Демократия для избранных. Настольная книга о политических играх США

Господствующие средства массовой информации заявляют, что они свободны и независимы, объективны и нейтральны, что они являются «сторожевыми псами демократии». При более внимательном взгляде возникает впечатление, что они зачастую ведут себя как болонки плутократии.

Тот, кто заказывает музыку

Основные средства массовой информации или пресса (здесь мы будем считать эти понятия равноценными) включают газеты, журналы, радио, кино и телевидение и являются неотъемлемыми компонентами корпоративной Америки. Они представляют собой высоко интегрированные многопрофильные корпорации или диверсифицированные компании. По данным 2000 года, восемь многопрофильных корпораций Америки контролировали подавляющую часть национальных средств массовой информации — в 1989 году таких корпораций насчитывалось двадцать три. Около 80% ежедневного тиража газет в Соединенных Штатах приходится на несколько гигантских газетных концернов — Gannett и Knight-Ridder, — и тенденция к усилению концентрации остается неизменной. На сегодняшний день лишь в менее чем 2% американских городов имеются конкурирующие газеты других владельцев[522].

Практически все журналы продаются в киосках, принадлежащих шести крупным сетевым компаниям. Восемь корпоративных конгломератов контролируют подавляющую часть оборота книжной торговли, а несколько сетей книжных магазинов получают свыше 70% доходов от продажи книг. Киноиндустрию контролирует всего лишь горстка компаний и банков. В телевизионной индустрии доминируют четыре гигантские сети: ABC, CBS, NBC и Fox, вся аудитория американских радиослушателей находится под контролем всего лишь нескольких компаний[523]. Сетью NBC владеет корпорация General Electric, сеть Capital Cities/ABC принадлежит концерну Disney, а сеть CBS — корпорации Westinghouse. Председатель правления корпорации General Electric Джек Уэлч — консерватор, который финансирует группу правой политической ориентации — McLaughlin Group. Майкл Джордан, являющийся руководителем сети CBS-Westinghouse, придерживается правых взглядов и выступает против государственного регулирования свободного рынка. Радиотелевизионная сеть Fox принадлежит миллиардеру правых взглядов и медиамагнату Руперту Мэрдоку, который финансирует журнал правой политической ориентации Weekly Standard. Сообщали, что принадлежащий Мэрдоку телевизионный канал Fox News Channel задавал поступающим к нему на работу журналистам вопросы о том, зарегистрировались ли они в качестве членов Республиканской партии[524].

Среди самых крупных держателей акций этих радиотелевизионных сетей называют такие банки, как Morgan Guaranty Trust и Citibank. В советах директоров всех крупных радиотелевизионных сетей и издательств заседают представители мощных корпораций, включая IBM, Ford, General Motors и Mobil Oil. Медиаконгломераты владеют не только радиотелевизионными сетями, но также и такими прибыльными холдингами, как компании кабельного телевидения, книжные издательства, журналы, газеты, киностудии, системы спутникового телевидения и радиостанции[525].

В течение последних двух десятилетий индустрия средств вещания использовала свои огромные лоббистские возможности для того, чтобы отменить некоторые действующие правила регулирования, введенные с целью обеспечения разнообразия и общественной полезности программ вещания. В этой отрасли было израсходовано свыше $100 миллионов для того, чтобы способствовать принятию в 1996 году Закона о телекоммуникациях, который дает возможность одной компании владеть телевизионными станциями, охватывающими своим вещанием более трети населения США. Считалось, что, устраняя ограничения на продажу объектов медиасобственности, этот закон приведет к росту конкуренции, которая предложит потребителю больший выбор, снижение цен на услуги кабельного телевидения и более низкие тарифы на услуги местной телефонной связи.

На самом деле за три года цены на услуги кабельного телевидения выросли на 21%, а тарифы местной телефонной связи — на 10%. И в настоящее время одна компания в одном городе может иметь до шести радиостанций и две телевизионные станции (в отличие от прежнего порядка, когда одна компания могла иметь на одном рынке только одну радио- и одну телевизионную станцию). В результате принятия этого закона начиная с 1996 года произошло свыше тысячи слияний телерадиовещательных компаний, кроме того, более половины из одиннадцати тысяч радиостанций в стране были куплены крупными многопрофильными корпорациями. В результате снизилась независимость журналистов и комментаторов в освещении как мировых новостей, так и местных событий и появилось больше станций с радикальным характером вещания, пропагандирующих ненависть и неприятие, которые брызжут ядом против феминистов, этнических меньшинств, бездомных, гомосексуалистов, профсоюзов и защитников окружающей среды[526].

Хозяева средств массовой информации не колеблясь подвергают контролю содержание новостных программ. Нередко они снимают с вещания то, что им не нравится и, наоборот, продвигают то, что предпочитают сами. Как писала в своем отчете группа исследователей: «Владельцы и менеджеры информационных средств сами решают, какие персонажи, факты, версии фактов и идеи должны дойти до общества»[527]. В последнее время медиа-боссы отказались от публикации и передачи в эфир программ, сюжетов и комментариев, в которых содержались материалы в защиту государственной системы медицинского страхования, критика военного вмешательства США в другие страны или оппозиция Североамериканскому соглашению о свободе торговли (NAFTA).

Корпоративные рекламодатели представляют еще одну группу влияния, которая оставляет свой след на содержании материалов средств массовой информации. Они могут сократить заказ рекламы не только в тех случаях, когда считают, что подача материалов негативно сказывается на рекламе их продукта, но также и тогда, когда они не одобряют то, что они сами воспринимают как «либеральную» тенденцию в новостях и комментариях.

