Четвертый с "Фринагара". Ад во мне. Дело вкуса. Пропавший Ромни. Охота за сокровищем.

Эллери Куин ОХОТА ЗА СОКРОВИЩЕМ

— Всем спешиться! — рявкнул генерал-майор Баррет, бодро соскакивая с коня. — Ну, как вам понравилась наша маленькая разминка перед завтраком, мистер Куин?

— О, замечательно, — ответил Эллери, кое-как спускаясь на твердую землю. Большая кобыла затрясла головой с явным чувством облегчения.

— Боюсь, что мои кавалерийские мышцы слегка атрофировались, генерал. Не забудьте, что мы в седле с половины седьмого. — Он заковылял к краю скалы и прислонился своим измученным телом к низкому каменному парапету.

Харкнесс спешился со своей чалой лошади и сказал:

— Вы ведь переживаете все свои приключения, сидя в кресле, верно, Куин? Вам, наверно, тяжеловато высунуть нос и оказаться в мире, где живут обыкновенные люди. — Он рассмеялся. Эллери смотрел на желтую копну волос Харкенесса и его бегающие глаза с необъяснимой антипатией человека, привыкшего проводить время взаперти.

Широкая грудь Харкнесса продолжала вздыматься ровно, несмотря на галоп.

— Тяжеловато для лошади, — ответил Эллери. — Прекрасный вид, генерал. Не может быть, чтобы вы наткнулись на это место случайно, у вас, несомненно, есть поэтическая жилка.

— Какая, к черту, поэтическая жилка, мистер Куин. Я — человек военный. — Старый генерал в развалку подошел к Эллери и посмотрел вниз на Гудзон, в свете утреннего солнца, точно зеркало, отражающий голубую траву. Скала отвесно спускалась к небольшой полоске берега далеко внизу, где находился сарай для лодок. Вниз можно было спуститься только по крутым ступеням, зигзагом выбитым в скале.

На краю небольшого мола сидел старик и удил рыбу. Он поднял голову, к изумлению Эллери вскочил и свободной рукой отдал честь. Затем спокойно сел на место и вернулся к своему занятию.

— Браун, — сказал генерал, и лицо его озарилось. — Мой старый пенсионер. Служил под моим началом в Мексике. Он и старина Магрудер в сторожке у входа. Видите, дисциплина — это все. Поэзия? — Он пренебрежительно фыркнул. — Это не для меня, мистер Куин. Меня это место устраивает с военной точки зрения. Господствует над рекой. Вест-пойнт в миниатюре, право слово.

Эллери обернулся и посмотрел наверх. Каменный выступ, на котором генерал построил свой дом, с трех сторон окружали совершенно неприступные отвесные скалы. Они поднимались так высоко, что их вершины скрывались в дымке. Вокруг самой дальней скалы была высечена крутая дорога. Она серпантином спускалась вниз, и Эллери все еще испытывал головокружение, вспоминая спуск по ней в автомобиле накануне вечером.

— Вы господствуете над рекой, — сухо заметил он, — а враг может разнести все здесь ко всем чертям, господствуя над верхней дорогой. Или я как тактик рассуждаю по-детски?

Старик буквально взорвался:

— Да нет же. Я могу удерживать эти ворота, закрывающие дорогу, против целой армии.

— И еще артиллерия, — как бы про себя заметил Эллери. — Ей Богу, генерал, вы действительно в боевой готовности.

Эллери с любопытством взглянул на малокалиберную блестящую пушечку рядом с ближайшим флагштоком. Ее дуло было направлено через парапет.

— Генерал готовится к революции, — посмеиваясь, сказал Харкнесс. — Мы живем в опасное время.

— Вы, спортсмены, — резко ответил генерал, — нисколько не уважаете традиции. Вы прекрасно знаете, что эта пушка — для салюта. Ведь вы не позволяете себе насмехаться над такой же пушкой в Вест-Пойнте, верно? Это единственный способ, — прокричал генерал голосом, достаточно громким для плац-парада, — которым слава наших традиций может вернуться в мои владения — под грохот пушечного салюта!

— Наверно, — с улыбкой сказал охотник на крупного зверя, — ружье, с которым я хожу на слона, не может послужить той же цели? Во время сафари я…

— Не слушайте его, мистер Куин, — раздраженно ответил генерал. — Мы терпим его здесь во время уик-эндов только потому, что он друг лейтенанта Фиска… Очень жаль, что вы прибыли вчера слишком поздно, чтобы присутствовать при церемонии. Очень волнующе! Но вы увидите все это сегодня же вечером на закате. Нужно поддерживать старые традиции. Это — часть моей жизни, мистер Куин… Наверно, я просто старый дурак…

— О нет, что вы! — поспешно прервал генерала Эллери. — Традиции — это становой хребет нации, это общеизвестно. — Харкнесс усмехнулся, а генералу эти слова явно доставили удовольствие. Эллери знал людей такого типа как генерал — отставники, слишком старые для действительной службы, испытывающие ностальгию по военной жизни. Судя по тому, что рассказывал по дороге сюда Дик Фиск, будущий зять генерала, Баррет — одержимый военный — перенес в свою штатскую жизнь все, что могло напомнить ему о старых добрых армейских временах. Даже его служащие были отставными солдатами, а в доме, изобиловавшем реликвиями трех войн, был установлен воистину армейский порядок и образ жизни.

Грум увел лошадей, и наездники направились пешком по зеленым лужайкам вниз к дому. Эллери подумал, что генерал-майор Баррет купается в деньгах — он уже видел достаточно, чтобы убедиться в этом. В усадьбе были: выложенный плиткой бассейн, большой солярий, тир, оружейный зал с набором оружия, которое…

— Генерал, — окликнул взволнованный голос, и Эллери, подняв глаза, увидел лейтенанта Фиска, бегущего к ним в необычно растрепанном виде. — Могу я минуту поговорить с вами наедине, сэр?

— Конечно, Ричард. Извините меня, джентльмены.

Харкнесс и Эллери замедлили шаги. Лейтенант что-то говорил генералу, руки его дрожали. Старик побледнел. Затем, не говоря ни слова, оба бросились к дому, при этом генерал переваливался как старый гусак.

