Что такое растительные сообщества

Заключение. Стоило ли городить огород?

У некоторых читателей после рассмотрения процесса смены парадигм в фитоценологии мог возникнуть вопрос: а настолько ли новая парадигма лучше старой, чтобы ломать весь теоретический скелет науки, окупилась ли эта ломка и, вспоминая поговорку, "стоило ли вообще городить огород"?

Мне бы не хотелось, чтобы таких читателей было много. Наверное, будет не лишним в заключение книги еще раз подчеркнуть основные преимущества видения растительности новой парадигмы, чтобы и читатель и автор окончательно удостоверились в том, что тратили время на эту книгу не зря.

Во-первых, она сняла схоластический вопрос о поисках естественных границ между сообществами и дала фитоценологу уверенность в том, что выделение фитоценоза — это всегда и неизбежно субъективная операция. Но деваться фитоценологу некуда, иного пути у него нет, и он должен редуцировать непрерывность до дискретных сообществ.

Во-вторых, новая парадигма объяснила природу растительного сообщества не загадочными взаимодействиями популяций, а процессом дифференциации ниш в результате конкуренции. Силы фитоценологов были переключены с изучения сообщества как целого на его популяционный анализ, исследование типов стратегий растений и т. д. Такое объяснение было более адекватным естественной растительности и дало правильное направление поискам при решении задач создания искусственных сообществ. Следует начинать не с анализа взаимовлияния компонентов, а с изучения их стратегии, отражающей генетические предпосылки и норму их реакции под влиянием условий среды. Взаимодействия также играют роль (в том числе и аллелопатические), но в подавляющем большинстве случаев много меньшую, чем генетических предпосылок, определяющих развитие популяций.

В-третьих, новая парадигма поставила на реалистические рельсы проблему классификации и картографирования растительности. Фитоценозов и типов фитоценозов существует в природе столько, сколько это нужно практике. Никаких фитоценозов-особей или их типов-видов в природе нет, континуум расчленяется в масштабе, выработанном коллективной договоренностью, и классификационная иерархия не более чем удобная форма выражения результата, которая ничего общего с филогенетическим древом видов растений не имеет. А стало быть,опять-таки не стоит особо затрачивать силы на споры о том, какая из классификаций лучше и какая хуже. Лучше та классификация и та карта, отражающая воплощение классификации в пространстве, которая удобнее для большинства исследователей. В этом случае руководящим должен быть прагматический подход, хотя и не следует трактовать его как отражение идеалистической философии.

В-четвертых, под действием новой парадигмы спала с глаз фитоценологов пелена в вопросе об уровне связи растительности и среды и возможностях индикационной геоботаники. Оценить среду по растительности можно, но в определенных пределах, а главное, при скептическом отношении к результату и его тщательной статистической проверке.

В-пятых, изменилось представление о механике сукцессий. Никакого жесткого сцепления стадий сукцессии нет, и что вовсе не всегда предшественники улучшают условия своих потомков. Этот реалистический взгляд на сукцессию сделал прогнозы изменений растительности более достоверными и дал более правильное направление поиску методов формирования изменений растительности на новых субстратах — нарушенных, техногенных и т. д. Произошла переориентация от нередко навеянного сплошными дедукциями и безудержной фантазией подхода к изучению смен растительности за счет динамической интерпретации пространственных рядов к изучению этих смен прямыми методами. Разумеется, прямые наблюдения возможны не всегда; тем не менее лучше иногда реалистически сказать "не знаю", чем сбивать друг друга с толку, выдавая беспочвенные гипотезы за обоснованные теории.

Каждый из названных моментов столь существен для фитоценологии, что для него одного стоило бы сменить парадигму. А мы были свидетелями того, как сменилась вся система представлений. "Огород городить стоило..."