Десятая сила

ВОСЕМЬ Закружилась вода

На следующий день они пришли к подножию Саар. Это была одинокая неровная скала, окруженная туманом и каменной пустошью. Ветер носил снег над камнем. Кривые каменные столбы поднимались вдоль реки, как обломки большого разрушенного города, в воздухе пахло камнями.

Халасаа становился все тревожнее.

Это Туманные земли. Только старейшины Древесного народа могли ступать сюда.

Волоски встали дыбом на шее Калвин. Она спросила у брата:

Может, нам вернуться?

Халасаа был обеспокоен.

И я задаюсь этим вопросом. Но я не знаю. Часть меня сдерживается, но другая хочет идти дальше.

Халасаа обычно был уверен в себе, от его нерешительности Калвин было не по себе. Она сказала вслух:

— Может, нам стоит обойти Туманные земли пешком.

— Так будет медленнее, чем вдоль реки, — Дэрроу возился с перчатками и ругался под нос.

— Ты становишься неуклюжим, Дэрроу! — рассмеялась Кила, и тревога Калвин сменилась страхом. Дэрроу понемногу переставал ощущать конечности.

— Нет. Нужно идти дальше! — заявила она и отбросила несъеденный сухарь. Но, пока они огибали жуткие кривые колонны камня, Калвин пожалела о спешке. Холодная хватка страха становилась все крепче с каждым движением коньков.

На закате они прибыли в закрытый овраг у основания горы. У одного берега была небольшая плоская зона, заваленная снегом, там можно было устроиться на ночлег. Они с трудом, но убрали оттуда снег.

— Мика сделала бы это за секунду, — Тонно вытер лоб. — Да, а еще согрела бы ветром. Траут, помоги с палатками. Хвороста для костра нет, придется использовать Горн. Нет, Дэрроу, не вставай. Калвин, где твой брат?

Несмотря на тревогу, Калвин невольно улыбнулась, услышав о брате.

— Уже идет.

Халасаа ушел до этого за изгиб реки, а теперь быстро ехал обратно. Его темные глаза странно горели, пока он ехал к лагерю.

Как я и думал. Мы почти добрались до пещер.

— Таких, как прошлые? — взбодрился Траут. — Мы там заночуем?

Халасаа покачал головой.

Те пещеры — тайное место жителей Спиридреля. В них течет река, уходя глубоко в брюхо Тремариса. Я слышал о них, но мне не разрешали приходить сюда.

— Пещеры? — Кила придвинулась к Тонно. — Нам же не придется ползать по гадким пещерам? Жуткие, грязные места!

Калвин ощутила укол нетерпения, Кила всегда вызывала у нее такую реакцию.

— Там не опасно, да, Халасаа? Если это быстрый путь, мы не будем терять время.

Глаза Килы расширились.

— Милая, я хочу услышать все мнения, даже если тебе все равно. Мы ведь не твои рабы? Траут? Что скажешь?

Траут переминался с ноги на ногу.

— Если Халасаа говорит, что пещеры под запретом, то на то должна быть причина, — пробормотал он.

— Согласен, — сказал Тонно. Его ладонь лежала на плече Килы. — Нет смысла заплывать в камни.

Нетерпение Калвин стало гневом; ее страх был таким сильным, что было сложно говорить спокойно:

— В Антарисе тоже есть тайные места. То, что они тайные, не значит, что они опасны.

— Халасаа не хочет идти, это заметно. Боюсь, ты в меньшинстве, милая, — Кила вскинула голову. — Вы так любите голосовать. Ты же не расстроишься из-за того, что голосование сработало против тебя?

Калвин хотелось рыдать от ярости. Халасаа колебался. Дэрроу хмурился, грубо потирая руки, словно пытаясь вернуть в них чувство. Калвин была уверена, что он хотел идти вперед, но он молчал.

