Цыганка. Кровавая невеста

Глава 14 Если гора не идет к Магомеду

Елизаров выдохся! Все казалось слащавым и надуманным: убийство Тагара, побег героини, сокрытие в деревне у старухи, а потом встреча с человеком, которого воспитали медведи и, наконец, настоящая любовь, доведшая молодую особу до отчаяния. Слова не складывались в предложения, и сюжет не двигался. Писателю хотелось выбросить компьютер в окно и уединиться в усадьбе с молодой женой, забыв о том, что он связан договором и в ближайшее время обязан предоставить рукопись. Кармен не появлялась в квартире уже несколько дней и не брала трубку сотового телефона. Она удерживала Святослава на расстоянии смс-ками: «Мой муж, мой повелитель, моя любовь!» — громко и приятно обращалась она. «Здесь так хорошо, мне кажется, я обретаю новую жизнь. Надеюсь, написание книги идет полным ходом! Твоя Кармен». Все ее послания были полны надежд и радости, судя по тексту, она была счастлива, что обрела мужа, но было очевидно, что его отсутствие в усадьбе очень вдохновляло молодую жену.

Трубку не брал и Василий. Он по какой-то причине игнорировал своего друга, что казалось более чем подозрительным. Чтобы разобраться с ситуацией и убедить себя, что невнимание босса не паранойя, Елизаров придумал план действий и направился в любимый издателем ресторан с блатным названием «Мурка», которое никак не вязалось с внутренним убранством и кухней заведения, Василий в нем регулярно обедал. Следопыту повезло с первой попытки — завсегдатай был там. Перед гурманом не только в буквах, но и в еде, стояла здоровенная тарелка с еще дымящимся жареным мясом, он с вожделением наклонился над ней, как вдруг увидел вызов и так сморщился, словно звонила нелюбимая теща или бывшая любовница, выпрашивающая денег на содержание неожиданно появившегося отпрыска. Святослав холодно наблюдал за приятелем, который так и не потрудился взять трубку. Когда звук мобильного смолк, Василий готов был приступить к трапезе, но словно черт из коробочки перед его столиком вырос Елизаров, напрочь испортив любителю поварских изысков аппетит.

— Если гора не идет к Магомеду, то… Ты прячешься от меня, Василий? — уточнил мужчина, бесцеремонно усевшись напротив трескающего от лоска и самодовольства издателя.

— Прятаться и не брать трубку — разные вещи, друг мой, — произнес тот, натянуто улыбаясь. — Какой у тебя вопрос, Елизаров? Задай его и иди с Богом подальше с глаз моих! — при этих словах Василий отстранился, откинувшись на спинку изящного стула, предварительно сложив позолоченные нож и вилку на край тарелки. Он смотрел на автора, не скрывая презрения.

— Что происходит? Удостоишь ответа? — спокойно уточнил Святослав.

— Ничего не происходит. В том-то и дело. Твоя творческая жизнь на паузе. Я посчитал, что тебе пора отдохнуть!

— Но почему? Я полон сил…

— Это тебе так кажется. А у меня другое мнение.

К Святославу спешил официант, и уже издали он склонился с почтением, вытянув вперед руку с меню, но Василий грубо развернул его, сказав, что его друг уходит.

— Я не уйду, Василий, пока мы не расставим все точки над «и», — вкрадчиво произнес писательский голос, и он громко крикнул в спину сотрудника ресторана. — Кофе, пожалуйста.

Издатель продолжительное время молча пронзительно смотрел на Елизарова, затем со вздохом, преисполненным трагизма, переключил свое внимание на остывшее мясо. Его собеседник терпеливо ждал, пока мужчина отыграет пантомиму сожаления, что еда и желудок так и не воссоединились. Принесли кофе, забрали тарелку с нетронутым продуктом, долго при этом выясняя у постоянного гостя, что не так с заказанным блюдом. На столе стоял бокал с коньяком, который Василий поспешно осушил и, сделав многозначительную паузу, он, наконец, произнес:

— Ты веришь, что для каждого мужчины есть только одна идеальная женщина?

Святослав усмехнулся, приняв эту догму приятеля за шутку, но увидев абсолютно серьезный взгляд, лишь небрежно пожал плечами вместо ответа.

