Чужие земли

Глава четвертая В путь

От мага Эрве вышел в прекрасном настроении. Этот рыжий болванчик получил отличный щелчок по носу. Даже не щелчок, а сильную оплеуху, от которой тот долго не мог оправиться. Да, рыжий возомнил, что если мать, нагулявшая его от какого-то тупого вилана, владела волшбой, то и он, получается, тоже мог иметь такие же способности. Нет, получи дырку в дырявом кафтане.

Не зря Эрве согласился пойти с рыжим на спор, как чувствовал, что способностей у него не окажется. А если и обнаружатся, то неужели этот болван думал, что овладеть ими так просто? И быстро. Он, Эрве, целый год постигал все премудрости волхвования и все равно изучил только малую часть.

А года у рыжего все равно не было бы. Неделя-другая, и всё. И опять же, старый грасс занимался с ним по полдня. И конечно, за закрытыми дверьми, чтобы никто из посторонних, способных к волхвованию, не смог ничего подсмотреть. А времени, чтобы уединенно обучать рыжего премудростям волшбы, не будет. Разве что пара вечеров в гостинице. А там опять дорога, но уже не вдвоем.

Так что он ничем особо не рисковал, когда согласился поспорить. Но результат посещения мага оказался даже лучше, чем можно было ожидать. Этот Вучко — пустой вилан, ни на что не годный к волхвованию.

Что же, пусть теперь знает и утрется. Он, Эрве, грасс, а Вучко его слуга. Видимо, рыжий тоже это понял. У старьевщика почти безропотно взял тряпье, которое теперь будет носить. Он, Эрве, специально подбирал одежду подешевле — незачем тратить его деньги. Да, да, это теперь его деньги.

Небольшая загвоздка произошла, когда пришлось сменить рваную рубашку на вновь купленную. Незачем рыжему видеть ворон на его груди. Вот через несколько дней он покинет Миртерию, тогда можно вздохнуть свободнее. За пределами тарграсства выклейменные знаки ничего значить не будут. В соседних с Миртерией государствах на ворон смотрят сквозь пальцы. А в Силетии они и вовсе являются символом государства. Только туда он не пойдет, остановится где-нибудь поблизости.

Эрве так вошел в уже привычную ему роль благородного господина, что, кажется, перестарался. Этот рыжий болванчик оказался не так прост. Когда Эрве уже посчитал, что тот уяснил свое положение и безропотно отдаст деньги юному грассу, то решил преподать урок глупому парню, и здесь получился конфуз.

Эрве применил одно из своих любимых заклятий, после которого наказанные люди корчились от боли, вымаливая прекращение нестерпимых мучений. Эрве, конечно же, смилостивился бы, окончательно решив вопрос, кто здесь главный, а кто должен безропотно подчиняться.

Но рыжий, хоть и согнулся, схватившись за живот, но каким-то образом смог достать кулаком, да так, что Эрве отлетел на несколько шагов в сторону стены. А когда он решил добавить новое заклятье, то рыжий каким-то образом сумел дотянуться и хлестко ударить его сзади по голове. Эрве полетел еще дальше, распластавшись на полу. А через несколько мгновений сильные руки сжали ему горло. Только потом, когда все закончилось, он сообразил, что Вучко вовсе его не душил, а просто придавил горло двумя пальцами. Но это он понял позже, а в тот момент сильно испугался. И в качестве защитной реакции применил свой излюбленный фокус — расплакался. Не всех, конечно, могли разжалобить слезы хорошенького мальчика, но рыжий на это купился.

А Эрве понял, что он расслабился, видать, сноровку стал терять, а это чревато. Если бы Вучко сам не был бы беглецом (а иначе зачем скрывать свой возраст, выдавая себя за пятнадцатилетнего?), то мог бы и страже сдать. А чем может закончиться встреча с дознавателем, Эрве хорошо себе представлял.

Пока он лежал на полу и всплакивал, рыжий спрятал мешочек с деньгами внутри своих штанов и, глядя на довольно жалостливую картину, задумался. Эрве добавил слез, а парень вдруг шагнул к нему и перед глазами Эрве появился крепкий кулак.

— Значит, так, малец. Если ты еще раз такое позволишь, то обещаю, что получишь очень хорошую трепку. Ты понял?

— Да, Вучко, понял. Я больше не буду.

Парень куснул нижнюю губу и дернул головой.