Впервые ей пришлось признать то, что она так долго игнорировала. Несмотря на помощь Халасаа, несмотря на его слова, Дэрроу был серьезно болен. Если у него не было сил на спор, как он мог вести их? Его руки и ноги немели, а потом он потеряет возможность петь. Без его помощи они застрянут на льду. А если они не догонят Самиса вскоре и не починят Колесо, Дэрроу умрет.

Дрожа, Калвин забрала сумку Халасаа со вторых саней. Остальные ошеломленно смотрели, как она прошла к главным саням и начала сбрасывать багаж на лед.

— Что ты делаешь? — закричал Траут. — Осторожно! В той сумке все мои инструменты!

— Нам придется разделиться, — заявила Калвин. — Дэрроу, Халасаа и я пойдут через пещеры. Если остальные боятся идти с нами, обходите гору сами. Встретимся в Спарете.

— Ты с ума сошла? — голос Траута стал писком от возмущения. — Дэрроу, скажи ей! Мы не можем разделиться посреди пустоши!

Тонно схватил Калвин за руку.

— Не глупи, девчушка! Халасаа знает путь. И нам нужен Дэрроу, чтобы толкать сани играть на Горне, без чар мы не протянем.

— Должны, — Калвин стряхнула его, сбросила сумки Килы и Тонно со вторых саней.

— Мы останемся вместе! — Тонно развернул Калвин за плечи. Калвин попыталась оттолкнуть его, и они боролись на льду, ноги скользили под ними. Они упали. Калвин с силой стукнулась затылком об лед.

Хватит!

Халасаа стоял, властно раскинув руки.

Нельзя тут ссориться. Духи Туманной долины, духи, что охраняют пещеры, кормятся гневом и страхом.

— Бред! — сказала Кила, тряхнув головой.

Халасаа повернулся к ней.

Ты должна молчать. Ты это начала. Если не замолчишь, я сам завяжу тебе рот.

Угрозы от спокойного Халасаа так поражали, что Калвин засмеялась. Кила раскрыла рот, а потом отвернулась, фыркнув, взмахнув плащом.

Тонно с виноватым видом помог Калвин встать на ноги, отряхнул ее.

— Прости, девчушка, — буркнул он. — Не знаю, что на меня нашло.

И ты, сестра, — слова звучали только в голове Калвин. — Все идет своим чередом. Спокойнее.

Калвин вспоминал слова Марны: «Ты должна научиться слушать…». Они больше не спорили. Почти в тишине, будто от смущения, они делали лагерь. Они ставили палатки, и Дэрроу коснулся руки Калвин и улыбнулся. Калвин опустила голову, глаза жгло от не пролитых слез.

Позже Халасаа встал за Дэрроу, прижал ладони к склоненной светлой голове. Напряженные плечи Дэрроу расслабились, в нем текла Сила Становления.

Халасаа, не забывай о себе, — сказала Калвин только ему. — Не используй всю свою силу, — танцы становления черпали энергию у исполнителя, и если Халасаа перетрудится, он сам станет слабым и больным.

Мне помогает родная земля. Леса дают мне силы.

Калвин поверила лишь отчасти.

Тут нет лесов, брат.

Мы близки к месту, где силы больше, чем в лесах. Те пещеры зовутся Сердцем Исцеления. Может, они помогут Дэрроу.

— Хватит болтать между собой, — вдруг сказал Дэрроу.

Калвин испуганно посмотрела на него.

— Как ты понял?

— По вашим лицам. Это хуже, чем шептаться за углом.

— П-прости.

Дэрроу улыбнулся, шрам на брови придавал ему вопросительный вид, и она полюбила это. Он тихо сказал:

— Хотел бы и я уметь говорить с тобой в тайне.

Калвин покраснела.

Но я могу говорить с тобой, — напомнила она ему.

Дэрроу пару мгновений сидел неподвижно и с сосредоточенным видом, какой был у Халасаа, когда он слушал.

Молодец, сестра! — улыбнулся ей Халасаа. — Ты помогла ему больше, чем я могу.

