Дело для трех детективов

ГЛАВА 5

На следующее утро, когда было еще довольно рано, начали прибывать те неутомимо блестящие частные сыщики, которые, похоже, всегда оказываются рядом, когда совершено убийство. Я немного знал их привычки и потому сразу догадался, что могло привести их сюда. Один, вероятно, просто случайно оказался в этом районе, другой был приятелем доктора Тейта, а третий, возможно уже был приглашён ранее Терстоном погостить у них в доме. Во всяком случае, вскоре дом, казалось, просто наполнился ими — ползающими по полу, рассматривающими через лупу окрашенные поверхности и задающими слугам самые неожиданные вопросы.

Первым на сцену вышел лорд Плимсолл. Он вылез из первого «Роллс-Ройса» — всего их было три: во втором ехал его слуга, имя которого, как я впоследствии узнал, было Баттерфилд, а в третьем прибыла масса фотографического оборудования. Я в это время оказался около парадной двери и услышал, как лорд обратился к своему слуге. Я был сначала несколько поражён его речью, поскольку вспомнил слышанный в каком-то кабаре диалог двух артистов, изображавших ковбоев. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что для лорда Плимсолла это естественная манера разговаривать. Вручив мне превосходную сигару, он предложил «расколоться» и всё рассказать. Говорил я долго. Я подробно поведал ему о невероятной тайне, которую предстояло раскрыть, и о неразрешимой проблеме исчезновения убийцы. Когда я закончил, лорд Плимсолл вздохнул.

— Ещё одно дело о запертой комнате, — заметил он с ощутимой скукой. — А я-то надеялся, что увижу что-то новенькое, а?

Затем он вошёл в гостиную и огляделся.

— Так вы говорите, что это произошло в комнате, которая расположена над этой? Полагаю, никаких следов снаружи?

— Нет, — сказал я, внутренне радуясь, что вчера вечером проявил достаточно сообразительности, чтобы поискать их. Затем я привёл Плимсолла на арену моих поисков. Он мельком взглянул на разбитую лампочку, отметил место, где я нашёл нож, затем отошёл назад и поглядел вверх — на окно. После этого сыщик-аристократ наклонился, чтобы исследовать клумбу, не потревожив, однако, стрелки своих элегантных брюк. Наконец он снова отступил назад и остался стоять неподвижно, уставившись на окна над собой.

Пока молодой человек занимался осмотром, я изучал его. Я впервые услышал о лорде Плимсолле приблизительно десять лет назад и был удивлён, обнаружив, что он, казалось, не стал старше. Но, возможно, среди других тайн, которые ему удалось раскрыть, был и секрет вечной молодости. Длина его подбородка, как и большинство других его черт, была чрезмерной. Но мне он понравился, потому что с того момента, как он вошёл в дом, несколько мрачная атмосфера предыдущего вечера рассеялась. Весёлый и любознательный характер Плимсолла, казалось, отвлекал от болезненно неотступного ужаса смерти Мэри Терстон и побуждал в каждом, будь то пострадавший или преступник, радостное энергичное любопытство.

Я просто знаю по себе, что едва я встретил лорда Саймона, я перестал вспоминать тот ужасный момент, когда мы впервые заглянули в спальню, — я даже забыл о грусти, приличествующей трауру. Я оказался полностью поглощён захватывающей тайной, которая противостояла нам. И я понял, что это справедливо для большинства людей, глубоко связанных с убийством, которое расследует первоклассный частный детектив или криминалист.

— Итак, о каких из этих окон вы говорили? — спросил лорд Саймон, когда закончил мурлыкать какую-то мелодию.

Я объяснил ему как можно подробнее всё то, что было чётко видно на приложенном плане, поскольку мы с Уильямсом уже выяснили назначение верхних комнат.

— Так вы говорите, это была ветреная ночь? — задумчиво спросил он, когда я закончил.

— Да. Определённо.

— И вы могли слышать ветер, когда были в гостиной?

— Ну, да. Все эти деревья вокруг дома...

— Именно. И когда вы стояли у двери комнаты, наблюдая, как Уильямс проводит обыск?

— Теперь, когда я об этом подумал, да.

— Хорошо. Давайте пройдём наверх.

Мы пошли по направлению к парадной двери, но лорд Саймон немного задержался, чтобы переговорить со своим слугой.

— Баттерфилд, — обратился он к нему немного извиняющимся тоном.

— Да, милорд, — ответил Баттерфилд, конечно же, очень учтиво.

— Сделайте несколько фотографий. И позвоните вдовствующей герцогине и королеве-матери: передайте, что я не смогу быть на обеде ни у одной из них.

— Очень хорошо, милорд.

