Четвертый с "Фринагара". Ад во мне. Дело вкуса. Пропавший Ромни. Охота за сокровищем.

Глава 7

Она назвала меня двоеженцем! Я так растерялся, что на мгновение даже поверил в это, но к счастью, быстро опомнился.

— Не говорите чепухи, Банни! Что это вдруг на вас нашло?!

Элейн с удивлением наблюдала за этой сценой. А глаза Банни метали молнии — то на Элейн, то на меня, то снова на Элейн.

— Так вот оно что! Так же, как и на борту! Деловое свидание!

Она вся дрожала от злости.

— Вы ничего не понимаете, Банни!

— Вот как? Ничего не понимаю?

— Объясните, ради Бога, что все это значит? — растерянно проговорила Элейн.

Наконец я окончательно оправился от растерянности:

— Взгляните-ка сюда, Банни! — сказал я.

Я указал ей на двух гангстеров, лежащих на полу.

Она взглянула на них, нахмурилась и немного поутихла.

— Кто это? — фыркнула она. — Ее бывшие кавалеры?

— Несколько минут назад эти люди попытались убить меня. И поверьте, когда меня пытаются убить, я забываю обо всем на свете.

— Как же они собирались это сделать?

— Вот этим ножичком! — я кивнул в сторону кофейного столика. — А если бы он не помог, в ход пошли бы эти большие пистолеты.

Но Банни не так просто было убедить. Она взглянула на Элейн и, не сводя с нее глаз, спросила:

— А чем она хотела убить вас? Каким оружием собиралась воспользоваться?

Наступило неловкое молчание. Но тут в поединок вступила Элейн.

— Только что убили моего брата. Я пришла к мистеру Скотту за помощью и, кажется, разревелась…

Выражение лица Банни мгновенно изменилось.

— Убили вашего брата? О, бедняжка! Извините меня, ради Бога! Я так глупо вела себя.

Мне показалось, что настал подходящий момент покончить с этим делом. Гангстеры должны были скоро прийти в себя, а я не мог бесконечно бить их по головам, как звонарь в колокол.

— Познакомьтесь, пожалуйста! — сказал я. — Бернайс Уэйд или Банни… Элейн Эмерсон. Когда-нибудь мы, возможно, и соберемся вместе, но сейчас мне пора уходить… Пока сюда не явились полицейские. Ведь я должен позвонить в полицию и рассказать о случившемся.

— А мне что теперь делать? — спросила Элейн.

— Ничего. Сидите дома и только ни в коем случае никому не рассказывайте того, что рассказали мне. Это может быть очень… э-э… опасным.

— Да, да, понимаю. Когда я получу от вас известие?

— Как только у меня будет о чем сообщить. В любом случае, сегодня днем я должен буду еще раз с вами побеседовать.

Мне действительно было необходимо задать ей кое-какие вопросы. Да и Банни тоже. Но не сейчас. Я повернулся к Банни.

— Я бы хотел увидеться и с вами. Кроме всего прочего, меня очень интересует, как будет вести себя ваш партнер, когда вы с ним встретитесь.

— А в чем будет заключаться «все прочее»? — спросила она и улыбнулась. — Кстати, почему бы вам не заглянуть вечерком в наш клуб «Красный петух»? Мы оба там будем.

— Хорошо, встретимся в клубе, если мне ничего не помешает.

Банни посмотрела на Элейн. Элейн посмотрела на Банни. Ни одна из них не произнесла ни слова, но глаза их говорили о многом. Наконец Элейн сказала:

— У меня здесь машина, Бернайс. Хотите, я отвезу вас домой?

Банни усмехнулась.

— Меня обещал отвезти Шелл.

Я начал понимать, что чувствует затравленный заяц.

— Мне придется… Я задержусь ненадолго. Мне нужно будет побеседовать с полицией. Но я… я могу вызвать такси.

— Тогда уж лучше пусть меня подбросит Элейн! — заявила Банни. — К тому же у нас есть о чем поговорить.

Я чуть было не застонал.

Итак, ночь безнадежно испорчена. Я чувствовал себя совершенно потерянным. Не помню, о чем мы говорили, когда шли к двери. На прощание Банни сказала мне:

— Сберегите тот бокал для меня, Шелл! Тот самый, в котором вы собирались приготовить напиток на сон грядущий!

— Угу.

Элейн сказала:

— Итак, я жду вашего звонка, Шелл. У вас есть номер моего телефона?

— Да.

Я помахал им на прощание рукой и, подойдя к телефону, позвонил в полицию.

