Цивилизатор в СССР 1980

Глава 13 Советские микросхемы — самые большие микросхемы в мире![1] Эпизод I

Хозяин дачи, пригласивший Александра Ивановича «для важного разговора в неформальной обстановке» был крайне любезен и обходителен.

Но начал, как выяснилось позже, издалека. Очень издалека. Хотя все его вопросы, казалось бы, были полностью логичными в разговоре главы КГБ, одного из членов Политбюро, с министром электронной промышленности СССР.

Вопросы, которые Андропов задавал, были лишь прелюдией к главному.

А начал глава Комитета, после всех приличествующих случаю формальностей, так:

— Александр Иванович, не для протокола, как говорится, пожалуйста, ваше мнение… на сколько лет мы отстаём в электронике от США?

— Юрий Владимирович! Негоже, конечно, особо хвалить возглавляемое мной министерство, но я скажу так — в начале пятилетки сами американцы, изучавшие образцы микросхем нашего производства, полагали, что опережают нас как по уровню технологий, так и уровню изделий микроэлектроники — на 8 лет. Сейчас, я уверен, отставание — в 2, возможно в 3 года.

Андропов заметил:

— Мне совсем недавно один, крайне необычный источник назвал цифру в 5 лет. Впрочем, это я не к тому, что я ставлю ваши слова под сомнение. Нормальная разница оценок. Вам будет о чём поговорить с ним… прошу отнестись предельно серьёзно. Нам нужно ваше профессиональное мнение обо всём, что излагает источник по вашей тематике. Но прежде чем я познакомлю лично вас, товарищ Шокин, с ним, вам стоит ознакомиться ещё кое с чем…

Александр Иванович не первый год вращался высших кругах. Являлся членом ЦК 20 с гаком лет — почти столько же, сколько и министром электронной промышленности. Он прекрасно понимал, что аппаратный, партийный и государственный вес членов Политбюро был разным.

В свете фразы Андропова, считавшегося в неписанной табели о рангах вторым — третьим человеком в руководстве страны (которое, между прочим, население СССР и советологи за рубежом достаточно верно определяли по месту на мавзолее, расстановке портретов членов политбюро в газетах и прочему…), о том, что об источнике осведомлены только некоторые члены ПБ, Шокин напрягся.

Ещё более напрячься его заставили следующие фразы.

«Как говорили в небезызвестные времена — есть мнение, что перед СССР стоит важная, но пока плохо осознаваемая задача, идентичная по… пожалуй, объёму, с атомным и ракетно-космическим проектами… вы понимаете, почему я говорю это ВАМ?»

Понятней было некуда. Как и прозрачный намёк на личность того, кто произносил фразу «есть мнение», как и сравнение со значением атомного и ракетно-космических проектов СССР.

Да что же у них там, в совсем узком кругу отдельных членов ПБ, стряслось?

Ведь нет никаких официальных предпосылок… пока просто первый разговор? И что за «крайне необычный источник»?

За «своё» министерство Шокин был спокоен. Самым большим достижением последних лет было создание для своих заводов электронно-лучевой и оптической литографии с высокой разрешающей способностью, измеряемой отдельными микронами. Именно она позволяла почти не отставать от США в создании и серийном производстве микросхем с соответствующим большим числом логических вентилей в них.

Но намёк на перспективы, сравнимые с известными проектами, позволившими СССР встать (наряду с США) на вершину мира, будоражил воображение. Оставалось понять, к чему ведёт глава Комитета?

Что за источник? Кого-то вытащили из-за рубежа? Кто-то из лиц первой величины в мировой микроэлектронике решил повторить путь, проторенный Старосом-Сарантом и Бергом-Барром? Помнится, первого, несмотря на все его реальные заслуги… — Шокин усмехнулся про себя — … пришлось как-то осаживать за самомнение того насчёт личной роли в создании центра советской электроники в Зеленограде.

— … Вы, случаем, не шутите над пожилым человеком, Юрий Владимирович? — по стариковски крякнув, растерянно поинтересовался Шокин, 70-й год идущий по своей нелёгкой жизненной стезе. Ныне хоть и заслуженной, оцененной страной и партией.

