Цветок и камень 2

Глава 7. Собаковод

— Подъем — грубый бас вырвал меня из сна.

Ли стоял с подносом еды. Я потерла глаза и села.

— Сколько время? — голос охрип.

— Девять — ответил он — Ты пока завтракай здесь, но на обед со всеми в столовую, поняла?

Я кивнула и санитар, оставив поднос, вышел. Завтрак был так себе. Какао, такой сладкий, что в горле оставался неприятный привкус, пресный омлет, парочка кусочков жареного бекона и апельсин. Словом, жить можно.

Как только с завтраком было покончено, я закуталась в теплую кофту, которую прихватила из дома и потопала в ванную. Почистила зубы, причесалась, только темные круги под глазами деваться никуда не хотели. Из-за кошмара я не выспалась.

Тонкими бледными пальцами я провела по краю зеркала. Точно как в моем сне, только не такое пугающее. Я дотронулась до губ, словно пыталась найти обрывки нити и застыла в такой позе.

Мне нестерпимо хотелось бежать отсюда, бежать из этого города, из этой жизни. Нестерпимо хотелось оказаться обычным человеком. Обычной девушкой. Может, родись я не тут, я бы смогла получить образование. Могла бы стать врачом или учителем, может, даже архитектором, рисуй я лучше. В колледже я бы познакомилась с каким-нибудь Стивом изучающим юриспруденцию. Когда бы мне стукнуло двадцать с каким-нибудь незначительным хвостиком, он бы сделал мне предложение на крыше небольшого аккуратного ресторана, принадлежащего какому-нибудь его другу. Я бы согласилась, даже проронила крохотную слезинку счастья… хотя нет, я бы истерично разревелась и орала бы как потерпевшая — да! Мы бы обнялись, он бы поцеловал меня, а потом у нас бы была шикарная свадьба, а моя мать стояла бы и улыбалась, подтирая потекшую тушь с ресниц. Потом я бы кинула букет, который бы поймала моя лучшая подруга. В своих мечтах я не представляла ее лица, почему то даже внутри моей головы мне казалось это предательством Чарны. Я бы громко захлопала в ладоши, а стоящий рядом с ней кавалер густо бы покраснел. Они бы потом поженились, я точно это знаю.

Почему-то от этих мыслей мне стало неприятно. Обычно мечты приносят с собой такую сладкую тоску по несбыточному, а тут стало неприятно, как будто тело покрыли чем-то липким. Я помотала головой и подумала, что будь в моей жизни все так замечательно я бы, наверняка, заскучала. Смертельно заскучала. Странно как-то испытывать отвращение к идеальной воображаемой жизни, но именно сейчас так и произошло.

Я села на кровать и стала ждать Ли. Он должен был проводить меня к комнате отдыха, так как психотерапевта мне еще не назначили, утро у меня выдалось свободным. Я бездумно глянула на экран телефона и с удивлением обнаружила сообщение. Ган посоветовал присмотреться к персоналу, видимо, узнал про сон авторства бугимена.

Я вспомнила слова Лолы, про то, что бугимен может выглядеть, как ему заблагорассудится и меня слегка передернуло. Ган прав, он может быть любым человеком из персонала. Теперь меня будет в дрожь бросать, каждый раз при виде санитара.

Ли постучал три раза, очень тактично, учитывая обстоятельства.

— Входи — ответила я ему.

Он заступил за порог, и я пристально стала его разглядывать. Широкоплечий, очень высокий, чем-то напоминал близнецов, парень лет двадцати трех не больше. Волосы до плеч, убраны в хвостик, и он постоянно проводит по кромке, дабы не выпадали тяжелые пряди. Он был смуглым и в нем явственно просматривались черты коренных американцев. Ли показался мне даже красивым, наверное, это все глаза, очень выразительные и темные.

Тут пришла еще одна мысль, он может быть бугименом.

— Ты чего расческу в руках крутишь? — озадаченно спросил он.