Хозяева телерадиосетей прекрасно осведомлены о том контроле, который осуществляют источники финансирования рекламы. Можно привести в пример слова бывшего президента сети CBS Фрэнка Стэнтона: «Поскольку мы зависим от заказов рекламодателей, мы должны учитывать общие задачи и пожелания рекламодателей в целом»[528]. В отмеченном премией отчете Куитни (Kwitney Report) службы телерадиовещания США говорится о том, что информационные программы, в которых показывали, как США поддерживали эскадроны смерти и диктаторов в Центральной Америке, а также другие злободневные вопросы, пришлось прекратить, потому что эти программы не смогли обеспечить поступления финансирования со стороны заказчиков[529]. Бывший продюсер передачи «60 минут» Лоуэлл Бергман говорит, что, по мнению новых продюсеров, «становится все более трудным делать передачи, имеющие хоть какой-то критический характер по отношению к 500 самым богатым компаниям, список которых был опубликован в журнале Fortune, а также по отношению к заказчикам рекламы и поставщикам телерадиосети»[530].

Журналисты иногда могут вставить в сюжет необычно критический материал, но, если они делают это неоднократно, их материалы начинают отвергать, их самих переводят на другое место, и их карьера оказывается под угрозой. Руководители телерадиосетей отменяют информационные программы, которые содержат даже весьма сдержанную или непочтительную критику крупных компаний, как, например, передачи Майкла Мура на программе TV Nation, Либеральные комментарии Джима Хайтауэра, которые сотни раз появлялись в программах телесети ABC, были в 1997 году сняты с эфира руководством компании Disney, как только она завладела сетью ABC. (Хайтауэр сумел вновь появиться в эфире ряда небольших независимых телевизионных станций.)

Телевизионные журналисты Стив Уилсон и Джейн Эйкр лишились работы после того, как подготовили серию репортажей об опасности гормонов, которыми кормят коров. По словам Уилсона и Эйкр, филиал телесети Fox в городе Тампа во Флориде отказался запустить в эфир один из их репортажей по той причине, что содержавшийся в нем материал мог вызвать раздражение концерна Monsanto. Журналист Майкл Галлахер был освобожден от работы в газете Cincinnati Enquirer после того, как сообщил, что в странах Латинской Америки компания по выращиванию бананов Chiquita распыляла на плантациях пестициды во время присутствия там своих рабочих, давала взятки колумбийским официальным лицам и провозила контрабандой кокаин на судах для перевозки бананов. В этой связи разгорелась полемика по поводу того, каким образом журналист Галлахер получил эту информацию, а не о том, верно ли это сообщение[531].

Есть и другие примеры: журналист издания Atlanta Journal-Constitution был вынужден подать в отставку после опубликования его материалов, вызвавших недовольство банков Coca-Cola и Atlanta, так как в материалах разоблачалась их расистская практика. Репортер по проблемам потребителей был уволен с работы телевизионной станцией KCBS — TV в Лос-Анджелесе после того, как автомобильные рекламодатели неоднократно жаловались его начальству на его критические репортажи в отношении безопасности автомобилей. Автор статьи в журнале Fortune был вынужден оставить работу после опубликования им статьи о непомерном доходе, полученном главой концерна Time Warner, который являлся владельцем этого журнала. Журналистка газеты New York Times Франсез Сера опубликованием серии репортажей о злоупотреблениях корпоративной Америки навлекла на себя гнев ее издателей и была переведена на освещение проблем района Лонг-Айленд. Там она написала ряд статей по атомной электростанции Shorham с изложением некоторой информации, противоречащей позиции редакции Times по этому вопросу. Последняя ее статья из серии не была напечатана по причине ее «тенденциозности». В статье говорилось, что атомная электростанция испытывает серьезные финансовые трудности, что оказалось правдой. Больше никаких назначений на должность и заданий она не получала[532].

Можно сравнить вышеприведенные случаи с тем, как отнеслись к корреспонденту ABC Джону Стосселю, который неожиданно заявил, что механизм государственного регулирования бизнеса не дал положительных результатов и что его «работа заключается в том, чтобы объяснять привлекательные стороны свободного рынка». Вместо выговора за необъективность, Стосселю отвели главную роль в многочисленных специальных передачах телевидения, предназначенных для пропаганды его идеологии невмешательства государства в экономику[533].

Журналистов инструктируют сохранять нейтральный подход при подготовке своих информационных материалов. Тем временем неприкрыто тенденциозная и ангажированная позиция, которую занимают по политическим проблемам владельцы средств массовой информации, включая оказание ими помощи в сборе средств на проведение избирательных кампаний и участие в правительственных обедах, внесение средств в избирательные фонды и тесное общение с высокопоставленными чиновниками, не считается нарушением журналистских стандартов независимости и объективности.

Представители журналистского сообщества, которые последовательно поддерживают мировоззрение глобального капитализма и концепции государственной безопасности, оказываются первыми среди тех, кого награждают назначениями на завидные участки работы, повышением окладов, премиями, наградами и продвижениями на должности редакторов и шефов бюро. Есть и дополнительные средства для уговоров, такие, например, как щедрые денежные вознаграждения от финансовых кругов. Насколько объективным может быть Дэвид Бродер по отношению к проблеме коррупции на Уоллстрит после получения $6000 за речь, произнесенную им перед руководством Американской фондовой биржи? Как может реагировать Уильям Сэфайр на манипуляции с тарифами со стороны коммунальных компаний после того, как он положил в карман $15 000 от компании Southern Electric в качестве гонорара докладчика? Можно вспомнить, как бывший шах Ирана, диктатор и мучитель, которого ненавидело большинство его народа, принимал в США представителей американских средств массовой информации. Более пятисот журналистов, радио- и телекомментаторов, редакторов и издателей, включая таких известных людей, как Марвин Калб и Дэвид Бринкли, получили от шаха подарки и были приглашены на его шикарные званые вечера. Те журналисты, которые писали критические статьи о нем, не попали в списки получателей подарков[534].