— Мы так часто ошибаемся! — продолжил Василий не спеша. — Потому что мы всего лишь люди и нам свойственно ошибаться! Промахиваются даже святые, а потом залатывают бреши до самой смерти. Олька… Она была сногсшибательной девчонкой! Ее хотели все, а имели те, кого она считала достойным впустить в свою постель. Я не был среди тех, на кого пал ее взор, но поставил себе цель, что добьюсь того, что эта женщина будет принадлежать мне одному. Чтобы переквалифицировать публичные дом в богадельню нужны колоссальные силы! Скатиться с горы просто, а вот подняться… Она вышла за меня замуж, и все время шептала: я самая счастливая женщина на свете. Моя жена была стимулом к достижению самых невероятных, недостижимых целей! Когда-то у меня не было ничего! Кто я? Парень из рабоче-крестьянской семьи. Всю жизнь мне говорили «нет» и «не сейчас», потому что я был как мусор — побочный эффект общества. Но потом все изменилась, потому что когда тебя дома ждет королева, ты обязан рано или поздно вернуться королем!

— Это все?! — вздернув брови, уточнил писатель, не понимая, к чему была произнесена столь трогательная и весьма личная речь.

— Что ж ты так не уважаешь говорящего? Я тебе, можно сказать, душу на стол выкладываю, а ты в нее сморкаешься! Это присказка, мой друг, а сказка — она впереди! Тебе пока этого не понять, но по истечении определенного количества времени отношения супругов немного изнашиваются. Это вовсе не значит, что они не пригодны к дальнейшему использованию! Просто наступает ответственный момент, когда нужно что-то с этим сделать: подреставрировать-подлатать или отправить в утиль, если восстанавливать совсем нечего… Это опасный период, когда можно потерять контроль и все потерять! Не знаю, каким образом — провидение это или оплошность, но ты втиснулся в мою зону комфорта и разрушил все, что я с таким трудом создавал долгие годы. Лишил меня смысла жизни! Одним махом…

— Если ты про наш роман с Ольгой, то я много раз говорил, что…

— Молчи, Елизаров, ради Бога, молчи! Не порть еще больше то, что уже лежит на выброс! Меня всегда озадачивали поступки людей, которые входят в категорию «абсурд». Можно, конечно, в дебильной шапке на всякий случай, пряча лицо, плясать под иконами, но зачем? Есть миллионы других способов выразить свою точку зрения! Сделать что-нибудь хорошее, убедительное, то, что станет действительно примером для подражания. Сейчас волшебное время технологий, раньше такого не было! Вперед! Это мое субъективное мнение, и мне с ним жить, как говорится… Жить в растерянности и в незнании: куда двигаться дальше, а главное зачем? Ты осквернил мою святыню, Елизаров, и я хочу отплатить тебе той же монетой!

— Переспишь с моей женой? — не сдержавшись, вывалил Святослав, нервно и громко отпивая кофе. Его не тронула вся эта речь. Ему казалось все вышесказанное пустым и мелочным. Святослав твердо был уверен: в этой истории он был жертвой коварной женщины, и использованный человек ненавидел за это порочную супругу Василия, которая намеренно столкнула лбами мужчин, чьи рабочие контакты когда-то связывала еще и тесная дружба.

— С твоей женой мне спать ни к чему! — улыбнулся Василий, отвечая на иронию собеседника. — Шлюхи — не мой профиль!

Было ощущение, что Елизаров ждал повода, чтобы наброситься на Василия, устав слушать его нравоучительные заумные песнопения. От неожиданной атаки стул под человеком с лишними килограммами развалился, и крупный и увесистый издатель громко рухнул на пол. Святослав занес было кулак, но Василий опередил его, огорошив хуком слева и отправив в нокаут.

Знаменитый писатель очнулся на диване управляющей рестораном. Красивая грудастая женщина, с которой он когда-то спал, держала на подбитой стороне лица холодную крышку от кастрюли.

— Свят, ты снова с нами! Рада тебе! — прощебетала она, тряхнув своим декольте. Все было улажено с администрацией с ресторана. Василий довольный сидел в ее кресле с бутылкой коньяка. Перед ним стояло два бокала, наполненные золотисто-коричневой жидкостью.

