Цветение

Глава 215. Исповедь.

Устроились мы в ресторане на верхнем этаже. Отдельное уютное помещение было отгорожено широкой раздвижной дверью.

— Аск хотел извиниться. Но боялся показываться вам на глаза, — начала я немного рассеянно. — Точнее не так. Он не боялся, но ему ужасно стыдно. Поэтому все за его счет. Не стесняйтесь.

Про заказанные подарки, что завтра придут им от его же имени, я тактично не упомянула. Пусть будет приятным сюрпризом.

— Братик очень перенервничал, поэтому натворил глупостей, — добавила я. — Он бывает импульсивным.

Все молча продолжали на меня смотреть. Вея с бледным лицом попеременно поглядывала то на Риллу, то снова на меня.

— Что произошло? А-то папа молчит и мама ничего не рассказывает, — нарушила тишину Марина.

— Видимо, родители попросили не говорить, — я невольно почесала затылок. Парик вызывал дискомфорт и раздражение. — Скажем так: были временные трудности. Теперь все в относительном порядке.

— Не. Так не пойдет. Сейчас сделаем заказ, а ты пока мозгуй, — решительно возразила Рилла, сканируя код меню.

— Что с тобой стряслось? — робко поинтересовалась я.

Наша прекрасная танцовщица, судя по виду, скинула не меньше пяти кило. И теперь выглядела далеко не самым цветущим человеком в нашей компании.

— Банальная тупость, — скривилась она. — Помнишь, как мы остались на вечеринке во время турнира?

— Такое забудешь.

— Да. Точно. Тебе же тогда руку сломали. Так вот, я тогда тоже не особо отдавала отчет своим действиям. Увлеклась с Темой. Даже о резинке не подумала, а потом как-то стыдно было бежать в аптеку. Надеялась, пронесет, — вздохнула Рилла. — Потом понадеялась, что цикл из-за перелетов и стресса сбился. Да и пару декад туда-сюда в моем возрасте — это относительно нормальное явление. Нервничала, конечно, безумно. Но все это откладывание страшного момента, оно затягивает. Понимаешь? Потом мне все же хватило смелости купить тест и провериться. Потом просто тянула время и откладывала поход к гинекологу. Эх. А потом я начиталась всякого в сети и решила, что народные средства тоже сойдут. Оказалось, что это звездец полнейший для организма. Началось кровотечение и живот ужасно болел несколько дней. Думала, что помру. Отбрехалась родителям что-то про начало цикла. Мама отписалась в школу с заявлением о больничном. Я потом еще декаду в себя приходила. Так к гинекологу и не поехала. Если бы не Марина, не знаю чем бы закончился мой марафон тупости.

Под конец ее рассказа мне даже поплохело.

Любопытство уже загнало меня в сеть с вопросом «как происходит прерывание беременности». Оказалось, что в гинекологии — это практически хирургическая операция. Во время которой специальными инструментами расширяют шейку матки, а потом выскабливают матку изнутри. Ужас какой!

Противозачаточные я выпила, как только мне позволили выходить из палаты. То есть, со значительным опозданием. В Хрониках, как на зло, не нашлось никаких подходящих чар, а исцеление здесь было бесполезно.

Как раз завтра утром должны были приехать тесты. Заказала на всякий случай разных, чтобы знать наверняка. Надеюсь, курьер не опоздает.

Кажется, я повторяла «путь глупости» Риллы.

Марина косо на меня поглядывала и все более заметно нервничала. Похоже, она и сама догадалась о том, что ей приснился не самый обычный сон. Наверняка уже испытала лечащие чары не только на Рилле.

По сравнению с предыдущей слабой техникой, эта была полноценным исцелением. Но до той, что использовала я для лечения рака ей было далеко. Это как сравнивать комплекс операций и эффективное лекарство. Так что Марина теперь стала почти целителем.

— Ох, Цветочек, ты так расстроилась из-за меня, — заметила мое состояние Рилла.

