Черные крылья (СИ)

Глава 2

Арн гнал лошадь вперед, пока животное окончательно не выбилось из сил. К этому времени ночь уже раскинула над миром свои черные, украшенные звездами крылья, обняв бескрайнее небо. Краски растворились во мраке — все вокруг стало серым, безликим и размытым.

Без устали льющий с неба дождь промочил одежду до нитки, сильно облегчая работу промозглому ветру. К тому же тучи то и дело скрывали луну, лишая землю даже столь ненадежного источника света.

Ехать дальше стало практически невозможно.

К тому же, Арн окончательно сбился с пути и теперь никак не мог понять, где находится. Густой лес казался незнакомым и каким-то зловещим. Все здесь дышало опасностью и углубляться в гущу на ночь глядя совсем не хотелось.

— Все, стой, — остановив животное, Арн спрыгнул на землю.

Он аккуратно снял девочку со взмыленной лошадиной спины и с благодарностью потрепал животное по холке.

— Ты умница. Отдыхай, Облачко, — ласково сказал он взмыленной лошади, после чего взглянул на свою новую спутницу.

Девочка, по-прежнему смотрела в пол, не поднимая чумазого, скрытого темными волосами личика. Всю дорогу она молчала и даже ни разу не всхлипнула.

— Хм… — неуверенно начал охотник, не представляя, о чем можно говорить с ребенком, недавно пережившим столь жуткие события.

Арн даже будучи маленьким, плохо ладил со сверстниками и, с годами, ничего не изменилось — в свои почти двадцать шесть лет, мужчина понятия не имел, как общаться с детьми.

Так и не найдя подходящих слов, охотник на драконов постарался изобразить на лице самую располагающую и добродушную из своих улыбок:

— Меня зовут Арн, а ты Амелия, да?

Девочка медленно подняла голову и взглянула на мужчину огромными темными глазищами, сверкнувшими из-под копны иссиня черных нечесаных волос. Наморщив острый носик, Амелия несколько мгновений изучала стоящего перед ней человека и лишь потом снисходительно кивнула.

— Э-э-э… — Арн никак не ожидал от ребенка столь пронзительного и леденящего душу взгляда, от которого по спине пробежали мурашки. Отбросив оцепенение, охотник спросил: — Хочешь есть?

Вновь небрежный кивок и требовательный взгляд.

— Тогда побудь тут с лошадкой.

— С лошадкой… — осторожно, будто боясь обжечься, девочка провела ладошкой по гриве мирно щипавшего траву животного. Потом еще раз, уже смелее.

— Вот-вот, погладь пока Облачко, а я разожгу костер. Мы обогреемся и поедим…

— Без огня, — неожиданно произнесла Амелия вполне детским, но поразительно серьезным голосом.

— Чего? — неуверенно переспросил Арн. Охотник уже был занят тем, что решал, где бы раздобыть сухих веток в столь мерзкую погоду. Поэтому фразу Амелии он осмыслил не сразу.

— Они увидят огонь, — темные глаза девочки многозначительно поднялись к ночному небу. — Увидят и прилетят.

— Так-то ты права… — задумчиво протянул Арн.

Мужчина мысленно выругал себя за то, что сам не подумал о таком развитии событий. Большое расстояние для всадника, не является таковым для драконов. Однако он всерьез опасался за здоровье девочки — вымокшая до нитки, под открытым ночным небом и дождем, она вполне могла простудиться.

— Мне-то не впервой спать на сырой земле, а ты можешь заболеть…

— Не заболею, — похоже, отвечать односложно входило в привычку у столь юного создания.

— Как скажешь, — отчего-то у Арна не возникало желания спорить с девочкой, которая вела себя так, будто была старше его самого. — Тогда давай укроемся под деревом, грозы вроде нет, — рассуждая вслух, охотник подвел Облачко к высокому раскидистому дубу.

Расседлав лошадь, мужчина бросил сумки прямо на траву, расстелив рядом свой потертый плащ. Усевшись на влажную ткань, Арн начал выкладывать на нее свои скромные припасы — он рассчитывал пополнить запасы провианта в деревне, после того как старосты должен был заплатить за выполненную работу. Но вышло так, что теперь у Арна не было ни еды, ни денег.

— А ведь работу-то я сделал, — печально протянул охотник и тяжело вздохнул, вспомнив о брошенных трофеях.

— Почему ты вздыхаешь? — Бесшумно приблизившись, Амелия уселась рядом.

— А почему бы и нет? Твоя деревня сгорела дотла, близкие — погибли… — Арн поморщился от неприятных воспоминаний. — Так-то я думал, что грустить и переживать будешь как раз ты.

— М-м-м, — сжав губы, девочка серьезно кивнула. Наморщив лобик, она задумалась о чем-то своем и принялась вертеть в руках луковицу.

— Не играй с едой, — отняв у ребенка часть ужина, строго сказал Арн.

— Мой папа говорил так же… — даже в неясном лунном свете, Арн увидел, как хмурое лицо девочки озарилось теплотой. — Раньше он часто говорил со мной… А потом, перестал.

Амелия замолчала, полностью погрузившись в невеселые мысли.

— Ну, это… хватит, — охотник рассеянно провел ладонью по непослушным черным волосам, неумело пытаясь успокоить ребенка. Голова девочки оказалась горячей и Арн забеспокоился: — А ты точно не заболеешь? — Стянув куртку, мужчина накинул ее на хрупкие детские плечи.