— О, и… Баттерфилд?

— Да, милорд?

— У нас в автомобиле есть коньяк «Наполеон»?

— Да, милорд.

— Превосходно.

Мы вновь вошли в дом и начали подъём наверх. Я решил находиться рядом с лордом Саймоном, пока он ведёт расследование. Его беззаботная манера, которая, очевидно, скрывала большую проницательность, чрезвычайно меня заинтересовала. Я задавался вопросом, какие открытия сделает он в роковой спальне, что он сможет найти такого, что пропустили мы. Но, когда мы достигли нужной двери, он неожиданно остановился.

— Вот эта комната, — сказал я.

— Что за комната?

— Комната, где всё произошло.

— В самом деле? Давайте поднимемся ещё немного. — Я понял, что, имея дело с детективами, лучше ничему не удивляться, и стал показывать дорогу на следующий этаж. Кладовка, куда мы вошли сначала, наполнила лорда Саймона энтузиазмом.

— Люблю эти старые чуланы, — заметил он. — А вы нет? Никогда не знаешь, с чем можно столкнуться, когда начинаешь рыться в таких местах.

Лорд Саймон обвел взглядом комнату. Смотреть там было не на что: несколько старых сундуков, пара ржавых коньков, ряд слегка заплесневелых ботинок да изъеденный молью коврик из леопарда.

— Очаровательно, — сказал Плимсолл и прошёл к окну. Его центральный брус занял внимание лорда значительно дольше, чем я мог понять, и он вяло проследил взглядом от него до перекладин, расположенных выше.

— А теперь мы собираемся сделать нечто совершенно в духе Скотланд-Ярда, — сказал он, растягивая слова. — Да. Именно Скотланд-Ярда. Но это необходимо. Мы собираемся исследовать содержимое этих сундуков.

— Но послушайте, — начал я. — Я не знаю, позволит ли доктор Терстон...

Но лорд Саймон обезоруживающе улыбнулся, и я вспомнил, что сыщики свободны от таких пустяковых соображений.

— Начнём, — сказал он, — вот подходящий малыш, — и я помог ему ворочать сундуки.

Один содержал только старые тряпки, беспризорные лоскутья, куски древних платьев, которые, вероятно, хранила бедная Мэри Терстон «на случай, если вдруг понадобятся». Это не заинтересовало меня, но живо напомнило мне погибшую — со всей её глупостью и добродушием.

— Чувствуешь себя скотиной-таможенником, не так ли? — сказал лорд Саймон, презрительно вытаскивая двумя пальцами негодную нижнюю юбку.

Я кивнул. Мы скоро закончили с этим сундуком и после возвращения содержимого на место перешли к следующему. Оттуда сильно пахнуло камфарой, а сам сундук оказался нетронутой усыпальницей отверженных костюмов доктора Терстона: старые визитки и смокинг древнего покроя. Оставшиеся сундуки мы просмотрели с той же тщательностью, но не нашли ничего, что вызвало бы интерес лорда Саймона.

— Разочарование, — констатировал он. — Теперь мы должны проверить яблочную комнату.

Когда мы вошли туда, комната показалась мне ещё более бесперспективной, чем чулан, но лорду Саймону это место, кажется, понравилось.

— Превосходный аромат яблочных запасов, — заметил он, втягивая воздух через свои изящно вырезанные ноздри.

Фрукты были разложены на полу, каждое яблоко отдельно от соседнего, чтобы предупредить распространение возможной инфекции. Но от двери до окна был оставлен проход приблизительно в ярд шириной. Лорд Саймон постоял, рассматривая тёмно-красные и жёлтые ряды, затем наклонился, чтобы поднять крупный оранжевый пепин.

— Недавно помяли, — сказал он и откусил яблоко с неповреждённой стороны.

Затем его глаза вновь загорелись, и Плимсолл стал необычайно активным. Он снял бледно-серое пальто и аккуратно повесил его за дверью. Далее последовал красивый, очевидно, сшитый на заказ пиджак, и лорд Саймон остался стоять в рубашке с запонками из «Асприз»[4].

Неприятная мысль закралась мне в голову.

— Вы же не собираетесь просмотреть все эти яблоки? — спросил я.

— Вовсе нет, — ответил он. — Просто попытка наугад, вот и всё. — И он пошёл среди фруктов к баку с водой, который тяжело хрипел в углу.

Затаив дыхание, я наблюдал за лордом Саймоном. Неужели он обнаружит ещё один труп? Я знал, что для него это дело обычное. Но, конечно же, он не погрузил бы руку в воду вслепую, если бы искал мертвое тело. Нет, я мог видеть по его лицу что находка была именно тем, чем ожидалось. И теперь Плимсолл начал вытягивать «это» — довольно длинный толстый канат.

