Цветок и камень 2

Глава 6. Шумный ручей

День моей госпитализации начался ровно в шесть утра по будильнику. Вещи я собрала заранее, и они заняли целую половину чемодана. При входе меня все равно обыщут, а брать что-то кроме домашней одежды было бессмысленно, так как Крис отказался оставлять меня там дольше трех дней. Я кинула в недра чемодана парочку пижам, теплую свободную кофту и туалетные принадлежности.

Положить меня хотят под именем Хлоя Смоук, как сестру Гана. Записывать меня будет тоже он в компании Руди. Гипнотизер и иллюзионист — идеальная команда для того чтобы положить меня в такое учреждение с фальшивыми данными. Они исполнят роль моих братьев.

Я спустилась на кухню в поисках чего-нибудь съестного, а там уже был Крис. Он мрачнее тучи стоял около окна, глубоко затягиваясь сигаретой и слегка щурясь. Футболку он решил не надевать, поэтому я снова задержала внимание на его татуировках. Волк на левой руке, правая покрыта черными языками пламени, на спине древний символ охотников, а на груди кельтский крест с цепочкой обмотанной вокруг. Кстати за последние полгода появилась еще одна, тоже на груди, совсем маленькая, какая-то надпись на очередном мертвом языке прямо под ключицей. Он мне ее не перевел и даже не сказал, что за язык, да и мне особенно не хотелось вникать в смысл.

— Ты не передумала ложиться в психушку? — не поворачивая головы, спросил он.

— А ведь меньше года назад этот вопрос показался бы мне нелепым, но нет, не передумала.

Я открыла дверцу холодильника и начала разглядывать полупустые полки. Кусок сыра, банки пива и газировки, парочка яблок и странного вида молоко, судя по всему уже совсем негодное к употреблению. Крису в последнее время было не до покупок, а меня вполне устраивала пицца, которую он без устали заказывал. Раньше, до того как мы поссорились его холодильник был более заполненным, однако, потом мы старались друг друга избегать, да и у него кажется, был бурный запой.

Как только я, захлопнув дверцу, развернулась, тут же наткнулась на Криса. Он пересек кухню и стоял в считаных сантиметрах от меня.

На секунду мне стало душно, и я попыталась отойти, но уткнулась спиной в холодильник.

— Ты что-то хотел?

— Хотел, но ты не передумала и едешь в больницу.

— Так надо.

— Кому?

Да почему ты никак не поймешь, что в опасности? Лола, черт бы ее побрал, права, бессмысленно отправлять новичка, пусть даже хорошего, когда можно рискнуть «шестеркой».

Вместо этого я ответила.

— Это нужно всей группе.

Крис сделал еще один небольшой шаг ко мне, а я готова была просочиться в эту проклятую дверцу холодильника.

— Что ты делаешь? — пробормотала я, заглядывая Крису в глаза.

— На что похоже?

Все саркастичные ответы и мысли вылетели из головы. Дыхание сбилось, а желание уйти пропало. Крис уперся левой рукой в холодильник и навис в миллиметрах надо мной, правой рукой он провел по моей талии и у меня по телу, будто прошел электрический разряд. Он был так близко, что меня непреодолимо потянуло поцеловать его. Все попытки отдалиться, все старания быть ему просто другом показались такими глупыми и бессмысленными. Даже воспоминания об обидах не могли меня отвлечь от этого желания. Наверное, он это почувствовал потому что, стоило мне об этом подумать расстояние, между нашими губами сократилось до минимума. Я почти дотронулась до него.

Громкий стук в дверь. Кто-бы не пришел, я тебя люблю.

Крис нехотя отстранился, дав мне возможность пойти открыть дверь. На пороге стояли Ган и Руди.

— Ну что сумасшедшая, готова?

Так с «люблю» я погорячилась.

— Да почти, нужно забрать вещи из комнаты.

— Я принесу — Крис мимолетно кивнул Гану и потопал наверх.

Мои щеки покрылись румянцем, что не скрылось от глаз гипнотизера.

— Мы вам помешали?

— Нет нисколько, мы просто разговаривали.

Ган хмыкнул и отошел в сторону, чтобы я смогла пройти, попутно надевая пальто. Крис спустился и вышел вслед за мной с моим чемоданом, он с нами не ехал.

— Три дня максимум, Ган или я лично ее оттуда заберу.

Крис впихнул чемодан в багажник черного служебного Мерседеса.