Худое тело Амелии полностью скрылось под чужой одеждой, и она закуталась в куртку, будто в одеяло. Подтянув колени, девочка уткнулась в них носом, уставившись в темноту прямо перед собой. Арн ожидал, что его новая спутница вот-вот заплачет, но этого не произошло.

— Странная ты…

Достав нож, охотник тщательно вытер лезвие о мокрую штанину и принялся чистить лук. Избавившись от шелухи, он разрезал луковицу пополам. Разломав черствую краюху ржаного хлеба и присовокупив к ней остатки вяленого мяса, охотник протянул Амелии ее долю.

Выпростав из-под куртки тонкие ручки, Амелия бережно приняла еду с таким видом, будто Арн делал ей какое-то подношение. Казалось бы, для выросшей в деревне девочки, столь обычные продукты не должны казаться чем-то странным, но сирота принялась столь тщательно обнюхивать лук, что Арн всерьез забеспокоился.

— Ты чего? — охотник уже успел набить рот, поэтому его слова прозвучали довольно таки невнятно.

— М? — с трудом оторвавшись от задумчивого созерцания обычного лука, Амелия подняла свои огромные глазищи на мужчину. — О! — многозначительно выдала она второй звук, увидев, как спутник откусывает очередной кусок и вновь уставилась на луковицу, словно та могла поведать ей все секреты мироздания.

На лице девочки отражалось столь сложное сплетение противоречивых чувств, что Арн никак не мог понять, какое из них преобладает. Амелия выглядела одновременно заинтересованной, озадаченной, напуганной и удивленной. Даже в тусклом ночном свете было видно, как дрожат ее губы и блестят глаза.

Столь явное проявление эмоций никак не вязалось с тем, как девочка пережила уничтожение своей деревни, ведь с момента расставания с матерью, она не проронила ни слезинки. Странно, но только сейчас эта девочка выглядела по-настоящему живой.

— Что «о»? — с трудом проглотив застрявший поперек горла кусок и закашлявшись, Арн поспешно выпил воды из фляги. — Давай ешь и ложись спать. Надо хорошо отдохнуть, а завтра, как только рассветет, поедем дальше.

Сосредоточенно кивнув, Амелия осторожно откусила крохотный кусочек хлеба и принялась сосредоточенно жевать. Потом она попробовала мясо и лук. Что-то для себя решив, Амелия вернула луковицу Арну, а сама принялась уплетать мясо и хлеб за обе щеки. Поперхнувшись, девочка закашлялась, и охотник потянул ей флягу.

— Не подавись, — улыбнувшись, сказал он.

Наевшись и утолив жажду, Амелия свернулась калачиком под курткой Арна и поразительно быстро засопела. Дождь уже кончился, из-за туч выглянула почти полная луна. Ее серебристого блеска хватило, чтобы залить небольшую полянку неясным призрачным светом, в котором Арн смог разглядеть безмятежное и чумазое личико спящего ребенка.

Сейчас Амелия казалась маленькой и беззащитной. Впрочем, таковой она и была. Вздохнув, охотник на драконов запустил ладонь в намокшую рыжую шевелюру и почесал затылок. В деревне, он не смог справиться с нахлынувшими чувствами и пообещал умирающей матери позаботиться о ребенке. Вот только как это сделать, Арн понятия не имел.

Сам он рос без матери, с отцом, который только и делал, что пил, да ругал единственного отпрыска, на чем свет стоит. Так что, сколько себя помнил, Арн всегда завидовал окруженным материнской заботой и любовью сверстникам. В детстве, ему не хватало тепла и сейчас он не желал, чтобы и Амелия росла одинокой. Да и не мог Арн отказать умирающей женщине, в последней просьбе. Скверно это.

Закусив губу, мужчина сразу же отмел идею отдать девочку в сиротский дом — едва ли монахини заменят близких. Конечно, это лучше, чем таскаться по миру в компании не самого удачливого охотника на драконов…. Наверное.

Впрочем, умирая, мать Амелии просила отвести дочь в Тэрнанн.

— Может у нее там родичи? — шепотом спросил Арн сам у себя. — И как мне добраться до них вместе с маленькой девочкой? Это же через два королевства, потом через море, а там еще и пустоши… — скосив глаза, охотник на драконов вновь взглянул на юную спутницу. — Спит так, будто ничего и не было. Вот ведь беззаботная. Хотел бы и я так… — Арну оставалось лишь позавидовать девочке. — Ну и ладно, — решил он, — может и хорошо, что она не такая, как обычные дети. А то пришлось бы и сказки на ночь рассказывать.

— Сказки?! Хочу!

Девочка села так быстро, что Арн аж подпрыгнул.

— ТЫ не спишь?!

— Спала, — честно призналась Амелия, у которой сна уже не было ни в одном глазу. — Теперь нет.

— Я уж вижу…

— Сказки, — упрямо напомнила девочка, пододвигаясь поближе.

— Ага.

— Расскажи!

— Вот ведь неуемный ребенок, — Арн обреченно вздохнул и заерзал, устраиваясь удобнее. Влажную кору и корни дуба едва ли можно назвать мягкой подушкой, так что охотнику пришлось сунуть под голову сумку. — Ладно, слушай и засыпай. Только быстрее. — Глубоко вдохнув, Арн собрался с мыслями и начал свой рассказ:

— Итак, в одном королевстве…

— В одном королевстве что? — не выдержала Амелия, когда молчание ее спутника затянулось.

— Жили… — неуверенно толи спросил, толи сказал Арн, только сейчас сообразив, что не знает ни одной сказки.

