Цветок Индиго

Глава 27. Отчаяние

— Нару, прошу, я не хочу с тобой спорить.

— Я с тобой и не спорю, Роза. Просто всё делаем так, как я сказал.

— Ох, предки… Всё не так просто. Я же уже говорила. Ты не можешь…

— Я еду, либо не едешь ты, — настаивал он. — Выбирай.

— Боже… — со стоном вздохнула я, устало откидываясь на спинку кресла, на котором сидела.

Уже приблизительно полчаса мы тратим на небольшой спор о том, едет со мной Нару или нет. По правде сказать, когда я увидела цветок, то… всё поняла. Пришло время, против которого ни один маг или волшебник не в состоянии противостоять. Пришло то самое время, от которого я бежала последний год. Но от правды не убежишь. От неё не скрыться. И теперь мне необходимо вернуться в табор. Как можно быстрее.

Вот только вдаваться в подробности я не могу. Да и желания нет. Нару… всё равно в этом случае бессилен, и вряд ли мне поможет. Вернее, даже если очень захочет — не сможет. Более того, ему со мной нельзя.

— Нару, говорю ещё раз, мне надо уехать. Это… то, от чего я никак не смогу отступить. Но ты не можешь поехать со мной в табор. Для них ты чужак, Гаджо, а значит, тебя можно будет спокойно убить, и преступлением это считаться не будет. Прошу тебя, останься здесь, в Японии. Продолжай работать, а после…

— А после, что? — не унимался парень, сидя за своим столом и бросая в мою сторону несколько раздражённый взгляд, хотя лицом был спокоен и холоден. — Когда ты вернёшься?

— Я не знаю…

— Когда свяжешься со мной? — продолжал он.

— Я не знаю…

— Ты вообще собираешься возвращаться? — Теперь уже и в голосе ощущалась злость.

— Я не знаю! — вздохнула я, бросив на него усталый взгляд. — Не знаю. Я, правда, не знаю, Нару. Всё… сложно. Пойми…

— Давай теперь подведём итоги, — всё так же цинично продолжал парень. — Мы только недавно подписали контракт и пришли к выводу, что разделяться нам нельзя, так как это приведёт к серьёзным побочным эффектам. Но тебе срочно нужно покинуть страну и вернуться в свой табор, и по какой причине, ты мне не объясняешь. Единственное, что у меня есть, эта пустая коробка, в которой лежал цветок. Но и цветок за одно мгновение исчез. Что он символизировал, известно только тебе. Не мы ли подписали договор о том, что теперь не будем ничего друг от друга скрывать? Как после этого я могу отпустить тебя?

— Нару… — протянула я, поднимаясь со стула и шагая к нему, упираясь ладонями в столешницу. — Не то что бы это была тайна, просто… я не хочу об этом говорить. Пожалуйста, не заставляй меня. Ты и так обо всём узнаешь. — Указала пальцем на свою голову. — Как ты уже успел заметить, мы связаны. И если меня долго не будет, легко найдёшь, где бы я не была. Даже можешь воспользоваться психометрией. Но сейчас мне необходимо уехать. Не забыл? В нашем договоре так же прописан особо важный пункт, как «доверие». Ты доверяешь мне, Нару?

Парень замер, смотря мне прямо в глаза. Казалось, что за это мгновение мы испытываем друг друга на прочность. Кто кого. Но я не сдавалась. Не могла уступить ему. Даже если придётся начать не просто спор, а настоящую вражду, мне… нельзя отступать. Это не тот случай, когда Нару может получить то, чего желает. Даже если он будет против, я всё равно уеду. Немедленно.

— Хорошо, — спустя минуту молчания, вздохнул он, прикрыв глаза. — Я дам тебе несколько недель. Если за это время не услышу от тебя никаких вестей, знай, что просто так не оставлю. Как бы потом не просила.

— Спасибо, — мягко улыбнулась я, отходя от стола и направляясь к выходу из кабинета.

— Это всё? — спросил он, до того, как я коснулась двери. В голосе звучало разочарование.

— А что ещё? — не понимала я.

Нару шумно фыркнул, швырнув на стол шариковую ручку, и встал из-за стола, направляясь ко мне. За шаг до меня остановился, осмотрев с головы до ног. Что происходит?

— Нару? — позвала я его, чувствуя себя слегка не в своей тарелке.

— Тц! — бросил парень, гордо задрав подбородок. — А ты недогадливая.

— А? О чём ты гов?.. — начала я, но договорить не успела, так как Нару резко обхватил меня руками и подтолкнул к себе, стиснув в объятиях. Причём одна рука обхватила талию, а вторая легла на затылок.

