Чужие земли

Глава семнадцатая Приглашение

Подъехав к постоялому двору, первыми, кого я увидел, были знакомые мне вышибалы. И я им, видимо, хорошо запомнился, раз эти крепыши так явственно испугались. Глядя на их вытянувшиеся лица, я подмигнул здоровякам и широко улыбнулся. Лучше бы я этого не делал, вышибалы засуетились, пытаясь укрыться от моего взгляда, а когда я поднялся по ступенькам и открыл входную дверь, то за моей спиной послышался вздох облегчения. Помнят меня, помнят.

И хозяин двора тоже не забыл нашей встречи. Испугался посильнее, чем его держиморды. Но здесь Эрве первую скрипку играть стал, требуя вернуть присвоенных коней, да побыстрее. Вот кто настоящий грасс! Как себя с хозяином повел, как марку держал! Это у них, у благородных, видимо, в крови.

Потом мы пообедали, да разошлись по своим комнатам. Дири, конечно, захотел ночевать в одной комнате со мной. Вот ведь привязался! Куда я, туда и он. Только мы разлеглись на своих кроватях, решив всхрапнуть с дороги, как неподалеку раздались чьи-то крики. Даже вопли. Истеричные, захлебывающиеся от боли. Женский голос, молодой.

Когда я выбежал в коридор, крики стали тише. Откуда они доносились, определить труда не составило. Да это же комната Эрве! Думая, что с пацаном опять что-то случилось, я сразу же рванул туда.

Дверь распахиваю и столбом застываю. Такое там увидел! Молодая девчонка вся в слезах, плачет, от боли покрикивает, а этот мелкий ее… Да еще и на меня огрызается, прочь прогоняет. Ну, я его ногой в бок и стукнул. Не сильно, а только чтобы тот остановился и перестал девчонку обижать. А в ответ негодник в меня своим заклятьем двинул. Да еще как сильно! Хорошо, что пока я сюда бежал и думал о плохом, из воздуха энергии подергал, в сгустки силы превратил. Немного натаскал, но это чуток защитило. Но все равно боль ужасная пронзила тело. И в ответ, почти ничего не соображая, я штырь собрался сотворить. Да уже и образовал почти, но вовремя до меня дошло, что же я сейчас могу натворить. Так и убить можно пацана. И в последний момент трансформировал штырь в молоточек. Небольшой, но эффектный.

Ударил им Эрве, тот сразу на пол и шлепнулся. Голым задом кверху. А девчонка лежит, ревет, не унимается. Оказалось, что это дочка Херата, хозяина постоялого двора. Поднял я ее и понес к ней в ее жилище.

Иду, а самого дрожь пробирает от злости на гаденыша. Девчонка совсем молоденькая, мне ровесница будет. А этот маньяк так с ней обошелся. Пригрел я змеюку. Если бы гаденыш попался мне под руку, когда я девчонку успокаивал, точно, прибил бы.

Но, видимо, везунчик этот Эрве. Пока обратно возвращался, злость поутихла, эмоций поубавилось. А тут еще Дири примчался, весь возбужденный. Пришлось остановиться и с ним еще поговорить.

Пацан собрался наушничать, стал Эрве закладывать. Еще один выискался, кто мне проблем подбрасывает. Его я сразу оборвал, гадости слушать не захотел, только со злостью ему ответил. Я ведь еще не отошел от всей этой гадкой сцены. Одним словом, доходчиво объяснил, что Дири сейчас занимается доносительством. А я с детства доносчиков и стукачей терпеть не могу. Вот ему все и высказал. А сам пошел разбираться с Эрве.

Ну и сказал тому, что я его теперь знать не знаю, и что пути наши расходятся. Тот глазами хлопает, то ли притворяется, то ли в самом деле не понимает, что сотворил. Думает, что я рассердился из-за его заклятья. Нет, из-за него тоже, только за заклятье я бы гаденышу просто уши надрал, но прогонять бы не стал. Это точно. В конце концов, понимаю, что человек сорваться может, себя не проконтролировать. Это если человек. Но он себя как звереныш повел. И понять этого не может.

Даже руки зачесались, до того он снова меня завел, только не стал руки пачкать об это маленькое дерьмо. Развернулся и ушел к себе.