Оба гангстера сидели в наручниках на заднем сиденье полицейской машины. Они рассказали очень немного. Их история сводилась приблизительно к следующему: «Это был чисто деловой визит. Мы хотели поручить Шеллу Скотту одно дело. Дверь оказалась незапертой, поэтому мы вошли и стали ждать. А потом появилась эта обезьяна. Мы не знали, как выглядит Шелл Скотт, и когда он прыгнул на нас, естественно, стали защищаться…»

Больше из них нельзя было вытянуть ни слова. Вполне вероятно, что они так и будут держать язык за зубами, пока какой-нибудь продажный адвокат (из тех, кого нанимают накануне преступления и который бросается в бой сразу же после его совершения) не поможет им выбраться из-за решетки.

Я кончил давать показания и стоял на улице возле своего «кадиллака», беседуя с лейтенантом Роулинсом из Центрального Бюро по расследованию убийств.

Мне несколько раз пришлось повторить то, что знаю и думаю по поводу последних событий, и потому я был очень обрадован, когда удалось перевести разговор на другую тему и поинтересоваться убийствами, имевшими место в последние дни в Лос-Анджелесе, этом порочном и гангстерском городе. Мы с Роулинсом были друзьями, поэтому он говорил со мной довольно откровенно.

— Пристрелили парня по имени Крейг Белден, — сказал он. — Всадили в него три пули. Похоже на работу профессионалов. Наверное, с целью ограбления. Сейф был открыт, а в нем пусто.

— А о самом Белдене что-нибудь известно?

Он покачал головой.

— Пока ничего… Но, кажется, он чист.

— А что насчет преступников?

— Кое-какие следы у нас есть… — Он, прищурившись, посмотрел на меня, словно удивился моему странному любопытству, но, тем не менее, добавил: — Несколько соседей, услышав стрельбу, высунулись в окна. Видели, как сразу после выстрелов из дома выбежали два человека. Прыгнули в машину — и будь здоров!

Роулинс закурил сигарету, глубоко затянулся и сказал:

— А один парень видел и еще кое-что. Очень любопытное. Возможно, это будет наша лучшая ниточка.

Меня охватило неясное чувство тревоги.

— Что же он видел?

— Он клянется, что почти сразу после тех двоих из дома выскочила женщина. Понятно? Сразу после тех двоих!

Я вытащил сигарету и тоже закурил.

— Интересно! — сказал я. — Но, наверное, это нужно держать подальше от газетчиков. Иначе…

Пресса уже успела пронюхать, — перебил он меня. — Но, как бы то ни было, а мы собираемся познакомиться с этой дамой. Она может оказаться полезной.

У меня внезапно пересохло в горле. Стоит только сообщить эту новость в газетах и по радио, убийцы узнают, что были в квартире не одни, когда пристукнули Белдена, и начнут тратить все двадцать четыре часа в сутки, чтобы отыскать эту женщину. А как только найдут, жизнь ее не будет стоить и ломаного гроша.

Я чуть было не выложил Роулинсу всю историю, но вовремя удержался. Личность Элейн еще не была установлена и, может быть, ее так и не удастся установить. Если же я расскажу обо всем Роулинсу, тот будет обязан доложить по инстанциям, и имя женщины узнает целый ряд людей. Кто-нибудь обязательно проболтается, следствием чего будет еще одно убийство. Поэтому я решил промолчать.

— Есть какие-нибудь особые приметы? — спросил я.

— Немного. Парень только сказал, что на ней было белое платье. Она быстро вскочила в машину и умчалась… А почему тебя это интересует, Шелл?

Я простодушно и открыто улыбнулся.

— Меня всегда интересовала твоя увлекательная профессия, Роулинс! Кроме того, оба эти происшествия так тесно совпадают по времени, что мне кажется, эти гангстеры могли сперва разделаться с Белденом, а потом заявиться ко мне.

— Не думаю. Сообщение об убийстве Белдена поступило в три часа десять минут утра, а по твоим словам выходит, что эти мальчики уже сидели в твоей квартире.

Роулинс сказал, что отправит обоих подозреваемых в полицейское управление, и предложил мне явиться туда же.

Не успели полицейские машины скрыться с моих глаз, как я помчался к себе наверх и бросился к телефону, набрал номер Элейн и с волнением стал ждать. Но к телефону никто не подходил. «Ну, что ж, — сказал я себе. — Они еще, вероятно, беседуют с Банни… А, может, и рвут друг на друге волосы?!» О других возможностях я старался не думать.

Комиссия по расследованию убийств располагалась на третьем этаже полицейского управления Лос-Анджелеса. Я продиктовал свои показания, подписал протокол допроса и вместе с Роулинсом спустился по черной Лестнице в следственную тюрьму. Оба моих новых знакомых уже были отправлены в камеру предварительного заключения. Несмотря на то, что эта камера далеко не самое веселое место на земле, гангстеры и не думали унывать. Они держались так, будто были приглашены на званый вечер.