Но ответственность возрастала десятилетие от десятилетия. И сегодня он слышал — от кого? Председателя КГБ! То, что смахивало на «научную фантастику».

— Александр Иванович, я хоть и немного вас младше, но мне правда сейчас не до шуток. Вы же сами сейчас читали бумагу с основными выводами специальной группы по «Свидетелю». Мы, прежде чем на Генерального выходить, всё что можно проверили. Нет в мире никаких, повторяю — ни одного, одарённого гения — вундеркинда, который жизненным опытом обладает. Детки такие же — они книжки читают, задачи из высшей математики решают, рисуют, на музыкальных инструментах играют. Но… в одной сфере деятельности, двух, где их талант прорезался рано. Но жизненного опыта прожитых десятилетий нет ни у кого. И уж тем более ни один фантаст такую картину будущего нам обрисовать, какую мы услышали, по множеству направлений, с тысячами фамилий не сможет. Никто не вообразит расписать с подробностями все стороны жизни. Мы же сразу его, сотнями вопросов заваливали, чтобы несоответствия найти. На ходу все отбрехивается, огрызается и складно, очень складно отвечает… нет, мы вынуждены были признать, что в детском теле — взрослый разум из будущего. И он утверждает, что прямо сейчас закладываются основы будущего мира… цифрового, как он называет. Специалистов в группе, которая по нему работает, ни по электронике, ни по программам для ЭВМ у нас нет. А вашу фамилию он сам назвал, когда идентичность свою доказывать начал. И нам очень, очень повторяю интересно, что вы скажете. Последняя проверка, если хотите — профессиональная.

— Кем он хоть себя заявляет… в его этом воображаемом будущем?

Андропов покачал головой:

— Понимаю, тяжело поверить. Сам прошёл через подобное. Вот… — он полистал скоросшиватель — … здесь. Его ответ на вопрос — «почему вы указали именно на товарища Шокина?»

— Ну-ка, дайте почитать, любопытно… — первое лицо советского МЭП-а аккуратно потянулся к папочке с листами, которую держал открытой на нужной странице Андропов.

Пара страниц содержала крайне любопытный диалог. Изучение текста которого вызвало у министра жгучее желание хотя бы просто поговорить с тем, кого он до настоящего момента знал только как «Свидетель»:

«…Имея достаточные минимальные познания в харде… микроэлектронике, в привычных вам терминах, в виду собственной, прогерской… т. е. программистской натуры, полагаю, что к информации обо мне может быть также допущен министр электронной промышленности Шокин, который примерно до середины 80-х оставался на своём посту. К 80-м годам отставание СССР от США в индустрии чипов было минимальным. Примерно пол-десятилетия. Данное лицо внесло большой вклад в успехи советской микроэлектроники, которая в ближайшие годы достигла в моём прошлом своего зенита…»

«Ваши заявления о грядущей, так называемой цифровой революции и будущем цифровом мире связаны с личностью товарища Шокина?»

«…Безусловно, да! Только он из советских высокопоставленных лиц сможет оценить и проверить ту часть сведений, которые связаны с ВТ…»

Перечитав дважды машинописную расшифровку магнитофонной записи того разговора, Шокин переместил взгляд от скоросшивателя с листами на главу Комитета:

— Я… могу поговорить с ним?

— Разумеется. — на лице Андропова появилась широкая улыбка. Он сегодня здесь, на моей даче. Я знал, что вы будете не против общения. Да и нам нужен взгляд профессионала…

Чуть позже. Там же.

— … На фото в вики похож… — буркнул в качестве приветствия молокосос, которого такой серьёзный и ответственный человек, как Председатель КГБ рисовал «пришельцем из будущего».

Правда Александр Иванович не понял, причём фото и какая-то Вика.

Так и сказал, решив сразу взять «быка за рога» во всей этой невероятной истории. Лишь уважение к Андропову и занимаемому тем посту не позволяло Шокину возмутиться.

Всё это походило на дурацкий розыгрыш с участием детского сада.

— Причём здесь девочка Вика?