А там тоже не радость. Дири в угол комнаты забился и… ревет. Это Дири-то, железный (ну, почти) пацан. Да что же это за день такой! А он из-за чего? Оказалось, что Дири столь эмоционально отреагировал на то, что я его доносчиком обозвал. Он, видите ли, из лучших побуждений решил Эрве заложить. Решил ничего от меня не скрывать. Я, конечно, понимаю, что Дири и в самом деле из лучших побуждений, из уважения, так скажем, ко мне бросился докладывать. Только всему есть предел. Так можно и сволочью стать. Из тех же лучших побуждений.

Я ему это и начал растолковывать. Кажется, немного понял. Не глупый пацан. Просто мир этот не такой. И люди иные. На моей Земле тоже не всё так хорошо. Люди разные встречаются, но подлость в ранг достоинства еще не включили. Или я такой наивный? Но здесь, на Иллире, это в порядке вещей. Уж на что Дири нормальный пацан, но и он, оказывается, легко воспринял эту гадкую сцену. Даже с интересом. Впрочем, это понятно, где ему иное в своей жизни видеть? С ранних лет жил илотом среди разбойников, душегубов. И при этом все-таки человеком остался. А дурь из головы выветрится.

А вечером у нас в комнате гость появился. Гостья. Аркита, дочка хозяина. Умытая, чистенькая, успокоившаяся. И не с пустыми руками. Поднос, а на нем плошки с мясом, сыром, кувшинчик, в котором вино плескается. И тарелка со спелой вишней. Это мне понравилось. И Дири тоже. Молодец, девчонка, соображает. И на лицо, оказывается, красивая. Днем я видел ее зареванной, а тут такая пышечка. Нет, не толстая, просто все при ней. Даже груди, хоть до конца и не сформировавшиеся, тоже выглядят приятно.

Аркита мне сразу же напомнила мою одноклассницу, на которую я глаз положил, да только безуспешно. Та на парней вообще не смотрела, из дома в школу, из школы сразу домой.

А когда она начала плошки-кружки расставлять, то наклонилась так, что большой разрез ее платье меня еще больше порадовал. Дири, тот еще мелкий, сразу за мясо принялся, рот набивая, а я на Аркиту смотрю, а она на меня поглядывает.

Потом опомнился — что она все стоит и стоит? Оказывается, без приглашения женщине невместно садиться. Глупости какие. Усадил я ее рядом, а той, вижу, это понравилось. Поговорили о том, о сем, немного перекусили. А потом черед до ягод дошел. И настолько аппетитно она ягодки в рот себе кидает, а потом вишневый сок сквозь губы течет, что я, кажется, совсем ошалел. А она совсем вплотную ко мне пододвинулась. Ну и, не знаю как, поцеловал я ее в вишневые губы. Думал, что обидится или скандалить станет, а Аркита поцелуй не отвергла, а наоборот, сама впилась в ответном. Ну все, крыша у меня поехала, еле остановился — из-за Дири. Тот уже давно живот набил и поглядывал на нас насмешливо. Чувствую, что потом дальше у меня с Аркитой может произойти, потому и прогнал пацана. Вежливо, конечно. Но твердо. Тот, шельмец, все понял и уходил с насмешливой ухмылочкой.

От всего происходящего со мной я совсем ошалел, помню, что до поздней ночи мы с Аркитой кайфовали, а потом так и уснули. Утром просыпаемся, снова всё по новой, но на этот раз не долго. Я про Дири вспомнил, вначале забеспокоился, его же целую ночь (да еще и вечер) не было. Потом вспомнил, что пацан не маменькин сыночек, найдет, где переночевать. Сейчас, небось, рядом с дверью околачивается, ждет, когда я разрешу войти. С понятием пацан.

Так и вышло, не успела Аркита за дверь выпорхнуть, как Дири тут как тут, а у самого улыбка до ушей. Скалится. Ладно, имеет право.

Пока умылся, да себя в порядок привел, время уже позднее. Можно, конечно, остатками еды, что Аркита принесла, перекусить, да этот шельмец вчера порядком всего умял, да и не вино же на завтрак пить?