— Я с тобой пить не буду, скотина! — прокряхтел Елизаров, с трудом поднимаясь и держась за поврежденную челюсть.

— Воздержись от оскорблений, дружище! Коньяк не для тебя. Мы со Светланой преданно ждали твоего возвращения из страны грез и решили немного скоротать время! — произнес он, подмигнув хихикающей молодой женщине. — Она шикарна!

— Как я понимаю, наши отношения — и рабочие, и дружеские — исчерпаны?! — зло произнес Елизаров, гордо вскинув голову. Его положение было весьма плачевным, потому что все свои сбережения он вложил в мечту — старинную усадьбу с богатой историей. Работы у него не было, а счета обнулены. Василий это знал и не скрывал, что получает удовольствие от личностного краха своего бывшего друга.

— И чего ты добился всем этим? У тебя больше нет автора! — произнес Елизаров задумчиво.

— Я больше не стану заниматься выпуском современной художественной э… литературы, — произнес Василий, вскрывая гнойные подтексты. — Мы перепрофилировались и наладили курс на человеческое счастье. Сейчас жуть как модно покупать методички вроде «Стань богатым за десять дней» или «Пять способов заполучить богатого любовника»!

— Уау, полистала бы такое чтиво! — воскликнула управляющая рестораном, поправив тщательно уложенные волосы.

— Вот! Потенциальный покупатель! — взмахнул рукой Василий в ее сторону и обратился к ней: — Светочка, первые теплые экземпляры из типографии полетят к вам. Проверю лично! Не могла бы вы оставить нас ненадолго?

Женщина не спеша подошла к столу, выпила коньяк залпом и, забрав пачку тонких сигарет, вышла из кабинета, раскачивая бедрами.

— Пить хороший коньяк залпом… словно это сивуха подпольная! Никогда не пойму! — тихо выругался Василий.

— Я, пожалуй, тоже пойду, — выдавил Елизаров, вставая с дивана. — Поеду к жене.

— Решение правильное! Ты, наверное, давно ее не видел? Я тебе сейчас кое-что продемонстрирую, отнесись к этому спокойно, без резких движений. А то так и до больницы не далеко. Я ведь по юности боксом профессионально занимался — серьезную карьеру пророчили. Но в позвоночнике какой-то там диск дефективный оказался, врачи просили не рисковать.

По интонации Святослав понял, что его ждет еще один сюрприз. Пока Василий хвастал своим несовершенным спортивным прошлым, он набрал на мобильном номер телефона.

— Радость моя, это я! Как быстро ты взяла трубку! — мужчина слушал, как женский голос что-то чирикал и очень выразительно смотрел на Елизарова, после чего одобрительно произнес: — Я рад, что ты счастлива! И ты права: справедливость торжествует! Прощай, Кармен!

В голове Елизарова зазвонил колокол. Он уставился перед собой, ожидая, что издатель даст пояснения. Василий налил себе коньяк. Кресло под ним виновато заскрипело, он вздохнул громко и продолжил экзекуцию:

— Я назвал сегодня твою обожаемую супругу нехорошим словом, и тебя это вывело из себя. Ты набросился на меня, как лев, но не рассчитал силы, потому что царем зверей не являешься. На будущее я тебе дам дельный совет: прежде чем покупать постройку — проверяй фундамент, на нем держатся стены и крыша. Женщину, с которой ты заключил брак, ты не знаешь, а я хорошо с ней знаком. Задай ей вопросы!

За один день в мире писателя все перевернулось с ног на голову.

— Проклятый портрет! — выругался он тихо, развалившись на заднем сиденье такси. Он перебирал в памяти ночную встречу с Блиновым, когда он после долгого и мучительного раздумья согласился продать свое поместье. Портрет роковой женщины на стене, которая спустя несколько дней появилась в его жизни. Все это было похоже на сумасшествие, но было очевидно: проклятие, о котором говорил Блинов, действует! И вместе с приобретением старинной усадьбы он впустил в свою жизнь разрушительную силу, которая превращала его жизнь в прах.

— Нужно продать проклятый дом! — шептал Елизаров, глядя на пробегающие мимо деревья. — Уехать с Кармен — все равно, куда и начать все с начала!