Дети Ночи

13

«С несправедливостью либо сотрудничают, либо сражаются»

Альберт Камю

Два пожилых человека стояли на набережной реки Мойки. Со стороны могло показаться, что это два друга встретились для совершения полуденного менуэта, наслаждаясь заслуженным пенсионным отдыхом. Никто из прохожих не догадался бы, что один из пожилых людей и не человек вовсе, а самый что ни на есть обычный андроид.

Об этом не догадывался и второй человек. Григорий Сидорович немного удивился, когда завхоз Андрей Васильевич пригласил его посидеть «в одном очень хорошем заведении». Однако, так как домой идти не хотелось, а известие о смерти Варвары Александровны Волковой ещё будоражило мозг, математику требовалось развеяться.

Такси привезло двух мужчин на набережную реки Мойки и остановилось возле дома под номером девять.

«Руставели – грузинский ресторан». Так было написано на одноэтажном здании, которое аппендиксом примыкал к шестиэтажному жилому дому. Снаружи ресторанчик показался Григорию Сидоровичу вполне себе приличным заведением, аккуратным, но без крикливых излишеств. Скромным рестораном, где приятно посидеть в хорошей компании и провести время за поглощением тех блюд, от которых пальчики оближешь. А уж бутылки вина на окнах, как на витринах, зазывно манили к себе и обещали скрасить любые дурные мысли. Григорий Сидорович втянул воздух ноздрями и, помимо запахов Фонтанки, поймал аромат жареного мяса.

— Никогда тут не был, — с улыбкой проговорил математик.

— Да вы что? Тогда вы многое потеряли, — широко улыбнулся Андрей Васильевич. — Такую долму, как здесь, вы во всем Питере не найдете. Друг мой, позвольте мне вас так называть? Так вот, друг мой, это одно из тех мест, где из чопорного Питера можно перенестись на жаркий Кавказ. Прошу вас. Я следом.

Внутри было тепло и пахло пряностями. Стены с кладкой из кирпича, деревянные перекрытия потолка, керосиновые лампы и насыщенная зеленью обстановка располагали к фантазии, что из сурового Петербурга математик непонятно каким образом перенесся в кусочек яркого Тбилиси.

К мужчинам тут же подскочил худощавый молодой человек с ослепительно белыми зубами и щеками, выбритыми до синевы.

— Добро пожаловать, многоуважаемые. Вы будете одни или подойдет кто-нибудь ещё? — с характерным гортанным акцентом проговорил молодой человек.

— Нет, мы одни. Нам бы пообедать сытно и поговорить комфортно. Любезному Амирани передайте привет от старого друга Баграта, скажите, что он его помнит и собирается в скором времени приехать, — ответил Андрей Васильевич.

Андрей Васильевич не стал сообщать, что эту информацию он почерпнул из списка работников ресторана, а потом нашел переписку друзей в социальной сети. Лучше показаться одним из знакомых – тогда обслуживание пройдет лучше. Амирани Даташвили числился шеф-поваром в этом заведении, пусть ему будет приятно получить хорошую новость, которую, впрочем, он и так знает.

— Ой, вы знаете дядю Амирани? – ещё шире расплылся в улыбке молодой человек.

– Лично не был представлен, а вот с Багратом Николадзе хорошо знаком, — кивнул Андрей Васильевич.

— Обязательно передам. Обязательно… Прошу вас, многоуважаемые, проходите.

Улыбающийся молодой человек провел двух пожилых «аксакалов» к дальнему столику, где им никто не должен был помешать. В его руках материализовались две книжечки-меню, которые Андрей Васильевич отклонил в сторону.

— Не надо меню. Я помню ваши блюда по памяти. Принесите, пожалуйста, две порции цада, лазури из ягненка, долму тоже две, сацебели и ткемали. Обязательно лаваш и бутылочку домашней чачи. К этому всему добавьте ягодный морс…

— А мне ещё пива, — поднял руку Григорий Сидорович.