— Не подумай ничего лишнего, — прошептал парень мне на ухо. — Учитывая то, что мы долго не сможем видеться, будет разумным обменяться энергией сейчас, избегая скорейшего побочного эффекта.

— Да, — также тихо ответила я, плотнее прижимаясь к Оливеру. — Так и подумала.

Почему-то хотелось, чтобы он подольше держал меня в своих объятиях. Прекрасно понимала, что это не мои эмоции. Просто того требует собственная энергия и… сама ситуация, но… Эх, ладно. Возможно, это сойдёт и за прощание.

— Будь осторожна, — добавил Нару, после чего резко отошёл от меня и, не оборачиваясь, вернулся к своему столу. Трудный парень. И не понять, что он чувствует на самом деле. В любом случае…

— Удачи, золотой мой. Не скучай.

Трудно назвать мои сборы «поездкой». Скорее — «побег». Вещи, которые я взяла с собой, содержали из себя минимальный ассортимент. Пришлось практически всё оставить в Японии. Чтобы перевести автобус на материк, необходимо договориться с таможней. Нет, это реально. И связи у меня есть. За наличку, в этом мире, многие закроют глаза на какой-то там дешёвый цыганский автобус. Но у меня просто не было времени. Пришлось просто упаковать рюкзак и рвануть на первом же самолёте, используя липовые документы.

Ключи от автобуса, да и всё содержимое в нём, я оставила на сохранность Нару. Не знаю, что он решит с этим делать. Возможно, уже этим же днём проникнет внутрь, чтобы исследовать каждую деталь, но… плевать. Если так этого хочет, то я не буду возражать. Пускай. Сейчас меня волновало совсем другое. Время играло против меня, и каждое мгновение на счету.

Только Шкурка знал, каково мне было сейчас. Только он ощущал всю мою тревожность и, молча, прижимался к моей шее, трясь мордочкой о щёку. Словно говорил, что всё будет хорошо, но сам не произносил этих слов, так как знал… это не так.

Не знаю, сколько дней занял путь. Я практически не спала, и все сутки слились в один сплошной сумрак. Вначале передвигалась на самолёте, дальше на поезде и, наконец-то, на попутках. В густой одиночный лес, где и разместился мой табор. Там, посреди небольшой полянки, цыгане остановили свои вагончики и автобусы в форме полукруга, как это обычно принято. Если приглядеться, то можно предположить, что это своеобразная небольшая деревня, в которой живёт одна сплочённая семья. И я… к ней вернулась.

Приближаясь к табору, я не скрывала своё присутствие, так что меня тут же заметили те, кто выполнял роль охраны этим вечером. Это были молодые парни, каждому из которых лет по двадцать пять, не больше.

— Роза?.. — Не верили они своим глаза. — Ты вернулась? — На это я лишь устало улыбнулась, понимая, что меня видеть здесь мало кто желает. — Стой на месте. Я позову Барона. — Согласно кивнула, замерев на месте.

На шум нашего разговора стала выбегать любопытная детвора, и, конечно же, не обошлось и без парочки моих знакомых.

— Роза?! — прозвучал мальчишеский голос со стороны одного из вагонов. Повернула голову в сторону звука. Это был Тагар. Тот самый мальчишка, что приехал за мной в Японию со своим другом Кало. Подросток улыбался. — Ты… Ты вернулась?! Ты наконец-то вернулась!

— Привет, Тагар. — Устало помахала ладонью. — Как жизнь?

— Что ты делаешь?! — возмутительно бросил он в сторону охранника, что не пускал меня в табор. — Это же Роза, ты что, не узнаешь её?! Она наша шаманка, так что впусти её!

— Помолчи, Тагар, — бросил охранник на мальчишку. — Тебе не хуже меня известны правила. Она бросила табор и теперь не считается одной из нас. Она — Гаджо. Такая же как и те, с кем общалась последний год.

— Что ты сказал?! — взревел Тагар, выхватывая кинжал из-за спины и намереваясь вступить в схватку, чтобы защитить мою честь. — Возьми свои слова обратно, иначе… — На это охранник лишь усмехнулся, прекрасно понимая, что он сильнее и быстрее мальчишки.

— Тагар, прекрати! — строго бросила я. — Всё нормально. Просто не лезь.

— Тц… — фыркнул Тагар, возвращая своё оружие обратно за спину, но не спускал гневного взгляда с охранника.