Когда я сказал Роулинсу, что хотел бы взглянуть на труп Крейга, он недоуменно поднял брови, и я понял, что мне лучше побыстрее смыться, иначе наш разговор может приблизиться к опасной теме, связанной с Элейн Эмерсон.

Выйдя из здания полиции, я снова позвонил Элейн, и снова к телефону никто не подошел. Я решил позвонить Банни, но в телефонном справочнике имени Бернайс Уэйд не значилось.

Тогда я отправился во Дворец Правосудия и спустился вниз, в подвальные помещения. Дилль, дежурный, сам повел меня в морг. Через несколько секунд я уже смотрел на труп Белдена.

Две пули попали ему в грудь, одна — в лицо. Но это не изменило его внешности. У него были жидкие волосы песочного цвета, голубые глаза и острый подбородок.

Я уже видел его раньше. Не в морге, разумеется, а в той самой злополучной каюте на «Фринагаре», куда так опрометчиво ворвался…

Час спустя я заехал к Элейн, убедился, что дома ее нет и помчался к Банни. Она жила в маленьком двухквартирном домике. Я позвонил, и через минуту сонный голос тихо спросил:

— Кто там?

— Это я… Шелл. Можно вас на минуту, Банни?

Она открыла дверь, и я вошел.

— Что случилось? — спросила она, зевая. — Выставили из постели?

— Не надо, Банни! Мне сейчас не до шуток. Вы не знаете, где Элейн?

Она холодно посмотрела на меня.

— Нет.

— Послушайте, Банни, дело очень серьезное. Сегодня ночью убили ее брата, и есть основания предполагать, что те же самые люди собираются разделаться и с ней. Может быть, вы все-таки знаете, где она может находиться?

Мои слова заставили ее окончательно проснуться.

— Нет, Шелл, я действительно не знаю. Она просто подвезла меня к дому и сразу же укатила. Может быть, зашла куда-нибудь перекусить…

— Может быть. Только никому не говорите о нашем разговоре. Особенно Джо!

Она провела языком по губам, испытующе посмотрела на меня и сказала:

— Хорошо! А почему вы упомянули Джо?

— Он замешан в этой истории, Банни. Так что советую быть с ним начеку. Не говорите ему, что уехали с яхты вместе со мной и вообще моего имени не упоминайте. Собственно говоря, вам лучше было бы от него отделаться.

— Ну, что вы! У нас же сегодня выступление. Но буду осторожна.

Я сказал, что увижусь с ней в клубе, и стал спускаться по лестнице.

— Шелл… — тихо позвала она меня.

Я обернулся.

— Да?

— Надеюсь, что вы все-таки найдете ее…

К полудню я все еще не обнаружил никаких следов Элейн. Но мне удалось навести справки о тех двоих, которых видел в каюте «Фринагара» вместе с Белденом и Наварро. Толстый здоровяк, как выяснилось, был сам Роберт Госс, владелец яхты. О нем мне сообщили, что он очень богат, получает ежегодно от полумиллиона до миллиона дохода от различных «вкладов» и «предприятий». Но что это за «вклады» и «предприятия», никто не знал. Вообще о Роберте Госсе официально было известно очень немного.

И совсем никто, включая и полицию, не мог ничего сказать о том худощавом седовласом джентльмене с аристократическими манерами.

Мои друзья из полицейского управления согласились продолжить поиски людей, которые могли бы знать его, но пока все попытки были безрезультатны.

Во мне все больше и больше крепла уверенность, что установление личности этого человека может оказаться крайне важным.

Правда, существовало одно место, где я мог попытаться узнать что-либо о нем. Это была сама яхта. Если я там появлюсь среди бела дня, то кое-какую информацию наверняка получу.

Я обдумывал этот вопрос, обгладывая косточку удивительно удачной бараньей котлеты. Потом заказал кофе и, наконец, принял решение. Два человека пытались убить меня ночью, значит, у них имелись для этого причины, эти причины существуют и теперь. Поэтому мой единственный шанс остаться в живых заключался в том, чтобы узнать, кто же так заинтересован в моей смерти и почему.

Я снова позвонил в полицию и побеседовал с Роулинсом. На мой вопрос, не заговорили ли эти два гангстера, он ответил, что они не только не заговорили, но и были даже выпущены на свободу. Их адвокат уже к девяти часам утра добился освобождения на основании «Закона о неприкосновенности личности».

Быстро сработано! Арестованы были в шесть утра, а в девять уже выпорхнули из клетки!

Я поблагодарил Роулинса, повесил трубку и, вернувшись к «кадиллаку», поехал в гавань Нью-Порта, на «Фринагар».