Да? — удивилась Калвин. Может, она не была бесполезной.

Калвин представляла вход в пещеры высокой и зияющей черной дырой, но замерзшая река текла сквозь узкую трещину, полоску тьмы, и пропадала.

Чары Дэрроу резко оборвались, сани застыли.

— Сани туда не пролезут, — сухо сказал Траут.

Халасаа посмотрел на Дэрроу.

Нам нужен свет Горна.

Дэрроу вытащил рожок, что сиял золотом, напоминая весь зимний свет, собранный в комок.

Кила вдруг закричала:

— Поймайте, если сможете! — и бросилась на живот, поехала головой вперед в щель в камне. Калвин охнула, коньки Килы вспыхнули, подражая Горну. Она пропала.

— Кила! — закричал Тонно. — Вернись!

— Я всегда знал, что она сумасшедшая, — удовлетворенно сказал Траут.

Нужно за ней, — но Халасаа застыл на месте.

Калвин замешкалась. А потом и она бросилась на скользкий лед и покатилась к трещине. Проем был больше, чем выглядел, и там хватало места саням. Река резко уходила вниз после бреши, летом тут был быстрый поток. Задержав дыхание, Калвин поехала головой вперед по ледяной горке в черную пещеру. Она еще не встречала такую тьму, даже в безлунные ночи, и она не могла понять, открыты ее глаза или закрыты.

Она вдруг закружилась, быстро полетела по гладкой плоскости льда. Она отчаянно размахивала конечностями, чтобы замедлиться. Наконец, она остановилась и тяжело дышала. Калвин не понимала размера пещеры, направление.

— Ау! — крикнула она. Ее голос был тихим, эха не было.

Она села, ощупала вокруг руками. Ничего.

— Ау? Кила? — позвала она, пытаясь не пускать панику в голос. Она заметила сверху точку света, там был вход. Свет потух, вернулся, кто-то еще полетел в пещеру.

К радости Калвин, засиял Горн, но ужасно далеко. Низкий гул Горна становился все громче, пока Дэрроу играл, и свет разгорался. Калвин пришлось отвести взгляд, и она впервые увидела пещеру.

Она была гигантской. Потолок был так высоко, что все поселения Антариса влезли бы внутри. Река расширялась в пруд, что заполнял огромную пещеру от стены до стены, пол из черного льда отражал далекие стены и потолок с большими сосульками. Дэрроу вдохнул, свет Горна затрепетал, и Калвин поняла, что это были не сосульки, а камни медового цвета, что сияли янтарем в угасающем свете.

Она услышала крик Килы, смесь восторга и ужаса, с другой стороны пещеры.

Дэрроу снова вдохнул, и их на миг охватила тьма, пока новая нота Горна не рассеяла золотой свет. Калвин попыталась встать на черном льду. Из тьмы появился Тонно, он двигался на свет, как насекомое. Потом прибыл Траут, а за ним настороженный Халасаа.

Кила подъехала к ним с улыбкой.

— Видишь, Халасаа? Не так и плохо, да? Нечего бояться!

Калвин сказала:

— Стоило дождаться нас, а не срываться вот так.

— Никто не пострадал, — сказал Тонно.

— Пока что, — Траут указал вперед. — Сани там. Они полетели так быстро, что я думал, что они не остановятся.

— Лучше свети дальше, — прорычал Тонно. — Факелов у нас нет, а я не хочу быть во тьме. Только если Дэрроу…

— Я смогу. Возьмите сани, — голос Дэрроу был тихим, но решительным.

Они потянули сани, следуя за Халасаа по льду, мимо колонн из янтарного камня, что возвышались во тьме. В дальнем конце пещеры были проемы нескольких темных туннелей, черная лента реки уходила в нижний.

— Куда? — Тонно щурился над указателем направления.

Мы пойдем за водой, — Халасаа теперь звучал спокойно, словно был в этих пещерах десяток раз. Но Калвин ощущала покалывание на шее и кончиках пальцев.