— Я помню друг, я же сказал, что заберу ее, как только выполнит задание.

Руди выглядел смущенным, потому что чувствовал себя слегка лишним в этой компании. Я дернула его за рукав осенней куртки, и он дружелюбно мне улыбнулся. Он сел на заднее сиденье, а Ган бросив на меня выразительный взгляд сел за руль.

— Денни, любая мелочь, позвони, и я приеду тебя заберу.

— Ты же знаешь, что я не позвоню.

— Знаю, и это меня бесит.

Я ухмыльнулась.

— Все хорошо, меня не к буйным психам кладут.

— Да какая разница, ты такой же новичок, как и Чарна. Отправлять тебя, даже с прикрытием, но без поддержки также глупо и неоправданно. Тем более, а вдруг бугимен следит за Лютером? Вдруг мы его спугнули, а он все еще хочет его убить, и ты пострадаешь?

— Ты этого точно не знаешь.

— Как и ты, точно не знаешь обратного.

— Твоя версия маловероятна.

— Так ладно давай договоримся, перед сном ты хотя бы минут на пятнадцать будешь открывать сознание. Так я буду знать, что ты в порядке и не напичкана лекарствами.

— Да хорошо, мам.

Я умолкла. Обнять его на прощание или что? В итоге я неуклюже помахала Крису ладонью и села назад к Руди. Мы тронулись и покатили по дороге в «Шумный ручей».

— Тебя туда кладут с тяжелой депрессией. Таблетки пока не выпишут, но снотворное могут дать, поэтому прячь за десну и не пей, поняла?

Ган говорил как будто между делом, а я кивала в такт его словам.

— Руди наколдует тебе шрамы от попытки суицида, поэтому старайся, когда мы уйдем, носить что-то с длинным рукавом.

Я снова кивнула и уставилась в окно.

— Нервничаешь? — тихо спросил Руди.

— Меня отправляют в психушку, как ты думаешь? — с ухмылкой спросила я, поворачиваясь к нему.

Руди улыбнулся и заботливо сжал мою ладонь в знак поддержки. За последнее время мы очень подружились.

— Если возникнут какие-то проблемы или еще что-то немедленно звони мне или Крису, хотя… — Ган на секунду умолк — Хотя, лучше мне. Если начнешь жаловаться Крису, он сорвет нам прикрытие и ему в который раз влетит.

Объяснять мне это было необязательно. Сама знаю, что он бывает чересчур легкомысленным и импульсивным.

Мы поехали по фешенебельному пригороду. Красивые дома с идеальными лужайками, какие-то странного вида садовые украшения, в общем, совсем не в моем вкусе. Район, где жил Крис был более приземленным, в хорошем смысле слова. Да оголтелые домохозяйки с выводком аккуратно причесанных детей были и там, но в основном соседи были такими же одиночками, как и Крис. А тошнотворных ухоженных газонов не было вокруг, наверное, квартала на три, а то и больше.

Ган завернул к кованым воротам с вывеской.

«Шумный ручей» больница для душевнобольных имени Брэдфорда Робертса.

«Мы приходим на этот свет, чтобы помогать всем страждущим и нуждающимся. Эгоизм — ровня смерти. Духовный упадок — ровня упадку физическому. Автор: Брэдфорд Ричардс»

Я больше чем уверена, что что-то подобное уже раз триста говорил кто-то еще, но видимо цитата на вывеске заставляла толстосумов раскошеливаться, чтобы засунуть сюда какую-нибудь тетку с маразмом, дабы заполучить ее деньги.

Ган нажал кнопку домофона. В динамике зашуршало, и послышался писклявый голос.

— Вы к кому?

— К доктору э-э-э — Ган достал из кармана скомканную бумажку — Миранде Ричардс.

— Вы по записи?

— Да, фамилия Смоук.

Ворота отъехали в сторону.

— Совсем забыл, Денни. Когда найдешь Лютера, спроси его о внешности бугимена, поняла? Постарайся не расспрашивать подробности нападения, есть шанс, что он начнет устраивать истерику. Но если получится все узнать, будет только плюс. Паренек из младшего медперсонала сказал, что Лютера пускают в комнату отдыха с четырех до шести вечера, так что выясни, где эта комната отдыха и дерзай.

Я в который раз кивнула.

Мерседес притормозил, и я смогла выйти на воздух. Здание всего в три этажа, а на окнах, бог ты мой, решетки! Мне стало дурно, и я переключила внимание на тощую блондинку, просочившуюся между косяком и дверью главного входа.