— Вон вода, возьми и умойся. Нам вниз идти, обедать. Там ты будешь, конечно, грассом, но не забывайся.

А Эрве теперь и не собирался настраивать против себя рыжего. Он что, дурак? А кто поможет ему покинуть земли Миртерии? Одному тоже, конечно, можно, но совсем не безопасно. Одинокого мальчика каждый может обидеть. Одно дело ехать в караване по землям тарграсства, где какой-никакой, но соблюдается порядок, совсем другое дело, когда придется путешествовать по свободным землям. Одинокий мальчишка — верный признак того, что он беглец, за которым нет никакой силы, зато юный грасс, едущий в сопровождении молодого слуги, совсем другое дело. Обидеть поостерегутся.

И что не менее важно, так это деньги. Он в одиночку мог бы бесплатно напроситься в караван, но что будет делать без тигрима в кармане, когда прибудут на место? Обчистить сегодня-завтра рыжего? Так кошелек у того в штанах, так просто не вытащишь, а снова применять волшбу опасно. Рыжий оказался к ней не очень чувствителен. Другие корчились бы на полу, а этот хоть и согнулся, схватившись за живот, но удар ответный нанес. Даже два удара, особенно второй. Смог как-то быстро подскочить и дать такую сильную оплеуху…

Можно, конечно, воздействовать заклинанием, когда рыжий уснет, но дальше-то что? Забрать кошелек не трудно, но, думается, этот Вучко быстро придет в себя, и тогда жди беды. Сообщит стражникам, а там… Нет, лучше не рисковать.

Эрве, пока они сидели в таверне, все пытался найти выход из этой ситуации. Как бы деньги отобрать, но и самому уцелеть. А потом ему в голову пришла хорошая идея. Просто отличная! Наймутся они в караван, идущий в Силетию. Обойдется это балера три за обоих. Тогда у рыжего останется в кошельке всего два балера. Этого мало, да и кошелек по-прежнему у него будет. Но это ерунда.

Кто он, Эрве, для караванщиков? Силетский грасс. А Вучко? Его слуга. Но слуга строптивый. Уж он, Эрве, сумеет заставить Вучко погорячиться, показать себя непочтительным и вспыльчивым слугой. А потому, добравшись до границ Силетии, продаст рыжего строптивца караванщику. Задешево. Балера за два, два с половиной. Плюс то, что останется в кошельке рыжего (кошелек-то его, Эрве!). Больше четырех балеров. Мало, но для начала новой жизни должно хватить.

Улучшившееся настроение Вучко ему немного подпортил, когда они вернулись к себе в комнату. Он велел (надо же, уже велит!), чтобы Эрве показал ему примеры своего волхвования. Что нужно говорить, как пальцами фигуры замысловатые выделывать, ну, и все остальное. Но при этом предупредил, чтобы тот больше не пытался на него нападать.

— Да, я понимаю, — сказал Вучко, — что объясняя и показывая пример того, как ты на меня напал, без наглядности не обойдешься. Но разъясняя, как ты нападаешь, действуй только по самой малости. Небольшую боль разрешаю.

Эрве пришлось согласиться, рыжий в своей силе, а ему ссориться сейчас с ним не с руки. Да, придется раскрыть свои секреты, только толку-то для рыжего? Ведь он пустышка, с выхолощенными магическими способностями. Сколько ни показывай, сколько ни разъясняй, как он волхвует, этому болвану не поможет.

И чужакам, тем, кто с магическим даром, рассказать потом не сможет. Ведь здесь важны не только слова заклятия и правильное плетение магических фигур, есть и третья составная часть волшбы, без которой слова и фигуры бесполезны. Особый настрой, умение чувствовать дух, который для всех людей невидим, но присутствует вокруг всего сущего. И под каждый случай обитания этого духа требуются подобрать собственные заклятия и выплести особые фигуры. Каждый раз все разное, хотя делается для одного и того же заклятия.

А Вучко оказался не так глуп, как-то быстро разобрался в принципах волхвования. Вот только без толку это, раз нет магических способностей, то всё обучение впустую.

Кстати, Эрве так и не разобрался в своем спутнике. Кто он, откуда, куда идет. Или от кого бежит. Человек явно не из этих краев, раз при их встрече даже не знал, что такое тарграсство Миртерия, в котором они находятся. Впрочем, встретились они на южных границах Миртерии, а если Вучко шел с юга, тогда понятен его пробел в знаниях об этой стране. Просто не успел узнать подробности.