— Ну какое пиво? — укоризненно покачал головой Андрей Васильевич. — Тут такая чача, что язык проглотите, если не сделаете этого раньше от шашлыка и долмы.

— Всё записал, уважаемые, — с легким кивком официант испарился.

— А это не дорого? — спросил математик.

— Нет, я угощаю. Недавно получил пенсию, так что могу немножко гульнуть, — подмигнул Андрей Васильевич.

— Должно быть у вас хорошая пенсия…

— Не жалуюсь. Никогда не жалуюсь, вообще… — загадочно произнес Андрей Васильевич. — Успел разучиться...

Григорий Сидорович открыл было рот, но в это время принесли салат "Цада", чудесно пахнущие ломти лепешки и прозрачную бутыль. Официант разложил блюда на столе, поставил керамические рюмки перед мужчинами и налил ровно по половинке емкости. Потом он капнул чачей на стол, обмакнул в неё палец и чиркнул зажигалкой. Синеватый огонек охотно принялся скакать по предложенной горючей влаги.

Брови Григория Сидоровича поползли вверх, при виде такого фокуса. Похоже, что огонь нимало не смущал официанта. Огонь быстро потух, официант смахнул полотенцем остатки капли на столе.

— Приятного аппетита, — с легким поклоном пожелал официант и мягко удалился.

— Что это было? — спросил математик, кивая на официанта.

— А это он показывал нам, что у них в кафе настоящая чача. Если пламя догорит и не обожжет палец – перед вами настоящий напиток, а не подделка. Безопасность и гуманность этого метода сомнительна, но грузины проверяют чачу именно так, — улыбнулся Андрей Васильевич и поднял свою рюмку. — За приятный разговор.

— Первую рюмку я хотел бы выпить не чокаясь, — произнес Григорий Сидорович.

— Я понимаю и всецело поддерживаю, — кивнул Андрей Васильевич.

Чуть теплая жидкость пролилась в желудок и оказала благотворное влияние на нервы уставшего математика. Он выдохнул и на выдохе почувствовал на губах вкус изюма. Внутри потеплело, истома пробежалась по позвоночнику, и Григорий Сидорович даже не заметил, как напряженные плечи опустились вниз.

Зато всё это зафиксировали глаза завхоза, и он чуть кивнул, удовлетворенный увиденным. Его расчет оказался верным. Ещё пару рюмок и математик будет готов к диалогу. Самого же Андрея Васильевича алкоголь не брал, поскольку кратковременное нахождение спиртосодержащих продуктов внутри синтетического организма никак не сказывалось на искусственных нейронных сетях.

— Хорошо, — крякнул Григорий Сидорович.

— Согласен, только закусывать не забывайте, а то может стать настолько хорошо, что потом будет очень плохо, — кивнул Андрей Васильевич и подал пример.

Горячая лепешка провалилась вслед за жидкостью, и Григорий Сидорович понял, насколько он был голоден. Он с жадностью накинулся на салат, съев половину и остановившись, чтобы принять очередную дозу виноградной самогонки.

— Вкусно, правда? — улыбнулся Андрей Васильевич.

— Очень вкусно. Не помню, когда последний раз с таким аппетитом ел.

Андрей Васильевич ещё шире улыбнулся, скрывая за улыбкой горечь – сам он не мог ощутить вкуса еды. Его организм мог потреблять различные предметы, расщепляя их на составляющие молекулы для преобразования в энергию. Мог… Вот только вкусовые рецепторы были отключены за ненадобностью и поэтому вкуснейшее блюдо ничем не отличалось от банального кирпича.

— То ли ещё будет, когда принесут шашлык, — подметил Андрей Васильевич, наполняя рюмки по новой. — В наших погодных условиях нет ничего лучше, чем обжигающая чача и кусок хорошо прожаренного мяса.

Математик согласился. Разговор пошел о погоде и о школьных делах. О смерти двух человек старательно не говорилось. Звучала негромкая музыка, пахло жареным мясом, приглушенный свет располагал к доброй беседе. В мозгу Григория Сидорович пронеслась мысль, что сейчас он может расслабиться. Что сейчас с ним ничего не произойдет, что хотя бы сейчас он под защитой и не нужно вздрагивать от незнакомого шороха.