Халасаа вел их по лабиринту пещер, и каждая поражала сильнее предыдущей: радужные стены, похожие на крыло жука, темно-зеленые или мерцающие темным огнем опалов. Без солнца было сложно понять, сколько времени прошло. Урчание в животе Тонно надежно указывало на полдень, а потом на закат, но под землей не было видно, прошло лишь полдня, или они ехали по льду день и ночь без остановки.

Они пришли в пещеру, вырезанную из рубина. Кроваво-красные капли отражали свет Горна, и они словно шли в сердце огня. Но было очень холодно.

Калвин отстала от остальных. Камень напоминал ей рубиновое кольцо Дэрроу, Кольцо Лионссара, кольцо магов Меритуроса. Вдруг она поверила, что камень на кольце вырезали из этих стен. Это могло быть место силы…

Она рассмеялась. Ее не покидало странное чувство, пока они были в Туманных землях. Теперь она поняла, что это был не страх, а ощущение магии. Оно вернулось к ней здесь — не такое сильное, как раньше, лишь капля. Но это было, и она снова обладала этим. Сила окружала их, была в глубинах этих пещер, и она ощущала ее покалыванием на ладонях и гулом за глазами. Если бы не коньки, она бы подпрыгнула от радости.

Кила была ближе всех к ней и обернулась.

— Расскажи и нам шутку, дорогуша.

— Пустяки, — Калвин не собиралась делиться находкой даже с Халасаа, тем более, с Килой. А если Халасаа прав, и в этих пещерах были тайны исцеления? Вдруг Дэрроу вылечится здесь? Вдруг к ней вернутся силы? Она задела красные стены пальцами. Калвин почти позволила себе надеяться.

Закат не мог сообщить им о конце дня, и они шли дольше обычного. Но когда Кила сбросила веревку и заявила, что не сделает больше ни шагу, Калвин в тайне обрадовалась. Ее тело было тяжелым от усталости, и остальные тоже двигались вяло, готовясь к ночлегу.

Они расставили палатки на широком сухом выступе рядом со стеклом реки, укутались в плащи и шкуры. Дэрроу растопил и вскипятил Горном кусок льда для чая из шиповника.

— Это лучший чай в мире! — воскликнул Траут.

— Это от усталости, — буркнул Тонно. — Хоть вкус не хуже моего медового настоя.

В этой воде сила исцеления, — благоговейно сказал Халасаа. — Она поможет нам.

Калвин взглянула на Дэрроу. Он стал не таким бледным? Он поймал ее взгляд, его серо-зеленые глаза блестели улыбкой.

— Мы все сегодня будем хорошо спать.

Калвин пила ароматный чай, и питательное тепло растекалось по ее телу. Она легла рядом с Дэрроу, оказалась будто на перине под грудой одеял, а не на слоях ткани поверх твердого льда в холодной темной пещере под горой вдали от свежего воздуха и света.

Но она не боялась. Никто не боялся. Калвин ощущала безопасность, как в пещерах Халасаа, словно Тремарис закрывал их руками, защищал от опасности. Она слушала ровное дыхание Дэрроу рядом, ощущала тепло его тела и вес его руки на ней и засыпала.

Рассвет не разбудил их, но они проснулись вместе во тьме. Калвин часто в этом путешествии хотела поспать дольше, пыталась оттянуть миг, когда подвинет теплые одеяла и выйдет на холодный воздух. Но этим утром она кипела энергией, хотела идти дальше. Вокруг гудел смех и разговоры. Палатки были свернуты и лежали на санях, Тонно шутил, пока раздавал сухари, а Кила была такой очаровательной, что даже Калвин поддалась. Дэрроу заточил лезвия коньков с легкостью, развеяв все страхи, что его чары угасают.

— Не думал, что внизу может быть так красиво, — признался Тонно.

— Я бы могла остаться тут навеки, — согласилась Калвин. — Даже без лун и солнца.