— Ах, это — я отложила телефон — Люблю ходить опрятной.

Вранье. Я из дома могу выйти как чучело, и меня нисколько это не смутит.

— Ясно — он слегка замялся — Пойдем, я покажу тебе тут все.

Я кивнула и тронулась следом за ним.

— Тут у нас столовая.

Мы остановились перед широкими двойными дверями с матовым стеклом, и синей рамой вокруг него.

— Сюда тебе нужно будет пойти ровно в час дня. Потом у тебя будет время для сна, а потом сможешь пойти погулять. У тебя все вчера была несколько по-другому расписано.

С распорядком я была знакома, еще, когда на днях листала их буклет. На фото все выглядели очень счастливыми, оттопыривали большие пальцы и обнимались. На деле все было куда более мрачно и однотонно, если можно так выразиться.

Немного потоптавшись около дверей, Ли повел меня дальше. Оказывается, тут была библиотека, видимо, чтобы в нее попасть нужно было особое распоряжение от психотерапевта, и я слегка сникла. Я-то рассчитывала взять себе на вечер чего-нибудь почитать.

Потом был физкультурный зал. Какие-то пациенты занимались на ковриках аэробикой, и мы спешно прошли мимо открытой двери, дабы их не отвлекать. Хотя они не выглядели так, будто их можно отвлечь, слишком уж были увлечены бодрыми ритмами, доносящимися из потрепанных колонок. Их инструктор, девушка лет двадцати с чем-то в соблазнительных шортах, весело помахала Ли. Наверное, их связывали более тесные отношения, чем строго профессиональные. Знакомая ситуация, правда, им за выход за рамки дозволенных отношений ничего не сделают.

Мы прошли бассейн, сейчас пустующий. После Ли вывел меня в сад и я довольно вдохнула свежий воздух.

Тут было пустынно и красиво. Облака и тучи низко спустились к земле. На ветвистых деревьях сидели черные вороны, добавить тумана и будет вполне Хичкоковский пейзаж. Я прошла по дорожке вглубь и ничуть не удивилась, когда Ли двинулся следом.

— Это будет твоим любимым местом — странно задумчиво произнес он.

— Что?

— Все пациенты его имеют. Там они, как правило, уединяются со своими мыслями. Его очень легко вычислить, у них глаза загораются, когда на первой экскурсии они в него приходят. Некоторых одних не оставляют и постоянно следуют за ними, но это только с буйными.

Ли умолк и посмотрел через чугунный забор, за которым пряталась опушка лесополосы. Я задумалась, это место не успеет стать моим любимым. Тут мне неожиданно стало стыдно за вранье. Общество Ли было очень успокаивающим, да и он мне по сути нравился. Если бы не вполне живучая возможность, что он может оказаться бугименом, я бы, наверное, подружилась с ним.

Мы погуляли по саду до самого обеда. Я даже пару раз рассмеялась его шуткам.

— Ты не похожа на сумасшедшую — тихо пробормотал он, когда мы расположились под старой ивой на мокрой уже чуть пожухлой траве.

Ноги стали слегка замерзать, но идти обратно в здание я совсем не хотела. Я подстелила свою кофту под низ и почти не чувствовала холода от земли.

— А какие они сумасшедшие?

Санитар, кажется, на секунду задумался. Я не была уверена, в том, что именно хочу услышать в ответе, но его следующие слова, меня несколько удивили в хорошем смысле слова.

— Потерянные слегка. Недоверчивые.

— Все?

Ли помотал головой.

— Ты нет, а ведь тебя такой считают.

— Может я потерянная, просто не хочу показывать — неожиданно серьезно произнесла я.

— Нет, ты не потерянная — уверенно произнес санитар — Но ты определенно хочешь от чего-то сбежать. Наверное, поэтому ты здесь.

Я не стала спорить. Время обеда приблизилось и я нехотя пошла за широкой спиной Ли, в тошнотворное тепло кремовых тонов.