Он разложил его на полу между яблоками нежно, как ребёнка. На одном конце приблизительно пятнадцатифутового каната был узел, на другом — железное кольцо.

— Вещественное доказательство А, — сказал лорд Саймон. — Несомненно, вещественное доказательство А. Когда-нибудь видели его раньше?

— Выглядит так, как будто взят из гимнастического зала.

— Гимнастический зал? Вы никогда не говорили мне, что тут есть гимнастический зал!

— Я не думал, что он может иметь к делу какое-либо отношение.

— Нет, нет. Конечно же, нет. Да, несомненно, этот канат прибыл из гимнастического зала. Во всяком случае, им пользовались для лазанья.

— Но...

— В Итоне я никогда не мог подняться по канату. А вы могли в…, ну, там, где вы учились?

— Да, — ответил я довольно кратко.

— Ну, давайте спускаться. Я думаю, что сейчас самое время…

— ...взглянуть на тело? — предложил я.

— Точно, — сказал лорд Саймон. Но прежде, чем покинуть комнату, он очень тщательно исследовал каменную раму окна — так же, как недавно в чулане.

Мы спустились по узкой лестнице, и я постучал в дверь комнаты, в которой произошла трагедия. Голос сержанта Бифа предложил нам войти. Я знал о подобных ситуациях достаточно, чтобы догадаться, какого рода приветствий можно ожидать между этими двоими, и я не был разочарован.

— Доброе утро, Биф, — весело сказал лорд Саймон.

Сержант, казалось, всё ещё страдал от последствий вчерашнего посещения «Красного льва».

— Я бы и не подумал, что вы захотите обеспокоиться таким ничтожным делом, как это, — медленно произнёс он. — Это ведь, как говорится, совсем просто.

— Вы так считаете? — спросил лорд Саймон.

— Да. Конечно, именно так. А почему бы...

— Что вы делаете здесь, сержант?

— Всего лишь ещё раз взглянул на эти пятна крови, — сказал Биф, надувшись.

Лорд Саймон повернулся ко мне:

— Полиция любит кровь, — сказал он. — Удивительно, не так ли?

Сержант не оценил шутку. Очень скоро в комнате воцарилось молчание, а я и Биф наблюдали за лордом Саймоном в работе. Он весьма оперативно прошёлся по каждому объекту в комнате, простучал в нескольких местах стены и исследовал камин.

— Никакого выхода, — заметил он.

Сержант Биф загоготал.

— А вы что, ожидали его найти? — спросил он.

— Нет, сержант, — спокойно сказал лорд Саймон. — Как это ни странно, не ожидал.

Затем он подошёл к гардеробу и покопавшись, довольно грубо, на мой взгляд, в одежде Мэри Терстон, вытащил два старых пляжных зонтика.

— Собираетесь выйти на солнышко и боитесь за цвет лица? — ехидно спросил сержант Биф.

— Нет. Просто интересуюсь, — ответил лорд Саймон, тщательно рассматривая зонтики.

Наконец он отложил их и начал бестолковую возню с длинными шторами. Плимсолл потянул их и немного сдвинул, затем потянул назад и повторил это два или три раза.

— Славные шторы, — сказал он, выпуская их из рук.

В конце концов он возвратился к туалетному столику и, к моему удивлению, наклонился над ним и принюхался к какой-то точке около зеркала. Через мгновение лорд Саймон яростно чихнул.

— Отвратительно, — сказал он. — Я рад, что вы этого не заметили, сержант. Это в высшей степени неприятно. Между прочим, кто в этом доме нюхает табак?

— Я знаю, что это делает Столл, — сказал я ему. — Я застал его однажды на лестничной площадке, когда он думал, что никто его не видит.

— О, — мрачно сказал лорд Саймон. — Ну, я собираюсь где-нибудь получить ланч.

Было только двенадцать часов, поэтому я предположил, что у сыщика-аристократа была какая-то другая цель, чтобы покинуть нас, но сопроводил его вниз до двери холла.

Как раз перед тем, как я открыл для него дверь, лорд Саймон остановился и поглядел на окошко возле неё, выходившее на переднюю часть дома.

— Вы, случайно, не знаете, открыты ли эти шторы ночью? — спросил он меня.

Я не смог ответить, но Столл, который в этот момент проходил мимо нас, сказал:

— Боюсь, что о них обычно забывают, милорд. Задёргивать их — обязанность горничной, но она часто этим пренебрегает.

— А вчера вечером они были задёрнуты?

— Полагаю, нет, милорд.

— Спасибо, — сказал лорд Саймон, а затем ушёл.