Нет, разумеется, в детстве он слышал волшебные истории от других детей, но сейчас ни одна из них не приходила в голову. Зато охотник отлично помнил пьяные россказни отца о том, как тот убивал драконов, спускал деньги на вино и продажных девок, а потом снова убивал драконов и, иногда, людей.

Личный опыт подсказывал Арну, что маленьким детям такое не очень-то интересно. Амелии следовал рассказать нечто иное, светлое и доброе, чтобы как-то скрасить минувший мрачный день.

Арн наморщил лоб, отчаянно пытаясь придумать что-нибудь на ходу, но умение сочинять никогда не входило в весьма короткий список его талантов. Словно почувствовав смущение хозяина, Облачко пренебрежительно фыркнула.

— Кто жили? — девочка так внимательно смотрела на охотника, что тот смутился еще больше.

— Лошади, — брякнул Арн первое, что пришло в голову.

— Лошади?

— Ага, они самые, — охотник кивнул. — Жили да добра наживали.

— Чего?

— Ну, жевали-жевали, да нажевали целую кучу добра… — в этот миг Арн сам поразился собственной, невесть откуда взявшейся тупости. — И все у них стало хорошо, — прикрыв лицо ладонью, продолжил он, полностью осознавая, какой бред сейчас несет. — А потом…

— Что потом? — мужчина снова замолчал, и Амелия требовательно уставилась на него.

— А потом — суп с котом! — Выпалил залившийся краской Арн. — Вот и сказочке конец, а кто слушал — молодец.

— Что скушал?

— Суп из кота! И не скушал, а слушал!

— Суп слушал или кот?

Арн обреченно застонал и страдальчески закатил глаза. Он и представить не мог, что с детьми так сложно общаться. И ведь это в первый же вечер. А что, если так будет всегда, до самого Тэрнанна?

— Я же с ума сойду… — пробормотал Арн.

— Куда? — тут же спросила Амелия, как оказалось обладающая, куда лучшим слухом, чем хотелось бы охотнику.

— Далеко и надолго, — уверенно ответил Арн со всей возможной серьезностью.

— А зачем?

— За «надом».

— А-а-а… — многозначительно протянула Анна, как будто эта фраза ей сразу все объяснила.

Сосредоточенно уставившись в темноту перед собой, девочка о чем-то задумалась и, кажется, задремала. Но не успел Арн облегченно вздохнуть, как темные глаза вновь открылись.

— А кто такие — суп и кот?

— Если я был таким же, тогда понятно, почему отец так часто пил и лупил меня, — потерянно пробормотал Арн. — Дети — это слишком сложно.

С тех пор, как беглецы остановились на привал, прошло всего ничего, а охотник на драконов уже скучал по тому времени, когда его спутница была молчаливым напуганным зверьком. Взглянув на чересчур любопытную девочку, Арн сказал:

— Спи. Утром все расскажу.

— Хорошо, — покладисто согласилась та, сразу же свернувшись калачиком.

Впрочем, не прошло и десяти ударов сердца, как куртка Арна снова зашевелилась, и из-под нее показалось нечесаная голова Амелии.

— А покажи второй глаз! — попросила девочка.

— Вот еще, — Арн машинально коснулся повязки, скрывавшей его левый глаз. — Нечего тебе там смотреть.

— Ты скучный, — довольно жестоко заявила Амелия. Она зарылась в куртку охотника с головой, и вскоре оттуда раздалось обиженное сопение.

— Вовсе нет, — с какой-то детской обидой пробормотал Арн, но его спутница не отреагировала, что было само по себе удивительно. — Ну, хоть ты-то не считаешь меня скучным? — В поисках поддержки охотник на драконов повернулся к Облачку. — Эй…

Одного взгляда на лошадь хватило Арну, чтобы начать беспокоится. Обычно спокойная и послушная лошадь нервно оглядывалась по сторонам и выглядела встревоженной. Облачко нервно переступала с ноги на ногу, вглядываясь в растекшуюся по ночному лесу темноту.

— Нехорошо, — прошипел Арн, медленно поднимаясь на ноги.

Заболтавшись с девчонкой, охотник на драконов потерял бдительность, расслабился и не заметил, как стихли звуки леса. Ветер стих и, казалось, что даже дождевые капли теперь тише падали на неподвижные листья. Все вокруг пропиталось аурой какого-то зловещего присутствия, и лишь теперь Арн ощутил ее давление в полной степени.

— Амелия, — охотник на драконов несколько раз толкнул спящую девочку и, когда та выглянула из-под куртки, сказал:

— Что бы ни произошло — не бойся, я защищу тебя. Просто будь хорошей девочкой и веди себя тихо. Поняла?

— Отец обещал защищать меня.

— Извини, но его тут нет, зато есть я, — как можно спокойнее произнес Арн.

— Ты не такой как он…

— Ну извини! — Вспылил охотник на драконов.

Едва Арн успел договорить, как угрожающий рык донесся до него со всех сторон. Низкий угрожающий звук разлился по погруженному в ночь лесу и мгновенно растворился в пугающей тишине.

— Как все плохо-то… — простонал Арн, вытаскивая из ножен меч.

Древнее лезвие тускло сверкнуло во тьме и Амелия испуганно отшатнулась. Прижав крохотные ладошки к груди, девочка расширившимися от ужаса глазами смотрела на оружие, за долгие годы впитавшее в себя сотни жизней.

— Тебе нужно бояться не меня и не меча, — прошептал Арн, пристально вглядываясь в темноту перед собой.