— Что здесь происходит? — прозвучал ещё один приближающийся к нам мужской голос. И его я так же мгновенно узнала.

К нам подошёл молодой парень, которому было, в среднем, двадцать четыре. Высокий, загорелая бронзовая кожа, карие глаза и длинные чёрные волосы, заколотые в хвост на затылке, отчётливо выделяли его. Одна золотая серьга на правом ухе говорили о том, что он единственный ребёнок в своей семье, но довольно сильный, учитывая накаченные и рельефные мышцы. На нём была светло-синяя широкая рубашка, которая слегка обнажала грудь из-за глубокого выреза на шее, и чёрные опоясанные штаны. Вполне обычный цыганский вид, где люди предпочитают свободную и удобную одежду.

Когда наши взгляды встретились, он на мгновение замер от удивления и шока. Но уже через секунду собрался с мыслями и обратился к охраннику:

— Всё нормально. — Положил ладонь ему на плечо. — Впусти её. Всю ответственность перед Бароном возьму на себя.

Охранник не сразу решился соглашаться с этим, но в итоге склонил голову и кивнул:

— Как скажешь, Богдан.

Так меня пропустили. Последовала за парнем, прекрасно понимая, что встреча с ним, не то, чего я желала. А если быть до конца честной, то её я вообще не желала. Богдан тот, кого метят на пост следующего Барона. Он умён, силён, и его уважает весь табор. Этого вполне достаточно, чтобы уже сейчас влиять на некоторые вещи. Как, например, сейчас.

— Тебя долго не было, — неожиданно начал он разговор, не оборачиваясь и продолжая путь. — Ходили слухи, что ты отыскала своего Духовного Напарника и больше не намерена возвращаться в табор.

— Возможно, отчасти это правда, — спокойно ответила я. — Мой Духовный Напарник действительно нашёлся. И даже раньше, чем я предполагала, просто он оказался сложным человеком.

— Он? — переспросил Богдан, обернувшись и замерев на месте. — Это мужчина?

— Разве это сейчас важно? — Устало наклонила голову на бок. — Я вернулась сюда, чтобы исполнить долг, а после намерена вернуться.

— Что?.. — практически прошептал парень, развернувшись ко мне всем телом и схватив за плечи. — Роза, ты хоть понимаешь, что говоришь? Про тебя и так грязные слухи ходят. Шаманка, Барон и я всеми силами стараемся их усмирить. Целый год провели на одном месте, не переезжая. Ты думаешь, это так просто? Мы цыгане! Вольный народ и не привязываем себя стенами и ключами. Но Барон велел оставаться здесь и ждать твоего возвращения. Сейчас самое время, чтобы доказать, что он был прав.

— Отпусти меня, Богдан, — спокойно произнесла я, скидывая со своих плеч его руки. — Всё изменилось. Я не могу оставаться в таборе.

— Почему? — не понимал он. — Разве мы не один народ? Разве мы не одна семья? Если есть что-то, чего ты не договариваешь, то поясни, и мы всё решим, как это делали раньше. Я знаю тебя с малых лет, Роза. Ещё, будучи обычной детворой, мы воровали яблоки с огородов Гаджо.

— Хех… — усмехнулась. — Да, забавное было время. Тогда ты, как самый старший из нас, получал чаще и больше всех. Но, — посмотрела ему в глаза, — Мы больше не дети, Богдан. И у каждого из нас есть свои обязательства. Дальше я сама. — Обошла парня и продолжила путь по протоптанной тропе. — Возвращайся к Барону и доложи о моём прибытии.

— Роза! — бросил парень, резко схватив меня за локоть, тем самым остановив. — Неужели слухи правдивы, и ты и в самом деле предала табор? Ты наша будущая Шаманка, как же?..

— Я ещё не давала на это своего согласия, — холодно бросила я, рывком высвободив руку. Наши взгляды встретились. Его карие, практически чёрные глаза прожигали насквозь, но мне всё равно. Смело выдержала его возмущение и недопонимание. — Мы сами решаем свою судьбу, Богдан. А теперь прости. — Повернулась к нему спиной. — Мне надо поспешить.

Не оборачиваясь, продолжила путь к отдалённому шатру.

— Роза, — позвал меня Богдан, но я игнорировала его зов. — Роза!

