ЧВШ - Частная Военная Школа. Первый курс

Глава 28. Перед финалом

Я, может, малость запутался в промежуточных итогах. Честно вспоминал, даже таблицу нарисовал, самому интересно стало. Немного у меня не сходится. Но зато точно помню цифры, которые получились перед нашими последними Забегами в этом сезоне, и тому есть причина.

24-го мая, в понедельник, ровно через месяц и один день после моей днюхи (хотя и не отмечали, но всё-таки) мы собрались у обновлённых результатов в таблице и сосредоточенно на них глазели. Хотя глазеть особенной нужды не было, все и так очки курса прекрасно считали в голове, но всё же когда это вот так, когда уже не вырубишь — совсем другое дело. Кто-то лишний раз убеждался, что волноваться ему нечего, а кто-то видел только последний шанс, последнюю надежду.

В числе тех, кому не о чем волноваться, безоговорочно оказались только "Астры". В Забегах они с начала апреля не проигрывали, а из четырёх стрельб выиграли три. Насчёт последней четвёртой стрельбы — у меня были сомнения, мне показалось, что они немного поддались, в частности Ипполитов, но уверенности не было. Выигравшая пятёрка показала лучшее своё время за весь период, но оно всё равно уступало предыдущим результатам "Астр". А Ипполит стрелял последним и не показал ничего экстраординарного. Почти как я отстрелялся. Хотя никакой особой жалостливости он после своего прыжка не проявлял, даже наоборот. Хотелось мне с ним наконец поговорить начистоту, вообще про всё, но как-то не находился подходящий момент. Не такой это теперь был человек, чтоб просто взять его за рукав и отвести в сторонку немного поболтать.

В итоге у "Астр" набралось12 тысяч очков. Теперь, даже если б они проиграли последние Забеги и с вычетом "за проживание", у них всё равно оставалось бы 4 тысячи. Достаточно. Даже Ипполит был бы в плюсе.

"Фиалки" после той победы в начале апреля смогли выиграть ещё один раз. Более даже драматично получилось, но я не хочу все прямо Забеги описывать, это как-то туповато всё равно получается: я побежал туда, он ухватился за это, надоедает, если честно. Стрельбы мы не проигрывали, а первые майские Забеги обидно продули. Не повезло, так посчитали. У меня лично к себе претензий не было. В итоге мы оказались не самыми богатыми, но на втором месте — 9,5 тысяч на счету. В принципе, по тому же сценарию с возможным проигрышем и вычетом у нас осталось бы 1,5 тысячи и вполне возможно, что этого тоже было достаточно. Но уже на грани. Лично у Серёги Грачёва в этом случае оставалось около нуля. Когда у пятёрки 10000 на счету, разница между нами в 900 очков не казалась сильно важной, а вот при подобном раскладе казалась. И ещё такой момент — если проиграем, а выиграют "Гладиолусы", то мы очутимся на последнем месте в итоговом зачёте пятёрок. А последнюю команду явно не ждало ничего хорошего. Так что проигрывать нам было крайне нежелательно. А чтобы гарантированно не проиграть, нужно забирать два Забега, причём у "Гладиолусов" обязательно. То есть, вариант, при котором вполне можно и выиграть, победитель редко все три флага забирал. Выходило, что настраиваться нам нужно на победу и никак иначе.

Но конкуренция в этом деле ожидалась лютая. Поскольку у двух следующих пятёрок права на ошибку просто не было. И тем, и другим теперь оставалось только побеждать.

У "Тюльпанов" — 6 тысяч с хвостиком на счету пятёрки. Но при этом на личных счетах Бандуркина и Сивакова в сумме тоже чуть больше 6 тысяч. У Резникова оставалось немного в плюсе, а остальные двое: Говядин и Дорохов уже были в небольшом минусе. Даже если не проиграют, то после оплаты "за проживание" минус у них станет приличным, 1700 с хвостом на троих.

В Забегах они продули только в тот раз, который я подробно описал, а самые последние так и вообще выиграли, но ещё две стрельбы, в которых они заняли последнее место, довели их до такого состояния. А ведь они Сивакова взяли не только из-за очков, но и на усиление стрельбы. Забавно получалось. Поле для злорадства открывалось просторное, но Вовку Дорохова мне было жалко.

Ну и "Гладиолусы". Пока что последнее место в зачёте — плюс 2500 на счету. Этот наглый недомерок Мишин, нахватавший штрафов, уже находился в приличном минусе. Соответственно, даже если не проиграют, то у Мишина после вычета получалось минус 1100 примерно. И у Корнеева небольшой минус.

И ведь при этом они же действительно старались. Выкладывались. И в учёбе. И в Забегах. И в стрельбе. Это же "Гладиолусы" смогли последнюю стрельбу выиграть. Но только этого оказывалось мало.

