Десант в безвестность: Документальная повесть

высота 152,6 24 июля 1942 г., 4 часа 30 мин

Вынашивая дерзкую идею — внезапно напасть на какой-нибудь ближний гарнизон или укрепление врага и разгромить его, Солдатов требовал от своего начальника штаба точных разведданных о состоянии обороны противника в северной оконечности Ондозера. Комбриг почему-то выбрал именно этот район. Майор Сергеев, в свою очередь, нажимал на разведку.

23 июля он вместе с капитаном Афанасьевым вновь выехал в третий батальон и почти весь день провел там. А на следующую ночь помощник начальника штаба батальона старший лейтенант Бутылин со взводом разведчиков отправился в тыл врага за языком. Сергеев приказал: «Без языка не возвращаться…» Это была вторая вылазка батальонных разведчиков. Предыдущая не дала никаких результатов: обнаруженный противником взвод возвратился ни с чем, неся на плечах раненых бойцов.

На этот раз с погодой разведчикам повезло: беспрестанно шел мелкий дождь. Но и в такую погоду финны были настороже. Они уже приноровились к тактике наших разведчиков, привыкли, что эти сумасшедшие русские, вместо того чтобы сидеть в землянках, именно в такую дрянь-погоду ползут на их позиции.

Старший лейтенант, вопреки советам командира батальона и майора Сергеева, повел разведвзвод прошлым путем. Он хотя и не был суеверен, но обыкновенное человеческое чутье подсказывало: разведчик не пойдет там, где его обстреляли вчера, ради осторожности он выберет иную тропу. Но так думают и финны. А он назло пойдет снова туда, где ему дали по морде! Пойдет — и на этот раз их обманет.

Дождь не переставал. Когда прошли передовую и добрались до опушки леса, старший лейтенант пропустил вперед взводного Клименко и старшего сержанта Шмакова, на ходу шепнув им: «Заходите в лес справа», а сам остановил последних пятерых разведчиков и повернул в сторону моренной гряды, за которой укрывались финские склады. Именно здесь он планировал взять языка.

Егеря что-то затевали: повозки, грузовики в последнее время все чаще и чаще сновали у складов. Видимо, финны пополняли продовольствие, боеприпасы. Склады следовало бы сжечь, но прошлый раз разведчики не смогли этого сделать. Теперь Бутылин обязательно их сожжет. Его план был прост: лейтенант Клименко с большей частью разведчиков атакует с фронта сторожевые посты. Финны, конечно, бросят всю свою охрану в бой, а старший лейтенант тем временем с пятью бойцами подберется с тыла к складам и возьмет языка без шума. Затем подожгут склады и отойдут не к «нейтралке», как обычно, а в глубь леса, отсидятся там и только вечером или следующей ночью пойдут к своим. Остальные же должны вернуться без них. На операцию отводилось ровно полчаса — не больше.

В четыре утра Бутылин со своими бойцами вышел на исходную позицию. Разведчики залегли за валунами. Уже рассвело, и склады отсюда хорошо просматривались. Перед ними была только одна вышка, на которой маячил часовой. Две другие находились с фронтальной стороны, где сейчас залег разведвзвод Клименко. У ворот из колючей проволоки стояли три грузовика, видимо прибывшие вчера и оставшиеся здесь на ночь. В половине пятого раздались первые винтовочные выстрелы, затем застрочили автоматы, прогремел взрыв — это Клименко завязал бой.