В конце концов, парню пришлось отступить и позволить мне проникнуть в шатёр, оставив одну. В закрытом пространстве я сразу же ощутила запах сырой земли, мёда и полевых цветов. Причём эта смесь казалось устоявшейся уже несколько дней. Кругом висели яркие разноцветные платки, отделяющие улицу от постельного помещения. Чтобы проходить под ними, приходилось приподнимать платки один за другим. И вот наконец-то я дошла до самой кровати, состоящей из ковров, матрасов и десяток подушек, на которой лежала пожилая женщина. На вид трудно сказать, сколько ей лет. Густые идеально белые волосы спрятаны под красно-чёрным платком. На теле одна длинная рубаха, выполняющая роль платья. Но в глазах бушевала жизнь и острый ум, который не каждому подвластен в наше время.

— Здравствуй, бабуля, — улыбнулась я, проходя внутрь и присаживаясь на край кровати.

— Розочка! — ахнула женщина, тут же протянув ко мне свои руки, жаждая крепких объятий. — Ангел мой… Душа моя… Ты вернулась!

— Да, бабушка, — вздохнула я, утыкаясь носом в плечо старушки. — Я вернулась.

Хоть я и предполагала, чего мне следует ожидать, это всё равно оказалось намного сложнее. Роза, посланная мне в качестве знака, символизировала о «конце». Конце чей-то жизни. Причём такое могла провернуть только моя бабушка. Больше некому… Мчась сюда из самой Японии, я боялась, что не успею. Не успею хотя бы просто попрощаться, но говоря уже о долге, который я просто обязана выполнить.

Моя бабуля уже давно не молода. Никто не знает, сколько ей лет. Но больше девяносто — это точно. Силы не те, и женщине приходится нелегко, сохраняя жизнь в теле. А ведь когда-то одно только её имя внушало большинству экстрасенсов ужас. Но сейчас её даже в таборе называют либо Шаманкой, либо бабулей. И всем ясно о ком речь. Имя могущественной и опасной шаманки цыганского табора забыто в песках времени.

Хотя для меня она всегда была просто пожилой и мудрой женщиной, которая терпеливо направляла в мир и учила жизни. И близится последний её урок, который мне следует усвоить. Состояние бабушки ухудшилось. Она умирает. Возможно, она прожила бы ещё дольше, но случилось то, что случилось, а именно, бабуля при помощи своей силы ясновидения увидела результат моего последнего дела. На какой-то миг ей показалось, что я умерла. Я и в самом деле умирала, как заверял Нару. Несколько раз. Каково же было пожилой женщине столкнуться с подобным? Нервы не выдержали. Стресс сыграл свою роль, и вот она лежит в кровати, не в состоянии подняться на ноги.

Отчасти, это моя вина. Я это знаю. Но… ничего не могу поделать. Единственное, что мне остаётся — это ждать. Ждать, когда женщина испустит последний дух.

— Розочка, дитя моё, а где же зятёк? — поинтересовалась бабуля, когда я обтирала влажным полотенцем её руки. — Перед смертью хотелось бы познакомиться с ним.

— Ох, да какое там знакомство?! — раздраженно бросила я. — Тщеславный, горделивый, напыщенный, самовлюбленный, эгоистичный, грубый и высокомерный тип, с которым и священник вряд ли уживётся.

— Ха-ха-ха… — с лёгкой хрипотцой засмеялась женщина. — А вы уже так неплохо друг друга знаете. Он точно твоя пара.

— Что ты хочешь этим сказать?! — возмутилась я. — Бабуль, ты явно бред какой-то несёшь. Давай-ка лучше поправляйся и успокой табор.

— Ох, дитя моё, если бы всё было так просто… — вздохнула женщина, прикрывая глаза. — Близится моё время. Костлявая много раз посещала меня, намереваясь утащить за собой, но я была проворнее. Сейчас же сама её жду, как старую подругу. Устала… Очень устала… Сил больше нет… — После этих её слов, я вернула полотенце в миску с водой и отложила всё в сторону, чувствуя некую тяжесть в груди. Такую сильную, что дышать становилось трудно. — Одно печалит меня и страшит… Тёмный до сих пор ищет тебя. Я слабею, и он это чувствует. Просачивается сквозь сны. Когда меня не станет… кто же будет тебя оберегать? Табор с этим не справится.

— Я знаю, — практически шёпотом произнесла я. — Именно поэтому я и отправилась на поиски Духовного Напарника.

— Да, — кивнула женщина. — Видела, он сильный. Сильнее многих. Но голова горячая и нрав неудержимый. Из-за этого он ещё много раз будет попадать в неприятности. Ты ведь ему практически ничего о себе не рассказала. А доверие, дитя моё, просто так не выстроить.

— Я сомневалась, — с улыбкой ответила я. — Мы совершенно разные. Из разных миров. Но каждый раз события складывались так, что нам приходилось вновь и вновь встречаться и контачить друг с другом.