— Интересно, что так взволновало Дика, — сказал Харкнесс, идя рядом с Эллери более приличествующим джентльменам шагом.

— Лиони, — предположил Эллери. — Я знаю Фиска много лет. Эта очаровательная дочь полка — единственное потрясающее явление, с которым парень столкнулся в жизни. Надеюсь, не случилось ничего плохого.

— Жаль, если что не так. — Харкнесс пожал плечами. Уикэнд обещал быть приятным и спокойным. У меня было по горло забот и волнений во время последней экспедиции.

— Были неприятности?

— Носильщики сбежали, а наводнение на Нигере довершило дело. Потерял все, что имел. Хорошо, что удалось спастись самому… А, вот и миссис Никсон. Что-нибудь случилось с мисс Баррет?

Высокая бледная женщина с медного цвета волосами и янтарными глазами отложила журнал, который читала.

— Лиони? Я еще сегодня ее не видела. А в чем дело? — Особого интереса она, впрочем, не проявила. — О, мистер Куин! Эта ужасная игра, в которую мы играли вчера вечером, не давала мне заснуть полночи. Как вы-то можете спать с воспоминаниями обо всех этих убитых?

— Моя беда, миссис Никсон, — усмехнулся Эллери, — не в том, что я сплю слишком плохо, а, напротив, в том, что сплю слишком крепко. Я по природе соня, а воображения у меня не больше, чем у амебы. Кошмары? Наверно, у вас нечиста совесть?

— Но нужно ли было брать у нас отпечатки пальцев, мистер Куин? Ведь игра — это всего лишь игра.

Эллери усмехнулся.

— Обещаю уничтожить мое временное бюро опознания при первой же возможности. Нет, Харкнесс, благодарю, я не пью так рано с утра.

— Куин, — позвал лейтенант Фиск из двери. Его загорелое лицо приобрело землистый цвет и покрылось пятнами. Держался он необычно скованно. — Но будете ли вы любезны?

— Что случилось, лейтенант? — осведомился Харкнесс.

— Что-нибудь с Лиони? — спросила миссис Никсон.

— Случилось? Ничего не случилось. — Молодой офицер улыбнулся, взял Эллери под руку и повел его к лестнице. Тут он перестал улыбаться. — Случилась ужасная история, Куин. Мы… мы просто не знаем, что делать. К счастью, вы здесь с нами. Может быть, вы сумеете…

— Ну, ну, успокойтесь, — мягко сказал Эллери. — Что же произошло?

— Вы помните жемчужное ожерелье, которое было на Лиони вчера вечером?

— Конечно, — ответил Эллери.

— Это мой подарок ей к нашей помолвке. Осталось мне от матери. — Лейтенант прикусил губу. — Я не очень… сами знаете, на лейтенантское жалование в армии Соединенных Штатов не купишь жемчужного ожерелья. Мне хотелось подарить Лиони что-нибудь дорогое. Глупо, наверно. И еще это мамино ожерелье было мне дорого, как память о ней, словом…

— Вы хотите сказать, — прервал его Эллери, когда они подошли к началу лестницы, — что ожерелье пропало.

— Да, черт побери.

— Сколько оно стоит?

— Двадцать пять тысяч долларов. Отец был богатым человеком… когда-то.

Эллери вздохнул. Там, высоко в космических пределах, было решено, что он должен бродить, широко раскрыв глаза, среди хромых, увечных и слепых. Он закурил и вошел вслед за лейтенантом в спальню Лиони.

От военной выправки генерал-майора Барретта не осталось и следа. Теперь это был просто тучный старик с низко опущенной головой. Лиони плакала, и Эллери как-то не к месту обратил внимание, что она утирает слезы подолом своего пеньюара. Но подбородок ее был вздернут, а в глазах светилась решимость. Она кинулась к Эллери так внезапно, что он чуть было не выставил вперед руки, чтобы удержать ее.

— Кто-то украл мое ожерелье, — с силой заговорила она. — Мистер Куин, вы должны его найти. Должны, слышите, должны.

— Лиони, дорогая, — слабым голосом проговорил генерал.

— Нет, отец. Мне безразлично, чьи чувства это заденет. Они… эти жемчуга очень много значили для Дика и для меня тоже, и я не намерена сидеть и смотреть, как какой-то вор уводит их у меня из-под носа!

— Но, дорогая, — несчастным голосом проговорил лейтенант, — ведь твои гости…

— Пропади они пропадом, мои гости и твои тоже! — крикнула девушка, вызывающе вскинув голову. — По-моему, в книге хорошего тона у мисс Пост ничего не говорится о том, что вор приобретает неприкосновенность только потому, что находится в доме по приглашению.

— Но гораздо разумнее предположить, что кто-то из слуг…

Генерал резким движением вскинул голову.

— Дорогой Ричард, — рявкнул он, — выбросьте это из головы. Среди моих слуг здесь нет ни одного, кто не прослужил бы рядом со мной по меньшей мере двадцать лет. Я готов доверить любому из них все, что имею. Сотни раз я убеждался в их честности и преданности.

— Поскольку я — один из гостей, — бодро заявил Эллери, — полагаю, что имею право высказать точку зрения. Убийство всегда выходит наружу, но делу никогда не мешало здравое размышление и расследование. Ваша невеста совершенно права, лейтенант. Когда вы обнаружили пропажу, мисс Барретт?

— Полчаса назад, когда проснулась. — Лиони указала на ночной столик рядом со своей деревянной кроватью с пологом. — Я еще и глаза не успела протереть, когда увидела, что жемчуга исчезли, потому что крышка моей шкатулки с драгоценностями была открыта.

— А когда вы ложились в постель, она была закрыта?

— Более того. Я проснулась в шесть часов утра от жажды, встала с кровати, чтобы взять стакан воды, и точно помню, что шкатулка была в это время закрыта. Потом я заснула.

Эллери подошел ближе и посмотрел на шкатулку.