Редко случается, чтобы какое-либо средство массовой информации пошло против интересов крупной корпорации и сделало достоянием гласности разоблачительные материалы в отношении нее. Например, опубликовав в печатных органах союза потребителей или экологической организации статьи о том, как производители табачных изделий сговариваются увеличить их производство путем завлечения курильщиков повышенным уровнем никотина в табачных изделиях, и одновременно о том, что курение вызывает раковые заболевания. Конечно, уже более полувека всем известно о связи между курением и раком. Пресса и политики тратят массу времени, уделяя этим вопросам внимание, которое они заслуживают, но только после широких общественных протестов и многочисленных групповых судебных исков против крупных табачных компаний.

До сих пор множество проблем, с которыми сталкивается потребитель, не получают того внимания со стороны общества, которого они заслуживает. В их числе можно назвать проблемы наличия канцерогенных веществ в косметике, радиоактивных материалов в продуктах питания, находящихся в продаже, использования в качестве удобрения ила промышленных стоков, невысокого качества лекарств, как прописываемых по рецепту, так и отпускаемых в аптеках без рецепта.

Идеологическая монополия

Газеты в нашей стране отличаются небольшим разнообразием концепций редакционной политики, располагаясь в интервале от умеренно консервативных до ультраконсервативных, с небольшим количеством умеренно центристских. Большинство ежедневных «независимых» газет получают текущую информацию в основном от телеграфных агентств, а статьи, рассказы, специальные материалы и колонки комментатора — от газет с большими тиражами.

Несмотря на жалобы консерваторов на либерализм средств массовой информации, исследования показывают, что вашингтонские журналисты, придерживаясь либеральных взглядов в отношении вопросов культурной тематики, например, таких, как аборты и молитвы в школах, проявляют явно консервативные взгляды в вопросах экономического характера. Высока вероятность их поддержки Североамериканского соглашения о свободе торговли (NAFTA) и значительное число их выступает за сокращение программы Medicare и других программ социального обеспечения[535]. В любом случае, как уже отмечалось ранее, на содержание новостей большее влияние оказывают не журналисты, а консервативные владельцы основных средств массовой информации или лица, держащие эти средства под своим контролем.

Новостные сообщения в отношении бизнеса и деловой активности поступают почти полностью от источников из деловых кругов. Теоретические работы по политической экономии капитализма практически никогда не упоминаются. Тенденции к почти хронической нестабильности, спад производства, инфляция и недостаточная занятость, а также перекладывание последствий отрицательного экономического эффекта деятельности корпораций на общество и государство — эти и другие подобного рода проблемы или не находят отражения в прессе, или поверхностно освещаются учеными мужами, у которых нет ни желания, ни свободы для проведения критических исследований в отношении американского капиталистического рая. Бедность, как явление общественной жизни, остается без объяснения. Бедных изображают или как не имеющих никакой ценности бездельников, или как неудачников. При этом пресса редко или почти не уделяет критического внимания рыночным силам, которые порождают или приносят в жертву людей с низкими доходами.

Пресса не объясняет реального значения государственного долга, а также того, каким образом государственный долг приводит к перераспределению доходов в обществе в пользу богатых, поскольку деньги, которые правительство берет взаймы у богатых, приходится выплачивать трудящимся. В основных средствах массовой информации почти ничего не говорится о том, как корпорации используют государственные средства в своих целях, как они преследуют активистов экологических движений или тех своих служащих, которые делают факты незаконной деятельности достоянием общественности. Почти ничего не сообщается о том, как интересы тех, кто производит нефть, газ и электроэнергию на атомных реакторах, создают препятствия развитию альтернативных и возобновляемых источников энергии, таких, например, как солнечная[536].

Освещение средствами массовой информации избирательных кампаний также оставляет желать лучшего. Они концентрируют внимание на самом процессе выборов, на том, кто поведет, кто победит, чья тактика проведения избирательной кампании эффективнее, и почти совсем не уделяется внимания политическому содержанию кампаний. Обозреватели новостей выступают, скорее, как театральные критики, рассуждая по поводу манеры поведения и стиля кандидата на выборный пост. В одном исследовании авторы пришли к заключению, что более двух третей усилий по освещению избирательной кампании на телевидении затрачивается на отражение внутренней стратегии и политических маневров, а не на вопросы по существу[537].

Кандидаты с прогрессивными политическими программами, пытающиеся создать себе в глазах избирателей имидж, достойный доверия, обнаруживают, что это в значительной степени зависит от освещения их избирательной кампании средствами массовой информации, находящимися в собственности у тех же консервативных сил общества, которых они подвергают критике. Этим кандидатам приходится конкурировать не только с хорошо финансируемыми оппонентами, но и с большим количеством поверхностных и притупляющих восприятие отвлекающих моментов на телевидении. Пытаясь привить общественности интерес к обсуждаемым проблемам, они сами начинают понимать, что средства массовой информации предоставляют им очень мало возможностей для того, чтобы сделать их позицию понятной избирателю, который хотел бы их выслушать. Почти полное отсутствие информации может сделать содержательный диалог в ходе избирательной кампании практически невозможным. Сокращая до минимума освещение избирательных кампаний кандидатов небольших партий, средства массовой информации способствуют закреплению политической монополии двух ныне действующих партий.

Пресса помогла распространению по всей Америке лозунга по отношению к преступности «упрячьте их всех в тюрьму». В период 1993 — 1996 годов уровень убийств в стране сократился на 20%, а освещение этой темы в вечерних выпусках телеканалов сетей ABC, CBS и NBC возросло на 721%.

В результате число американцев, поставивших преступность на первое место среди других проблем, подскочило в шесть раз[538]. Однако преступления юридических лиц (частных корпораций) — это совсем другая история. Они остаются без освещения со стороны средств массовой информации. Результаты недавнего анализа показывают, что основные средства массовой информации редко выражают критический подход к преступлениями юридических лиц[539].