— Знаю-знаю, — смеялась бабуля. — Это, милая, и зовётся Судьбой. Не отталкивай его. Если вы будете рядом, то сможете многое преодолеть. Ты нужна ему, но и он нужен тебе. Скоро меня не станет, и ты в этом мире останешься совсем одна. От одной мысли об этом сердце разрывается на части. Но против законов природы идти нельзя…

— Бабуля… — вздохнула я, чувствуя, как к горлу подступает ком. — Богдан и остальные хотят, чтобы я осталась в таборе и стала следующей Шаманкой.

— А чего ты хочешь? — улыбнулась она. — Помнится, в детстве тебя эта мысль только пугала. Ты прекрасно знаешь, что не все духи предков тебя примут. Это поднимет много вопросов. Я очень хочу, чтобы ты осталась здесь, как и весь табор. Но твоё ли это место? Будешь ли ты счастлива? Целый год ты жила отдельно от нас и смогла посмотреть на мир. Пусть немного, но всё же посмотреть. Есть с чем сравнивать.

— Бабуля… я… — начала, но запнулась. Руки задрожали. Одна мысль, что это конец, просто сводил меня с ума. Хоть и готовилась к нему морально, но… Как? Как мне теперь быть? — Я… - Стиснула до боли зубы, заставляя себя собраться с мыслями и не заплакать, хотя очень хотелось. Просто… улыбнулась. Словно ничего не происходит. — Ты же меня знаешь, бабуль. Я долго на одном месте не засиживаю, а с доверием у меня проблемы. Табор моя семья, и отказаться от него так же не могу.

— Но как же обещание тому мальчику-призраку? — поинтересовалась женщина. — Ты знаешь, что Кодекс Медиума возьмёт своё. Ты обязана ему помочь.

— Тогда помогу, а после вернусь, если Барон позволит.

— Барон знает кто ты, так что с ним договориться проблем не составит, а вот остальные… — Бабушка фыркнула. — Эх, мозгов с козье копыто, а всё туда же, только и повторяют о том, что ты следующая Шаманка. Злости на них не хватает. Вот бы мне лет так тридцать вернуть назад, я бы им показала, где их место.

— Хах, а у моей бабули ещё есть порох в пороховницах, — усмехнулась.

— А то! — подмигнула она, но уже через секунду вновь стала серьёзной. — Никого не слушай, дитя моё. Ты сильная ведьма и всего добьёшься. Какой бы путь не выбрала — не сдавайся. Главное — быть собой, а остальное приложится.

— Хорошо, — мягко произнесла я, проведя рукой по седым волосам пожилой женщины, так как заметила, что та захотела спать.

Помогла ей уложиться на подушки и просто присела рядом, смотря на женщину, которая меня вырастила и научила быть сильной. Вот только именно сейчас силы словно покинули моё тело, и я ощущала себя потерянным забытым всеми ребёнком. Страх будущего сдавливал грудь, так как будущего, как такового, я не видела.

— Эй, Нару, а Роза-сан сказала, куда она поехала? — спросила Май, заваривая чай.

— К себе в табор, — сухо ответил парень, переворачивая страницу документа. — Разве ты сама не слышала её слова?

— Да слышала я, слышала, — фыркнула обиженно девушка. — Просто подумала, что ты знаешь ещё какие-нибудь подробности. Вы же всё-таки встречаетесь… — Пристальный взгляд карих глаз девушки неотрывно следил за парнем. — Тем более, сколько дней прошло… А Роза-сан так и не сообщила о себе. Странно…

— Если у тебя есть время, чтобы болтать о таких пустяках, то лучше займись домашним заданием и наверстай упущенный школьный материал, — строго бросил Нару. — Не будешь учиться, так и останешься на всю жизнь глупой.

— Тц! — вырвалось у Май. — Ну, извините меня за то, что я такая дура! Как вы и сказали, пойду учиться, директор! — После этих слов девушка гневно поставила чашку с чаем Нару на стол, расплескав половину напитка и задев слегка документы, а потом с грозным видом покинула кабинет, не извинившись.

— Что за невоспитанность? — раздражённо бросил парень в уже закрытую дверь. — Хм… Похоже, надо будет пересмотреть пункт оплаты за её труд… Пока что я насчитываю одни убытки…

Достал из ящика стола коробку с бумажными салфетками и попытался вытереть пролитый чай. Но это только сильнее разозлило его, поэтому через пару секунд он гневно отбросил влажную салфетку от себя, вскочил с кресла и направился в сторону окна, что выходило на центральную улицу Токио.