А на юге, интересно, что он делал? И почему сказал, что ему пятнадцать, хотя на самом деле выглядит лет на семнадцать-восемнадцать? Бежит от кого-то, что-то натворил и боится, что поймав, его повесят? Это для совершеннолетнего. А для пятнадцатилетки всего-то год тюрьмы. Ну и плети с вороной на грудь, конечно.

И эти рыжие волосы. Не совсем рыжие. Светло-рыжие. Но они не свойственны на юге. В той же Миртерии живут в основном черноволосые. Даже он, Эрве, здесь явно выделяется своими светлыми волосами и синими глазами. Вот потому и назвался сыном грасса из Силетии. Там светловолосых много. А к западу, говорят, и рыжие живут. Не оттуда ли Вучко?

На следующий день Эрве потащил своего спутника искать караван, идущий в сторону Силетии. Когда Вучко узнал, что дорога в караване обойдется ему в три балера, то напрочь отказался ехать.

— Тогда у меня ничего не останется. А есть на что?

— Питание в караване входит в плату. И охрана.

— Нет, лучше своим ходом идти.

— Без охраны? — удивился Эрве.

— А что такое?

— Мы же из Миртерии выедем, а там дорога идет по свободным землям. Без хорошей охраны можно и не дойти. Грабят и убивают.

— А правители куда смотрят?

— А там ничейные земли. И где искать грабителей? Леса, горы с пещерами.

— Так что, там никто не живет?

— Живут. Или разбойники, или те, кто с ними в ладах. Даже тамошние грассы в свободных землях встречаются. По крайней мере, так говорят, я же никогда там не бывал.

— И что, пройти никак нельзя?

— Это как повезет, — криво усмехнулся Эрве.

— Я думаю, что ты темнишь. Преувеличиваешь опасность. Лучше признайся, что неохота пешком идти.

— Ничего я не выдумляю, — возмутился он. — Сам у кого хочешь спроси.

— Нет, без денег на новом месте оказаться не хочу. Пойдем пешком.

Эрве аж застонал от упрямства этого болвана. Ведь и в самом деле вдвоем идти опасно, да и план может сорваться. Эрве тоже не хотелось на новом месте остаться без денег. Денег рыжего, которые должны стать его деньгами. И что делать? Как переубедить? Оставался крайний случай. Опасно, конечно, а что делать. Хотя, с другой стороны, если сейчас он его переубедит, то через пару дней они покинут эту страну и тогда опасности для него не будет.

— Ладно, Вучко, раскрою тебе великую тайну. Но ты должен молчать, чтобы ни случилось. Обещаешь?

— Хорошо. Обещаю.

— Тогда смотри.

Эрве расстегнул рубашку, заголил грудь, показав своему спутнику изображение трех ворон на левой стороне груди. Третья, последняя, правда, немного выделялась своей свежестью, но Эрве последние дни активно ею занимался, когда рыжий отвлекался. Клеймо немного потемнело, уже не так бросается его свежее происхождение. Да и располагалось оно дальше всех. Поэтому юный мошенник рубашку распахнул так, что на третье клеймо падала тень, да и видна была только его часть.

— Понял?

— А что это?

— Ворон — герб Силетии. Я не просто силетский грасс, а… Должен понимать, что не могу раскрыть своего имени. Я и так сильно открылся. Как только мы окажемся в Силетии, с деньгами проблем не будет. Еще остались там преданные моему роду люди. Понимаешь?

— Понял.

— Тогда поедем в караване. А по приезду деньги будут.

Рыжий задумался. Эрве мысленно хмыкнул. Ну конечно, Вучко сейчас рассчитывает, какие милости он сможет получить от силетского грасса. Наверное, клянет себя за свою строптивость. Сейчас извиняться станет, лебезить.

Но тот почему-то вместо извинений коротко бросил:

— Пойдем пешком.

Ну, не глупец же? Откуда он такой вообще взялся? Как будто из другого мира свалился.

— Но почему? — только и смог вымолвить удивленный отказом Эрве.

— Я тебя провожу до Силетии, а там сам иди по своим делам.

— Почему?

— У тебя своя жизнь, у меня своя.

— А, понял, у тебя тоже есть свои люди, которые помогут? Правильно?