Вместо того чтобы рассматривать правовую защиту интересов исторически ущемленных групп населения в качестве попытки исправить многолетний эффект воздействия расизма и сексизма, средства массовой информации вводят общественность в заблуждение по сути этой проблемы, игнорируя сохранение расизма во многих областях жизни и оставляя у людей впечатление, что афроамериканцы пользуются особыми привилегиями за счет прав белого населения[540].

Каждый вечер информационные студии телерадиосетей в обязательном порядке сообщают средние величины индексов фондовой биржи, но почти никогда не затрагивают вопросов, которые считаются важными для профсоюзов. Нет ежедневных сообщений и о числе рабочих, получивших ранения или искалеченных на производстве. Репортеры редко приводят мнение профсоюзов по вопросам, имеющим общенациональное значение. Демонстрируемые студиями ABC результаты опросов общественного мнения Nightline показывают, что руководители корпораций выступают там в семь раз чаще, чем представители профсоюзов. У рабочих почти никогда не берут интервью как у хорошо осведомленных источников по вопросам трудовых отношений. Профсоюзы обычно упоминаются в информационных сообщениях только в связи с предстоящей забастовкой, но вопросы, связанные с забастовочным движением, такие, как состояние охраны труда или невыплата полагающихся пособий, фигурируют в сообщениях очень редко. Создается ложное впечатление, что трудящиеся отказываются от заключения «хороших коллективных договоров» потому, что всегда хотят намного большего. Профсоюзы выдвигают «требования», а хозяева делают «предложения». У многих студий имеется многочисленный штат репортеров по новостям бизнеса, но нет ни одного для сбора материалов в отношении трудящихся. Забастовки и демонстрации вызывают сочувствие и широко освещаются средствами массовой информации, когда они происходят в социалистических странах.

Гости — «эксперты», появляющиеся в передачах последних известий, — это, главным образом, правительственные чиновники (или бывшие чиновники), руководители корпораций и члены консервативных аналитических центров (так называемые «новые демократы»), рассуждения которых не очень отличаются одно от другого. Таким же образом из сотен авторов редакционных и передовых статей основных газет и журналов, телевизионных ученых мужей, ведущих телевизионных ток-шоу и журналистов-комментаторов только небольшое число можно отнести к не особенно ревностным «либералам». Типичным примером является синдицированный обозреватель Энтони Льюис, совершенно точно называющий себя «сторонником капитализма и немного центристом», который поддержал разрушение Ирака президентом Бушем и разрушение Югославии президентом Клинтоном и обличал профсоюзы за их борьбу против Североамериканского соглашения о свободе торговли[541]. Другим «либеральным» комментаторам и обозревателям, считающимся «левыми», таким, как Сэму Дональдсону, Коки Робертсу, Джуану Уильямсу и Бобу Беккелю (лоббист интересов корпораций), практически нечего сказать по коренным вопросам жизни общества и спекуляциям корпораций. Кроме бесконечной и поверхностной болтовни по поводу хитростей и уловок в достижении намеченных целей, а также обсуждения известных в обществе лиц, большинство «либеральных» гуру рьяно поддерживают славословия по адресу глобализации и оправдывают концепцию государства национальной безопасности и интервенционизм США с такой воинственностью, что нередко превосходят по этой части своих консервативных оппонентов[542]. Граждане, использующие свои демократические права, согласно первой поправке к Конституции, и выступающие с протестами в средствах массовой информации, подвергаются короткой расправе. Например, десятки тысяч людей, которые принимали участие в демонстрациях протеста против конференции Всемирной торговой организации в Сиэтле (1999), были названы «введенными в заблуждение фанатичными приверженцами устаревших догм и склонными к насилию маргиналами». Пропаганда представляет глобализацию как благотворный, справедливый и неизбежный процесс, не упоминая о стратегии транснациональных корпораций по упразднению мер регулирования и защиты своей экономики каждого государства в мире[543].

Манипуляции должностями

Десятки «независимых» и «объективных» журналистов в течение своей карьеры неоднократно переходили из органов массовой информации в правительственные ведомства и обратно. Эти переходы получили название «вращающаяся дверь». Дэвид Джерджен работал в администрациях президентов Никсона, Форда, Рейгана и Клинтона, а в промежутках между этими периодами был редактором в журнале U.S. News and World Report и комментатором на Public Broadcasting Service (PBS). Пэт Буканян был штатным литературным сотрудником в администрации Никсона, обозревателем и телевизионным ведущим выборочных опросов общественного мнения компании CNN, сотрудником аппарата президента Рейгана, а затем снова телеведущим CNN[544]. Главный управляющий Национального государственного радио (NPR) США Кевин Клоуз был руководителем всех крупных государственных пропагандистских агентств: «Голоса Америки», радиостанции «Свободная Европа», радиостанции «Свобода» и «Радио Марти». Национальное общественное радио (NPR, National Public Radio) США мало может сказать критического в отношении внешней политики США и концепции государственной национальной безопасности. Руководитель Corporation for Public Service — Корпорации общественного вещания (СРВ) — Роберт Кунрод имеет послужной список, почти абсолютно одинаковый с послужным списком Кевина Клоуза, начиная с «Голоса Америки» и до «Радио Марти»[545].

Сообщения средств массовой информации в отношении политики Госдепартамента и Пентагона полностью основываются на пресс-релизах этих ведомств. Освещение ими космических программ всегда имеет благоприятный характер и редко проскальзывает мнение критиков этих программ. Почти никогда не допускается позитивного освещения антиимпериалистической борьбы в мире или протестов внутри США против интервенций США по отношению к странам «третьего мира». Участники демонстраций и лица, организующие насильственные действия против законно избранных правительств в странах, оказывающих сопротивление свободному рынку, таких, например, как посткоммунистические Болгария и Югославия, провозглашаются борцами за демократию. Их действия получают широкое освещение в средствах массовой информации, а их самих за использование насилия никогда не осуждают. Большинство информационных агентств ни в коей мере не относятся к критикам политики правительства, они действуют, скорее, в качестве рупора контрреволюционного чиновничьего глобализма свободного рынка.