Он торопливо указал мне на последние неисследованные двери комнаты отдыха и унесся по своим делам. Я развернулась и пошла в столовую. Как только я оказалась внутри, в нос мне ударил запах жареного лука. А я и не заметила, как проголодалась. Я взяла поднос и тарелку и пошла вдоль ряда с едой. Вокруг меня сновали туда-сюда пациенты в обтрепанных халатах. Некоторые любопытно разглядывали, но большинство даже не замечали моего присутствия. Одна женщина прошла мне по ногам, и я вскрикнула от неожиданности. Женщина не отреагировала и пошла прочь. Я несколько мгновений смотрела ей вслед, а потом вернула внимание к еде. Суп-пюре из грибов, цветная капуста и кусок мяса приземлились мне на тарелку с щедрой руки какого-то коренастого мужчины. Я благодарно кивнула ему и взяла пакетик яблочного сока.

Оказывается, тут было подобно иерархии в школе. Часть столов сразу же были заняты какими-то людьми, а дальние круглые столики около зарешеченных окон оставались почти свободными.

Тут у меня в груди что-то екнуло, и я чуть не бегом припустила к одному из таких.

Лютер пытался подцепить вилкой кусочек моркови, а тот упрямо убегал от него по тарелке.

— Здравствуйте — почтительно, стараясь ни в коем случае не напугать его, произнесла я.

Он дернул головой, и его обесцвеченные волосы покачнулись над едой.

— Я где-то вас видел.

Соврать или нет?

— Возможно — вполне подходящий нейтральный ответ.

— Новенькая?

Я кивнула, и он указал на стул напротив.

— Лютер — представился он, протягивая руку.

— Ден… Денис. Но можете звать меня Денни.

Я пожала его скрюченные исцарапанные пальцы. О том, что тут меня знают под другим именем я и не вспомнила. Узнай, об этом Фрея, она бы меня по головке не погладила. Он удовлетворенно кивнул, и мы молча начали есть. Цветная капуста была жутко пересоленная, и я поморщилась. Лютер развеселился и хохотнул.

— В первый день я тоже ее взял, чуть не помер. Готовить не умеют совершенно.

— А давно вы здесь?

— Три дня.

Ответ меня слегка позабавил, так как Лютер говорил как знаток всего что происходит.

— За что вас?

— Мания преследования, приступы тревоги и длинный список всякой ерунды. Меня и в столовую то пускают с конвоем — он кивнул в сторону двух санитаров у входа — Траляля и Труляля, так я их называю.

Я улыбнулась.

— Похоже, они вам успели надоесть.

— Это верно. Терпеть их не могу. Хочу домой к своим собакам.

Я отправила кусочек мяса на вилке в рот.

— У вас есть собаки?

— Да — задумчиво произнес он — Волшебные собаки, поверишь?

— Мы же в сумасшедшем доме.

Лютер сузил глаза и рассмеялся.

— И то верно.

Траляля и Труляля напряглись и выжидающе посмотрели на хохочущего Лютера.

— Ой, уморила — он вытер слезы и хлебнул сока, судя по цвету капельки оставшейся у него на нижней губе, апельсинового.

— Вы расскажете про собак? — неожиданно вернулась к теме я.

Мне показалось это хорошим ходом. Он любит собак. А значит это и есть точка соприкосновения.

— У них по три головы. Они воют, когда чуют демонов, а еще они ужасно милые.

Я улыбнулась.

— Хочу еще.

Лютер тепло улыбнулся и стал опасливо озираться.

— Встретимся через пару часов в комнате отдыха.

Он подмигнул мне и пошел из столовой. Я приободрилась и как только доела, вернулась к себе в палату. Там меня уже ждал Ли с таблетками.

— Надо выпить, прости — кажется, ему действительно было передо мной стыдно.

Я взяла белый кругляш из его руки и сделала вид, что выпила.

— Ага, а теперь отдай таблетку мне.