В полдень они вошли в самую необычную пещеру из всех. Халасаа был во главе, Дэрроу с Горном шел за ним и озарял путь. Остальные следовали, болтая и шутя, были бодрыми, как никогда. Но бодрый шепот утихал, когда они входили по одному в пещеру.

Комната была высокой, почти такой же большой, как янтарная. Но Дэрроу поднял Горн, посветил, и они увидели, что пещеру обрамляет сверкающий белый кварц, похожий на снег на земле сверху. Калвин прикрыла глаза, свет слепил, отражаясь от стен.

Черный лед их реки вился вперед и пропадал, словно лента размоталась на прялке. Она спускалась тремя замерзшими водоворотами, обрамленными белым камнем в центре комнаты. Края водоворотов пересекались, лед сталкивался, напоминая застывшую в воздухе веревку. Каждый водоворот был разного цвета. Один был ярко-бирюзовым, второй — бледно-зеленым, как новая листва, а третий сиял багровым, словно его испачкали шелковицей.

Калвин сняла коньки. Она знала, что это было место священной силы, и коньки по льду навредят ему. Она на носочках подобралась к краю бирюзовой воронки.

Траут шепнул за ней:

— Когда вода не замерзшая, тут точно стоит ужасный шум.

Калвин не подумала об этом. Она представила оглушительный грохот от столкновения трех водоворотов, разносящийся по пещере. Но сейчас было зловеще тихо, звучало лишь их дыхание и тихий стук лезвий коньков.

— Халасаа, что это за место? — спросил Дэрроу. Хоть он говорил тихо, слова казались ужасно громкими.

Это сердце Туманных земель, самое священное место Трех народов.

Дэрроу кивнул.

— Всего Тремариса.

— Даже выше Спарета? — спросила Калвин. Говорили, за всеми чарами есть дыхание Спарета.

Это место было тут задолго до того, как чаропесни прибыли в Тремарис, — ответил серьезно Халасаа.

Траут поежился.

— Не думаю, что нам стоит тут задерживаться, — обычно Траут не верил тому, что он звал «суевериями».

Дэрроу оторвал губы от Горна и сказал:

— Тут что-то есть. Какой-то дух, и он холоден к нам.

— Да-а. Я ощущаю это, — сказала Калвин. — Но мне он врагом не кажется.

Тонно улыбнулся с тревогой.

— Ты же из Древесных, да? Вам с Халасаа можно тут быть. Остальные не отсюда.

— Тонно прав. Нам нужно идти, — Дэрроу потянул веревку саней, чтобы вытащить их на каменистый выступ у края пещеры, в стороне от трех прудов. — Куда теперь, Халасаа?

Халасаа огляделся. Их река вела к пересекающимся воронкам, другие ручьи разбегались в стороны, и из пещеры вело шесть туннелей. Халасаа растерялся.

Не знаю.

Тонно и Траут склонились над прибором-указателем.

— Иголка не замирает! — прорычал Тонно. — Крутится, как флаг в шторм.

— Может, мы слишком глубоко под землей, — нахмурился Траут.

Кила молчала. Она отстала, переминалась с ноги на ногу. Вдруг она взглянула на Калвин, и их взгляды пересеклись.

Странное хитрое и испуганное выражение мелькнуло на лице Килы.

— Поймай меня, Калвин! — закричала она. Она развернулась на коньках, схватила еще теплый Горн из руки Дэрроу и понеслась по льду к центру бирюзового пруда.

Сияние Горна угасало. Свет мигал, Кила размахивала рожком, чтобы Калвин захотела забрать его. Калвин замешкалась на миг и побежала за ней. Кила повернулась к ней, взмахнула Горном с вызовом.

Дэрроу крикнул:

— Отдай! — вопли и топот разносились по пещере.