Частные средства массовой информации вместе с государственными NPR и PBS изображали войну во Вьетнаме, вторжение в Гренаду, разрушение Югославии и Ирака и растущую интервенцию США против революционных повстанцев в Колумбии как следствие благородных намерений, никак не упоминая о стоящих за этими действиями классовых интересах и страшном разорении, причиненном вооруженными силами США на территориях этих стран и их народам.

Пресса США игнорировала массовое убийство около 500 тысяч индонезийцев милитаристами этой страны, поддерживаемыми США, и кампанию геноцида со стороны тех же милитаристов в Восточном Тиморе. Пресса скупо писала о массовых репрессиях против выступающих в защиту своих прав крестьян, рабочих, священников, студентов и представителей интеллигенции в Уругвае, Гватемале, Эль-Сальвадоре, Заире, на Филиппинах и в десятках других стран, где США поддерживают режимы, проводящие политику в интересах капитала. Всегда преданная официальной линии, пресса освещает с сугубо негативных позиций левые движения и правительства и всегда благожелательна к правым движениям и правительствам. Она никогда не отзывается отрицательно о поддерживаемых Центральным разведывательным управлением контрреволюционных силах наемников, например, в Анголе, Мозамбике и Никарагуа, действия которых унесли жизни сотен тысяч местных жителей[546].

Также не находит отражения в американских средствах массовой информации поддерживаемый США в десятках стран терроризм, использование эскадронов смерти, убийства и массовые тюремные заключения. Нарушения прав человека в таких некапиталистических странах, как Китай, Тибет[547] и Северная Корея, получают широкое освещение в американской прессе, в то время как длительные и кровавые нарушения прав в ходе репрессий в Турции, Гондурасе, Индонезии и десятках других поддерживаемых США стран свободного рынка находят скудное отражение в этой же прессе[548].

Когда президенты США проводят вторжения или бомбардировки других стран, американские средства массовой информации оказывают поддержку их действиям. Они нередко выбирают «ответственный» подход к возникшей ситуации, не информируя общественность в отношении тайных операций американских ведомств и других сомнительных аспектов политики правительства США внутри страны и за рубежом. Журналистская ответственность должна означать предание гласности заслуживающей доверия информации вне зависимости от того, насколько неприятной она может быть для властей. Но та ответственность, которую требуют правительственные официальные лица и на которую нередко соглашаются представители средств массовой информации, означает совсем противоположное — сокрытие информации именно потому, что она правдива.

Иногда сотрудники средств массовой информации, формирующие общественное мнение, доходят до крайностей при выражении своей фанатичной ангажированности. В 1999 году, во время бомбардировок Югославии силами США и НАТО, в ходе которых были убиты сотни невинных гражданских лиц, а экономике страны был нанесен большой ущерб, и при этом не было потеряно ни одной американской жизни, руководитель вечерней программы новостей компании CBS Дэн Разер заявил: «Я американец, и я американский репортер. Поэтому я скажу, что, когда где-то происходит сражение с участием американцев, можете критиковать меня за это, но я, будь я проклят, я всегда оказываю содействие нашей победе». По-видимому, Разер хотел сказать, что он поддерживает любую бойню, которую устраивают США, вне зависимости от того, во что она обходится и какие аморальные и ужасные преступления в ходе нее совершаются, невзирая на конкретные обстоятельства?[549] Его слова характеризуют его не как беспристрастного и объективного журналиста, а как капитана команды ура-патриотических спортивных болельщиков.

За последние два десятка лет более четырехсот американских журналистов, включая обозревателей национального масштаба, авторов передовых статей и некоторых крупных редакторов, выполняли секретные задания ЦРУ, собирая информацию за границей или публикуя материалы, которые способствовали созданию благоприятного мнения в отношении интервенционистских действий и целей ЦРУ. В этих мероприятиях принимали участие сотрудники газеты Washington Post, телевизионных компаний CBS, NBC, ABC, журналов Newsweek, Wall Street Journal, информационного агентства Associated Press, а также такие широко известные представители средств массовой информации, как Уильям Пэли — некогда руководитель компании CBS; Генри Льюс — покойный владелец концерна Time Inc.; Артур Хейс Сульцбергер — покойный издатель газеты New York Times. ЦРУ имело в своем владении свыше 240 средств массовой информации по всему миру, включая газеты, журналы, издательские дома, радио- и телевизионные станции и телеграфные агентства. Многие страны «третьего мира» получали больше новостей и информации от ЦРУ и других подобного рода западных источников, чем от средств информации своих стран[550].

В серии глубоко обоснованных статей в газете San Jose Mercury News журналист Гэри Уэбб разоблачил участие ЦРУ в контрабанде наркотиков между контрас (поддерживаемыми США вооруженными группировками в Центральной Америке) и городскими наркоторговцами в Соединенных Штатах. Эта серия статей подтвердила наихудшие опасения лидеров афроамериканских общин США и положила начало острой общественной дискуссии. Телевизионные станции, а также газеты Washington Post, New York Times и Los Angeles Times сразу же обрушили на Уэбба шквал нападок, обвинив его в высказываниях, которых он никогда не допускал. Они сконцентрировали критику на ряде мелких дискуссионных моментов, которые были не окончательно установлены, игнорируя хорошо обоснованный и изобличающий материал основной части расследования. Они также, безусловно, приняли утверждение представителей ЦРУ о непричастности Управления к контрабанде наркотиков. В конечном итоге редактор газеты, где работал Уэбб, не выдержал давления и выступил с публичным покаянием за то, что опубликовал эту серию статей. Вскоре после этого Уэбб ушел из газеты Mercury News. Последующий доклад самого ЦРУ в большой части подтвердил обвинения Уэбба[551].