— Мистер Смоук — запела она и поспешила протянуть ладонь с маникюром, дороже, чем моя одежда.

— Добрый день Миранда — в глазах Гана промелькнул похотливый огонек.

Да фу ты, боже мой, он вообще в курсе, что не всех женщин нужно тащить в кровать?

Гану между тем, было, кажется, все равно. Он сразу приступил к флирту, и мы зашли внутрь. Просторный холл, с кремовыми стенами, если бы не бешеные глаза обитателей снующих туда-сюда, можно было бы принять за неплохую гостиницу. За стойкой регистрации стояла тучная медсестра или сиделка, точнее я бы не сказала, так как значок с именем и должностью отсутствовал.

— У нас тут прекрасное питание и очень дружелюбный персонал — вещала Миранда, пока мы поднимались по лестнице в ее кабинет.

Я кинула взгляд на двухметрового уборщика, который с кислой миной надувал огромный пузырь из жевательной резинки. Он посмотрел на меня в ответ и хищно улыбнулся, сверкнув золотым зубом.

Кабинет Миранды находился на втором этаже. Она завела нас туда, опасливо косясь в мою сторону. Будто боялась, что я как лев кинусь на нее, дабы разорвать. Я хотела припугнуть ее, ну там дернуться в ее сторону или начать вертеть в пальцах ножницы, но мои озорные замыслы сбил хмурый взгляд Гана.

Он и Руди уселись прямо перед столом, а мне блондинка указала на мягкий синий диванчик в углу. Видимо с психами они близких дел иметь не собирались, ну или, по крайней мере, она. Кстати пока мы шли, выяснилось, что Миранда дочь того самого Брэдфорда, хотя ни плюсов ни минусов в этой информации я не увидела.

Позади нее стояли шкафы и сейф. Прятать его она, видимо не считала нужным. На столе был маленький круглый аквариум с одной единственной рыбкой, а вокруг в педантичном порядке покоились листы бумаги. Женщина широко улыбнулась.

— Так ваша сестра пыталась покончить с собой — доверительно начала Миранда, хотя я почти уверена, что план ее диалога строился на прейскуранте, а не на искреннем интересе.

Ган рассказал ей слезливую историю о том, как я отчаялась после смерти нашей матери и как я по ней скучаю. Потом поведал о моих бедах на любовном фронте, что меня все поголовно бросают. Как меня уволили с работы, ах да, кстати, с возрастом мне приврали на года четыре вперед. В общем, суть была в том, что я последняя неудачница и так далее. Руди все это время был сосредоточен и молчал, видимо создавал иллюзию, но я не видела какую.

— Как печально — прошептала Миранда с дикими сочувствующими глазами.

Ей стоило становиться актрисой.

Ган подписал какие-то бумажки, и санитар с широкими плечами проводил меня до палаты. На прощание я очень крепко обнялась с Руди и Ганом, как-никак, они мои братья и пошла следом за этим «скалой».

Моя палата была с видом на подъездную дорожку и на чугунные ворота. Она считалась одной из самых шикарных палат на всю клинику.

— Меня зовут Ли, — произнес «скала» звучным басом — Я должен дать тебе вечером снотворного, и мне велели передать тебе, что отбой в десять вечера. В зал отдыха тебе пока нельзя, пока разбираются с твоими документами и заводят на тебя дело.

— Хорошо, спасибо — тихо произнесла я, подходя к окну.

Ли видимо привык к необщительности со стороны пациентов, поэтому поспешил выйти наружу, оставив меня наедине со своими собственными мыслями.

Я через зарешеченное окно увидела, как Руди как-то потерянно идет к Мерседесу. Интересно, где Ган? Иллюзионист прислонился спиной к автомобилю и нетерпеливо посмотрел на часы. Я попыталась ему помахать, но он не видел.

В палате кроме кровати, ремни на которой были тактично заправлены за матрас, стояла небольшая тумбочка с ночником. Стены карамельного цвета, пол белый. Дверь в туалет и ванную, была в углу. Я глубоко выдохнула, к горлу неожиданно подкатила тошнота.

Я легла на кровать и бездумно уставилась в потолок. Ладно, сегодня я побуду здесь, а завтра пойду на поиски Лютера. Я прикрыла глаза в надежде доспать все то, что не смогла доспать утром. Через дремоту я услышала стук в дверь.