Не говорить же ей, что я в похожем положении?

Оставалось лишь молча ее обнять. Крепко-крепко.

— Успокойся. Я уже иду на поправку. Сама же видишь. Даже постройнела. Давай ты что-то себе закажешь? Не будешь же сидеть и смотреть на нас? — свела брови болтушка. — А-то вон какая дрыщавая стала. Расскажешь, что у тебя стряслось?

На что я кивнула, заказывая курицу с пропаренными овощами. Технически мой организм уже мог принимать любую пищу, но после пережитого на всякий случай стоило подстраховаться

— Мда. Ты как всегда скупаешь все десерты, — с иронией прокомментировала Рилла мой выбор. — Все настолько плохо?

— Кстати, ты Теме писала? — поинтересовалась я.

— Написала. Но толку? Он меня игнорирует с Ущербного вечера. И что я ему предъявлю? Не собираюсь же я подавать официальное заявление?

Договоренность с Летеем затрагивала именно такой случай. Тем более, что моя подруга действительно пострадала, пусть и не хотела разглашения.

Конечно, еще одно заявление добавит наказание. Но была ненулевая вероятность, что информация снова просочится в прессу. А последствия я уже видела.

Рилла тоже умела прогнозировать результаты общественной огласки. Причем, не хуже меня. Именно поэтому мы все молчали.

Несмотря на это, меня подгрызала совесть. Очень больно подгрызала.

— Вообще-то Тему и нескольких его приятелей уже отправили в трудовые колонии, — подняла я взгляд.

— Что? — открыла рот девушка.

Другие тоже замерли.

— Не хотела тебе говорить, потому что у вас, вроде как, были хорошие отношения. А еще произошел этот случай с… Там девушка, ну… — запнулась я. И продолжила еще тише: — Была огласка, из-за чего одна из девочек покончила с жизнью.

— Ешки-макарошки! — вздохнула Анж.

— Статьи уже удалили. О вердикте суда там ничего не было. Потом от знакомого узнала, — добавила я. — Извини. Нужно было сразу прислать тебе ссылку.

— Там все так плохо было?

— Ага. Настоящий котлован кала.

— А куда его отправили? — уточнила Рилла.

— Не знаю. Точнее, мой знакомый не знает. Я потом спрашивала. Но он не хотел связываться с Темой, чтобы не попасть под следствие.

— Это тот парень, который тебе руку сломал?

— Угу. Он нормальный. И он не знал обо всей этой затее с вечеринками. Потом еле отговорила его не сообщать в органы. Иначе, было бы еще хуже. Понимаете?

— Что-то я не поняла, — нахмурилась Марина. — Что там из-за огласки случилось? То есть девушка сделала это, потому что узнала?

— Потому что о ней узнали. И гнобили. Не только в комментариях под статьями. Другие наверняка тоже не отделались плохим настроением. Там творился какой-то песец из дебилизма.

— Почему оскорбляли их, а не насильников!? — возмутилась она.

— Так! Вывод: уроды наказаны, а некоторые люди — мудаки, — подняла ладони Рилла. И безапелляционно предложила: — Давайте обсудим что-то радостное? И покушаем вкусняшек, чтобы не думать о плохом. Вы поняли меня?

На несколько секунд в зале повисла скорбная тишина.

— Выдра уволилась. Еще в том семестре, как оказалось. Мы сами только недавно узнали, — натянуто улыбнулась Анжелла.

— Сария замуж собирается.

— Ты же самого интересного не знаешь! Видеомонтаж с нашей игрой в топе популярности среди юниоров.

— Все из-за финальной битвы.

— Ну мы и так неплохо играли.

— Скучновато и не паясничали, в отличие от других.

Постепенно мы увлеклись беседой. Как в старые добрые времена.

Оказалось, что дяде Олесю опять подарили маленького Хрюнделя. А Анжеллин брат нашел себе девушку. По словам рыжей, полную дуру, но с красивой фигурой.