Вучко покачал головой.

— Нет. Никого. Я же говорил, что сирота. И меня никто не ждет.

— Тогда почему отказываешься от покровительства родовитого грасса?

— Вот поэтому и отказываюсь.

— Объясни, я ничего не понимаю.

— У тебя там замок, слуги, свои люди, вассалы. Так?

— Конечно. Мой род…

— Подожди, — перебил его Вучко и нахмурился. — Я тебя знаю всего несколько дней, но уже понял, что твое покровительство выйдет мне боком.

— Это как?

— Унижаться не умею. Пресмыкаться, в глаза заглядывать, кланяться.

— Но виланы всегда грассу кланяются. А ты же вилан.

— Нет. Я не грасс и не вилан. Я сам по себе. И сам попробую свою жизнь устроить. Тяжело будет, или еще хуже… Но добровольно унижаться не стану.

Эрве ничего не понимал. Болен на голову этот рыжий? В этом мире все кланяются. Виланы грассу, грасс эрграссу, тот тарграссу. Вот только последний никому не кланяется, потому как выше его никого нет. Может быть, этот рыжий тарграссом хочет стать? Совсем больной. Он же вилан!

Упрямый вилан. Уговорить Эрве его так и не смог. Пришлось на следующий день, затарившись немного едой, двинуться в путь пешком. На третий день еда закончилась, но их в дороге догнал тот самый караван, в котором они могли бы спокойно ехать, если бы не упрямство Вучко.

И сделать против него Эрве ничего не мог. Обратиться к караванщику с предложением купить за полцены его слугу? А вороны, выжженные на груди? Здесь еще были земли Миртерии. Вот и пришлось проводить понурым взглядом обогнавший их караван. Хоть немного еды удалось прикупить, да тлеющий трут, чтобы огонь добыть, им дали. Рыжий болван в путь вышел, не взяв с собой кресало. О чем он думал? Ни о чем.

А на следующий день они пересекли границу и вступили на свободные земли. Без еды, без огня, без воды. Ладно, вода здесь встречается, да и то не везде. А без еды как? Полдня потратить, чтобы в речке пару рыбок наловить? И сырыми есть? Долго же придется идти.

Когда они в тот день голодными легли спать, оставляя друг друга поочередно на дежурстве, Эрве высказал своему упрямому спутнику всё, что он о нем думал. А тот надулся, понимая, что сглупил, и молча отвернулся на лежанке из травы. А на следующее утро, как только дорога протянулась через лес, Вучко оставил Эрве дожидаться его на дороге, а сам свернул в лесную чащу. И уже через час притащил большую (с голоду что только не покажется) лесную птицу, названия которой Эрве не знал.

Притащить-то притащил, да только как ее есть? Сырой? Кресала нет, и костер не разжечь. Вучко приказал (опять раскомандовался) Эрве ощипать птицу, а сам, отойдя в сторону, стал пытаться развести огонь. Это без кресала-то? Ну, кремень можно еще найти, это просто, а из чего искры добыть? Камень о камень бить?

Эрве ничего говорить не стал, а сам, отойдя в сторонку, стал ощипывать птицу. А рыжий пусть помучается. Ничего у него не выйдет.

Каково же было его удивление, когда в той стороне, где засел Вучко, уже через пару минут загорелся огонек. И как это ему удалось? Да так быстро? И птицу где-то добыл, и огонь развел. Совпадение? Как бы не так. Эрве сразу понял, что Вучко не простой человек. Видать, с детства этому обучен. В лесу, значит, жил. Вот и понятно, почему он не разбирался, по землям какого государства он шел. Для этих лесовиков ближайшая деревня, что большой город для людей.

Если мать у него благородная, то отец, получается, лесовик. Из выхолощенных виланов. Только как они встретились? Она, что же, тайно родила и от ребенка избавилась? А лесовик, может, и не отец рыжему. Просто подбросили туда младенца. Думали, что умрет в лесу, а кто-то из лесного народа младенца нашел и выходил. Может быть такое? Да запросто. Тогда что же делает этот рыжий? Бежит, где-то набедокурив? Или мамашу решил разыскать? Что-то в этом роде. А странная одежда, что сейчас лежала в дорожном мешке, она откуда? В лесу в такой не походишь.

