.

Оставалось лишь надеяться, что девочка не вспомнит о своем естестве и не обретет истинную форму. Подоспевшая Октавия схватила девочку за ноги и втроем им удалось кое как уложить извивающегося ребенка на мягкие подушки. Однако Амелия все же умудрилась заехать Арну под дых острой коленкой, и добавить рукой по уху. Естественно, сделала она это нечаянно, вот только менее больно от этого Змееглазому не стало. Но Арн готов был стерпеть любую боль, лишь бы ему не пришлось говорить девочке то, что он должен был сказать. Но выбора не было.

— Амелия, твой отец…

— Что здесь происходит?! — рассерженный голос раскатился по шатру, мгновенно погрузив его в леденящую кровь тишину.

Не поверив своим ушам, Арн, как и остальные, поднял голову. Он готов был поклясться, что знает обладателя того, кому принадлежали эти слова, но это казалось самому Змееглазому абсурдным, ведь…

— Что вы делайте с моей дочерью? — вновь спросила Алика не своим голосом и ее почерневшие глаза сверкнули гневом.

Встав, ведьма сложила руки на груди и теперь смотрела на собравшихся полными первозданного мрака глазами. От одного этого взгляда у Арна мурашки пробежали по спине — лишь одно существо могло так смотреть на других. Между тем, вокруг хрупкой девичьей фигуры рваными клочьями заклубился черный туман и Алика, кажется, даже стала выше.

— Отпустите ее! — тон, которым девушка произнесла свой приказ, не терпел неповиновения, поэтому все, как один, одновременно разжали пальцы, выпустив Амелию из своих объятий.

— Отец! — кажется, ничуть не удивившись, девочка подскочила к ведьме и заключила ее в объятия.

— Дочь моя, — Алика провела рукой по волосам Амелии. Внезапно, куски мрака вокруг фигуры ведьмы пропали и она растерянно заморгала. Вздрогнув всем телом, Алика непонимающе огляделась, будто не могла взять в толк, где находится и что с ней произошло.

— Почему вы все на меня так смотрите? — нервно сглотнув, поинтересовалась девушка, чувствуя себя неуютно под тремя пристальными взглядами.

— Я думал, это ты нам скажешь, — первым нашелся Арн. — Ты помнишь, как только что себя вела?

— Ну… — Алика растерялась. — Я хотела помочь вам успокоить Амелию, а потом, когда она начала кричать, я… отчего-то сильно рассердилась… а потом я ничего не помню. Что я сделала?

— Э-э-э… Как бы тебе сказать, — Арн взглянул на Нэйвиару и Октавию, но те без устали глазели на ведьму раскрыв рты. — Ты только что была Вэлфиаром.

— Чего?! — колени девушки подогнулись, и она растянулась на подушках, увлекая за собой и радостно взвизгнувшую Амелию. Девочка намертво вцепилась в ведьму и не желала ее отпускать.

— Отец, — теплой щекой дочь Мраконосца потерлась о грудь Алики. — Вот ты где! Ведьму, будто молнией ударило. Внезапная догадка казалось ей одновременно и абсолютно нереалистичной и, в то же время, простой. Но разве такое возможно?!

— Амулет! — выпалила Алика, тщетно пытаясь сесть, но Амелия не дала ей этого сделать.

— Что, амулет? — не понял Арн.

— В нем раньше была моя душа, но теперь она полностью перенеслась в это тело, — сдавшись на милость дочери Вэлфиара, ведьма растянулась на подушках. — Но амулет все еще во мне!

— Ты хочешь сказать, — Арн щелкнул пальцами. — Что он тебе мешает? Но как с этим связано то, что ты говорила голосом…

— Душа Вэлфиара сейчас в этом амулете, придурок! — не выдержала Алика. — Как вообще можно быть столь непроходимо скудоумным, жалкий червь?! Ой! — ведьма поспешно зажала рот руками, так как окончание фразы она буквально прорычала сквозь зубы, да так, что у всех кровь заледенела в жилах.