— К счастью, сейчас только начало девятого, — сказал он, выпуская дым. — Значит, вы обнаружили кражу примерно без четверти восемь. Следовательно, ожерелье было украдено между шестью и семью сорока пятью. Вы ничего не слышали, мисс Барретт?

Лиони печально улыбнулась.

— Я сплю отвратительно крепко, мистер Куин. В этом ты еще убедишься, Дик. И потом я уже много лет подозреваю, что храплю, но никто никогда мне…

Лейтенант покраснел, генерал прервал ее:

— Лиони… — но не слишком убедительно, а девушка состроила гримаску и снова заплакала, на этот раз на плече у лейтенанта.

— Что же, черт побери, нам делать? — рявкнул генерал. — Мы ведь не можем, будь оно неладно, обыскивать людей. Ужасная история. Если бы ожерелье не было таким дорогим, я бы сказал: выбросим из головы эту проклятую историю, и все тут.

— Личный обыск вряд ли необходим, генерал, — сказал Эллери. — Любой вор не так глуп, чтобы прятать свою добычу на себе. Он, конечно, подумает, что будет вызвана полиция, а уж полиция печально известна своим пренебрежением к светским условностям.

— Полиция, — проговорила Лиони голосом будто мокрым от слез. — О Боже, разве мы не можем…

— Надеюсь, — заметил Куин, — что мы сумеем, как говорится, в данных обстоятельствах обойтись без полиции. С другой стороны, поиски в доме и на территории… Дозволено мне будет поглядеть вокруг?

— Никаких возражений, — крикнула Лиони. — Глядите и ищите, мистер Куин.

— Наверно, этим я и займусь. Между прочим, кто, кроме нас четверых и вора, знает о пропаже?

— Ни одна живая душа!

— Очень хорошо. Тайна — сегодня наш девиз. Пожалуйста, ведите себя так, будто ничего не случилось. Вор поймет, что мы притворяемся, но и сам не сможет действовать, и возможно… — Эллери задумчиво втянул дым сигареты. — Пожалуй, вам следует одеться и присоединиться к гостям, мисс Барретт. Ну, уберите эту траурную маску со своего лица.

— Слушаюсь, сэр, — ответила Лиони, пытаясь улыбнуться.

— Вы, джентльмены, можете мне помочь. Не пускайте никого в дом, пока я буду тут рыскать. Мне бы, например, не хотелось, чтобы миссис Никсон застигла меня с поличным, когда я буду пересчитывать ее бюстгальтеры.

— О, — вдруг вскрикнула Лиони и перестала улыбаться.

— Что такое? — взволнованно спросил лейтенант.

— Дороти Никсон могла это сделать. Она сейчас очень нуждается. Нет, как я могла подумать такую гадость… — Лиони покраснела. — Боже, я ведь полуодета. Прошу всех немедленно выйти.

— Ничего не нашел, — негромко сказал Эллери лейтенанту Фиску после завтрака. — В доме его нет.

— Проклятье! — отозвался Фиск. — Вы уверены?

— Вполне. Я осмотрел все комнаты, кухню, солярий, буфетную, оружейную. Побывал даже в винном погребе.

Фиск стал кусать губы. В это время раздался веселый голос Лиони:

— Дороти, мистер Харкнесс и я идем в бассейн. Дик, хочешь поплавать?

— Идите с ними, — негромко сказал Эллери, — и по ходу дела, лейтенант, обыщите бассейн.

Фиск недоуменно посмотрел на него, затем с довольно мрачным видом кивнул и пошел за остальными.

— Ничего не нашли, верно? — угрюмо спросил генерал. — Я видел, вы разговаривали с Ричардом.

— Пока нет. — Все направились в дом, чтобы переодеться в купальные костюмы, а Эллери посмотрел в сторону реки.

— Давайте спустимся вниз к берегу, генерал. Я хочу задать несколько вопросов вашему Брауну.

Они осторожно спустились по каменным ступеням на берег сверкавшей серебром реки. Старика-пенсионера они нашли за мирным занятием — он доводил до блеска медные части генеральского катера.

— Доброе утро, сэр, — отчеканил Браун, отдавая честь.

— Вольно, — ответил мрачно генерал. — Браун, этот джентльмен хочет задать вам несколько вопросов.

— Очень простых вопросов, — с улыбкой сказал Эллери. — Примерно в восемь утра я видел, что вы сидели с удочкой. Сколько времени вы просидели на молу?

— Как сказать, сэр, — ответил старик, почесывая свою левую руку. — Удил и отходил, начиная с половины шестого. Рано утром здесь хороший клев, получил неплохой улов.

— И все время лестница была у вас перед глазами?

— А как же, сэр.

— Кто-нибудь спускался вниз сегодня утром?

Браун покачал седой головой. — Не подплывал ли кто-нибудь со стороны реки?

— Никто не подплывал, сэр.

— Не ронял ли кто-нибудь свертка или не бросал чего-то в воду сверху со скалы?

— Если бы что-то падало, я услышал бы всплеск. Нет, сэр.

— Благодарю вас. Да, между прочим, Браун, вы здесь целый день?

— Нет, только до послеполудня, если никому не понадобится катер.

— Глядите в оба. Генералу особенно важно знать, спустится ли кто-нибудь сегодня днем к реке. Если кого увидите, внимательно присмотритесь и доложите.

— Приказ генерала, сэр? — спросил Браун, косясь на Барретта.

— Да, — ответил со вздохом генерал. — Свободен!

— А теперь, — сказал Эллери, когда они взбирались на вершину скалы, — посмотрим, что нам скажет наш друг Магрудер.

Магрудер оказался гигантского роста старым ирландцем с морщинистым лицом и взглядом старшины. Он занимал не очень представительный маленький коттедж у единственного въезда в усадьбу.

— Нет, сэр, — сказал он решительно, — здесь не было ни души все утро. Никто не входил и не выходил.

— Но как вы можете быть в этом уверены, Магрудер?

На лице ирландца появилось непреклонное выражение. — С пяти сорока пяти до семи тридцати я сидел здесь у самых ворот и чистил кое-что из оружия генерала, сэр, а после этого я подстригал живую изгородь.

— Слову Магрудера можно верить, как Святому писанию, — резко сказал генерал.