Тени леса оставались неподвижны — если в них кто-то и двигался, то обычный человек не мог этого различить. Продолжая одной рукой удерживать полуторный клинок, Арн снял с лица повязку и всмотрелся во мрак. Необычный, немного вытянутый зрачок его левого глаза сузился, став похожим на змеиное око, благодаря чему охотник на драконов и получил прозвище Змееглазый, одновременно ставшее и его проклятьем.

— Красивый. Зачем ты его прячешь? — непонятно как оказавшаяся перед мужчиной Амелия, уставилась на его левый глаз ярко желтого цвета, никак не сочетавшийся с правым, вполне человеческим, небесно-голубым, как и у отца Арна.

— Давай обсудим это в следующий раз, — отодвинув девочку в сторону, охотник на драконов встал перед ней, ограждая от маячивших в темноте силуэтов. Змеиный глаз Арна легко пронзал ночной мрак и различал фигуры приближающихся волков. — Лезь на дерево.

— Зачем?

Арн ожидал подобного вопроса, поэтому ответил заранее заготовленной фразой:

— За «надом»! Лезь давай! И…

Арн повернулся вполоборота, чтобы помочь девочке влезть на дуб, чьи самые нижние ветви находились гораздо выше роста ребенка. С удивлением охотник на драконов не увидел Амелии позади себя, от девочки и след простыл.

Мог ли маленький ребенок беззвучно пропасть в ночном лесу? Видимо, да.

— Ты где?

— Наверху, сам же сказал, — донесся невозмутимый голос и Арн, задрав голову, увидел смотрящую на него сверху вниз девочку. Как ни в чем не бывало, Амелия уселась на одной из нижних ветвей и беззаботно болтала босыми ножками.

— Да как ты… Что за? — не веря своим глазам, мужчина уставился на толстый древесный ствол, который, при всем своем желании не смог бы обхватить. Да чего уж говорить, будь у Арна брат близнец, то они и вдвоем бы не смогли провернуть подобное.

Рычание вновь разнеслось над лесом и на этот раз совсем близко. Выругавшись, Арн прижался спиной к дереву и выставил перед собой меч. Луна игриво пробежала бликом по отточенному лезвию, хищно сверкнувшему в неясных серебристых лучах.

Прикосновение к обтянутой драконьей кожей рукояти придало охотнику уверенности, и он несколько раз вспорол клинком пропитанный ночной прохладой воздух. Меч никогда еще не подводил никого из своих прошлых владельцев и Змееглазый был уверен, что не подведет и его.

Или же Арну суждено быть первым? Встряхнув головой, он отогнал неприятные мысли.

— Ну же, подходите!

Словно в ответ на приглашение мужчины, тени зашевелились. С помощью своего левого глаза, Арн видел мохнатые тела, медленно обступавшие его со всех сторон. Не меньше пяти лесных хищников сейчас приближались к охотнику, низко пригибаясь к земле и скаля длинные клыки.

Но что-то в этих волках казалось Арну странным — мохнатые поджарые тела будто охватывала какая-то синеватая дымка, да и глаза зверей казались слишком яркими.

— А это кто? — спросила Амелия сверху.

— Волки. Обычные звери, только злые, — коротко ответил Арн, искренне надеясь, что он прав. Выдавив из себя улыбку, охотник решил приободрить ребенка. — Не бойся. Они почти как собачки, просто порычат на нас и уйдут. Наверное… — к этому времени волки подошли ближе и странный блеск в их глазах пошатнул и без того хлипкую уверенность Арна в собственных словах. — А может быть, и нет. — Сглотнув, добавил он.

— Я не про них, — донеслось с дерева. — Я про ту странную женщину, что стоит позади.

— Ась? — Арну показалось, что его сердце, выбивавшее какой-то быстрый ритм, на миг оторвалось и упало куда-то вниз, сильно ударив по животу и подскочив обратно.

— Ты хорошо видишь, дитя, — старческий голос больше походил на скрип высушенных временем сучьев.

— Твою. Мать. Это лесная ведьма. — Только и смог сказать Арн, увидев, как от тени одного из деревьев отделилась небольшая часть, принявшая форму человеческого силуэта.

Когда ведьма заговорила, окутывающий ее мрак развеялся, и охотник на драконов четко увидел сгорбленную фигуру.

Древняя старуха, в драных, давно заросших мхом и грибами одеждах, шаркая босыми и грязными ногами, медленно шла вперед. Ее лица не было видно из-за седых нечесаных косм, только длинный нос с уродливой бородавкой торчал между слипшихся прядей. На одном плече ведьмы сидел черный кот, другое же облюбовал такого же цвета ворон. Птица хрипло каркнула, уставившись на Арна глазами-бусинками.

— Тише, Йаков, тише, — зашипела старуха, пригрозив птице пальцем с длинным обломанным ногтем. — К нам редко заходят гости, так не пугай их, бери пример с Герты, — все тем же пальцем ведьма почесала дремлющую кошку и та тихо замурлыкала. — Хорошая кошечка…

— А из нее можно сварить суп? — озадаченно спросила Амелия.

— Как бы из нас самих его не сварили, — Арн слышал истории о лесных ведьмах и поэтому не питал особых иллюзий по поводу их характера.

Все колдовство этих старух вертелось вокруг частей человеческого тела, извлеченных у еще живой жертвы. На счет Амелии Арн не знал, но сам он к своему телу привык еще с детства и не был готов расставаться ни с одной его частью.