Несправедливо как всё это, думал я. Несправедливо. Мы же все стараемся. Давно никто не филонит. Разве не видно? Неужели так несправедливо всё и получится? Я вспоминал наш разговор с Мочкой про справедливость в овощерезке. Ну, как бы да. Всё вроде по-честному. И штрафы Мишин, в принципе, за дело получал, за язык свой длинный. Сейчас-то он вроде бы научился его придерживать, поумнел. И проигрыши. Кто-то же должен проигрывать? Но всё равно. Неправильно так. Эти последние Забеги всё равно спасут только кого-то. Не всех. И что же выходит? Из-за того, что тут принята такая мизерная система поощрений, к концу учебного года у нас несколько человек могут оказаться в минусе? Пацанов, которые честно старались и которым, в сущности, где-то просто немного не повезло? Перестанут быть членами этой самой Семьи и неизвестно, что с ними за это сделают?

А что-то ведь сделают обязательно, недаром на втором курсе только 17 человек осталось. И не могли же они просто домой этих троих отправить? Ведь они столько секретов узнали про Школу, про тотализатор этот хренов, да и вообще про то, как тут с детьми обращаются?

Хотя про то, что мы всё ещё детьми считаемся, мы сами не вспоминали и вспоминать не любили. Лично себя я ребёнком, конечно же, не считал. Но формально-то — дети?

Накручивал я себя неумолимо. Лично мне вроде бы ничего не угрожало. К концу учебного года неребёнок Кирилл Краснов подходил с вполне достойным результатом и даже с некоторым самоуважением. Но останется ли оно у меня после того, как несколько моих товарищей исчезнут? Которым просто немного не повезло? Узнаю ли я правду об их судьбе? А если узнаю, и она окажется именно той правдой, самой плохой, то что тогда делать?

В общем, этих вопросительных знаков у меня собралось много. Ещё ничего было не решено, а у меня уже всё в узел скрутилось. Слишком много вопросов. Всю эту последнюю майскую неделю я ходил как оживший вопросительный знак. Мне Весёлый даже сказал, что я чересчур сутулиться стал. Причём вроде бы я не о себе тревожился, но тем не менее переводил в итоге всё на себя, на свои личные переживания. Такой я тогда был. Смешной. Мне даже иногда хотелось, чтобы у меня с очками всё обстояло не так благополучно, и нужно было заботиться только о выигрыше и всё такое. Казалось, что так было бы проще жить.

И занятия не особенно отвлекали. У нас вообще наступили почти каникулы. В тир с этой недели мы перестали ходить. Макарон торжественно попрощался с нами на последнем стрелковом турнире до следующего учебного года и куда-то делся из Школы. После урока с ЕП вместо тира эту неделю мы под руководством Громозеки занимались хозяйственными делами — красили турники и прочие железяки на спортплощадке, брили газонокосилками уже начавшую отрастать щетину травы, перетаскивали разный хлам в подвале и прочее. Мордобой у Весёлого тоже закончился, в понедельник мы сдали очередные нормативы, а затем на его уроках гоняли мяч на футбольном поле. Правда, под его руководством. Вернее, не просто гоняли, а разбирали разные игровые ситуации, футбольные, и разыгрывали их. Удивительно, но оказалось, что хоть мы этот год совершенно никаким футболом не занимались, но играть все стали гораздо лучше. То есть, даже с мячом уже ловчее управлялись, а что касается анализа ситуации и уместности действий, то тут вообще изменения были очень существенные. Я же помнил, как мы играли год назад. Но в целом эти наши занятия носили характер несерьёзный, Михаил Иванович выглядел расслабленным, сняв майку, загорал на солнышке и не особенно усердствовал в руководстве. У него на груди, прямо по центру, обнаружилась забавная цветная татуировка — Ёжик в тумане, поднявший над головой веточку со светлячком. Мы поначалу специально ходили к нему за всякими не очень нужными разъяснениями специально, чтобы рассмотреть татуировку повнимательнее. Он снисходительно разъяснял, очевидно понимая наш интерес, но нисколько не смущаясь. Этот миляга Ёжик у такого жёсткого, хотя и действительно колючего человека, смотрелся довольно странно и даже абсурдно. Впрочем, обсудив эту тему в перерыве, мы пришли к мнению, что татуха на самом деле зачётная. Теперь хоть стало понятно, почему старшекурсники иногда, за глаза разумеется, называли Михаила Ивановича Ёжиком.

Иногда я отвлекался от занимавших меня вопросов, азартно носился по полю, но затем внезапно вспоминал, снова начинал присматриваться к пацанам и прикидывать. Прикидывать, что кто-то из них может скоро исчезнуть. Самое странное, что из нынешних минусовиков действительно озабоченным выглядел только Резников. Впрочем, он почти всегда так выглядел. Мишин совершенно не унывал и ввязывался во всё с головой, Корнеев внимательно следил за ним и старательно одёргивал, когда тот зарывался. Вовка Дорохов был, как обычно, довольно безмятежен, а Говядин никогда особенной эмоциональностью и не отличался. Клянусь, я им даже непонятным мне образом завидовал. Будто они в каком-то привилегированном клубе состояли. В который так просто хрен попадёшь.