В пугающей тишине совершенно неуместно зазвучал радостный смех Амелии.

— Кто-нибудь, может объяснить мне, что здесь вообще происходит? — осторожно спросила Нэйвиара, на всякий случай проверив, плотно ли закрыт вход в шатер.

— И мне, — поддержала Хранительницу Октавия.

Когда Алика закончила свой рассказ, в шатре вновь воцарилась тишина, но, на этот раз она не была столь гнетущей. Никто уже не плакал. Октавия с горящими от любопытства глазами смотрела на ведьму, будто на проявление настоящего чуда. Собственно говоря, отчасти так оно и было. Алика даже представить не могла, что заключенные в амулете силы все еще живут внутри нее. К тому же то, что душа дракона может использовать не только сам амулет, но и ее тело в качестве временного пристанища, никак не укладывалось у ведьмы в голове. Коснувшись своей груди, Алика закрыла. Но, как она ни старалась, ей не удалось ощутить присутствия дракона.

Арн, сокрушенно качал головой и налегал на вино. Нет, Змееглазый был искренне рад, что Вэлфиар все еще в этом мире, если можно было так выразиться о том, кто пребывает вчужом теле и то не всегда. Но радость охотника омрачала одна вещь — отчего-то, в глазах того, кого он считал своим другом, Змееглазый вновь стал «жалким червем».

— Да почему опять червь-то? — не унимался охотник, вливая в себя вино.

Тяжело вздохнув, Арн с укоризной взглянул на ведьму, после чего залпом осушил очередной бокал. В голове приятно загудело и мужчина заулыбался — все же, он был действительно рад тому, что черный дракон вернулся с того света.

Пусть Арн никогда бы раньше об этом и не подумал, но теперь стоило признать — он безумно скучал по Мраконосцу.

Лицо Нэйвиары разгладилось, и теперь на нем сияла улыбка. Хранительница жизни едва ли не светилась от радости, но тщательно старалась держать себя в руках. Единственной, кто не унывал и не думал ни о сложившейся ситуации, ни о завтрашнем дне, оказалась Амелия. Счастливая девочка сидела за столом и ела за семерых. Дочь черного дракона сметала все, что только попадалось ей под руку, видимо, стремясь наверстать упущенное за время сна. С аппетитом поедая блюдо за блюдом, Амелия не прекращала довольно улыбаться.

— И что мы будем теперь делать? — спросила Алика.

После своего рассказа она ожидала каких-нибудь предложений, по крайней мере, от Нэйвиары и изумрудный дракон не разочаровала ведьму.

— У меня есть несколько догадок, — доверительно сообщила Хранительница. — Но это исключительный случай. Пока нам следует держать все в тайне — неизвестно, как может отреагировать мать на подобные новости. Когда мы вернемся в Тэрнанн, я попробую разузнать все точнее, чтобы действовать наверняка.

— И как же мы будем действовать? Ик! Извините, — Арн прикрыл рот ладонью.

— Чем быстрее, тем лучше, — Нэйвиара спрятала улыбку. — Дух дракона слишком силен, чтобы долго находиться во временной оболочке. Как я уже сказала, в Тэрнанне получится узнать больше, — терпеливо пояснила Хранительница, продолжая разглядывать растерянную ведьму. — А пока, Алика…

— Что? — девушка подскочила, словно на иголках.

— Постарайся не злиться и не нервничать, — с непринужденной улыбкой попросила Нэйвиара. — Кажется, дух Вэлфиара может использовать твой гнев и неизвестно, к чему это может привести.

— И как долго мне держать себя в руках? — Алика зябко обняла себя за плечи.

— Пока мы не сможем перенести душу лорда Вэлфиара в подходящее для него тело, — просто ответила Хранительница жизни. — Возможно, всех нас ждет еще одно приключение!

В тишине было слышно, как страдальчески застонал Арн.