В 1998 году продюсеры CNN Эйприл Оливер и Джек Смит опубликовали статью, в которой американских военных обвиняли в применении высокотоксичного нервно-паралитического газа зарин в ходе операции в тылу противника в Лаосе в 1970 году. В результате этого погибло около сотни людей, в том числе два американских перебежчика. На Оливера и Смита сразу же обрушилась буря злобных и ядовитых оскорблений со стороны Пентагона и крупных средств массовой информации. Компания CNN поспешно опубликовала заискивающее опровержение и уволила двух продюсеров. Ведущий автор этой статьи, заслуженный журналист Петер Арнетт получил выговор, — в итоге ему пришлось оставить работу в компании из-за расхождений во мнениях. Оливер и Смит совместно подготовили документ на семидесяти семи страницах, в котором показали, что их статья была написана на основании свидетельств американских летчиков и других военных, включая самих участников этой операции, которые подтверждают свои свидетельства[552]. Оливер обратился в суд с иском к CNN за необоснованное увольнение.

Манипулирование средствами массовой информации — обычная практика правительства. Чиновники поощряют тех журналистов, которые проявляют отзывчивость к их потребностям, и придерживают информацию тех журналистов, которые доставляют беспокойство. Они регулярно встречаются с руководством средств массовой информации для обсуждения конкретных материалов или выражения своей неудовлетворенности некоторыми из них. Ежедневно Белый дом, Пентагон и другие правительственные ведомства выпускают тысячи докладов, представляющих их действия в выгодном свете, бюллетеней и ориентировок для средств массовой информации. Впоследствии многие из них без всякой критической переработки транслируются общественности в качестве новостей из независимых источников.

Министерство юстиции добилось решения Верховного суда, разрешающего правительственным ведомствам вызывать сотрудников средств массовой информации в суд и требовать у них раскрытия их источников информации перед следователями Большого жюри. Такое решение превращает прессу в следственный орган тех чиновников, в отношении которых пресса, как принято считать, должна действовать в качестве системы общественного надзора. Газета New York Times уверяла своих читателей, что «в Соединенных Штатах журналистам редко направляют подобного рода судебные повестки». Но в результате проведения соответствующего расследования выяснилось, что только в течение одного года сотрудникам средств массовой информации было направлено свыше 3500 таких повесток[553]. Десятки репортеров, пытавшихся защитить свои источники информации, были посажены в тюрьму или подверглись угрозам тюремного заключения за отказ передать информационные материалы и магнитофонные пленки. Такое принуждение со стороны правительственных ведомств оказывает сковывающее воздействие на журналистов, которые, во избежание неприятностей со стороны чиновничества, предпочитают подвергать информационные материалы своей собственной цензуре.

Политический характер развлечений

Средства развлечений (кино и телеспектакли, документальные фильмы и другие демонстрации и зрелища) подвергаются строгой политической цензуре. Даже газета New York Times признает, что сеть «производство и стандарты» (читай: цензура) сократила контроль в отношении запрещенных тем сексуального и культурного характера, но «цензоры сети продолжают бдительно следить за политическим содержанием телевизионных фильмов»[554]. Телевизионные шоу, в которых трактуются темы, вызывающие полемику и направленные против истеблишмента страны, нередко доставляют неприятности своим спонсорам и сталкиваются с трудностями в отношении получения эфирного времени. Фильмы о рабочих или антиимпериалистической направленности создаются редко. Такие фильмы чаще всего не получают финансовой поддержки со стороны крупных студий и банков и обречены на весьма ограниченный прокат. Такова была судьба фильмов «Соль земли», «Сальвадор», «Красные», «Матеуан» и «Ромеро»[555].

Какой фильм считать политическим, а какой неполитическим — это само по себе политическое решение. Фильмы, в которых ставятся под сомнение традиционные ценности и стереотипы, считаются политическими, а те фильмы, в которых утверждаются общепринятые, традиционные моральные и социальные нормы — неполитическими. Почти все широко распространенные развлечения в той или иной мере носят политический характер. Даже те фильмы и телевизионные шоу, в которых не проводится какая-нибудь особая политическая сюжетная линия, могут распространять образы и темы, поддерживающие милитаризм, империализм, расизм, сексизм, авторитаризм и другие антидемократические ценности. В мире развлечений несчастья и беды являются следствием действий злых людей и их интриг, но они никогда не происходят в результате несправедливостей социально-экономической системы. Проблемы решаются за счет отчаянной храбрости и безрассудства отдельных людей, а не путем организованных коллективных усилий. Конфликты разрешаются путем многочисленных убийств и драк. Подлому насилию противостоит насилие справедливое, хотя зачастую одно от другого трудно отличить. Исследования показывают, что люди, которые много смотрят телевизионные передачи, значительно больше боятся преступности или представителей городских меньшинств, чем те, которые не смотрят телевизор. Фильмы и передачи на темы преступности способствуют тому, что зритель проявляет готовность согласиться с авторитарными решениями и репрессивными действиями полиции[556].

В течение нескольких последних лет под влиянием зрителей произошли изменения в изображении типичных образов мужчины и женщины и представителей этнических групп. Женщины и представители этнических меньшинств теперь нередко изображаются как умные и эрудированные люди, занимающие в обществе властные и влиятельные позиции. Несмотря на такие изменения, тендерные и этнические стереотипы все еще широко распространены в обществе. Женщин и представителей этнических меньшинств используют на ведущих ролях значительно реже, чем белых мужчин. В рекламе и сюжетах фильмов женщин все еще изображают в качестве сексуального объекта, зачастую как объекта насилия со стороны мужчины или жертвы его ненасытного полового инстинкта.