— Не «девочка Вика», а вики — википедия… электронная энциклопедия в сети интернет, я про фото ваше там, с двумя звёздами героя соцтруда.

— У меня только одна… — машинально поправил Шокин.

— Ну, значит, будет. К юбилею, например, дадут. Сейчас ведь так принято? Впрочем… — извиняющимся тоном торопливо поправился ребёнок — … ваша вторая звезда, несомненно, будет заслуженной. Кстати, о днях рождения. Не помню точно, в этом году или следующем вам один из коллективов вашего МЭП-а подарит вам на день рождения опытный экземпляр компа… персоналки… персональной ЭВМ — поправился со странной терминологией ребёнок — вроде там фамилия конструктора- Дшхунян, ЕМНИП.

Дшхунян? Откуда ребёнок из провинции знает о Дшхуняне? Тот участвовал в разработке первого отечественного микропроцессорного комплекта 587 серии, состоящего из 4х БИС — больших интегральных схем и сейчас занят работой по микро-ЭВМ на основе 16-разрядной новой «однокристалки»…

— Что такое ЕМНИП?

— Если мне не изменяет память. Въевшийся в речь жаргон интернета, точнее рунета, его русскоязычной части.

Как-то малопонятно, о чём это он.

— И… что было дальше? — из вежливости, но по прежнему скептическим поинтересовался Шокин, отметивший про себя, что Андропов терпеливо наблюдает за дурацкой, в общем-то ситуацией.

Хотя, конечно, дети в 5 и даже в 6 лет так себя не ведут. Ребёнок был точно необычный, это было видно сразу. Но пока Александр Иванович не услышал ничего по настоящему убедительного.

— Много чего. Даже не знаю, с чего и начать и что можно говорить… — ребёнок метнул мимолётный вопрошающий взгляд на Андропова и снова сосредоточился на Шокине — … Так долго добивался встречи с вами, а сейчас в растерянности.

Министр слегка обмяк на стуле и обратил внимание на стопочку чистых листов и карандашей в центре стола, за которым сидели глава Комитета, сам министр и «Свидетель».

Необходимо было поставить точки над i. Сразу.

То, что Андропов, похоже верил «Свидетелю» (как и, видимо ещё какие-то члены Политбюро), настораживало. Что-то ведь такое ЗАЯВИЛО это несомненно, необычное дитя тёртым жизнью и ответственностью людям на высочайших постах в стране, что они прониклись его утверждениями…

Председатель Комитета, видимо, подметил что-то явно невысказанное в брошенном на него чуть ранее взгляде «Свидетеля» и пояснил, смотря в пространство между тем, кто носил фамилию Вяткин и министром:

— Возможно, Иван Юрьевич, вас смущает политическая составляющая ваших воспоминаний? Я кратко поясню сейчас суть ситуации товарищу Шокину:

— Сознание Ивана Юрьевича… в результате неведомых обстоятельств было перенесено из 22 века в его собственное детское 5-летнее тело. Но помнит он… качественно примерно только треть своей жизни, по третье десятилетие 21 века. Его воспоминания крайне тягостны для судьбы нашей страны. Если коротко — после смены… по естественным причинам… текущего состава Политбюро к середине 80-х, к власти пришли новые лица. Затеявшие широкие политические и экономические реформы в стране, которые… привели совсем не к тем результатам, которых многие ожидали. В 1991-м году СССР распался по границам республик. Пока о политике достаточно… Товарищ Вяткин, несмотря на его видимый внешний детский облик доказал свою способность общаться как взрослый человек, имеющий большой жизненный опыт и сообщил нам… такие подробности некоторых неприятных обстоятельств, которые вынудили нас крайне серьёзно относится к сказанному им. Ваше, Александр Иванович сегодняшнее общение с ним — как некая последняя проверка. Иван Юрьевич, вам нужно быть сегодня крайне убедительным… — усмехнулся Андропов.

— Лишь бы к компам доступ дали. Нормальный доступ, я имею в виду. А то я скоро на стену полезу от того, что мне дома детские конструкторы предлагают. Надоело вундеркинда имитировать.

— От последнего обстоятельства вы ещё долго не убежите, сами понимаете… — заметил в адрес «Свидетеля» Глава Комитета.