Андрей Васильевич обратил внимание на потирание рук Григория Сидоровича, ага, собеседником овладели приятные мысли. Математик перестал покашливать, прочищая горло, оперся спиной о спинку кресла, расслабив позвоночник. Глаза перестали уходить от прямого взгляда.

Собеседник готов к задушевной беседе. Как раз и шашлык подоспел. На поджаристых кусочках ещё лопались пузырьки жира, распространяя вокруг себя такой аромат, что рот невольно наполнялся слюной. Очередная порция чачи оказалась разлитой по рюмкам.

— За шашлык! — поднял рюмку Андрей Васильевич.

— За шашлык! — улыбнулся Григорий Сидорович. — Пусть он будет таким же замечательным на вкус, каким является на вид.

Шашлык оправдал ожидания математика. Красный соус добавил торжества во вкусовую феерию, окончательно снимая напряжение, охватившее математика в последнее время.

Андрей Васильевич обвел глазами помещение, троих мужчин через два стола, которые вели негромкий разговор на грузинском языке, барную стойку, деревянные перекрытия потолка и чуть повел плечами. Он расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, тоже откинулся на спинку кресла.

— Это место мне как-то посоветовал друг из Вселенной, — произнес Андрей Васильевич и отметил чуть опустившиеся уголки губ собеседника. — Я пришел сюда и не был разочарован.

— Вы тоже заходите во Вселенную? — спросил Григорий Сидорович. — Я думал, что это сомнительное удовольствие для людей нашего возраста.

— Ну что вы, конечно же захожу. Конечно, с молодыми я сравниться не могу, как и висеть на одних тросах в шлеме, поэтому использую костюм «Стар210». Тот самый, который улавливает импульсы и усиливает их. Я не могу сесть на полный шпагат, а вот во Вселенной запросто. Да и с бегом уже давно не очень… Увы, старость не в радость, — покачал головой Андрей Васильевич.

— О-о-о, я тоже использую этот костюм, — вскинул брови Григорий Сидорович. — Прямо как вторая кожа.

Он был приятно удивлен таким совпадением, вот только вряд ли мог догадываться, что Андрей успел прошерстить его почту и отследить время заказа и доставки костюма. Хотя магу и не очень много приходится двигаться, но всё равно от движений можно устать. Костюм же дополнял хозяина и усиливал движения в виртуальном мире.

— Да-а, согласен. Это всё-таки сказка, что можно вот так, не выходя из дома побродить по тем местам, где вряд ли окажешься за свой счет. Я вот давно мечтал побродить по Барселоне, а теперь могу в один день походить по площади Каталонии, а через полчаса попинать Эйфелеву башню. И всё это, не выходя из дома.

— Да уж, а какие порой попадаются фантастические миры, — Григорий Сидорович улыбнулся так, как будто вспомнил что-то приятное. — Какие попадаются краски… Раньше был фильм «Аватар», так вот на Ситране есть такое место, что весь «Аватар» с его буйством красок отдыхают. А за кого играете?

— За эльфа-лучника. Издалека стрельну и спрячусь. Это молодежь всё танкует, нам бы в засаде где отсидеться.

— Полностью согласен, — кивнул математик.

Ещё одна рюмка оттенила вкус блюд. Жареное мясо привнесло свежих ноток. Виноградные листья долмы тоже смогли порадовать. По телу математика вовсю гуляла приятная истома.

— Григорий Сидорович, я очень сожалею о смерти ваших друзей, — Андрей Васильевич перешел к тому вопросу, ради которого затевался поход в ресторан. — Не сомневаюсь, что они были достойными людьми.

Математик хмуро посмотрел на него. Только-только плечи опустились, и они снова начали подъем.

— Может, выпьем за них, пусть земля им будет пухом? — тут же предложил Андрей Васильевич.

— Мы первую выпили за них, — медленно произнес Григорий Сидорович. — Сейчас-то чего?