— Конечно, конечно, — успокоил его Эллери. — Этот въезд — единственный в поместье, сэр?

— Как видите…

— Да, да, и скала. Только ящерица в состоянии взобраться по этим боковым скалистым отрогам. Благодарю вас, Магрудер.

— И что же дальше? — спросил генерал по дороге обратно к дому.

Эллери нахмурился. — Суть любого расследования, генерал, состоит в том, чтобы обнаружить, сколько возможностей вы имеете основание исключить. С этой точки зрения наш поиск становится все более увлекательным. Вы ведь говорите, что безоговорочно доверяете своим служащим?

— Во всех отношениях.

— Тогда соберите всех, кого возможно, и поручите им прочесать всю территорию усадьбы. К счастью, она не так уж велика, и поиски займут не очень много времени.

— Гм. — Лицо генерала озарилось. — Право слово, — сказал он возбужденно, — прекрасная мысль! Понятно! Понятно! Мистер Куин, вы можете положиться на моих людей. Бывалые солдаты. Они будут рады такому приказу. А как насчет деревьев?

— Простите, не понял.

— Деревья, Куин, деревья? В их кронах можно много чего спрятать!

— А, — серьезным тоном произнес Эллери. — Деревья. Обязательно обыщите их!

— Предоставьте это мне, — с яростью в голосе проговорил генерал, и удалился, изрыгая огонь.

Эллери направился к бассейну, где вода буквально кипела от всплесков и движения пловцов, присел на скамейку и стал наблюдать. Миссис Никсон подняла над водой точеную руку, нырнула, преследуемая бронзовым гигантом, который, когда на поверхности появилась его голова с прилипшими кудрявыми волосами, оказался Харкнессом. Стройная тонкая фигурка выпрыгнула из воды почти у самых ног Эллери и тем же движением взобралась на край бассейна.

— Я все проделала, — прошептала Лиони, улыбаясь и прихорашиваясь, будто ожидая одобрения Эллери.

— Проделали что? — спросил Эллери, улыбаясь в ответ.

— Обыскала их.

— Обыскали… Не понимаю.

— О, неужели все мужчины так тупы! — Лиони откинула голову и встряхнула волосами. — Почему, думаете, я позвала их всех в бассейн? Для того, чтобы все они разделись. Мне оставалось только забежать в одну-две спальни до того, как я сама спущусь вниз. Я осмотрела всю одежду. Ведь, возможно, вор запрятал жемчуг в какой-нибудь потайной карман. Но… ничего не нашла.

Эллери посмотрел на нее.

— Милая моя юная леди, пораскинув мозгами, я, возможно, подыграл бы вам, но уж до купальных костюмов я бы не додумался.

Лиони покраснела. Потом она твердо сказала:

— Это ожерелье состоит из шести рядов длинных ниток жемчуга. Если вы думаете, что оно сейчас на Дороти Никсон в этом ее костюме…

Эллери посмотрел на миссис Никсон.

— Не могу сказать, — заметил он с ухмылкой, — что хоть один из вас в этих костюмах может спрятать что-нибудь большего размера, чем мушиное крылышко… А, вот и лейтенант. Ну как вода?

— Ничего хорошего, — ответил лейтенант, поднимая голову над краем бассейна.

— Как это, Дик! Я считала, ты любишь…

— Ваш жених, мисс Барретт, только что сообщил мне, что в бассейне вашего ожерелья нет.

Миссис Никсон легонько стукнула Харкнесса по щеке, подняла из воды голую ногу, толкнула розовой пяткой широкий подбородок охотника и нырнула. Харкнесс рассмеялся и последовал за ней.

— Нахал, — беззлобно сказала миссис Никсон, вылезая из бассейна.

— Сами виноваты, — заметила Лиони, — говорила я вам, не надевайте такой костюм.

— Кто бы говорил, — туманно прокомментировал лейтенант Фиск.

— Если вы приглашаете на уик-энд Тарзана… — начала миссис Никсон и замолчала. — Что делают там эти люди? Они ползают.

Все обернулись. Эллери вздохнул.

— Наверно, генерал устал от нашего общества и устроил для своих ветеранов какую-то военную игру. С ним это часто случается, мисс Барретт?

— Маневры пехоты, — быстро вмешался лейтенант Фиск.

— Глупейшее занятие, — с чувством заявила миссис Никсон, снимая купальную шапочку. — Какие у нас планы на сегодня, Лиони? Давайте придумаем что-нибудь увлекательное.

— Я готов, — сказал Харкнесс, вылезая из бассейна, как большая обезьяна, — играть в любую увлекательную игру, если только вы будете в ней участвовать. — Его мокрое тело блестело на солнце.

— Грубое животное, — ответила миссис Никсон. — Так чем же займемся? Придумайте что-нибудь, мистер Куин.

— О Боже! Право не знаю. Может быть, сыграем в охоту за сокровищем? Игра немного устарела, но зато не требует слишком большого напряжения ума.

— Похоже, эту обидную сентенцию вы придумали, не сходя с места, — сказала Лиони, — но, по-моему, идея очень хороша. Какие будут правила игры, мистер Куин?

— Охота за сокровищем? — повторила миссис Никсон, обдумывая предложение. — Звучит привлекательно. Но пусть сокровищем будет что-нибудь стоящее, а то я совершенно разорена.

Эллери молча раскуривал сигарету, потом он отбросил спичку.

— Если меня избирают распорядителем… Когда начнем игру? После ленча?.. — Он рассмеялся. — Надо подготовиться наилучшим образом. Я все организую, подготовлю наводящие улики, а вы все оставайтесь в доме, чтоб никто не шпионил за мной. Согласны?

— Мы в ваших руках, — весело откликнулась миссис Никсон.

— Счастливчик, — вздохнул Харкнесс.

— Итак, до встречи, — сказал Эллери и направился к реке. Он услышал звонкий голос Лиони, приглашавшей гостей поторопиться и переодеться к ленчу.

Генерал-майор Барретт обнаружил Эллери в полдень у парапета. Тот с отсутствующим видом глядел на противоположный берег реки в полумиле от усадьбы. Щеки старого солдата пылали, он обливался потом и казался усталым и очень сердитым.