Ган с широкой улыбкой показался на пороге.

— Тебе можно сюда? — расширив глаза, удивленно спросила я.

— Ну, у меня есть привилегии.

Понятно.

— Ты с ней переспал да?

— Ну не терять же время, пока ты тут располагаешься.

Он сел на кровать и доверительно посмотрел на меня. Я подтянула под себя ноги и выпрямилась.

— Я тебе тут кое-что принес — заговорщически произнес гипнотизер.

— Что же?

Он достал из кармана мобильник и протянул мне.

— Ты же не взяла, да?

Я и правда не взяла, полагалось, что свои средства связи запрещены. Губы растянулись в улыбку.

— Он зачарован, люди его видят как расческу, поэтому у тебя его не отнимут. Этот номер знают только я, Крис и Фрея. Если что звони. И еще один подарок, который я принес тебе через свои привилегии.

Он достал из другого кармана бумажный томик детектива Агаты Кристи.

— Ган, ты ангел — вырвалось у меня.

— Это идея Криса.

— Кто бы сомневался — тихо пробурчала я.

Ган приобнял меня и чмокнул в лоб. Я слегка смутилась, но виду не подала. Видимо, мы и правда стали друзьями, полгода назад он был против меня и Криса, а теперь все стало по-другому.

Мы проболтали еще, наверное, с час и он ушел. Руди бедный, наверное, устал ждать его на улице.

Я открыла книгу и приступила к чтению. День пролетел незаметно. Ли принес мне обед в три, потом принес ужин в семь, а без пятнадцати десять таблетки и стакан воды. Я незаметно засунула их за десну, а он, в общем-то, и не очень тщательно разглядывал мой открытый рот.

Глаза начали слипаться, и я отложила книгу, хоть до конца оставалось всего ничего. За окном началась буря, и капли захлестали по стеклам. Под эту природную колыбель я задремала.

Вдруг я проснулась и встала босыми ногами на холодный пол. Дул сквозняк, моя пижама была какая-то не моя. Колючая, как шерсть, и шершавая, как камень. Волосы были запутаны и я, скрючив пальцы в суставах, попыталась их расчесать. Пальцы начали застревать между прядями и, наконец, я разглядела на них кровь. Волосы как пилы врезались в мою кожу, и я попыталась заорать. Звук не шел.

— Зря ты сюда явилась — прошептал голос за спиной.

Я попыталась развернуться, но не тут-то было. Голова и шея будто были зафиксированы чем-то несгибаемым и твердым. Из глаза потекла слеза, щекой я почувствовала это тепло. Горячая струйка затекла мне в рот, это не слеза. На языке появился чуть солоноватый медный привкус. Это кровь. Мне стало страшно. Сердце заколотилось с такой мощью и скоростью, что мне стало трудно дышать.

Ноги понесли меня к зеркалу в ванной. Лицо заливала кровь, на манер слез, а рот… господи у меня не было рта. Рот был зашит, зашит толстыми черными нитями.

— Я же говорю зря — снова бестелесный голос и, наконец, трель.

Открыла глаза и подлетела на матрасе. Сон, всего лишь дурной сон. Трелью был мобильник на тумбочке. Крис.

— Алло.

— Что это было? — голос был сонным.

— Ты тоже видел?

— Да — повисло напряженное молчание — Я тебя забираю, сейчас же.

— Нет, Крис стой, не смей. Это всего лишь кошмар. Ничего страшного, верно?

— Денни, бугимены вызывают самые страшные кошмары и в жизни и во снах.

Я умолкла.

— Чем скорее я поговорю с Лютером, тем всем нам будет лучше. Не надо меня забирать.

Крис на том конце провода тяжело выдохнул.

— Пожалуйста — голос задрожал.

— Ладно, хорошо, но потом я тебя на месяц запру дома, скажу, что ты чем-нибудь тяжело больна и не можешь бегать по самоубийственным поручениям.

Я улыбнулась.

— Ты так не сделаешь.

— А ты проверь.

— Спокойной ночи, Крис.

— Ты так и не сломала стены вечером, а я ведь ждал.

Точно.

— Прости, но ведь теперь со мной все хорошо.

— Будем надеяться, спокойной ночи.

После небольшой паузы он повесил трубку. Я еще немного подержала телефон у уха и обессиленно рухнула на подушки.

Просто кошмарный сон, ничего страшного.