*

— Так что же у тебя стряслось? Мы все скоро умрем от любопытства.

Рилла отправила в рот очередную коктейльную вишню. Одного пирожного ей было мало. С радостью бы тоже что-то еще заказала, но кусок в горло не лез. Моим избранником в ближайшие полтора часа был несладкий чай с периодическими перерывами на туалет.

— Наверное, начну с начала, — я потыкала пальцем в край столешницы с кремовой льняной скатертью. — Только, пожалуйста, никому не рассказывайте. Ладно?

— Прям целая завеса тайны, — вздохнула рыжая.

— Родители не любят афишировать семейные проблемы и вообще все, что касается семьи. Поэтому я и не говорила вам, хотя мы пересекались на занятиях.

— А потом ты вообще перестала ходить. Только к тете Сашко опять бегала. Мы знаем, — вставила Рилла.

— Не перебивай ее, — Анжелла несильно ткнула ее пальцем. — А-то опять умолкнет.

Мне и правда тяжело было рассказывать. Словно я жаловалась. Не люблю жаловаться.

— Папа с Аском очень сильно поругались почти сразу после Ущербной. А потом родители официально потребовали, чтобы я жила с ними, и с братом даже не пересекалась. Отец подал в опекунский суд. В общем, все пошло не по плану из-за чего иск продлили с пересмотром. Судья что-то там начал решать каким-то странным образом. Поэтому, чтобы изолировать от влияния родственников, меня переселили на время иска в школьное общежитие. Так что я там застряла. Простыла, схватила менингит, пневмонию и длительный сон на несколько суток. Точную причину так и не нашли, хотя до сих пор подозревают онкологию. Еще несколько дней приходила в себя, а потом не выпускали из стационара. И вот я здесь.

Я замолчала, уткнувшись взглядом в свои приборы.

— Погоди, — нахмурилась Марина. — Как ты умудрилась простыть? В общежитии, вроде, отопление есть.

— У меня комната была холодная и окно разбили ночью. Сделали только к вечеру следующего дня. Потом не заметила, что серьезно простыла и запустила состояние.

— Почему не переселили на время?

— Как это — не заметила?

На меня градом посыпались вопросы от Риллы, Марины и Анж.

— Предлагали переночевать в другом помещении без ключа. А отношения с соседями у меня, мягко говоря, не сложились. Поэтому не стала рисковать.

— А родители и Аск как на это отреагировали?

— Почему твои родители вообще решили идти на такие меры? У вас в семье все так решается?

— Как ты с соседями умудрилась поссориться? — опять спросили они втроем одновременно.

Похоже, проблему Риллы уже как следует обсудили, поэтому внимание сосредоточилось на мне.

— Не сошлась с одной девочкой. Точнее, она решила, что я — отличная мишень для издевательств. Родители не знали в тот момент о произошедшем. Нам вообще запретили общаться, как и с Аском. Даже дедушек не пускали.

— Хера, — покраснела Анжелла. — Кто эта сука?

— Ты так и не ответила. Почему родители тебя не спросили, прежде чем открывать официальное дело? — перебила ее Рилла.

— Потому что они никогда не спрашивают моего мнения — вот почему. А конфликт с той особой я не хочу раздувать. Самой вспоминать противно.

Мы резко замолчали, так как официант принес напитки и закуски.

— Аск же увидит по счету вино! — прошипела я, когда дверь закрылась. — Ему не жалко, но вы — несовершеннолетние.

— Да ладно. Когда еще доведется вместе выпить? Тем более, тут всего одна бутылка на пятерых, — Рилла разбавляла порции водой. — Тебе же можно алкоголь?

Я просверлила свой бокал взглядом несколько секунд и выпила залпом.

— Уже вторую декаду хочу в усмерть нажраться, — пояснила я девочкам и протянула болтушке пустой бокал. — Заказывайте еще. Не выпьем, так попросим с собой завернуть. То же с едой. Не стесняйтесь.