— Уж не убить ли меня удумал, мальчик? — с напускной вежливостью проскрипела незваная гостья. — Сами пришли ко мне в лес, так еще и решили покалечить бедную старуху? Не стыдно ли? Не жалко бабушку?

— Стыдно — у кого видно, — огрызнулся Арн. — А жалко — у пчелки.

— А что еще есть у этой пчелки и что должно быть видно, когда…

— Помолчи! — Не оборачиваясь, фыркнул охотник на драконов на подавшую голос Амелию.

— Поглядите-ка, какой ты грозный, — старуха ощерила беззубый рот и подошла еще ближе, а вместе с ней приблизились и волки.

Сейчас Арн видел пять лесных хищников. Грязные, худые, с облезлыми мордами и слюнявыми пастями, они больше напоминали собственные тени, а горящие голубоватым огнем глаза еще больше придавали зверям сходства с неугомонными призраками.

— Боишься? — склонив голову на бок, поинтересовалась старуха.

— Да, — Арн никогда не умел врать, да и не любил это дело. Сами волки не сильно пугали охотника на драконов, а вот ведьма…

Встряхнув головой, мужчина усилием воли заставил себя улыбнуться и дерзко осведомился.

— А ты боишься?

— Я — нет, — гордо ответила Амелия с дерева.

— Я не у тебя спрашиваю!

Девочка обиженно засопела, а старуха наоборот, хрипло рассмеялась. Черный ворон подхватил скрипучий смех хозяйки и два раздражающих звука слились в один. Отсмеявшись, ведьма ткнула крючковатым пальцем в сторону Арна.

— Ты! Отдай мне девчонку и свой глаз. Будь хорошим мальчиком, и бабушка тебя отпустит, а может и скормит волчкам.

— А может это хороший мальчик даст бабушке самой уйти? — с каждым мгновением, проведенным рядом с ведьмой, Арн все больше и больше убеждался, что добром здесь ничего не кончится. Ощущение близкой опасности придало охотнику уверенности.

Он почувствовал, как привычно разгорается в груди пламя ярости, зовущее в бой. Это ощущение вытеснило и страх, и сомнение, как всегда, безгранично овладев разумом мужчины. Сердце Арна забилось быстрее, разгоняя жар по венам.

— Молодой и глупый, — старуха презрительно фыркнула. — Но, может, ты хотя бы вкусный?

Стоило ведьме договорить, как волки бросились на Арна. Измененные темной магией животные не ведали страха. Они привыкли загонять жертву, преследовать беглецов и расправляться с ослабевшими от ран противниками, поэтому атаковали в лоб.

Но воин не дрогнул.

Пусть и заколдованные, но волки оставались волками — нечета черным драконам, с которыми Арну приходилось сражаться. Вместо того, чтобы отступить, Змееглазый метнулся вперед и настиг первого волка прямо в прыжке. Тускло сверкнув в лунном свете, мифриловое лезвие описало широкую дугу и легко разрубило поджарое тело пополам.

Не успел изувеченный зверь коснуться земли, как Арн резко развернулся на пятках и ударом рукояти отбросил второго волка назад. Закрывшись клинком, будто щитом от новой атаки, воин вогнал лезвие прямо в пасть третьему зверю.

Не успел Арн высвободить меч, как острые зубы сомкнулись на ноге, лишь чудом не повредив плоть. Однако волк так сильно потянул зажатый в зубах каблук сапога, что Арн не удержал равновесия и упал. Ударившись о землю, он заметил, что Облачко встала на дыбы, а затем все закрыла фигура волка.

Выставив перед собой меч, охотник пронзил попытавшегося запрыгнуть ему на грудь зверя. Столкнув с себя вонючую обмякшую тушу, Арн воспользовался тем, что его ногу больше никто не треплет и вскочил как раз вовремя, чтобы успеть отшатнуться от клацнувших рядом с горлом клыков.

Отмахнувшись от хищника мечом, Змееглазый, изловчившись, ударил ногой в мохнатый бок. Почти сразу же тяжелое копыто Облачка припечатало тварь к земле. Хрустнули кости, волк дернулся и обмяк.

— Уооо! — Сидящая на ветках дума Амелия захлопала в маленькие ладошки.

— Вот спасибо, выручила, — облегченно выдохнул Арн, заметив распластавшегося рядом последнего волка.

Та самая тварь, что сбила охотника с ног, сейчас лежала в грязи с раздробленным черепом — Облачко не слишком-то жаловала хищников.

— Я выручила? — невинно поинтересовалась девочка.

— Да не ты. Лошадь!

— Я лошадь? — удивилась Амелия, внимательно осмотрев себя. — А почему?

— У-у-у! — Арн сам взвыл, словно волк. — Помолчи!

— Хорошо. Но кто тогда скажет тебе о той большой птице, что летит прямо сюда?

— Какой еще… Что?! — Арн едва успел повернуться, как ему в грудь ударил сильный порыв ветра, вмиг прибивший к земле сырую траву.

Охотник не раз сталкивался с чем-то подобным, когда драконы атаковали его, падая прямо с неба, в попытке достать жертву зубами или когтями. Инстинкты сработали безупречно — Арн проворно отскочил назад, уже зная, что сейчас произойдет и не ошибся.

Клюв, длиною в локоть, будто молот, врезался в землю и едва не лишил мужчину ноги. Вырвав свое оружие из грязи, увеличившийся в несколько десятков раз ворон прыгнул вперед и вновь попытался клюнуть человека.

Арн сумел закрыться мечом, но удар был настолько сильным, что охотник упал.