— Черт побери всех воров, злодеев и других негодяев, — выкрикнул он, утирая лысину платком. Затем добавил без всякой связи: — Я начинаю думать, что Лиони запрятала куда-то ожерелье и забыла куда.

— Вы ничего не нашли?

— Никаких следов.

— Тогда куда же она могла его запрятать?

— О, силы небесные, вы, наверно, правы. Вся эта треклятая история действует мне на нервы. Подумать только, что кто-то из моих гостей…

— А кто сказал, что виновен кто-то из гостей, генерал? — со вздохом ответил Эллери.

Старик побагровел.

— Что такое? Что это значит? Что вы хотите этим сказать?

— Ничего не хочу сказать. Просто вы ничего не знаете, да и я ничего не знаю. Никто ничего не знает, кроме самого вора. Не стоит делать поспешных выводов, сэр. Скажите мне лучше, поиски были проведены тщательно? — Генерал-майор тяжело вздохнул. — И коттедж Магрудера тоже обыскали?

— Конечно.

— А конюшни?

— Дорогой мой…

— И деревья?

— И деревья тоже, — отрезал генерал. — Лазили буквально в каждую щель.

— Хорошо.

— Что в этом хорошего?

Эллери посмотрел на генерала с удивлением.

— Дорогой сор. Это замечательно. Я был к этому готов, более того, я это предвидел, потому что мы имеем дело с очень умным и хитрым человеком.

— Значит, вы знаете? — задыхаясь от волнения, спросил генерал.

— Конкретно, мне известно очень мало, но я вижу просвет. А теперь, не стоит ли вам вернуться в дом и передохнуть. Вы кажетесь мне очень усталым, а вам сегодня после полудня понадобится вся ваша энергия. Мы будем все вместе играть в интересную игру.

— О Боже! — сказал генерал и буквально потащился к дому, качая головой. Эллери смотрел ему вслед, пока старик не исчез из виду. Затем он присел на парапет и погрузился в раздумье.

— Теперь, дамы и господа… — начал Эллери, когда все они собрались на веранде в два часа. — Последние пару часов я много потрудился — эту жертву я с радостью приношу на алтарь доброго настроения народов и в обмен прошу только вашего горячего сотрудничества.

— Слушайте! Слушайте, — мрачно откликнулся генерал.

— Ну, ну, генерал, не противопоставляйте себя общественности. Разумеется, всем вам известны правила игры. — Эллери закурил. — Я где-то запрятал «сокровище» и оставил следы, к нему ведущие. Не прямые следы, конечно, а запутанные, и вы должны идти по этим следам, обнаруживая их один за другим. На каждом этапе я оставлял какую-нибудь «улику», которая, если вы ее правильно истолкуете, должна привести вас к следующему следу. Это соревнование, конечно, рассчитано на сообразительных, выигрывает тот, у кого лучше работают мозги.

— Эти условия, — уныло сказала миссис Никсон, — исключают мое участие в игре. — Она была одета в туго обтягивающий ее свитер и еще более тугие слаксы; волосы перевязаны голубой лентой.

— Бедняга Дик, — простонала Лиони. — Боюсь, мне придется действовать с ним в паре. Сам он не доберется даже до первой «базы».

Фиск усмехнулся, а Харкнесс протянул:

— Поскольку мы делимся на пары, я выбираю миссис II. Похоже, вам придется действовать в одиночку, генерал.

— Может быть, — с надеждой ответил старик, — вы, молодежь, предпочтете вообще обойтись без меня…

— Между прочим, — сказал Эллери, — все указания, которые вы будете находить, зашифрованы в цитатах.

— О Господи, — вздохнула миссис Никсон, — вы имеете в виду нечто вроде «один за всех, все за одного»?

— А, да, да. Не старайтесь вспомнить источник, вас касаются только сами слова. Итак, все готовы?

— Минутку, — прервал его Харкнесс, — а какое сокровище мы ищем?

Эллери выбросил догоревшую сигарету в пепельницу и сказал:

— По правилам, вы знать этого не должны. Итак, вперед! Сейчас я назову вам первую цитату. Она сошла с колючего пера нашего старого друга Свифта, но это можете не принимать во внимание. Вот такая цитата. Эллери помолчал, и все напряженно ждали продолжения: — «Во-первых, (рыба) должна плавать в море».

Генерал сказал: «Гм. Ужасная глупость», — и остался сидеть на стуле. Но янтарные глаза миссис Никсон загорелись, и она вскочила с места.

— И все? — крикнула она. — Но это вовсе нетрудно, мистер Куин. Пошли, Тарзан, — и она побежала по лужайке, сопровождаемая улыбающимся Харкнессом. Они направлялись к парапету.

— Бедняжка Дороти, — вздохнула Лиони. — Она хочет поступать, как лучше, но Бог не дал ей достаточно мозгов. Она взяла неправильный курс.

— Вам было бы непросто заставить ее свернуть с пути, — заметил Эллери.

— Мистер Куин. Вы, по-видимому, не собирались заставить нас обыскивать всю реку Гудзон, следовательно, вы имели в виду какое-то более ограниченное водное пространство. — Она спрыгнула с веранды на землю.

— Бассейн! — крикнул лейтенант Фиск, устремляясь за Лиони.

— Умнейшая женщина ваша дочь, генерал, — сказал Эллери, провожая глазами эту пару. — Я прихожу к мысли, что Дику Фиску здорово повезло.

— Унаследовала мозги от матери, — расплываясь в улыбке, сказал генерал. — Честное слово, мне становится интересно. — И он вразвалку пошел прочь от дома.

Они обнаружили Лиони, старательно выпускающую воздух из резиновой рыбы, с которой после пребывания в бассейне все еще стекала вода.

— Вот она, — сказала девушка, — иди сюда, Дик, посмотри, что это. Да не трогай ты меня, мистер Куин смотрит на нас. Что бы это значило, интересно? «Теперь оно должно плавать в масле»… Масло… Масло… Ах, конечно это про буфетную, — и Лиони, будто подхваченная ветром, помчалась в сторону дома, преследуемая лейтенантом.