Под второй Рилла все же успела сказать тост. А потом меня у развязался язык.

*

— Они этой мразине еще и денежную компенсацию отправили. Видеть их не хочу! На дошколку тоже каждый день выгоняли сквозь слезы и истерики. Мол, это для моей социализации. Потому друзей, кроме Аска и не было, что шпыняли все, кому не лень. Даже репетиторы жаловались, а они: «Нет. Пусть адаптируется к обществу и сама учится решать свои проблемы.» С вами начала общаться только потому, что надеялась на внимание родителей. И потому что вы первые приняли меня в компанию. Иначе, сидела бы за дальним рядом в углу. Как обычно, — я допила остатки неразбавленного вина из бокала и натыкала в меню заказ на бутылку мятного ликера.

Девочки молча меня слушали.

— Я все понимаю: у кого-то родители гораздо хуже. Общажных таких половина, а у другой половины вообще нет близких родственников. И денег не хватает на все, что нужно. Но нахер этот достаток сдался, когда всю жизнь отношение, как к неодушевленному предмету? И тем более я деньги увидела полгода назад. Даже не умела их тратить.

— Но сейчас-то ты можешь купить, что захочешь? Ты же при нас заказывала вещи, — уточнила Вея.

— Да. Со своего игрового счета. На то, что заработала. Причем ресурсы и мастерство для этого собирала годами. Годами! Но кому какое дело? — всплеснула руками я, чуть задев тарелку. — А в детстве даже стаканчик кукурузы было бессмысленно просить. Но как только случайно упоминала рисование или пела что-то под нос, на следующий день гарантированно к моему досугу добавлялись пара ежедневных часов обучения с репетитором. Это помимо бальных танцев и уроков музыки. Лет до десяти, если везло, могла выкроить часик отдыха. Каждая минута расписана, хотя все это не сдалось в жизни. У меня ни беса не получалось. А даже если получалось, то мной все равно были недовольны. Потом просто психанула и стала запираться в комнате. Хотите поменяемся местами?

— Все не так радужно, как я себе представляла, — Анжелла ковыряла свой шоколадный парфе. — Думала, это больше похоже на сказку, когда можно все, что захочешь.

— И родители твои показались хорошими людьми. Мы их в магазине встретили, — заметила Марина.

— Да. Аск на их фоне выглядел не самым адекватным.

Девочки немного отвлеклись на обсуждение моей семьи. Мне было неприятно, но в разговор я не встревала. Лишь периодически с силой пощипывала собственную руку.

В глазах уже двоилось, а длинный язык все норовил растрепать о моей самой большой глупости. Как после выхода из летаргии у меня ехала крыша. Как переспала с отцом, потому, что очень хотела его внимания и надеялась им манипулировать. А изменилось только то, что теперь ненавижу себя и не знаю, в положении ли.

Я невольно всхлипнула и зарыдала.

Все эмоции, что не имели возможности высвободиться за последние дни, будто хлынули наружу. И я совсем потеряла над собой контроль.

Девочки замерли. Похоже, мои внезапные слезы их несколько озадачили.

— Я разругалась с отцом. Наговорила ужасных гадостей ему и маме, — кое-как выговорила я, утирая нос салфеткой. — Без малейшего понятия, что мне теперь делать. Он ненавидит Аска. Считает, что тот настроил меня против них с мамой. Папа лишь убедился, что я — его персональная кукла, и продолжает диктовать, что делать.

Марина в нерешительности встала, чтобы подойти и обнять меня. Отчего я разрыдалась еще сильнее.

Похоже, Вея допила остатки вина и теперь тоже рыдала взахлеб, уткнувшись в ладони.

Она-то чего ревет?

Но меня отвлекли от нее девочки. Они оттащили мою тушку в туалет и заставили умыться.

Марина наложила малое исцеление, пока я сидела на стульчаке. Хорошо, что далеко идти не пришлось, потому, что рвало меня минут пять.