Калвин прыгнула на Килу, они упали на лед, запутались коньками и плащами. Калвин ощущала, как сильная ладошка Килы отталкивает ее, а потом вспыхнула боль — Кила ударила ее по ногам острыми лезвиями коньков. Что-то ударило по костяшкам Калвин: Горн. Ногти Килы терзали лицо Калвин, и она охнула, пытаясь забрать Горн. Кила вырвалась и отъехала назад. Убегая, она бросила Горн как можно сильнее, и он улетел в центр пересекающихся воронок — в сердце льда.

Как горящий уголек в масле, Горн прорезал аккуратную дыру в толстой корке льда. Золотая вспышка озарила три воронки, рожок тонул, и Калвин с Килой оказались на парящем слое золота. А потом в тишине лед растаял от места, где пропал Горн. Лед под Калвин провалился, и Кила закричала, тоже падая в воду. В тот миг свет погас, и пещера погрузилась во тьму.

«Вот и смерть», — подумала Калвин. Вода была такой холодной, что ее сердце перестало биться. Она была в ледяной черной пустоте. Она заткнула ее уши, ослепила глаза, заполнила рот. Все пропало: пещера, Кила, лед, Горн. Ее руки и ноги двигались в воде, но ухватиться было не за что.

Не было времени сожалеть, думать о Дэрроу, Халасаа, ссоре с Микой. Она страдала из-за пузырей, что вырывались из ее легких. Она двигалась от течения в воде. Волосы обвили ее голову, серебряная цепочка дергалась на шее. Воронки не были замерзшими. Под коркой льда вода бушевала.

Вдали, на глубине, был зеленоватый свет, тусклый, как звезды во время полнолуний, едва заметный. Калвин смотрела на слабый свет, погружалась к нему, и сияние становилось ярче. Горн был золотой искрой, звал ее. Звезды падали вокруг нее как снег. И бирюзовый свет пел ей, и она хотела остаться в этой яркой песне.

А потом Калвин увидела обмякшее тело Килы над собой, озаренное свечением снизу, волосы развевались в воде. Кила не падала к свету. Кила тонула.

Калвин расстроилась. Ей придется оставить свет и песню, чтобы помочь Киле.

Калвин открыла рот в крике горя, и вся ее печаль и потеря полились из нее, а сине-зеленый свет наполнил ее, и она смогла легко дышать в воде, сила гнала ее вверх. Ее сердце снова забилось. Оно колотилось так сильно, будто хотело вырваться из груди. Ее сердце тянуло ее наверх, пробкой неслось к поверхности.

Руки Калвин, а потом и голова, вырвались на воздух, и она охнула, двигая руками в воде в ледяной чаше света. Кила покачивалась рядом с ней, кружила в потоке лицом вниз. Калвин точно снилось это, и во сне все было возможным. Она вдохнула воду, но это не убило ее, а наполнило сияющей силой. Было проще всего подхватить Килу рукой и держать ее лицо над бушующей водой. Кила казалась невесомой. Калвин ощущала яростное движение воды, но легко и изящно отбивалась от этого.

Свет со дна прудов устремился вверх, озарил всю пещеру. Несколько мелких темных фигурок махало на краях воронок. Калвин медленными толчками подплыла к краю, поддерживая Килу, и осколки льда пропустили ее.

Другие были там, вытащили тело Килы из воды. Калвин не нуждалась в их помощи, она уперлась руками в камень и без усилий выбралась из пруда. Свет и вода полились из нее. Она была из звезд, она смеялась, пока стояла там, мокрая и довольная. Бирюзовый свет исходил от ее пальцев, от ее волос, она стояла в луже звёздного света. А потом лужица ушла к пруду, и свет погас, вернулась тьма.

Прошло лишь десять секунд с момента, как лед провалился.

И все заговорили во тьме:

— Что это было? Откуда свет?

— Девчушка в порядке?

— Кила не дышит… Халасаа, скорее!

— Калвин?

— Где Горн? Дэрроу, сыграй на Горне!