Юркая тень совершенно бесшумно прошмыгнула слева и на распластавшегося в грязи мужчину прыгнула огромная черная кошка. Острые когти-стилеты распороли наплечник и больно царапнули по коже. Выхватив кинжал, Арн ткнул им в занесенную для удара лапу и пронзил ее насквозь. Питомица ведьмы отпрянула, вырвав кинжал из рук охотника. Яростно зашипев, она отступила и растворилась в ночи.

Арн рывком поднялся на ноги и сразу же вынужден был снова распластаться в грязи, когда ворон атаковал его с неба. Черный клюв лишь вскользь задел бок мужчины, но тот стиснул зубы от боли, почувствовав, будто в ребра врезался кузнечный молот.

Кое-как, откатившись вбок, охотник на драконов сумел подняться на ноги и слишком поздно увидел стоявшую прямо перед ним лесную ведьму. Ощерив беззубый рот, старуха вскинула трясущуюся руку. Сорвавшееся со скрюченных пальцев голубоватое пламя ударило Арна в грудь и отбросило прямо на дерево.

Пролетев добрый десяток шагов, Змееглазый врезался спиной в древесный ствол и выронил меч. Закашлявшись, Арн попробовал сесть, как вдруг услышал треск ломающейся ветки над головой, а затем прямо на него упала Амелия.

— Здравствуй, — девочка улыбнулась так, словно встретила старого друга, которого не видела много лет. — Как дела?

— Бывало и лучше!

Арн неожиданно грубо оттолкнул сидящего у него на коленях ребенка в сторону и едва успел раздвинуть ноги, чтобы их не раздробил вороний клюв. Сжав руку в кулак и выставив два пальца, охотник ткнул ими прямо в оказавшийся рядом глаз огромной птицы. Почувствовав, как пальцы погружаются во что-то мягкое и податливое, Арн содрогнулся от отвращения, но продолжил давить.

Результат превзошел все ожидания — забившийся от боли ворон так сильно тряхнул головой, что Арн вновь оказался в воздухе, упав точно рядом с мечом. Хвала небу — пальцы не сломались и до сих пор слушались мужчину. Змееглазый поспешно поднял оружие. Взявшись за рукоять, Арн упер другую руку в лезвие, повернув меч плашмя и выставив перед собой.

Ударившее в мифриловую сталь, заклинание ведьмы отлетело обратно, и старуха повалилась на землю. Ссохшееся тело забилась в судорогах, на скрюченных губах выступила пена, но живучая старуха все еще силилась подняться.

Когда Арн метнулся к ослабленной ведьме, то дорогу ему заступила выскочившая прямо из мрака черная кошка. Однако охотник был готов к ее появлению. Сорвав с шеи красную ткань, Арн швырнул ее в нахальную узкую морду и, когда кошка среагировала, ударил мечом. Даже под действием магии, животное оставалось животным — лишь на миг отвлекшись на яркое пятно, кошка потеряла человека из виду и не успела увернуться от отточенного лезвия. Мифриловый меч легко рассек плоть, отделив мохнатую голову от тела.

Перескочив через упавшее существо, Арн занес оружие над головой, вставшей на колени ведьмы. Выцветшие глаза старухи испуганно расширились, а потом меч оставил между ними ярко алую полосу. Тело лесной ведьмы последний раз вздрогнула и начало заваливаться набок.

Услышав хриплое карканье, Арн резко развернулся и приготовился к битве, но то, что он увидел, заставило охотника опустить меч: сосредоточенно сжав губы, Амелия внимательно рассматривала вновь уменьшившуюся птицу, небрежно удерживая ту за вороное крыло.

— Слабый, — разжав пальцы, девочка выпустила птицу и та, упав, попробовала взлететь, но детская ножка прижала ворона к земле. — Слабый, — с несвойственными маленькой девочке презрением и жестокостью повторила Амелия и, немного приподняв стопу, резко опустила ее вниз.

Ворон отчаянно вскрикнул и затих.

— А ты сильно меня толкнул, — Амелия подняла обиженный взгляд на застывшего с раскрытым ртом мужчину. — Ты злой!

— Я?! — У Арна глаза на лоб полезли от такой предвзятости. — Ты, маленькая девочка, которая только что хладнокровно и намеренно раздавила беззащитную птицу голой ногой, называешь меня, твоего спасителя, злым? Ты издеваешься?!

Амелия не удостоила мужчину ответом. Девочка обошла небольшую полянку, лишь недавно бывшую местом битвы и осмотрела каждое тело. Волкам внимания почти не досталось, мимо мертвой вновь уменьшившейся кошки девочка тоже прошла почти не задерживаясь и, то ли нечаянно, то ли специально, наступила точно на отрубленную голову.

Остановившись, Амелия тщательно вытерла ножку о мокрую траву и склонилась над ведьмой.

Ребенок так внимательно рассматривал разрубленную голову старухи, что Арну стало не по себе. Взяв девочку за плечи, охотник на драконов оттеснил ее от тела и развернул к себе.

— Тебе не стоит на это смотреть, — опустившись на колено, Арн заглянул девочке в глаза. — Ты еще маленькая. Вдруг ночью кошмары сниться будут?

— Отец защитит меня от них. Он сильный.

— Но… — Змееглазого немного смутило, что маленький ребенок называет родителя отцом, а не папой.

Арн замялся. Возможно, девочка просто не понимала, что ее родители мертвы, но стоило ли говорить ей об этом? Решив не спешить, мужчина продолжил:

— Твой папа сейчас далеко и ему точно не понравилось бы, как ты себя ведешь. Давай, будь хорошей девочкой, ложись, поспи.