Эта странная неделя мне хорошо запомнилась. На грани лета. Волнующая погода, запахи, почти теплынь. Временами накатывающее необъяснимое предчувствие счастья, а затем снова внутренняя тоскливая маета, вполне себе объяснимая.

Помню, когда красил турник, заметил гуляющего далеко в поле ЕП. Я его сразу узнал, хотя расстояние было приличным. Причём узнал непонятно как — одевался он примерно как мы, никакой лысины или какой-то подобной примечательности не имел. Но я почему-то был уверен, что это он. Показал на одинокую фигурку вдали Данченко, возившему кисточкой рядом.

- ЕП, что ли? — сказал Игорь приглядевшись.

И он тоже каким-то образом сразу его узнал. Я тогда этому совершенно не удивился, а сейчас вот удивляюсь, хочу понять. Следить за ним было интересно, хотя казалось бы — чего там интересного? Ходит себе человек по полю, на пригорок залезет, посидит там, дальше пойдёт. Но мне всё равно интересно было. ЕП всё-таки. О чём он там думает?

На своих уроках он на этой неделе вспоминал книги, которые мы прочли за год. Никаких жёстких опросов, просто вспоминали. ЕП интересовался, не появились ли новые мысли по поводу прочитанного. Мысли были, народ старался успеть заработать ещё очков. Но ЕП никаких очков не давал. Так что количество желающих высказаться постепенно значительно уменьшилось, но зато выросло качество. Мысли стали интереснее. У меня они тоже были, но я не лез, отсиживался. Мне это сейчас казалось неуместным. По-настоящему с ЕП хотелось поговорить об этих мучавших меня вопросах, но я чувствовал, что об этом сейчас нельзя.

Посередине недели на самоподготовке Виктор Робертович поднял одну тему, заставившую меня занервничать ещё сильнее. По поводу Забегов.

- Не вздумайте, — сказал он, — В какие-нибудь поддавки играть. Это всегда видно. Всегда видно и наказывается очень жёстко. Предупреждаю.

- Это из-за ставок, да? — спросил Мишин в растерянной тишине.

- И из-за ставок тоже. Но не только. Ставки — не главное.

- И много на нас ставят? — поинтересовался Ипполит с некоторой насмешкой, как мне показалось.

- Ты имеешь в виду вашу конкретную пятёрку или весь курс? — холодно уточнил Робот.

Ипполит не ответил.

- Весь курс, — сказал кто-то.

- Нормально ставят.

- Больше чем на старших? — влез Мишин. — Мы интересные?

Виктор Робертович помолчал.

- Интересные, — наконец сказал он.

- А правда, что нам клички придумали? — не унимался Мишин. — Ну эти, комментаторы?

- Правда.

- И что? Можете расшифровать? А то мы не понимаем.

- Начнёте на втором курсе изучать язык и сами узнаете, — спокойно ответил Робот. — Я надеюсь, все осознали моё предупреждение?.. Не подводите ни себя, ни товарищей.

- А вас? — спросил Ипполит.

Я оторопел от такой наглости.

- Меня вы подвести не можете никаким образом, — всё так же спокойно ответил Виктор Робертович. — Любой результат является результатом.

Про клички — это было одновременно и обидно, и лестно. Неужели правда? Странно, что об этом у нас не было никаких разговоров, а Мишин откуда-то узнал и до сих пор не раскалывался. Непохоже на него. Я тарабарщину комментаторов даже и не слышал практически, когда мы смотрели записи. Она для меня была просто частью звукового фона. Конечно, понимал, что мои личные действия возможно комментируют. Вернее, наверняка комментируют. Но кличка? Я вдруг как-то по-новому осознал, насколько внимательно смотрят на нас и лично на меня какие-то совершенно чужие посторонние люди. От этого открытия сделалось неуютно и ещё тревожнее. Но немножко лестно всё-таки тоже стало. Хотя ещё неизвестно что там за кличка? — подумал я. Может, лучше бы и не знать?

Купаться по утрам сделалось почти наслаждением. Хоть вода ещё, конечно, не прогрелась до летней температуры, но после наших зимних купаний она казалась просто немножко прохладной. Правда, я вдруг осознал, что теперь скучаю по горящей после купания коже. Вода стала приятной в процессе купания, но после него приятность пропадала. То есть, всегда присутствует какая-то приятность, размышлял я. Или такая, или такая. Забавно. И даже неизвестно какая лучше, на самом-то деле? Если по серьёзному. А может, это вообще ко всему относится? Всегда и во всём так?

Как видите, я стоял тогда на пороге важного открытия. Но снова засуетился и забыл додумать.