А странные, но очень удобные полусапожки? Когда Вучко купался, Эрве внимательно их изучил. Удивительная работа. И материал незнакомый. Откуда это у него? И золотая монета, которой рыжий откупился от стражников, его спасая. Отдать последнюю золотую монету за неизвестно кого? Вот ведь дурень-то.

А сейчас? Разве не помогает? Мог бы бросить. Еще тогда в гостинице, когда Эрве заклятие применил. Но ведь не бросил. Из-за того, чтобы обучиться приемам волшбы? Глупо-то как. Или жалостливый такой? Но ведь сильный, а раз есть сила, то жалость не требуется. Подчиняй себе людей. Что может быть лучше власти?

Когда следующим утром Вучко, отлучившись вглубь леса, вскоре появился с новой добычей, Эрве воспринял все уже спокойнее. Умелец! Плохо, что его спутник не дал посмотреть, что за камни, которыми тот быстро добыл огонь. Добыл, а камни забросил в сторону. Это что же, полно таких камней по округе?

Мелькнула, правда, у Эрве одна мысль, но ее он тут же отбросил, как немыслимую глупость. Никак не мог огонь появиться волхвованием. Во-первых, это пустой вилан, ни на что магическое не способный. Во-вторых, никаких заклятий Вучко не произносил, держал рот закрытым. А в третьих, даже старый грасс, обучавший его магическом заклятиям, не умел огонь добывать волшбой. Говорил, правда, что есть такие заклятия, только подвластны они очень сильным магам.

Хорошо подкрепившись, они двинулись в дальнейший путь. Дорога начала идти вверх, справа и слева холмы стали переходить в каменные кручи. Не лучшее место для путешественников, а вот для грабителей самое то. Не успел Эрве произнести это вслух, как из-за поворота появились трое всадников. В кожаных панцирях, в шлемах на голове, с мечами и луками, которые натягивали двое чужаков. А третий с довольной усмешкой подъехал поближе.

— Не наврали караванщики. Точно, двое. Неплохая добыча.

Один из лучников опустил лук, кинув стрелу в колчан, а сам спрыгнул с коня. То же самое сделал и первый всадник. А третий, оставаясь чуть вдалеке, по-прежнему держал в руках лук с наложенной стрелой, готовый быстро послать ее в цель.

Эрве сделал шаг в сторону, загородившись конем от лучника, и быстро произвел заклятие. Сейчас оба чужака должны корчиться от сильной боли. Но разбойники только чуть дернулись, один из них машинально дотронулся до панциря в районе груди. Амулет там! И у одного, и у другого. Сильные защитные амулеты вещь редкая, но у бандитов они были.

— Ох ты! Благородный! Вот так удача. Слышь, Карим? — обратился первый к лучнику, — грассенка поймали!

— Ценная добыча, — согласился лучник.

А второй бандит, уже, достав веревку, принялся споро связывать Эрве руки, а потом и ноги. Все он сделал быстро, видать, хорошая сноровка была.

— Два тулата выкупа отец заплатит? — спросил первый бандит у Эрве.

В ответ из глаз юного мошенника хлынули слезы.

— Господин! Я сирота, пожалуйста!

— Ох ты, не повезло. Ни нам, ни тебе. Придется рассчитывать на один тулат, больше в Зилотии за него не дадут.

— Только не туда, не продавайте, — заскулил Эрве, а второй бандит уже подхватил легкое тело пленника и забросил его на спину своей лошади. В это время первый грабитель с довольной усмешкой смотрел на Вучко, но сам, впрочем, не предпринимал никаких действий.

Рыжего парня он не опасался, даже руку убрал с рукояти меча, висевшего на поясе. Он просто ждал, когда его напарник разберется с Эрве и примется связывать его молодого слугу.

Что произошло потом, Эрве смог разглядеть только частично. Трудно это сделать, вися вниз головой поперек лошадиной спины. Вучко попятился от бандита, держащего веревку в руках. Первый, который стоял неподвижно, сразу шагнул в сторону и вперед, закрывая будущему пленнику возможность бегства. А тот неожиданно резко развернулся и высоко взмахнул ногой. Очень высоко! Удар пришелся в голову первому бандиту, и, пока тот падал, Вучко уже сделал несколько шагов ко второму и ударил его рукой в горло. Шлемы-то они расстегнули. Жарко им было. Вот и поплатились за то, что расслабились. Потом Вучко прыгнул в сторону, и Эрве потерял его из виду — мешал лошадиный круп.