Министр электронной промышленности СССР тем временем с трудом вникал в нить разговора и ускользающий смысл некоторых слов и всё пытался осознать весь ужас бьющейся в голове фразе «…В 1991-м году СССР распался по границам республик».

Что такое члены Политбюро узнали (и истово поверили в сказанное!) от ребёнка, который сейчас совершенно по взрослому нахмурившись, облокотился на стол и явно изучал реакцию самого Шокина?

С большим усилием министр собрался с разбегающимися мыслями (держать марку, несмотря ни на что! Тем более в такой удивительной компании — Председателя КГБ и ребёнка с якобы «сознанием из будущего»!) и задал первый вопрос «Свидетелю», точнее потянул время, чтобы окончательно быть готовым к крайне обязывающему разговору:

— Значит… программист, но в микроэлектронике мало что соображаете…

— Именно так. Чем-то серьёзным именно МЭП-у вряд ли помогу — улыбнулся «молокосос».

— И… как вы попали в программисты?

— Захотел и попал. В середине 80-х в школах всей страны предмет информатики появится. В Зеленограде ещё чуть раньше эксперименты с компьютерными учебными классами будут. О всеобщей компьютеризации… да и не только у нас, во всём мире заговорят. Так как массово пойдут дешёвые бытовые компы, подключаемые к телевизорам вместо моников… мониторов и к магнитофонам бытовым, используемым в качестве внешних накопителей для софта… программ, в основном компьютерных игр. Мир с ума, в хорошем смысле слова сходить будет. В общем, осенью 1990-го, когда в одном из Пермских ВУЗ-ов начал учиться, и увлёкся программированием. В КУВТ-е на базе «Ямах» MSX-2… стандарт такой MSX будет… очень хороший. В 80-х из Японии придёт. Наши много там закупали машин на базе их. Свои тоже выпускали, на базе микропроцессорного комплекта серии 1801… ещё на 580-м, клоне 8080-го интеловского. А там, в MSX-2 всё вокруг проца… процессора Z-80 будет сделано и видеоконтроллер с аппаратным скроллингом., и аудиочип приличный. 128 килобайт оперативы, 128 кило видеопамяти. Для тех времён это было очень неплохо. Программ приличных много было, да и инструменты разработки ПО хорошие. Программы — игры и прикладняк. Своя операционка была для учительской машины, где флопари… два дисковода уже на 3,5 дюйма на 1,44 мб… как сейчас помню, вшитый в ПЗУ мощный диалект Бейсика, на котором и начинал программировать. А чуть позже, как раз когда СССР распался, той же зимой купил себе клон советского производства от ZX Spectrum тоже на Z-80. Дешёвый и популярный, что в странах с населением победнее, типа нашей, большое распространение получили…

Подавив лёгкую неприязнь, Шокин продолжил слушать.

— … От бритов пришёл стандарт. С начала 80-х там Клайв Синклер развернулся с этой серией. Его сейчас как изобретателя компактного телевизора знают. А вообще, все эти бытовые компы выстрелили, образно выражаясь, потому что собирались на дешёвых массовых микросхемах, начиная от проца и микрух памяти…

Неожиданно ребёнок шевельнулся и, перескочив с темой, выпалил:

— Послушайте, товарищ Шокин! Я не знаю, что большие партийные товарищи тут надумают с политическими вопросами…

Краем глаза министр отметил усмешку Андропова.

— … но крайне важно для страны, даже если все эти пертурбации и реформы в жизни страны повторятся, пусть и иным путём, но чтобы у СССР или как мы там, будем в будущем опять по иному называться… у СССР должен быть замкнутый полностью независимый ни от кого цикл с литографией, всеми сверхчистыми материалами, всеми этими фотошаблонами, сверхчистыми ФАБ-ами… комнатами на производстве, или как их там сейчас называют… почти всё это было утеряно! И… самое страшное — то, что свой рынок отдали. Вернуть его будет почти невозможно, даже сохранив коллектив разработчиков и имея свою архитектуру, типа «Эльбруса», которая вырастет из того, что сейчас у Бурцева и Бабаяна…