Пошли мы с Дири вниз в обеденный зал. Поедим да и поедем дальше. Куда? А вот этого я не знаю. Раньше я как бы с Эрве ехал. Он в Силетию и я туда же. Но мне-то без разницы куда. Я даже не знаю, в каком я сейчас месте. Нет, знать-то знаю — по местным меркам, а вот что здесь на моей Земле находится, до сих пор не понял. Скорее всего, Европа. Горы есть. Так по всей Европе они, что Балканы, что Карпаты, что Альпы, Пиренеи. Правда, к югу степь. Но она тянется по всему Причерноморью, даже в Венгрию дотягивается. А могут эти места оказаться, чем черт не шутит, и Америкой какой-нибудь. Или Азией. Не знаю. Как бы то ни было, сейчас коней оседлаем и поедем… куда-нибудь.

По дороге, где приглянется, остановимся, осмотримся, может быть, осядем. Надолго ли — да не знаю я. Везде для меня чужая земля. И люди. Кроме Дири, конечно. Этот теперь со мной, никуда не денется. А чтобы вторым Эрве не вырос, придется воспитывать. Он, наверное, грамоты не знает. Какая там грамота, здесь серьезные люди, наверное, читать и писать не умеют, не то что пацан из илотов. Средневековье, хоть и позднее. Почему позднее? Видел я тут у некоторых богачей пистолеты. Бандуры еще те. У нас, кажется, пистолями их называли. А вот ружей, точнее, мушкетов не видел. Не изобрели или я мало знаю? Зато пушечки — мортиры видел. Допотопные, конечно, так ведь и век-то какой? Значит, порох изобрели.

И еще здесь, в отличие от моей Земли, магия есть. А это должно наложить отпечаток на всю местную жизнь. На те же войны. Наверное, боевые маги есть. Если уж Эрве умеет такие заклятья творить, то что может сделать взрослый сильный маг? Не у всех амулеты есть. Да и неизвестно, насколько они хорошо защищают от сильной волшбы.

Из своего коридорчика выглянул Херат. Вернулся, значит. Интересно, возвратил коней или с Эрве деньгами рассчитается? Впрочем, это теперь не мое дело. Эрве теперь мне чужой.

А Херат все так же меня боится. Увидел меня и на улицу трусцой направился. А спустя несколько минут в зал завалились наши старые знакомые похитители во главе с Телдомом. Только сейчас их четверо, пятого что-то не видно. Я, конечно, напрягся, стал лихорадочно энергию вытаскивать, в сгустки силы ее превращать. Сейчас щит сотворю.

Так я подумал, да только все быстро поменялось. Телдом швырнул на середину зала какой-то сосуд, который тут же разбился, а из осколков дымок потянулся. Точнее, не потянулся, а почти мигом по всей зале разлетелся, растворившись в воздухе. И я сразу же связь с накаченными сгустками силы потерял и саму энергию в воздухе не чувствую.

Пытаюсь штырь сделать — не получается. С молотком то же самое. И Зов не удается. Тут я, конечно, запаниковал. Бандиты приближаются, на лицах злорадные ухмылки. Сейчас, думаю, мечи или кинжалы достанут и зарежут, отомстив за прошлую обиду.

Но те почему-то за оружие не хватаются, прямиком к нам направляясь. Значит, живьем хотят взять. Уверены, думают, что им легко это удастся. Нет, думают-то, в принципе, правильно. Куда мне против четверых взрослых и сильных мужчин? Но сдаваться все равно не хочу и не буду.

Лучшая защита — нападение. Что у меня есть? Кроссовки, которые давно уже потеряли товарный вид, но по-прежнему неплохо пружинят. Выскочил я из-за стола, сделал несколько прыжков и запрыгнул на соседний стол. Столы здесь, наверное, дубовые, мощные, такие легко не сдвинешь и не опрокинешь. Моя реакция бандитов немного озадачила, стали стол окружать, ну, я на другой его край рванул и хорошенько залепил ногой в голову одному из бандитов. Тот даже на несколько метров отлетел и где-то в углу лежит и трепыхается.

Сам я сразу же спрыгиваю на пол и в проход, который упавший бандит мне открыл, рву изо всех сил. Для меня сейчас главное простор получить. В толкучке, тесноте против бандитов у меня шансов никаких. Да и сейчас их не густо. Еще одного бандита удалось достать и ударом ноги в конец зала отшвырнуть. Но пока на него отвлекался, Телдом, их главарь, до меня дотянулся, в бок ударил. Весовые категории у нас разные, вот меня прямо на последнего бандита и мотнуло. А тот детина еще тот! Чувствую, как железными объятиями меня обхватил, руками совсем двигать не могу. А подскочивший Телдом еще и в живот ударил. Я, конечно, пресс напряг, к тому же, удар Телдома частично пришелся по костям груди, иначе и пресс не помог бы. Все равно в голове помутнело, а Телдом снова бить собирается, а я сделать ничего не могу, даже ногой двинуть сил не осталось.