Окно было слегка приоткрыто, позволяя свежему воздуху проникать в помещение, но этого явно было мало, чтобы успокоить скопившееся раздражение Нару. И всё-таки отчасти он понимал, что причина его злости совершенно иная. Не Май тому виной. Вздохнув, парень наклонил голову вперёд, прислоняясь лбом к охлажденному стеклу. Оставшись один на один с собой, ему можно было сбросить прикрепившиеся маски и просто быть таким, какой он есть. А сейчас он был уставшим и обеспокоенным.

— Не надо было её отпускать… — произнёс парень на чистом английском языке. — Не надо было отпускать… одну.

Неожиданно развернулся и вновь подошёл к своему столу. Стал открывать и проверять каждый выдвижной ящик, пока не открыл самый нижний и не наткнулся на чёрно-зелёный расписной платок. Рука сразу же потянулась к аккуратно сложенной ткани. Нару собирался использовать психометрию и выяснить всё, что недоступно глазам обычного человека, но… в самый последний момент остановился, сжав ладонь в кулак и замерев в полусогнутом положении.

Он сомневался. Хотел узнать и не желал этого. Хотел верить. Просто верить. Доверие — это то, что выстраивается долго и обоюдно. Он должен хотя бы попытаться. Зажмурился, глубоко вздохнув, а после открыл глаза и захлопнул ящик. Должен верить…

Раздался стук в дверь.

— Да, — коротко бросил он, тут же переходя на японский язык и вновь надевая на себя маску безразличия. Как оказалось, это был Лин.

— Нару, я обнаружил ещё один водоём, который подходит под твоё описание. Думаешь, его следует проверить или мне одному съездить туда? — начал китаец, держа в руках некие документы и просматривая их на ходу.

— Нет, — строго произнёс парень, поправляя чёрный пиджак на своих плечах и направляясь к двери. — Поехали. Чем быстрее мы начнём, тем лучше.

— Как скажешь, — кивнул Лин, выходя в коридор. — Тогда я подготовлю машину.

— Хорошо, — согласился Оливер, после чего украдкой через плечо обратился к Май. — Если кто-то будет искать нас, скажи, что мы на выезде и вернёмся через несколько дней. Всю корреспонденцию складывай на мой стол, не вскрывая. Я сам позже с ней разберусь.

— Что?! — удивилась Май, вскакивая со своего рабочего места. — Вы уже уходите? Но, Нару, а что если позвонит Роза-сан?

Тут парень замер.

Прошло несколько секунд, прежде чем он дал ясный ответ.

— Если… нет… Когда Роза позвонит, сообщи ей, чтобы поторапливалась. У меня не вечное терпение, — негромко и с некой ноткой угрозы произнёс Оливер. Но на Май подействовало. Девушка вздрогнула, приняв это за дурной знак, однако любопытство побороть не смогла.

— А куда вы? — Ответом ей был хлопок входной двери за спиной парней. Нару всем видом демонстрировал, что разглашать что-то большее не собирается. На это девушка вновь фыркнула и от обиды показала язык, прекрасно зная, что это глупо и её никто не увидит, но… что ещё остаётся делать?

— А! — вырвалось у меня в момент пробуждения.

Оглянувшись, поняла, что я всё ещё нахожусь в шатре бабули, задремав около её импровизированной кровати. Сама бабушка спала и даже не заметила моего возгласа. Также спал и хорёк, свернувшись клубочком неподалёку от меня. Значит… всё это был сон? Странно… Такой сон мне снится впервые. Он определённо не выглядел как сон. Я словно наблюдала за Нару со стороны. Не могла говорить, действовать или вообще как-то влиять на сон. Просто была немым зрителем.

Возможно ли, что это и не сон вовсе? Сейчас из-за смены полюсов и разницы во времени в Японии день, в то время как у нас глубокая ночь. Естественно, мы с Нару не сможем попасть в общий сон, но, видно, это нашу духовную связь не остановило. Что ж… Я рада, что смогла увидеть его, хотя бы так. С ним всё хорошо, и он не собирается совершать глупостей. Эх, пора бы и мне заняться делом.

Однако… мысли сейчас в смятении. Безумно устала, но спать толком не получается. Мозг словно перегружен. Мысли одолевают сознание, не давая возможности отдохнуть. Слышу тяжёлое и хриплое дыхание бабушки во сне и в груди всё сжимается. Я знаю, что это. Знаю, что таков конец, который никто не может изменить. Мы сотню раз обсуждали это с бабулей, но… Одно дело говорить и… совсем другое видеть собственными глазами.