Его ловкий спутник вскоре появился. Спокойно подошел к лежащему бандиту и выхватил у него нож, потом повернулся к Эрве и стал резать веревочные узы. Эрве первым делом, как слез с коня, оглянулся назад. Лучник лежал на земле возле своего коня и не шевелился. Правая сторона его головы была в крови. Как это рыжему удалось? Кинул что-то? Но что? Камень? Нож?

Вучко тем временем уже вязал руки своим поверженным противникам. У первого был сломан нос, и бандит, едва соображая, хлопал глазами. Второй дергался, пытаясь сделать глоток воздуха. Это ему удавалось плохо, а лицо тем временем наливалось краской. Лучник тоже был жив. Видимо, он очнулся и сейчас пытался встать. Заметив это, Вучко быстро шагнул к нему и ткнул пальцами в горло, лучник сразу же затих, и рыжий стал вязать ему руки за спиной.

— Опять, наверное, я неправильно делаю. Добить бы надо, только это же не убийцы, — негромко, как будто говоря сам с собой, произнес Вучко.

Эрве насторожился. Интересная информация. Не из-за этого ли рыжий в бегах? С кем-то столкнулся, вот как сейчас, но не добил. А теперь сожалеет. А те, с кем он столкнулся, получается, были убийцами?

Додумать рыжий ему не дал. Он смотрел на Эрве и кривился от презрения.

— Грасс, а сопли распустил. Какой же ты грасс, ты же маленький трус, чуть что, ревешь, как девчонка! Постой, постой, — брови рыжего удивленно взметнулись, — а ты, случаем, не девчонка? То-то при мне ни разу не разделся. И лицом, и телом как раз подходишь.

— Я мужчина, — зло ответил Эрве и расстегнул рубашку, но сделал так, чтобы его грудь с выжженными воронами не видели бандиты. — Что, убедился?

— Да, — нехотя признал Вучко, на его лице снова появилось презрительное выражение. — Значит, трус. И плакса.

— Я не трус, а плакал потому…

Эрве понял, что он чуть не проговорился. Скажешь сейчас, что он заплакал намеренно, то рыжий, хоть и болван, но вполне может догадаться, что раньше Эрве тоже плакал нарочно, чтобы разжалобить.

— Я ударил по ним заклятием, — Эрве наклонился над ближним к нему бандитом, засунул руку под панцирь и достал висевший под ним на веревочке амулет.

— Что это?

— Защитный амулет. У всех был, вот моя волшба и не получилась.

Рыжий, видимо, засмущался. Ведь Эрве все-таки тоже сражался, просто не получилось у него.

— Ладно, пусть не трус, но все равно плакса. Так?

Эрве тяжело вздохнул. Совсем не притворно. А чего притворяться, сейчас не скажешь в оправдание, что слезы были фальшивые. Хотя он, по правде говоря, основательно перетрусил.

— А что с ними будешь делать? — перевел он разговор на другую тему?

— Оставим здесь, а коней заберем, — Вучко повернулся к животным, а Эрве, ловко орудуя ножом, освободил пленников от их кошельков. Конечно, ему хотелось взять деньги себе, тем более рыжий не очень-то и смотрел в его сторону. Или хотя бы облегчить кошельки, забрав самые крупные деньги, оставив своему спутнику мелочь. Уж это у Эрве получилось бы. Но он почему-то (потом сам не понимал почему) подошел к Вучко и протянул ему все три кошелька.

— Возьми, они твои.

Рыжий протянул руку, взвесив кошельки, затем посмотрел Эрве в глаза.

— А чего же себе не взял?

— Так они же твои. Ты добыл.

Рыжий хмыкнул и, выбрав кошелек потолще, протянул его Эрве.

— Бери. Яйца не следует держать в одном месте.

— Какие яйца? — Эрве совсем не понял своего спутника.

— Это такая поговорка. В смысле, что деньги следует держать в разных местах.

— Понял.

Понять-то Эрве понял, только поступок Вучко не стал более понятным. Тот отдал ему самый большой кошелек, даже не посмотрев, что в нем. А если там золотые тулаты? Ведь один тулат равен двадцати балерам. У него окажется золото, а в тех двух кошельках потоньше только медь. А что? Ведь этот кошель Эрве срезал с пояса первого чужака, судя по всему, старшего в тройке бандитов.