Но тут Дири подскочил и кинжалом в Телдома засадил. Прямо в бедро. Тот дернулся, развернулся и пацана нокаутировал. Потом свой кинжал достал и собрался Дири резать. Я попытался рвануть из объятий бандита, да куда там, тот еще сильнее сжал свои клешни.

А потом Телдома не стало. На пол падает с кинжалом, торчащим в шее. А в другом конце зала у лестницы, ведущей на второй этаж, Эрве стоит. Его кинжальчик. Помню, что парень мастерски им владеет.

А сам в это время чувствую, что бандит, меня держащий, хватку ослабил. Тоже, видимо, остолбенел от увиденной картины. Правую руку я вывернул и пока тот ее не успел перехватить, локтем по печени врезал. Потом пару ударов в корпус, а закончил мощной плюхой в челюсть. Бандит рухнул на пол. Еще бы — такой удар пропустить, мне даже показалось, что я себе руку сломал, ударив его.

Вздохнул облегченно, но расслабляться рано, бандитов-то было пятеро. Оглядел я зал. Трое то ли горожан, то ли мелких торговцев к стенке испуганно жмутся, а в конце зала, в самом углу еще кто-то сидит. Лица не видно, а сам в дорожной накидке. Кувшинчик с вином перед ним стоит. Этот не испугался, хотя и понятно: в тот угол драка не дошла бы.

Один бандит, значит, убитый, к нему Эрве вышагивает, кинжальчик свой забирает. Другой без сознания валяется, а остальные двое шевелятся, головами трясут. Собрался я по привычке магическим молоточком их по головке приложить, а сил не чувствую. Совсем. Нет магии. И это мне очень не понравилось.

Разбираться в проблеме решил потом, сам же поднял остатки разбитой скамейки и хорошенько оглушил бандитов. Не до смерти, просто хорошенько оглушил. Эрве уже на улицу вышел, а я в хозяйский закуток заглянул, там одно окошко на двор выходит и ворота видны. Второе же окно на другую сторону смотрит. Удачно Херат разместился, всё можно отследить. В одном окошке видно, как всадник удаляется. Видимо, это пятый бандит, оставленный главарем во дворе. Наверное, для того, чтобы никто из нас выскочить не смог. Точнее, если бы кто выскочил, то попал бы бандиту в руки. Всё продумали! Теперь же он, увидев итог побоища, попросту сбежал.

А во втором окошке я увидел и самого хозяина со своими неразлучными вышибалами. Те как раз через задние ворота со двора выезжают. И мне беглецов не догнать, не остановить. А жалко, надо бы расспросить их об этих визитерах. Чую, что не случайно те здесь появились. Не сам ли Херат их сюда привел? У них же общие делишки, сам хозяин в этом сознался, когда я его к стенке припер.

А еще во дворе Эрве стоит, которому конюх двух коней седлает. И что мне делать? Гаденыш — это да, но Дири жизнь спас. Да и мне не справиться было с двумя бандитами. Значит, и мне жизнь спас тоже.

Вышел я во двор, а в зале Дири велел остаться, за оглушенными бандитами приглядеть. Решил я все-таки с Эрве поговорить. Не получится разговор, значит, не судьба. А сам не знаю, с чего начать. И пацан молча стоит, искоса на меня поглядывает.

— Спасибо. За Дири.

— Чего уж там. Тем более, это мои обидчики.

— Ах, вот почему…

У меня сразу настроение разговаривать пропало. Эрве, значит, просто за себя решил отомстить. Появившиеся у меня на лице мысли, видимо, легко прочесть можно, поэтому Эрве неожиданно резко манеру разговора изменил.

— Волчонок, я и не думал, ну, что они мои враги, я именно Дири спасал. Ты не считай, что я такой… Хотя, наверное, и такой…

— Подожди, — чувствую, что Эрве сейчас что-то важное хочет сказать. Важное для себя и для меня, — скажи, зачем ты девчонку обидел? Силком ее взял.