— Ну, за хороших людей можно и не раз тост поднять?

Верхняя губа математика чуть дернулась, как будто вдруг захотела продемонстрировать клык. Его речь стала менее разборчивой, словно язык ленился помогать в произнесении слов.

— За хороших можно, а за этих… за этих… Я и первую-то выпил только по традиции.

Андрей Васильевич навострил уши. Он фиксировал каждое мимическое искажение, каждое движение рук, почти каждый вздох математика. Похоже, что сейчас он узнает кое-что важное, что поможет им пролить свет на расследование.

— Да ладно? Мне англичанка показалась довольно миленькой девчонкой…

— Миленькой? Да акула милее, чем эта стерва. Она это… она только прикидывалась. Ладно. О мертвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды. Васильич, можно я буду так тебя называть? Так вот, Васильич, если бы не эти полудурки, то я давно бы был в Золотой лиге…

Григорий Сидорович наполнил рюмку, опрокинул и отправил следом кусок шашлыка. Прожевав, он скривился, как будто проглотил половину лимона.

— Вот не поверишь, как я с ними намучался. С физруком вообще до виртуальной драки доходило. Ладно ещё у меня магия была нормально прокачана, и я его взял на каст Ослепление. А вот с Фиолой вообще беда – лезла во все щели. Медсестричка же постоянно ищет мужика, а потом расстраивается, когда те её кидают. А вот не надо быть такой сукой. Мужика борщом надо привечать, а не раскинутыми ногами…

— Да ладно? Я вроде бы о них совершенно другое слышал, — Андрей подлил в рюмки.

После знака официант принес ещё одну бутылку.

— Другое? Другое они показывали на людях, а вот виртуал многие маски срывает. Физрук при нас-то, учителях, вообще, как шелковый, а вот в виртуале из него столько дерьма выливалось… Раньше и в реале оно лилось, только после смерти мальчишки он язык-то прикусил.

Григорий Сидорович уставился на полную бутылку.

— Ого, а нам… это… Не лишнее будет?

— Да что мы, пацанье какое-то после одной бутылки разговор заканчивать? — улыбнулся Андрей Васильевич. — К тому же, у нас ещё и закуски осталось…

Он постарался имитировать речь собеседника, подстраиваясь под появившееся легкое косноязычие.

— Так-то да, — кивнул математик. — Если мы выпили одну бутылку, то мы выпили одну бутылку. А если мы выпили литр, то мы всё равно выпили одну бутылку, но литровую.

— Глубокомысленное замечание, — откликнулся Андрей Васильевич. — Кстати, о жидкости, я слышал, что тот мальчишка вроде как утонул?

— Утонул… Это Васька его довел. Ещё и хвастался, стервец, что это его новая метода – вызывает у неудачника мотивацию для личностного роста. Мол, если он будет натравливать одноклассников Матвейки на пацана, то тот разозлится и быстрее научится плавать. Матвей и в самом деле злился, даже в больнице раздобыл освобождение от физкультуры, но Васька при всех его порвал. Сказал, что симуляция тут не пройдет. Не знаю, чем уж неугодил ему этот пацан, но взъелся Васька на него знатно. Может, увидел в пацане себя и захотел сделать того лучше. Но, как известно, благими намерениями выстелен путь в ад…

Пока Григорий Сидорович рассказывал, Андрей Васильевич успел разлить по рюмкам. Рука математика на автомате захватила емкость и опрокинула в рот. Андрей Васильевич. едва ли не силой запихнул кусок шашлыка в математика, тот отталкивал и морщился, но от завхоза было не так просто избавиться.

— Закусь градус крадет, — заявил Григорий Сидорович, когда перестал жевать.

— Это да, но без неё мы быстро под столом окажемся. Так и что там с пацаном?

— А что с пацаном? Довели его насмешки до того, что он поспорил с одноклассниками, что запросто сможет проплыть пять километров без остановки. Поспорить-то поспорил, а вот где готовиться – не нашел. Вернее, нашел. В Фонтанке он готовился. Ночью, когда катера не плавали, тогда он втихаря и учился. Видать, не зря ему это… освобождение-то дали… Сердце не выдержало, и пацан захлебнулся.