Старший лейтенант выждал еще десять минут, потом повернулся к старшине Остроуху: «Матрос, пошел!» Тот выполз из-за валуна и змеей скрылся в кустарнике. Бутылин почему-то не услышал одиночного выстрела, хотя и ждал его, он только увидел, как взмахнул руками часовой на вышке и больше не показывался. Старший лейтенант тут же вскочил на ноги и побежал к складам. Остальные бросились за ним. Они быстро подбежали к машинам и залегли под колесами одной из них. А Остроух с Федотовым нырнули в ближний склад, двери которого были приоткрыты, и неожиданно столкнулись с тремя егерями. Старшина, не раздумывая, выстрелил в финна, второго, который было уже поднял автомат, сразил Федотов. Третий, самый здоровый, выхватил нож и бросился на старшину. Остроух, не соображая, закричал по-немецки, видимо со злости: «Хальт, сволочь!»— и ударил финского солдата прикладом в живот. Тот, все же удержавшись на ногах, взмахнул ножом, но старшина, отскочив в сторону, снова дико крикнул: «Хальт, сволочь… Хальт!» Этим возгласом он, скорее, сдерживал себя, чтобы не выстрелить — здоровяк позарез нужен был живым! А финский солдат не понимал, почему на него орут «хальт!», и, выставив перед собой нож, не давал старшине приблизиться.

Выручил Бутылин. В один прыжок он оказался рядом с Остроухом и прикладом автомата все же сбил финна с ног. Вместе они скрутили ему руки, заткнули рот и потащили из склада.

— Поджигай! — крикнул на ходу старший лейтенант Федотову, когда они с Остроухом волочили пленного к машинам. — И отходить, всем отходить!

Может, все и обошлось бы, если бы в этот момент не подкатила к складам откуда-то взявшаяся машина. Разведчики не сразу ее заметили. Спрыгнувшие четверо егерей стали стрелять в отходившую с языком группу. Разведчики не успели достичь спасительного леса, как сначала ранило в руку старшего лейтенанта, а затем наповал был убит язык.

— Отходить! — приказал старший лейтенант. Остановились, когда стрельба у складов стала стихать.

— Опять ничего не вышло! — сплюнул с досады Бутылин, вытирая со лба пот. — А назад к складам возвращаться нельзя. Там теперь делать нечего.

— Товарищ старший лейтенант, давайте перевяжу? — показал на его руку старшина Остроух и достал из своего кармана индивидуальный пакет. — Промыть бы? — обернулся он к разведчикам, показывая на рану.

— Перевязывай так, чего ее промывать! — сказал Бутылин. — Кость цела, а мясо нарастет.

— Нет, лучше промыть, а то как бы заражение не пошло, — ответил старшина.

— Сейчас. Я мигом! — откликнулся Федотов и, отстегнув от пояса флягу, побежал в лес.

Вскоре он вернулся с водой.

Пока Остроух промывал рану старшему лейтенанту и перевязывал ему руку, Федотов, отойдя в сторону, стал всматриваться в просвет редкого леса. Потом подошел к Бутылину.

— Товарищ старший лейтенант, у меня есть одна задумка, — произнес он.

Бутылин молча посмотрел на него.

— Там в овраге родник… Добрый родник, вода холоднющая — аж жжет! И тропка к нему набита…

— Ну и что? — нетерпеливо бросил Бутылин, не понимая.

— Вот я и думаю, — продолжал Федотов, — не сделать ли нам возле него засаду?

Старший лейтенант встрепенулся, глянул на Федотова, заходил взад-вперед, прижимая раненую руку к груди. Затем остановился.

— Ну Федотов! Молодец! — похвалил он бойца за сообразительность. И, уже обращаясь ко всей группе, решительно заявил:

— Это шанс! Если к роднику пробита тропа, значит, финны им пользуются. Веди, Федотов!

Разведчики вслед за Федотовым спустились по оврагу к роднику. Старший лейтенант по-хозяйски осмотрел родник, который струился прозрачной водой из глубины земли и маленьким ручейком стекал по дну оврага. Трава вокруг него была примята.

— Финны пользуются родником! — уверенно заявил Бутылин.

Он приказал всем спрятаться в густом ивняке, а старшине Остроуху велел подняться наверх и укрыться так, чтобы его было видно только со стороны родника.

— Ты будешь за сигнальщика, — сказал ему старший лейтенант. — Если к роднику пойдет один финн или два, махнешь рукой, если трое и больше, поднимешь вверх автомат.