— Да? — Эрве вновь хмыкнул, — а сам тех степнячек как?

— А что? — теперь я опешил, — они же добровольно.

— Да? — Тот еще сильнее хмыкнул. — Ты всерьез так считаешь?

— Конечно, я, что, слепой разве? Они сами же пришли. Сами предложили.

— Значит, ты слепой. Посмели бы они ослушаться Огрыма. Колодок и плетей у степняков на всех хватит.

— Ты… ты, — я не знал, что сказать. О таком варианте я и не подумал. — Их, что, силком заставили стриптиз для меня устраивать, а потом ко мне ложиться?

— Вот, вот. А ты думал, что они сами? Степнячек заставили, а вот Аркита сама хотела.

— Что? Я же видел!..

— Да что ты видел? Она, пока я здесь жил, из моей постели не вылезала. Сама меня хотела. Чтобы бастард родился. Учти — сама, никто ее не заставлял. И тогда же она меня бандитам подставила, в лес повела, чтобы обстановку сменить. А теперь меня опять захотела, вот я вчера и исполнил ее желание, закончил ту встречу. Хотел закончить, да ты не дал, как оглашенный ворвался.

Сказанными Эрве словами я был раздавлен. Ну и дурак же я! Лопух! Уши развесил, губки вишневые… А девчонка-то меня использовала, получается. Если Эрве не врет, конечно. А он не врет, это точно. Хотя этой ночью все было просто здорово! А вот то, что мной играют втемную, мне не нравится.

— Но ты же ее заклятьем!

— А что? Она заслужила. Меня бандитам сдала.

Я не знал, что ответить. Сам, оказывается, не лучше Эрве. Лопух еще тот, что этой ночью с Аркитой, что тогда со степнячками. Я-то думал, что степнячки сами пришли по своей воле. И, главное, мне тогда понравилось, еще хотел продолжить. Правда, не бил я их, заклятьем не кидался, сам их не заставлял. Сам, не сам, какая разница? Если бы отказались, тогда Огрым с ними расправился бы. Если, конечно, Эрве не ошибается. А он знает местную жизнь, обычаи и порядки. Но все равно он не прав. Все равно. А его я прощу, нечего мне в чужой монастырь со своим уставом лезть, самому нужно к этому миру привыкать.

— Ладно, Эрве. Я беру свои слова обратно. Те, что тебя прогоняю. Но… ты все равно не прав. И давай больше так не делай. И мне подсказывай, если я здесь что-то не понимаю. Договорились?

— Да, Волчонок.

— Ладно, пошли в зал. Кстати, погоди-ка…

Я глубоко вздохнул, плечи расправил. Есть энергия, чувствую ее. Значит, способности мои к волшбе вернулись. Эрве об этом сказал. Тот, гляжу, тоже проверяет, что-то пальцами плетет.

— У меня тоже вернулись. Что же это было?

— Ты у меня спрашиваешь? Ты же грасс, тебя этому обучали.

— А тебя нет? — Эрве хитро на меня смотрит.

— Нет.

— Я не знаю, что это было.

— Ладно, пошли обратно, а то там Дири один остался.

Внутри все оставалось по-прежнему, разве что трое горожан уже вернулись за свой столик, настороженно посматривая в нашу сторону. Бандиты, как и раньше, лежали без сознания, а Дири стоял неподалеку, воинственно держа в руках обломок скамейки.

А я, войдя, сразу почувствовал что-то неладное. Вначале не понял, что же это могло быть. Но потом до меня дошло, что я опять не чувствую своих магических способностей. Сказал я об этом Эрве, а тот мне в ответ, что у него точно такое же ощущение.

— Почему? Что это? — я недоуменно произнес.

— Это был сосуд Нейрана.

Я обернулся на сильный мужской голос, раздавшийся из угла. Сидевший там мужчина снял шляпу, и в нем я узнал одного из двух силетских грассов, что интересовались нами в Брестоне.

— Он глушит в округе любую магию, — продолжил мужчина.

— Так это вы все организовали? — догадался я.

— Если ты имеешь в виду это нападение, то ошибаешься. Эти бандиты ко мне не имеют никакого отношения. Но мне интересно было посмотреть, как вы выберетесь из этой ситуации. Мне понравилось.

— Для вас это представление? Как нас хотели убить?