— А физрук что?

— А что Васька? Месяцок походил потерянный, всё боялся, что за ним придут. Но потом, когда всё улеглось и признали несчастным случаем, снова хвост распушил. Не так уже выпендривался, свою мотивацию напрочь забыл, но всё равно…

Андрей Васильевич подлил.

— Ну, это физруки, у них вместо мозга одни мышцы. Я тоже самое могу и про нового сказать…

— Не, Кирилл Александрович вроде нормальный. Не задирается и не строит из себя… Мы с ним это… недавно в квесте были. Спокойный и рассудительный.

— Может быть, мы с ним особенно и не пересекались. Пришли одновременно, это да, но дальше ничего вроде такого и не было. Спрашивал меня пару раз про маты и спортинвентарь. Ладно, фиг с ним. Надеюсь, что он не такой. А англичанка? Она же была тише воды, ниже травы.

Официант возник неслышной тенью возле столика и поставил ещё по порции шашлыка.

— Мы же не заказывали? — нахмурился Андрей Васильевич.

— Это комплимент от нашего шеф-повара, — с улыбкой произнес официант. — Друзья его друзей – его друзья.

— Передайте огромное спасибо. Всё… ик! Очень вкусно, — кивнул Григорий Сидорович. — Теперь вы у меня любимый ресторан… Обязательно у вас буду свой юбилей праздновать.

— Будем рады, — с легким полупоклоном официант исчез.

— Какие хорошие тут люди, — покачал головой математик.

— Да уж, очень. А что там с англичанкой? — напомнил Андрей Васильевич.

— С Варюшкой-то? С Варюшкой тоже неприятность получилась. Она девка-то одинокая, симпатишная. Её бы одеть и накрасить – вообще бы модель получилась…

— Что-то я не заметил…

— А потому что она после того случая изменилась. Пришла-то она к нам уверенная в себе, красивая, энергичная. Прямо сказка! Вот на неё один из родителей глаз и положил. В общем, начали они встречаться, мужик прямо влюбился так, что до развода дело дошло. Дочка сильно переживала… Прямо на уроке Светланка заявила, что если Варвара не отстанет от её отца, то она себе вены перережет. Сказала так и убежала прочь.

— Эх, молодежь… Всё у них так максимально…

— Вот-вот. Варюшка думала точно также, она и мужику сказала, что Светка перебесится и вернется. Продолжили они встречаться. А Светка не перебесилась. В итоге мужик чуть сам не повесился, а Варюшка превратилась в серую мышь… Только во Вселенной становилась энергичной, быстрой…

— Да уж, молодежь вообще не думает ни о ком, кроме себя. Эх, Сидорыч, а давай-ка ещё по одной? И это… Надо будет к вам во Вселенной как-нибудь наведаться.

— А чего наведываться-то? Вступай, да и всё. Ты с какой лиги?

— Я в Серебряной состою, — ответил Андрей Васильевич.

— Это ты один так прокачался? — удивился Григорий Сидорович. — Как же ты смог?

— Исключительно повезло, – сказал Андрей Васильевич. — Когда клан «Черные самураи» мутузил демона Звалиуса, я мимо пролетал. Тогда он их положил, а ему самому оставалось всего ничего. Вот я набафился до упора и потратил на демона все свои стрелы. Когда он умер, то весь опыт перешел ко мне, как обладателю Первого Убийства. Да, потом «Черные самураи» пытались докопаться до меня, но я откупился – отдал почти весь лут. А вот опыт остался со мной, и я перешел в Серебряную лигу.

Григорий Сидорович кивнул.

— Да уж, повезло так повезло. Ладно, Васильич, как лидер клана, я тебя приглашаю к нам. Это… наливай. Ну за вступление?

— За вступление!

Рюмки соприкоснулись в воздухе. Андрей Васильевич радостно улыбнулся.