Много лет назад афроамериканцы, как и можно было с уверенностью ожидать, играли роли слуг и уличных преступников. Теперь они играют полицейских и уличных преступников, обычно в небольших ролях. Чернокожий капитан полиции, распекающий полицейского, и чернокожая женщина-судья, убеждающая адвокатов, стали новыми шаблонными ролями для афро-американцев. Теперь их много в телевизионных комедийных сериалах, идущих в прайм-тайм, где они играют роли комических героев. Однако наиболее серьезные виды борьбы, которую ведут афроамериканцы во всех областях жизни и работы, редко находят свое реалистическое отображение в кино и на телевидении. Чернокожие актеры все еще испытывают недостаток расово неспецифичных для них ролей обычных людей, сталкивающихся с проблемами реальной жизни.

Было несколько заметных исключений в этом скудном меню для массовой аудитории: в фильме «Булворт» высмеивается политическая система США; в фильме «Ходячий мертвец» затрагивается проблема смертной казни; фильм «Гражданская акция» разоблачает коррупцию в среде корпоративных отравителей природной среды, как и фильм «Эрин Грокович»; фильм «Возлюбленная» обращается к остаточному влиянию периода рабства; в фильме «Амистад» показана реальная жизнь в XIX столетии, бунт рабов и суд над ними; в фильме «Инсайдер» почти документально показано следствие против табачной компании. И все же тяготы людей из рабочего класса и их борьба за достойное к себе отношение на работе и в своей коммуне (хороший тематический материал), скудно освещаются средствами искусства в мире развлечений, которым владеет бизнес[557].

На государственном телевидении также трудно встретить сегодняшнего рабочего. Хотя в последние годы PBS США стала более чувствительной к расовым и тендерным проблемам и начала проявлять внимание к проблеме культурного многообразия, она все-таки по-прежнему фактически игнорирует заботы рабочего класса, опасаясь негативной реакции со стороны финансовых гарантов-поручителей. Когда же финансирование документальных произведений или художественных фильмов, посвященных рабочему классу, берут на себя профсоюзы, руководители государственного телевидения обычно отказываются брать такие фильмы в прокат, ссылаясь на то, что тема трудящихся является весьма «специфической»[558].

Есть ли место альтернативам?

В целом изображение средствами информации важных жизненных проблем нельзя назвать ни объективным, ни честным. Информационные новости — не только результат определенных действий и манипуляций, но также и продукт деятельности идеологических и экономических властных структур, в составе которых действуют журналисты и к которым они должны приспосабливаться.

Закон о справедливости (беспристрастности) требовал, чтобы радио- или телевизионная станция после передачи редакционного материала выделяла время для передачи оппозиционной точки зрения. Но в законе не было требования о передаче разнообразных оппозиционных точек зрения. Поэтому, как правило, средства массовой информации ограничивались изложением двух, лишь немного отличающихся друг от друга, точек зрения. «Доктрину справедливости» в том виде, как ее понимали, применяли зачастую далеко не беспристрастно. Федеральная комиссия по связи США постановила, что эфирное время должно предоставляться не «коммунистам или для передачи точки зрения коммунистов», а только «для изложения дискуссионных проблем, имеющих значение для всего общества и в отношении которых лица, не относящиеся к коммунистам, придерживаются отличного от других мнения»[559]. В 1987 году президент Рейган наложил вето на законопроект Конгресса о продлении закона о действии «доктрины справедливости». Противники этого закона утверждали, что он посягал на свободу прессы, поскольку принуждал частного владельца средства информации излагать или передавать в эфир оппозиционную точку зрения. Это может также препятствовать высказыванию мнений, поскольку владельцы средств информации будут воздерживаться от выражения своей точки зрения из-за обязанности предоставлять такую же возможность для оппозиционной точки зрения. Но радиочастоты принадлежат всему народу Соединенных Штатов и должны быть открыты для различных, в том числе и несовпадающих мнений.

Закон об общественном вещании 1967 года положил начало созданию Государственной службы телерадиовещания — Public Broadcasting Service (PBS) — как общественного телевидения, альтернативного частному коммерческому телевидению. Вместо независимого финансирования за счет налога на продаваемые телевизоры или за счет другого источника, PBS сделали зависимой от ежегодных ассигнований Конгресса и для ее управления создали совет из членов, назначаемых президентом. От PBS и от Национального общественного радио (NPR) теперь требуют сочетать государственное финансирование со средствами из других источников. К телезрителю и радиослушателю обращаются с просьбами о денежных пожертвованиях для оплаты эксплуатационных расходов. Сами программы финансируются крупными корпорациями. Поэтому неудивительно, что программы NPR и PBS, посвященные общественным делам, представляют и озвучивают комментаторы и «гости-эксперты», которые так же идеологически консервативны и политически надежны, как и такие же персонажи на каналах частных вещательных сетей. Из многих документальных фильмов независимых продюсеров по важным и дискуссионным политическим вопросам очень немногие получают доступ в основные сети кинопроката или в крупные сети телевещания. Именно поэтому документальный фильм «Лица войны», разоблачающий поддерживаемые правительством США карательные действия против партизан в Эль-Сальвадоре, отказались покупать на двадцати двух крупных рынках телепрограмм. Удостоенный награды фильм «Создание бомб» и материал по делу «Иран-контрас» под названием «Сокрытие» не были допущены ни на PBS, ни на коммерческие каналы. В 1991 году документальный фильм «Смертельный обман» с критикой корпорации General Electric и показом разрушения окружающей среды в ходе производства атомного оружия получил премию Американской киноакадемии, однако за исключением нескольких редких показов на местах его не приняли в прокат на коммерческом и государственном телевидении. То же самое произошло и с награжденным премией Киноакадемии документальным фильмом «Обман в Панаме», разоблачающим вторжение Вооруженных сил США в Панаму. Во многих районах страны телевизионный эфир переполнен передачами ток-шоу и беседами обозревателей, которые носят откровенно ультраправый, прокапиталистический, милитаристский, антипрофсоюзный, антифеминистский и антииммигрантский характер. Богатые консерваторы вложили миллионы долларов в создание религиозных вещательных сетей правой политической ориентации, которые включают 1300 местных радиостанций и телевизионную сеть под названием «Христианская телевещательная сеть» (CBN) с таким же числом филиалов, как и ABC. В стране имеется и значительное число религиозных людей левой политической ориентации, которые проявляют приверженность миру и социальной справедливости, но не получают существенной финансовой поддержки и поэтому не располагают информационными агентствами.