Калвин не замечала этого. Она не мерзла, ей было тепло, тело покалывало. Ее дыхание было заряжено жизнью, чувства обострились. Она ощущала холодную половину Колеса под туникой. Она слышала дыхание каждого, шорох ткани и шкур, слышала и треск льда, вода снова замерзала. Еще миг, и она сможет видеть в темноте.

Халасаа повернул голову.

Там…

Факел появился в одном из проемов, белый кварц неподалеку засиял миллионом искр, золотых и алых, желтых и оранжевых. Они отличались от зловещего бирюзового свечения воды. Путники притихли.

Шестеро стояли в свете факелов на входе в туннель. Они были в серо-белых шкурах. Их длинные темные волосы были заколоты деревянными гребнями. Как и у Халасаа, на их руках, грудях и лицах были татуировки. Калвин услышала, как резко вдохнул Дэрроу. Когда они в прошлый раз столкнулись с народом Халасаа — и ее народом! — их прогнали. Голоса тут не любили.

Траут прошептал:

— Мы их видим, но они не видят нас, им видно лишь то, на что попал свет.

— Боги, где Горн? — прошипел Тонно.

Но Горн Огня остался в воронке воды.

Халасаа шагнул вперед.

Приветствую, сестры и братья.

Факел озарил их, столпившихся вокруг Килы. Старушка прошла и ответила Халасаа:

Меня зовут Брайали. Мы заберем вас отсюда.

Тонно сказал:

— Один из нас… похоже, утонул.

Крохотная женщина мрачно покачала головой.

Запрещено заходить в Воды. Они тушат огонь жизни.

Калвин невольно заговорила мыслями:

Я была там тоже. И… — стоило ей подумать, как она поняла, что это было правдой, и она ощутила трепет радости, пока говорила. — Кила тоже жива! — Калвин снова ощущала жизнь в других. Кила была слабой, ее пульс был едва заметным, но она не утонула.

— Слава богам! — выдохнул Тонно.

Старушка разглядывала Калвин.

Тому, кто отдает жизнь за другого, Узел вод дает новую жизнь. Ты спасла ее?

Да.

Брайали кивнула.

Теперь у тебя редкий дар, дочь, — она вдруг нетерпеливо хлопнула руками и поманила. — Вам нужно наружу.

— Наружу? — воскликнул Траут. — Но мы далеко под землей!

Брайали покачала головой.

Не далеко. Твоим друзьям нужны тепло и забота.

Тонно поднял Килу, и в подавленной тишине путники двигались у стены пещеры. Лед стал тверже у прудов, но туда никто не пошел — те, кто не снял коньки, сделали это сейчас. Траут и Халасаа забрали сани, Дэрроу спел чары железа, чтобы подвинуть их к туннелю, где ждал Древесный народ.

Калвин незаметно опустилась у края бирюзового пруда. Ее сердце колотилось, билось о разбитое Колесо в тунике. Тонкая корочка льда появилась на поверхности. Калвин разбила ее, зачерпнула немного воды. Она шепотом и быстро спела простые чары, которым научилась еще девочкой в Антарисе.

Она пела, и лужица в ладони затвердевала. Едва дыша, Калвин взяла прозрачный диск пальцами и подняла. Свет факела послал сквозь него радугу. Калвин бездыханно рассмеялась, и это звучало как всхлип потрясения.

Дэрроу! Дэрроу! — она побежала к нему по пещере, еще держа маленький диск. — Я могу петь! Могу петь!

Она хотела обнять его, но он резко выставил руку в варежке и оттолкнул ее так, что чуть не сбил с ног.

— Калвин, глупая! Если ты можешь петь, то тебе нельзя меня трогать!

Калвин уставилась на него большими глазами. А потом закрыла лицо руками. Диск льда разбился на тысячу кусочков о белый камень.

Идемте! — голос Брайали был строгим. — Долго находиться рядом с Водами запрещено.

Калвин замерла, скрывая лицо, пока все шли мимо нее в узкий туннель. Халасаа был последним. Не говоря ни слова, он обвил рукой ее плечи и повел ее вперед.