Амелия наморщила лобик, после чего кивнула и без пререканий вернулась на прежнее место. Отбросив с плаща обломки ветвей, девочка завернулась в него и, кажется, почти сразу заснула.

— Вот ведь странный ребенок, да? — спросил Арн у Облачка, взглянув на лошадь так, будто действительно ожидал ответа. Подняв с земли свой нож, охотник досадливо отмахнулся от животного:

— А, о чем с тобой вообще говорить?

Потрепав лошадь по влажной гриве, Арн ухватил ближайшего волка за задние лапы и поволок в сторону — спать в окружении трупов не слишком-то приятно. Оттащив бездыханное тело, охотник оставил его на краю глубокой канавы, в стороне от полянки, а сам вернулся за остальными тварями. Больше всего пришлось провозиться с ведьмой — пусть старуха и была тщедушной и сгорбленной, но оказалась довольно тяжелой.

Когда все тела были аккуратно выложены в ряд, Арн еще раз осмотрел их — все животные, после смерти ведьмы, стали обычными, так что в качестве трофеев не годились. Конечно, можно содрать волчьи шкуры и вырвать клыки, но возни здесь будет больше, чем прибыли. Недавно выглядящие страшными чудовищами ворон и кошка, теперь вызывали не страх, а скорее жалость — раздавленная птица с переломанными костями и мятыми крыльями, да обезглавленный трупик домашнего животного с мокрой окровавленной шерстью. Жалкая добыча.

Оставалась ведьма.

Когда Арн взглянул на рассеченное лицо старухи, ему показалось, что сомкнутые веки дернулись. Отшатнувшись, мужчина выхватил меч и одним ударом отсек лесной ведьме голову.

— Так оно надежнее, — успокоил сам себя Арн, пинком отправив разрубленную голову в ночной мрак. — А то выздоровеет еще.

Вновь склонившись над телом, охотник внимательно осмотрел грязные лохмотья. Из-за плесени и грибов, казалось, что тело ведьмы покрыто землей, а не тканью. Морщась от отвращения, Арн кончиком ножа распорол драный плащ и сразу же увидел идеально чистое украшение — амулет, похожий на крохотную бусинку висел на обрубке шеи.

Змеиный глаз Арна сразу же расширился и зрачок в нем вытянулся еще больше, реагируя на присутствие магии в амулете — серебристую бусинку охватывало легкое голубоватое свечение, которое вряд ли можно было увидеть обычными глазами.

— Хоть что-то, — губы охотника растянулись в довольной улыбке, когда он представил, за сколько сможет продать подобную вещь.

Сам Арн в магии почти не разбирался, но знал, что наделенные волшебной силой вещи стоят очень и очень много.

Легко разрезав потертый и заляпанный кровью кожаный шнурок, Арн забрал амулет и спрятал его за пазуху, ощутив исходящее от артефакта приятное тепло. Это была достойная плата за то, что страшная старуха едва не отправила его на тот свет своей магией. Лишь везение спасло охотника — атакуй старуха любым другим заклинанием кроме огненного — и быть бы Арну покойником, а вот пламя, каким бы оно не было, отчего-то щадило мужчину с самого детства, что, для охотника на драконов, было весьма кстати.

Поблагодарив слепую удачу, Арн небрежно пихнул тело ведьмы ногой и то скатилось в канаву, куда последовали и остальные питомцы старой карги. По-хорошему, следовало бы сжечь трупы — темная магия весьма мутная штука, с которой шутки плохи. Именно так говорил старый вечно пьяный священник, что служил в храме неподалеку от отчего дома Арна. Охотник до сих пор помнил, как служитель Единого Бога-создателя Азариила вещал заплетающимся языком: — «Никогда не знаешь, что удумали колдуны и ведьмы с их богомерзкой ворожбой! Сжигать их на костре куда надежнее, нежели убивать любым другим способом. Очищающее пламя — вот богоугодное наказание для чернокнижников».

Памятуя об этих словах, Арн потянулся за огнивом, но, в последний момент, передумал — темная магия непредсказуема, вполне возможно, что ничего и не случится, а вот черные драконы, раз уж были неподалеку, точно заметят огонь и прилетят, а тогда уж точно, жди беды.

Выбрав из двух зол наименее вероятное, Арн оставил мертвецов гнить в канаве, а сам вернулся к месту стоянки. Амелия уже сладко спала и слабо шевелила губами, словно с кем-то разговаривала во сне. Охотник на драконов попытался прислушаться, но разобрал лишь непонятное бормотание и ничего больше.

— Странная, — прислонившись спиной к дереву, Арн положил на колени обнаженный меч и закрыл глаза.

Повязку воин решил не надевать — его левый глаз не пугал девочку, а других людей вокруг не было. К тому же, если ночью что-то случится, то времени на снятие повязки может и не оказаться.

Еще раз взглянув сторону канавы, где он оставил трупы, Арн неприятно поежился — поганая выдалась поездочка: сначала драконы, потом снова драконы, выжженная деревня и горы обугленных мертвецов, бешеная скачка в ливень, а довершении всего еще и лесная ведьма с питомцами — хуже не придумаешь. А что самое плохое — из всех трофеев только странная девчонка, да амулет старухи.