Федотову старший лейтенант приказал залечь метрах в двадцати от родника, рядом с тропой.

— Все. Теперь ждать. Может, повезет нам!

Ждали долго. Время тянулось медленно. Все устали от пустого сидения, и старший лейтенант уже потерял всякую надежду на удачу. Нехотя посмотрев в очередной раз туда, где находился Остроух, он вдруг увидел, что тот машет рукой.

— Всем приготовиться! — тихо приказал он. — Старшина подал сигнал!

Бойцы затаились.

Через несколько минут на склоне оврага показалась человеческая фигура. К разведчикам, укрывшимся в кустах, медленно приближался финский солдат. Пустые котелки, болтавшиеся у него в обеих руках, ударяясь друг о друга, издавали глухой металлический звук. Егерь шел беззаботно, насвистывая какую-то песенку.

Наконец он подошел к роднику. Наклонившись, замер, вероятно увидев в воде рядом со своим чужое отражение. Это Федотов, первым выйдя из-за кустов, встал у родника сбоку от финна. Тот сначала опешил, а потом, быстро сообразив в чем дело, рванулся было прочь, но Федотов тут же схватил его за ворот френча. Выскочили из кустов и остальные разведчики.

Финн с ненавистью и грустью смотрел на них, бросил котелки, поднял вверх руки.

Его связали. Когда же Федотов достал из кармана кляп, егерь отчаянно замотал головой. Федотов посмотрел на старшего лейтенанта. Тот решительно кивнул, и пленному насильно запихали кляп в рот.

— Так надежнее! — сказал Федотов.

Финн ничего не понял, но покорно зашагал впереди разведчиков. Старший лейтенант собрал котелки у родника и забросил их подальше в кусты.

Когда разведчики тронулись в обратный путь, дождь почти прекратился, и только свинцово-серые тучи еще продолжали ползти по небу.

Пленного, к счастью, сразу никто не хватился, а когда начали его искать, старший лейтенант с бойцами уже переходили линию фронта.

На нейтральной полосе, в условленном месте, разведгруппу встретил взводный Клименко.

— Все в порядке? — тихо спросил он, подползая к Бутылину.

— В порядке, — кивнул тот головой. — А у тебя как?

— Четверо убитых, двое раненых, — ответил Клименко. — Еле ноги унесли… Спасибо капитану Тищенко: помог нам со своими автоматчиками.

— Дай попить, — попросил старший лейтенант. Клименко отстегнул от ремня флягу и протянул старшему лейтенанту. Бутылин жадно глотал воду. Подползли Остроух с Федотовым, которые тащили языка. Бутылин передал им флягу. И тут пленный неожиданно заерзал, закрутился, замотал головой.

— Всю дорогу тихо вел, а тут занервничал! — замахнулся на него Остроух.

Старший лейтенант остановил его.

— Он пить хочет.

Федотов посадил пленного, выдернул кляп и приложил флягу к его рту. Тот, задрав как гусь голову, застучал зубами по алюминиевому горлышку фляги.

Федотов невольно рассмеялся.

— У родника-то попить ему не дали…

— Тихо! — оборвал его старший лейтенант и приказал двигаться дальше.

«Нейтралку» разведчики миновали незамеченными и вскоре были у своих. Их с нетерпением ждал начальник штаба бригады. Увидев перед собой долгожданного языка, Сергеев обнял старшего лейтенанта.

— Спасибо, Бутылин! — просто поблагодарил он.

А старший лейтенант в это время думал о тех, кого придется вычеркнуть из списков взвода батальонной разведки из-за проклятого языка. Тогда он еще не знал, что совсем скоро в составе отвлекающих групп ему со своими бойцами придется имитировать атаку в этом же самом районе «нейтралки», откуда он только что вышел, проще — «пошуметь», чтобы дать возможность другим разведчикам пройти незамеченными в другом месте. Тогда он не знал, да и не мог знать, что штаб бригады разрабатывал крупную диверсионную операцию, ради которой он и ходил за языком.