Так и не разобравшись в странном поступке своего спутника, Эрве вместе с Вучко принялся копаться в вещах пленников, отбирая всё более-менее ценное. Забрал он и защитные амулеты. А на немой вопрос Вучко, пояснил:

— Они только для них. У каждого свой, нам не пригодятся, по дороге выбросим.

— Правильно, — согласился Вучко, — незачем им они.

Дополнительно связав пленников, парни собрались двигаться дальше. Эрве, несмотря на свой маленький рост, легко вскочил на коня, а вот Вучко замешкался. Не ездил он на конях, это точно. Вот почему при встрече у парня не оказалось коня. Раз с конем не знаком, значит, предположение, что Вучко родом из лесовиков, получило подтверждение.

Отъехав с полверсты, Эрве остановил коня, дождался, когда с ним поравняется неумелый спутник.

— Надо бы уходить с дороги.

— А что так?

— Слышал, что бандиты сказали? Они знали про нас от караванщиков.

— Те связаны с бандитами?

— Может быть, и связаны, а может быть и нет.

— Это как так?

— На караван напали, людей пленили. Те рассказали, что вслед за караваном мы идем.

Вучко задумался.

— Если это верно, то впереди бандиты. И разграбленный караван. И если они нас заметят, нам не уйти. Ты, возможно, и сможешь, я же к лошади не привычен. Мне не ускакать. Только сейчас не свернешь, вон какие кручи. А бандиты могут быть совсем близко.

— Вернемся и расспросим тех троих.

— Я, наверное, не смогу. А ты тем более.

— Я-то смогу, — немного самодовольно ответил Эрве, но вдруг испуганно замолчал, увидев лицо Вучко. — Ты чего?

— Ничего, — тихо ответил тот.

А до Эрве, кажется, дошло. Тот считает его двенадцатилетним мальчиком. Детское невинное личико и… допрос с пристрастием. Вот оно что. Как-то не очень хорошо вышло, нужно срочно исправлять ситуацию.

— Да я тоже не очень. Просто я подумал, что могу сотворить заклятие. А ты думал, что я их резать буду?

— А, вот как, — лицо Вучко немного разгладилось. — Да, заклятие… Болезненное. Но для взрослого мужчины… думаешь, сработает?

— Это ты такой терпеливый попался, а другие, знаешь, как корчились! Нет, — Эрве снова понял, что сболтнул лишнего, — ты опять не понял. Было дело, когда на меня напали. Я же не ты, драться не умею. Мне только и оставалось, как заклятьем отбиться.

— А, так. Тогда понятно. И что, им очень больно было?

— Ты на ногах удержался, да еще и меня стукнул, а те сразу повалились и орали во всю глотку. Ты сильный.

Немного подольстить никогда не помешает. Люди падки на лесть, вот и лицо рыжего разгладилось, даже небольшая улыбка появилась.

— Ладно, вернемся назад, хоть мне и не очень по душе, только это лучше, чем если нас поймают. Что они там про выкуп говорили?

— Хотели с отца выкуп взять два тулата. А если нет, то на юг продадут. Тебя тоже, только за пару балеров.

— Это почему же?

— Ты вилан, а я грасс. Не обижайся.

— А чего обижаться? На обиженных воду возят. Поговорка такая.

На место, где на них напали бандиты, они успели вернуться как раз вовремя. Двое уже освободились и сейчас развязывали третьего. Хорошо, что бандиты их заметили поздно — поворот дороги помог, иначе двое успели бы сбежать. Но не успели. Получилось очень даже хорошо. Все трое кучно подпали под удар заклятия, совершенного Эрве. Теперь бандиты лежали на камнях и корчились от боли. Вучко слез с лошади и, пока те не пришли в порядок, заново их связал.

Эрве, косо поглядывая на Вучко, подошел к пленникам.

— Если не хотите продолжения боли, то вы должны мне ответить на вопросы.

Пленники зло и хмуро смотрели на него.

— Как вы узнали про нас? Ну?

Эрве сделал вид, что собирается произвести заклятие.

— Подожди, — первый бандит, который был старшим в этой группе, остановил Эрве с сотворением заклятия. — Про вас сказали караванщики.

— А с ними что случилось?

Бандит зло зыркнул глазами.

— Отбились от нас. Только одну телегу и смогли взять. Там про вас и сказали.