Нет, разумеется, спасти жизнь ребенку это благое дело, да и амулет принесет немало денег, но Арн не отказался бы от пары драконьих рогов и нескольких десятков клыков. С другой стороны, охотник смог выбраться из всех передряг живым, а можно ли требовать от удачи большего? Определенно нет. Удача — дама капризная и крайне не постоянная: если дает — надо брать, а если нет — то смириться.

Пока Змееглазому относительно везло, и он решил не наглеть.

Мужчина прикрыл глаза и задремал. Сквозь дрему он продолжал слушать вернувшиеся звуки ночного леса. После смерти ведьмы вновь застрекотали сверчки, запели ночные птицы и вылезли из нор другие обитатели леса. Пару раз охотник слышал глухое уханье и шелест крыльев вылетевшей на охоту совы. Лес опять зажил прежней жизнью и это был хороший знак.

Уже под утро, когда сон окончательно сморил собравшегося лишь подремать Арна, он вдруг разобрал странный звук, больше похожий на чей-то тихий стон. Мгновенно открыв глаза, охотник вскочил на ноги и схватился за меч, принявшись шарить внимательным взглядом вокруг.

Облачко тревожно переступила с ноги на ногу и недовольно зафырчала, предупреждая хозяина об опасности. Это был второй звук в окутанном туманом лесу, первым оставался тот самый тихий стон.

Несмотря на утреннюю прохладу, на лбу Арна выступили капельки пота. Туман охватывал лес сплошной пеленой и подступал все ближе. Сквозь непроницаемую белесую завесу не видел даже левый глаз охотника на драконов, а это, определенно, было плохим знаком.

— Неужели…

Когда туман перед ним зашевелился, охотник невольно попятился. Всем своим естеством, Арн ощутил присутствие чего-то могущественного и злого и это чувство ему абсолютно не нравилось.

— Амелия, — не отводя глаз от шевелящихся белых клубов, мужчина довольно грубо толкнул спящую девочку носком сапога. — Амелия, вставай.

— М-м-м, — девочка зашевелилась и, перевернувшись на другой бок, вновь засопела.

— Вставай, непутевый ты ребенок! — на этот раз Арн ткнул сапогом сильнее, но ничего не изменилось. — Амелия! — сквозь зубы порычал охотник и всерьез собрался толкнуть девочку третий раз, но стоило ему оторвать ногу от земли, как туман всколыхнулся.

Выскочившая из белой пустоты старуха опрокинула Арна на землю, прижав своим немалым весом. В ноздри мужчины ударила непередаваемая вонь, от которой перехватило дыхание и Арна едва не стошнило прямо на приблизившееся к нему лицо ведьмы.

На голове старухи не осталось даже шрама, только ее седые космы все еще хранили следы запекшейся крови. Широко открытые белесые глаза слепо таращились на Арна, а заострившиеся зубы непрерывно клацали прямо у него перед носом.

— Отдай! Отдай! Отдай! — Непрерывно вопила старуха, стараясь сомкнуть челюсти на шее мужчины. — Мое! Верни!

— Да отцепись ты! — с трудом удерживая ведьму за горло, Змееглазый пытался дотянуться до рукояти выроненного при падении меча, но ничего не получалось.

Прекратив бессмысленные попытки, охотник на драконов дернулся всем телом и ударил старуху лбом прямо в скрюченный нос. Хрустнуло, и Змееглазый сразу же добавил удар локтем.

Однако столь отчаянный прием не принес никакого результата — несмотря на явно сломанные нос и челюсть, старуха продолжала скалить клыки и тянуться ими к шее мужчины. Более того, лишившись возможности кусаться, ведьма взялась душить противника, и выходило у нее это довольно удачно — цепкие ледяные пальцы сжимались на горле Арна подобно кузнечным тискам.

— Карга!.. Чтоб тебя… — нащупав рукоять висевшего на поясе ножа, охотник на драконов выхватил оружие и трижды погрузил холодное лезвие в бок ведьмы.

Но старуха не только не подумала умирать, она даже хватки не ослабила, продолжая сжимать скрюченные пальцы и надрывно вопя:

— Мое! Отдай! Верни!

В глазах у Арна потемнело, звон в ушах заглушил все звуки, а грудь горела и разрывалась от желания вдохнуть. От нехватки воздуха охотник стремительно слабел и уже почти потерял сознание.

Вдруг волна обжигающего темного пламени пронеслась прямо над охотником, обдав его нестерпимым жаром. Врезавшись в завизжавшую ведьму, пламя отбросило ее назад. Опрокинув старуху на спину, огонь растекся по ее содрогающемуся телу, начав пожирать его.

С трудом сев, Арн смотрел, как ведьма корчится в нескольких шагах от него, и черное пламя стремительно уничтожает скрюченное тело. Ведьма шипела, скалилась, скребла пальцами землю и силилась подняться, но неукротимая стихия оказалась сильнее.

Когда рот старухи широко раскрылся в последнем крике, пламя живым потоком хлынуло в него, выжигая ведьму изнутри.

— Слабая, — спокойный детский голос раздался из-за спины Арна.

Повернувшись, охотник на драконов увидел Амелию. Девочка хладнокровно взирала на уже затихшую ведьму, а на ее узкой крохотной ладошке плясал черный огонек.

— Слабая, — повторила девочка и швырнула в старуху шар темного пламени, разорвавший останки обгоревшего тела и разметавший их по всей поляне.

Не сводя глаз с Амелии, Арн судорожно сглотнул. Дрожащей рукой он нащупал рукоять лежащего рядом меча и вздрогнул, ощутив, как оружие нагрелось, реагируя на магию черных драконов.