Она умирает. И единственное, что я могу — это просто стоять в стороне и наблюдать за тем, как жизнь капля по капле исчезает в теле женщины. Такую беспомощность я не чувствовала даже будучи одержимой Урадо. Ничего не могу поделать. Абсолютно ничего. Только… ждать.

Не выдержав, поднялась на ноги и направилась на улицу, подышать свежим ночным воздухом. Необходимо проветрить сознание. Около шатра уже складывали личные вещи бабушки. Цыгане очень своеобразно относятся к похоронам и покойным в целом. Даже самую дорогую и ценную вещь, которая принадлежала умершему человеку, никто не возьмёт, так как она считается осквернённой и запачканной. Если возьмёшь, то можешь стать следующим мертвецом. Поэтому табор уже сейчас подготавливал то, что будет предано огню, как и само тело покойной.

За шатром, в паре десятков метров от самого табора, уже выкладывали дрова и собранные ветки из леса для костра. Смотреть на всё это было ещё больнее, чем на спящую бабулю. Они готовятся к неизбежному. И ведь даже после смерти её минимум три дня будут держать в шатре, чтобы каждый знакомый знаменитой шаманки мог попрощаться с ней в последний раз. Вот-вот должны начать прибывать люди из соседних таборов. Они могут привести с собой еду и выпивку, да и вообще, обычно среди цыган на похоронах не плачут. Все смеются, веселятся, поют и танцуют. И я, как единственная родственница, обязана веселиться дольше, громче и ярче всех. Хотя в то время твою душу и сердце разрывает на части.

— Ох, предки… — взмолилась я, не выдержав и присев на корточки. Слёзы текли по щекам, затрудняя дыхание. Хотелось кричать, разнести всё в пух и прах, ненавидеть каждого встречного, настолько сильно отчаяние поглощало моё сердце.

Я совершенно не знала, что мне делать дальше. Не знала, как вести себя, куда идти и надо ли? Просто заблудилась в этом мире. Неужели я вновь окажусь одна? Неужели всё это повторится? Я снова оказалась той потерянной девочкой, о которой уже успела забыть.

Не знаю, каким чудом, но я оказалась около одного из деревьев, присев у самого ствола. Ноги больше не держали. Всё тело сотрясалось и дрожало. Силы словно мощным потоком выкачивали из моего тела. И как? Как мне быть дальше? Ведь самое худшее впереди. После шумных похорон и отпевания мне единственной придётся проводить обряд упокоения. Бабушка одна из сильнейших медиумов, что знал наш мир. И просто так уйти она не может. Ей нужна помощь, как и Джину… И эту помощь придётся оказывать мне — её внучке.

Чудовищно то, что если допущу хотя бы одну ошибку в ритуале, покойница утянет мою душу за собой, даже если сама того не желает. Меня может убить моя собственная бабушка… Я всё это прекрасно понимаю, но отказаться нет возможности.

Боже… Как же тяжело.

Слёзы не прекращались. В какой-то момент усталость вновь взяла вверх над телом, и я уснула прямо на влажной и сырой земле. Были слышны отдалённые голоса людей, что также не спали в столь поздний час, но меня это не волновало. Не хочу их видеть. Вообще никого не хочу видеть. Вот бы это всё было сном… Умоляю.

Я спряталась в отдаленном углу практически разрушенного класса. Штукатурка огромными камнями обвалилась со стен и потолка, покрыв пол толстым слоем серой бетонной пыли. Также проглядывался различный мусор, сломанная школьная мебель и разорванные в клочья учебники с тетрадями. Но всё это не важно. Я спряталась, засев в небольшом тесном углу между стеной и книжным шкафом. Села там, поджав колени к груди и обхватив их руками.

Если я буду тихо сидеть, меня никто не найдёт.

Спрячусь ото всех.

Спрячусь от каждого.

Спрячусь от мира.

— Кто ты? — прозвучал мужской голос прямо над моей головой. Неуверенно подняла глаза, чтобы убедиться, что мне не показалось. Неужели меня нашли? И, к моему удивлению, я узнала этого человека. Нару… Он стоял в метре от меня, выглядя таким нерушимым и сильным. Но он меня не узнал. Так, как сейчас я имела образ десятилетнего ребёнка. Не узнал, до той секунды, пока наши глаза не встретились. Вначале парень нахмурился, но уже через несколько секунд неуверенно спросил: — Роза?.. — На это я лишь плотнее обхватила руками коленки, уткнувшись в них лицом. Пыталась спрятаться, хотя моё место уже обнаружили. — Роза, почему ты так выглядишь? Где мы? Я не узнаю этого места.