— А сейчас где твои дружки?

— Обратно уехали, а мы вот за вами поехали.

— То есть дорога свободна?

— Конечно.

Вучко, внимательно слушавший ответы старшего бандита, решил вмешаться.

— Подожди, Эрве. Давай этого в сторонку оттащим.

— Зачем?

— Затем. Потом узнаешь.

Конечно, помощи от Эрве было мало — с его-то телосложением, поэтому грузного бандита в основном тащил Вучко. Разместив его в нескольких десятках шагах в стороне, он вернулся к оставшимся двум бандитам и, присмотрев более легкого, потащил того в противоположную сторону.

Подозвав Эрве, Вучко наклонился над недоумевающим и немного испуганным бандитом. Эрве тоже не понимал, что же задумал его спутник. А тот слегка оскалив рот, прошипел в лицо бандиту:

— Думаешь, я поверил этим выдумкам? За дураков нас держите? Эрве, ты слышал, они якобы одну телегу отбили и поехали обратно.

Эрве стоял рядом и недоумевал.

— Ты как, Эрве, сотворишь еще одно заклятье? Только настоящее, чтобы его до вечера наизнанку выворачивало, а?

Эрве хотел ответить, но его опередил бандит.

— Не надо. Я скажу.

— Говори, но учти, будешь врать, будет больно. Очень больно. А правду мы узнаем, вот там еще один ваш лежит. Тот точно врать не будет. Ну, говори же. Про караван.

— Взяли мы караван.

— Весь?

— Угу.

— Далеко отсюда?

— Версты три.

— Там сейчас все ваши?

— Угу.

— Сколько всего?

— Было больше тридцати, но несколько ребят погибло.

— Охранение выставили?

— Угу.

— Где?

— С обеих сторон дороги.

— Что мне приходится из тебя слова вытаскивать? Про эту сторону говори. Ну!

— С этой стороны двое. На склоне удобное место есть, с дороги не заметно, а ребятам все видно далеко.

— Они с луками?

— Угу.

Вучко тронул Эрве за рукав, оттащив его в сторонку.

— Понял теперь?

— А как ты догадался? Тот так правдиво говорил.

— Вот это мне и не понравилось. Как-то все хорошо складывалось. Все бандиты ушли, дорога свободна. Это вполне могло быть правдой, только ошибка нам дорого бы стоила. Смотри, сунулись бы мы туда. До места ограбления еще не доедем, а те двое у нас уже в тылу будут. По одному выстрелу из лука — и всё!

— Поэтому ты решил подстраховаться? А если бы этот подтвердил слова старшего?

— Был еще третий.

— А, понял. Я по этому бью заклятьем, он орет, третий это видит, пугается и нам все выкладывает. Так?

— Нет, не так. Никаких ударов. Расспросили этого, получили ответ и пошли к третьему.

— Тот тоже соврет, он же увидит, что его дружку ничего за обман не было.

— А почему ты решил, что за обман? Я бы третьему сказал, что вот этот нам все рассказал. И про караван и про то, что мы попадем в ловушку, если поедем по дороге.

Эрве стоял и переваривал то, что ему говорил Вучко. И почему он решил, что парень глупый болван? Вон как придумал. А ведь точно, если бы второй бандит тоже соврал, то третий, посчитав, что его дружок раскололся, подтвердил бы слова Вучко про засаду. Хитрый парень!

— А если бы все трое сказали, что дорога свободна, то мы спокойно могли бы уехать?

— Не совсем. Есть же старший бандит. Он же не знает, что сказали эти. Я сказал бы ему, что он соврал, а его дружки сознались. А вот если бы он продолжал настаивать на своих словах, тогда, действительно, дорога свободна.

— Тройная проверка? Хитро. Очень хитро. Но что нам сейчас делать? Пути вперед нет, там бандиты.

— А мы поедем обратно в Миртерию.

— Как? Возвращаться тоже нельзя. Нас же и обвинят в гибели каравана. Нет, нельзя!

Эрве испугался за себя. Попадет к дознавателю, тот увидит выжженных ворон и после пыток отправит Эрве на кол.

Вучко усмехнулся.

— А мы и не поедем туда. Пусть бандиты думают, что возвращаемся, а сами проедем несколько верст, свернем на юг, обогнем эти места и выедем на тракт с другой стороны. Долго, конечно, но теперь у нас есть кони.