При отсутствии доступа к крупным средствам массовой информации религиозные левые пытались довести свои взгляды через небольшие издания и публикации, которые испытывают хронические финансовые трудности и нередко подвергаются преследованиям со стороны полиции, Федерального бюро расследований, правых «Комитетов бдительности», Налогового управления и Почтовой службы США. Резко растущие почтовые тарифы создают трудности диссидентским изданиям и публикациям. Оправдывая такой рост тарифов экономической необходимостью, правительство продолжает субсидировать миллионы отправлений «макулатурной почты», которые ежегодно рассылаются бизнесом и рекламными фирмами.

Пять радиостанций сети Pacifica и другие станции, финансируемые коммунами и отдельными слушателями, иногда предлагают альтернативные политические концепции (вместе с большим количеством материалов по культуре эзотерики и широко распространенным обычным взглядам). В настоящее время совет директоров сети Pacifica, судя по всему, намерен нейтрализовать влияние некоторых все еще остающихся несогласных на своих станциях и трансформировать свою сеть, придав ей другую ориентацию[560].

Растущее движение в основном бедных людей и жителей старой, центральной части городов[561], а также коммунистов создало по всей стране сеть нелицензированных микрорадиостанций ультракоротковолнового диапазона с мощностью излучения, не доходящей до ста ватт, и с дальностью действия от одной до пяти миль. Сторонники микрорадиостанций доказывают, что радиоэфир принадлежит всему обществу, а их радиостанции слишком маломощны, чтобы мешать сигналам более крупных станций. Единственная угроза с их стороны состоит в том, что люди с низкими доходами и другие инакомыслящие могут использовать радиоэфир для пропаганды неортодоксальных взглядов. После длительного сопротивления со стороны сторонников таких радиостанций в 2000 году Федеральная комиссия по связи неохотно дала разрешение на использование такого рода маломощных радиостанций диапазона FM. Но Национальная ассоциация работников вещания (National Association of Broadcasters, NAB), представляющая большинство частных средств массовой информации, продолжала оказывать жесткое давление с целью добиться закрытия всех микростанций. Этот вопрос обсуждался в Конгрессе, и было принято решение запретить Федеральной комиссии по связи выдавать лицензии до тех пор, пока вопрос не будет достаточно изучен, чтобы с уверенностью гарантировать, что передачи микрорадиостанций не создают помех обычному вещанию[562].

Иногда существует предел, до которого средства массовой информации могут замалчивать и искажать реальные события, имеющие радикальный характер. «Третий мир» действительно беден и подвергается эксплуатации; правительство США действительно занимает позицию на стороне богатых олигархов; реальные зарплаты для многих категорий трудящихся на самом деле понизились; корпорации действительно обладают огромной властью, грабят и загрязняют природную среду, сокращают рабочие места, извлекая рекордно высокие прибыли. Для сохранения доверия к себе пресса должна время от времени сообщать об этих реалиях. Когда она это делает, правые поднимают крик, ссылаясь на «тенденцию к либерализму». Кроме того, пресса не совсем уж нечувствительна к демократическому влиянию и давлению со стороны простого народа. Если, несмотря на искажение фактов и невнимание средств массовой информации, вокруг какой-либо проблемы начинает выстраиваться четкое и настойчиво выражаемое общественное мнение, не ставящее под сомнение капиталистическую систему в целом, пресса может, в конце концов, сломать окружающий эту проблему информационный барьер.

Если мы считаем цензуру опасной для нашей демократии, тогда мы не должны проходить мимо того факта, что средства массовой информации подвергаются тщательной цензуре теми, кто владеет ими или размещает в них свою рекламу. Государственные телевидение и радио должны финансироваться государством, а не богатыми фирмами и фондами, которые стремятся навязать собственные идеологические предпочтения, списывая при этом крупные суммы на расходы и сокращая налоговые выплаты. Государственный закон должен потребовать от всех газет и станций вещания выделять место и время для общественных мнений различной политической направленности, включая и самые прогрессивные, и революционные. Но, учитывая характер тех интересов, которые обслуживает правительство, до этого, скорее всего, не дойдет.

И наконец, единственной гарантией против монопольного контроля над средствами массовой информации является передача их во владение самому народу с законодательным закреплением права допуска широкого спектра противоречивых точек зрения. Это не настолько нереально или радикально, как это может показаться. В начале 1920-х годов, еще до полного перехода под контроль деловых кругов, система радиовещания состояла, главным образом, из сотен некоммерческих радиостанций, которыми управляли в основном колледжи, университеты, профсоюзы и группы местной общественности[563].

Сегодня нам нужно больше радиостанций и местных сетей кабельного телевидения с поддержкой и доступом к ним местной общественности. Следует поощрять деятельность микрорадиостанций, поскольку это — одно из самых демократичных средств массовой информации, почти не требующее крупных затрат, но относительно более доступное для общественности тех территориальных общин, где такие радиостанции действуют. Интернет также предлагает широкий диапазон прогрессивных веб-сайтов, которые предоставляют информацию, редко появляющуюся на главных медиаресурсах.

Владельцы газет и вещательных сетей не ослабят контроль над своими инвестициями и общественной информацией. Простые граждане не будут иметь доступа к средствам массовой информации до тех пор, пока они не смогут получить контроль над материальными ресурсами, которые могли бы обеспечить подобный доступ. Такой вариант развития событий позволил бы перейти к другому типу социально-экономической системы, которая отличается от того частного «свободного рынка», который сейчас царит в Америке.