Ответа не последовало. Я не хотела говорить. Не хотела отвечать на его вопросы. Я хотела спрятаться от реальности, но мой побег лишь привёл меня в эпицентр моих кошмаров. Всё повторяется. Я снова буду одна. Снова придётся пройти через потери.

Не хочу…

Не хочу этого!

— Роза, поговори со мной, что происходит? Ты вся дрожишь, — вновь обратился ко мне Нару, но на этот раз присел на корточки, чтобы оказаться ближе. Ответа вновь не последовало, так что Нару попытался достучаться по-своему. Опустил на мою голову свою раскрытую ладонь и мягко погладил меня. — Что же напугало тебя? — чуть тише спросил он. — С тобой всё хорошо? Роза? Прошу, не молчи. Я не смогу тебе помочь, если будешь молчать.

Однако я даже головы не подняла, чтобы посмотреть на него. Просто сидела в углу, уткнувшись лицом в колени, и тихо плакала. Вера в кого-то практически пропала. Он говорит о помощи? Мне не помочь. Тут никто не поможет.

— Ты затрудняешь ситуацию, — вздохнул парень, который определённо не любит подобного рода моменты. Но немного подумав, он снял с плеч свой пиджак и накинул его мне на плечи, плотно укутав. — Это сон, я знаю, но лучше так, чем ничего. Не знаю, что тебя напугало, но потерпи и я обязательно решу данную проблему.

Ты не сможешь. Ты ничего не сможешь сделать. Это невозможно. Как бы я не хотела в это верить, это невозможно.

Нару присел рядом на пол, обхватив меня за плечи и потянув к себе. Теперь я была прижата к его груди, более того, чувствовала, как меня до сих пор поглаживали по голове, стараясь успокоить.

Всё было бы так, если бы в один момент не раздался голос, заставивший моё сердце пропустить удар и не один раз.

— Роза, милая, где ты? — Это был мужской слегка скрипучий голос, который долгое время преследовал меня в кошмарах. Тело задрожало ещё сильнее. Пальцы сами собой вцепились мёртвой хваткой в рубашку Нару. Я бы могла сказать себе, что это всё иллюзия, неправда, бред сумасшедшего, но Оливер так же слышал этот голос и принялся оглядываться по сторонам. — Роза, не прячься от меня, мы ведь так давно не виделись, хе-хе-хе… Ты, наверное, сейчас выросла и превратилась в прекрасную девушку.

Шаги эхом отражались от стен коридора, доходящий до этой аудитории. Слёзы ручейками скатывались по моим щекам, но я не смела проронить и звука. Лишь дрожала и стискивала рубашку Нару, словно в немой мольбе о помощи. Спрячь меня! Прошу, спрячь меня от него! Спрячь!

И Нару постарался это осуществить. Он сам переместился в тот угол, где недавно сидела я. Причём меня саму прижимал к себе, накрыв сверху пиджаком.

— Раз я могу проникать в твой сон, то это значит одно — либо та чёртова старуха наконец-то отбросила копыта, и тебя некому защищать, либо она настолько слаба, что больше не способна на нечто подобное, хех, — усмехался мужской голос. — В любом случае, скоро я найду тебя, Роза. Сколько же лет прошло с нашей последней встречи? Хе-хе-хе… Старуха скоро умрёт, и ты останешься совсем одна. Защищать тебя больше не кому, моя бедная Роза… Так что не прячься. Смирись со своей участью. Ведь я всё равно найду тебя. Где бы ты ни была и под каким именем не скрывалась… Игры в прятки закончились.

Шаги, что разносились в коридоре звонким звучанием каблуков, приближались и становились всё отчётливее. На какой-то момент шаги замерли около класса, в котором мы скрывались. Это конец…

— Пора закончить то, что мы начали больше восьми лет назад, Роза, — продолжал мужской голос, и я поняла, что он проник в класс. — Ты так не считаешь?

Наверное, в эту секунду я потеряла всякую надежду, так как перестала дрожать. Просто принялась ждать неизбежного. Но у Нару на этот счёт оказались свои планы. Он неожиданно схватил меня за плечи, хорошенько встряхнул и заставил посмотреть ему в глаза. После того, как парень убедился, что я была полностью сосредоточена на нём, Оливер произнёс всего одно слово, которое действовало посильнее любого заклинания:

— Проснись.