Я вопросительно подняла брови.

— Знаю я, что ты их не пьешь, но меня уволят, если их найдет уборщица тут на полу или еще где.

Я вытащила из под десны таблетку и Ли спрятал ее в кармане.

— Не болтай об этом, хорошо?

Я улыбнулась и закивала. Ли ушел. Будет жаль, если он окажется бугименом.

Следующие пару часов я провела в полудреме, стараясь думать о том, что почти выяснила, то, зачем меня сюда отправили. Как только время подобралось к пяти, я выбралась из кровати и припустила к комнате отдыха.

Открыв дверь, я оказалась в просторном двойном зале с красивыми умиротворяющими картинами по стенам. Тут даже стояло старое пианино, на котором сейчас неумело перебирала клавиши какая-то девушка лет тридцати.

Уютные маленькие столики, мягкие диванчики, стулья контрастировали с яростными криками больных. Кто-то, подражая обезьяне, пытался допрыгнуть до флуоресцентной лампы на потолке и этого кого-то тут же скрутили. Меня передернуло, и я отошла к стене, дав санитарам увести баламута. Мне снова стало страшно, как ночью. Как будто эта атмосфера безумия меня затягивала за собой.

С дальнего конца зала мне помахал Лютер, и я широкими шагами мимо безумных людей направилась к нему.

— Я решил, что не придешь — заговорщически прошептал он.

— Мне очень интересно узнать про трехголовых собак.

Лютер оценивающе посмотрел на меня, но я осталась серьезной. Это его удовлетворило, и он заговорил.

За полтора часа его общества я выяснила о церберах много нового. Например, о том, что изредка рождаются двухголовые псы, я даже и не знала. Не знала я, также, что французские собаководы вывели карликовых церберов в прошлом году. Их пока всего штук тридцать, но представьте себе, трехголовые болонки с замогильным воем. Впечатляет, надо сказать.

Он рассказал про Симпатягу. Оказывается, он попал к нему еще щенком и всю жизнь Лютер был ему вместо мамы. Рассказал о целом выводке адских борзых, родившихся в прошлом месяце. А еще бедняга постоянно сокрушался, что очень скучает по своим собакам.

Когда наш разговор достиг пика своей расслабленности, я решила, наконец, спросить.

— Вы упомянули о демонах, они, правда, существуют?

Лютер затих, и я уже побоялась, что ответа не услышу.

— Я попал сюда из-за одного из них.

Я округлила глаза, дабы показать свое удивление и заинтересованность.

— Ужасные существа — продолжил старик — Мои церберы их чуют и видят. Бедняги всегда знают, где эти твари находятся. Могут жить на земле, могут вселяться в людей, а могут залезать в мысли и контролировать поступки. Самые настоящие чудовища, мои церберы цыплята неразумные по сравнению с ними.

Не спрашивать про нападение, одно из условий, но…

— Как это произошло? Кто-то напал на вас?

Лютер обронил слезу, и я была готова к тому, что разговор вот-вот закончится.

— Бугимен. Демон страха. Показывает самые худшие кошмары.

— Разве это не детская сказка?

Лютер помотал головой.

— Нет. Собаководам, работающим на псарнях церберов, им часто приходится сталкиваться с разной информацией, про демонов. Одни из них бугимены — воплощения идеальных человеческих страхов. Страх неконтролируем, ты не можешь решить испытывать его или нет. Твои сны, то о чем ты думаешь, оставшись сама с собой наедине, бугимен знает об этом. Он знает, чего ты ожидаешь, заглядывая под кровать или глядя в темный угол. Он знает, твои секреты, которые ты боишься показывать людям. Знает, как именно ты боишься умереть.

В горле у меня пересохло, а Лютер продолжал говорить, уставившись в одну точку.