— Нет, конечно, нет. Бандиты хотели вас схватить. Если бы им это удалось, то я вам помог бы. Поверьте.

Силетец вдруг вытянул руку и произнес небольшое заклятие, один из зашевелившихся бандитов затих.

— Вы трое, вон отсюда, — приказал грасс сидящим за столом, и трое горожан испуганно бросились к выходу.

А я обратил внимание, что силетец продемонстрировал волшбу, а у меня способности до сих пор были заблокированы. Получается, что этот сосуд не у всех глушит магические силы. Значит, есть какой-то способ обойти блокировку? Об этом надо будет подумать на досуге. Если он, конечно, будет. Не нравится мне этот грасс, ох, не нравится.

— А как же действие сосуда? — спрашиваю я, намекая, что видел сотворенную им волшбу.

— Вижу, вы не знаете ничего про сосуд Нейрана. Они разные по силе бывают. Этот не очень сильный, хотя стоит десять тулатов. Большие деньги для такого сброда. Этот гасит любую магию, кроме магии тех людей, у которых есть вот такой защитный медальон, — грасс продемонстрировал шнурок на шее. — Мой медальон эффективен против небольших сосудов, но от действия больших он не защитит. Так что если бы вам пришлось туго, я помог бы, на мою волшбу сосуд не подействовал.

— Помогли бы? А что же не помогли, когда этот, — я кивнул на труп Телдона, — собирался Дири зарезать?

— Это же всего-навсего слуга, — слегка пренебрежительно скривил рот силетец.

— Он мне не слуга.

Силетец протянул к Дири руку, сделал несколько пассов и усмехнулся.

— Пустой вилан.

Затем он протянул руку ко мне, снова совершил несколько взмахов рукой, и тут лицо его удлинилось, а сам грасс встал.

— Как? Как тебе это удается сделать? — грасс приблизился, а лицо его выдало непритворное удивление.

Я вначале не понял, но потом догадался. Он проверил меня на магические способности и ничего не обнаружил. И теперь считает, что я умею скрывать свои возможности. Это, видимо, здесь считается высоким магическим искусством. А может быть, даже считает, что этот сосуд Нейрана на меня не подействовал, по крайней мере, в полную силу, раз я смог притвориться пустым в магическом отношении. Говорить правду мне совсем не хотелось. А силетец стоял, жадно вглядываясь в мое лицо.

— Так вот в чем дело!

— И в чем же? — небрежно его спрашиваю, стараясь, чтобы ни голос, ни лицо не выдали мое волнение, сам же ничего не понимаю.

— Как же я с моим эрграссом это упустил!.. Ты же с вересковых пустошей. Да?

Я молчу. А что сказать? Я вообще про эти пустоши слышу в первый раз.

— И что же? — это я говорю, потому что надо что-то сказать, информации у меня по-прежнему почти что и нет.

— Это меняет дело. Когда мы с эрграссом узнали про вашего спутника, про то, что он наплел служанке, мы просто посмеялись.

— Почему же?

— Восстание тарграсса Верни было пятнадцать лет тому назад, и ваш спутник просто не мог еще родиться. Всех мужчин восставших родов казнили. Ему же… сколько? Тринадцать? Четырнадцать? Не получается. А потом владелец комнат, что мы снимали, рассказал про молодого человека, который продемонстрировал интересную волшбу, секрет которой, как считали, был давным-давно утерян. Вот почему я здесь. И наблюдал с интересом, как вы будете выпутываться. А теперь оказывается, что молодой человек — потомок выходцев с вересковых пустошей или даже сам оттуда. И по возрасту вполне подходит. Сколько вам? Семнадцать?

— Пятнадцать.

— Да? Интересно.

— И что в этом интересного?

— Эрграсс Райчен через неделю вернется в свой замок. И он очень хотел бы видеть вас и ваших спутников в качестве почетных гостей.

Это, конечно, интересно, даже заманчиво. Но мне сначала надо во многом разобраться. За кого же они меня принимают? И наконец-то выкроить время для изучения своих магических возможностей. А они, чувствую, еще только проявляются.

Конец первой книги.

Продолжение приключений Волчонка и его друзей, добравшихся, наконец, до Силетии. Время встреч и расставаний, опасностей и сражений. Рост магических способностей и новые тайны этого мира. А впереди за проливом загадочные вересковые пустоши