Эллери положил записку в резиновую рыбу, надул ее, заткнул пробкой и бросил игрушку обратно в бассейн.

— Сейчас сюда прибегут остальные. А, вот и они! Наверно уже сообразили, о чем речь. Пошли отсюда, генерал.

Лиони стояла в буфетной на коленях перед большим холодильником, пытаясь извлечь полоску бумаги из кадушки с маслом.

— Боже, — сказала она, — зачем нужно было засовывать это в масло? Читай, Дик, я вся измазалась.

«И, наконец, сударь, — продекламировал лейтенант, — оно должно плавать в хорошем кларете».

— Мистер Куин, как вам не стыдно! Это же очень просто.

— Станет посложнее по мере продвижения к цели, — сухо ответил Эллери. Он подождал, пока молодые люди не побежали в погреб, и снова положил записку в кадушку с маслом. Когда они с генералом закрыли за собой дверь погреба, в буфетной послышался стук каблучков миссис Никсон.

— Будь я проклят, если Лиони не забыла о своей пропаже, — пробормотал генерал, глядя на происходящее на лестнице. — Так похоже на женщин!

— Очень сомневаюсь, что она о ней забыла, — негромко ответил Эллери.

— Вот она! — крикнула Лиони. — Что это такое, это из Шекспира? — Она вытащила листок, зажатый между двумя пыльными бутылками и, нахмурясь, стала читать.

— Ну что там, Лиони? — спросил лейтенант.

— «Под зеленым деревом». Что это за зеленое дерево? — Лиони медленно вернула листок на место. — Действительно становится сложнее. Есть у нас в усадьбе зеленые деревья, папа?

— Бог его знает, — устало ответил генерал. — Никогда не слышал такого названия. А вы, Ричард? — Лицо лейтенанта выразило сомнение.

— Все, что я знаю насчет зеленых деревьев, — хмурясь, сказала Лиони, — это кажется, у Шекспира в «Как вам это поправится» и еще в романе Томаса Харди.

— Идите сюда, Тарзан! — крикнула миссис Никсон где-то у них над головой. — Они все еще здесь. С дороги, вы двое. Нечестно устраивать помехи.

Лиони нахмурилась. Миссис Никсон бегом спускалась с лестницы, за ней спешил все еще улыбающийся Харкнесс. Она выхватила у Лиони листок и лицо ее померкло. — Какая-то китайская грамота!

— Дайте-ка я погляжу. — Харкнесс пробежал глазами записку и громко рассмеялся. — Молодчага, Куин. Chlorosplenium acruginosum. Надо немного разбираться в ботанике, когда работаешь в джунглях. Не один раз видел это дерево здесь в усадьбе. — Он взбежал вверх по лестнице, еще раз улыбнулся Эллери и генералу и исчез из виду.

— Проклятье! — крикнула Лиони и вместе с остальными поспешила за Харкнессом.

Когда они его догнали, охотник стоял, прислонившись к стволу очень старого огромного дерева, бросавшего вокруг густую тень. Харкнесс читал листочек бумаги и недоуменно потирал свой красивый подбородок. Кора дерева была ярко-зеленой, очевидно, из-за покрывавшей ее грибковой плесени.

— Зеленое дерево! — воскликнула миссис Никсон. — Это вы очень умно придумали.

Лиони явно огорчилась: подумать только, лавры достались мужчине.

— Никогда не подумала бы, что вы на такое способны, мистер Харкнесс. Что там написано?

Харкнесс прочитал вслух: «И ищет то, что недавно выбросил».

— То, что кто недавно выбросил? — растерянно спросил Фиск. — Это как-то двусмысленно.

— Совершенно очевидно, что местоимение не может относиться к тому, кто найдет записку, — сказал Харкнесс. — Куин не мог заранее знать, кто именно ее отыщет первым. Следовательно… Ну конечно! — И он сорвался с места и бросился в сторону дома, потирая нос.

— Мне не нравится этот человек, — сказала Лиони. — Дикки, что, у тебя вовсе нет мозгов? А теперь мы снова должны гнаться за ним. Вы плохой человек, мистер Куин!

— Я предоставляю решить вопрос вам, генерал, — сказал Эллери. — Разве я предложил играть в эту игру? — Но все уже потянулись за Харкнессом во главе с миссис Никсон, чьи блестящие медью волосы развевались, точно вымпел.

Когда Эллери вместе с пыхтящим от одышки генералом добрался до веранды, Харкнесс держал нечто, высоко подняв над головой, вне досягаемости протянутых рук миссис Никсон. — Нет, не дам. Это принадлежит победителю.

— Но как вы догадались, скверный вы человек? — крикнула Лиони.

Харкнесс опустил руку. В ней оказалась наполовину выкуренная сигарета.

— Рассуждал логично. Текст в записке должен был иметь в виду самого Куина, а единственное, что он перед началом нашей игры на моих глазах выбросил, это окурок. — Харкнесс разнял сигарету и достал из самого ее конца туго свернутый в трубочку клочок бумаги. Он разгладил его и прочитал нацарапанные там слова. Потом еще раз медленно их перечитал.

— Ну что там, Боже правый? — крикнула миссис Никсон. — Что за свинство, Тарзан. Если вы не можете понять, в чем дело, дайте возможность попробовать и нам. — Она выхватила бумажку из рук Харкнесса и прочитала вслух: «Ищите даже в дуле пушки».

— В дуле пушки, — повторил генерал, — но почему?

— А потому! — рассмеялась рыжеволосая женщина и убежала.

Когда они догнали ее, она с возмущенным видом сидела верхом на стволе пушки лицом к реке.

— Милое дело, — пожаловалась она. — Как, черт возьми, можно заглянуть в дуло пушки, если это дуло висит в воздухе в семидесяти футах над рекой Гудзон? Отодвиньте эту чертову штуку немного назад, лейтенант.

Лиони задыхалась от смеха.

— Недоумок вы этакий! Как, по-вашему, Магрудер заряжает эту пушку, через дуло? Там сзади есть камора.