— В Греции был бог Фобос, по легенде они его дети. Считалось, что он породил большое количество ужасных существ, ночных кошмаров, которые набирали силу и росли. Они оформились и получились бугимены. Люди в склонной им манере превратили их в медиа-персонажей своими фильмами и книгами, но человеческий вымысел никогда не сможет победить природного страха. Обычно они не убивают без причин, но ураган сдерживать невозможно и дай им повод, дай им хоть малейший повод, они сделают твою жизнь адом. Они станут бесчинствовать, ибо играть с ними в игры нельзя.

Я глубоко вздохнула и отвернулась к окну. Лютеру пора было уходить и, я быстро спросила.

— Как он выглядел?

— Как моя первая жена, она скончалась под колесами экспресса. Как самый большой кошмар моей жизни.

С этими словами старик ушел, оставив меня со своими мыслями. За окном собирался дождь. А девушку за пианино сменил какой-то парень. Длинными музыкальными пальцами он перескакивал с одной клавиши на другую, и из-под них лилась божественно-красивая музыка. Все вокруг замолкли, вслушиваясь с эти ноты, а я пыталась собраться с мыслями.

На ужин я не пошла, аппетит пропал. Ли проводил меня до палаты, и мы проболтали с ним до отбоя.

— Почему ты ко мне так добр? — спросила напоследок я.

— Потому, что ты не кажешься безнадежной сумасшедшей, потому что тебе не терапевты нужны, а понимание.

Странная фраза под стать месту. Таблетку на этот раз он мне не дал, а просто ушел, как только я начала засыпать. Когда широкая спина Ли скрылась за дверью, я потянулась к телефону.

— Ну, наконец, то — Крис ответил так быстро, что я от неожиданности не знала, что сказать — Ты там в порядке?

— Да, вполне.

— С Лютером поговорила?

— Да это был очень странный разговор.

— Я заберу тебя.

— Не стоит. Не рушь прикрытие.

Крис умолк.

— Кто такой Ли? — наконец, спросил он.

Я чуть не рассмеялась.

— Копался в моей голове?

— Немного.

— Ли — санитар. А мне спать пора, скоро увидимся.

Я повесила трубку, почувствовав, как Крис начинает беситься там далеко от меня, лежа в своей кровати.

Я прикрыла глаза.

В спальню ворвался сквозняк, я резко вскочила.

— И вот чего тебе надо здесь?

Голос был почти детским. Горячее дыхание полное смрада тысячи разлагающихся трупов обожгло мне шею.

— Покажись — дрожащим голосом попросила я.

— Зачем тебе?

Определенно говорила девочка. Лет не больше четырнадцати.

— Не люблю говорить со стенками.

— Дрянь!

В бока мне вошли длинные пальцы, и я закричала. Они ковырялись у меня в кишках, и в глазах появилась пелена.

— Дрянь, дрянь!

Уши как будто тоже резали. Я с ужасом поняла, что по плечам у меня капает кровь.

— Ладно, малютка Денни.

Голос стал грубым. Пальцы из под ребер вышли. Кровать стал бесшумными шагами обходить мужчина. Я знала кто это. Даже если бы я захотела забыть, я бы не смогла.

— Скучала, сладенькая?

Перед лицом возникла эта небритая физиономия из моего кошмара. Паук! Я хотела кричать, но крик выходил лишь бурым потоком крови изо рта.

В памяти всплыло то утро. То самое утро на стоянке. Моя голова на чьем-то трупе, я пытаюсь обороняться куском ребра из тела какого-то бедняги. Смрад гниения и почти физически ощутимый страх. Страх, который поглощает. Страх, который сводит с ума.

Из глаз брызнули слезы и я дернулась.

От соприкосновения с полом я проснулась. Дыхание было прерывистым, и тут я поняла, что меня кто-то обнимает. Я дернулась от этих рук, но услышала взволнованный голос.

— Денни это я, это я Чарна.

Глаза подруги смотрели в упор на меня, и она выглядела более чем испуганной.

Я кинулась к ней на шею и зарылась в волосы. Плечи сотрясали рыдания, а сил говорить, просто не осталось.