Лейтенант Фиск со знанием дела повозился с механизмом в казенной части пушечки, отвел назад маленькую дверцу затвора, похожую на дверь сейфа, и открылось круглое отверстие. Фиск сунул руку вовнутрь, и у него буквально отвалилась челюсть.

— Вот сокровище! — крикнул он. — Дороти, вы выиграли.

Миссис Никсон соскользнула с пушки, повторяя: «Дайте мне, дайте же мне». Она была сейчас похожа на озорного мальчишку. Оттолкнув Фиска, она вытащила пропитанный маслом ватный пыж.

— Что это?! — крикнула Лиони, протискиваясь вперед.

— Я… Лиони, дорогая! — Улыбка сошла с лица миссис Никсон. — Я знала, что все идет слишком гладко, чтобы быть просто игрой. Сокровище! Да уж, что и говорить!

— Мое ожерелье! — крикнула Лиони. Она вырвала белоснежные нити жемчуга из рук миссис Никсон, прижала их к груди и обернулась к Эллери в величайшем недоумении.

— Черт меня побери, — слабым голосом проговорил генерал. — Это вы их взяли и спрятали, Куин?

— Не совсем, — ответил Эллери. — Оставайтесь, пожалуйста, на месте. Это относится ко всем! Возможно миссис Никсон и мистер Харкнесс окажутся в затруднительном положении. Дело в том, что жемчуга мисс Барретт сегодня утром были украдены.

— Украдены? — удивленно спросил Харкнесс.

— Украдены! — ахнула миссис Никсон. — Значит, вот почему…

— Да, — ответил Эллери. — Давайте разберемся. Кто-то стащил драгоценное ожерелье. Проблема — как его вынести отсюда. Находится ли ожерелье здесь, в усадьбе? Да, должно находиться. Существуют только две возможности выбраться отсюда — по дороге в скалах, у начала которой стоит коттедж Магрудера, и по реке внизу. Повсюду вокруг — отвесные скалы, взобраться на которые невозможно. И вершины их так далеки, что едва ли возможно, чтобы, скажем, сообщник мог спустить оттуда веревку и вытащить добычу… Пойдем дальше. Еще до шести утра выход через горы находился под наблюдением Магрудера, а путь через реку — перед глазами Брауна и никто из них не видел ни души; к тому же Браун утверждает, что ничего не было выброшено через парапет на берег или в воду, иначе он бы услышал стук или всплеск. Значит, поскольку вор не сделал попытки избавиться от ожерелья единственно возможными путями, стало ясно, что оно все еще находится здесь, в усадьбе.

Лиони побледнела и с напряженным вниманием следила за Эллери. Генерал был совершенно сбит с толку.

— Но вор, — продолжал Эллери, — должен был заранее продумать план, как обойти все эти сложности и трудности. Зная, что пропажа сможет быть обнаружена немедленно, он мог ожидать быстрого прибытия полиции и учел это в своих планах. Без борьбы никто не смиряется с потерей ожерелья стоимостью в двадцать пять тысяч долларов. Раз вор ожидал вызова полиции, он ожидал и обыска, и в этом случае не мог прятать свою добычу в обычном месте — на себе, в своих вещах, где-нибудь в доме или на территории усадьбы. Он мог, конечно, закопать это ожерелье, но я подумал, что это вряд ли возможно, так как в таком случае останется нерешенной проблема выноса украденного с территории усадьбы, которая хорошо охраняется. Я лично тщательно обыскал весь дом, а служащие генерала прочесали буквально каждую пядь земли и все служебные постройки, просто на всякий случай. Мы не вызывали полицию, но проделали всю полицейскую работу и ничего не нашли.

— Но… — озадаченно заговорил лейтенант Фиск.

— Минутку, лейтенант. Таким образом, стало очевидно, что вор, каков бы ни был его план, отказался от обычного использования и дороги через горы, и водного пути, чтобы вынести ожерелье из усадьбы. Возможно, он собирался взять его с собой, уезжая, или передать сообщнику. Однако вряд ли это так, поскольку он предполагал возможность полицейского расследования и слежки. Кроме того не забывайте, он спланировал и совершил кражу, зная, что в доме находится детектив. И хотя я не претендую на особую квалификацию, вы все же должны признать, что для совершения кражи в этих условиях требовался смелый и умный человек. Я счел, что имею все основания полагать, что каков бы ни был план этого человека, это не обычный и не глупый, а смелый и хитроумный план.

Но если он отказался от всех обычных способов выноса украденного, он должен был придумать нечто весьма необычное, при том используя все же один из существующих двух путей. И тогда я вспомнил, что существует возможность использовать реку, причем этот путь будет выглядеть столь невинно, что операция пройдет успешно, даже если на охрану усадьбы будет поставлен целый полк. И я пришел к выводу, что нашел правильный ответ.

— Пушка для церемонии спуска флага, — тихо сказала Лиони.

— Именно так, мисс Барретт. Церемониальная пушка. Положив жемчуга в пакет, открыв затвор пушки, засунув пакет в камору и оставив его там, вор очень просто решил трудную проблему выноса своей добычи из усадьбы. Всякий, кто знаком с артиллерийскими орудиями и баллистикой, знает, что эта пушка, как любая пушка, используемая для салюта, стреляет холостыми зарядами. Это значит, что в ней нет снаряда, а только пороховой заряд, который взрывается с шумом и дымом. Хотя этот порох нужен главным образом для шума, он обладает и некоторыми метательными свойствами, но очень сильными, но достаточными для целей вора. В результате Магрудер сегодня на заходе солнца заложил бы в пушку пороховой заряд, потянул бы за шнур и… бах!.. под прикрытием клуба дыма улетели бы наши жемчуга примерно на какие-нибудь двадцать футов или около того, чтобы миновать полоску берега и упасть в воду.

— Но как? — пролепетал генерал, багровый как свекла.

— Очевидно, маленькая коробка должна держаться на плаву. Тут нужен алюминий или что-нибудь столь же прочное и легкое. Затем план должен предусматривать сообщника, кого-нибудь, кто будет не спеша плыть по реке, на закате подберет коробку и бодро уплывет прочь. В это время Браун, как он мне сказал, уже по на посту. Но даже будь он на месте, он вряд ли заметил бы что-нибудь в грохоте пушки и в пороховом дыму.

— Сообщник, говорите!.. — крикнул генерал. — Я немедленно позвоню…

— Уже сделано, генерал, — вздохнул Эллери. — Я позвонил в полицию в час дня, чтобы они были настороже. Наш сообщник будет ждать на закате, и если вы салютуете заходящему солнцу вовремя, полиция захватит этого человека на месте преступления.

— Но где же эта коробка или жестянка? — спросил лейтенант.

— О, спрятана в безопасном месте, очень надежно спрятана, — сухо ответил Эллери.

— Вы спрятали ее, но зачем?

Эллери некоторое время молча курил.

— Дело в том, что есть такой толстопузый божок, который охраняет таких как я. Вчера вечером мы играли в раскрытие убийства. Для того, чтобы все было похоже на настоящее расследование и чтобы показать вам, как это делается, я снял у всех вас отпечатки пальцев с помощью небольшого приспособления, которое всегда ношу с собой. Я позабыл уничтожить эти отпечатки. Сегодня днем до начала нашей игры в охоту за сокровищем я нашел жестяную коробку здесь, в пушке. Я направился сюда, предварительно вычислив, где могут находиться спрятанные жемчуга, чтобы подтвердить свои расчеты. И что, вы думаете, я обнаружил на коробке? Отпечатки пальцев! — Эллери усмехнулся. — Весьма неприятно для вора, верно? Но наш умный похититель был настолько уверен в себе, что и в мыслях не имел, что кто-то обнаружит его тайник до выстрела пушки. Поэтому он был неосторожен. Разумеется, сравнить отпечатки на коробке с теми, что я снял вчера — пустяшное дело. — Он помолчал. — Ну вот…

Воцарилось молчание, слушатели буквально не дышали и в тишине слышался только шелест флага на ветру у них над головами.

И тут, разжав кулаки, Харкнесс легким тоном сказал:

— Что ж, вы прижали меня, приятель.

— А, — откликнулся Эллери, — очень любезно с вашей стороны, мистер Харкнесс.

Все собрались на закате у пушки, старик Магрудер дернул за шнур, флаг стал медленно опускаться и пушка прогремела, салютуя ему. Генерал Барретт и лейтенант застыли в стойке «смирно». Эхо все повторяло звук выстрела и заполняло воздух глухими раскатами грома.

— Посмотрите-ка на это существо внизу, — чуть позже сказала миссис Никсон, перегибаясь через парапет и глядя на реку. — Он похож на водяного жука, бегающего кругами по воде.

Все присоединились к миссис Никсон. Гудзон казался стальным зеркалом, отражающим последние медно-красные лучи солнца. На реке не было ни одного судна, кроме лодки с подвесным мотором. Человек в лодке озадаченно направлял ее то туда, то сюда, напряженно обыскивая поверхность воды. Внезапно он поднял голову, увидел наблюдавших за ним людей и с нелепой поспешностью развернулся и устремился к противоположному берегу.

— Я все же не понимаю, мистер Куин, — сказала Дороти Никсон, — почему вы не передали этого человека в руки закона. Он ведь преступник, верно?

Эллери вздохнул.

— Только в намерениях. И потом, это была не моя идея, а мисс Барретт. Не могу сказать, что это ее решение меня огорчило. Хотя я вовсе не намерен защищать Харкнесса и его сообщника, какого-то беднягу, соблазненного нашим воинственным другом помочь ему вывезти ожерелье из усадьбы, я чувствую облегчение от того, что мисс Барретт не захотела мстить. Харкнесса испортила жизнь, которую он ведет. Когда живешь наполовину в джунглях, моральные нормы цивилизованного общества как-то отходят на задний план. Ему были нужны деньги, и он взял ожерелье мисс Барретт.

— Он достаточно наказан, — мягко сказала Лиони, — так наказан, будто мы передали его полиции, а не просто послали собирать свои вещи и отправляться прочь отсюда. В обществе он теперь изгой. А потом, мое ожерелье вернулось ко мне…

— Интересная проблема, — задумчиво протянул Эллери. — Надеюсь, вы все убедились, как полезно играть в охоту за сокровищем?

Лейтенант Фиск не выразил никаких чувств.

— Наверно, я тупица, но я лично ни в чем не убедился.

— Когда я предложил эту игру, у меня не было никакой задней мысли, но когда появились первые результаты поисков, и я сделал вывод, что жемчуга — в пушке, я увидел, что игру можно использовать, чтобы поймать вора в западню. — Он улыбнулся Лиони и она ответила ему улыбкой. — Мисс Барретт была моей сообщницей. Я попросил ее начать игру очень успешно, чтобы усыпить возможные подозрения, а потом замедлить темп по мере продвижения от улики к улике. Само использование пушки заставило меня взять под подозрение Харкнесса, который знаком с ее устройством. Я хотел проверить его. Харкнесс повел себя, как я и ожидал: по мере того, как отставала мисс Барретт, он стал лидировать. Он проявил сообразительность, разгадав улику «зеленое дерево», наблюдательность, найдя улику «сигарета». Причем, учтите, это довольно непростые улики. И вдруг в самом простом случае он оказывается озадаченным. Он «не понимает», что подразумевается под дулом пушки. Даже миссис Никсон, прошу прощения, сразу догадалась, о чем идет речь. Почему же Харкнесс не решался подойти к пушке? Этому может быть только одно объяснение — он знал, что в ней спрятано.

— Но во всем этом не было необходимости, — возразил лейтенант. — Раз вы имели отпечатки пальцев, дело было решено. Зачем же все это представление?

Эллери выбросил окурок через парапет.

— Вы когда-нибудь играли в покер, лейтенант?

— Конечно.

— Ах вы хитрый лис, не говорите мне… — крикнула Лиони.

— Блеф, — грустно сказал Эллери, — чистый блеф. На коробке не было никаких отпечатков.

Перевод с английского И. М. Кулаковской-Ершовой